Я полночи не могла уснуть. То мерещились какие-то шорохи, заставляющие прятаться с головой под пледом, то казалось, словно Габриель стоит неподалеку и наблюдает за мной. Но все же, когда моему больному воображению надоело издеваться надо мной, я отключилась. Едкие лучи солнца, ласкающие лицо, разбудили меня. Лениво потянувшись и простонав от боли в спине, вызванной неправильной позой для сна, я разлепила веки и ухватилась за поясницу. Дикий крик сорвался с сухих губ, когда я, наконец, сфокусировала зрение и поняла, что передо мной лицо Габриеля, а не какое-то пятно неизвестного происхождения. Вот же псих! Он что, пялился на меня? Сердце подскочило к горлу, готовое вырваться наружу в любую секунду. Габриель ослепительно улыбнулся и отстранился от меня.

– Кресло. Неплохо. Я тебя недооценивал, – просиял парень, кидая мне какие-то шмотки.

Я автоматически их поймала, не переставая с нескрываемой злобой прожигать в нем дыру.

– Ты… ты… совсем больной? – заикалась я, рассматривая вещи: черная футболка со знакомым рисунком, потертые джинсы. Я окаменела, понимая, что они принадлежат мне. – Стоп. Откуда это у тебя? – я помахала… своей одеждой, чувствуя нарастающую внутри злость. Мало того, что он ходил за мной непонятно сколько, знал обо мне кое-что очень важное, так у него еще откуда-то взялись мои вещи. Не удивлюсь, если он пробрался в мой дом и спокойно взял их. Все-таки, знает, где я живу.

Габриель направился в кухню, ничего не ответив. Видимо, мои догадки были верны. Я так поняла, что стоит идти за ним, поэтому, оставив вещи, встала с кресла. Войдя в хорошо-освещенную кухню, откуда шел прекрасный… (да, именно прекрасный) запах жаренного, я застыла на месте, увидев самую странную картину на свете. Габриель готовил. Да-да. Сам Габриель Эйнсфорд, смотря на которого даже и не подумаешь, что он такое способен. На одной руке парня красовалась красная варежка, которая придерживала сковородку с сомнительным… содержимым. Хоть запах был отменный, но я не была уверена, что то, от чего он исходил, можно было употреблять в пищу.

– Конечно, мне нравится, как ты на меня смотришь, но не могла бы это делать, когда я не занят чем-то? – Он был повернут ко мне спиной и каким-то образом знал, что я пялюсь на него во все глаза. – Просто хочу смотреть в ответ на тебя.

Я резко отвела взгляд в сторону.

– Что ты готовишь?

– Омлет по своему рецепту.

Да с такими успехами ему уже нужно создавать свою кулинарную книгу. Я села за широкий стеклянный стол, чувствуя неловкое напряжение в воздухе.

– Звучит пугающе, – подметила я.

Он повернулся ко мне с улыбкой на лице, растянувшейся чуть ли не до самых ушей.

– Думаешь, я не умею готовить? – он вскинул бровь вверх и сексуально провел языком по лопатке, на которой был крохотный кусочек пищи. Я сглотнула, не понимая, почему он постоянно ведет себя как стриптизер, который хочет больше чаевых.

– Просто сомневаюсь.

Габриель выключил плиту. Взяв две тарелки, он высыпал на них омлет, затем протянул мне блюдце с пищей. Я неуверенно приняла его.

– Попробуй, – сказал он, снимая варежку и садясь рядом со мной.

Я нахмурилась, разглядывая подозрительное содержимое тарелки.

– Вдруг ты подсыпал туда яд?

Парень ухмыльнулся, всучив мне вилку, и потер ладони.

– В таком случае ты хоть умрешь сытой.

Очень смешно. Я подобрала самый маленький комочек омлета и под пристальным взглядом Габриеля, который до отвала набил свой щеки едой, отчего развеял мое предположение о подсыпанной в пищу отраве, запустила его в рот. В принципе, у него получилось неплохое блюдо. Даже очень неплохое. Почувствовав, как живот заурчал, требуя заполнить его до отвала, я немедленно начала сметать содержимое тарелки, совершенно не смущаясь того, что Габриель с видом победителя пялится на меня.

– Тебе определенно понравилось, – он отложил пустое блюдце в сторону. – Я отлично готовлю, ведь так?

Я закатила глаза.

– Не льсти себе. Я ем, потому что очень голодна, и мне все равно, чем набивать брюхо.

Ну… не прямо-таки все равно.

Он заглянул в мои глаза. Его улыбка слетела с губ, грудь резко опустилась.

– Как… ты себя чувствуешь?

Я застыла с вилкой в руке, удивляясь, что это его волнует. Хотя, нет, мое состояние не должно его волновать. Вообще. Недавно без тени стыда признался, что ему в какой-то степени наплевать на меня, а тут… интересуется, как я. Не понимаю его. Если он до сих пор трясется над тем, что я на грани своих эмоций способна к чертям разнести его квартирку, то зря это делает. Я уже не ощущаю никакого страха, ни шока, ни паники. Лишь чувствую обиду за то, что никто раньше не мог сказать мне правду. Сейчас я словно нахожусь в тумане, пытаясь найти себя и принять все, о чем узнала недавно.

– Если ты о том, как я себя чувствую после твоего омлета, то…

– Я о другом, – кинул Габриель.

Я опустила вилку, кинув на него уничтожающий взгляд.

– Не твое дело. Почему мне так долго никто ничего не мог рассказать? Я что, была не достойна правды тогда?

Габриель измученно вздохнул, отводя взгляд от меня в сторону. Он будто не хотел отвечать. Снова. Когда дело касалось того, чтобы рассказать мне что-то, не имеющее отношение к… нормальному, он тянул время или с неохотой давал ответы, словно после них сразу же собирался повеситься.

– Ты не понимаешь…, – начал парень.

Я стиснула от злости зубы, наполняя легкие колючим воздухом и собираясь задать еще один вопрос, но тут мой взгляд метнулся к окну, откуда на пол падал мягкий свет, и я передумала продолжать разговор с Габриелем. Сейчас же… утро? Или обед? Черт. Сколько времени?

Я кинулась в гостиную. Судя по упавшему стулу, Габриель побежал за мной. Его могучая рука остановила меня, вцепившись в плечо.

– Эй, ты что собралась вытворять? Учти, я спрятал все вазы с…

– … сколько сейчас времени?! – перебила я его и схватила с кресла вещи, принесенные Габриелем. – Мне нужно на работу! Черт! Похоже, я проспала! – Не дав ему ничего сказать, я влетела в ванную и захлопнула перед его носом дверь. – Почему не разбудил меня? Ты ведь наверняка знал, где я работаю! – Я услышала мягкий смех Габриеля по ту сторону. Весело ему, значит. Ох, а как мне будет весело, когда зайдя в кафе, встречу своих разъяренных друзей, которые наверняка не могли мне дозвониться. Скинув с себя одежду, оставившую на теле приятный мужской запах, я принялась надевать джинсы. Времени на душ у меня было.

– Ребята меня убьют! – простонала я, подбегая к зеркалу и разглаживая мятую футболку. На голове был такой хаос, что можно было подумать, будто я никогда не пользовалась расческой. – А мистер Джердж…

Я представила озлобленное лицо начальника и эти его страшные глаза, каждый раз смотря в которые у меня возникает желание посетить уборную. Он ненавидит опоздунов. И если замечает, что кто-либо из персонала не пришел вовремя, обрушивает на него всю свою ярость и оставляет без чаевых. В таких случаях, Райану и Брэндону крайне не везет – мало того, что чаевые у них отбирает грязнуля-Генри в качестве мести или моральной компенсации, так еще и мистер Джердж не оставляет свой карман пустым, когда ребята опаздывают на работу. Н-да. Иногда мне кажется, что наш начальник просто любит забирать у нас деньги – лишает чаевых даже за маленькую провинность.

– Сейчас только полдвенадцатого, – голос Габриеля врезался в мой мозг, и я поняла, что конкретно влипла. Должна быть в кафе как минимум несколько часов назад. Плакали мои чаевые…

Я скрутила волосы и завязала их на затылке. Плеснув на лицо воды, выбежала из ванной, чуть ли не сбив с ног Габриеля.

– Я подвезу тебя, – произнес парень, беря со столика ключи от машины.

Я замерла на месте, глядя на него.

Этого еще не хватало. Что подумают мои друзья, увидев нас с ним вместе?

– Нет, спасибо, – протороторила я и пихнула телефон с кучей пропущенных звонков в задний карман джинсов.

Габриель склонил голову вбок, отчего прядь его темно-ореховых волос упала на лоб, и смотрел на меня.

– Это не обсуждается, Скайлер Грейс, – произнес он ровным и низким голосом, заставив мою уверенность, с помощью которой я могла бы отказаться от этого, пошатнуться.

– Почему? – вопросила я, подходя к нему.

– На то имеются множество причин, – как всегда «доступно» объяснил Эйнсфорд. – Пошли, – он направился к двери, закатывая рукава темной рубашки.

Я вздохнула, понимая, что не в силах ему перечить. Убрав за ухо локон, упавший на лицо, я засеменила за ним, когда обулась. Ладно. На этот раз он победил.

* * *

Внедорожник Габриеля с визгом остановился около двери кафе. Я так поняла, его обладатель сделал это специально для привлечения всеобщего внимания. Я просто была уверенна, что ребята сейчас пялятся в окна с разинутыми ртами, разглядев нас в машине. Мои глаза прищурились от стыда, а жар пронесся вверх от позвоночника и охватил шею, которая мгновенно покрылась красными пятнами. Габриель посмотрел на меня с бесящей улыбкой на лице.

– Приехали, – оповестил он.

– Я как бы в курсе, – буркнула я, толкая дверцу.

– Скай, – позвал он, когда я оказалась на улице, сгорая от поднявшейся температуры своего тела; Габриель словно пробовал мое имя на вкус – он так… красиво его произнес, что мое сердце сделало в груди сумасшедший кувырок.

– Что? – не оборачивалась я, держась за дверную ручку.

– Сегодня я заеду за тобой после работы. Хочу показать тебе кое-что.

Мой больной мозг идентифицировали его слова как намек на что-то пошлое. Я покраснела, разглядывая асфальт под ногами.

– Что именно?

– Узнаешь.

Определенно это что-то непристойное. Или же сверхъестественное. Или сверхъестественно-непристойное. Черт. Раньше в моей голове было, точнее, вообще не было неприличных мыслей, а сейчас… в ней только они и обитают. Похоже, этим я заразилась от Габриеля.

– Ты не забыл, что у меня еще имеются вопросы к тебе?

– Нет. Если хочешь, отвечу на них сегодня, – предложил парень.

– Хочу.

Я искоса посмотрела на него – он внимательно и беспрепятственно изучал каждый изгиб моего тела, даже не стесняясь того факта, что я заметила его за этим делом. Я хлопнула дверцей, лишив его возможности нагло рассматривать меня.

Идея провести с ним время вновь не казалась мне забавной. Ничуточку. Я знала, что теперь никогда не отделаюсь от Габриеля, так как он типа… мой телохранитель и тот, кто знает ответы на большинство моих вопросов, которые не успела задать ему. Один факт, что этого падшего ангелочка отныне мне придется видеть регулярно (в чем я не сомневаюсь) – убивал наповал.

От этих мыслей я тихо захныкала, стремительно отдаляясь от внедорожника и поднимая взгляд на здание перед собой. Что и следовало ожидать, мои глаза наткнулись на прилипшие к большому окну лица друзей. Райан глядел на меня, то на Габриеля с разинутым до пола ртом, упираясь лбом в стекло, а Брэндон – с печалью и неудержимой злостью. Я сглотнула. Похоже, эту ситуацию я не смогу им объяснить. Никак.

– Эй, – окликнул меня Габриель, я повернулась в тот момент, когда наклонил голову, чтобы лучше видеть меня и, похоже, еще кого-то, – когда решишь забрать свои вещи, заскочи ко мне.

Мои щеки обдало яростью и жаром. Он имел в виду, чтобы я забрала те шмотки, в которых щеголяла вчера. Вот же кретин! Сказал это специально, ведь видел, что мои друзья смотрят на нас и все слышат. Ребята наверняка не то поняли. Вот же…

Я готова была провалиться под землю от обрушившегося на меня стыда, заставившего щеки зардеть интенсивнее. Райан медленно моргнул, а Брэндон, кинув на меня такой взгляд, что я почувствовала себя полной тварью, скрылся из виду. Мне ничего не оставалось делать, как приближаться к входу, опустив голову и проклиная Габриеля, его чертов характер и само его существование.

Внедорожник с оглушительным звуком помчался по дороге, а его водитель подмигнул мне, когда я обернулась, собираясь выдать неприличный жест или что-то вроде того. Но, конечно, по двум причинам я этого не сделала. Первое – тело не слушалось моих команд, второе – Габриель достаточно быстро уехал, прежде чем я смогла бы ему показать цвет своего лака с помощью среднего пальца.

Остановившись, я глянула на потертую вывеску кафе. Да, теперь она несла для меня другой смысл. Я – нефилим и работаю тут, в этой забегаловке, с самым чудаковатым названием «Эдем на Земле». И почему? Не знаю. В совпадение не верю, а вот в издевки судьбы – пожалуй.

Ухмыльнувшись, я с отстраненным видом зашла внутрь, словно недавней позорной ситуации и в помине не было. Я решила, что лучше будет сделать вид, будто ничего не происходило. Да, отнюдь, это сложно, но если не обращать внимания на растянутые в удивлении гримасы друзей, то вполне создается впечатление, что все нормально. Не было ни Габриеля, ни его чертовой громкой машины, ни того вводящего в краску случая. Ничего.

Выросший напротив меня Брэндон со свирепым выражением лица, сжимавший руки в кулаки, заставил меня приостановить движение. Боюсь, забыть произошедшее на улице у меня не получится. У меня тут два… живых напоминания (не сомневаюсь, что прозвучало странно).

Для того, чтобы ситуация стала в разы хуже, не хватает появление мистера Джерджа.

Мое сердце барабанило о ребра, отдаваясь эхом в ушах. Я понимала, о чем сейчас будет разговор. О моей нелюбимой теме. О Габриеле Эйнсфорде.

Брендон сжал лопнувшую губу – ранка на ней немного затянулась.

– Ты теперь с ним, да? – играя желваками, просил он.

Я не имела понятия, как опровергнуть его сформировавшийся в голове вердикт о нас с парнем-загадкой, о котором прозвище просто говорило все. С одной стороны я понимала, насколько Брэндону было больно даже думать об этом. Я ему нравилась. Причем сильно. А потом он увидел, как та, кто ему небезразлична, выходит из машины парня, недавно избившего его. Конечно, его реакция оправдывала его внутреннее состояние, где бушевала обида, злость и прежде всего ревность, превышавшая все пределы.

– Ты не то подумал, – начала оправдываться я, осознавая, насколько убого и глупо выгляжу. Даже бы любой человек, не знающий нас с Габриелем, подумал бы, что мы парочка.

Да, парочка в моих кошмарах…

– А что я должен был подумать? – его голос взлетел на тембр выше.

Я измученно вздохнула – тяжелая ситуация…

Стоит ли ему сейчас что-то доказывать или это будет пустой тратой времени?

– Да я почти его не знаю, Брэндон, – выплюнула я, направляясь к барной стойке, где стоял Райан, опять подслушивавший наш разговор.

Надеюсь, Брэндон поймет намек, что наша беседа подошла к концу.

И… как обычно, я тщетно надеялась. Друг примостился возле меня.

– Ты спала с ним, да? – его заявление навеяло на меня приступ кашля. Я подавилась слюной. Не то, чтобы помочь мне, например, постучать по спине, Брэндон спокойно смотрел на меня, будто ему было глубоко наплевать умру я самой нелепой смертью в мире или же нет.

– Ты с ума сошел? – я приподняла бровь, успокоив кашель, обычно аналогичный курильщику со стажем.

Райан с интересом поддался вперед, ожидая чего-то наверняка зрелищного. Брэндон сжал челюсти от злости.

– Это я с ума сошел?! – его руки взлетели вверх. – Ты… ты была. С ним! И говоришь, что не знаешь его?

– Он… просто подвез меня, вот и все, – я пожала плечами.

– Но он что-то говорил про твои вещи! И не делай вид, будто не знакома с ним! – мне казалось, Брэндон сейчас начнет брызгать ядом. На всякий случай я отошла чуть подальше, когда он вновь открыл рот, чтобы возмущаться и обвинять меня в чем-то: – Скай, как ты могла? – прошептал парень горьким голосом, от которого мое сердце болезненно сжалось. Создавалось такое ощущение, как будто я была его женой и изменила ему. Он отчитывал меня, хотя мы даже ни разу не ходили на свидание.

Я решила пока не переодеваться в униформу и схватила поднос со столика, чтобы отнести посетителям их заказ. И да, мне нужно было таким способом хотя бы на время избавиться от Брэндона. Как бы ни я ни горела желанием вдолбить в его голову, что у меня с Габриелем ничего не было, но на нас уже начинали недобро смотреть и шептаться. А мне не нужно было лишнее внимание.

Я разложила тарелки на столе и с натянутой улыбкой пожелала приятного аппетита парочке, а когда почувствовала спиной приближение Брэндона, чуть ли не сломала пластмассовый поднос, но сдержалась. Нужно успокоиться и не высыпать ураган своих эмоций, бушующий внутри, наружу. У меня нет много времени на то, чтобы доказывать ему что-то или пытаться это сделать. На данный момент, у меня есть проблемы гораздо поважнее. Сверхъестественные проблемы, требующие лично моего вмешательства.

Я взяла Брэндона за запястье и отвела подальше от посетителей и тем более от Райана. Он с недоумением и нескрываемой злобой глядел на меня, словно был уверен, что под напором его бесноватого взгляда я воспламенюсь.

– Слушай, между мной и Габриелем ничего не было. Он просто подвез меня, – произнесла я, делая серьезный вид, чтобы он мне поверил. – И все.

Я даже не рассматривала идею рассказать ему, что со мной вчера приключилось. Во-первых, он не поверит и посоветует мне посетить психиатра, а во-вторых, то, что узнала я вчера – не для его… человеческих ушей. Ему незачем знать это. По многим причинам. Одна из которых категорически не нравится мне – если Брэндон (или любой из моих друзей, знакомых, родственников) будет знать правду, следовательно, будет втянут в проблемы, касающиеся только меня.

– Перестань вести себя как придурок, – продолжила я, неотрывно смотря в его глаза. – Брэндон, я не хочу тебя обижать, но… это очень сложно. Я не знаю, нравишься ты мне или нет как парень. Я еще не определилась. Мне нужно время, ладно? И… я пока не готова к отношениям. Они меня пугают.

Брэндон протяженно вздохнул, повернув голову в сторону и прикусив губу. Он думал над своими словами. Надеюсь, я его не расстроила сильно…

– Могла бы просто признаться, что я тебе не нравлюсь. Зачем все эти предлоги? – он вновь кинул на меня взгляд. Печальный взгляд, от которого я почувствовала себя виноватой. Да, я не позаботилась о том, чтобы сказать ему это помягче и поубедительнее. – Ладно. Раз так, то… я не буду больше тебя тревожить. И для чего были те ложные надежды, Скай? – Он собрался уходить, но тут остановился, вспомнив что-то: – И да, передай своему Габриелю, что он полный урод. Ненавижу его группу.

Брэндон скрылся в комнате для персонала, резко отворив ногой дверь, отчего мы с Райаном подскочили на своих местах. Не было смысла бежать за ним и что-то объяснять. Мне было жалко его. Правда. Но я не могла заставить себя питать к нему особую симпатию. Он лишь нравился мне как друг, а я ему – как кто-то больше. Не справедливо, понимаю.

Буду надеяться, что в скором времени смогу вернуть прежние отношения между нами. Не хочу терять такого хорошего друга.

Я кинула поднос на барную стойку и взглянула на озадаченного Райана, который наверняка опять слышал, о чем мы говорили с Брэндоном. Он кивнул туда, куда зашел мой отчаявшийся воздыхатель.

– Дело плохо. Думаешь, он будет убиваться?

Я затаила дыхание.

– Надеюсь, что нет.

Райан оставил в покое бокал и положил руки на стойку.

– Он правда тебе не нравится?

Я пожала плечами и закрыла глаза. У меня не было желания воспроизводить это вслух.

– Да, – произнесла с трудом. – Я не хотела его обижать.

Райан кивнул, когда я распахнула веки. Он не казался расстроенным за друга, что радовало меня.

– Знаю, – кинул блондин, перегнувшись через стойку. – И кстати, мистер Джерд искал тебя. Он был зол, как пес.

Я положила ладонь на лоб.

Проблема не приходит одна.

– О, черт. Мне стоит волноваться насчет своих чаевых?

Райан ухмыльнулся.

– Брэндон сказал ему, что у тебя вновь течка и ты сегодня опоздаешь. Ах, да, и чаевые Джерд не будет у тебя отбирать, Брэндон заверил, что они тебе жизненно-необходимы, чтобы запастись прокладками.

Какая-либо жалость к Брэндону мигом улетучилась. Не мог он придумать что-то более не позорное в оправдание тому, что я опоздала? Мне как-то было совсем не весело, когда Райан громко смеялся и пихнул мне в карман несколько долларов.

– Я так думаю, тебе они нужнее, Скай. Хоть это были мои последние деньги, – издевался он; его грудь дергалась от приступа смеха.

Я изобразила театральный хохот, вытаскивая из кармана доллары и кидая их ему в лицо. Райан поймал их с глупой улыбкой на лице.

– Лучше купи на них себе подгузники. От обильного смеха, знаешь ли, я боюсь, что у тебя начнется неконтролируемое мочеиспускание, – съязвила я.

* * *

Под конец смены я была как на иголках. Все, что говорили мне, пролетало мимо ушей. Я была полностью погружена в свои мысли насчет того, что же сегодня мне покажет Габриель. Я не знала, стоит ли бояться этого или нет, поэтому разнося последние заказы, казалась очень загруженной. Пару раз я разбила тарелки и пролила на какого-то бедолагу в белой рубашке кофе без молока. Даже когда на меня кричали, говорили, что мои руки берут начало из задницы, я молчала и в большей степени игнорировала реальность, пока… пока не раздался визг шин, вырвавший меня из омута мыслей. Я затаила дыхание, повернув голову к окну и увидев внедорожник Габриеля. Его обладатель, сидевший за рулем в солнцезащитных очках, который по непонятным причинам надел их в вечернее время суток, ослепительно улыбнулся мне и кивнул на соседнее сидение. Я ненавидела эту улыбку больше всего на свете.

Закатив глаза, я быстро переоделась и, подметив, что ребят нет поблизости, пулей вылетела из кафе, оглядываясь. Со вчерашнего дня я превратилась в параноика и стала бояться наступление темноты больше, чем Фрэдди Крюгера – давнего моего страха, появившегося еще в детстве. Обнаружив, что где-нибудь в радиусе десяти футов не трется какой-нибудь уродливый демон и не видно ни горбатых теней, ни странных звуков, я лихорадочно выдохнула и отворила дверцу автомобиля. Габриель стянул с лица очки, кинул их на приборную панель и наблюдал, как я, застегивая ремень безопасности, теряясь в догадках, куда он собрался меня вести.

Неожиданно его руки легли на мои, и только сейчас я поняла, что зарывшись в своих мыслях, не могла спокойно застигнуть ремень безопасности, постоянно попадая мимо застежки. Я подняла взгляд на Габриеля, который осторожно положил мои ладони на колени, затем раздался щелчок. Я посмотрела вниз – ремень был застегнут. От усердных тщетных попыток это сделать самостоятельно мои ладошки покрылись испариной.

– Спасибо, – проговорила я, вытирая руки о ткань джинсов.

Габриель выгнул бровь. Ответа не последовала. Мы миновали проезжую часть через пару секунд. Темно-синие краски вперемешку с оранжевыми ложились на город. Разглядывая пейзаж за окном и на всякий случай запоминая дорогу, я вспомнила об отце. Сегодня, скорее всего, он не должен оставаться на работе. Я быстро написала ему сообщение, что задержусь у Карен и приду немного позже (если вообще приду). Я не могла не врать ему и признаться, что еду в неизвестном направлении с парнем, который является падшим ангелом и одно из его любимых развлечений – приставать к девушкам.

– Если ты везешь меня в лес или еще что, то… – я не знала, какую угрозу кинуть ему, поэтому запнулась. С моей стороны бы это прозвучало глупо. И угрожать Габриелю, который является сверхъестественным созданием, способным избавиться от демона за пару минут, просто верх рискованности.

– То что? – его лазурные глаза взглянули на меня.

Я вздохнула.

– Забудь. В любом случае я громко кричу.

Уголки его пухлых губ вздрогнули и полетели вверх.

– Ну… это еще надо проверить, – произнес Габриель таким сексуальным тоном, что я невольно поняла – нужно было бы выразиться как-нибудь по-другому или вообще держать рот на замке.

Мое лицо предательски вспыхнуло, когда я хотела игнорировать смысл его слов, который поняла пару секунд назад. Габриель, наверное, не заметил из-за плохого освещения, что я покраснела, так как не слышался дикий смех, обычно заставляющий чувствовать себя более неловко в его присутствии.

Всю дорогу мы молчали. По крайней мере, я это делала не по тому, что не знала, о чем говорить, а по тому, что боялась ляпнуть лишнее вновь. Когда машина остановилась, я была нескончаема рада, хоть и внизу моего живота гуляло неприятное предчувствие. Наконец-то, можно было покинуть приделы того, где поселилось ощутимое напряжение.

Я схватилась за ручку, пытаясь разглядеть за окном хоть что-нибудь. Тьма. Здесь не видно было уличных фонарей или проезжавших мимо машин с включенными фарами. Мы что, не в городе?

Я запаниковала, резко глянув в сторону Габриеля.

– Куда ты меня привез? – истерично выдавила я. Мое сердце подскочило к горлу.

Габриель улыбнулся не самой своей очаровательной улыбкой – скорее, она была похожа на маньяческую.

– Туда, где нам не помешают, – спокойно выдал он, выходя из внедорожника и разминая ноги.

Я не могла понять: то ли его слова несли крытый смысл, то ли мой больной до ужаса мозг автоматически относил их в ряд очередных озабоченных ответов Габриеля. Я напряглась и вжалась в сидение, решив не вылезать отсюда, пока он ничего не объяснит.

– Где мы? – мой голос приобрел нотку дрожи. – Скажи, а ни то останусь тут.

Габриель закатил глаза и хлопнул дверцей. Он так быстро оказался возле моего окна, что я подпрыгнула на месте, выронив даже самой себе неизвестное ругательство. Резкий рывок руки – и моя дверца отворилась. Я чуть ли не вывалилась наружу, но успела сохранить равновесие, вцепившись пальцами в сидение.

– Я не собираюсь тебя насиловать, закапывать в землю или что-то в этом роде, обещаю, – объяснил Габриель. – По крайней мере, сейчас. И если ты не выйдешь, я не сдержу свое обещание.

Я понимала, что его слова – чистая ложь, но все равно нервно сглотнула. Я ведь нужна им всем, чтобы исполнить какое-то предназначение, поэтому, меня просто не посмеют убить. Тем более, он.

Эти мысли заставили прекратить мое сердце исполнять в груди буйный танец, и я вывалилась из машины. Габриель захлопнул за мной дверцу с видом «как-меня-все-это-бесит», и тут я заметила за его плечом макушки высоких елей неподалеку. Опустив взгляд вниз, обнаружила траву. Свет тусклой луны падал на землю, слегка освещая ее и предавая некую загадочности. Я не знала, как реагировать, когда Габриель двинулся в сторону леса, шагая прямо по сорнякам и диким цветам. Думаю, он не любитель природы.

– Лес! – нерадостно хихикнула я, разводя руки в стороны. – Очешуенно! Мои догадки подтвердились! – у меня не оставалось выбора, как следовать за ним, запинаясь о камни и ветки. Из-за плохого освещения не было видно практически ничего под ногами.

Я подняла ветку, загораживавшую тропу, и скользнула в получившийся проход за Габриелем, который скрылся во тьме. От него никакого ответа не последовало, когда мы зашли в лес. Меня тут же обуяли паника и страх. Здесь ничего не возможно было разглядеть. Везде деревья, какой-то странный шорох, холод, вызывающий по телу волну неприятных мурашек. Конечно, это было не самое плохое, что случилось, ведь я потеряла из виду Габриеля. Паника захлестнула меня волной. Если это был его коварный план – затащить меня в лес и убежать самому, то, поздравляю, тот не потерпел фиаско!

На шатающихся ногах я побежала во тьму, совершенно не разбирая дороги. Колючие ветки хлестали по лицу, оставляя маленький царапинки. Я пару раз споткнулась, но, к счастью, пока ни разу не упала. Мой бешеный взгляд скользил по возвышающимся ввысь деревьям, слегка освещенным серебряным светом. Я думала закричать, позвать на помощь или еще что, когда поняла, что Габриель, похоже, действительно меня тут бросил на произвол судьбы. Но когда мой рот открылся, на него легла чья-то широкая ладонь, не давая мне издать какой-нибудь звук, а другая свободная рука незнакомца схватила за талию, оттаскивая куда-то. Я была уверена, что это конец, сзади – демон или лесной маньяк (да, как оригинально), поэтому без толики сомнений укусила гада за большой палец. Послышалось ругательство. Встав в подобие боевой позы, чтобы так хоть как-то показать недоброжелателю, что я умею драться, я повернулась.

– Твою ж… ты что, голодная? – Габриель потряс пострадавшей рукой, глядя на меня с недоумением.

– Ты совсем из ума выжил? Зачем бросил меня? – задохнулась я, разжимая кулаки. – Я думала, это демон или еще кто!

Он ухмыльнулся, отворачиваясь от меня.

– Если бы тут был демон или кто-нибудь другой, я бы почувствовал.

– Как это? – поинтересовалась я, обхватывая себя руками. Коварный холодок проникал под футболку.

– Ну, знаешь, у нас есть особые способности. И это – одна из них.

Мне стало безумно интересно, на что способен он еще. Только сейчас я заметила, куда меня… «нежно» приволок Габриель. Это была достаточно широкая поляна, где не имелось ни травы, ни цветов. Одна лишь иссохшая, покрытая трещинами земля. В центре было какое-то темное пятно, растекавшееся в диаметре футов сорок, не меньше. Возможно, тут был пожар. В доказательстве моему предположению, неподалеку от нас лежали раскиданные кучки пепла, как мне удалось разглядеть. Даже где-то было подпалено полдерева, которое с другой стороны еще имело признаки жизни – наличие листвы. Больше всего в этом месте поражало не то, что оно казалось каким-то таинственным, а то, что странный круг посреди поляны был идеально равным, словно кто-то устраивал тут поджог недавно, рассчитав размеры того участка, который должен превратиться в кучку пепла.

Я сровнялась с Габриелем, рассматривая огромные размеры поляны.

– Зачем ты меня сюда привел?

Он улыбнулся. При слабом лунном свете контур его лица засиял, а глаза приобрели глубокий лазурный оттенок – их сравнить можно было только с самим морем.

– Ты ведь знаешь, кто я такой, верно? – он приподнял густую бровь, повернув голову в мою сторону. Этот вопрос был риторическим, потому что он сразу же продолжил: – Чтобы ты не мучила меня расспросами, я подумал, что лучше будет не рассказывать тебе все, а показать на практике.

Какая-то часть меня заликовала, а другая – замерла в предвкушении. Мне было любопытно, что же такое он будет показывать.

– Окей, – выдохнула я, хлопнув в ладоши. – Это будет что-то вроде представления?

Он хмыкнул, пожимая плечами и стягивая с себя кожаную куртку.

– В каком-то роде да. – Габриель, откинув вещь на землю, отошел на пару шагов от меня и, остановившись, повернулся ко мне всем телом. – Наслаждайся.

Я сосредоточилась на его очертаниях. Он встал туда, где свет почти не мог касаться его. Грудь Габриеля вспыхнула кроваво-красным огнем, который озарил все вокруг и немного ослепил меня. Я сощурилась, не отводя взгляда от его полыхающей фигуры. Ярчайший свет охватил его полностью, и через секунду парня уже не было видно. От него только осталась красное облачко, потихоньку исчезавшее в воздухе. Я открыла рот, теряясь в догадках, в чем же заключается эта его способность. Вспышка света и легкий ветерок обдули меня сзади. Я подпрыгнула, когда услышала знакомый голос возле уха:

– Бу!

Резко повернувшись, я уставилась на Габриеля, который был еще покрыт красноватым свечением, покидающим его тело постепенно. Недавно он был в паре метрах от меня, а, совершив такой необычный… трюк, оказался позади. Он и раньше это делал пару раз. Только я не совсем догадывалась, в чем заключается этот «фокус». Габриель умеет телепортироваться с одного места в другое. Невероятно. Очень полезная способность. Наверное, с помощью нее он и появлялся неожиданно там, где была я, и также исчезал.

Тут я подметила, что при таком необычном даре ему совершенно незачем пользоваться своим автомобилем.

– Вау, – выдохнула я, делая шаг назад и рассматривая Габриеля с ног до головы.

Свечение покинуло его через несколько секунд. Парень улыбнулся, увидев мою отвисшую челюсть.

– Телепортация? – я взглянула в его глаза, на которые длинные ресницы опрокинули тени. – Боюсь спросить, что ты еще умеешь…

Габриель загадочно улыбнулся.

– Много чего. Это не единственный мой трюк. Правда жаль, что он отнимает много сил.

Я замерла на месте, приготовившись увидеть демонстрацию других его не менее удивительных способностей. Сердце плясало в груди, как ненормальное, когда Габриель вновь отошел от меня на небольшое расстояние. Темные волосы спадали на его лоб, а глаза неотрывно обследовали мое лицо. Он достал что-то квадратное из заднего кармана, и только потом я разглядела, что это сигареты и небольшая зажигалка. Я нервно хихикнула. Он что, собрался курить? Я ожидала любого поворота событий, но точно не такого…

– Оу, да ты еще умеешь курить? – издевалась я, держась за живот и хохоча.

Габриель ничего не ответил, чем заставил меня насторожиться. Я решила прекратить дикий смех, наблюдая, как он достает все сигареты из коробочки и подносит к барахтающемуся огоньку. Объяснения, кроме того, что подобным способом он хочет сократить себе жизнь и «посадить» печень, я не находила.

– Эй, – сделала неуверенный шаг к нему, – знаешь, это не очень прекрасная идея – выкуривать столько сигарет в лесу, где недавно был пожар. И да, я уверена на все сто, что ты тогда его устроил…

Падший подмигнул мне и прислонил пучок дымящихся сигарет ко рту, не переставая улыбаться. Кому и казалась эта ситуация забавной, так только ему. Я не стала его останавливать, когда он сделал внушительную затяжку. Честно, мне было страшно наблюдать за этой картиной. Не прошло и секунды, как он выкурил все сигареты до единой, а окурки… проглотил. Я медленно моргнула, считая его поступок не совсем нормальным и представляя, что творится сейчас с организмом этого чокнутого паренька.

– Если у нас имеются вредные привычки, то они не доставляют нам никакого вреда, – произнес Габриель, сократив между нами расстояние. От него неприятно пахло, что я невольно сморщилась.

Он приложил широкую ладонь к груди, сосредоточенно смотря на меня. Его кисть очертилась по контурам красным светом, а потом, сжав ее в кулак, вытянул, медленно выгибая пальцы. Едкое свечение померкло, и мне довелось увидеть стопочку чего-то темного в руке Габриеля. Я ошарашено перевела взгляд с его ладони, на лицо, требуя немедленного объяснения всему этому.

– Это никотин. Он служит в качестве медленного яда для людей. У нас же он в организме не задерживается надолго, выходит сам или по нашему желанию. Самое удивительное, что он нам ничуть не вредит, как и алкоголь, – произнес Габриель. Похоже, ему нравилось меня шокировать ни меньше, чем доставать. Его губы вновь были растянуты в довольной улыбке от одного только моего шокированного вида. – Спиртное также не доставляет нам большого удовольствия, и после его употребления мы становимся трезвыми ровно через полчаса. Обидно, а как же. Но кто-то находит в этом плюсы, – пожал плечами, наклоняя ладонь; вещество, которое он извлек из себя каким-то образом, развеялось по воздуху. – Самое паршивое, что дойти до кондиции, мне нужно пить два раза в час, причем сразу по двадцать бутылок алкоголя – это минимум. Я почти никогда не бываю пьяным.

– Серьезно?

– Да.

Я не знала, можно ли было открыть рот шире, чем сейчас. Мои глаза неотрывно глядели на Габриеля, пытаясь предугадать, что еще могут такие, как он. Их организм намного выносливее, чем у людей, и может вытворять такие классные штуки, которым можно только позавидовать. Наверняка Габриель чувствует себя чуть ли не богом, когда возле него находится какой-нибудь в стельку пьяный человек, потягивающий третью бутылку спиртного, а он в это пребывает абсолютно трезвым, поглощая десятую.

Габриель сунул два пальца в рот и достал оттуда окурок, продолжающий пускать дым. Не поддавалось никакому логическому объяснению, как он выполнил этот трюк, если проглотил догоравшую сигарету, которая должна была обжечь его горло и… погаснуть, соприкоснувшись со слюной. Он вытянул противоположную руку, и прежде, чем я бы могла его остановить, приложил дымящийся окурок к ней. Издалось неприятное шипение, и почувствовался запах жженой кожи. Я побледнела, не увидев, что его лицо скорчилось от боли, и понимая, что он наверняка не в ладах с собой.

– У нас быстрая регенерация. Время заживления зависит от того, какого масштаба причинен ущерб телу, – раздался низкий голос с хрипцой. Габриель закрыл глаза, затем откинул потухший окурок в сторону. Распахнув веки, он посмотрел на небольшой ожог на руке. Его глаза засветились ярко-голубым, и подпаленная кожа, озарившись легким красным сиянием по краям, мгновенно затянулась. Я издала удивленный вдох, и Габриель продолжил, микроскопически улыбнувшись: – Также мы можем исцелять других по желанию. – Он легонько дотронулся пальцами до моего лица, и я почувствовала, что царапинки, полученные от веток, защипало – они начали заживать. – У кого-то эта способность сильнее, у кого-то – нет. У меня, к счастью, она превосходно работает.

Я замотала головой. Габриель убрал руку от моей щеки, его глаза приобрели прежний не менее загадочный оттенок.

– Да вам, ребята, с таким арсеналом нужно в цирке выступать.

Габриель ухмыльнулся и направился в середину поляны.

– Ну, мы используем это в разнообразных целях, и ангелы не против, лишь бы мы оставались незамеченными.

Мне невольно вспомнилось то, что когда мы с друзьями напивались в пабах до потери пульса, я всегда каким-то необъяснимым образом трезвела быстрее них. И тут в моей голове возникла мысль, что я, скорее всего, тоже могу обладать чем-то невероятным.

Я двинулась за ним.

– Постой. Ты говоришь, у ангелов – падших или нет – не важно, есть какие-то способности. А… у нефилимов они имеются? Ну… хоть что-то из того, что ты мне показал?

Габриель остановился, развернулся ко мне, ухмыляясь.

– У вас есть какая-то маленькая часть из всех наших фокусов. В нефилимах человеческой крови всегда больше, чем ангельской, и это объясняется тем, создание, являющееся на половину человеком, не может физически носить даже треть способностей крылатых. А если такое и случается, то нефилим сразу погибает в утробе матери, не успев появиться на свет.

Я нахмурилась, расстроенная словами Габриеля.

– Что, я даже не могу, как ты, телепортироваться? Или… глотать горячие окурки? – я вновь засеменила за Габриелем, возобновившим движение.

Он заливисто засмеялся и остановился возле кучки пепла.

– Ничего из этого. Вы просто выносливее людей, лучше, сильнее, умнее.

Ну вот с последним еще надо поспорить.

Сплошное разочарование.

– Хм… кстати, насчет сверхъестественных созданий. Кто еще существует? – я подняла с земли обгоревший листочек, и тот в одно мгновение рассыпался, когда подул прохладный ветерок.

– А ты как думаешь?

– Гм, – я прикусила губу, вспоминая все сказки или мифы, которые когда-либо читала, – например, русалки? Или… оборотни? О, – я захлопала в ладоши, Габриель поднял бровь, продолжая улыбаться, – а вампиры? Они существуют, скажи?

– Да-да-да, а мать всех этих тварей – Зубная Фея, вышедшая замуж за Санту, – ухмыльнулся он. На секунду, лишь только на секунду я подумала, будто это правда, а потом поняла – Габриель сказал сарказмом.

Я насупилась. Неужели кроме ангелов, нефов и демонов никого больше нет?…

Габриель сел на корточки и зачерпнул горстку пепла в руку.

– Что, – невесело произнесла я, подходя к нему, – даже эльфов нет?

– Боюсь тебя разочаровывать, – ухмыльнулся он.

Я уставилась на темно-серый пепел в его руке и задала тот вопрос, который хотела задать еще изначально, как только увидела это место:

– Тут был пожар, да?

Габриель пропустил пепел через пальцы и, обтряхнув руку, встал. Его глаза внимательно скользили по ровному контуру огромного круга, в котором мы стояли.

– Нет, – его глаза обратились ко мне. – Далеко нет. Кое-что похуже.

Я взглянула под ноги, задумавшись, что же здесь могло произойти. Ядерный взрыв или что-то похожее на него? Хотя, если бы был первый вариант, то земля имела бы довольно масштабные повреждения.

– Тут открывали портал в Ад, – слова Габриеля ошарашили меня. – Падшие пытались самостоятельно загнать демонов туда, – указал пальцем вниз, – но у них ничего не получилось. На то имелось много причин. И тем более, чтобы демоны не возвращались обратно, нужно было как-то заблокировать все входы и выходы в их «прекрасный» мир.

Мои ноги дрожали, глаза лихорадочно осматривали все. Я не могла представить, что этот обширный круг служил входом в сам Ад, в то место, откуда бежали демоны к нам. Я легонько примяла землю носком, с замершим сердцем ожидая, что она вот-вот провалится, и образуется какая-нибудь небольшая огненная дыра, куда я, конечно, нечаянно провалюсь. К счастью, почва не давала больше трещин, чем имела. Облегченный выдох вырвался из моего рта. Интересно, а как работает все это?

Я глянула на Габриеля.

– То есть, все попытки падших были тщетны?

Парень согласно кивнул, направляясь ко мне.

– Ах, да, и поэтому вы все уверены, что пророчество не ложное, и я смогу сделать то, что непосильно даже им? – продолжила, осторожно переминаясь с ноги на ногу, и еще боясь провалиться сквозь землю.

– Ага, – ухмыльнулся Габриель, наблюдая за моими нелепыми движениями. – Скай?

– А? – я резко подняла голову, пучок на моей голове растрепался, и темные локоны рассыпались по плечам.

– Не бойся. Все это сейчас не действительно, и ты не сможешь оказаться Внизу. – Он зачерпнул пальцем пепел и растер его, не отрывая от меня взора. – Пентаграмма выгорела. Чтобы вновь открыть портал, нужно нарисовать ее и, конечно же, сделать еще несколько вещей.

Вау.

Я почувствовала себя полной идиоткой. Залившись легким румянцем, перестала делать какие-либо движения.

– Круто, – я улыбнулась одним уголком губ, наполняя легкие доброй порцией воздуха. – И… обязательно нужно чертить эти… пентаграммы такими огромными?

– Нет. Просто один повернутый падший решил, что будет забавно сделать ее… чуточку больше.

– Чуточку? – хмыкнула я. – Да она… нереальных размеров!

Габриель засмеялся.

– О, а ты бы видела, сколько тут было огня и крику недавно, когда падшие открыли портал.

– Представляю, – сказала я, осматривая подпаленную почву и маленькие сгоревшие веточки, лежащие неподалеку.

Габриель затих, опустив голову и задумавшись над чем-то. Его скулы, которые были подчеркнуты серебристым лунным светом, напряглись.

– Скай, я думаю, ты должна знать эту правду, – вычеканил он тяжелым мрачным голосом, поднимая на меня взгляд. – Твоя мама, она… погибла от рук демона. Авария произошла не из-за неисправности в машине. На ее пути выскочил демон – Исполнитель, она испугалась и резко свернула с дороги. Автомобиль занесло, и он несколько раз перевернулся. – Тяжелый вздох. – Кэролин в тот момент еще была жива, но демон… добил ее: воткнул демонический клинок в сердце и для убедительности сломал шею. Он так надеялся, что в машине будешь еще ты… – От слов Габриеля мое тело пробрала дрожь, сердце, которое гулко стучало о ребра, сковало тонкой корочкой льда. – Кэролин была твоим хранителем, когда ты только родилась. Она уверила архангелов, что сможет справиться со всеми обязанностями и защитить тебя. Но… она знала, что рано ли поздно ее убьют, пытаясь найти тебя. Твоя мама просто не хотела доверять тебя на защиту в чужие руки. Она очень любила тебя, Скай, и поклялась, что отдаст жизнь, чтобы ты существовала и дальше не только ради своего предназначения.

Я застыла, переваривая слова Габриеля и с трудом веря в них. Болезненный горький ком подступил к горлу, вызывая поток слез. Я не могла осознать, что мою маму… убили. Убили те твари, которые охотились на меня. Которым нужна была лишь я. Господи. Я всегда чувствовала, что за этим стоит кто-то, что она не могла попасть в аварию сама по многим причинам. И теперь я узнала, что на самом деле произошло. Возможно, это могло бы принести мне облегчение спустя два года тщетных попыток докопаться до истины, но нет. Я не чувствую ничего подобного, ведь мою мать убили из-за меня. Я та, из-за кого ее жестоко лишили жизни. А им нужна была только я. И никто больше. И тех новорожденных нефелимов отправили на тот свет из-за меня. Зачем нужно было убивать стольких? Почему меня не прикончили еще в младенческом возрасте? Ах, да, все же верили в пророчество и боялись, что если меня не станет, мир полностью охватит тьма, демоны завладеют им, когда перебьют всех людей.

Раз так, раз это пророчество действительно не ложное, демоны будут делать все, чтобы подобраться до меня. Жертв не поубавится. Следующими могут быть мои родные, друзья, знакомые. И пока адские твари не устранят меня, не успокоятся. Я – их преграда. Да, преграда, которая даже не знает, каким способом очистить этот мир от них.

Я захлебывалась в слезах, лихорадочно осматривая лицо Габриеля, словно пытаясь найти в нем какое-то утешение.

– Маму убили из-за меня?…

Я знала, что это так.

Мне нужно было уточнить.

Габриель сглотнул, поднимая на меня взгляд.

– Она жизни не чаяла без тебя, Скай, и не хотела бы, чтобы ты страдала. Это было ее предназначение – защищать тебя. А твое сейчас – избавить этот мир от демонов, – тихо прошептал он, наверняка боясь расстроить меня больше, чем в данный момент. Но куда больше? Я только что узнала, что мою мать на самом деле убили! – У всех есть предназначение. Даже у меня. Я знал твою маму так хорошо, что она доверила мне тебя. Кэролин сказала, что если с ней что-то случится, я буду приглядывать за тобой. Она успела предупредить об этом архангелов. – Глаза Габриеля заблестели разноцветными искорками голубого. – Я не мог отказать ей. Кэролин говорила, что с тобой мне будет непросто. На всякий случай, чтобы ты могла мне доверять и знать, что я не враг, она рассказала мне о песне, которую ты любила слушать. Твоя мама как-то сочинила ее сама больше десятка лет назад. – Он слегка ухмыльнулся. – Вообще, это должна была быть колыбельная, но получилось что-то более покруче.

Габриель приблизился ко мне осторожно, будто боясь спугнуть, и заглянул в мои глаза, наполненные слезами.

– У меня есть предназначение – охранять тебя ценой своей жизни, Скайлер Грейс. Оно стоит на втором месте по важности после твоего. И… будь я проклят, если провалю его.

Оказывается, мама знала Габриеля и почему-то ничего о нем не говорила. Никогда. Она была уверена, что рано ли поздно погибнет и попросила этого паренька, являющегося падшим ангелом, стать моим персональным телохранителем. Но разве мама верила в то, что он справится со своими обязанностями на «отлично»? Разве знала, что он не подведет ее? Хотя… у него не было бы выбора. Он понимал, что если не будет меня охранять, то подвергнет просто огромной опасности не только меня, но и целый мир. Поэтому Габриель положил свою жизнь на алтарь моей защиты. И да, также подверг ее риску. Огромному риску.

И он следующий, кто может умереть из-за меня.

Я судорожно втянула воздух, не зная, что и ответить ему. Слезы градом скатывались по щекам, оставляя после себя мокрые полоски. Может быть, поблагодарить его? Ах, да, и как же это будет? «О, Габриель, спасибо, что умрешь за меня» – так?

Я знала, чтобы спасти мою жизнь, он готов пойти на все. По крайней мере, как мне довелось понять. И я ненавижу себя за то, что он может умереть, спасая меня, пусть и не является тем, кем я дорожу. Прежде всего, он живое существо. Его имя числится первое в списке жертв демонов – убив его, они с легкостью доберутся до меня.

– Думаю, тебя явно не радует мысль, что ты недалек от смерти, – скорбно проговорила, потихоньку успокаиваясь. Спустя два года после смерти матери, я немного смирилась с ее утратой и плакала уже реже, погрузившись в воспоминания. В основном, на моем лице была добрая улыбка, когда я просматривала наши совместные фотографии. Сейчас же я роняла слезы по тому, что узнала, какой ужасной смертью она погибла, сколько боли и страданий ей пришлось испытать из-за меня. Те кошмары, которые мучили меня постоянно, возможно, были какой-то подсказкой к тому, что я должна узнать, как на самом деле не стало мамы.

Габриель легонько смахнул с моей щеки слезинку, катившуюся к подбородку. Его движение показалось мне… нежным?

– Пусть это так, но я ни за что не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, – прошелестел он, заглядывая мне в глаза. Совсем на секунду я придала его словам другой смысл, что Габриель… боится меня потерять по совершенно иной причине, но когда он продолжил, отогнала эту наивную мысль из головы куда подальше: – Ты нужна этому миру. Ты должна исполнить свое предназначение, а иначе… наступит конец всему, Скай.

* * *

Габриель остановился неподалеку от моего дома, так как я его не попросила подъезжать ближе. Всю дорогу мы почти молчали. Каждый блуждал в своих мыслях. Я до сих пор с трудом верила во все сказанное им. Мою маму убили демоны из-за меня. Многих убили из-за меня. И убьют еще.

С чувством полной досады и страха за жизни, которым грозит опасность из-за меня, я оттолкнула дверцу, вылезая из внедорожника. Сейчас я должна была волноваться больше за Габриеля – падшего ангела и моего личного телохранителя, но почему-то этого не делала. Может, я знала, что у него есть достаточно способностей, чтобы защищаться от врагов или мне было все равно: погибнет ли от лап демонов такой придурок?

Ох, какие бы отношения я к нему ни питала, мне нельзя было наплевательски относиться к одному лишь факту, что с ним может произойти что-то ужасное.

Когда одна моя нога опустилась на асфальт, Габриель взял меня за запястье, останавливая. Я кинула на него недоумевающий взгляд.

– Что?

– Ты же знаешь, что ничего теперь не будет, как прежде? – он выгнул бровь.

Я отдернула руку, дождавшись ослабления хватки.

– Да, – ответила я. Сама мысль, что мне предстоит распрощаться с нормальной жизнью – убивала наповал.

– Ты не должна нигде светиться, ясно? Старайся не выходить на улицу часто. Или вообще не выходить. Я буду присматривать за тобой и дальше по возможности. И да, – его лазурные глаза уставились в мои, – нам нужно будет о многом поговорить еще.

Я фыркнула. Сидеть дома часами напролет и не видеть света – не входило в мои планы. Пусть на меня ведут своеобразную охоту, но я не буду дрожать, сидя в углу и пугаясь каждого шороха за окном. Если Габриель думает, что так будет безопаснее для меня, то он сильно ошибается. Тем более, демоны в курсе, где я живу. И если запрусь в четырех стенах – просто засажу себя в ловушку, в которой они меня же и укокошат.

– Я не собираюсь огораживаться от мира, Габриель, – оповестила я, покидая салон. – Слышишь?

– Я просто хочу безопасности для тебя. Ты должна это понимать, – он наклонил голову, чтобы лучше видеть мое лицо.

Я судорожно втянула прохладный воздух, мотая головой.

– Те, кто хочет меня спасти, обычно умирают. Ты это сейчас хочешь сделать. – Я пожала плечами. – Знаю, ты мой… хранитель и все такое, но разве ты не боишься за свою жизнь? Не боишься отдать ее за мою?…

Он уперся кулаком в соседнее сидение и пригнулся, наблюдая за мной. В темноте его глаза приобрели магический оттенок голубого.

– Я не чувствую страха за то, что должен сделать, – выдал парень.

Постойте… должен? Он знает, что умрет? Или… сомневается, что сможет спасти себя?

Мое сердце пропустило удар.

– С чего ты так уверен, что умрешь?

Он отвел взгляд, улыбаясь одним уголком губ.

– Думаешь, моя участь закончится хеппи-эндом? Нет.

Мне было паршиво осознавать, что это может случиться так. Я закрыла глаза, ничего не ответив. Что я могла сказать? Начать спорить с ним? Хах, да зачем? Тем более, это было бы бессмысленно. Я понимала, что, возможно, так все и обернется для него – в худшую сторону.

– Только не нужно сейчас меня жалеть, Скай, – раздался грубый голос Габриеля и звук мотора. – Иди. Ради архангелов, зайди в дом, чтобы я был спокоен и мог уже отсюда уехать.

Я распахнула веки и пошагала прочь от него. В моем сердце поселилась крохотная крупица вины за то, что из-за меня он может распрощаться с жизнью раз и навсегда.

Свет в доме не горел. Подойдя к обширной, ведущей к двери лестнице, я обернулась. Внедорожник со свистом развернулся, затем стремительно умчался по дороге. Я тяжело вздохнула, отворяя незапертую дверь (наверняка папа ждал меня и не стал ее закрывать).

Меня встретили погруженная во мрак гостиная и застывшее тело на диване, укрытое пледом. Папа. Он спал, сжимая на груди телефон – наверное, пытался до меня дозвониться, а я как всегда не слышала. Я почувствовала себя отвратительно, представляя, что он думал, когда я не отвечала. Сейчас была ночь, и тут совершенно ясно, почему он волновался. Он мой родитель. Единственный родитель.

Я прошла к отцу и накинула на него плед, который почти сполз. Знает ли он обо всем: о том, кто я такая, кем была мама? Знает ли то, что его дочь должна спасти мир? Я провела пальцами о его щеке. В любом случае, если папа не в курсе, не хочу говорить ему правду. Не хочу втягивать во все это ни его, ни своих друзей. Он – нормальный. Так пусть живет нормальной жизнью. Я не допущу, чтобы с ним что-то случилось. Он не должен быть тем, кто следующий умрет из-за меня.

А если что-то произойдет с ним по моей вине, я просто не прощу себя. Никогда.

Аккуратно вынув телефон из-под пальцев папы, я пригнулась к нему.

– Я люблю тебя, – прошептала, целуя его в лоб. Слезы наворачивались на глаза. Он – единственное, что осталось у меня. Он тот, кем я дорожу больше всего и кого боюсь потерять.

Уткнувшись носом в подушку, я дала волю бури эмоций, бушевавшей во мне. Сегодня я узнала, что на самом деле произошло с моей мамой – ее убили, по тому, что хотели добраться до меня. Она столько лет таила от меня правду, защищала меня, а потом… ее неожиданно не стало. Мы столько не успели сделать вместе… Она не успела рассказать мне правду, если вообще собиралась. А я… не успела сказать, насколько сильно люблю ее. Если бы я знала тогда, кем является моя мама, и кем являюсь сама, возможно, все было бы по-другому сейчас.

Мама не хотела мне ничего говорить, так как знала – это испортит мою привычную жизнь, сломает ее. Навсегда. Она оберегала меня. Постоянно. Даже когда я об этом не подозревала. Она не подпускала ко мне зло. Ни на шаг. Она позаботилась о том, что будет со мной, когда ее не станет. Теперь ее обязанности выполняет Габриель Эйнсфорд – падший ангел, который как-то был с ней знаком. Она наверняка хорошо его знала, раз доверила ему оберегать меня. И он же подвергает свою жизнь огромному риску из-за меня. Не верю, что он не боится умереть. Возможно, просто боится, что о нем подумают, если он не справится со своей главной обязанностью.

В любом случае из-за меня не должен страдать или погибать кто-то, пусть и парень, который ведет себя со мной, как полный идиот.