Сегодня я была рада только одному – что мне не нужно идти на работу. Я не выражала своего счастья, так как еще ощущала тяжесть на душе после вчерашнего. Хотелось плакать, рушить предметы и… больше всего чувствовала тягу с кем-то поговорить об этом. Обо всем. Я знала, что с отцом, друзьями не могу это обсудить по многим причинам. Был лишь один человек, с которым можно было «поболтать». Ну… не совсем человек, конечно. И его сейчас не наблюдалось рядом.

Нет, не то, чтобы я в нем нуждалась… просто он служил для меня в качестве ходячей сверхъестественной «Википедии», откуда можно было узнать ответы на интересующие вопросы. Например, мне до сих пор не было понятно, как и когда мне суждено исполнить предназначение и тому подобное. Больше всего в данный момент мне хотелось поговорить с Габриелем. Черт, никогда бы ни подумала, что стану этого хотеть.

И никогда бы ни подумала, что он не тот, за кого себя выдает.

Падший ангел с мрачным прошлым…

Его лишили крыльев за какую-то… провинность или нарушение правил и выкинули с Небес. Он стал моим… хранителем. Да, хранителем, который готов отдать свою жизнь за меня. Он играет в одной группе, от которой почти все девчонки в Нью-Хейвене без ума. Интересно, как он совмещает сразу два занятия: «нянчится» со мной и успевает еще выступать в «Мо»?

Я проснулась тогда, когда папа ушел на работу. С самого утра моя голова гудела, и чтобы прекратить боль, я позавтракала несколькими таблетками анальгина, затем, схватив телефон, где высвечивалось невероятное количество пропущенных звонков и непрочитанных сообщений от друзей, уселась в кресло в гостиной. Первой прочла смс-ку от Карен. Она, оказывается, откуда-то узнала о том, что меня вчера до работы подвез Габриель. Точнее, от Райана – СМИ в натуральном обличии. Я не сомневалась, что он ей все рассказал. Карен усыпала меня внушительным числом вопросов о нас с Забвенцем, также ругала меня, что я подло поступила с Брэндоном. По ее словам, я будто состояла в отношениях с Брэндоном и тут – бац! – изменила ему с одним местным музыкантом-плейбоем. Господи, что за глупость?

Я немедленно принялась ей отвечать, чтобы разъяснить ситуацию. Выдумать причину, почему я была с Габриелем вчера, не смогла, но объяснить глупую обиду Брэндона на меня была вполне в силах. Я призналась подруге, что у меня правда ничего нет с Габриелем, но она, естественно не поверила и удивилась тому, что Брэндон в плане отношений меня совершенно не интересует. Когда Карен начала умолять рассказать все, что было между нами с Эйнсфордом, я отправила ей недовольный смайлик, давая понять, что это уже чересчур. Я не могла вдолбить в ее голову, что я не ходила на тайные встречи с Габриелем. Она мне не верила. Ну, конечно же, на ее месте я бы поступила точно так. Карен не знает, почему я была с Мистером Сексуальность вчера. И ей лучше не знать это вообще.

Сообщения также прислали Райан и Брэндон. Я не успела прочесть, что же там написали парни, потому что телефон разразился в громкой мелодии, заставив меня подскочить с кресла. На экране высветился неизвестный номер. Хм. Приподняв бровь, я приняла вызов, успокаивая бешеное сердцебиение.

– Алло?

– Доброе утро! – раздался на конце провода приятный до мурашек голос. И знакомый. Прежде, чем я поняла, кому принадлежит голос, он вновь продолжил: – Я знаю, что у тебя сегодня выходной, Скайлер Грейс, поэтому, думаю, ты не будешь против, если я наведаюсь к тебе в гости.

Ох, черт.

Габриель.

Какая-то часть меня (совсем мизерная) обрадовалась, а какая-то впала в замешательство.

Откуда он знает мой номер? Ах, да, вчера же я давала ему много поводов залезть в мой телефон, например, когда мылась или… спала в его гостиной.

Я открыла рот, чтобы возразить, но было поздно – Габриель опередил меня.

– Буду через секунду, – пропел он. За входной дверью послышался шум, и через щель внизу пробрался красный дым.

Я оторопела, разглядывая свою пижаму с мишками и лихорадочно вертя головой, ища что-нибудь, чем можно скрыть это уродство. Под руку ничего, кроме подушки, не попалось, и когда Габриель бесцеремонно зашел внутрь, закрыла ей изображение лохматого зверя на животе – словно это могло послужить ему преградой рассматривать мои штаны с точно таким же рисунком. Сейчас я как никогда хотела провалиться под землю. Пора бы не забывать закрывать двери на замок. Хотя… разве это спасет меня от Габриеля?

– Уже тут, – прошелестел он в трубку, а потом, сбросив, засунул средство связи в задний карман темных джинсов, с кривой ухмылкой глядя на меня.

Не двигаясь, я продолжала стоять с прислоненным к уху телефоном. Мои щеки зардели. Когда он захлопнул ногой дверь, остановился в шаге от меня. Его каштановые волосы находились в беспорядке, будто в них недавно зарывалась ловкими пальчиками его очередная девица. В отличие от меня, Габриель успел привести себя в порядок. Мне было стыдно за мой внешний вид, ведь как только я встала, даже не удосужилась подойти к зеркалу. После сна я всегда выглядела как Лохнеское чудовище – и то, наверное, хуже…

– Вау, – уголки губ Габриеля поплыли вверх, – я думаю, что пришел… вовремя. Скучала?

Я сумела сбросить невидимые сковывающие меня цепи и положить телефон на столик.

– Размечтался, – смущенно ответила я, прижимая подушку к груди.

Габриель сунул большие пальцы в передние карманы и с видом хозяина этого дома поплелся в кухню. Я оторопела от его наглости, совершенно не понимая, для какой цели он приперся сюда. Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним. Я не собиралась позволять ему расхаживать здесь, поэтому указала в сторону выхода, когда обнаружила его с интересом рассматривающего содержимое холодильника (он что, пришел ко мне поесть?).

– Вон. Там дверь. Пожалуйста, уходи, если ты здесь не по веской причине, – рыкнула я, схватившись за ручку дверцы и пытаясь закрыть ту.

Габриель оказал сопротивление, упершись ладонью по другую сторону дверцы. Мускулистая спина выпрямилась, и два голубых глаза уставились на меня так, словно их обладатель не верил, будто его хотят выпроводить за дверь. Я остановила нелепую попытку закрыть холодильник, и показала свое недовольство, откинув подушку и сложив руки на груди.

Габриель передумал набивать свой желудок едой, и теперь его внимание было полностью сосредоточено на мне.

– Ты меня хочешь, – заявил он, плутовски улыбаясь.

Я сделала шаг назад и врезалась копчиком в кухонную тумбу.

– Что? – недоумевала я, вспоминая, правильно ли его расслышала. У меня даже в мыслях такого не было. Он определенно не симпатизировал мне ни в какой сфере.

«Правда, Скай?» – издевался мой внутренний голосок. Я хотела заглушить его, когда он начал говорить вновь с приближением Габриеля. Я старалась отрицать то, что испытывала, разглядывая идеальные черты лица парня и чувствуя его обжигающее дыхание на коже. Взгляд лазурных глаз порождал во мне страстный огонь, который тщетно желала потушить. Казалось, будто я находилась возле самого солнца.

– Не делай вид, словно не расслышала меня, – произнес он, сократив между нами расстояние до минимума. Наши ноги соприкасались, вызывая по моему телу волну возбуждающей дрожи. – Ты хочешь меня.

– Не знаю, как другие девушки, а я – нет, – протороторила я, понимая, что это почти… не так.

Габриель загнал меня в ловушку, поддавшись вперед и положив ладони на тумбы по обе стороны от моих бедер. Мое предательское тело ликовало, когда мозг кричал, чтобы я немедленно выбралась отсюда и убежала, куда подальше. Подальше от Габриеля. Но когда лицо парня остановилось от моего буквально на миллиметр, здравый рассудок, желавший меня спасти от него, мгновенно затуманился. Взгляд голубых глаз, в которых таилось немало секретов, проникал до глубины души. Я ощущала, как мои ноги подкашиваются. Но благодаря рукам, схватившимся за края тумбы, как за спасательный круг в необъятном море, я не падала. Дыхание оборвалось, когда мой взор скользнул ниже, на его скульптурные пухлые губы, растянувшиеся в довольной улыбке. Я уже не могла сопротивляться Габриелю (мое тело тем более). Мысли о нем, с астрономической скоростью пролетавшие в голове, пугали меня.

– Ты определенно меня хочешь, – вновь повторил он. Его голос был пропитан нотками… сексуальности.

Я судорожно вздохнула, прищурив глаза и отклоняя голову назад. Вот-вот и его слова станут правдой. Нужно не находиться так рядом с ним. Я чувствую, что теряю контроль над собой…

– Нет, – захлопнула глаза я, мотая головой и пытаясь избавиться от кошмарных мыслей, засевших в ней.

– Не ври, – прошептал он у самого моего уха, вызывая по телу легкую дрожь.

– Я не вру.

– Ты не знаешь меня, Скайлер Грейс. А вот я знаю о тебе все. За два года я выучил все твои повадки, знаю, что сказать, чтобы ты покраснела, знаю, как повести себя в той или иной ситуации с тобой.

Я открыла рот, удивившись сказанному. Он следил за мной все это время. Наблюдал. Знал обо мне все. Черт. А что, если этот псих видел меня… голой?

Я окаменела, с ужасом в глазах таращась на него. Габриель ухмыльнулся, увидев выступивший румянец на моих щеках, который я всегда не в силах была контролировать.

– Вот видишь. Ты покраснела. Снова, – прошептал он.

– Иди к черту! – я ударила его ладошкой в грудь – она была тверже камня. Я даже не заметила, как моя идиотская рука задержалась там немного дольше, отчего Габриель сладко засмеялся.

– Он не очень дружелюбный парень.

– Мне плевать! – взвопила я, пытаясь высвободиться из ловушки, сделанной им. Здравый рассудок, казалось, решил вернуться ко мне.

Я хотела убежать от него побыстрее, пока оставшаяся часть моего мозга не превратилась в сахарную вату. Но Габриель не давал мне возможности даже пошевелиться, припав своим телом к моему. Я впала в ужас, понимая, что не уйду отсюда по собственному желанию.

Вот же…

– Я знаю, что ты ни разу не целовалась, – откуда-то узнал он, прильнув ближе (но казалось бы, куда еще ближе?). Видимо, он сутками напролет наблюдал за мной, как какой-то маньяк. Ему что, нечем было заняться?

Я затряслась от злости. Желание ударить его возникло сразу же, а потом моментально пропало, когда вспомнилось обо всех нечеловеческих возможностях Габриеля.

– Будем исправлять это, – решил он, плутовски улыбаясь.

Прежде, чем я бы успела совершить какое-либо действие или послать падшего, его губы обрушились на мои. От нехватки воздуха, я громко вдохнула через нос, и часть меня, бившуюся в истерики, чтобы это прекратилось, словно вырубили. Я позволила Габриелю целовать меня, когда почувствовала невероятное тепло его губ, порождающее во мне неистовый огонь. Неосознанно я запустила пальцы в его шелковистые темные волосы, поддавшись навстречу. Теперь наши тела соприкасались полностью. Я ощущала твердость его пресса, как он далеко не нежно опустил руки ниже моей пятой точки, и я, поняв намек, подпрыгнула, обвивая его бедра ногами. Я совершенно не соображала, что делала. И мне бы могло стать стыдно, но… стыду место сейчас уступало желание. Да. Именно оно.

Габриель крутанулся вокруг себя, и вроде бы слегка споткнулся – хорошо, что успел удержать равновесие. Зато мне не повезло. За спиной я почувствовала холод, а потом…что-то мокрое. Какой-то предмет упал, а затем… по пояснице у меня потекла какая-то жидкость, от низкой температуры которой я взвизгнул, отрываясь от его губ. Габриель принял это, как за возглас удовольствия и издал животный рык, отчего бы меня пробрало на смех, если бы я не была в такой позорной ситуации. На меня пролилось… молоко – это я заметила только сейчас, отведя взгляд в сторону. Замечательно, Габриель забыл закрыть дверцу холодильника.

Он не заметил этого конфуза, и его губы вернулись к моим. Я чувствовала себя хреновее, чем раньше, но зато трезвое состояние вернулось ко мне – спасибо упаковке молока! Когда Габриель усадил меня на кухонную тумбу, я уперлась ладошками в его грудь, нехотя отталкивая.

– Отвали от меня! – запищала я, хотя мое тело требовало продолжения начатого. Не хотеть этого было сложно, но я все же заставила себя не думать о мягких губах Габриеля, о его прикосновениях к моему телу, вспомнив, что на самом-то деле он мне не нравится. В какой-то степени я ненавижу этого парня, пусть он постоянно оберегал меня от демонов и оберегает сейчас. Он ведет себя как придурок. Козел. Критин. Он недавно накинулся с кулаками на моего выпившего достаточное количество спиртного друга-человека, который, между прочим, уступал ему не только в силе, но и во многих других «талантах».

Тем более, он поцеловал меня! Сам! А я того не хотела… ну, ладно, возможно немного хотела.

И это был мой первый поцелуй.

Поцелуй с парнем, к которому питаю неприязнь.

– Я думал, ты продержишься дольше, – шепнул Габриель мне на ухо, отстраняясь и натягивая на лицо одну из тех улыбок, из-за которых его хотелось убить еще больше. Его взгляд упал на коробку, откуда стремительно вытекали остатки молока, и уголки губ поднялись выше.

Я спрыгнула с тумбы, переваривая смысл его слов и рассматривая варианты, почему должна оставить его в живых после всего случившегося за пару минут.

– Не поняла? – я подцепила пальцами край футболки и потянула – мокрая ткань неприятно отлепилась от спины, принудив вздрогнуть. Мне немедленно захотелось принять душ, когда я ощутила, как струйки молока, прокатившиеся по пояснице, угодили в одно место…

– Все-таки, ты меня хочешь, – просиял Габриель, складывая руки на груди.

Меня обдало волной жара, и, надеюсь, он не заметил, как я покраснела.

– Нисколечко, – прошипела я, стараясь выглядеть убедительно – ну и хреново у меня это получалось. – И вообще, зачем ты меня поцеловал? И… зачем приперся сюда?! Я тебя даже не приглашала!

– А мне не нужно приглашение, – беспечно отозвался падший, направляясь в гостиную.

Его наглости можно было только позавидовать. Меня бесило, что он не ответил ни на один из моих вопросов. Оставалось только гадать, какого черта он забыл тут.

Я засеменила за Габриелем на ватных ногах. Мятный вкус его губ еще присутствовал во рту. Я не могла поверить, что он…поцеловал меня! Ведь я думала, что первый мой поцелуй будет особенным, с тем парнем, который мне… нравится и которой не будет прижимать меня к холодильнику, чтобы потом я потерпела молочный конфуз. Совершенно на секунду мне показалось, будто Габриель специально намочил мою футболку, и это вышло совершенно не случайно. Наверняка он видел, куда нес меня…

Вот же гад!

Я остановила Габриеля за плечо и повернулась спиной, показывая огромное молочное пятно на футболке. Его глаза заблестели.

– Ты это специально, да?

Он прикусил пухлую губу, продолжая улыбаться.

– Ну, что ты. Нет, естественно.

Врун!

Я сжала зубы от злости, повернувшись к нему лицом.

– Ты… ты придурок! Я ведь вся грязная теперь! – казалось, что помимо пятна молока, на бедной пижаме скоро окажется и слюна, вылетающая с каждым моим сквозившим яростью словом.

– Грязная… – протянул Габриель, вкладывая в это слово что-то пошлое.

Нужно бы было выразиться как-нибудь по-другому…

Я брезгливо поморщилась, жалея, что вообще не оттолкнула его раньше, когда он присосался к моему рту, как пиявка – да этот парень думает только о сексе! В его голове нет ни одной нормальной мысли, в чем не сомневаюсь.

– Прекрати вести себя, словно горилла в брачный период! – посоветовала я, направляясь к лестнице, ведущее на второй этаж. Мне нужно было немедленно смыть с себя кислый запах молока – да, оно испортилось – и переодеться.

Габриель ухмыльнулся.

– Оу, а разве ты не устроишь шоу, какое обычно устраивают девицы на конкурсе мокрых маек?

Не оборачиваясь, я показала ему средний палец. Наверное, я была первой девушкой, которая показала ему этот жест – другие, наверное, боготворили его и не смели вытворять ничего подобного.

Низкий смех заставил меня двигаться дальше по ступенькам, закатив глаза. Я серьезно задумалась над тем, какую бы пакость совершить, чтобы стереть с его лица довольное выражение, которое приходилось частенько мне видеть.

– Ладно, – он иронично вздохнул, показывая, что расстроен, – так уж и быть. Разденешься передо мной как-нибудь в другой раз, а сейчас… смени одежду и желательно постой под душем подольше, мы идем на своеобразную прогулку.

Я замерла, впившись ногтями в ладони, чтобы болью отвлечься от всепоглощающей злости.

– Что? На прогулку?

Я круто развернулась и уставилась на него, выгнув в недовольстве брови. Он, значит, приперся – ну ладно – телепортировался сюда без всякого моего согласия (причем неизвестно было зачем), обслюнявил мое лицо, пролил на мою любимую пижаму молоко, и теперь говорит, что мы собираемся на прогулку? Черт. Да как понимать этого парня?! Он не мог спокойно сказать мне это по телефону, не портя моих вещей и не создавая повода, чтобы я вновь впала в шок?!

– Хочу тебе кое-что показать.

Опять. Это предложение. Всего четыре слова, а сколько страха…

В предыдущий раз, точнее вчера, когда он это сказал, то отвел меня на… поляну (или целое поле), где когда-то открывали портал в Ад, и показал, на что способны такие, как они.

Я думаю, мне стоит волноваться.

Я судорожно втянула воздух в легкие.

– Что именно? – потребовала в нетерпении. О подобных сюрпризах вроде вчерашних мне стоит знать заранее.

Он подмигнул, открывая парадную дверь.

– Скоро узнаешь.

Каждая клеточка моего тела напряглась.

Похоже, хобби Габриеля, кроме того, как доставать меня, – это мучить меня загадками.

* * *

Габриель ждал меня на улице. Когда я вышла, приведя себя в порядок, он оценил мой внешний вид, одобрительно кивнув. Я надела обычные джинсы, а наверх – черную футболку с надписью «Не подходи ближе!» – как подходяще (между прочим, она была единственной вещью, которая отпугивала людей – на ней еще был изображен ужасно злой череп). Как-то раз мне подарила ее Карен. Пришлось переворотить весь шкаф, чтобы найти эту футболку. Я свято надеялась, что она отпугивает не только людей, но и падших похотливых ангелочков вроде Габриеля Эйнсфорда.

– Эй, – я выставила руки перед собой, когда парень начал сокращать расстояние между нами, – ты слепой? Я специально надела эту футболку для тебя, чтобы ты не забывал держаться от меня подальше.

Меньше всего мне хотелось повторения того случая в кухне. Хотя… возможно, какая-то сумасшедшая часть меня этого страстно желала, но другая, оставшаяся в здравом рассудке, – сторонилась.

Габриель ухмыльнулся.

– Теперь ты боишься меня?

Я фыркнула.

– Еще чего. Просто не хочу, чтобы ты вновь слюнявил мое лицо.

Закрыв дом, я прошла мимо него и закрыла глаза солнцезащитными очками. Теперь я действительно походила на неформала – к тому же мои длинные темные волосы были рассыпаны по спине, и некоторые непослушные пряди лезли в лицо, почти полностью его скрывая. Да, я прислушалась к вчерашним словам Габриеля, и вошла в режим инкогнито, чтобы некоторые твари не смогли узнать меня. Быть убитой каким-нибудь уродливым демоном в темном грязном переулке, где бездомные кошки пометили собою каждый предмет, не очень-то хотелось. Тем более, мне нельзя отправляться на тот свет, пока не выполню свое… предназначение, о котором практически ничего не знаю. Но… в моем прикиде есть еще один плюс – в нем друзья на вряд ли узнают меня (даже Карен). И дело не в том, что я не хочу их видеть по какой-то причине, нет. Просто в тех непрочитанных мною сообщениях, парни приглашали меня на вечеринку к Джошу Малеку – их давнему приятелю, а я отказалась, сославшись на то, что заболела. Они, конечно же, расстроились, но пожелали мне скорейшего выздоровления. Было бы неловко, если бы они столкнулись со мной где-нибудь и за слоями мрачного одеяния узнали меня. Брэндон писал в своем сообщении, что еще хочет со мной поговорить. Да-да, опять. Я не понимала, как он сейчас относится ко мне и все такое, поэтому, в какой-то степени я отказалась от предложения пойти с ребятами на тусовку, лишь бы избежать разговора о нас с ним.

Габриель нагнал меня, лукаво улыбаясь.

– Да ну? – протянул он. – Признайся, Скайлер Грейс, что тебе понравился поцелуй.

– Хах, серьезно? – я приубавила в темпе и посмотрела на Габриеля, выгнув брови домиком. – Ты чуть ли не откусил половину моего лица! У тебя такой громадный рот…

Я хотела продолжить, но с мысли меня сбил сладкий, как мед, смех. В лучах солнца его кожа приобрела теплый оттенок, а глаза, в которых плавали смешинки, стали на тон светлее. Габриель, натянув на лицо темные очки, выуженные из заднего кармана джинсов, пригнулся ко мне, заставив мое сердце затрепетать в груди – оно в последнее время вело себя, как дикое, когда замечало приближение этого поразительно-красивого, но несносного паренька.

– Кто бы говорил. Но в твоем случае – это хорошо, – он подмигнул, засовывая руки в карманы.

Я старалась не обращать внимания на смысл его слов и просто шагала за ним, стараясь предугадать, куда именно он ведет меня и что хочет показать. Похоже, моя угрожающая футболка не производила на него должного эффекта – он плелся со мной так рядом, что наши запястья нередко соприкасались, вызывая по телу волну приятной дрожи, освобождающей внутри необъяснимое ощущение, которое я всегда старалась ни в коем случае не выпускать. Я могла бы отойти от Габриеля или проще – оттолкнуть его, чтобы не находился настолько близко, но что-то не давало мне это сделать, особенно когда я чувствовала тепло кожи парня, согревающее лучше лучей палящего солнца. Я мысленно умоляла, чтобы он не придавал нашим мимолетным прикосновениям никакого смысла.

Погода стояла жаркая. Асфальт почти плавился под ногами от такой высокой температуры, деревья, обрамлявшие дорогу, лениво покачивались от легкого дуновения ветра. Воздух стоял тяжелый. И когда мне стало достаточно душно, я резко отстранила свою руку от кисти Габриеля. Пот стекал по моей спине ручейком, и я была рада, что не надела сегодня цветную футболку, где бы виднелись мокрые пятна от него.

Разглядывая высокие дома, откуда исходил запах чего-то жаренного, магазины и суетливых людей, проходящих мимо нас и утопающих в испарине, я мечтала поскорее принять душ и выпить хотя бы холодной воды.

– Я так и не спросила, куда мы направляемся, – заметила я, тыльной стороной ладони смахивая со лба пот.

Габриель оглядел дорогу, где образовалась пробка, и, схватив меня за запястье, повел через пешеходный переход. Я выдернула свою руку, заработав от него ухмылку.

– Я не маленькая, – буркнула я, и когда он пожал плечами, двинулась за ним, насупившись. – Так куда мы идем?

Он обогнул веселую парочку, и остановился, дожидаясь меня.

– Я же сказал: на прогулку.

Да неужели?…

Я, наконец, дошла до него, когда обрулила поток наглых прохожих. Габриель смотрел на меня с такой улыбкой на лице, будто считал все мои движения нелепыми. Ну если я пару раз споткнулась и врезалась в кого-то, когда опустила голову, чтобы проверить, не прилип ли асфальт к подошве, это еще не значит, что я неуклюжая. Просто… невнимательная.

– Да ты, я смотрю, ходячая катастрофа, – присвистнул он, подходя к ларьку с едой и вручая продавцу несколько купюр.

Я сложила руки на груди, хмыкнув.

– Тогда тебе со мной опасно.

– Люблю опасность, – промурлыкал Габриель, забирая у недовольного мужчины в заляпанном фартуке два хот-дога, завернутых в салфетки. – Думаю, ты ничего не ела с утра, – он протянул мне один хот-дог.

При виде еды в моем желудке заурчало. Взяв единственное спасение, которое может избавить меня от чувства голода, я зашипела, перекладывая его в другую руку – как горячо! Габриель улыбнулся, наблюдая за мной. Похоже, что бы я ни делала, для него это было что-то вроде шоу.

– Спасибо, конечно. Но… сейчас такая жара. Как бы мне ни хотелось есть, пить хочется больше, – подметила я и дунула на полыхающие пальцы.

Габриель нагнулся к продавцу, и через какие-то секунды уже протягивал мне колу со льдом. Я приятно удивилась, принимая напиток.

– Надеюсь, ты не подговорил того странного мужчину, чтобы он подлил сюда алкоголь, – я потрясла рукой с газировкой, и в это время продавец сверкнул в мою сторону суровым взглядом. – Либо, ты его не подговаривал, и он сделал это сам.

Габриель засмеялся, разворачивая хот-дог и направляясь по тротуару. Я последовала за ним, с сомнением глядя на колу.

– Ты всегда всем не доверяешь? – поинтересовался он, вонзая белоснежные зубы в мягкую булочку.

В животе засосало. Я принялась тоже покушаться на пищу.

– Доверие – слишком ценная штука и им не раскидываются направо налево, – пожала плечами я. Поймав губами трубочку, осторожно втянула содержимое пластмассового стаканчика – что ж, никакого спиртного не чувствуется, затем откусила от хот-дога.

– Раз завели тему, – пробубнил он, крошки водопадом посыпались с его рта, заставляя меня расползтись в широкой улыбке. Я с трудом разобрала слова парня. – Ты мне доверяешь?

Я втянула в легкие больше воздуха, который обжег все внутри, и отвела взгляд в сторону. Это был сложный вопрос. Я не знала на него точного ответа. Вроде бы, какая-то часть меня – наверняка та, что видела в Габриеле проблески чего-то… хорошего, доверяла ему, а другая, к мнению которой я придерживалась чаще, – наоборот.

– Скорее всего, нет, – я кинула взор на Габриеля, внимательно смотрящего на меня, ожидая, что он начнет капать глубже, чтобы разузнать причину. Хоть и не было видно его глаз через темные очки, но мне почему-то показалось, что в них появилась печаль.

Габриель ничего не ответил, устремив взгляд на дорогу. Как только у меня возникла мысль, что он… обиделся, услышав мой ответ, так она сразу испарилась, когда на его лице заиграла веселая улыбка (была ли она напускной – я не знала).

– Так и знал, – произнес он, поднося хот-дог ко рту и откусывая приличный кусок.

– Чтобы я доверяла тебе, как себе, ты должен заслужить мое доверие.

Он с интересом выгнул брови, его челюсти интенсивно измельчали пищу, и я забоялась, что с такими темпами он может либо откусить себе язык, либо – сломать несколько зубов.

– Заслужить? – Габриель откашлялся; видимо, вариант – подавиться – я не рассмотрела. – Разве я этого не сделал уже давно? Ты узнала, что я оберегал тебя целых два года, спасал твою задницу от демонов, и что, по-твоему, еще я должен сделать, чтобы ты доверяла мне?

– Это совсем не то, – процедила я, обходя цветочную клумбу. – Ты делал это лишь по тому, что должен был. И делаешь сейчас…

Пусть Габриель спасал меня, наверное, несчитанное количество раз, даже когда я этого не подозревала, но делал лишь он это из-за одной цели – не по тому, что просто этого хотел. Раньше я вообще не знала о его существовании. А теперь, спустя несколько дней после нашего «знакомства», он заводит тему о том, доверяю ли я ему. Сложно дать точный ответ на этот вопрос. Возможно, моя мама доверяла ему, но это не значит, что и я буду. Габриель не производит впечатления хорошего парня, который никогда не предаст, который готов хранить любые тайны и, несмотря на обстоятельства, – всегда находиться рядом. Защищать меня – это его работа. И он боится ее провалить, боится совершить колоссальную ошибку, вследствие которой возникнут новые – более масштабного размера.

– В какой-то степени да, – пожал плечами Габриель.

Я ожидала от него немного другого ответа…

Вздохнув, я начала покушаться на свою колу, поглядывая на него через темные стекла очков.

– Так что ты там хотел мне показать? – вспомнила, покусывая трубочку.

Парень запихал оставшуюся половину хот-дога в рот, чем удивил меня, и, смахнув с ладоней крошки, схватил меня за запястье, почти волоча за собой. Оставалось только гадать, куда на этот раз он отведет меня. Я нутром чуяла, что это будет что-то кошмарное, учитывая, что вчера он мне показал портал в Ад, который недавно использовали.

Когда мы пересекли улицу и остановились возле широкого окна какого-то неизвестного мне кафетерия, Габриель отпустил мою руку и уставился прямо перед собой – я не могла разобрать, куда он именно смотрит. Но кое-как проследив за его взглядом, увидела мужчину, вальяжно развалившегося на красном сидении и обсуждающего что-то с милой на вид дамой. Сердце, неистово колотящееся в груди, тут же успокоилось. Габриель что, решил мне показать, как завтракают нормальные люди, в отличие от нас? Я подавила смешок, когда заметила недобрую улыбку того незнакомца и сверкнувшие злым блеском глаза – что-то с ним было не так…

Я насторожилась, переключая взор на Габриеля и ожидая объяснения всей этой ситуации.

– Чтобы ты знала, от каких тварей будешь избавлять этот мир, я решил показать тебе их, – ровным тоном произнес падший, продолжая смотреть на ту парочку, которая – как я поняла по его словам – была не совсем нормальной. – Видишь того мужчину? – он едва заметным кивком головы указал на него и, дождавшись моего положительного ответа, продолжил: – Он – демон-Искуситель. А они, как известно, могут носить человеческие обличья, правда, только тех людей, которых когда-либо доводилось видеть. Они действуют в одиночку – подвергают людей грешить в разы больше. Они оскверняют этот мир, а другие демоны – уничтожают его своими способами. Самое плохое из всего, что искусителей можно убить только в их истинных обличиях, и они являются одними из тех демонов, способных без преград выходить в дневное время суток, ведь этого им позволяет притворная оболочка.

Я с ужасом уставилась на незнакомца, совершенно не веря, что он является демоном. В отличие от того горбатого урода, с которым Габриель недавно расправился, он хотя бы выглядел не так устрашающе и вел себя как самый… настоящий человек, что пугало. Мне было интересно, каким образом мой личный «телохранитель» узнал о прирожденной сущности мужчины, на вид не имеющего никакого отношения к сверхъестественному, но потом вспомнила, что одна из его способностей – это ощущать присутствие демонов. Теперь все было понятно. Несколько секунд назад я почти не наблюдала ничего необычного в… мужчине. Он, как и другие находившиеся в кафе, ел, обсуждал что-то со своей прекрасной собеседницей, держал ее за руку через стол, улыбаясь. Ну а потом у меня словно открылись глаза на истину после слов Габриеля. Отныне я видела не обычного влюбленного незнакомца, завтракающего с девушкой, а демона, накинувшего образ какого-то бедняги. Он сидел за столом, сгорбившись. Темные глаза, где таилось что-то опасное и похотливое, тщательно разглядывали блондинку напротив, и задерживались на ее пышной груди. Губы, искривленные не в улыбке, а скорее – в оскале, который, похоже, ничуть не пугал девушку, слегка дрожали, словно их обладатель не был в восторге от болтовни своей спутницы и, судя по тому, как нетерпеливо ласкал ее руку, скорее хотел приступить к чему-то более не скучному. Я серьезно заволновалась за незнакомку – она наверняка не знала о его истиной сущности и тем более – намерениях.

– Та девушка – она – человек? – спросила я, хотя это было вполне очевидно…

Габриель кивнул.

– Этот демон хочет ее совратить. Он исповедует один из грехов – похоть. Девушка не видит, какой он есть на самом деле, она влюблена в него. И, естественно, думает, – посмотрел на меня, – что эти чувства взаимны. Ничуть. Он лишь хочет ее использовать, а она этого даже не замечает.

Я вновь посмотрела на незнакомку, находящуюся в нескольких метрах он нас. Она лучисто улыбалась, когда гад брал ее за руку и покусывал губу, продолжая пялиться на ее завидные формы. Девушка выглядела намного младше него. Я не понимала, почему тот выбрал «оболочку», годившуюся ей в отцы. Хотя, честно сказать, с какой-то стороны демон выглядел неплохо.

– Ее можно спасти? – прошептала я, надеясь на положительный ответ.

Габриель вздохнул.

– Нет. Мы ничем не сможем ей помочь. Здесь много других Искусителей, и тем более, поблизости нет других падших – они выходят на «охоту» только вечером, когда всем демонам горит зеленый свет, – с ноткой горечи выдал парень, возвращая взгляд на парочку. – Демоны потихоньку уничтожают этот мир и его обитателей. Когда этот Искуситель выполнит свое грязное дельце, то бросит девушку. Бедняга будет страдать. Долго. Очень долго. Демоны такого вида имеют некую власть над людьми. После того, как они воспользуются ими, у тех возникает к ним большая тяга, которая с каждым днем растет в размерах. Это превращается в своего рода одержимость. От этого даже многие умирают, не увидев того, без кого даже не в силах выполнять естественные потребности. Человек, побывавший под влиянием Искусителя, не может больше думать ни о чем другом, кроме него. Его поведение меняется. Он начинает бредить. И… священники, которые до сих пор верят в существование Бога, называют это «одержимостью демонами». Глупо, конечно, но у них своя версия этого. Они пытаются всевозможными способами изгнать из человека некую «сущность», – Габриель покачал головой, словно считая это абсурдным. – Хотя никакой сущности там нет. Демоны не вселяются в людей, а лишь некоторые из них могут делать так, что те не могут без них жить. Священники, которые «очищают людей» от «нечисти» – как они думают, на самом деле лишь на время заглушают у людей тягу к демонам, оставившим свое влияние на тех. Их непоколебимая вера в Бога, вера в то, что тот всегда рядом и помогает, иногда просто смешит. Священникам не помогает Бог. Они сами делают то, что думают, совершается вместе с поддержкой Господа. То же самое называемое «изгнание». Священники могут на какой-то небольшой срок ослабить тягу людей к демонам с помощью давно созданных заговоров божьих, которые, к удивлению, продолжают действовать и по сей день, когда Создателя нет в этом мире. А вот экзорцисты, которые рекламируют свои услуги в интернете и уверяют, будто могут сделать все, что посильно священникам, на самом деле являются обычными мошенниками. Тем более, никто из людей не знает, что по-настоящему творится в их мире. Они живут со своими глупыми мифами, верят в то, в то, во что хотят верить.

Я с искренним сожалением смотрела на девушку и не могла поверить, что никто не в силах ее спасти от демона-Искусителя. Оставалось только сделать вывод – падшие плохо справляются со своими обязанностями, раз адские твари попадаются почти на каждом шагу. Скоро эта бедняга будет мучиться, страдать, когда ей воспользуются, а потом – бросят. Неизвестно еще, что она может сотворить с собой, испытывая тягу к демону…

Неужели, ей никак нельзя помочь? Например, зайти в это кафе и вмешаться в их разговор, а после каким-то образом попытаться увести незнакомку от Искусителя?

Я слегка покачала головой, понимая, насколько глупа моя идея. Габриель сказал, что кроме одного демона, здесь блуждают еще несколько, и если я попытаюсь что-либо сделать, меня могут раскусить.

– Ты можешь ей помочь? Нельзя ее оставлять с ним, если потом ее ждет ужасная судьба. Какая они бы ни была, она не заслужила этого, – кажется, я почти нашла выход из ситуации. Габриель – падший ангел, и, возможно, если его уговорить, он сможет спасти ту бедняжку.

Лицо парня помрачнело.

– Нет.

Я застыла.

– Что?

– Нет, Скай. Я тоже не могу ей помочь. Я обязан защищать тебя, а не какого-то другого. Возможно, другие падшие потом найдут этого демона и прикончат его, но – не я. Это не моя задача.

Слезы почти навернулись на мои глаза. Я понимала всю паршивость ситуации. Но как бы то ни было, должен же быть способ спасти девушку, ведь так? Нельзя ее оставлять с этим демоном, да ей и не объяснишь никак, что он не тот, за кого себя выдает. Габриель бы мог оставить меня хотя бы некоторое время, чтобы помочь ей, но… наверняка бы Искуситель смог узнать и его настоящую сущность.

Тут я насторожилась, когда демон глянул в нашу сторону. Его злые глаза остановились на мне, и я сжала пластмассовый стаканчик так сильно, что кола вылилась на кисть и стремительно потекла по руке.

Габриель заметил это и положил ладонь на мое плечо.

– Все в порядке. Он думает, мы простые прохожие, у которых нет денег, чтобы поесть в кафе. Он не может распознать, кто мы такие, если не подойдет немного ближе. У демонов чуйка на нас и нефилимов не очень хорошо развита.

Слова Габриеля немного успокоили меня. Демон, поглядев на нас пару секунд, вновь обратил внимание на свою «жертву». Было намного спокойнее знать, что на таком расстоянии он не может распознать, кем мы являемся. Но все равно неприятное волнение, поселившееся в животе, не покидало меня. Оно было не за нас, а за ту девушку, в чью жизнь вторглось существо из самого Ада с плохими намерениями.

– Ты… как… мы не можем оставить ее с ним, – заметила я, мой голос предательски дрожал.

Мужчина кивнул в сторону выхода, и потом он встал, поправляя свой дорогой на вид пиджак. Девушка тоже поднялась, и они вместе направились к парадным дверям.

– Я вижу такое каждый день, Скай, – Габриель взял меня за запястье и повел подальше от кафе; я не сопротивлялась, хоть и чувствовала, что мы поступаем чертовски неправильно, но мы обязаны были уйти, а иначе, нас бы засекли. – Я уже привык. Попытаемся спасти ее, нарвемся на неприятности. И из-за этого ты можешь пострадать, чего я не хочу…

– Мы поступаем ужасно…

– Знаю. Но цена твоей жизни сейчас дороже любой – даже жизни той девушки.

Нет. Не правда. Пусть я и должна выполнить свое предназначение, очистить мир от подобных гадов, засевших в нем, но это не делает меня выше других или лучше.

Цена моей жизни наравне с другими.

Я выкинула напиток в урну и обернулась, следуя попятам за Габриелем. «Парочка» отдалялась от нас. Демон остановился возле такси и, по-джентельменски открыв дверцу для блондинки, жестом руки пригласил ее внутрь. Я сморщилась – какой же он мерзавец! Сияя от счастья, девушка нырнула в салон – лучше бы она этого не делала. Она наверняка не знала, на что подписалась. Искуситель, захлопнув дверцу, обратил свой полный ненависти взгляд на меня – создавалось такое ощущение, что он узнал, кто я такая. Я резко отвернула голову и закрыла глаза, пытаясь себя утешить мыслями, что незнакомка одумается и не поедет с демоном. Но не тут-то было. Когда я, раскрыв веки, вновь обернулась, но уже с опаской, такси мягко тронулось с места и помчалось по дороге.

Девушка не вышла.

Она уехала с демоном.

Черт.

Я тихо простонала и высвободила свою руку из стальной хватки Габриеля. Когда я была погружена в свои мысли, обычно, не думала о том, какая у него гладкая и теплая кожа. И к счастью. Меньше всего мне сейчас хотелось вновь превратиться в ту идиотку, которая мечтала о нем, о его мягких губах, о…

Ну вот, началось.

На всякий случай я подальше отошла от Габриеля, чтобы мое тело, обожающее не слушаться команд мозга, не натворило ничего такого, за что бы мне было стыдно.

Мы пересекли пешеходный переход в полном молчании. Габриель не выглядел счастливым, каким был несколько минут назад. Я тоже не казалась веселой. Меня пожирало чувство вины за то, что мы не помогли той бедняжке. Оставалось лишь молиться за нее; молиться тому, кто покинул нас. Я знала, что мои молитвы не будут услышаны, но продолжала нашептывать их, опустив взор вниз. Габриель посмотрел на меня, и городской шум раскрасился его низким голосом:

– Его ведь нет…

Я согласно кивнула, подтверждая его слова.

Всевышний покинул нас.

Знаю.

Молиться – безнадежно.

Знаю.

Но я не могу просто закрыть глаза на эту ситуацию.

Я не могу бездействовать.

Нужно хотя бы совершить какую-то попытку, пусть она будет тщетной.

– Я знаю, – прошелестела я. Грудь словно сжало в тиски от одной только мысли, что ежедневно от рук демонов страдают многие. Падшие ангелы, как я вижу, не очень хорошо справляются со своей главной задачей. Тем более, они выходят на «охоту» только по вечерам, а по утрам, когда туда-сюда шныряют Искусители, видимо, отдыхают.

– Скай, не стоит на этом зацикливаться, – посоветовал Габриель. – Губить все – это природа демонов.

– Я не могу на это никак не реагировать, – процедила я.

Парень остановился. Я решила последовать его примеру, не совсем понимая, почему он прекратил движение.

– Твою ж… они что, решили сегодня оккупировать все здесь? – нахмурился Габриель, внимательно смотря куда-то.

Я забегала глазами, пытаясь найти, куда именно он глядит, и наткнулась на довольно плотную темную фигуру. Неподалеку от нас мостился высокий парень, с жадностью поедавший гамбургер. С его рта сыпались крошки, хищный и ненасытный взгляд был прикован к еде, ради которой, казалось, он готов был убить любого. Поросячий нос расширялся в размерах, когда запачканный в чем-то рот открывался, и показывался ряд далеко не белых зубов – да, мне даже удалось разглядеть их ужасное состояние.

Не стоило долго гадать, кем является этот паренек, не евший, наверное, несколько дней.

Он был демоном.

Демоном-Искусителем, имевшим человеческое обличье и зверский аппетит, отличающий его от обычных прохожих.

– Это еще один Искуситель, так?

Габриель согласно кивнул, продолжая прожигать взглядом демона. К тому подошел какой-то старичок и принял от него какую-то подачку, выуженную из бумажного пакета. Я вытянула шею, чтобы получше рассмотреть, что именно Искуситель дал дедушке. В морщинистых руках пожилого мужчины виднелся жирный гамбургер, который он запустил в рот спустя несколько секунд, когда вдоволь налюбовался им. Я вскинула брови, удивляясь благородному поступку демона – накормил наверняка голодного старичка. Что ж, похвально. Но когда я уже хотела подумать, что не все адские твари такие плохие, увидела кое-что мерзкое – из плотного гамбургера дедушки, напичканного разными овощами и мясом, вылетел рой…мух. Облако насекомых взмыло над головой бедняги, и казалось, тот не замечал его, как и другие люди. Я похлопала глазами, пытаясь отогнать эту галлюцинацию. Тщетно. Она не уходила, что остановило меня на мысли – это реальность.

Я легонько пихнула локтем Габриеля, настороженно косясь на свой недоеденный хот-дог.

– Ты тоже это видишь?

Если он скажет: «Нет», значит, я просто свихнулась.

– Да, – успокоил меня Габриель, вновь хватая мое запястье – я была уверена, что на нем уже были синяки, учитывая то, с какой силой в прошлый раз падший сжимал его. – Он исповедует грех – чревоугодие. Тот старик, которому он всучил гамбургер, скоро умрет.

Парень повел меня за собой, а я начала сопротивляться, хлопая его по руке и с нескрываемым ужасом наблюдая, как дедушка делает следующий укус, а мухи продолжают увеличиваться в количестве.

– Так нельзя! Мы не можем его оставить! – срывающимся голоском выкрикнула я, затормаживая пятками.

Габриель снял очки и, запихав их в задний карман джинсов, сердито взглянул на меня, повернувшись.

– У нас нет выбора, Скай! Мы. Не. Можем. Ему. Помочь. Ясно? Он умрет через час. Старик уже почти съел этот гребанный гамбургер!

Он возобновил попытки увести меня от этого зрелища, но я вновь вызвала сопротивление, пиная его и зацепляясь полусогнутым локтем за фонарный столб. Люди уже начинали на нас странно поглядывать.

– Постой! Ты видел, как демон дает ему гамбургер? И ты… ты знал, что будет потом! Да, ты знал! – пораженная бездействием Габриеля в тот момент, я вновь одарила его прекрасную задницу смачным пинком. О, да! Так ему и надо! – И ничего не делал! Почему ты стоял и просто так смотрел на это?!

Я хотела кинуть в Эйнсфорда недоеденным хот-догом, но прежде, чем бы тот встретился с его лицом, он перехватил мою руку, не давая совершить желаемое. Подойдя ближе, взглянул на меня своими лазурными глазами, где плескались искорки недовольства.

– Я не мог рисковать. Пойми же! Сколько тебе можно объяснять?! Я не могу спасти всех этих людей, – вкрадчиво объяснял он; его пухлые губы сжались в тонкую полоску. – Ты – это их единственное спасение, слышишь? И я должен охранять тебя, во что бы то ни стало. А если я допущу, чтобы ты пострадала или того хуже, пророчество никогда уже нельзя будет исполнить.

Я тяжело дышала, отводя свой взор на демона и старичка. Двойня стояла в несколько футов от нас и лакомилась фаст-фудом. Добрая улыбка пожилого мужчины за такое угощение достигала ушей. Мне было больно смотреть, как он излучал счастье, совершенно не подозревая, что радуется в последний раз в жизни. Он умрет через час. И его никто не спасет. Не знаю, возможно ли ему помочь сейчас, возможно ли что-либо сделать, чтобы предотвратить неизбежное. Но если даже попытаюсь необъяснимым образом выпутать его из лап смерти, то по любому привлеку к себе ненужное внимание.

Горячие слезы скатывались по щекам. Черный рой насекомых продолжал пикировать над головой старичка, иногда закрывая его голову полностью, как кокон. Я не могла смотреть на мужчину и ничего не делать, как в случае с той девушкой. Молитвы было шептать бесполезно. Ели ни Габриель, ни Бог – не помогут ему, значит нужно брать все в свои руки.

Плевать на осторожность.

Плевать на запреты.

Плевать на все.

– Я не могу оставить это так, – призналась, резко выдернув руки их ладоней Габриеля.

Парень не успел отреагировать, как я рванула к Искусителю, совершенно не понимая, что буду делать. Ноги гулко стучали по асфальту, отдаваясь тяжелым звуком, и я мечтала, чтобы сейчас под ними оказалось лицо того демона, решившего отнять жизнь у человека, пусть и у того, который довольно стар. Затормозив в паре метрах от двойни, я ничего лучше не придумала, как кинуть хот-догом в демона (все равно он мне не нравился, и я не собиралась его доедать). Он врезался ровно промеж глаз Искусителя, чему я довольно удивилась, и вытекший из него кетчуп поплыл по сальной морде. Я добилась того, чего хотела – отвлекла его внимание от старичка, переставшего, к счастью, покушаться на гамбургер, и заработала кое-что неприятное – опасность на свою тощую задницу.

Молодец, Скай.

– Не ешьте это, там… мухи! – я указала старичку на его гамбургер. Он, похлопав глазами, осмотрел свою еду и, не узрев там никаких насекомых, которые были видны – как я поняла – сверхъестественным существам, кинул недопонимающий взгляд на демона. – Точнее, он… отравлен. Да. Вам нужно срочно ехать в больницу! Промойте желудок! И…

Плотная рука накрыла мой рот, не позволив закончить предложение. Мои советы дедушке наверняка были бесполезными. Скорее всего, его уже не спасти никак…