Едва Барби скрылась из виду, я позвонила в полицию.

Ее поймали в Нэшвиле, на территории соседнего штата Теннесси. Можете представить, она ехала на своей собственной машине, с номерной табличкой "ЗАЙ-ЙКА"! Очень в стиле женщины, у которой в голове сквозняк.

Если бы Барби догадалась воспользоваться какой-нибудь другой машиной, на ее поиски ушло бы больше времени. А так она попала аккурат в одиннадцатичасовые новости.

Услышав, как диктор рассказывает обо всем этом, я подумала, что, наверное, должна испытывать радость, облегчение или что-то подобное. Но мне вдруг стало грустно. Щеголь с Третьего канала взахлеб повествовал, как подозреваемая была замечена на автостраде и задержана без осложнений. Затем он пустился в долгие рассуждения о процедуре выдачи преступницы нашему штату и о предъявлении обвинения, а я сидела на кушетке, и по щекам моим струились слезы.

Когда-то Барби была моей подругой. Мы с ней вместе ходили в кино, готовили друг другу ужин, вместе проводили вечера, потягивая "Кровавую Мэри" и болтая о бывших мужьях и детях.

Казалось, она ничем не отличается от меня.

И вот она убила человека. Затянула шарф вокруг шеи женщины и безжалостно оборвала ее жизнь.

Как такое может случиться? Как человек доходит до точки, когда единственным выходом видится убийство?

Господи, Барби, что же стряслось?

Этот вопрос не давал мне покоя. Прежде всего, наверное, потому, что я никак не могла выбросить из головы, что до этого ужасного события у нас с Барби было столько общего. Наши дети примерно одного возраста, и, хотя у Барби дочь и сын, а у меня два сына, проблемы с ними очень сходные. Как и я, Барби работала агентом по недвижимости и переживала, когда падали продажи. Между нами всего два года разницы, — можно сказать, ровесницы. В общем, Барби была очень похожа на меня. Хуже того, я очень похожа на нее.

Так неужели всем нам так недалеко до совершения убийства? И если подтолкнуть, мы становимся способны на такой ужас?

После ареста Барби я долго пребывала в депрессии, и это еще мягко сказано. Меня терзала мысль: могла ли я каким-то образом предотвратить случившееся? Может, были какие-то признаки надвигающейся трагедии, а я их пропустила? Или же моя собственная неприязнь к Труди помешала мне разглядеть, насколько Барби возненавидела эту женщину?

Но, что кошмарнее всего, в конце концов я вынуждена была признаться себе: даже сейчас, после всего случившегося, Барби вызывала у меня гораздо больше симпатии, чем Труди.

Прямо скажем, через неделю после ареста Барби меня все еще нельзя было назвать душой компании. К пятнице даже Шарлотта стала выходить из комнаты, стоило мне войти. Думаю, всем уже осточертело выслушивать, как я снова и снова перемалываю эту историю. Дошло до того, что Джарвис отвел меня в сторонку и сказал:

— Слушай, Скайлер, все закончилось. Барби за решеткой, где ей и место. И ты ни в чем не виновата, понимаешь?

С радостью поверила бы Джарвису на слово, но не следовало забывать, что самого его не назовешь поборником морали. Пока он говорил, память услужливо подсказала мне, как однажды дорогой шеф впаривал клиентам домик с "очень тихими", по его словам, соседями, — в то время как все до единого сотрудники агентства знали, что рядом находится кладбище.

А когда я указала ему на это, Джарвис возмутился:

— Но я же не солгал! Разве найдешь более тихих соседей?

В общем, от беседы с Джарвисом мне не полегчало.

И только Матиасу удалось помочь.

— Скайлер, — сказал он субботним вечером, когда мы были у него дома, — ты слишком строго себя судишь. Ну сама подумай, откуда тебе было знать, что замышляла Барби? — Он обнял меня и притянул к себе. — Взгляни на вещи трезво. Убийство не самое расхожее средство, к которому прибегают цивилизованные люди для решения проблем. Не стоит казниться, что не сумела этого предугадать.

Не скажу, чтобы от его слов с души моей сразу свалился тяжкий груз, чувствовала я себя по-прежнему паршиво. Но все равно приятно, что он меня обнимает, гладит по волосам. И целует.

Я ведь уже говорила, как классно Матиас целуется, правда?

Наконец он отстранился и с трудом перевел дух. Разумеется, я знала, что он сейчас скажет.

— Скайлер, ты подумала над тем, о чем мы говорили? Не пора ли нам поселиться вместе?

Может, я и знала, что он собирался сказать, но до сего момента не отдавала себе отчета, что наконец приняла решение. Я придвинулась ближе, чтобы заглянуть в его глаза. Эти зеленые глаза, будь они неладны… Ну мыслимо ли устоять перед этим человеком?

Я положила к себе на колени одну из его больших сильных рук, испытывая уже ставшую привычной радость, которую переживала всякий раз, прикасаясь к Матиасу. Без тени сомнения, я любила его больше, чем любого другого мужчину за всю свою жизнь.

Любовь — штука хрупкая. Убить ее может самая незначительная мелочь. К примеру, сердечко, вырезанное на лбу. Как ни странно, подобный пустяк способен загубить нежные чувства на корню.

Об этом я узнала вскоре после ареста убийцы Труди. Я решила, что Дереку следует выслушать то, что сообщила мне Барби о художествах на лбу его покойной жены. Поэтому когда он позвонил мне и спросил, как именно разворачивались события в "Квадратных футах" в тот день, когда Барби пыталась силой увести меня с собой, я взяла и рассказала ему. Не только о том, как вычислила Барби, но и о том, как вычислила загадочного резчика по лбам.

Кажется, Дерек и без меня догадался. Он ничуть не удивился, хотя Энни изо всех сил убеждала его, что это дело рук убийцы.

Вскоре после нашей с Дереком беседы мне позвонила Энни и потребовала объяснений, что я выболтала Дереку. Он, мол, почему-то отказался иметь с ней дело.

И представляете, когда я выложила ей правду, она бросила трубку!

Натан, узнав о художествах Энни, тоже разом излечился от чувства к этой дамочке.

О да, любовь действительно хрупка.

Все это промелькнуло у меня в голове, пока я держала Матиаса за руку.

— Я люблю тебя, Матиас, Хочу, чтобы ты это знал. — Тут я сглотнула и торопливо продолжала: — А еще хочу, чтобы ты знал, что сейчас я предпочитаю жить одна.

Красивое лицо Матиаса вытянулось. А у меня сжалось сердце. Мне так не хотелось обижать его! И поэтому я пустилась в долгие и путаные объяснения. Призналась, что пока не готова отказаться от независимости и что, прежде чем поселиться с ним вместе, должна быть абсолютно уверена, что руководствуюсь истинными, а не ложными мотивами.

Что я делаю это не потому, что боюсь потерять его, если сию минуту не соглашусь на его предложение.

И не потому, что не желаю оставаться белой вороной в обществе, состоящем по большей части из пар.

И не потому, что устала сама себя содержать и хочу до конца жизни отдыхать.

И уж точно не из боязни, что без мужчины под боком я неполноценный человек.

Барби наглядно показала, до какого отчаяния может дойти женщина, если вобьет себе в голову, что жизнь без мужчины не имеет смысла.

Все это я сказала Матиасу, тщательно подбирая слова. А когда закончила, Матиас кивнул и привлек меня к себе.

— Я понимаю, — произнес он. Но я все равно усомнилась. Его зеленые глаза смотрели с такой грустью.

Так что я собралась с духом и начала заново. Что уж там, вся ночь впереди. А я так хотела, чтобы он мне поверил. Мне было просто необходимо, чтобы он понял: мое нежелание жить вместе вовсе не значит, что я его не люблю.

Более того, это не значит, что вопрос навсегда снят с повестки дня.

Все это означало лишь, что я хочу подождать. И что если я соглашусь когда-нибудь зажить с Матиасом одной семьей, это случится только потому, что я хочу разделить с ним всю оставшуюся жизнь.

И не более того.

Но уж, конечно, и не менее.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.