Меня сажают в полицейский фургон, где уже находятся семь женщин.

— Еще одна пташка в клетке, — говорит инспектор Люссак.

Высоко подняв голову и сидя прямо, смотрю ему в глаза.

— Я подробно опишу вашему начальнику, как вы обращались со мной.

Это вызывает хихиканье у девушек и усмешку у полицейского.

— Мой начальник как раз и приказал арестовать вас.

— В таком случае мой редактор будет иметь беседу с вашим президентом.

— Недавно один псих пытался убить президента Карно. Заговоры против него раскрываются каждый день. Заверяю вас, что президент желает сохранять очень хорошие отношения с полицией.

Когда я занимаю ближайшее к двери место, женщины с нескрываемым любопытством смотрят на меня. Улыбнувшись, я объясняю им на французском, что я репортер американской газеты и пишу статью о парижской ночной жизни.

— Может быть, кто-то из вас хочет поведать свою историю миру?

Они все одновременно начинают рассказывать — семь проституток, семь историй, и каждая представляет для меня огромный интерес. Я пытаюсь слушать, но мысленно возвращаюсь к убитой женщине. Ничего не могу понять.

Не верю, что она умерла от гриппа. Когда я видела ее сегодня вечером, она казалась совершенно здоровой. Что это за грипп такой, который действует так быстро? И кто тот человек, за кем я гонялась?

Взрыв хохота прерывает мои мысли. Одна из девушек показывает, что потребовал клиент. Я не могу не рассмеяться вместе с ними. Я поражена, что им приходится сносить, тем не менее они от души смеются. Я должна остановить этого безумного убийцу. Если я этого не сделаю, любая из этих женщин может стать следующей жертвой. Одна из проституток что-то говорит, что сразу приковывает мой слух.

— Почему тебя арестовали? — спрашиваю я.

— Какая-то проститутка в черном облила кислотой иностранца. Вот полиция и хватает всех девчонок, кто в черном.

— В самом деле? — Я замечаю, что мы все в черных платьях.

— Нас продержат, пока не явится иностранец и не опознает девушку. Его забрали в больницу, она же обожгла его «Эйфелеву башню».

— Говорят, что она сделала это, потому что он не заплатил ей, — поясняет другая девушка.

О Боже! Узнав, что меня арестовали по ложному обвинению в проституции, мой редактор встанет на дыбы, а американский посол будет барабанить в мою тюремную камеру, но за членовредительство Пулитцер даст сгноить меня за решеткой. А этот «милорд» и его приятели, конечно, опознают меня.

Девушки завели разговор об освобождении под залог. Одна из них объясняет мне:

— У кого есть деньги, могут оставить залог и уйти. А так придется загорать в кутузке. Опоздали, сейчас уже бабок не срубишь. Большинство, конечно, не расстанутся с деньжатами и проведут ночь в камере.

Я прислоняюсь головой к стенке и закрываю глаза. Люссак уж точно не выпустит меня под залог. Как только нас привезут в полицейский участок, он тут же посадит меня под замок.

Фургон громыхает по булыжной мостовой, а я понимаю, что мое рискованное предприятие принимает неожиданный оборот.

Идет игра втемную.

И первый кон я проиграла.