Стивен рассказал ей о том, что произойдет, если пайнтопское дело предадут огласке. Он наблюдал, как у женщины нарастает то же разочарование, какое испытывал он сам — борьба против неумолимой логики, которая настаивала, что молчание в данной ситуации будет самым правильным. Хотя и гнусным.

— Ублюдки! — горько сказала Талли. — За всеми этими мерами безопасности наверняка что-то кроется…

— В глубине души я с тобой согласен, но умом понимаю — все так спешат, поскольку нам на самом деле угрожает биологическое нападение.

— А у тебя есть этому доказательства? — спросила Талли, прищурившись.

— Сам лично я их не видел. Но правительство уверено, что нападение неизбежно, и утверждает, что доказательства исчерпывающие. Обычным путем мы не успеем разработать необходимую вакцину и протестировать ее, поэтому они срезают углы, где только возможно.

— И дают основания для… «недоразумений»?

— Выходит, что так, — согласился Стивен.

— Ты им веришь? — Талли внимательно смотрела на собеседника, выискивая признаки — взгляд, поза, движения, — по которым можно было бы угадать его истинное мнение.

Данбар заметил ее испытующий взгляд.

— Да. Меня кое-что беспокоит, — признался он. — Но у меня нет выбора, кроме как принять то, что они говорят. С другой стороны… Не думаю, что мне сказали всю правду о случившемся в «Пайнтопсе»… Их версия того, что произошло с вакциной, не слишком убедительна.

Талли восприняла его слова, как опровержение самого главного аргумента, и это отразилось у нее на лице, но она сдержалась, понимая, что возмущаться просто бессмысленно. Плеснув виски в два бокала, она взяла один и села на диван.

— Расскажи, — потребовала она.

Стивен посвятил ее в подробности беседы с Даттоном.

В глазах Талли читалось сомнение.

— Химикат, который они разливали по бутылкам накануне работы с вакциной, естественно, будет подозреваемым номер один, — сказала она осторожно. — Даже если они действительно работали на разных конвейерах, некоторые части могли оказаться общими — фильтрующие головки, дозаторы, пробирки… А как еще химикат мог попасть в вакцину? Или ты предполагаешь, что кто-то намеренно добавил его?

Поморщившись, Данбар покачал головой.

— Да, ты, наверное, права, но Даттон опытный специалист. Он не мог настолько глупо ошибиться — использовать для обеих линий одну и ту же фильтрующую головку или что-то подобное…

— Это не обязательно был он, — пожала плечами Талли. — И я все-таки уверена, что причина кроется в производственном процессе.

— А может, кто-то именно этого и хочет — чтобы мы так думали…

Талли вопросительно посмотрела на Стивена.

— У тебя здорово получается говорить загадками, — улыбнулась она. — Мог бы писать диалоги для «Истэндеров»… — И очень похоже изобразила мелодию заставки к фильму.

— Просто мне все это очень не нравится. — Данбар даже не улыбнулся. — А теперь они еще и компанию свернули. Здесь явно что-то не так.

— Ты прав, — кивнула Талли. — Чтобы в наше время компания взяла на себя ответственность и признала вину — это нонсенс.

— Кроме того, обрати внимание, что на них никто не давил, — продолжал Стивен. — Дело не собирались предавать огласке, журналисты и газетчики не потребовали бы крови, телевизионщики не стояли бы перед окнами, требуя правды. Компания маленькая, так что о пайщиках тоже нечего волноваться. Зачем прикрывать лавочку еще до начала подробного расследования?

— А тебе не кажется, что это все не так уж важно, Стивен? — произнесла Талли. — Какая разница, каким образом химикат попал в вакцину, если непоправимое уже случилось и дети уже пострадали? Это уже чисто академический интерес.

— Ты не права, — не сдавался Данбар. — Что бы там ни говорили. Представь, ты собираешь паззл и в самом конце обнаруживаешь, что одной детали не хватает. Можно, конечно, прикрыть дырку и притвориться, что все нормально. А можно признать, что есть проблема. И вдруг оказывается, что и некоторые детали паззла вообще из другой оперы, и целостность картины — просто иллюзия.

Талли снисходительно улыбнулась.

— Ну и так может быть. Послушай, не знаю, как ты, но я сыта по горло суровой реальностью. Давай хоть ненадолго перестанем об этом думать? Напьемся вопреки советам врачей, будем вести себя неприлично до безобразия, напрыгаемся в постели до одурения… как будто живем последний день, а?

Стивен расплылся в улыбке.

— Отличное предложение! — прошептал он, скользнув рукой под свитер Талли. — Только давай не будем спешить… — Он осторожно отогнул чашечку бюстгальтера и коснулся языком соска.

— Если ты так настаиваешь… — пробормотала Талли, двигаясь ему навстречу.

— Разумеется, настаиваю… Мне кажется, я мог бы делать это… бесконечно!

* * *

— Солнце взошло, — прошептал Стивен на ухо Талли. Вместо ответа она отвернулась и с головой накрылась одеялом.

— Сегодня чудесный день… — продолжал он.

— Воскресенье же, — жалобно отозвалась Талли. — У тебя что, совсем нет сердца?

— Нет… Я отдал его одной прекрасной девушке, — снова прошептал Стивен, нежно целуя Талли в шею.

— М-м-м… ты бессердечное чудовище, — пробормотала она, с трудом сдерживая улыбку. — Как насчет того, чтобы дать девушке выспаться? Она станет еще прекраснее…

— Ей это не нужно. Она и так восхитительна!

— Даже чересчур, — хихикнула Талли. — Думаешь, я не знаю, чего ты добиваешься?

Данбар широко улыбнулся.

— Ну и это тоже, — согласился он. — Но вообще-то я подумал, что мы могли бы замечательно провести выходной. Прогуляемся по солнышку, найдем какое-нибудь местечко, где делают «кровавую Мэри». Полистаем журналы в ожидании заказа, потом не торопясь, со вкусом поужинаем… А потом вернемся домой и посмотрим по телеку футбол.

— Ты серьезно?! — воскликнула Талли.

— Шутка! — расхохотался Стивен. — Зато мне удалось тебя заинтересовать.

— Чудовище, чудовище, чудовище! — повторяла она, легонько колотя Стивена в грудь. — И что мне с тобой делать?

— Ну, для начала… — протянул он, — ты могла бы…

— Ты невозможен! — шепнула она, сдаваясь.

* * *

Талли, одетая в джинсы и легкую кожаную курточку поверх белой футболки, бросила ключи в сумку и захлопнула дверь.

— Знаешь, — сказала она, повернувшись к Стивену, — по-моему, я никогда не пила «кровавую Мэри».

— От нее у тебя разыграется аппетит, — пообещал он и приобнял спутницу за плечи. — Но в выборе места я полагаюсь на тебя.

— Моя сестра все время твердит о какой-то таверне «У реки», за Мэрли Вуд. Давай попробуем?

— Отличная мысль!

Выйдя на улицу, они несколько секунд стояли, с наслаждением подставив лица теплым лучам солнца.

— М-м-м… — протянула Талли. — Именно таким и должен быть выходной. — Она взглянула на Стивена.

— Бесспорно, — отозвался он, улыбаясь, и притянул девушку к себе.

— Давай поедем в моей машине, — предложила Талли. — Тогда я не буду давать тебе указания.

Данбар оперся рукой о крышу «Рено Клио», ожидая, пока Талли достает ключи. Он уже собирался высказаться насчет женщин и их сумочек, но внезапно ощутил боль в левом бедре, как от укуса пчелы. Непроизвольно схватившись за ногу, он обернулся и увидел, как мужчина, который до этого двигался в их направлении, резко повернулся на каблуках и пошел прочь.

— Какого черта… — выдохнул Стивен, чувствуя внезапное головокружение и слабость в коленях.

— Стивен! — вскрикнула Талли, обегая машину как раз в тот момент, когда он мешком рухнул на асфальт. — Что случилось?!

Теряя контроль над собой, Данбар собрался с силами и вытащил то, что вонзилось ему в ногу. Это был крохотный дротик, какими обычно стреляют из пневматических пистолетов. Перед глазами встала удаляющаяся мужская фигура. Судя по одежде, это был не англичанин… европеец, возможно, русский.

— Господи Иисусе! — пробормотал Стивен, внезапно сообразив, что ошибся насчет тех двух русских, которые столкнули его с дороги. Ни с кем они его не перепутали. Они охотились именно за ним!

Данбар смотрел на дротик затуманенным взглядом, и сознание покидало его.

— Рицин, — пробормотал он заплетающимся языком. — Рицин… Противоядия нет. Прости…

В широко раскрытых глазах Талли плескался ужас. Дротик выпал из руки Стивена, и девушка едва успела поддержать его голову, когда он окончательно потерял сознание. Она осторожно уложила Данбара на бок, торопливо достала из сумочки телефон и набрала три девятки. Не убирая руки с шеи Стивена в попытке нащупать пульс, испытывая смесь горя и потрясения, она достала второй рукой из сумочки пинцет и подняла дротик с тротуара.

* * *

— С возвращением! — произнес чей-то голос.

Стивен моргнул, ослепленный белизной потолка, и попытался оглядеться. Он попробовал рассмотреть фигуру в белом, стоявшую рядом, но все вокруг казалось слишком ярким.

— Предупреждаю ваши вопросы: вы в больнице, сегодня вторник, половина одиннадцатого утра, и вы очень везучий парень.

— Вторник? — пробормотал Данбар. Выходит, он потерял два дня своей жизни. — Талли… Как она?

— Вы, видимо, имеете в виду доктора Симмонс? Она попросила сообщить, когда вы очнетесь. Я позвоню ей сейчас, — сказала медсестра. — Имейте в виду, ей придется пробиться через двух бугаев у дверей. Придя вчера на дежурство, я подумала, что в палате лежит по меньшей мере Брэд Питт или Джордж Клуни.

— Простите, — отозвался Стивен, пытаясь изобразить улыбку.

— Ну, я еще подумаю, — усмехнулась медсестра и вышла из комнаты.

Данбар едва успел откинуть голову на подушку, пытаясь вспомнить, что случилось в воскресенье, как в комнату вошел мужчина средних лет в деловом костюме. Это оказался Джордж Ламонт, лечащий врач Стивена.

— Как вы себя чувствуете?

— Я думал, для рицина нет противоядия, — вместо ответа произнес Данбар.

— Его действительно нет, — кивнул Ламонт. — Но это был не рицин.

Стивен растерянно посмотрел на врача, начиная сомневаться в своей памяти.

— Но дротик…

— Был отравлен, но не рицином, — прервал его Ламонт. — И вы должны благодарить доктора Симмонс — она спасла вам жизнь. Осматривая дротик, она уловила легкий запах миндаля. И вы обязаны ей по гроб жизни тем, что она сделала правильный вывод. Дротик был пропитан цианидом, а не рицином. С ее помощью бригаде скорой помощи удалось нейтрализовать яд амилнитритом, когда у вас остановилось сердце, а потом уже настал наш черед…

— Господи, я был уверен…

— Да-да, все слышали нашумевшую историю с Георгием Марковым, — кивнул Ламонт. — Отравленное острие зонтика и все такое…

В этот момент в палату вошла Талли, в белом халате и со стетоскопом на шее. Ламонт улыбнулся и, сообщив, что у них есть несколько минут, вышел.

— Слышал, я твой должник, — сказал Данбар.

— Это самое малое, что я могла для тебя сделать… после субботней ночи, — улыбнулась Талли. — Как ты?

— Ощущение как от самого ужасного похмелья в своей жизни. Прости, что из-за меня тебе угрожала опасность. Господи, на моем месте могла быть ты!

— Откуда тебе было знать, что кто-то собирается напасть на тебя? — Талли присела на краешек кровати и убрала волосы у него со лба. — Но я хочу знать, почему…

— Я ошибся, — сказал Стивен. — Мне нужно было сообразить вовремя, но я сделал неправильный вывод. Я поверил в то, во что хотел поверить.

Талли озадаченно и встревоженно посмотрела на него, словно подозревала, что услышит сейчас что-то неприятное.

— Я не понимаю, — пожаловалась она.

Данбар рассказал ей о нападении на трассе и о двух русских, сгоревших заживо.

— Я решил, что меня приняли за другого… что им нужен был предыдущий владелец машины. Я просто очень хотел в это поверить, но на самом деле им был нужен именно я.

Талли заметно побледнела.

— Стивен, ты меня пугаешь. Я знаю, что ты следователь, но мне представлялось это чем-то вроде налогового инспектора. Конечно, ты иногда задавал странные вопросы… Но русские, сталкивающие твою машину с трассы, отравленный цианидом дротик… Это уже слишком!

— Именно эти слова я и боялся от тебя услышать, — вздохнул Стивен. — Потому и поверил так легко в то, что меня приняли за прежнего владельца автомобиля.

— О чем еще ты мне не сказал?

— Все остальное ты уже знаешь.

По глазам Талли было видно, что она все еще не верит.

— Ну, хорошо, — заговорила она после паузы. — Объясни тогда, какая связь между русскими, отравленным дротиком и расследованием испытания нелицензированной вакцины на детях в Англии?

— Не знаю, — честно признался Стивен.

Талли посмотрела на него, словно решая, верить или нет.

— Я правда не знаю, — повторил Данбар.

— О Господи! — вздохнула Талли, кладя руку себе на лоб. — Я так и подозревала, что ничего хорошего у нас не выйдет…

— Нет, — возразил Стивен, беря ее за руку. — Обязательно выйдет. Обещаю: когда все закончится, я докажу тебе это. Даже если мне придется бросить работу и заняться продажей стеклопакетов в Лестере… Только не бросай меня, ладно?

Лицо Талли смягчилось.

— Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь. Но это… — Не найдя подходящего слова, она отвела взгляд. — Мне нужно подумать, Стивен. Доктор Ламонт собирается осмотреть тебя, а еще с тобой хочет поговорить куча народу. Я вернусь позже, когда закончу дежурство. — Она нежно поцеловала Стивена в лоб и вышла.