Королевский Госпиталь имени Карлайла

— Дэн? Это Кит, он заболел, совсем плох. Ты не мог бы подойти? — голос Марион Тэйлор прервался, она разрыдалась.

— Буду через полчаса, любимая. Держись!

Дэн Тэйлор спустился со строительных лесов, где работал как одержимый. Он пронесся по стройплощадке к своей машине, крикнув на бегу бригадиру:

— Парню совсем плохо, надо идти!

Швырнул каску на заднее сидение и обругал фургон, который завелся раза с третьего. Мотор зарычал, из-под проскользнувших колес вырвался столб песка и гравия, когда машина попыталась начать движение по неутрамбованной поверхности. Рабочим же, которые в это время шли по площадке, пришлось закрыть лица руками.

— Чертов псих! — проворчал один.

— Да это Дэн Тэйлор. Его сын сильно болен.

— Но это ж не причина, чтоб меня, блин, зрения лишать!

Верный своему слову, Тэйлор оказался в больнице через тридцать минут, нарушив по пути большинство правил дорожного движения и попав по крайней мере на две камеры скоростного режима. Он дополнил список своих правонарушений, припарковавшись на двойной разделительной полосе желтого цвета у отделения реанимации. Влетев внутрь здания, Дэн сразу же спросил, где находится его сын, нетерпеливо барабаня пальцами по стойке регистратуры, пока ждал ответа.

Тэйлор нашел жену в коридоре сразу же за дверью в отделение. В руке она держала упаковку бумажных салфеток, промокая ими слезы. Дэн присел рядышком, обняв жену за плечи.

— Так что произошло, любимая?

— В обед он пришел домой из школы, сказав, что ему нехорошо. Сначала я подумала, что он снова дурачит меня. Я даже ожидала, что он через полчаса скажет: «Мам, мне лучше. Можно я схожу в автоматы поиграю?» Но я ошиблась. Его вырвало пару раз, и, кажется, температура начала подниматься, так что я уложила его в постель. Хотя, казалось, становилось только хуже. Его еще раз стошнило, а потом он начал бредить… Я так испугалась! Я не могла добиться от него ничего внятного. Затем он попытался сходить в ванную, но упал плашмя на пол, когда выходил. Мне пришлось помочь ему добраться до кровати. Я хотела вызвать врача, но какая-то корова в регистратуре сказала, что мне надо самой привезти его в больницу… Нет, ты только представь себе! Ну, я дала ей понять, что если она не поднимет свою задницу и не позовет врача, я позвоню в полицию. Ведь это же чрезвычайная ситуация! Когда доктор приехал, едва взглянув на сына, он вызвал «скорую». Тебе я позвонила сразу же, как в больницу приехали…

— Так что с ним случилось?

— Врач не сказал, разве только, что им нужно сделать анализы.

— Это был наш врач или местный?

— Наш… Пока еще никто не подходил ко мне поговорить.

— Не может быть, чтобы началось отторжение спустя столько времени, — покачал головой Тэйлор. — Он же был здоров как конь весь этот год…

Год назад Киту Тэйлору был вживлен трансплантат костного мозга после инфекционной лейкемии. Случай был очень тяжелый, но парень справился и, казалось, был во всех смыслах нормальным тринадцатилетним подростком. Возможно, более подверженным всяким легким недомоганиям, чем его сверстники. Ведь ему приходилось постоянно принимать иммунодепрессанты, чтобы организм перестал отвергать трансплантат. Но энергии Кита мог позавидовать любой мальчишка, да и сам он охотно участвовал во всех переделках, в которые они вляпывались.

— Врач сам сказал, что вряд ли это отторжение. Он думает, что это больше похоже на какую-то инфекцию.

Появился молодой доктор в развевающемся белом халате, на шее — стетоскоп. Откидывая непослушную челку светлых волос со лба назад, он обратился к ним:

— Мистер и миссис Тэйлор?.. Я доктор Тайдиман. Боюсь, ваш сын серьезно болен. Нам пришлось подключить его к респиратору и перевести в отделение интенсивной терапии, пока мы выясняем, что же с ним произошло.

Для Марион Тэйлор это было уже слишком, и она разрыдалась в голос:

— О, Господь Всемогущий!..

— Вы что совсем не представляете, что с ним случилось? — спросил Дэн.

— Боюсь, что нет. На данный момент. Мы ждем информацию и результаты анализов из лаборатории.

— Знаете, ему поставили трансплантат костного мозга.

— Мы в курсе, но, если это хоть как-то утешит, мы считаем, что в данной ситуации проблема вовсе не связана с ним.

— Это ведь не лейкемия опять?

— Нет, ничего подобного! Кажется, он подхватил какую-то инфекцию, которая сейчас курсирует по его организму. Надеюсь, в лаборатории сумеют выяснить, в чем причина, и мы сможем начать бороться с ней.

Тэйлор почувствовал, как внутри него борются два чувства, сменяя одно другим. С одной стороны, облегчение оттого, что лейкемия не вернулась. С другой — страх перед неизвестной инфекцией.

— Этот дыхательный респиратор, о котором вы упомянули?..

— Это аппарат, помогающий Киту дышать. Мы будем держать его на нем, пока мальчик не окрепнет настолько, что сможет самостоятельно справиться.

— Мы можем его увидеть?

— Конечно, но должен вас предупредить: зачастую для людей становится большим стрессом увидеть своих любимых, опутанных с ног до головы проводами и трубками. И постарайтесь запомнить: это все ради блага Кита. Мы должны знать, что происходит в его организме. Вот почему мы наблюдаем за всем, чем можем, с помощью электроники.

Дэн Тэйлор кивнул и помог жене подняться на ноги. Он все продолжал обнимать ее за плечи, пока они шли за доктором к небольшой палате с большим смотровым окном в коридор отделения интенсивной терапии. Дэн прижал к себе супругу, когда они увидели своего сына, лежащего без единого движения и не подозревающего ни о чем. А респиратор все щелкал и шипел, мониторы продолжали сообщать своими сигналами какие-то данные. Зеленые вспышки на осциллографе следовали одна за другой, настраивая Дэна на положительные мысли. Он видел достаточно медицинских сериалов по телевизору и знал, что эти мерцания — хороший знак, а вот прямые линии — плохо.

— Я хочу подержать его за руку, — прошептала Марион.

Дэн Тэйлор посмотрел на доктора, но тот отрицательно покачал головой.

— Именно ради блага Кита, — извиняющимся тоном объяснял тот, — мы никого туда сейчас не впускаем. Мы не хотим, чтобы он еще чем-нибудь заразился.

— Когда придут результаты из лаборатории, доктор?

— Первые будут готовы в течение часа.

— Мы подождем… Можно нам здесь остаться?

— Конечно. Я попрошу, чтобы вам принесли пару стульев.

Дэн и Марион присели на литые пластмассовые стулья, держась за руки. В безмолвном дежурстве они провели около получаса, прежде чем оба заговорили.

— Посмотри на кожу на его лице, — промолвила Марион. — Она выглядит… странно.

— Наверное, это из-за инфекции, любимая, — предположил Дэн, но он видел, что она имела в виду. Кожа на лице Кита, видимая за маской и трубками, казалась нездорово бледной.

Вернулся доктор, держа в руке небольшой планшет.

— Есть хорошие новости, но, боюсь, и плохие.

— Ради всего святого, скажите хорошие! — произнесла Марион, будто приближаясь к пределу своих возможностей.

— Нет даже намека на то, что лейкемия вернулась, и мы выяснили, что основной его причиной был менингит.

— А что насчет плохих? — напомнил Дэн.

— Мы все еще не знаем, что является источником заражения. В лаборатории пока ничего не нашли, но позвольте объяснить в двух словах. Это результаты исследования только непосредственных образцов. Есть шанс, что картина прояснится утром, когда вырастут культуры, взятые накануне вечером.

— Извините?..

— Иногда в только что взятых образцах слишком мало бактерий, чтобы их можно было сразу же обнаружить под микроскопом, — стал объяснять Тайдиман. — Так что делается посев на искусственную питательную среду, и микробов оставляют на ночь в инкубаторе, чтобы дать им время на рост и деление.

— Значит, надо ждать, — подытожил Дэн, вздохнув.

— Боюсь, что так, — подтвердил Тайдиман, с сочувствием в голосе.

— Доктор, вы обратили внимание на его кожу? — спросила Марион.

Тайдиман глубоко вздохнул, будто обдумывая ответ на вопрос, который бы уж лучше ему не задавали.

— Да, — ответил он. — И это дает нам повод для беспокойства. Медсестер попросили следить за состоянием. Возможно, это просто какая-то реакция на инфекцию, но в течение ночи Киту будут наносить увлажняющее средство через определенные промежутки времени… Понимаю, что одобрения мое предложение не встретит, но пока вы здесь действительно ничего не можете сделать. Почему бы вам обоим не поехать домой и не отдохнуть? Мы позвоним, если ситуация изменится. И будьте уверены, наши медсестры хорошо позаботятся о вашем сыне.

— Спасибо, доктор, — поблагодарил Дэн. — Думаю, мы так и поступим. — Он повел Марион к дверям. — Но вы ведь не забудете позвонить нам, если хоть что-то изменится?.. Мы не будем спать.

* * *

Дэн и Марион вернулись в больницу рано утром. А дома повсюду остались недоеденные сэндвичи и недопитые чашки чая после бессонной ночи. Казалось, когда готовишь друг для друга бутерброды или завариваешь чай, хоть как-то отвлекаешься, но вот есть все это совсем не хотелось. В отделении интенсивной терапии их встретил другой врач.

— Вы буквально разминулись с доктором Тайдиманом. Его дежурство только что закончилось. Меня зовут доктор Мэрри.

Перед Дэном стояла молоденькая девушка, почти девчонка, на бэйджике красовалось имя «Д-р Джейн Мэрри». Темные волосы она убрала назад в хвост, перевязав сиреневым бантом. Свитерок в тон выгодно подчеркивал молодую грудь, узкая юбка-карандаш и темные чулки надеты из уважения к деловому стилю. «Боже, — подумал Дэн, — да она выглядит лет на четырнадцать!..» Однако взгляд Мэрри и уверенность в голосе убедили его в обратном.

— Доктор, как его состояние сегодня? — спросил Тэйлор.

— Боюсь, без особых изменений. Мы как раз ждем результатов из лаборатории, еще минут тридцать, — ответила она. — Почему бы вам обоим не сходить до автомата за кофе, а я позже найду вас. Уверена, что ночью вам вряд ли спалось.

Марион приняла заботу девушки и улыбнулась.

— Спасибо вам, доктор. Пошли, Дэн, выпьем кофе.

Они допивали уже по второй порции напитка, сидя у автомата, когда Дэн увидел направлявшуюся к ним Мэрри. В ее голосе было нечто такое, что сразу дало понять ему: все не в порядке. К тому же она была не одна.

— Еще раз здравствуйте, — обратилась к ним Джейн. — Это доктор Тревор Сандз, мой босс, — представила она спутника в слабой попытке пошутить. — Пришли результаты из лаборатории. Доктор Сандз считает, что нам будет удобнее поговорить в его кабинете.

Дэн и Марион поднялись, кивнув Сандзу, и без слов последовали за врачами, хотя в головах у них и проснулись тревожные колокольчики.

«По крайне мере этот хоть выглядит как доктор», — подумал Дэн. Он оценивающе посмотрел на мужчину средних лет, сидящего за письменным столом напротив них. Он был одет в элегантный костюм и университетский галстук. На безымянном пальце обнаружилось обручальное кольцо; волосы были традиционно коротко острижены. Стол украшал календарь гольф-клуба. Для Дэна все это показалось обнадеживающим.

— Есть какие-нибудь новости, доктор?

Сандз сложил руки на стол перед собой и заговорил:

— Боюсь, что лаборантам не удалось выявить причину болезни вашего сына. Все анализы на бактерии и вирусы отрицательные… пока что.

— Но как такое возможно? — запротестовал Дэн. — Ведь очевидно же, что он болен! Почему же в лаборатории ничего не нашли?

— Должен сказать, что и для нас это несколько загадочно, — произнес Сандз. — Мы были уверены, что причина выявится хотя бы потому, что инфекция сейчас в активной фазе и распространилась по всему организму Кита. Но, несмотря на все сказанное, еще есть время, чтобы лаборанты нашли ответ. Некоторым микробам нужно больше времени для развития в питательной среде, чем другим.

— И что же пока? — в голосе Дэна послышалось раздражение.

Сандз примирительно поднял ладонь.

— Не волнуйтесь. Это не тот случай, когда мы будем сидеть и просто ждать результатов из лаборатории. Пока мы тут разговариваем, вашему сыну проводят курс антибиотиков широкого спектра действия. — Заметив непонимающие взгляды Марион и Дэна, он добавил: — В том смысле, что эти антибиотики способны уничтожать широкий диапазон бактерий. Есть неплохой шанс, что одна из них окажется виновницей болезни Кита.

— Значит, надо ждать…

— Боюсь, пока больше ничего нельзя сделать. Обещаю, мы сразу же вам позвоним, если состояние вашего сына как-то изменится.

Дэн и Марион собрались уже уходить, но Марион попросила:

— Можно мне его еще раз увидеть, прежде чем мы пойдем?

Дэн и Марион стояли у смотрового окна. Джейн Мэрри встала между ними.

— Его кожа, — заметила Марион, — она стала хуже выглядеть.

— Я снова попрошу медсестер обратить на это внимание, — заверила их Джейн Мэрри.

* * *

Ночная сиделка Эвелин Холмз посмотрела на часы и поняла, что пора обтереть губкой Кита Тэйлора. Вся остальная информация о его состоянии поступала с мониторов на столе перед ней. Его окрестили «Энтерпрайз» из-за сильного сходства с кабиной экипажа знаменитого звездолета. Обтирание губкой кожи пациента и нанесение ланолина требовало человеческого участия.

— Вот так, мой сладкий, — ворковала она, нежно и аккуратно очищая кожу пациента, лежащего без сознания, думая про себя, что Кит Тэйлор был примерно одного возраста с ее старшим сыном. Тот сейчас, в три часа ночи, крепко спит в своей кроватке, абсолютно в неведении о борьбе, в которую втянут ее подопечный Кит Тэйлор.

— Видок у тебя неважный, парень, — шептала она, промокая Киту лицо и шею, прежде чем начать наносить крем. — Но ты молод… ты сможешь победить эту заразу… Через несколько месяцев… ты даже и не вспомнишь ничего… О, Господи Боже!

Медсестра отпрянула в ужасе, почувствовав, как кровь стынет в жилах, когда щека мальчика начала отслаиваться в ее руках, едва она стала наносить крем. Всего мгновение назад Холмз делала мягкие круговые движения кончиками пальцев в резиновых перчатках, а в следующий миг под левым глазом Кита Тэйлора образовалась впалая бороздка. Кровь заполнила углубление, кожа не выдержала, и кусочек плоти сложился пополам, вяло свисая с нижней части щеки Кита как какая-то жуткая гигантская слеза.

* * *

Тревор Сандз, поднятый с постели встревоженным дежурным врачом, потерял всю свою изысканность. Пот ручейками катился по его лицу, пока он слушал доклад Эвелин Холмз о том, что произошло, и сам осматривал Кита Тэйлора.

— Вот черт! Его кожа, словно папиросная бумага, — ворчал он, осторожно ощупывая мальчика руками в перчатках. Он зажал переносицу Кита большим и указательным пальцами, пытаясь поместить обвисший кусочек плоти на место. И тут ощутил, как в желудке у него образуется пустота, когда почувствовал какое-то движение между кончиками пальцев.

— Что-то не так? — спросил дежурный врач.

Сандз посмотрел на него не верящим взглядом.

— Его переносица… она сломалась!..

Эвелин Холмз прикрыла рот руками в перчатках.

— Он разваливается на части! — не смогла удержаться она от комментария.

Уголок рта мальчика едва держался, чтобы не дать трубке респиратора обвиснуть под неестественным углом, усугубляя весь этот кошмар. Никто не захотел дотрагиваться до пациента, так что Сандзу, как самому старшему медику, пришлось попытаться поправить трубку. Но произошло именно то, чего он так боялся, ибо внутренние органы Кита оказались такими же хрупкими, как и его тело, — трахея спалась.

— Все безнадежно, — подытожил он.

Кит Тэйлор умер в пятом часу утра, даже его родителей не успели вызвать. Их ожидал Сандз, когда они наконец добрались, и пригласил их в свой кабинет.

— Мне очень жаль, — произнес он. — Все произошло слишком неожиданно. Просто застало нас всех врасплох.

Дэн Тэйлор посмотрел на сидящего за столом мужчину и подумал, насколько отличался его внешний вид от последнего раза. На этом человеке была надета местами мокрая от пота футболка, да и побриться бы ему не помешало. Он заламывал руки при разговоре. Тэйлор прикрыл глаза, когда услышал слова доктора:

— Мы сделали все, что могли…

Откуда-то он знал, что мужчина именно это и скажет, и он остался спокойным.

— Что произошло? — спросил Дэн, едва узнавая свой голос.

— Мы не узнаем до тех пор, пока… — Сандз замолчал, осознав, что собирается упомянуть вскрытие, передумал. Сейчас был не тот момент… — Еще не все результаты анализов готовы, но на данный момент мы почти уверены, что ваш сын умер от некротического фасциита.

Марион Тэйлор беспомощно посмотрела поверх салфеток, которые она прижимала ко рту, Дэн слегка покачал головой.

— Часто в исследованиях его называют «плотоядным микробом», — голос Сандза опустился до шепота из уважения к Дэну, который снова прикрыл глаза из-за образов, которые вызывали слова доктора в его воображении.

— И что же является причиной всего этого? — спросил Дэн, кашлянув. Он старался, чтобы его голос звучал твердо, хотя на самом деле сердце его разрывалось.

— Это редкое заболевание, обычно вызываемое стрептококковой бактерией, — пояснил Сандз. — Это очень странный микроб, потому что может вызывать самые разные заболевания, начиная от больного горла до скарлатины и заканчивая, к сожалению, в редких случаях, некротическим фасциитом. Мы действительно не знаем, почему его поведение может меняться так сильно. Но и другие микробы могут вызвать это заболевание: стафилококки, клостридии, вибрионы и некоторые другие. Мы вообще не уверены, что инициирует болезнь.

— А эти лекарства, что вы давали Киту?

— В теории, они должны были справиться со стрептококками и, я полагаю, с большинством остальных, — задумался Сандз, — но, очевидно, в этом случае, они не справились. Очень надеюсь, что лаборанты выяснят почему.

— Я хочу видеть своего сына, — заявила Марион неожиданно твердым голосом.

Сандз неуютно заерзал на стуле.

— Миссис Тэйлор… мне кажется, что это плохая идея, правда…

— Я хочу его видеть!

Сандз посмотрел на Дэна, ища поддержки, прежде чем сказать:

— Тело Кита подверглось серьезным травмам перед смертью, но я могу вас заверить, что он не чувствовал боли. Мальчик так и не пришел в сознание. Я искренне считаю, что будет лучше, если вы запомните его таким, какой он был.

Дэн Тэйлор поднялся на ноги и положил руки на плечи жене, поддерживая зрительный контакт с Сандзом.

— Доктор прав, любимая. Давай запомним нашего парня таким, какой он был, а не жертвой какой-то… — он подыскивал подходящие слова, — хреновой болезни!

Слово «плотоядный» все никак не выходило у него из головы. Дэн молился, только бы Марион не стала упрямиться. Она посмотрела на него снизу и в конце концов согласилась, молча кивнув.

* * *

— Хрень какая-то, — бормотал себе под нос патологоанатом Саймон Монктон. — Как же так получилось, что лаборанты не смогли ничего вырастить, когда он буквально изъеден?

— Да они сами в полном замешательстве, — ответил Сандз. Он решил присутствовать при вскрытии тела Кита Тэйлора. — Я тут чуть раньше переговорил с консультантом-бактериологом. Он очень сильно извинялся.

Монктон одарил Сандза взглядом, в котором читалось «извинения тут бесполезны».

— Ты уверен, что это был некротический фасциит? — уточнил Сандз.

— А что еще это могло быть? — парировал Монктон. — Да он практически заживо сожрал мальчугана.

— Значит, в заключении о причине смерти ты именно это напишешь?

Монктон оторвался от своей работы и посмотрел на Сандза поверх своих очков в форме полумесяца.

— Конечно. С чего вдруг такие вопросы?

— Терапевт мальчика сказал мне, что Кит Тэйлор был участником мониторингового исследования, проводимого Министерством здравоохранения. Он обязан сразу же им сообщать о любых неожиданно возникающих проблемах со здоровьем.

— Проблемах со здоровьем? — фыркнул Монктон. — Полагаю, ты мог бы сказать, что смерть от некротического фасциита стала неожиданно возникшей проблемой со здоровьем… бедный ребенок. Я так понимаю, ты абсолютно уверен, что парень не принимал никаких антибиотиков, когда заболел?

— Это была моя первая мысль, когда лаборанты не смогли ничего вырастить из его образцов, но и врач мальчика, и его родные уверяют меня, что он не принимал ничего, кроме обычных иммунодепрессантов.

— Вот так ирония: скорее всего, они и стали причиной того, что инфекция так быстро расправилась с ним, — покачал головой Монктон. — Лекарства серьезно подорвали его естественные защитные механизмы. Я так понимаю, что прием иммунодепрессантов был прекращен, как только о них стало известно?

— Конечно.

— Ах, вот оно в чем дело! — протянул Монктон, стягивая перчатки и закидывая их в мусорную корзину, крышку которой открыл, наступив на педаль. — Когда Господь подает крученый… ты выбываешь.

— Его родители придут позже узнать результаты вскрытия.

— Такого не должно выпадать на долю ни одного родителя, — промолвил Монктон. — Не завидую я твоему общению с живыми.

— Каждому свое, — пожал плечами Сандз. — Твоей работенке я тоже не завидую. — И он посмотрел на вскрытый труп Кита Тэйлора.