Дверь закрылась, унеся с собой поток желтого света, и сразу стало видно, что от солнца осталось лишь красноватое воспоминание в западной части небосклона. Стивен вернулся на главную улицу. Поскольку поселок был маленький, уличное освещение не предусматривалось, и это затрудняло определение цвета ставней дома, который он счел домиком Луизы, еще и потому, что в окнах не горел свет. Он оставил свой «Порше» на небольшом пустыре с другой стороны дороги — там уже стояли три машины, но Стивен не знал, какая из них принадлежала Луизе — прошел по гравийной дорожке и громко постучал в парадную дверь.

Судя по отсутствию света, ожидать ответа не было смысла. Стивен не стал больше стучать, и обошел дом сзади, где было светлее. Тыл дома находился высоко над пляжем и был ориентирован на запад, поэтому красные лучи заходящего солнца омывали стену дома, напомнив Стивену освещение фотолаборатории.

Он постучал в дверь, состоявшую из двух горизонтальных половинок, и позвал Луизу по имени, но ответа по-прежнему не было. В его голове сами собой рождались картины того, что могло оказаться внутри, но он все еще тешил себя надеждой, что Луиза могла передумать приезжать сюда на выходные. Однако в следующее мгновение он заметил открытое окно слева от задней двери, и надежда умерла.

Подергав задвижку на двери, Стивен обнаружил, что она открыта. Он шагнул внутрь, ступив на потрескавшийся линолеум маленького подсобного помещения с побеленными стенами, в котором стоял холодильник и стиральная машина со следами ржавчины на передней панели, там, где откололась эмаль. Он снова позвал Луизу, прекрасно понимая, что лишь оттягивает момент, когда обычная с виду ситуация обернется кошмаром. Двигаясь вперед, Стивен нащупал на стене выключатель и зажег свет. В гостиной все было спокойно. Признаков борьбы не было, посередине на полу стояла коробка с продуктами — в ожидании, пока ее отнесут на кухню и разложат все по местам. Он прошел по всему дому, и прежде чем открыть каждую дверь, живо представлял то, что может увидеть внутри.

Пройдя три пустые комнаты, Стивен вошел в ванную, где остановился, приготовившись найти мертвое тело, уставившееся на него из ванной, полной воды. Страх мгновенно испарился, когда он обнаружил, что комната пуста и приятно пахнет чистящим средством для ванной. Луизы не было дома… но она побывала здесь.

Он вышел в темный сад и долго смотрел в сторону Солуэя, пытаясь представить ход мыслей Монка. Монк был профессионалом, он не стал бы убивать девушку и оставлять ее тело на полу или в ванной, спровоцировав тем самым активные действия полиции по поиску убийцы и негодование прессы. Он сфальсифицировал бы ее смерть, чтобы она выглядела как несчастный случай, как он поступил с Джоном Мотрэмом и наверняка подстроив автокатастрофу с Джимом Лесли. Очень высока вероятность того, что с Луизой тоже произошел «несчастный случай», решил Стивен, и человеку, стоящему в садике дома, расположенного на верхушке скалы, не нужно быть членом клуба интеллектуалов, чтобы представить, что это будет за происшествие.

Он прошел через идущий под уклон садик к ограде из штакетника, которая обозначала границу между садом Эйвери и заросшим травой крутым склоном, по которому, начинаясь на вершине скалы, петляла тропинка. Его сердце замерло, когда он заметил полосу примятой травы — по ней явно протащили что-то тяжелое.

Стараясь не оступиться в угасающих сумерках, Стивен перешагнул изгородь и пополз на четвереньках по примятой траве туда, где полоса упиралась в гаревую дорожку. Менее чем в пяти метрах справа, где дорожка круто поворачивала, он увидел, что деревянная ограда, отделяющая дорожку от стофутового обрыва, была проломлена. Она проломилась под тяжестью… либо кто-то хотел, чтобы так выглядело. Стивен был уверен, что перед ним место произошедшего с Луизой «несчастного случая».

С тяжелым сердцем он спустился по извилистой тропинке и вышел на пляж — чтобы обнаружить то, что ожидал: Луиза Эйвери со сломанной шеей и конечностями, расположенными под неправдоподобным углом, лежала распростертая на песке — глаза были открыты, но жизни в них уже не было.

— Прости меня, — пробормотал Стивен, чувствуя накатывающую вину. Зачем только он попросил ее делать эти чертовы анализы!

— Ты ублюдок, Монк! — проревел он, снова и снова ударяя в песок кулаком. Когда силы наконец закончились, он достал мобильный и набрал номер полиции.

Через час, закончив объясняться с полицией, Стивен позвонил Джону Макмиллану и рассказал о случившемся, начиная со своей просьбы к Луизе Эйвери сделать анализ биологического материала Майкла Келли и заканчивая обстоятельствами ее смерти.

— Кажется, ситуация выходит из-под контроля! — воскликнул Макмиллан, быстро сложив в уме все факты, и задал правильный вопрос: — Что известно местной полиции?

— Я сообщил им только очевидные факты, — сказал Стивен. — Поскольку им больше не на что опираться, они расценят это как трагическое происшествие — падение с вершины скалы после того, как не выдержало ограждение…

— Тогда как мы точно знаем, что все было по-другому, — пробормотал Макмиллан.

Стивен лишь промычал в ответ, борясь со вновь вспыхнувшим гневом.

— Зачем он убил ее?

— Судя по словам начальницы Луизы, которая присутствовала при их разговоре, когда Монк приехал забрать отчет, Луиза отметила в анализах кое-что необычное, и обратила на это внимание Монка. Думаю, это и было причиной ее гибели.

— Но мы видели отчет, сделанный нашей лабораторией, — возразил Макмиллан. — В нем не было совершенно ничего необычного.

— Знаю, — вздохнул Стивен. — Я тоже этого не понимаю.

— Предполагаю, что результаты работы мисс Эйвери были теми же, что и нашей лаборатории?

Стивен скривился, услышав этот вопрос.

— Я не видел отчет Луизы, — признался он. — Она отдала его Монку.

— И не оставила копии? — изумился Макмиллан.

— Сомневаюсь — в большинстве университетов правила в отношении работы на заказ таковы, что все нужно отдавать заказчику, когда работа закончена. С целью соблюдения конфиденциальности в лаборатории не делают копий — это обычная практика. Господи, я должен был предвидеть, что Монк решит проверить, не осталось ли в университете пробирок с образцами… Какой глупец!..

— Не обвиняйте себя, — тихо произнес Макмиллан. — Никто из нас даже представить такое не мог. Кроме того, они так быстро вернули нам наши пробирки после «ошибки» в аэропорту, что даже непонятно — какая разница, оставалось что-то в университете или нет.

— Это еще один вопрос, на который я не могу ответить.

— Вы по-прежнему собираетесь провести выходные с дочкой?

Стивен тяжело вздохнул.

— Нет, видимо, мне придется изменить планы. Я вернусь в Лондон, как только расскажу начальнице Луизы Эйвери о том, что случилось. Не хочу, чтобы она узнала об этом из газет. Родителям Луизы сообщит полиция.

— Загляните ко мне, когда вернетесь. Нам нужно кое-что обсудить — пришли анализы по культуре стафилококка, выделенной у медсестры. Штамм тот же, что и у Майкла Келли.

Стивен тяжело вздохнул. Обычно ему удавалось отключаться от работы на то время, пока он был с Дженни, и переходить в «семейный» режим, но сейчас точно был другой случай. В душе у него кипела смесь бессильного гнева, жалости и вины, а в таком состоянии лучше ни с кем не общаться. Стивен не хотел, чтобы темный мир его работы закрыл солнце Гленвэйна. Он позвонил Сью и извинился, что приходится отменить приезд.

— Не занимайся из-за этого самоуничижением, Стивен, — сказала Сью, которая всегда все понимала. — Если не можешь приехать, значит, не можешь. Мы все знаем, что для этого наверняка есть веские основания — и, наверное, лучше, если мы не будем о них знать, — добавила она.

— Спасибо, Сью. Я позвоню Дженни, когда… все хоть немного наладится.

— Будь осторожен, Стивен. Я передам ей от тебя привет.

Стивен молча возблагодарил судьбу за то, что она послала ему такую свояченицу, и задумался над тем, как часто ему приходилось звонить Сью, когда работа становилась совсем несовместимой с нормальной жизнью. Это, в свою очередь, заставило его признать, что Талли была права. Его попытки преуменьшить опасности работы были нелепыми. Опасность и смерть всегда таились за горизонтом. В таких обстоятельствах он не мог ожидать от отношений с женщинами большего, чем мимолетный роман. Только этого вывода не хватало ему, чтобы и без того ужасный день стал еще хуже…

Было уже начало десятого вечера, и Стивен сел в машину, обдумывая, как сообщить новость Мэри Лайонс. У него был ее университетский номер телефона, но в это время она, скорее всего, уже дома, а завтра суббота, выходной. Зная, что в последнее время многие предпочитают не вносить свои телефонные номера в общественные справочники, он решил все равно проверить и, позвонив в справочную, спросил номер Мэри Лайонс в районе Ньюкасла.

— Бельведер Роуд, тридцать семь? — уточнила оператор.

— Да, — сказал Стивен, не видя другого варианта.

— Хотите, чтобы я вас соединила?

Мэри Лайонс ответила, четко озвучив свой телефонный номер, что показалось Стивену очаровательно старомодным и гораздо более интересным, чем банальное «Да?»

— Профессор Лайонс, это Стивен Данбар. К сожалению, у меня для вас очень плохая новость.

— Я этого боялась, — вздохнула Мэри Лайонс. — Это касается Луизы, да?

— С ней произошел несчастный случай… со смертельным исходом. Сегодня днем она упала со скалы в Лифорде.

В трубке послышалось легкое всхлипывание, затем повисла долгая пауза, а потом Мэри Лайонс сказала:

— Я прекрасно понимаю, что вы рассказали мне не всю историю, доктор Данбар. Это все имеет отношение к человеку, который вчера приезжал к нам на кафедру?

Стивен оказался в затруднительном положении.

— Он является частью истории, — признался он, — но все это очень сложно…

— Если бы только я была умнее…

— Нет, профессор, уверяю, от вас ничего не зависело, — сказал Стивен, впрочем, прекрасно понимая бесполезность этих слов в подобной ситуации. — Это просто несчастливое стечение обстоятельств, которое никто не мог предугадать.

— Насколько я понимаю, этот «несчастный случай» будет расследовать полиция?

— Власти не оставят камня на камне, чтобы выяснить правду, — твердо произнес Стивен, хотя и опасался, что его слова звучат как выступление министра. — Обещаю вам, справедливость восторжествует.

— Я просто не могу поверить, что это случилось… Бедные родители девочки…

— Полиция сообщит им. Профессор… я знаю, вы переживаете ужасное потрясение, но я должен кое-что спросить у вас… Вы сказали, что-то в результатах анализов показалось Луизе странным и она отметила это в разговоре с человеком, который приходил к вам на кафедру?

— Да, но они оба согласились, что это не имеет отношения к пересадке костного мозга.

— Вы не видели, что написала Луиза в отчете, но, может быть, она что-то сказала по этому поводу во время разговора? Я готов ухватиться за любую соломинку…

— Нет, к сожалению, ничего. Эта странность была упомянута мимоходом.

— Что ж, ладно, — сказал Стивен, со всей остротой чувствуя горе собеседницы, а теперь еще и ее огорчение от того, что она не смогла ему помочь.

— Но вы можете посмотреть сами, — вдруг сказала профессор.

— Простите?

— Я кое-что вспомнила. Когда вы попросили Луизу сделать анализы, и она обратилась ко мне за разрешением, я сказала, что нужно оставить компьютерный файл отчета, как того требует руководство университета. Они очень строго относятся к работе «на сторону», точнее, даже не они, а страховые компании, финансирующие университет. Для Луизы на кафедральном сервере был создан файл, чтобы она заносила туда информацию обо всем, что делает — так проще подсчитать затраты на использованное оборудование и реактивы. Последнее, что ей надо было внести в файл — это окончательный отчет, который будет оставаться на сервере до тех пор, пока заказчик не получит счет и не рассчитается.

— И вы думаете, что она могла сделать это перед тем, как распечатать отчет для «Сай-Мед»?

— Я почти уверена, что она так и сделала.

— Кто об этом знает?

— Только я и заведующая лабораторией.

— Замечательно. Насколько понимаю, когда вы с Луизой встречались с самозванцем, об электронном файле речь не заходила?

— Это не относилось к делу, — объяснила Мэри Лайонс. — Хотя когда тот мужчина поблагодарил нас перед уходом, я напомнила ему, что он получит счет.

Подумав, Стивен решил, что это не могло вызвать подозрений Монка.

— Для меня крайне важно увидеть этот отчет, — сказал он. — И думаю, не нужды говорить, что об этом никто не должен узнать, профессор.

— Я поняла. Когда вы хотите приехать?

— Завтра с утра, если можно.

— Отлично. Это суббота, людей будет мало, особенно в бухгалтерии.

Закончив разговор, Стивен поехал в Дамфрис и снял номер в местной гостинице. Он поужинал в баре, выпил несколько порций джин-тоника и провел беспокойную ночь — волны вины перед Луизой Эйвери накатывали на берега сюрреалистичных снов, в которых тела с переломанными конечностями лежали на красных пляжах под черными скалами и темными небесами. В этих волнах тонула даже та незначительная радость по поводу того, что расследование, возможно, сдвинулось с мертвой точки… Проснулся Стивен в шесть утра, и сразу выехал в Ньюкасл.