Эль-Пасо, Техас

Франклин-Ридж-драйв, 3168

7 января 2008 года

«Джейн Радмори» на экране телефона. Реба удивилась. Она давно дала Джейн свой номер, но та ни разу не звонила.

Реба выключила звук в телевизоре. Четверть девятого вечера. Энтони Бордейн примеривался съесть жареную свиную кишку в Намибии. Реба весь вечер смотрела реалити-шоу, пытаясь как-то занять мозг. Утром она сорок пять минут проговорила с Леей Голдман, и все шло хорошо, пока Лея не сказала, что рассматривает еще одного кандидата. Неизвестный конкурент сильно взволновал Ребу. Лея обещала сообщить, что решила, в течение суток. Реба от ожидания вся извертелась, как щенок, выпрашивающий мозговую косточку.

– Джейн! – сказала она в трубку, радуясь новому поводу отвлечься.

– Реба, прости, что так поздно, – сдержанно сказала Джейн. – У меня неприятности. Я подумала, вдруг ты поможешь.

Реба села на кушетке.

– Что-то с Элси? – Ее сердце забилось чаще.

– Нет, мама в порядке. Я не хочу, чтоб она об этом знала. Серхио. – Ее голос дрогнул. – Его арестовали.

– Арестовали? За что? – Трудно вообразить, кому и чем мог навредить Серхио – разве что масло на булку намазывал слишком медленно.

– Он нелегал. У него была виза, уже много лет как просрочена, и он ее не продлевал – денег не было. А теперь его переправят через границу и еще десять лет не впустят!

Наступило молчание. Реба решила, что пропала связь, хотела что-то сказать, но Джейн добавила:

– Это про него я тебе говорила. Тот самый человек рядом со мной. Он любит меня и мог бы сделать предложение, чтобы стать гражданином, но не сделал. Как это выглядеть-то будет – столько народу женится ради грин-карты. Старался, чтоб я была счастлива и без свадьбы. Но я проклятая старая дура. Нужно было самой предложить. – Ее голос пресекся. – Реба, я жить без него не могу.

Реба кусала заусенцы. Что ответить? Что делать?

– Где он?

– В том-то и дело. Его держат на погранзаставе.

Реба укусила слишком сильно, и вокруг ногтя выступила кровь.

– Я вспомнила, что ты рассказывала про своего бывшего – пограничника. И я подумала – может быть…

– Попробую. – Реба облизала кровь и проглотила слюну. На вкус как металл. – Держись.

Она повесила трубку. На экране лицо Энтони Бордейна изобразило тошноту. Ребу тоже затошнило.

Она набрала номер Рики.

Тот ответил после второго гудка:

– Алло?

От его голоса у нее захватило дух.

– Алло? – повторил он. – Реба?

– Ага. Это я. Привет – извини. – Она собралась. Сейчас чувства в сторону, нужны факты. – Рики, у меня есть приятель, и он в беде. Его зовут Серхио Родригес. Его арестовали пограничники. Он нелегал, но живет здесь десятки лет.

Последовала долгая пауза. Реба плотно прижала телефон к уху, слушая шелест его дыхания. Господи, как она соскучилась.

– Мы его задержали, – наконец сказал Рики. – Есть ли какой-нибудь способ его освободить? Ему просто нужна новая виза. – Ее пальцы тряслись, и она переплела их. – Нельзя позволить, чтобы его просто выкинули из страны навсегда.

– Реба, у нас существует процесс, и ты лучше других знаешь, что я не могу обойти закон. Даже для тебя. Я… – начал он и запнулся, закашлявшись.

Ребе тяжело было его слышать, и она вдруг осознала, что ему не легче.

– Рики, я не позвонила бы, но я доверяю только тебе. Я надеялась, ты сможешь помочь.

– А что в нем такого особенного?

Резкий тон царапнул Ребу. Она пала духом.

– Моя подруга Джейн любит его. – Она снова слизнула кровь с пальца. Жгло.

– Вообще-то нас за такое наказывают, – вздохнул Рики. – Но у нас и раньше бывали ошибки с документами. Хорошо, но учти, это даст ему всего несколько дней.

– Хоть так, – сказала Реба.

– Через час он будет стоять снаружи у входа. Реба прильнула щекой к нагревшемуся телефону. Ей хотелось, чтобы Рики был рядом – без проводов и гудков.

– Спасибо.

Снова пустое молчание.

– Ну, я, пожалуй… – начал Рики.

– Я скучаю по тебе. – Реба сама не знала, откуда взялись эти слова. Она прикрыла рот и прислушалась к помехам в трубке.

– Ага, – сказал он.

– Я была не права. – Реба сглотнула. – Во многом не права. Я просто… боялась.

На заднем плане что-то щелкнуло. Ручка, наверное.

– Я тоже был не прав, – выдохнул Рики. – Я просил о том, чего сам не мог дать. Я должен измениться.

Ребе показалось, что сейчас она вдохнет весь воздух мира, а потом ее грудь взорвется от радости, облегчения и любви. На телеэкране мерцала реклама турфирмы: «Калифорния. Для счастья не хватает только вас!»

Наутро спозаранку Реба и Рики оказались в канцелярии округа Эль-Пасо. Джейн и Серхио нужны были два свидетеля. Реба – понятно, а со вторым сложно: времени было мало. Джейн не пожелала звать Элси. Объяснять ей все на рассвете – не лучший способ познакомить с новоиспеченным зятем. Реба снова позвонила Рики. Тот согласился прийти – это подтвердит статус Серхио. Реба надеялась, что Рики пришел не только за этим.

Джейн была в прозрачной белой блузе и широкой юбке с васильками по подолу. Волосы она убрала в аккуратный узел, что подчеркивало русые волосы и скрадывало седые. Румяная от смущения, она невероятно походила на молодую Элси с черно-белой фотографии.

За сорок два доллара секретарь округа провела краткую, но торжественную церемонию и выдала им свидетельство о браке:

– Объявляю вас мужем и женой.

Реба проглотила комок в горле. От Рики ощутимо исходил жар напряжения.

– Ну, я уж и не думала, что этот день настанет. – Джейн поцеловала Серхио.

– Поздравляю, – сказала Реба.

– Спасибо тебе большое-пребольшое за все, что ты сделала. – Серхио пожал руку ей и Рики с такой искренностью, что Реба покраснела. Она просто позвонила по телефону. Благодарности заслужил один Рики.

– Теперь пошли праздновать! – объявила Джейн. – Отрежу жирный кусок торта и вылижу все до последней шоколадной крошки. – Она вдруг остановилась и потерла лоб. – Конечно, сначала я расскажу маме.

Помоги нам Бог.

Серхио обнял ее за плечи:

– Поставим ее перед фактом. (Джейн прильнула к нему.) Реба, Рики, вы идете?

– Я на заставу. А то Берт убьет кого-нибудь за то, что Серхио выпустили. Надо подкрутить гайки, – сказал Рики.

Реба замялась. Она так давно его не видела, и так приятно было стоять с ним рядом, близко. Она не хотела, чтобы он уходил.

– Пожалуйста, останься, – попросила Джейн. – Поешь у нас шварцвальдского торта. Я настаиваю. Хочу тебя отблагодарить. Прямо не верится, что мы только что встретились, – я тебя как будто уже век знаю. Потому что Реба все уши прожужжала, наверное. Реба поймала его взгляд.

– Я могу зайти ненадолго. – Он погладил себя по животу. – Я не позавтракал, а у вас, говорят, лучшие сласти в городе.

Джейн подмигнула:

– Не в бровь, а в глаз.

Уже паркуясь рядом с пекарней, они заметили: что-то неладно. Четверть десятого утра, а табличка на двери все еще гласила «Закрыто», хотя внутри горел свет.

Какой-то покупатель, борясь с ветром, возвращался к машине.

– Сегодня не работают, – крикнул он.

Джейн звякнула ключами у входной двери и вошла. – Мама!

– Ты где была? – донесся голос Элси из-за кухонной занавески.

Все четверо дружно вздохнули с облегчением.

– Я уже не девочка. Я не могу одновременно печь, взбивать, делать глазурь и стоять у прилавка. Когда-то могла, ja, но сейчас – нет. – Грохнула кастрюля. – Просыпаюсь, а ты куда-то запропастилась. Я думала, ты поехала пораньше сделать брецели, приезжаю – на кухне никого. Тесто поднялось как ненормальное! – Грохот кастрюль. – Покупатели все утро стучатся в дверь! Я спешу, но… Проклятье! Руки старые! Печки новые! Печь невозможно на этом газу… – Она выскочила из кухни с двумя буханками в руках, лицо белое, как ее ладони, перепачканные мукой. – А, так ты с друзьями гуляла. Какая чуткость! – Она бросила буханки на полку и поправила седые пряди.

– Случился форс-мажор, мама, – объяснила Джейн.

– Форс-мажор? Вот оно что. Такой мажор, что ты даже мутти не потрудилась разбудить? – Ее лицо вдруг перекосилось, и она закрыла рот рукой.

– Прости, мамочка. – Джейн подошла к ней и прижала к себе. – Я же уже пришла.

Реба первый раз видела, чтоб Элси выглядела на свои годы – на все изнурительные недели, ночи и дни. Ребе пришлось отвернуться и посмотреть в пол, на свои ботинки, на ботинки Рики. Она вспомнила собственную мать и все, что та пережила.

Элси быстро оправилась, стряхнула злобных призраков и вздернула подбородок.

– Простите. Очень трудное утро. Потом расскажете. – Она откашлялась и снова захлопотала: – Machschnell! Реба, переверни, пожалуйста, табличку. Мы открылись. Джейн, принеси Серхио его… – Она повернулась к Рики: – А с вами мы, кажется, не знакомы.

– Рики Чавес.

Он протянул руку. Элси воздела бровь:

– Рики, который с Ребой?

Рики переступил с ноги на ногу.

– Да, – сказала Реба.

Рики вопросительно покосился на нее, потом кивнул Элси.

– Наконец-то мы встретились. Простите, руки в муке. Раскатываю тесто. – Элси вытерла руки о фартук и пригладила волосы. – Первый раз у нас, попробуйте что-нибудь эдакое. Может, лебкухен? Это имбирный пряник, с утра испекла.

Рики кивнул:

– Это, наверное, вкусно, но вот Джейн говорила что-то о праздничном торте.

– Торт? У вас сегодня день рождения?

– Нет, хм… – Рики посмотрел на Ребу, потом на Джейн.

– Вот об этом я и толкую, – сказала Джейн. – Форс-мажор, мам. – Она сжала кулаки и выпрямилась. – Мы с Серхио сегодня утром поженились. Вчера его арестовали, потому что он не продлевал визу, а Реба и Рики его вытащили. После стольких лет романтических свиданий я решила, что самое время перестать разбрасываться подарками судьбы. В конце концов, мне уже сорок пять. – Она протянула Серхио руку и глубоко вздохнула.

Элси остолбенела. Реба забеспокоилась о ее здоровье.

– Миссус Радмори. – Серхио застал их всех врасплох. Он выступил вперед. – Знаю, что я не тот, кого бы вы хотели видеть мужем своей дочери, но я вас очень сильно уважаю. Вы были добры ко мне с первого кусочка хлеба, и я буду счастлив стать с вами одной семьей. Я люблю Джейн. Мы просим вашего благословения.

Джейн закусила губу. Реба сглотнула. Никто не решался прервать неловкую паузу. Все ждали, что скажет Элси. Она медленно опустила голову и шмыгнула носом.

– Мама, – прошептала Джейн.

Элси подняла голову и широко улыбнулась:

– Слава тебе Господи Иисусе! А я думала, ты лесбиянка.

– Что?! – ахнула Джейн.

Элси смахнула слезы.

– Ну ты же сама говоришь: сорок пять, не замужем, все время играла с мальчишками, никогда никакой женственности, а тут мисс Реба.

– Чего? – удивилась Реба. – Я?

– Она такая эмансипированная, – продолжала Элси, – и совсем не думает о… ну, вы понимаете.

Я в курсе, такое всегда в мире бывало. Посмотрите на Марлен Дитрих. – Она обхватила Серхио и расцеловала в обе щеки. – Благословляю, благословляю.

– Ха! – вырвалось у Рики.

Джейн поморщилась:

– Мам, ты серьезно? Я все эти годы ломала голову, кого бы найти, чтоб тебе по душе.

– Тот, кто был мне по душе, уже умер, – пожала плечами Элси. – Была бы ты с женщинами, я бы тоже не возражала – счастлива, и ладно. Но ты не выглядела счастливой, и потом, я хочу внуков!

– О господи, о боже мой… – Лицо Джейн пошло пятнами.

– А о возрасте ты не беспокойся. Я в компьютере читала про женщину, которая родила в шестьдесят. Ты по сравнению с ней – как это называется? – еще цыпочка! – Элси нагнулась и вынула из витрины высокий черно-белый торт: – Ack ja, праздник! – Она зубчатым ножом взрезала ванильную глазурь и шоколадную стружку. На каждом куске красовалась вишенка. Потом разложила ломти по блюдцам. – Садитесь.

– Лесбиянка, ну надо же! – возмутилась Джейн. – Мама, тебе пора вылезти из Интернета.

– Стоило только вытащить голову из грязи, куда ты ее засунула много лет назад, а я хоть слово тебе говорила?

– Из песка, мам.

– Что из песка?

– Голову вытащить. Из песка.

– Вот именно! – кивнула Элси. – Я всегда считала, что вы с Серхио прекрасная пара. Он так тебе улыбался. – И она погладила дочь по щеке.

Джейн сердито усмехнулась, взяла свой кусок торта, села рядом с Серхио и принялась кормить его с рук.

– Один тебе. – Элси протянула кусок Рики и стала отрезать другой для Ребы, но та ее остановила:

– Рики со мной поделится. – А ему сообщила: – Я теперь ем молочное.

– Да ты что? – изумился он. – А что еще изменилось, пока меня не было?

– Многое пришлось переменить, – ответила она.

Рики взял у Элси вилку и показал на столик, приглашая Ребу сесть.

– Расскажешь?

Расправившись с тортом, Джейн поставила Серхио за кассу, а сама отправилась в кухню помогать матери. Рики и Реба сидели еще долго, смаковали торт до последней шоколадной крошки, а пекарня между тем понемногу заполнялась покупателями.