«Немецкая пекарня Элси»

Эль-Пасо, Техас

Трейвуд-драйв, 2032

30 января 2008 года

– С днем рождения, Элси, с днем рожденья тебя! – пропели они.

Элси сидела за столиком в кафе, лицо озаряли свечи на торте. Джейн умудрилась испечь его втайне, и все же он был очень большой.

Реба и Рики пришли вместе. После свадьбы Джейн они помирились, но решили не спешить. Он жил все там же, в своей квартире в центре, но Ребе уже не приходилось гадать, где именно. Она часто бывала там, приносила домашнюю еду, и они наконец-то ели вместе.

Джейн и Элси преподавали ей краткий курс выпечки для начинающих. Особенно Ребе удавались сахарно-коричные крепели. Рики говорил, что они напоминают churros, которые папа покупал ему на улицах Хуареса. А вот фермерский хлеб у Ребы не получился. Тесто не поднялось, и из печи вышло что-то твердо-картонное. Рики похвалил за труд и сказал, что можно выдать этот хлеб за большую прямоугольную тортилью. Они посмеялись и съели фермерский картон с домашней сальсой и свежим сыром. Ребе было легко.

Элси задула свечи, и в комнате стало темно.

– Большое счастье – доскрипеть до таких лет.

Серхио зажег свет, а Джейн нарезала торт большими квадратами.

– Твой любимый, мам. «Пряные крошки».

– «Пряные крошки»? – переспросила Реба. – Моя бабушка его пекла. А он что, немецкий?

– Нет. – Элси раздала им вилки. – Приятель поделился рецептом. Повар из Северной Каролины. Размещался в Гармише после войны.

– Ты не рассказывала, – заметила Джейн. – Я-то думала, ты его из Германии вывезла.

– Да, представляешь, в моем возрасте у меня еще сохранились тайны. – Элси положила в рот ложку карамельной глазури, вдумчиво прожевала и проглотила. – Превосходно. У меня и то не так вкусно выходит. – Она подмигнула Джейн и зачерпнула еще. Джейн улыбнулась. Серхио поцеловал ее в щеку.

– Немецкие рецепты у вас есть, американские есть, а по мексиканским не пробовали печь? Здесь вы будете иметь успех, – сказал Рики.

Серхио закивал.

Джейн подняла палец:

– Флан или Tres leches в этом городе продается на любом углу, настоящего немецкого хлеба ни у кого нет. В этом наша уникальность. Мы заняли нишу.

– А вообще-то я бы хотела научиться, – сказала Элси.

Кусок торта обвалился у Джейн с вилки.

Элси пожала плечами:

– А что? Учиться никогда не поздно. Может, до Марии Санчес по соседству и недотяну, но я же не собираюсь открывать мексиканскую пекарню. – Она повернулась к Рики: – Вы умеете печь?

Рики сглотнул.

– Не то чтобы очень. У меня есть один рецепт, pan de muertos. Хлеб мертвецов. Помогал маме печь на el Día de Los Muertos.

– Хлеб мертвецов, – просмаковала Элси. – Звучит неплохо! – Она засмеялась, но остальные ее не поддержали.

– Чего тут смешного-то, – сказала Джейн.

– Ach was! Мне стукнуло восемьдесят. В мои годы смерть всерьез не принимаешь. У нас в Германии говорят: alles grau in grau malen. Не красьте все черной краской. Мы просто не имеем права унывать: у других все намного хуже.

Реба сочувственно улыбнулась Джейн.

– Этот хлеб – он на самом деле празднует жизнь, – объяснил Рики. – Для мексиканцев смерть не то, что для людей европейской культуры. Для нас смерть и жизнь всегда рядом. Она даже романтична. Как прекрасная дама.

– Катрина – Госпожа Мертвых, – заговорил Серхио. – Красивая бесплотная дама с цветами на шляпе. – Он усмехнулся. К нижней губе прилип коричный сахар, и Джейн смахнула его пальцем.

– Да уж, весьма духоподъемно.

Элси не обратила внимания.

– Я люблю цветы на шляпе. Когда кончилась война, я поехала в Мюнхен на Strassenfest в шляпе с красной геранью. Давненько я о том лете не вспоминала. – Она похлопала Рики по руке: – Эта Госпожа Мертвых – похоже, дама в моем вкусе. Покажешь мне, как печь хлеб мертвецов. Это будет твой подарок мне на день рождения. Джейн и Реба тоже поучатся.

– Мы? – Джейн и Реба переглянулись.

Элси кивнула:

– Детей-то надо учить культуре предков. Немецкой и мексиканской. Тебя, Реба, это тоже касается.

Реба чуть не подавилась тортом.

Рики улыбнулся:

– Заметано.

– Prost! – Элси подняла стакан с Apfelsaftschorle – яблочный сок пополам с минеральной водой. – За новых друзей и за семью! И, дай боже, еще годик в этом безумном мире.

По радио играла медленная музыка. Реба и Рики подъехали к дому Ребы на Франклин-Ридж. Пора рассказать Рики о Сан-Франциско, нельзя больше откладывать.

Пока Реба праздновала бракосочетание Серхио и Джейн, Лея оставила сообщение: Реба получила работу. Услышав новости, Реба остолбенела. Слишком много счастья в один день: встреча с Рики, свадьба Джейн и Серхио, а теперь – работа ее мечты. Все желания сбывались. Почему же ей до сих пор не по себе, будто солнце затмилось? Она вспомнила слова Диди: «Будь счастлива, Реба. Обещай, что позволишь себе быть счастливой».

Реба перезвонила Лее, приняла предложение, спросила, сколько у нее времени до выхода на работу. Лея особой гибкости не проявила.

– Первый понедельник февраля, – ответила она.

Реба уведомила редакцию «Сан-сити», что уходит, обратилась к риелтору и выставила дом на продажу. Упаковала все, что могла, остальное раздала соседям, заплатила за квартиру, отменила подписку на «Эль-Пасо таймс» и съела остатки провизии. Она рассказала о предстоящем отъезде всем, кроме Рики. Им было так хорошо. Она не хотела разрушать иллюзию.

Вписывая дату на открытке для Элси, она вдруг поняла, что должна выехать в Калифорнию на выходных. Объявить ему новость в день рождения Элси – не самое удачное решение; однако и теперь как-то неловко. Это ее шанс стать настоящим большим журналистом. Надо, чтоб он понял, и она уже собралась с духом, но тут Рики сделал радио потише и сказал:

– Интересно, как это, когда тебе восемьдесят? – Он поскреб щетину на подбородке. – Она столько перевидала.

Реба кивнула, соображая, как бы ей переключить разговор на Сан-Франциско. И наконец нашлась:

– Она любит приключения. Не боится неизведанного.

Рики кивнул.

– В смысле… она всегда, всю жизнь, чего-то добивалась. Чем бы это «что-то» ни было.

Реба теряла нить, нужно было за что-то ухватиться.

– Это вдохновляет. Тоже хочется… ну, взять быка за рога, понимаешь?

Он склонил голову набок.

– Рики, – наконец выпалила Реба, – мне предложили редакторскую позицию в «Ежемесячнике Сан-Франциско». Это очень крутой журнал. Работа моей мечты. Начать надо со следующей недели. – Она уставилась на неоновые цифры радиостанции: 93.1. Звучала какая-то дурацкая песенка. Машина громко тарахтела вхолостую. Реба не смела взглянуть на Рики.

– Ты едешь? – спросил он.

– Я всегда этого хотела.

– Ага. – Печка в машине посвистывала и пощелкивала. – Сан-Франциско. Будешь там у моря.

Реба кивнула:

– Залив. Хочешь, поедем вместе. – Вышло неубедительно, но Ребе было нужно, чтобы он понял: ей не хочется с ним расставаться.

Он вдохнул и задержал дыхание.

– Моя жизнь – здесь. Я не могу просто собраться и уехать. – Он выдохнул. – Я рад за тебя, Реба. Правда рад. – Он накрыл ее руку ладонью.

И она увидела, что он не лжет. Глаза ужасно честные, грустные, и легче Ребе не стало – печаль наполнила ее.