Фиона бежала, не разбирая дороги. Ее душили слезы. Из груди рвались рыдания. Тошнота подкатывала к горлу. Почти ничего не видя, она спотыкалась о мокрые от дождя сучья, ей с трудом удавалось устоять на ногах. Фиона бежала куда глаза глядят, ее подгонял страх. Она была напугана словами Дрейвена,

Через некоторое время, выбившись из сил, она перешла на шаг. Она понимала, что поступает глупо, ее побег ни к чему хорошему не приведет, но ничего не могла с собой поделать. Выйдя на поляну, Фиона остановилась. К ней вдруг пришло осознание того, что встреча с Дрейвеном не была случайной. В глубине ее души всегда жил страх. Она знала, что обречена и ей не избежать предначертанной участи. Дрейвен считал, что она принадлежит ему. И это действительно было так.

Слова Дрейвена не выходили у Фионы из головы и вселяли в ее душу ужас. Она знала, что, куда бы ни убежала, где бы ни спряталась, Дрейвен повсюду найдет ее. Он считает ее своей собственностью и никогда не откажется от своих притязаний. Эта мысль буквально подкосила Фиону, и она рухнула на колени на мокрую траву поляны. Она ощущала позывы на рвоту, однако ее желудок был пуст. Фиона сделала несколько глубоких вдохов, чтобы избавиться от мучившей ее тошноты, а потом замерла, обхватив себя руками за плечи. У нее ныли запястья от тугих веревок. Однако душевная боль была куда острее физической. Из глаз хлынули слезы, а из груди вырвались глухие рыдания.

— Фиона, дорогая моя, не надо плакать… — услышала она вдруг голос Брэдана.

Постаравшись взять себя в руки, она с трудом встала, чувствуя, что у нее кружится голова, и повернулась к Брэдану. Он стоял в нескольких шагах от нее.

— Зачем ты преследуешь меня? — прошептала Фиона дрожащим голосом.

— Я должен был убедиться, что с тобой все в порядке. Он выглядел таким взволнованным и озабоченным, что Фионе захотелось броситься ему на шею и крепко обнять. Однако она не могла позволить себе этого. Встреча с Дрейвеном напомнила ей, что она была недостойна Брэдана де Кантера. На ее имени стояла печать позора. Дрейвен навсегда погубил ее, лишив будущего.

Фионе стало вдруг трудно дышать, острая боль пронзила сердце. Оцепенев, она сжала кулаки, вонзив ногти в ладони. Ее душа и тело были навеки осквернены взглядами, прикосновениями и словами Дрейвена. Она никогда не сможет вычеркнуть из памяти годы, проведенные с ним. Как объяснить это Брэдану? Будет ли он способен понять ее?

— Я должна вернуться на дорогу и помочь раненым, мой брат серьезно пострадал, — сдавленно проговорила она, стараясь не смотреть Брэдану в глаза. — Я поступила эгоистично, убежав в лес и бросив своих товарищей в трудную минуту.

— Не беспокойся, — остановил ее Брэдан, видя, что Фиона готова вернуться туда, где недавно шел ожесточенный бой. Он взял ее за руку и нежно погладил по щеке. — Руфус перевязал Уиллу рану. Я сам это видел, с твоим братом все будет в порядке. А что касается остальных наших товарищей, то, к сожалению, они мертвы, Фиона, им уже не нужна твоя помощь.

— Неужели все они погибли? — ахнула Фиона, чувствуя новый приступ тошноты.

— Да, Фиона, мне очень жаль, но это действительно так. Твой брат и Руфус доставят тела убитых в лагерь. Нам нет никакого смысла возвращаться на место засады. Позволь, я помогу тебе. Ты очень бледна и вся дрожишь.

— Ты не можешь помочь мне, Брэдан, — прошептала Фиона, и ее сердце снова пронзила боль. — Мне никто не в силах помочь…

— Такого не может быть, Фиона, — стал горячо убеждать ее Брэдан. — Я знаю, что тебя расстроила встреча с Дрейвеном, но он…

— Расстроила?! — воскликнула Фиона и горько рассмеялась. — Это слишком мягко сказано, Брэдан! В течение последних трех лет мысль о том, что я могу снова встретиться с Дрейвеном, повергала меня в ужас. Все это время я старательно держалась подальше от него и делала все, чтобы забыть прошлое. Я стала носить вдовьи одежды, взяла другое имя, перестала встречаться со старыми знакомыми. Но все это меня не спасло! Сегодня я снова столкнулась с жестокой реальностью. Трое моих товарищей убиты, а я опять лишена надежд на будущее. Прошлое вторглось в мою жизнь и предъявило свои права. И теперь мое положение даже хуже, чем было три года назад. Дрейвен, и прежде одержимый мной, теперь раззадорен моим неповиновением и обязательно добьется своего. А как только я попаду к нему в руки, мне не будет пощады.

— Но зачем расстраиваться раньше времени? Я не позволю ему снова завладеть тобой.

Фиона горько усмехнулась. Слезы снова подступили к ее глазам, и она едва сдерживала их, закусив нижнюю губу, чтобы не разрыдаться. Брэдан не подходил к Фионе слишком близко, сохраняя дистанцию. И Фиона была благодарна ему за это. Он все еще стоял в нескольких шагах от нее. Глотая слезы, она думала о своей горькой участи. Нет, Брэдан был не в силах утешить ее. Острая боль снова пронзила сердце Фионы. Разве могла бы она рассказать ему все без утайки? Нет, это стало бы для нее еще одним тяжелым испытанием.

— Ты не можешь этого понять, Брэдан, — грустно сказала Фиона, ощущая внутреннюю пустоту.

— В таком случае объясни мне.

— Не могу, все это очень сложно.

Фиона на мгновение закрыла глаза. Ей было страшно себе представить, что подумает о ней Брэдан, когда узнает всю правду о ее отношениях с Дрейвеном.

— Я уже говорил, что готов выслушать рассказ о твоем прошлом без осуждения, — напомнил Брэдан, как будто читая ее мысли. — Я снова повторяю, Фиона, что хочу знать о тебе все и не собираюсь ни в чем упрекать тебя.

Если ты мне доверяешь, поделись со мной, и я постараюсь понять тебя.

Фиона все еще упорно избегала смотреть Брэдану в глаза, как будто боялась увидеть в них презрение. Хотя она уже убедилась, каким великодушным человеком был Брэдан де Кантер. Да, он был способен на жестокость по отношению к своим врагам. Однако с ней он всегда обращался бережно, даже нежно, и это изумляло ее, известную куртизанку, хорошо знавшую мужчин. Ведь никто из них так не относился к ней. О Боже, если бы только она могла очистить свою душу от боли и мерзких воспоминаний. Фионе так хотелось открыть перед Брэданом свое сердце, но она боялась потерять любимого человека навсегда.

— Я хочу, чтобы ты доверяла мне, Фиона…

Его тихий проникновенный голос проник ей в душу. Она вдруг решилась и смело взглянула ему в глаза.

— Все это было так ужасно, Брэдан… — прошептала она. Фионе было трудно вспоминать о том, что ей пришлось пережить. — Когда я увидела Дрейвена, когда он заявил, что я принадлежу только ему, я поняла, что зря тешила себя надеждами в течение трех последних лет и что мой побег и попытки забыть прошлое были напрасны… Дрейвен продолжает распоряжаться моей судьбой, и я ничего не могу с этим поделать. Я ненавижу себя за это… Я испытываю отвращение к Дрейвену, но еще больше я сама себе отвратительна.

— Ты просто не можешь еще прийти в себя после неожиданной встречи с ним. Ты не должна ни в чем винить себя, Фиона.

— Мне следовало проявить выдержку и силу… Но Дрейвен слишком хорошо знает меня! Перед ним я не могу притворяться. Дело в том, что это он сделал меня такой, какая я есть, и от этого никуда не уйдешь!

— Я не вижу в тебе ничего ужасного. — Брэдан подошел к Фионе, чтобы заглянуть в глаза. — В чем ты упрекаешь себя? Я понимаю, что ты слишком много времени провела в замке Дрейвена, но разве ты в этом виновата?

— Неужели ты не видишь очевидного?! — в отчаянии воскликнула Фиона. — Он считает меня своей собственностью, вещью, которая принадлежит ему и с которой он может делать все, что угодно.

Брэдан задумался над ее словами. Фиона же продолжала говорить — теперь ей хотелось выговориться.

— Ты должен понять меня, Брэдан, — взмолилась она, не в силах подавить охватившее ее волнение. — Это Дрейвен создал меня. Он сделал из меня очаровательную соблазнительницу, разглядев эти качества в пятнадцатилетней девчонке. Именно в этом возрасте мать продала меня этому чудовищу. Тогда я была оборванным голодным ребенком, жившим в трущобах Лондона.

— Так это мать продала тебя ему? — изумленно переспросил Брэдан. — О Боже…

Фиона потупила взор. Мысль о том, что ее предала собственная мать, была нестерпима. Однако с годами боль притупилась. В глубине души Фиона понимала, что ее несчастная мать хотела ей добра, но это не избавляло ее от страданий, которые она испытывала при воспоминании о прошлом.

— Дрейвен обладает многими талантами, — продолжала Фиона, — в том числе и даром убеждения. Как-то осенью он увидел меня на рынке и стал наводить обо мне справки. Нанятый им человек выследил мою мать и узнал, что она живет в небольшой лачуге и зарабатывает на жизнь, торгуя собственным телом. Дрейвен дал ей несколько золотых монет и пообещал хорошо обходиться со мной. Мою мать убедили в том, что мне будет лучше в доме богатого человека. Начиналась зима, суровое время года, и я была искренне рада, что обрела теплый кров и кусок хлеба. Мне сказали, что я буду работать посудомойкой. Я и не догадывалась о том, какая участь меня ждет.

Фиона судорожно вздохнула, мысленно вернувшись в те дни.

— Как только меня доставили в Чепстон, Дрейвен приказал накормить, искупать и одеть меня в роскошный наряд. Выполнив его распоряжение, слуги отвели меня в его комнату, где он медленно и изощренно лишил меня невинности.

Лицо Брэдана помрачнело, на скулах заходили желваки. Ему было тяжело слушать рассказ Фионы. Если бы дядя сейчас находился здесь, Брэдан убил бы его на месте за все, что он с ней сделал. Заметив сочувствие в глазах Брэдана, Фиона покачала головой. Она не привыкла к людскому состраданию.

— Я поняла, что Дрейвен испытывает острое наслаждение, совращая меня, — внешне спокойно продолжала Фиона, хотя ее обуревали отчаяние и стыд. — Я была юной целомудренной девочкой. Моя чистота и наивность, по-видимому, удивили Дрейвена. Ему показалось странным, что я сохранила девственность, живя в лачуге дешевой уличной проститутки. Кроме того, его возбуждало мое сопротивление, нежелание потворствовать его порокам. Это подстегивало Дрейвена, он загорелся идеей приручить меня, обуздать мой нрав. И в конце концов он добился своего! Он подчинил себе мою волю и обучил меня искусству любовных утех, разнообразя практические занятия уроками этикета и хорошего тона. Дрейвен задумал сделать из меня настоящую леди. Его забавлял контраст между хорошими манерами и развращенностью.

Комок подступил к горлу Фионы, и она замолчала. Брэдан видел, что она старается справиться с охватившими ее эмоциями, и терпеливо ждал, когда она немного успокоится и снова заговорит.

— Дрейвен не на шутку привязался ко мне. Он был просто одержим мной, — продолжила Фиона после долгой паузы. — Хотя по молодости лет я тогда не понимала, что происходит. Его домогательства смущали меня и повергали в растерянность. С каждым днем Дрейвен вызывал у меня все большее отвращение. В конце концов я возненавидела его. Я часто говорила ему об этом, но Дрейвену было все равно. Он только ухмылялся и снова уводил меня в свою спальню, чтобы предаться со мной постыдным утехам. Я поняла, что для него мои чувства не имеют никакого значения. Он сломил мою волю к сопротивлению и стал наслаждаться моей покорностью. Фиона поежилась, как от холода.

— Теперь ты понимаешь, что произошло? — прошептала она. — Я оказалась во власти Дрейвена. Он сделал так, что я не могу обрести свободу даже тогда, когда нахожусь вдали от него. Мне никогда не избавиться от этого чудовища, потому что он проник в мою душу, затаился там. и оттуда управляет всеми моими действиями… Дрейвен словно змея, готовая в любой момент вонзить в меня свое ядовитое жало. Я надеялась, что смогу избавиться от него, совершив побег. Я попыталась жить самостоятельно, но, как ты знаешь, из этого ничего не вышло. И сегодня, снова встретившись с ним, я поняла, что никогда не смогу убежать от своего прошлого.

Когда Фиона закончила свой рассказ, оба долго молчали. Брэдан не знал, чем ее утешить. Он не мог найти слов, чтобы выразить ей свое сочувствие. На его лице отражалась такая мука, что Фиона пожалела о своем решении быть откровенной с ним. Уж лучше бы она утаила от него позорные подробности своего прошлого. Фиона неловко чувствовала себя под его пристальным взглядом и с нетерпением ждала, что он скажет.

— Теперь ты понимаешь, в каком безвыходном положении я оказалась, — дрогнувшим голосом проговорила она. — Я совсем не такая, какой, вероятно, кажусь тебе, хотя мне тяжело это сознавать. Вне зависимости от того, одета я в алый наряд или нет, я остаюсь существом, созданным Дрейвеном себе на потеху. Я — Гизелла де Кер, Леди в алом, и ничто этого не изменит.

— Нет, Фиона, ты не права, — после долгого молчания заговорил Брэдан. — Ты обладаешь богатым внутренним миром и многое для меня значишь, да и не только для меня. А мой дядя, причинивший огромный урон твоей душе, настоящий негодяй. Но ты ни в чем не должна винить себя. Вычеркни из памяти воспоминания об этом ублюдке, выкинь из головы мысли о нем, вытрави его образ из своего сердца, и ты обретешь свободу.

Фиона грустно покачала головой. Она решила, что Брэдан ничего не понял из ее рассказа. Неужели он не осознал всей глубины ее зависимости от Дрейвена? Если бы ей так легко было избавиться от мыслей о нем, она уже давно сделала бы это. На мгновение Фионе стало трудно дышать. Брэдан переоценивал ее силы, он не видел, какая она слабая и беспомощная перед лицом своего прошлого.

Фиона пришла в отчаяние. Нет, она никогда не сможет объяснить Брэдану причину своих страхов и опасений. Громко всхлипнув, она распахнула ворот своего платья и показала шрам в форме сердца на груди. Этот рисунок вырезал на ее теле Дрейвен четыре года назад.

— Взгляни, Брэдан, вот доказательство моих слов, — промолвила она. — Твой дядя поставил на мне свое клеймо. Эта отметина навсегда останется на моем теле. Он вырезал этот рисунок своими руками, приговаривая, что у меня нет сердца, кроме этого, изображенного им. Это была месть за то, что я так и не полюбила его.

Тень пробежала по лицу Брэдана, когда он увидел шрам на груди Фионы. Он дотронулся до него, а потом нежно погладил Фиону по щеке. Заметив, что Брэдан хочет что-то сказать, Фиона приложила палец к его губам. Она знала, что на свете нет таких слов, которые могли бы утешить ее, смягчить ее душевную боль.

Но Брэдан не мог молчать. Он взял ее руку и, поцеловав ладонь, взволнованно заговорил:

— Ты не можешь принадлежать Дрейвену, Фиона, ты не его собственность. Он всего лишь простой смертный, запомни это. Дрейвен — человек, а не демон или дьявол, хотя его душа черна, а поступки ужасны. Он должен занимать в твоих мыслях и памяти не больше места, чем те скоты в образе мужчин, с которыми ты вынуждена была спать, подчиняясь приказам Дрейвена.

Услышав эти слова, Фиона пришла в некоторое замешательство. Она ведь совсем забыла, что Брэдан еще многого не знает о ней. Взглянув на него, Фиона усмехнулась. Ее глубоко оскорбляло то, что Брэдан считал ее шлюхой, у которой было множество мужчин. И в этом тоже был виноват Дрейвен. Губы Фионы задрожали, и из глаз неудержимо хлынули слезы, которые она не могла больше сдерживать.

— Ах, Брэдан, тебе трудно понять меня, потому что ты не знаешь всей правды о моих отношениях с Дрейвеном, — всхлипывая, прошептала Фиона.

— Так расскажи мне все.

— У меня язык не поворачивается сказать это… Если бы ты знал, как мне трудно говорить о таких постыдных вещах.

— Ты не должна смущаться, Фиона. Я спокойно выслушаю любую горькую правду. Говори все без утайки! Облегчи свою душу.

И Брэдан ласковым жестом убрал с ее лба мокрую прядь волос. Фиона благодарно улыбнулась, почувствовав его нежное прикосновение. У нее перехватило дыхание от волнения. Она решила, что навсегда сохранит в своей памяти эту минуту, так как была готова к тому, что после ее рассказа о махинациях Дрейвена, в которых и она была вынуждена принимать участие, Брэдан навсегда отвернется от нее.

— Правда заключается в том, Брэдан, — глубоко вздохнув, начала Фиона, — что в моей жизни был только один мужчина — Дрейвен. Бесчисленные клиенты Леди в алом жестоко ошибались, считая, что совокупляются с ней. До настоящей близости у меня ни с кем из них никогда не доходило.

Брэдан был ошеломлен ее признанием. Он невольно отшатнулся от Фионы, не веря своим ушам, и у нее упало сердце. Фиона решила, что Брэдан почувствовал к ней презрение и отвращение после ее слов. Ну что ж, именно этого и следовало ожидать…

— Что ты такое говоришь, Фиона?! — воскликнул Брэдан. Недоверие, сквозившее в его взгляде, ранило душу Фионы. — Это невозможно! Ты же известная всем куртизанка Леди в алом, твою порочность никто никогда не ставил под сомнение. Именно поэтому я и разыскал тебя, когда мне понадобилась помощь в поисках Элизабет. Неужели ты хочешь убедить меня в том, что тебе удалось обмануть всю Англию, в которой о твоих похождениях ходят легенды? Нет, я никогда не поверю в это!

— Возможно, это кажется невероятным, но факт остается фактом, — с горечью возразила Фиона. — Дрейвен никому из мужчин не позволял перейти со мной определенную грань близости.

— Но как такое могло быть? — Брэдан уже начинал сердиться, заподозрив, что Фиона по каким-то причинам обманывает его. — Не могли же вы с Дрейвеном водить за нос всю страну! Я не раз слышал от рыцарей и дворян подробные рассказы о твоем искусстве и опытности в делах любви. Не хочешь же ты сказать, что все эти люди лгали?

— Нет, не лгали, а были введены в заблуждение. Ни с кем из них я не спала.

Фиона едва стояла на ногах от слабости. Ее тошнило, и она боялась упасть на землю и забиться в рыданиях. Ей было невыносимо трудно обсуждать эту тему с Брэданом. От налетевшего порыва ветра на нее упали холодные капли с мокрых после дождя листьев. Этот душ немного освежил Фиону, и она несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

Фиона решила во что бы то ни стало довести свой рассказ до конца, хотя каждое слово давалось ей с трудом.

— Этот обман придумал Дрейвен, — объяснила она. — Я только осуществляла разработанный им план, благодаря чему мне и удавалось избегать интимных отношений с клиентами. Я понимаю, что вела себя постыдно…

Фиона сжала кулаки, пытаясь унять боль, пронзившую ее сердце.

— Впрочем, расскажу все по порядку. Через два месяца Дрейвен решил, что оставит меня у себя. Он сказал мне, что впервые делает это. Обычно, купив девушку, он сначала забавлялся с ней, а потом передавал ее в публичный дом. Однако меня он не желал отдавать другим мужчинам.

— Ты хочешь сказать, что он влюбился в тебя? — хмуро спросил Брэдан.

Фиона покачала головой.

— Нет, — сказала она. Фиона считала, что Дрейвен вообще не способен любить, но не хотела сейчас обсуждать это. — Он преследовал одну-единственную цель — я должна была принадлежать только ему. Вот чего он добивался. И во имя этого он готов был потерять даже существенную прибыль, которую я приносила бы ему, если бы он отдал меня в бордель. Его доходы были значительно ниже, чем могли бы быть, если бы он не настоял на своем.

— Ничего не понимаю, — растерянно пробормотал Брэдан. — Если Дрейвен не позволял тебе спать с клиентами, то каким же образом тебе удалось приобрести репутацию опытной куртизанки?

— В этом обмане участвовали несколько куртизанок, которые и помогали создавать у клиентов иллюзию, будто они спят со мной. Этим женщинам неплохо платили, но требовали, чтобы они держали язык за зубами, — объяснила Фиона. Ее сердце замирало при мысли о том, что о ней сейчас думает Брэдан. Она с надеждой и страхом вглядывалась в его лицо, боясь прочесть на нем приговор. — Помнишь, мы как-то, собирая целебные травы в лесу, говорили об алхимике, знакомом Дрейвена? О том человеке, которого казнили по приговору суда за темные дела? Брэдан кивнул.

— Так вот это он помог Дрейвену осуществить его хитроумный план. Алхимик передал ему состав одного тайного зелья, которым маги пользуются уже на протяжении многих веков. Это зелье нужно принять с вином или втереть в кожу, и тогда у человека начнутся галлюцинации. Красочные живые видения, которые предстанут перед ним, будут своего рода продолжением того, что человек делал непосредственно перед тем, как принять чудесное зелье.

Фиона на минуту замолчала. Ей было трудно говорить, однако она твердо решила рассказать Брэдану все без утайки, хотя и продолжала сомневаться, что он сможет ее понять.

— Дрейвен оставлял меня наедине с клиентом в комнате, — продолжала Фиона, — предварительно объяснив, как я должна обольщать его. Через некоторое время, немного пообщавшись с клиентом, я предлагала ему выпить вина, а если он отказывался, то делала ему массаж, пользуясь мазью, в которую было подмешано зелье. Дрейвен подсматривал за мной, спрятавшись в нише. Он привык контролировать мое поведение и хотел убедиться, что все идет по плану. Как только зелье начинало действовать, клиент впадал в ступор. В этот момент Дрейвен выводил меня из комнаты и посылал к клиенту одну из женщин, нанятых для этих целей. Она и вступала с ним в интимную близость. Дрейвен тщательно подбирал заменявших меня женщин. Все они были стройными, с каштановыми волосами и в комнату, где находился клиент, входили в алой одежде.

Фиона потупила взор, сцепив пальцы рук на коленях.

— На следующее утро наши клиенты просыпались со страшной головной болью, однако их память хранила подробные красочные воспоминания о ночи, проведенной с

Леди в алом. Таким образом, Дрейвен добился своего. Он зарабатывал на мне деньги, не позволяя клиентам вступать со мной в интимную близость. Я была его собственностью, и он не желал делить меня с другими мужчинами.

— О Боже… — прошептал потрясенный Брэдан, выслушав рассказ Фионы.

У нее упало сердце. Она видела, какое неподдельное отвращение вызвал у Брэдана рассказ об обмане клиентов. Фиона решила, что никогда не сумеет оправдаться в глазах Брэдана. Впрочем, она считала, что заслуживает презрения и осуждения.

— Я понимаю, что с нашей стороны это было жестоко и противозаконно, — упавшим голосом призналась она, стараясь не смотреть на Брэдана. Его суровый взгляд ранил ей душу. — За подобного рода преступления людей сжигают на площадях. Нам повезло, что нас не поймали за руку и не уличили в обмане. Никто так и не узнал о нашей хитрости. Но Господь все видит, и он наказал меня за мои грехи. Я бесплодна и никогда не смогу дать жизнь невинному существу.

Брэдан никак не мог прийти в себя от услышанного.

— Так, значит, у вас ни разу не случилось осечки? — спросил он. — Неужели никто из ваших клиентов не догадался, что его водят за нос, и не обратился к властям? Я не могу поверить, что это зелье столь надежно и эффективно!

— Пару раз мне не удавалось применить его, — нахмурившись, сказала Фиона. Воспоминания о прошлом причиняли ей душевную боль. — Но когда случались какие-то осечки, мне на помощь приходил Дрейвен. Именно поэтому он и прятался поблизости. Дрейвен быстро улаживал возникавшие проблемы. Но в большинстве случаев все шло как по маслу и не было никаких неожиданностей.

Брэдан надолго замолчал, уйдя в свои мысли. Все, что он услышал, было слишком необычно, и ему необходимо было обдумать то, что рассказала Фиона. Заметив, как помрачнело лицо ее собеседника, Фиона нахмурилась. Впрочем, теперь ей было поздно жалеть о своей откровенности.

Фиона закрыла глаза. Ей было страшно представить, о чем сейчас размышляет Брэдан. Впрочем, он слишком добр и благороден, чтобы бросить ей в лицо слова негодования и осуждения, которые она заслужила. Фиона скрестила руки на груди, стараясь унять дрожь. Только сейчас она заметила, что промокла до нитки. У нее, наверное, очень жалкий вид.

Несмотря на то что у Фионы было тяжело на сердце, она не жалела, что рассказала Брэдану о своем прошлом. Пусть знает всю правду… Пусть понимает, с какой испорченной и порочной женщиной имеет дело… И все же ей было трудно смириться с тем, что она больше никогда не поймает на себе теплый нежный взгляд Брэдана. А ведь ее так согревали эти взгляды… Но теперь Брэдан, конечно, отвернется от нее…

Фионе с трудом удавалось сохранять самообладание, хотя Дрейвен научил ее сдерживать свои чувства. Она не хотела показать Брэдану, как глубоко страдает.

— Теперь ты знаешь все, — промолвила она сдавленным от сдерживаемого волнения голосом. — Мне больше нечего добавить. Пора возвращаться в лагерь.

Однако Брэдан упорно молчал. Фиона зажмурилась от пронзившей ее острой боли. Он даже не считает нужным что-либо ответить ей! Впрочем, чему тут удивляться? Леди в алом не заслуживала сочувствия.

Фиона пыталась убедить себя в том, что реакция Брэдана не явилась для нее неожиданной. И все же его молчание, которое она объясняла презрением, ранило ей душу. Вздохнув, она расправила плечи и хотела уже двинуться в путь, когда Брэдан остановил ее.

— Подожди!

Фиона бросила на него вопросительный взгляд.

— Но мне больше нечего сказать, — пожала она плечами. — Я успокоилась. Ты узнал все, что хотел.

— Прошу тебя, Фиона, давай побудем здесь еще немного, — сказал Брэдан, приближаясь к ней.

Он взял ее за руку, и от этого прикосновения по телу Фионы разлилось приятное тепло. Она не смела поднять на Брэдана глаза.

— Я не желаю больше обсуждать с тобой свое прошлое, Брэдан, — заявила она. — Я рассказала тебе всю правду о себе и теперь не могу избавиться от ощущения стыда. Я как будто снова пережила свой позор. Пойми, мне больно говорить об этом.

— Я не причиню тебе боли, — тихо пообещал Брэдан. Дрожь пробежала по телу Фионы. Брэдан обнял ее, л она почувствовала на своей щеке его теплое дыхание.

— То, что ты рассказала мне, действительно ужасно, — мягко проговорил Брэдан. — Но твои слова только лишний раз убедили меня в том, что ты была слишком долго лишена ласки и заботы.

У Фионы перехватило дыхание. Она не верила своим ушам. Неужели Брэдан не осуждает ее, не винит во всех смертных грехах, не собирается оттолкнуть от себя?

Чувствуя, как бешено бьется сердце, Фиона собралась с духом и решила узнать ответ на мучивший ее вопрос.

— И ты не осуждаешь меня, Брэдан?—тихо спросила она.

— Нет, Фиона, в том, что происходило тогда, нет твоей вины.

Фиона глубоко вздохнула.

— Для меня очень важно, что ты так думаешь, — призналась она. — Но тогда почему ты остановил меня? Мне кажется, мы все обсудили и можем возвращаться в лагерь.

Брэдан ответил не сразу. В его синих бездонных глазах светилась нежность.

— Я хочу дать тебе, Фиона, то, что тебе так необходимо. Но не уверен, что ты согласишься, — наконец промолвил он.

Его взгляд обжигал ее. И Фиона внезапно поняла, о чем говорит Брэдан. Его глаза были полны страсти и огня.

Она готова была броситься в его объятия и подчиниться его воле. Однако… Слишком долго Фиона воспринимала Дрейвена как своего единственного мужчину. Ей трудно было преодолеть некую преграду и отдаться другому. Дрейвен как будто заколдовал ее, внушил, что она принадлежит только ему. Слезы навернулись на глаза Фионы, сквозь их пелену лицо Брэдана казалось ей размытым.

— Мне страшно, Брэдан… — дрожащим голосом призналась она. — Я боюсь тех чувств, которые могу испытать во время близости с тобой. Если, конечно, вообще что-нибудь испытаю… У меня за всю жизнь был только один мужчина — Дрейвен…

— Обещаю, что он больше никогда не появится в твоей жизни, — твердо сказал Брэдан, нежно сжимая руку Фионы. От волнения ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. — Одно твое слово, и я помогу тебе вычеркнуть Дрейвена из памяти и сердца.

И он так нежно погладил ее по щеке, что Фиона застонала от наслаждения.

— Знаешь, то, что я испытываю с тобой, ново для меня, — призналась она. — Я даже не подозревала, что такое бывает…

— Я тоже, дорогая. С тобой я переживаю то, чего никогда не ощущал с другими женщинами, поверь мне, — сказал Брэдан, не сводя с нее жадного взгляда. — Я хочу изгладить из твоей памяти воспоминания о Дрейвене, чтобы ты наконец освободилась от мучительных мыслей о прошлом и от чувства вины. Позволь мне сделать это для тебя.

Ветер снова пробежал по вершинам деревьев, и с мокрых крон на их головы упали холодные капли. Но они ничего не замечали. Фиона жаждала близости с Брэданом. Она поверила, что только он сможет избавить ее от душевных и физических мук, подарив свою любовь.

— Я не знаю, как себя вести в такой ситуации, — смущенно прошептала Фиона. — Мне даже трудно начать любовную игру. Пойми, все мои действия всегда контролировал Дрейвен. Я была лишь послушной игрушкой в его руках…

— В таком случае приказывай мне, что делать. Я обещаю во всем подчиняться тебе до тех пор, пока ты не избавишься от тяжелых воспоминаний.

Фиона ответила не сразу. Ей так хотелось верить в искренность Брэдана и в то, что он действительно может помочь ей; хотелось надеяться, что чувства, которые она сейчас испытывала к Брэдану, помогут забыть о Дрейвене. Рыдания рвались из груди Фионы, но она сдержала их.

— Поцелуй меня, Брэдан, — прошептала Фиона и дотронулась кончиками пальцев до своих губ. Робость боролась в ее душе с просыпающейся страстью. — Я хочу этого…

Ее смущение тронуло Брэдана. Он просиял.

— Как прикажете, миледи, — улыбнувшись, сказал Брэдан и поцеловал Фиону в губы.

Она отвечала ему на поцелуй, сначала робко, а потом все более страстно. Ее губы были солеными от слез. Брэдан вдруг отстранился от нее, и Фиона вздрогнула от неожиданности. Однако она быстро поняла, что Брэдан просто ждет ее дальнейших распоряжений. Он стоял неподвижно и испытующе смотрел на Фиону. Мокрая рубашка прилипла к телу, и сквозь нее отчетливо проступали мускулы. В этот момент из-за туч выглянуло солнце, и дождевые капли на траве и кустах засверкали словно бриллианты.

Лицо Брэдана дышало страстью, и Фиона не могла не любоваться им.

— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня вот сюда, — прошептала она, обнажая свое плечо.

— С большим удовольствием, — кивнул Брэдан.

И он припал губами к ее обнаженному плечу с такой горячностью, что по телу Фионы пробежал трепет. Поцелуи Брэдана обжигали Фиону, а прохладный после дождя воздух холодил кожу. Этот контраст будил ее чувственность, и когда Брэдан провел языком по ее шее, она застонала от наслаждения. У нее подкашивались ноги, и она боялась упасть от охватившей ее слабости.

— Итак, каковы будут ваши дальнейшие распоряжения, миледи? — спросил Брэдан. — Скажите, чего вы хотите, и я тут же исполню все ваши желания. Они для меня закон.

Фиона подняла голову, и на ее лицо упало несколько дождевых капель. Она закрыла глаза, наслаждаясь этим мгновением. Ей было очень хорошо с Брэданом. То, что сейчас происходило между ними, не имело никакого отношения к грязи и пороку. В отличие от Дрейвена Брэдан не считал Фиону своей собственностью. Она принадлежала ему в той же степени, в какой сам он принадлежал ей. И вскоре Фиона поняла, что жаждет уже более смелых ласк. Ей хотелось прикасаться к Брэдану, целовать его, слиться с ним воедино.

Покрыв поцелуями ее шею, Брэдан стал покусывать и посасывать мочку ее уха. Фиона затрепетала, почувствовав незнакомое ей прежде возбуждение. Новая, более дерзкая, просьба уже готова была сорваться с ее уст, но она сдержалась. Фиона запрокинула голову, которую оттягивали тяжелые от влаги волосы, и закусила губу, стараясь подавить свои тайные желания. Почувствовав, что ноги у нее стали ватными, она крепко вцепилась в плечи Брэдана. Тот поднял голову и внимательно посмотрел на нее, его синие глаза горели огнем страсти.

Увидев в его взгляде отражение своих собственных желаний, Фиона глубоко вздохнула. Она могла бы прямо сейчас утолить его и свою страсть, но не хотела спешить. Все должно было идти своим чередом. Брэдан тем временем ждал ее дальнейших распоряжений.

— Я хочу начать жизнь заново, — объявила Фиона, смело глядя в глаза Брэдану. — Я хочу омыться вместе с тобой в дождевой воде и возродиться к новой жизни. Давай разденемся догола, чтобы мы без помех могли окунуться в мир наших чувств.

На лице Брэдана отразилась нерешительность, хотя его взгляд все так же полыхал огнем страсти.

— Ты уверена, что действительно хочешь этого, Фиона? — осторожно спросил он.

— Да, — прошептала она.

Фиона ни минуты не сомневалась в том, что действительно жаждет близости с Брэданом.

— В таком случае я готов выполнить приказ моей госпожи, — улыбнулся Брэдан. — И сделаю это с огромным удовольствием.

Развязав тесемки плаща, он снял его и расстелил у их ног на мокрой траве. При этом Брэдан не сводил глаз с Фионы, которая внимательно следила за каждым его движением. Ее дыхание участилось, когда Брэдан стащил через голову рубашку и обнажил торс. Взглянув на его рану, Фиона убедилась в том, что она уже не кровоточит и затянулась коркой запекшейся крови. Заметив, куда направлен ее взгляд, Брэдан с улыбкой покачал головой и продолжал раздеваться. Сняв штаны, он разулся и выпрямился перед ней.

Взгляд Фионы невольно скользнул по плоскому животу Брэдана с полоской темных волос, но она тут же смущенно отвела глаза. Брэдан был прекрасен в своей наготе. Он показался Фионе даже более мужественным и великолепным, чем несколько недель назад, когда предстал перед ней обнаженным на берегу озера. Откинув со лба влажную прядь волос, Брэдан взглянул на Фиону, ожидая, что она последует его примеру. Но она стояла не шевелясь, словно зачарованная.

— Хочешь, я помогу тебе раздеться? — спросил он и засмеялся, когда на него снова посыпались дождевые капли с верхушек деревьев, которые раскачивал ветер. — Я хочу, чтобы ты почувствовала, как это здорово — стоять голышом на поляне под теплыми каплями дождя.

— Да, помоги мне, пожалуйста, — смущенно кивнула Фиона.

У нее вдруг перехватило горло. Фиона думала, что Дрейвен навсегда лишил ее радости любви, но, к счастью, это было не так. Желание неожиданно вспыхнуло в душе Фионы, и теперь ее словно магнитом влекло к Брэдану.

Он медленно подошел к Фионе, и ее обдало как огнем. На теле Фионы выступила гусиная кожа, когда он дотронулся до нее. Он помог ей раздеться. И вскоре Фиона предстала перед ним во всем великолепии своей наготы.

Фиона смутилась, заметив, что Брэдан пожирает ее жадным взглядом, и потупила взор. Он, усмехнувшись, переплел ее пальцы со своими и поднял ее руки вверх, к хмурому небу, по которому быстро плыли тучи. В этот момент заморосил дождь, и Фиона запрокинула голову, подставив разгоряченное лицо под его прохладу. Стоя рядом с Брэданом, она вдруг ощутила себя совершенно свободной и счастливой, и из ее груди вырвался радостный возглас.

Разделяя чувства Фионы, Брэдан засмеялся. Когда поднятые к нему руки Фионы затекли и она опустила их, он крепко прижал ее к своей груди. Фиона задохнулась от наслаждения.

Освободив одну руку, он погладил Фиону по щеке.

— Ты сама не знаешь, как ты прекрасна! — воскликнул он, любуясь ею. — Я даже не предполагал, что существуют такие женщины, как ты.

Фиона смущенно вспыхнула и потупилась.

— Я хочу, чтобы ты выслушала меня, — продолжал Брэдан таким нежным тоном, что она снова осмелилась взглянуть на него. И ее охватил трепет от того, что она увидела. Еще никто никогда не смотрел на нее с такой любовью и преданностью. Фиона, затаив дыхание, ловила каждое слово Брэдана. — Теперь я знаю, чего мне не хватало в жизни. Мне не хватало тебя, Фиона! Я не знаю, чем я заслужил такой подарок судьбы, но я принимаю его с огромной благодарностью.

Его слова растрогали Фиону до слез.

— Это ты для меня подарок судьбы, Брэдан, — улыбнулась она сквозь слезы, стирая кончиками пальцев с его лица дождинки. — Мне не хватит жизни, чтобы отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал.

И, приподнявшись на цыпочки, она припала к его губам. Впервые в жизни Фиона целовала мужчину без приказа и принуждения. Она упивалась собственной смелостью и свободой. Брэдан страстно отвечал ей.

Близость Брэдана, его запах сводили Фиону с ума и будили желание. Она гладила его спину, чувствуя, как под скользкой от дождя кожей перекатываются мускулы. Когда ее ладони спустились к его ягодицам, Брэдан застонал от наслаждения.

— О Боже, Фиона, я тебя люблю, — прошептал он, крепче прижимая ее к себе.

Фиона задохнулась от страсти. Ее тело было охвачено огнем желания. Ей хотелось ощутить в глубине своего лона его затвердевшую плоть, упиравшуюся ей в низ живота. Впервые в жизни Фиона была готова к любви, а не к удовлетворению животного сладострастия и похоти.

Фиона затрепетала в объятиях Брэдана. Ее возбуждение росло. От неутоленного желания она испытывала неприятные ощущения внизу живота, но трение сосков о грудь Брэдана доставляло ей острое наслаждение. Мускулистое тело Брэдана было гибким и упругим. Он неистово ласкал ладонями ее спину и ягодицы.

Из груди Фионы вырвался стон.

— О, Брэдан… — прошептала она, тяжело дыша. — Ты еще в состоянии следовать моим командам?

— Да, дорогая, приказывай, что я должен делать. Слезы благодарности выступили на глазах Фионы.

Она была признательна этому великодушному человеку за заботу и самоотверженность, с которой он пытался избавить ее от душевной пустоты и страшных воспоминаний, омрачавших всю ее жизнь.

— Возьми меня, Брэдан, прямо здесь и сейчас… — попросила Фиона. — Сотри своими ласками из моей памяти все воспоминания о том зле, которое мне причинил Дрейвен.

Отступив на шаг, Брэдан окинул Фиону страстным взглядом. Его глаза сияли светом любви.

— Я сделаю для тебя все, что в моих силах, Фиона, — хрипло проговорил он. — Ты достойна счастья.

Улыбнувшись сквозь слезы, Фиона кивнула. Впервые в жизни она встретила человека, который так хорошо понимал ее. Ладони Брэдана еще раз скользнули по ее спине и застыли на ягодицах. Неожиданно он поднял ее — легко, словно пушинку, — и она, раздвинув бедра, обвила ногами его талию. Брэдан замер, внимательно глядя в глаза Фионе, словно старался прочитать в них ее мысли. Лицо его светилось такой нежностью и любовью, что у Фионы перехватило дыхание, а по щекам снова покатились слезы.

— Не отводи взгляда, Фиона, — попросил он. — И не закрывай глаза. Я хочу, чтобы ты видела, что с тобой сейчас я. И только я…

Фиона затаила дыхание, почувствовав, как плоть Брэдана медленно входит в ее лоно. Дрожь наслаждения пробежала по телу Фионы, и она лихорадочно вцепилась ногтями в плечи Брэдана. Она не сводила глаз с Брэдана, стараясь уловить любую перемену в выражении его лица. Она видела, что он сдерживает клокочущую в его груди страсть и старается действовать осторожно, чтобы не испугать ее и доставить ей удовольствие. Такая самоотверженность тронула ее. Фиона все больше проникалась к нему доверием. Ей снова захотелось плакать от переполнявшей ее благодарности, но на этот раз она сдержала слезы и погрузилась в мир новых ощущений.

Когда его плоть полностью вошла в лоно Фионы, Брэдан замер и, тяжело дыша, спросил:

— Как ты чувствуешь себя, дорогая? Я могу продолжать?

Фиона ощутила, как напряглось все тело Брэдана. Ему было трудно сдерживать себя. Да Фиона и не хотела этого! Сейчас их объединяло общее желание близости. Ей не меньше, чем ему, хотелось достигнуть апогея страсти и забыться в экстазе любовных ласк.

— Не останавливайся, Брэдан… — простонала Фиона и погрузила пальцы в его влажные спутанные волосы. — Прошу тебя, продолжай…

Произнося эти слова, она извивалась в его руках от нетерпения, от желания познать новые острые ощущения. Из груди Брэдана вырвался стон, скорее похожий на рев самца во время гона. Запрокинув голову, он сжал ладонями ягодицы Фионы и начал ритмичные движения. Почувствовав толчки его плоти внутри своего лона, Фиона вскрикнула от наслаждения.

— О Боже, Фиона, ты сводишь меня с ума, — простонал Брэдан. Его раскрасневшееся лицо пылало страстью. — Ты словно ангел небесный, сошедший ко мне в объятия…

Из груди Фионы вырывались хриплые крики, она погрузилась в полузабытье и уже не владела собой. Раскачиваясь из стороны в сторону, она отдалась на волю чувств. По ее телу начали пробегать судороги, и через несколько мгновений, уже ничего не видя и не слыша вокруг, Фиона издала последний неистовый крик, на мгновение застыла, а затем, обмякнув, припала головой к плечу Брэдана.

Постепенно приходя в себя, Фиона испытала блаженное чувство покоя и удовлетворения. Брэдан исцелил ее своей любовью, разогнал окружавший ее мрак и избавил от черных сил, во власти которых она так долго находилась. И Фиона наконец-то обрела спокойствие и уверенность в себе. Она надеялась, что счастье, которое она испытывала сейчас, будет продолжаться вечно, ведь она так этого хотела!

Брэдан испытал острое наслаждение почти сразу после того, как его пережила Фиона. Он сделал несколько последних мощных толчков и, выкрикнув имя любимой, излил в ее лоно семя. Их близость была совсем не похожа на то порочное греховное соитие, которое Фиона переживала с Дрейвеном.

Фиона готова была отдать душу человеку, разрушившему силой своей любви темницу, в которой так долго пребывало ее сердце.