Три дня спустя Абби поняла, что не так-то просто быть «роковой женщиной». Бездна времени уходит на прическу и макияж. А как неловко ощущаешь себя в коротких юбках и блузках с глубоким вырезом на груди. Не говоря уже о туфлях на высоких каблуках вместо обычной удобной обуви.
Но хуже всего – пояса с подвязками. Кара убедила ее накупить шелковых чулок, которые носят с этими поясами. Когда сидишь за столом в офисе и работаешь на компьютере, то чувствуешь, как чулки сползают с бедер. Нет, совсем не просто быть «роковой женщиной», но все-таки Абби вынуждена была признать, что эта роль дарует подлинное наслаждение.
Зазвонил телефон.
– Фирма братьев Синклер, – произнесла «роковая женщина» в телефонную трубку.
– Пошел четвертый день «Операции Кэллан», услышала она голос Кары. – Я требую полного отчета.
Абби бросила взгляд в сторону кабинета своего босса. Первый день «операции» начался с ужина вместе с Реем и Джеком. Наверное, только богатый опыт выступления на сцене в прошлом помог ей в тот вечер не провалить новую «роль». Она держалась уверенно, хотя внутри у нее все трепетало. Никогда раньше в ее актерской карьере не было таких сложных испытаний. В течение всего ужина Кэллан был крайне скован, будто напрочь утратил свою обычную легкую манеру делового общения. Но за вычетом пары ворчливых слов он почти никак не отреагировал на перемены, происшедшие с его секретаршей.
На второй день «операции» она надела костюм, который не имел ничего общего с теми, что были на ней раньше. Этот костюм был огненно-красный и сидел на ней как влитой. Из-под клинообразного выреза жакета выглядывал краешек нарядного кружевного лифчика. На сей раз Абби обошлась без привычной блузки делового покроя. Она могла бы поклясться, что, входя в офис и увидев ее в таком наряде, Кэллан споткнулся в дверях, но в дальнейшем напустил на себя вид полного безразличия к ней.
Третий день «операции» также не принес существенных подвижек. Абби пришла в офис в тугой черной юбке, сиреневом свитере в обтяжку и черных туфлях на высоких каблуках. Кэллан появился на работе пять минут спустя после ее прихода и все утро проторчал у себя в кабинете, откуда выглянул лишь в полдень. На ходу перекинулся с секретаршей парой скупых слов и исчез, громко хлопнув, к ее удивлению, дверью.
Сегодня, на четвертый день «операции», «искусительница» нарядилась в черную плиссированную юбку и тесный зеленый вязаный свитер, однако, приди она хоть в стареньком банном халате, ее босс все равно, видимо, сохранял бы олимпийское спокойствие.
– Особо докладывать не о чем, командир Синклер, – пошутила Абби, откинувшись со вздохом на спинку офисного кресла.
Удивительно, как быстро она успела сдружиться с сестрой Кэллана за одну головокружительную пробежку по магазинам и пару дней телефонных разговоров. С детства у Абби было мало друзей, и теперь она искренне радовалась тому, что у нее появилась подруга, с которой можно поговорить по душам.
– Он заперся у себя в кабинете, опустил жалюзи, и вот уже целое утро не показывается мне на глаза.
– Хм. – На той стороне провода повисла задумчивая пауза. – Жалюзи опущены плотно?
Абби сняла очки и присмотрелась.
– Не уверена.
– Хорошо, тогда поступим так. Вытяни ногу, как будто заметила спустившуюся петлю на чулке, и медленно проведи по ней рукой снизу вверх.
– Что? – удивленно выпрямилась Абби.
– Это тест. Попробуй.
Чувствуя себя глупо, Абби вытянула ногу и провела кончиками пальцев от икры до края юбки, даже чуть приподняв ее, чтобы притронуться к подвязке, которая держала чулок. Из кабинета Кэллана донесся какой-то глухой стук.
– Ну как? – спросила Кара.
– По-моему, я слышала какой-то шум, – прошептала Абби.
– Это глаза моего братца выкатились из орбит, – весело заметила Кара. – Или, наверно, его челюсть отпала до пола.
Неужели шеф подсматривает за своей секретаршей? Абби бросила взгляд на жалюзи. Ей показалось, что они чуть-чуть колышутся. Приятный холодок пробежал по ее спине от мысли, что она вовсе не так безразлична Кэллану, как он это демонстрирует.
– Не могу поверить, – ахнула «роковая женщина» в телефонную трубку. – Как ты догадалась?
– Это было несложно, дорогая, – засмеялась Кара. – У меня четыре старших брата, не говоря о муже. Чем больший холод они на себя напускают, тем жарче все у них разгорается внутри. А Кэллан, моя милая, уже весь в огне.
Когда дверь в офис распахнулась, Абби быстро одернула юбку и выпрямилась.
– Извини. Я позвоню тебе позже.
На пороге стоял Джек Палмер в белой рубашке и с букетом желтых роз в руках.
– Хотел навестить тебя до того, как ты уйдешь на ланч.
– Джек. – Она удивленно наблюдала, как он быстрыми шагами приближается к ее столу. – Я думала, что ты с отцом улетел утром в Бостон.
– Отец улетел. – Он присел на краешек стола и вручил Абби цветы. – А я решил задержаться на пару дней.
Ей было неловко от того, как он смотрел на нее. Впрочем, Джек вел себя с ней как приличный джентльмен за ужином в день приезда и потом, когда приходил в офис для переговоров с Кэлланом. Вчера вечером Джек пригласил ее разделить с ним ужин на двоих, но она вежливо отказалась.
– Это для меня?
– Конечно. У меня нет привычки дарить цветы мужчинам.
– Спасибо. – Она не могла отказать и приняла подарок. – Но за что?
– За то прекрасное время, которое мы могли бы, но, увы, не провели вчера вместе, – улыбнулся Джек. – А может быть, они станут залогом того, что ты согласишься сегодня разделить со мной ланч.
Абби была уверена, что обворожительная мужская улыбка есть знак того, как желанна мужчине женщина, которой он так улыбается. Она хотела быть желанной. Это так упрощает жизнь. Только Джек Палмер, при всей своей обаятельности, не был тем мужчиной, о котором она думала днем и ночью. Тем мужчиной, который пробудил в ней страсть.
Впрочем, почему бы и не пойти на ланч вместе с Джеком? Кэллан все равно не вылезает из своего кабинета.
– Ладно, пожалуй…
Дверь в кабинет Кэллана распахнулась, и «затворник» вышел оттуда, уставив глаза в папку с документами, которую держал в руках.
– Абби, у тебя есть карта радиальных измерений по проекту Гибсона? Мне нужно сверить… привет, Джек. Что случилось? Я думал, что утром ты вернулся в Бостон.
– Да вот, решил задержаться на пару дней. Понаблюдать за ходом работ, если ты не возражаешь.
– Разумеется, нет. Извини, я отвлекусь на минутку. Так как? – Кэллан посмотрел на свою секретаршу. – Абби, сведения о радиальном анализе нужно подготовить сегодня к трем. Ты не могла бы заняться этим?
К трем? Но эта работа займет по меньшей мере три часа, а сейчас уже полдень. Как неразумно поручать ей эту работу в последнюю минуту.
– Я только что…
– Я велю Ризу прислать сюда пару сандвичей на ланч, – произнес Кэллан и посмотрел на Джека. – У тебя какое-то дело ко мне?
– В другой раз. – Джек встал и повернул голову к Абби. – Поужинаем в семь? Я знаю один великолепный ресторан.
Господи, сразу двое мужчин имеют на нее виды. «Искусительница» чувствовала на себе взгляд своего босса, но не смела смотреть в его сторону. Потому что если она сделает это, то в ту же секунду ответит Джеку отказом.
– С удовольствием, – согласилась она, придав голосу радостную бодрость.
– Здорово. Ладно, не буду вам мешать. Увидимся позже, Кэллан.
– О да, увидимся, – бросил тот по дороге в свой кабинет, уткнув опять нос в папку с документами.
После ухода Джека Абби постояла какое-то время перед дверью, которую запер за собой Кэллан. Из кабинета явственно донесся глухой звук удара в стену. Улыбка медленно озарила лицо «роковой женщины». Папка с документами, которую только что изучал ее строгий начальник, наверняка сейчас покоится на полу.
* * *
«Четыре… пять… шесть…»
Изрядно пропотевший Кэллан сел на краешек скамьи и стал отжимать штангу в девяносто фунтов весом. Это был уже третий его подход.
«Семь… восемь… девять…»
В его воображении возник образ черного атласного пояса с подвязками. Штанга выскользнула из рук и грохнулась на пол. Несколько голов в гимнастическом зале обернулось на шум.
Проклятье!
Он пришел в зал сразу после работы и вот уже почти два часа изводил свое тело упражнениями с тяжестями. Из-за чрезмерных нагрузок завтра он наверняка пожалеет об этом. Но в данный момент доводы рассудка на него не действовали.
Два часа тягать тяжеленное железо и до сих пор не выкинуть из головы эту проклятую женщину! Кэллан опустил руки на колени и, тяжело дыша, наклонился вперед. Пот струился по его лицу. Что, в конце концов, творится в эти последние дни с Абби? Откуда взялась эта сумасбродная прическа? Эта глянцевая розовая помада на губах, придающая им влажный блеск? Эти облегающие юбки и свитера? А еще этот чертов пояс с подвязками.
Кэллан вытер полотенцем обильный пот, который выступил на лбу не столько от занятий с тяжестями, сколько от мыслей о соблазнительной зеленоглазой блондинке в его офисе. Абби хотела, чтобы их отношения были деловыми и дружескими. Замечательно! Он скрипнул зубами. Они могли бы стать друзьями. Он был способен держать себя в руках. Он ни разу не прикоснулся к ней за всю неделю, разве не так? Как бы вызывающе она ни одевалась, он делал все, чтобы сохранить невозмутимость. Черт возьми, это давалось ему нелегко! Но он контролировал себя. Завтра утром он пожалует к ней в дом, чтобы прояснить ситуацию.
Конечно, ей не обязательно знать о том, что он украдкой подсматривает за ней. В конце концов, ничто человеческое ему не чуждо и в жилах у него кровь, а не водица. И эта кровь закипает, когда его секретарша гладит длинными тонкими пальчиками свои стройные ноги, обнажая их до самого пояса с подвязками. При таком зрелище немудрено, что его локоть соскальзывает со стопки книг по архитектуре и валит их на пол вместе с коробкой канцелярских кнопок, которые раскатываются во все стороны. А потом заявляется этот мистер Джек Шустряк с охапкой роз и приглашает ее на ланч. У Кэллана хватило ума вмешаться и занять Абби работой, но в итоге все обернулось еще хуже. Вместо ланча, который прошел бы быстро и без особых последствий, его секретарша получает от Джека приглашение на ужин!
Кэллан плотно намотал полотенце на кулак.
Уже почти восемь. В этот час его секретарша и смазливый мальчик Джек сидят за одним столиком в ресторане и со смехом пьют белое вино. Желваки заходили на лице Кэллана. Абби и алкоголь – это пугающая смесь. Особенно когда речь идет о новой Абби. И дураку ясно, чего хочет Джек. Чего хочет любой мужчина при взгляде на Абби. Затащить ее в постель. Само по себе это уже скверно, но совсем худо то, что Джек наверняка желает, чтобы Абби работала не на Кэллана, а на него и его отца.
Все внутри Кэллана переворачивалось от этой мысли. Этого нельзя допускать. Он должен убедить свою секретаршу не менять место работы. И единственный способ добиться этого – заверить Абби в том, что отныне он будет строить свои отношения с ней исключительно на деловой основе.
Он добавил еще двадцать фунтов веса к своей штанге. Может быть, три порции отжиманий по восемь раз такой тяжести помогут ему избавиться от мыслей об Абби. Он лег на скамью, вслушиваясь в топот спортивной обуви по беговым дорожкам, в лязг и грохот железа, в стоны и кряхтение мужчин вокруг. Да, именно такая напряженная работа с тяжестями должна очистить его мысли и поумерить сексуальный аппетит. Он набрал полные легкие воздуха и взметнул штангу над головой.
«Раз… два… три…»
Вот, совсем другое дело. Теперь он не думает ни об Абби, ни о черном атласном поясе с подвязками.
«Четыре… пять… шесть…»
Интересно, а трусики на ней тоже были из черного атласа? При счете «семь» и «восемь» его руки дрогнули, но он все-таки справился с весом. Перевел немного дыхание, сжал зубы и взялся за штангу вновь.
«Раз… два… три…»
Если трусики на ней были из черного атласа, то и лифчик, наверное, тоже.
«Четыре… пять… шесть…»
Он застонал сквозь зубы, представив, как прикасается к черному атласу, потом сжимает ладонями ее нежные упругие груди. Он закрепил гриф штанги на штативе. Его грудь ходила ходуном, мышцы на руках ныли. Нет, черт возьми, он не позволит Абигайл Томас помешать его физическим упражнениям! Он вновь сделал глубокий вдох и вцепился изо всех сил в гриф штанги, вообразив, будто это глотка Джека Палмера.
«Раз… два…»
Перед взором поплыло белое пятно с вкраплением зеленого посредине. Зеленое приняло форму глаз, глубоких, дымчатых, соблазнительных.
– Привет, братишка. Нужна наша помощь?
Видение разлетелось при звуке голоса Люсьена. Кэллан сморгнул пот с глаз и увидел Гейба, стоящего по одну руку от него, и Люсьена, стоящего по другую. Проклятье! Их еще не хватало!
– Нет, черт возьми, – выдавил он сквозь стиснутые зубы и при счете «четыре» вновь взметнул штангу над головой.
– Уверен? – спросил Гейб. – Вид у тебя немного ошалелый.
– Я ведь сказал «нет», разве неясно? – громко проворчал Кэллан.
– Мы всего лишь посмотрим, раз тебе не нужна наша помощь, – сказал с иронией Люсьен, и оба брата встали чуть позади, сложив на груди руки.
«Пять… больше нет сил… шесть…»
Штанга упала на его грудь. Какой позор! Гейб с Люсьеном ухмылялись, а их брат не мог толком вздохнуть под придавившей его тяжестью.
– Уберите с меня эту чертову штуку, – прохрипел Кэллан.
– Мы не хотим тебе мешать. Верно, Гейб? – заметил Люсьен, почесывая шею.
– Даже в мыслях такого нет, – подтвердил Гейб.
– Я вас обоих прикончу, понятно? – выдавил Кэллан слабым голосом.
Братья со смехом взялись за оба конца штанги и укрепили ее на штативе. Кэллан лежал, распластавшись на скамье, едва дыша. Он прикончит их позже. Сейчас нужно отдышаться.
– Маленько не рассчитал свои силы, да? – съехидничал Гейб. – Попал под острый каблучок?
– Иди к черту! – выдохнул Кэллан.
Оба его брата переглянулись с улыбкой и в один голос произнесли:
– Под каблучок Абби.
Кэллан метнул в шутников испепеляющий взгляд.
– Ты сегодня ее видел? – спросил Гейб у Люсьена, как будто Кэллана рядом не было. – Ну, доложу я тебе, она горячая штучка.
– Вряд ли горячее, чем была вчера, – помотал головой Люсьен. – Помнишь ту грандиозную черную юбчонку, которая открывает ноги до самых…
Кэллан ударил Люсьена, и они клубком покатились по полу, мутузя друг друга руками и ногами. Гейб хохотал над обоими драчунами, взаимные удары которых не причиняли серьезных увечий. Некоторые зеваки прервали свои занятия, чтобы понаблюдать за потасовкой и узнать, из-за чего сцепились братья Синклер.
Наконец Кэллан обессиленно лег на спину. Люсьен взъерошил себе волосы и ухмыльнулся.
– Я вырву сердце из твоей груди, – засопел его изможденный противник.
– Тогда мы будем близняшками, – стал подтрунивать над ним Люсьен. – Ведь Абби уже вынула из тебя сердце и растоптала своими каблучками.
Кэллан с трудом привел себя в сидячее положение. Ни на что другое сил у него не осталось.
– Почему я не уродился единственным ребенком в семье?
– Чтобы не сдохнуть от скуки. – Гейб протянул Кэллану руку, и тот с неохотой воспользовался помощью брата. – Жить вместе весело. И пивом можно угоститься за чужой счет.
– Платишь ты? – Упоминание о пиве немного взбодрило Кэллана.
– Риз. Он велел нам разыскать тебя и затащить в таверну. По пятницам там бильярд. А еще он нанял симпатичную новенькую официантку. Он думает, что при взгляде на нее ты позабудешь об Абби. Мы знаем, что неделя выдалась для тебя… хм… трудной.
Да, от братьев Синклер ничего не утаишь. И от Кары тоже. А почему бы, в самом деле, не отправиться в таверну? Принять душ, а потом попить пивка в компании своих братьев. Может быть, даже слегка пофлиртовать с новой официанткой. Или, возможно, даже всерьез за ней приударить. Чтобы выкинуть из головы и Абби, и Джека с их «свиданием». Хватит представлять, как этот субъект в костюме от Армани провожает ее до дома. Как они входят туда вдвоем. Если на ней этот чертов пояс с подвязками и если Джек попытается…
– Так как? – переспросил Гейб. – Идешь с нами?
Кэллан моргнул, посмотрел сначала на Гейба, потом на Люсьена, затем подумал о Ризе в таверне. Четыре холостяка. Как на подбор. Ну и жизнь.
– Я готов, – твердо сказал он. – Только приму холодный душ. Минут через пятнадцать буду.
Джек Палмер предложил ей работу в его фирме.
Абби заперла за собой входную дверь и зажгла в гостиной свет. А ведь Джек даже не знал, что она увольняется из «Фирмы братьев Синклер». Просто предложил перейти под его начало. И его предложение очень заманчиво! Щедрое жалованье, социальные страховки. Только безумец такое отвергнет. Она не дала ему ясного ответа.
Впрочем, он не настаивал. Когда она сказала, что подумает над его предложением, он легко перевел разговор с бизнеса на другие темы. Заговорил о своих путешествиях, о своем увлечении искусством девятнадцатого века, о своей коллекции старых автомобилей. Он был настоящий джентльмен, обаятельный, с чувством юмора, красивый, очень мягкий в общении.
Но он не был Кэлланом.
Это такая мука – вести беседу с одним мужчиной, когда на уме совсем другой. Весь вечер за ужином она либо говорила о Кэллане как о своем работодателе, либо думала о нем. Иногда от этих мыслей ее бросало в жар.
Абби сняла жакет, подобранный ею в пару к облегающему платью из черного бархата. Интересно, почему она нарядилась в эту обновку перед визитом в ресторан с Джеком? Не для того, разумеется, чтобы произвести впечатление на своего спутника. Она вздохнула и сложила жакет на спинку кресла. Какая богатая и приятная на ощупь ткань.
Кого она дурачит? Где-то в глубине сознания она ведь надеялась, что Кэллан заглянет в ресторан. Найдет какой-нибудь повод, увидит ее с Джеком и поймет, как ему невыносимо видеть ее с другим мужчиной.
Так ей рисовалось в воображении. Ну и глупа же она была!
В понедельник она последний раз выходит на работу. Заявление об уходе уже написано. В пять часов вечера Абби покинет «Фирму братьев Синклер». Она ни минуты не сомневалась, что делает правильный шаг. Если она не будет уважать себя, то с чего станет уважать ее Кэллан? Она может по нескольку раз в день менять прически и одежду, но внутри все равно останется Абигайл Томас. Маленьким скромным человечком, почти занудой. Родители и тетушки хотели перекроить ее на свой лад, она шла им навстречу, но никогда не была от этого счастлива. В глубине души она знала, что даже ради любви к Кэллану не сможет долго играть ту роль, которая несвойственна ее природе.
Кара задумала прекрасный план. Абби по достоинству оценила ее желание помочь. Но изменения внешнего облика не означают перемен внутри. Она с легкостью может отказаться от ношения старомодных костюмов и накрахмаленных блузок, но от этого не станет «роковой женщиной».
Абби направилась на кухню. Самое время выпить чашечку горячего крепкого чая, чтобы успокоить нервы. Джек предлагал заглянуть к нему в гостиничный номер на чашечку чая или кофе, но у Абби хватило ума догадаться, что ее приглашают не для беседы о возможном переходе на работу в компанию Палмеров. Поэтому она отказалась. Если даже их сотрудничество состоится, то нужно сразу дать понять Джеку, что ее интересует работа, а не он сам. Сколько можно наступать на одни и те же грабли? И сколько можно думать об одном и том же? Она уже зарекалась не вспоминать в этот вечер о Кэллане. Но… интересно, что он сейчас делает?
Она была уже в двух шагах от кухни, когда услышала тихий стук в дверь. Господи, только бы это был не Джек! Они только что поужинали вместе в ресторане. У него есть номер ее телефона. Но вдруг он надумал зайти без звонка? По поводу работы… или чего-нибудь иного.
А если это не Джек, то…
С обмершим сердцем она посмотрела в дверной глазок и увидела на крыльце Кэллана, залитого желтым светом фонаря. Ее босс постучал в дверь вновь. Уже громче. Голос рассудка подсказывал Абби не открывать. «Просто скажи: привет», – настаивало сознание. А каждая клеточка тела взывала к одному: «Впусти его».
Очередной стук был настолько силен, что дверь затряслась.
– Абби, черт возьми, ты дома?!
Это уже чересчур. Если он заявился буянить у стен ее дома, то пусть лучше уходит восвояси. Нужно сказать это ему прямо в лицо. Она с решительным видом распахнула дверь.
Непрошеный гость хотел было что-то сказать, но так и замер с открытым ртом. Его взгляд потемнел. Он смерил ее с головы до ног, и лишь в эту минуту она догадалась, что почти неодета.
– Кэллан. – Она чувствовала, как слабеют ее колени. Чтобы не упасть, она крепко вцепилась в дверную ручку одной рукой, а другой – в дверной косяк. – Что-нибудь случилось?
– Да, черт возьми! – гневно произнес он. – Случилось такое, что дальше некуда.
А потом он быстро шагнул к двери, схватил хозяйку дома и впился в ее губы с такой молниеносной стремительностью, что той оставалось лишь прижаться к нему, чтобы не свалиться с ног.