Подобные события, конечно, выбивали из колеи, но, по крайней мере, вопрос с машиной мясника был разрешен, и мистер Матекони, которого в последнее время тревожили две вещи – прыжок с парашютом и «Первоклассные моторы», – теперь мог смотреть в будущее более спокойно. Мма Потокване была, как всегда, великолепна: она разделалась с этим задирой Хербертом Молефи с такой же легкостью, как с десятилетними хулиганами. Она была рада, что сумела помочь, потому что чувствовала себя обязанной мистеру Матекони, который постоянно и без всяких возражений чинил разнообразные механизмы, принадлежавшие сиротскому приюту. И мма Потокване, как и все, кто сталкивался с мистером Матекони, не могла не видеть его учтивости, его надежности, его абсолютной порядочности – тех качеств, которые внушали к нему любовь и означали, что большинство людей готовы ему помочь. Если бы только все мужчины или хотя бы большинство мужчин были такими, думала мма Потокване, а на самом деле этого хотелось бы всем женщинам Ботсваны. Если бы только можно было доверять мужчине так же, как доверяешь близкой подруге. Но мужчина постоянно разочаровывает женщину, просто потому что эгоистичен, или потому что устал, или потому что ему вскружили голову. Вскружить голову мужчине очень просто. Привлекательной женщине ничего не стоит это сделать: взглянуть на мужчину и раз или два потупить взгляд. В результате мужчина становится совершенно непредсказуемым, особенно если он в том возрасте, когда начинает сомневаться в себе как в мужчине.

Мма Рамотсве счастливица, потому что обручена с мистером Матекони, думала мма Потокване. Это правильный выбор, потому что она славная женщина и заслуживает хорошего мужа, вроде мистера Матекони, с которым ей предстоит теперь делить жизнь. Женщине трудно быть одной, в особенности когда она работает, как мма Рамотсве, для нее важно иметь человека, к которому можно обратиться за помощью и поддержкой. Мма Рамотсве сделала мудрый выбор, даже если много лет назад она по недомыслию вышла замуж за Ноте Мокоти, трубача. Мокоти, Матекони – похожие фамилии, раздумывала мма Потокване, но как же не похожи мужчины, которым они принадлежат.

Разумеется, встает вопрос о продолжительности помолвки, о медлительности, с которой происходит подготовка к свадьбе, если эта подготовка вообще происходит. Это оставалось загадкой для мма Потокване, и, пока мма Матекони готовила чай после урегулирования дел с Хербертом Молефи, мма Потокване решила обсудить это с мма Рамотсве. Она говорила не намеками, а прямо, пожалуй, даже слишком прямо, подумала мма Макутси, которая слушала и не вступала в разговор. Она чувствовала себя стесненно в присутствии мма Потокване, скорее всего, потому, что эта женщина была гораздо более уверенна и опытна, чем она сама. В отношении мма Макутси к мма Потокване было еще и легкое неодобрение, хотя она никак не показывала его. Она считала, что мма Потокване злоупотребляет добротой мистера Матекони. Добротой таких мужчин пользуются волевые женщины, и нет никаких сомнений, что мма Потокване была в авангарде этих волевых женщин Ботсваны, она оказалась их знаменосцем, их лидером.

Поэтому мма Макутси молчала, но очень внимательно слушала, как мма Потокване заговорила на тему брака и свадьбы практически под носом у мистера Матекони, который принялся ремонтировать очередную дверцу автомобиля. А что, если бы он подошел к двери и услышал, как она говорит об этом и в каких выражениях? Что тогда? Мма Макутси была поражена нетактичностью директрисы приюта.

– Такой замечательный человек! – Это был целенаправленный маневр. – Он столько помогал нам в сиротском приюте. Все дети любят его и зовут своим любимым дядей. И вот он дядя, но все еще не муж!

Мма Рамотсве улыбнулась:

– Да, он очень хороший человек. И, придет день, он станет прекрасным мужем. Поэтому я приняла его предложение.

Мма Потокване разглядывала свои ногти, казалось, ее внимание поглощено вдруг обнаруженным заусенцем.

– Придет день? – спросила она. – Какой день? Когда наступит день, о котором вы говорите? На следующей неделе, вы думаете? Или на будущий год?

– Нет, не на следующей неделе, – спокойно возразила мма Рамотсве. – Возможно, на будущий год. Кто знает?

– Но он знает? – наседала мма Потокване. – Это важно. Знает ли это мистер Матекони?

Мма Рамотсве жестом показала, что не знает ответа и что, по ее мнению, это не так важно.

– Мистер Матекони не из тех, кто быстро принимает решения. Он любит подолгу обдумывать что-либо.

Мма Потокване покачала головой.

– Это слабость, мма Рамотсве, – сказала она. – Мне жаль говорить это, но есть мужчины, которые нуждаются в том, чтобы их направляли женщины. Это всем известно. Только сейчас, в наши дни, когда мужчины прониклись идеями о том, чтобы устраивать жизнь без помощи женщин – это опасные, дурные идеи, – только сейчас мы видим, насколько эти бедные мужчины нуждаются в нашей помощи. Это очень печально.

– Не знаю, – возразила мма Рамотсве. – Мне известно, что женщины должны помогать мужчинам во многих делах. Иногда мужчину необходимо чуточку подтолкнуть. Но не следует заходить слишком далеко.

– Ну, подтолкнуть мужчину к алтарю не значит заходить слишком далеко, – парировала мма Потокване. – Женщины всегда это делают, так и совершаются браки. Если предоставить это дело мужчинам, ничего не произойдет. Никто никогда не женится. Мужчинам нужно напоминать.

Мма Рамотсве задумчиво посмотрела на свою гостью. Стоит ли разрешить мма Потокване помочь ей подтолкнуть мистера Матекони чуть дальше по пути к супружеству? Это было неловко, ей не хотелось, чтобы у него создалось впечатление, что она уж слишком вмешивается в его жизнь; мужчины этого не любят, и многие, ощутив подобное вмешательство, просто уходят. В то же время, если мистер Матекони нуждается в легком подталкивании, будет лучше, если оно последует со стороны мма Потокване, которая уже давно занимается тем, что время от времени оказывает давление на мистера Матекони, и, как правило, с большим успехом. Единственный случай его успешного сопротивления, который можно припомнить, это отказ заниматься изношенным насосом в сиротском приюте, насосом, который она упрашивала его починить, но он, как профессионал, настоял на том, чтобы насос выбросили. Взять хотя бы недавнюю историю с прыжком с парашютом, это еще один пример того, как она заставила мистера Матекони согласиться на то, чего он не хотел делать. Возможно, если она поможет и в этом деле тоже…

Нет, нет! – думала мма Макутси, желая, чтобы ее работодательница не связывалась с прибегающей к манипуляциям мма Потокване. Она видела, что мма Рамотсве не может устоять перед искушением, и, если бы мма Потокване не присутствовала здесь, она бы решилась, пустив в ход все свое красноречие, убедить мма Рамотсве ничего не предпринимать, потому что это может иметь серьезные последствия для обручения или – и это даже важнее – для состояния здоровья мистера Матекони. Доктор Моффат говорил им, что мистер Матекони не должен подвергаться никакому стрессу, но ведь оказаться объектом решительной кампании мма Потокване – прямой путь к стрессу. Взять хотя бы этого Херберта Молефи, раздавленного ее речами, ведь он не сумел произнести ни слова в свою защиту. Если бы только люди из Вооруженных сил Ботсваны видели это, подумала мма Макутси, они бы тут же приняли ее в свои ряды и произвели в старшины или в генералы… или в того, как бы его ни именовать, кто отдает приказы всем остальным солдатам. Или даже лучше – мма Потокване можно было бы использовать как оружие для запугивания противника, кем бы он ни был. Увидев, как к ним приближается мма Потокване, они будут неспособны к каким-либо действиям, превратившись в безмолвных и беспомощных мальчишек.

Ее мысли не доходили до мма Рамотсве, хотя та время от времени бросала через комнату быстрые взгляды на мма Макутси, занятую приготовлением чая. На мма Макутси все время отворачивалась, и мма Рамотсве не видела выражения ее лица, поэтому не догадывалась о ее чувствах.

– Хорошо, – осторожно начала мма Рамотсве, – как мы могли бы помочь мистеру Матекони принять решение? Как можно это сделать?

– Мы не должны помогать ему принимать решение, – твердо ответила мма Потокване. – Он уже принял решение жениться на вас, ведь так? Ведь обручение состоялось? Это согласие на брак. Решение принято, мма. И все, что мы должны сделать, – устроить так, чтобы он довел дело до конца. Нам надо назначить день, а потом убедиться, что он окажется в этот день в нужном месте. И, на мой взгляд, это означает, что мы должны составить план, а потом в этот день взять и доставить его куда нужно. Да, это так, мы доставим его туда.

При этих словах мма Макутси обернулась и, открыв рот, уставилась на мма Рамотсве. Неужели мма Рамотсве не замечает опасности? Ведь, если ты потащишь мужчину в церковь, он просто сбежит. Никого нельзя принуждать таким образом, и уж конечно, не такого взрослого и умного человека, как мистер Матекони. Ведь это просто катастрофа, и мма Рамотсве должна немедленно остановить эти смешные фантазии. Но вместо этого – мма Макутси задержала дыхание от удивления, – вместо этого она кивнула в знак согласия!

– Хорошо, – с энтузиазмом сказала мма Потокване. – Я вижу, вы со мной согласны. Поэтому мы сейчас же должны спланировать свадьбу и все подготовить – втайне, разумеется, – а затем в этот день каким-то образом надеть на него костюм…

– Как вы собираетесь это сделать? – перебила мма Рамотсве. – Вы знаете, в какой одежде обычно ходит мистер Матекони. Комбинезоны. Старая шляпа с жирными пятнами на полях. Башмаки из грубой кожи. Как мы снимем с него все это и наденем подобающий для церкви костюм?

– Предоставьте эту сторону дела мне, – уверенно сказала мма Потокване. – В самом деле, предоставьте все мне. Мы устроим свадьбу рядом с сиротским приютом. Я поручу своим воспитательницам приготовить угощение. Я обо всем договорюсь, а вам остается только приехать туда ко времени, которое я вам назову. И вы выйдете замуж. Обещаю…

Во взгляде мма Рамотсве читалось сомнение, она была готова что-то сказать, но мма Потокване продолжила:

– Не беспокойтесь, мма Рамотсве. Я очень тактичный человек. Я знаю, как делаются подобные вещи, вам это известно.

Глаза мма Макутси широко раскрылись, но она понимала, сейчас мма Потокване уже не остановить, и все пойдет своим чередом, что бы она ни пыталась сделать. А что она могла сделать? Убедить мма Рамотсве, чтобы та запретила мма Потокване осуществлять ее план? Но это маловероятно, раз мма Рамотсве уже согласилась. Или предупредить мистера Матекони, что он в опасности, что его могут притащить на его собственную свадьбу? Но это окажется предательством по отношению к мма Рамотсве, и, сделав это, она, возможно, будет ответственной за то, что он совершит какую-нибудь глупость – возможно, разорвет помолвку. Нет, единственное, что может сделать мма Макутси, это держаться от всего подальше, хотя она могла бы позволить себе, возможно, одно замечание просто в сторону, чтобы выразить свое несогласие.

Мма Потокване пробыла у них долго, но каждая минута ее визита тянулась невыносимо медленно. Атмосфера была прохладной, мма Макутси сидела, почти не вступая в разговор, лишь кратко отвечая на реплики мма Потокване.

– Должно быть, вы очень заняты, – сказала ей директриса приюта, показывая на бумаги, лежавшие на ее столе. – Я слышала, что вы очень квалифицированный секретарь. Может быть, вы когда-нибудь приедете в приют и разберетесь в моем офисе? Это было бы прекрасно. Мы могли бы устроить большой костер из лишних бумаг. Детям это понравилось бы.

– Я слишком занята, – сказала мма Макутси. – Возможно, вам следует нанять секретаря. Есть прекрасный колледж, выпускающий секретарей, Ботсванский колледж делопроизводства. Они подберут вам хорошего секретаря. И заодно скажут, какая у него должна быть зарплата.

Мма Потокване сделала глоток чая и посмотрела на мма Макутси поверх чашки.

– Спасибо, мма, – произнесла она. – Это хорошее предложение. Но ведь мы сиротский приют, у нас мало денег на секретарей и всякое такое. Вот почему добрые люди – вроде мистера Матекони – предлагают свои услуги даром.

– Он добрый человек, – согласилась мма Макутси, – вот почему некоторые используют его в своих целях.

Мма Потокване поставила чашку и повернулась к мма Рамотсве.

– Вам очень повезло, что у вас есть помощница, которая может дать вам при случае хороший совет, – вежливо сказала она. – Должно быть, это облегчает вам жизнь.

Мма Рамотсве, вполне осознавая усиливающееся напряжение, делала все возможное, чтобы разрядить атмосферу.

– По большей части с делом легче справляться вдвоем, – сказала она. – Я уверена, что вас очень поддерживают ваши воспитательницы. И наверняка они тоже дают вам хорошие советы.

Мма Потокване встала, собираясь уходить.

– Да, мма, – согласилась она, пристально глядя на мма Макутси. – Мы все должны помогать друг другу. Это истинная правда.

Одному из учеников поручили отвезти мма Потокване назад, в сиротский приют. Мма Рамотсве и мма Макутси снова остались в офисе одни. Мма Макутси, сидя за своим столом, смотрела вниз, на собственные туфли, как часто делала в трудные минуты. Туфли всегда были на ее стороне, но теперь не оказывали поддержки, словно хотели сообщить: «Не смотри на нас, это сказали не мы, а ты, босс». (В ее мыслях туфли всегда обращались к ней как к боссу, так же, как ученики к мистеру Матекони. Это было правильно с их стороны. Туфли должны знать свое место.)

– Мне очень жаль, мма, – вдруг выпалила мма Макутси. – Мне пришлось стоять тут и готовить чай, когда эта женщина дала вам этот ужасный, ужасный совет. И я не могла произнести ни слова, потому что при ней я всегда чувствую себя слишком незначительной, чтобы что-то говорить. Из-за нее я чувствую себя так, словно мне шесть лет.

Мма Рамотсве с беспокойством посмотрела на свою помощницу:

– Она просто пытается помочь. Она любит командовать, это правда, но только потому, что она директриса приюта. Все директрисы любят покомандовать, а если они будут вести себя по-другому, никто ничего не будет делать. Это работа мма Потокване – командовать. Но сейчас она просто старается помочь.

– Но это не помощь, – воскликнула мма Макутси. – Это вовсе не помощь. Вы хотите силой заставить мистера Матекони жениться.

– Никто его не заставляет, – возразила мма Рамотсве. – Он попросил меня выйти за него замуж. Я согласилась. Он никогда, ни разу не говорил, что не хочет жениться. Вы когда-нибудь слышали, чтобы он так говорил? Нет.

– Но он когда-нибудь решится на свадьбу, – сказала мма Макутси. – Вы можете подождать.

– Могу? – быстро спросила мма Рамотсве. – Могу все время ждать? А почему я должна ждать и мириться с этой неопределенностью? Моя жизнь проходит. Тик-так. Как часы, которые спешат. И все это время я остаюсь обрученной. Люди сплетничают, поверьте мне. Они говорят: вот та женщина, которая навечно обручена с мистером Матекони. Именно так они говорят. – Мма Макутси молчала, и мма Рамотсве продолжила: – Я не собираюсь заставлять мистера Матекони делать то, чего он не хочет. Но в этом случае, я думаю, у него есть какая-то причина, по которой он не может решиться жениться. Думаю, это в его характере. Доктор Моффат говорил, что, когда у людей эта болезнь – депрессия, – они могут быть не в силах принять решение. Даже если кажутся совершенно здоровыми. Может быть, что-то такое и с мистером Матекони. Поэтому все, что мы пытаемся сделать, это ему помочь.

Мма Макутси покачала головой:

– Не знаю, мма. Возможно, вы правы, но я очень беспокоюсь. Я думаю, вы не должны были позволять мма Потокване совать свой нос в это дело.

– Я понимаю, о чем вы говорите, – отозвалась мма Рамотсве. – Но я устала ждать. Я ждала, ждала, ждала. Никакое число не названо. Ничего не сказано. Никакой скот не закуплен на праздник. Никакие стулья не приведены в порядок. Никакие тетушки не приглашены. Ничего не сделано. Ничего. Никакая женщина не может этого принять, мма.

Мма Макутси снова посмотрела вниз, на свои туфли. На этот раз они были более красноречивы. «А теперь замолчи», – сказали они довольно грубо.