Когда мма Рамотсве вернулась домой после своего визита к семье Мокоти, мистер Матекони крепко спал. Проснувшись утром, он увидел, что мма Рамотсве уже поднялась и ходит по саду, сжимая в ладонях чашку с чаем ройбуш. Мистер Матекони встал с постели, умылся, оделся и нашел погруженную в мысли мма Рамотсве у дерева мопипи.

— Сегодня тоже прекрасное утро, — сказал он, подходя к ней.

Она повернулась к нему и улыбнулась.

— Ранним утром я всегда чувствую себя особенно счастливой, — ответила она. — Стоять в саду и смотреть, как пробуждаются растения, — это очень приятно.

Мистер Матекони согласился. Ему было не так легко вставать с постели утром, как ей, но он знал, что первые часы света — лучшая часть дня, время надежд и оптимизма. Особенно он любил приходить в мастерскую пораньше и чувствовать первые лучи солнца на спине и на шее, пока возился с мотором. Это настоящее блаженство для механика — чувствовать тепло (но не зной) и удобство, пока трудишься над упрямым мотором. Конечно, во многом это зависит от мотора. Некоторые моторы приводят тебя в отчаяние — если до каких-то их частей невозможно добраться и заменить, — но с податливыми моторами работать одно удовольствие.

Таким автомобилем был белый фургончик мма Рамотсве. Мистер Матекони провозился с ним вместе много времени и чувствовал, что хорошо его изучил. Мотор был несложным, и добраться до всех главных частей не представляло труда, но фургончик не мог ездить вечно, и мистер Матекони сомневался в том, что мма Рамотсве это понимает. Та же самая проблема была с мма Потокване и микроавтобусом, возившим сирот. Чудо, что он все еще был на ходу, хотя это можно объяснить неусыпными заботами мистера Матекони. Однако рано или поздно придется взглянуть правде в лицо и признать, что жизнь старого автомобиля подошла к концу. Мистер Матекони понимал, что люди привязываются к старым машинам, но в данном случае чувства следует отставить в сторону. Если мы готовы выбросить старую одежду, то почему не выбросить старый автомобиль, если он отжил свое? Он заметил, что мма Рамотсве была готова выбросить почти всю его одежду, и только после яростного сопротивления ему удалось спасти несколько брюк и курток, служивших ему верой и правдой и до сих пор — на его взгляд — не утерявших своих достоинств. Но несмотря на его сопротивление, она все же избавилась от нескольких пар брюк всего с одной-двумя заплатами (которые можно было носить и носить), от любимой пары старых коричневых башмаков из сыромятной кожи и куртки, которую он купил за границей, на блошином рынке в Мафекинге, на свою первую зарплату механика. Ему хотелось спросить ее, каково ей будет, если он станет рыться в ее гардеробе и выбросит несколько платьев, но он не спросил. Так или иначе, вопрос этот был гипотетическим, потому что мистер Матекони никогда бы этого не сделал. К тому же он был готов признать, что ничего не понимает в женских нарядах, как готовы это признать большинство мужчин. Однако женщины постоянно заявляют, что прекрасно разбираются в мужской одежде. И это несправедливо, думал мистер Матекони, хотя не понимал, что тут можно сделать.

Стоя рядом с мма Рамотсве, мистер Матекони глубоко вдохнул свежий утренний воздух.

— Как дела? — спросил он. — Тебе удалось его найти?

— Его не было, — ответила мма Рамотсве. — Но я поговорила с его матерью, и разговор был очень полезным. Я узнала одну важную вещь.

— Что это за важная вещь? — спросил мистер Матекони, закрывая глаза и снова делая глубокий вдох.

Мма Рамотсве не ответила. Она поняла, что не стоит об этом говорить, хотя ей хотелось разделить с ним огромное чувство удовлетворения, возникшее после этой поездки.

— Ну? — произнес мистер Матекони, открывая глаза и оглядываясь. — Важная вещь. Почему… — Он замолчал и нахмурился: — А где белый фургончик?

Мма Рамотсве вздохнула:

— Он сломался на обратном пути. Он там. — Она махнула рукой куда-то на юг, в сторону Лобаце, Кейптауна и океана к югу от Кейптауна. — Он остался там.

— Сломался? — испуганно спросил мистер Матекони. — Что случилось?

Мма Рамотсве рассказала о том, что мотор неожиданно заглох и машина остановилась. Рассказала, что это случилось неожиданно еще на проселочной дороге и произошло все довольно быстро. Потом упомянула о масле и своей догадке о том, что это как-то связано с ударом картера о камень.

Мистер Матекони наморщил лоб.

— Ты, вероятно, права, — с упреком проговорил он. — Эти камни очень опасны. По таким дорогам не надо ездить на маленьких машинах. Они не приспособлены для этого.

Мма Рамотсве спокойно приняла упрек:

— А если мотор отказал? Что тогда?

Мистер Матекони покачал головой:

— Это очень плохие новости. Нужно заменить моторный блок. Не думаю, что игра стоит свеч.

— Значит, мне нужен новый фургончик?

— Да, нужен.

Мма Рамотсве немного подумала.

— Этот прослужил мне очень долго, — сказала она. — Я очень его люблю. Сейчас таких больше не делают.

Мистер Матекони посмотрел на нее, и на него нахлынуло огромное чувство гордости. Некоторые женщины мечтают избавиться от старой верной машины и выкинуть ее на свалку только потому, что им хочется чего-то более роскошного и современного. Он радовался тому, что мма Рамотсве не такая. Ей никогда не захочется сменить старого бесполезного мужа на нового, более презентабельного мужчину. Это очень утешительно.

— Нужно на него взглянуть, — сказал он. — Никогда не знаешь, можно ли починить машину, пока не покопаешься в ней как следует. Поедем на моем грузовике, и я отбуксирую фургончик назад.

В то утро в «Женском детективном агентстве № 1» не происходило ничего примечательного. Мма Макутси, не слишком рассчитывая на успех, собиралась продолжить поиски неуловимого замбийского финансиста, а с текущей корреспонденцией мма Рамотсве легко справилась. Мистер Матекони должен был произвести текущий техосмотр машины, но эту несложную работу он мог доверить ученику. Что до мистера Полопетси, то он не терпел праздности и каждую свободную минуту употреблял на наведение порядка в мастерской: мел пол и даже полировал машины клиентов. Не раз кто-нибудь из клиентов агентства после встречи с мма Рамотсве обнаруживал, что, пока он обсуждал свои проблемы, его машина была вымыта и отполирована до блеска. Это вызывало у людей чувство искренней признательности и служило еще одним очком в пользу мистера Полопетси.

— Только представьте себе, что все в Ботсване похожи на мистера Полопетси, — говорила мма Рамотсве мма Макутси. — Представьте себе, какой процветающей была бы наша страна. Мы были бы так богаты, что не знали бы, что делать с нашим богатством.

— Разве можно быть таким богатым? — спросила мма Макутси. — Наверняка всегда найдется, на что потратить деньги. К примеру, можно купить еще пару туфель.

Мма Рамотсве рассмеялась.

— Больше одной пары туфель на себя не наденешь, — сказала она. — Богатые устроены так же, как все мы — у них две ноги и десять пальцев. В этом отношении мы одинаковы.

Мма Макутси не была в этом уверена. Конечно, больше одной пары туфель сразу не наденешь, но это не означает, что человек не может каждый день надевать новую пару или даже носить утром одну, а днем другую. Интересно, делают ли это богачи. В данный момент у нее было две пары туфель, хотя она планировала в недалеком будущем приобрести еще одну. У нее были простые коричневые туфли на каждый день, которым неизвестно сколько раз ставили новые подметки, и выходные туфли, зеленые, с небесно-голубой подкладкой. Эту пару она купила на первые доходы от «Калахари», курсов машинописи для мужчин, и необыкновенно ими гордилась. Время от времени она надевала эти туфли на работу, но ей было жаль носить их в такой обыденной обстановке, и она обычно берегла их для особых случаев вроде занятий танцами. А теперь она хотела купить хорошие туфли для офиса и уже приглядела себе такие в одном из магазинов. Туфли были красными, и, хотя у них не было яркой цветной подкладки, их украшали две большие золотые пряжки, придававшие им шикарный вид, которого у других ее туфель не было. Это были замечательные туфли, и она собиралась надевать их, когда придется вступать в конфронтацию с трудными мужчинами — порой ей приходилось это делать. Золотые пряжки загипнотизируют мужчин, и она получит преимущество, которое не повредит при общении с такими людьми.

Несмотря на колебания относительно того, стоит ли поднимать эту тему, мма Макутси давно хотела поговорить с мма Рамотсве об обуви, которую носят женщины постарше. Мма Рамотсве нельзя было упрекнуть в отсутствии вкуса, она предпочитала добротные юбки со свободными блузами, умело сочетала цвета и всегда выглядела элегантно. Но что касается обуви, то здесь, похоже, вкус ей изменял, и она всегда появлялась в коричневых, довольно бесформенных туфлях, выпуклости на которых повторяли форму ее пальцев. Эти туфли никак нельзя было назвать элегантными, и мма Макутси полагала, что их следует поменять на что-то более соответствующее высокому положению мма Рамотсве как первого частного детектива-женщины в Ботсване.

Вопрос о туфлях мма Рамотсве уже поднимался, но безрезультатно. Недавно мма Макутси упомянула о распродаже обуви в торговом центре и сказала, что, на ее взгляд, там есть прекрасные модели.

— Быть может, люди, которые долго носят одни и те же туфли, найдут там что-нибудь подходящее, — как бы между прочим заметила она.

Мма Рамотсве посмотрела на нее.

— Вы имеете в виду кого-то вроде меня? — спросила она.

Мма Макутси засмеялась, чтобы скрыть смущение:

— Нет, я не думала о вас. Но, может, вы захотите купить себе новые туфли? Вам это по карману.

— Но чем плохи эти? — спросила мма Рамотсве. — У меня очень широкая нога. И эти очень широкие туфли мне впору. Что скажут мои ноги, если я куплю себе пару узких модных туфель? Наверняка им это не понравится.

Мма Макутси решила не сдаваться.

— Но вы можете купить широкие и при этом красивые туфли, — сказала она. — Там есть разные.

— Но мне нравятся эти, — сказала мма Рамотсве. — Мне в них очень удобно.

— Тогда купите что-нибудь для мистера Матекони, — предложила мма Макутси.

— А что не так с ботинками мистера Матекони?

Мма Макутси начала жалеть, что подняла этот вопрос. С ботинками мистера Матекони, на взгляд мма Макутси, было много чего не так. Начать с того, что они были в пятнах от масла, а носки ботинок грозили прохудиться. Подобно мма Рамотсве, мистер Матекони, будучи владельцем «Быстрых моторов на Тлоквенг-роуд», занимал видное положение в обществе, а у такого человека должна быть хорошая обувь.

Так как мма Макутси оставила ее вопрос без ответа, мма Рамотсве начала объяснять, что мистеру Матекони новые ботинки совсем не нужны.

— Нет смысла покупать мужчинам новые ботинки, — сказала она. — Они им совершенно не нужны. Мужчин ботинки не интересуют. Это хорошо известно. Если мужчина постоянно думает о новой обуви, значит, с ним что-то не в порядке.

— О чем же думают мужчины? — спросила мма Макутси. — Если они не думают о ботинках, то о чем они думают?

Мма Рамотсве подняла брови.

— Мужчины почти все время думают о женщинах, — ответила она. — Думают без должного уважения. Так уж они устроены, и с этим ничего не поделаешь. А когда они не думают о женщинах, то думают о скоте или машинах. А некоторые мужчины часто думают о футболе. Вот и все, о чем любят думать мужчины.

Однако в то утро главной темой разговора были не туфли, не слабости мужчин, а трагедия с белым фургончиком. Мистер Полопетси был потрясен известием о поломке фургончика. Он испытывал к нему чувство признательности за то, что благодаря ему познакомился с мма Рамотсве и получил новую работу. Когда мма Рамотсве сказала, что она и мистер Матекони скоро поедут, чтобы отбуксировали фургончик назад в Габороне, он спросил, нельзя ли их сопровождать. Мма Рамотсве согласилась, а так как мистер Матекони объяснил ученику, что надо делать, чтобы провести техосмотр автомобиля, они втроем уехали в грузовике, оставив мма Макутси одну в офисе.

Утро выдалось прекрасное, и, когда они проезжали мимо холма Кгале, солнце позолотило деревья и камни на склоне. Над головой простиралось совершенно чистое небо, если не считать нескольких хищных птиц, высоко парящих в потоках восходящего теплого воздуха. Впереди лежала пустая прямая дорога, которая тянулась черной лентой в серо-зеленых зарослях акации. В такое утро человек радуется жизни и тому, что оказался в таком прекрасном месте.

Мистером Полопетси овладел приступ словоохотливости, и он делился впечатлениями о речи вождя Линчве, недавно произнесенной в Габороне и вызвавшей бурную дискуссию в прессе. Справедливы ли были заявления вождя Линчве? Мистер Полопетси полагал, что да. Он очень уважает вождя, сказал он, и думает, что к его словам следует прислушиваться. Потом он перешел к вопросу о том, что делать с людьми, которые бросают мусор где попало. Там, где он живет, эта проблема широко обсуждалась, и было предложено посылать таких людей работать мусорщиками. Или прикреплять им на спину надпись, где большими буквами было бы написано «ГРЯЗНУЛЯ». И тогда они живо перестанут мусорить.

Мма Рамотсве в этом усомнилась.

— Стыд — очень сильное средство, с помощью которого можно призвать людей к порядку, — сказала она. — В этом я с вами соглашусь. Но вешать на спину человеку надпись «ГРЯЗНУЛЯ» нельзя, потому могут подумать, что он не моется. Но такой человек может мыться очень часто.

— По-моему, вешать надпись — хорошая идея, — заметил мистер Матекони. — На машины тоже можно вешать надписи. Например, «ОПАСНЫЙ ВОДИТЕЛЬ» или «ЛИХАЧ». Я думаю, это заставит людей ездить осторожнее.

— Но это выглядит немного глупо, согласны? — спросила мма Рамотсве. — В конце концов все будут носить на спине какие-нибудь надписи. У меня, например, «ММА РАМОТСВЕ» или «ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ». Это будет глупо. — И она подумала, но не сказала, что у мма Макутси на спине будет надпись «97 баллов».

— Я этого не предлагал, — обиженно проговорил мистер Полопетси. — Я просто сказал, что люди, которые бросают мусор где попало, могли бы иметь такую надпись. И все.

Мистер Матекони положил конец спору:

— Мы почти приехали, — сказал он. — Это тот самый поворот?

Они притормозили, и мистер Матекони осторожно повел машину по проселку. При дневном свете выбоины и ямы выглядели гораздо хуже, чем ночью. Мма Рамотсве не удивило, что белый фургончик сломался. Из земли выступали неровные острые камни, там и сям валялись сломанные сучья деревьев, неутомимые белые муравьи уже успели обмазать их высохшей красной грязью. Рядом с дорогой, провожая грузовик печальными глазами, паслось небольшое стадо коров, уныло стоявших в тени акции.

— Это стадо в плохом состоянии, — сказал мистер Матекони, — посмотрите на ребра той коровы.

Мма Рамотсве бросила наметанный взгляд на светло-серое животное и согласилась.

— Она больна, — вздохнула она. — Мой отец сказал бы, что с ней делать.

— Да, он прекрасно разбирался в скоте, — подтвердил мистер Матекони.

Конечно, он никогда не встречался с Обэдом Рамотсве, но знал о его репутации тонкого знатока животных. Мистер Матекони всегда был готов внимать рассказам об Обэде Рамотсве, хотя слышал их от мма Рамотсве много раз. Слышал, как Обэд Рамотсве однажды встретился с Серетсе Кхамой, когда тот приезжал в Мочуди, и пожал великому человеку руку. Слышал рассказ о его шляпе и как он ее потерял около кготла, а кто-то аккуратно положил ее на стену, чтобы владелец мог ее найти. Он также слышал о том, как однажды шляпу во время пыльной бури сдуло у него с головы и забросило на дерево. Он слышал множество таких историй и, понимая, как они важны для мма Рамотсве, проявлял терпение и уважение. Жизнь без таких историй не была бы жизнью. Они связывают нас друг с другом, живых и мертвых, людей и животных, людей и землю.

Они медленно тащились по проселку. Через некоторое время мистер Матекони повернулся к мма Рамотсве.

— Ты сказала, что это случилось недалеко от поворота, — заметил он. — Но это, должно быть, гораздо дальше, чем ты думаешь.

Мма Рамотсве бросила через плечо испуганный взгляд. Она была уверена, что это где-то здесь, у поворота, где дорога меняет направление. Да, место то же самое, но никакой машины здесь нет.

Она посмотрела на мистера Матекони.

— Остановись, — сказала она. — Я абсолютно уверена, что это здесь.

Мистер Полопетси, сидевший между мистером Матекони и мма Рамотсве, наклонился вперед.

— Его украли! — воскликнул он. — Ваш фургончик украли!

— Посмотрим, — сказала мма Рамотсве.

Она опасалась, что он прав, хотя ей не понравилось, что он это сказал. Если ее машину украли, то сообщить об этом должна она, а не мистер Полопетси.

Они вышли из грузовика, и мма Рамотсве прошла по дороге несколько шагов вперед. Посмотрев вниз, она заметила то, что искала: масляное пятно на песке. Это пятно было всего около шести дюймов, но оно было темным и хорошо заметным, и ее сомнения окончательно рассеялись. Она смотрела туда, где совсем недавно стоял ее белый фургончик, но его там, несомненно, не было.

Мистер Матекони подошел к жене и проследил ее взгляд до пятна на песке.

— А-а! — сказал он и, повернувшись к ней, повторил: — А-а!

— Его украли, — произнесла мма Рамотсве дрогнувшим голосом. — Мой фургончик. Его здесь нет.

Подошел мистер Полопетси и встал рядом:

— Должно быть, кто-то его починил и угнал.

— Очень странно, — заметил мистер Матекони. — Ведь это означает, что мотор работает. Вероятно, дело было в другом. Нельзя угнать машину, если мотор вышел из строя.

Мма Рамотсве покачала головой:

— Мы должны обратиться в полицию. Нам больше ничего не остается. Теперь наш фургончик уже далеко.

— Боюсь, ты права, — согласился мистер Матекони. — Украденный автомобиль исчезает очень быстро. Как сейчас. Он пропал.

Мма Рамотсве повернулась и направилась к машине вместе с мистером Матекони. А мистер Полопетси остался на месте.

— Нам пора возвращаться, — бросил через плечо мистер Матекони.

Мистер Полопетси посмотрел туда, где раньше стоял фургончик, потом бросил взгляд на буш за дорогой, за деревья, кусты и термитники, будто видел что-то, кроме бурой травы, темно-красной земли и колючек, будто слышал что-то, кроме пения цикад и криков птиц.

— Оставьте меня здесь, — предложил он. — Я поищу отгадку. Возвращайтесь домой. Я сяду на микроавтобус на шоссе. А пока оставьте меня здесь.

Мма Рамотсве посмотрела на него.

— Здесь нет никакой отгадки, — сказала она. — Они пришли и ушли. Вот и все.

— Дайте мне попробовать разобраться, — сказал мистер Полопетси.

— Пусть делает что хочет, — сказал мистер Матекони. — Попытка не пытка. Сегодня в гараже работы мало.

Мма Рамотсве с мужем залезли в грузовик, и мистер Матекони развернулся. Когда они проезжали мимо мистера Полопетси, тот помахал рукой. Мма Рамотсве заметила, что он возбужден, и немного позже сказала мистеру Матекони:

— Он играет в детектива. Но в этом нет никакого вреда. Он страстно желает провести какое-нибудь расследование.

Мистер Матекони рассмеялся.

— Он хороший человек, — сказал он. — И ты правильно сделала, пригласив его поехать с нами.

Похвала польстила мма Рамотсве, и она легко дотронулась до его руки.

— Ты тоже хорошо к нему относишься, — улыбнулась она.

Они ехали в тишине. Через несколько минут мистер Матекони посмотрел на мма Рамотсве и увидел, что та плачет, беззвучно, но по ее щекам текли слезы.

— Прости, — сказала она. — Прости. Мой белый фургончик! Я так его любила. Он много лет был моим другом.

Мистер Матекони заерзал на сиденье. Когда женщины давали волю чувствам, он чувствовал себя неловко. В конце концов, он был механиком, а механикам трудно вынести такие вещи.

— Я куплю тебе новый, — нежно произнес он. — Я подыщу тебе хороший фургончик.

Мма Рамотсве молчала. Она была признательна ему за доброту, но дело было не в покупке нового. Ей нужен был только старый белый фургончик, на котором она объездила всю Ботсвану. Только он — и ничего другого.