6.01

Я приготовилась к нападению очень худого японца ростом с Мрака. В одной руке он держал нож, в другой катану.

Скупая улыбка появилась на его лице, когда он начал молниеносно вращать мечом вокруг себя.

По моей команде рой ос заструился из-под брони моего костюма и напал на него. Сначала он недоуменно рассекал воздух катаной, затем начал выть от боли. И катана, и нож упали на землю, когда он принялся махать руками, чтобы сбить рой.

Я вытащила дубинку и ударила его в переносицу. В этот момент он нагнулся вперёд и удар получился намного сильнее, чем я хотела. Когда он пошатнулся, истекая кровью, я рванулась к нему и нанесла удар сбоку по его колену.

Он рухнул на землю и скорчился от сильной боли, не пытаясь сопротивляться. Я наклонилась, чтобы поднять дешёвый на вид нож, и катану, которая была похожа на антиквариат. Я срезала с него ножны катаны его же ножом, затем бросила его и толкнула ногой в ливневый сток.

Держа вложенную в ножны катану в одной руке, и дубинку в другой, я осмотрела вечернее поле битвы.

Нависшее над нами здание было многоквартирным, как и бесчисленные другие здания в доках. Квартиры в этом районе были настолько малы, что пять и более квартир по площади были как три нормальные. На десять-двенадцать семей приходилась одна ванная и душ. Это было уродливо само по себе, но говорили, что АПП превращает такие многоэтажные здания в казармы для своих солдат. Не пышущие энтузиазмом новобранцы, которым в головы были имплантированы бомбы, были собраны здесь, чтобы за ними могли наблюдать, подготавливать, оснащать и вести в бой старшие бандиты АПП.

Вначале я сомневалась. Я подозревала, что на самом деле Кайзер хочет, чтобы разные злодеи Броктон Бей совместно атаковали здание, полное беспомощных людей. Даже после того, как Сплетница подтвердила, что это действительно база АПП, у меня оставались сомнения.

Если у меня и были сомнения, они пропали, когда после нашего нападения солдаты АПП потекли из здания, как муравьи из муравейника. Как клоуны из циркового фургона. В любом случае, немыслимое количество людей для не такого уж большого здания.

Мы были в меньшинстве — двадцать к одному, но я сомневалась, что кто-то из нас даже вспотел. Со стороны АПП не было никого со сверхспособностями, поскольку лишь Бакуда не была ранена, и мы имели некоторое представление о том, где она пряталась. Это означало, что все мы должны были беспокоиться только о рядовых членах банды, и мы уже сняли всех парней с оружием.

Яркие костры с языками пламени высотой с мой рост испещряли дорогу вокруг дома. В других местах были пятна тьмы. В этом районе не было электричества, скорее всего уже несколько дней, вероятно, усилиями военных, и поле битвы освещалось только пламенем, придавая текущему сражению почти адскую атмосферу. Лица членов АПП искажались от боли и страха. Злодеи неумолимо наступали, их лица мелькали тут и там — шлем-череп Мрака, переделанный противогаз Саламандры, в стёклах которого отражалось пламя, рыхлое лицо Грегора, как будто покрытое кусочками ракушек.

Полагаю, и моё тоже. С жёлтыми линзами свежеотремонтированной маски, и имитацией жвал, обрамляющих нижнюю челюсть.

Я направилась туда, где шла основная борьба, и столкнулась лицом к лицу с двадцатилетним парнем. Я сразу же поняла, что он один из завербованных. Из тех, кто не стал бы драться, не будь у него бомбы, заложенной в голову. Он держал бейсбольную биту как меч.

— Сдавайся, — сказала я ему. — Брось оружие, ложись на землю, руки за голову.

— Н-нет. Я не могу!

— У меня есть сверхспособности. У тебя нет. За последние десять минут я уложила людей крупнее тебя, лучше вооруженных, людей с инстинктом убийцы, и я даже не вспотела. Скажу тебе прямо, ты проиграл. Ты проиграешь этот бой. Ложись и положи руки на голову.

— Нет! — он сделал шаг вперед, поднимая биту.

Мне не нравилось сражаться с этими парнями. Не нравилось причинять им вред. Но если они не сдадутся, то следующее, что я могла для них сделать — ранить их достаточно сильно, чтобы их не заподозрили в трусости, если им придётся объясняться перед Бакудой.

Я двинула на него своих насекомых, надеясь отвлечь от своего решающего удара. Этот парень, однако, не сдался — он бросился ко мне сломя голову, сквозь рой кусающих и жалящих насекомых, слепо размахивая битой. Мне пришлось отступить назад, чтобы избежать удара. Я вытащила дубинку и попыталась решить, когда и как нанести удар. Если он ударит по моему оружию, то может выбить его у меня из рук. Если бы я могла ударить его по руке, или поймать момент, когда он потеряет бдительность…

В этом не было необходимости. В игру вступил Мрак, небрежным движением приложив беднягу кулаком в челюсть. Тот рухнул на землю, бита выскользнула из его рук.

— Спасибо, — сказала я, несмотря на то, что испытывала сочувствие к нокаутированному парню.

— Нет проблем, — его потусторонний голос плохо подходил обыденным словам. — Мы почти закончили.

Я оглядела поле боя. Раненые и лежащие без сознания члены АПП покрывали землю вокруг здания. Хотя в самом начале мы были в меньшинстве, сейчас у противника осталось только несколько бойцов.

— Сплетница! — крикнул Мрак. — Сколько?

— Готово! Здание чисто! — отозвалась она. Следуя за её голосом, я увидела, что она сидит на корточках на крыше одного из немногих автомобилей, припаркованных вдоль улицы, в её руке болтался пистолет, она была в стороне от основного боя, предпочитая пугать издалека.

— Саламандра! — позвал Мрак. — Улитка!

Два члена команды Трещины работали в тандеме. Саламандра извергла гейзер жидкости из сопла у основания её маски, направляя её к основанию здания, где она вспыхнула при соприкосновении. Грегор-улитка, в свою очередь, вытянул руку и ливанул непрерывным потоком пены на соседние здания. Он сообщил нам прежде, чем началась драка, что может создавать различные химические вещества в своём огромном желудке и выпускать их потоком через кожу. Клей, смазочные материалы, сильные кислоты и прочее. Сейчас он использовал что-то огнезащитное, как мы и планировали. Не стоило сжигать все окрестности.

Пока Саламандра старалась сжечь здание дотла, а Грегор сдерживал пламя от распространения на другие дома, остальные провели несколько минут, работая над разоружением и перемещением раненых и бессознательных врагов подальше от здания. Мрак снабдил меня пакетом с десятками пластиковых наручников, и я начала надевать их на членов АПП.

Мрак подошел ко мне.

— У меня закончились. Есть лишние?

Я протянула ему пачку наручников.

— Это дело с АПП почти закончено, — сказал он. — Я разговаривал с Туманом, одним из людей Кайзера. Похоже, тот не собирается поднимать вопрос о Суке и собачьих боях, как ты и предполагала.

Я кивнула.

— Хорошо. Они мне не нравятся, но ещё одна война нам пока ни к чему.

Мрак выкручивал руки какого-то парня с раненой ногой, а затем ударил его по почкам, когда из-за борьбы оказалось слишком сложно надеть на того пластиковые наручники. Парень прекратил сопротивление.

— У тебя есть планы на завтра?

Я перевела внимание с бессознательной девушки, на которую я надевала наручники, на Мрака.

— Ну? — спросил он.

— У меня нет планов. Ни одного, — я подбирала слова. Формально я могла или должна была вернуться в школу, но у меня всё ещё была отмазка — сотрясение мозга, так что могла отсутствовать ещё несколько дней. После того, какой оборот приняла наша встреча с директором, я была рада отмазке.

— Хочешь заехать ко мне домой? Вообще-то, я должен был бы быть на учебном собрании, мы будем обсуждать ход занятий и вообще всё, что касается онлайн-курсов, на которых я обучаюсь. Но во второй половине дня ко мне должна будет зайти соцработник, наблюдающая за моей сестрой, чтобы проверить мою квартиру. Я надеялся, что куплю мебель и установлю её, но у меня мало времени, и это будет намного проще сделать вдвоём, — сказал мне он. — …и это было бессвязное объяснение.

— Я поняла суть. Да, я могу помочь.

Я достаточно часто видела его мальчишескую улыбку, чтобы легко представить её под его маской.

— Я напишу тебе время и адрес?

— Конечно.

Он похлопал меня по плечу, совсем как парня, затем отправился догонять пленника, который пытался уползти, немного дальше по улице.

Как только он ушёл, ко мне присоединилась Сплетница. Забрав у меня несколько наручников, она помогла с остальными бандитами. Она ухмылялась.

— Что?

— Ничего.

— Ты придаешь этому слишком большое значение, — сказала я ей.

— Меня он не приглашал, — она подарила мне лукавый взгляд.

— Может быть, он знает, что ты не согласишься.

— Может быть, он подозревает что я соглашусь, но он хотел бы провести время только с тобой.

У меня были сомнения. Определенные сомнения насчёт того, что она имела в виду. Но я не получила возможность уточнить.

— Сейчас рухнет! — проревел Грегор. Раздался гул, когда здание начало оседать, а затем грохот, когда оно начало проваливаться внутрь. Саламандра направила напалмовое дыхание на один из углов здания, уничтожая дерево и камень. Она стремительно отскочила назад, когда здание завершило свой контролируемый коллапс.

Когда обломки улеглись, Грегор распылил пену, направляя поток жидкости из одной руки через пальцы другой, создавая широкие брызги. Попадая на здание, каждая капля распухала в пятно пены около метра в поперечнике. Очень быстро здание оказалось целиком покрыто пеной, только несколько языков пламени всё ещё виднелись.

— Мы закончили, давайте двигаться! — крикнул Мрак, возвращаясь к нам со Сплетницей.

Мы свалили, оставив позади связанных бандитов, Саламандра и Грегор-улитка ушли по другой улице.

Мы быстро вернулись в старую заброшенную автомастерскую, где перед боем спрятали нашу тачку, а Сплетница позвонила в полицию и сообщила о разборке с членами АПП. Когда автомобиль выехал и направился к воде, я позволила себе вздохнуть с облегчением.

Это была уже третья ночь в таком духе, с тех пор, как я и Сука столкнулись с Луном. Каждая ночь проходила легче, чем предыдущая, и я не была уверена, то ли я просто привыкала, то ли АПП разваливались под уверенным натиском.

— Думаю, с АПП почти закончили, — сказал Мрак с водительского сиденья, повторяя мои мысли и своё предыдущее заявление.

— Ну ещё бы, три дня и три ночи давления со стороны полиции, армии, всех местных героев и большинства злодеев города, — сказала я.

Лиза прокомментировала:

— Как я и говорила тебе, Тейлор, если кто-то нарушает неписанные правила, то сообщество защищает статус-кво. Мы, злодеи, заключаем перемирие с местными властями, мы, фактически, в некотором роде сотрудничаем в с полицейскими, кейпами и военными, поддерживающими порядок в течении дня и выбивающими любых членов АПП, которые поднимают головы, пока злодеи делают самую грязную работу… Этот случай, вероятно, самый явный пример, который я только могу придумать. Догадываюсь, что за это нужно благодарить Выверта.

— Это был полезный опыт, — добавила я. — По крайней мере, я получила какое-то представление о других группах. Я не думала, что солдаты Выверта настолько хороши. Было интересно поработать с командой Трещины и со Странниками. Они неплохие люди.

— Я тоже многое узнала, но иначе, — Сплетница наклонилась вперёд с заднего сидения, высовываясь между двумя передними сиденьями. — Я говорила, что одна из причин, по которой я хотела пойти с Трикстером и его товарищем по команде — перевёртышем — выяснить их способности. Я ни с кем ещё не делилась.

— И? — спросил Мрак. Одна его рука лежала на руле, другой он снял шлем. Потребовалась лишь секунда, чтобы тьма исчезла с его лица.

— Трикстер — их лидер — является телепортером. Он может перемещать не только себя. Он может телепортировать всё, что видит. Но у его силы есть особое ограничение. Он может менять местами только объекты примерно одинаковой массы. Чем сильнее отличается масса, тем медленнее идёт обмен, и тем меньше расстояние для перемещения.

— Звучит как очень серьёзный недостаток, — сказал Брайан.

— Он нашёл этому применение. Члены АПП стреляли в своих соратников, он легко разоружал их. Что касается «перевёртыша», — Сплетница показала пальцами кавычки. — Её зовут Генезис. Её сила? Дистанционно управляемые проекции.

— Фактически, её там не было?

Сплетница покачала головой.

— Она появилась в виде чего-то вроде трицератопса-быка-киборга, ломанулась через парадную дверь, попала в ловушку и была уничтожена. А Трикстер просто рассмеялся. Две минуты спустя она материализовалась в леди-рыцаря в сверкающих доспехах и занялась парнями с оружием.

— Боже, — сказала я, — у Солнышка есть миниатюрное солнце. Баллистик, как мы с Брайаном видели вчера вечером, просто должен чего-то коснуться, чтобы этот объект улетел прочь, преодолевая десятки метров за секунду. И не важно, что это — шарикоподшипник или автомобиль. Добавьте эту новую информацию, и мы получаем…

— Тяжелая артиллерия, — закончил за меня Брайан.

— Мы должны радоваться, что они на нашей стороне, — сказала я.

— Пока что, — указал Брайан. — Мы всё ещё не знаем, почему они здесь, и почему помогают.

Он посмотрел на Сплетницу, поднимая бровь. Она пожала плечами.

— Моя сила не сообщала мне что-либо конкретное. Меня тоже интересует этот вопрос.

Я сняла свою маску, как и Брайан. В автомобиле, предоставленном нашим боссом, были окна с тонированными стеклами, так что сидеть без маски было безопасно. Мне придётся надеть её снова, когда мы будем пробиваться мимо блок-поста, но это не было такой уж проблемой.

Я опустила солнцезащитный козырек над лобовым стеклом и воспользовалась зеркалом, чтобы осмотреть шею. Синяки были всё ещё заметны. Как и говорила Сука, это выглядело, будто я пыталась повеситься.

— Не возражаете, если я сегодня вечером снова останусь?

Я видела в зеркале, как на заднем сиденье Сплетница пожала плечами.

— Это ведь и твоё место. Ты не должна даже спрашивать. Тем не менее, думаю, тебе нужно позвонить папе, чтобы он не волновался.

— Да, позвони своему папе, — подтвердил Брайан.

— Хорошо, — в любом случае, я и так собиралась это сделать.

Когда баррикады военных с сигнальными огнями оказались в поле нашего зрения, мы подъехали к зоне погрузки небольшого заброшенного продуктового магазина, скрываясь с глаз.

— Ещё спешим? — спросила я.

— У нас все в порядке, — сказала Сплетница. — Я собираюсь позвонить Регенту и Суке, узнать, чем занята их группа.

— Тогда я позвоню папе.

Я вышла из машины, чтобы сделать звонок.

Он поднял трубку на первом гудке.

— Привет, пап.

— Привет, Тейлор. Рад тебя слышать.

Он всё-таки беспокоился.

— Сегодня вечером я снова собираюсь остаться у Лизы.

— Я хотел бы, чтобы ты пришла домой, Тейлор. Меня волнует, что я не видел тебя с тех пор, как ты покинула встречу в школе.

— Я в порядке.

— Не то, чтобы я не верил тебе, но я буду чувствовать себя намного лучше, когда увижу это сам. Я хочу говорить с тобой, обедать и завтракать вместе, общаться. Я не хочу терять связь, как было после…

— После того, как умерла мама, — закончила я за него. — Все хорошо, папа. Я просто… предполагаю, что мне нужно было сменить ритм жизни, чтобы немного уйти от всего этого. Я уже распланировала сегодняшний вечер. Я буду чувствовать себя неловко, если всё отменится. Я приду на ужин завтра?

Он заколебался.

— Хорошо, только скажи, что ты ходишь в школу.

— Да, — ложь легко проскользнула через мои губы, но осела тяжелым грузом на совести. Только разочаровать отца было бы ещё хуже. Я попыталась сделать вину не такой острой, делая ложь полуправдой. — Я не пошла в понедельник. Я начала ходить со вчерашнего дня.

— Полагаю, это лучше, чем ничего. Тогда увидимся завтра вечером.

— Люблю тебя, папа.

— Я тоже тебя люблю.

Я повесила трубку. Это была ложь во спасение, верно? Хуже никому не стало, мой папа лишь волновался бы ещё больше, если бы я сказала ему, что не ходила в школу.

Сплетница и Мрак вылезли из машины, когда я надевала маску.

— Все готовы? — спросила она.

— Я готова, — ответила я.

Она открыла люк у основания магазина, который должен был привести нас в туннели, протянувшиеся под баррикадой.

Мы спустились в темноту.

 

6.02

Было что-то волнующее в том, чтобы жить без присмотра взрослых. Не то, чтобы я не любила своего папу, но просыпаться, собираться на пробежку, готовить завтрак, а затем сидеть у телевизора с одним из старых ноутбуков Лизы, не чувствуя, что кто-то смотрит через моё плечо, чтобы удостовериться, что я всё делаю правильно? Вот это жизнь!

После недели, которую я провела лёжа в постели, с сотрясением, я порывалась восстановить свой график пробежек. Несмотря на то, что я оставалась в лофте, отдыхая от своей обычной жизни, я считала обязательным для себя поддерживать старые привычки, и просыпаться в шесть тридцать утра для пробежки.

Это означало, что я вставала на два или три часа раньше всех остальных. Два или три часа, когда я была предоставлена самой себе. Если бы я заставила себя не беспокоиться по тысяче разных причин, тогда это был бы период моей жизни, когда впервые за долгое-долгое время я наслаждалась покоем.

Я свернулась на кушетке укутавшись одеялом, по телевизору шёл детский сериал, создавая негромкий фоновый шум — это было единственная подходящая программа среди рекламных роликов, религиозных программ и ток-шоу на других каналах — и передо мной стоял один из старых ноутбуков Лизы. Теперь моей привычкой стало начинать день с проверки местных сайтов новостей, форумов и вики по паралюдям.

Снимок крупным планом размещённый на главной странице был сделан с чьего-то сотового телефона из одного из домов на той же самой улице, где находилось сожжённое нами дотла здание. Можно было различить наши силуэты, когда мы стояли на улице, окрестности вокруг нас были усеяны множеством тел бандитов из АПП. Что в заголовке? «ЗЛОДЕИ ВСТУПАЮТ В ИГРУ».

Забавно, на самом деле я никогда не замечала насекомых, когда они были вокруг меня, но на фотографии их было очень много. Мой силуэт было не настолько трудно разглядеть, как Мрака в его тьме, но и не так уж просто в облаке насекомых. Надо запомнить — возможно, я смогу это использовать.

Статья под фотографией рассказывала о том, как злодеи разбираются с АПП. Это было главной темой, но из-за тона и позиции статьи мне стало как-то не по себе, потому я не стала читать её полностью. От чтения у меня создалось впечатление, что герои были заняты подготовкой к финальному штурм сегодняшней ночью. Они решили позволить нам сделать грязную работу, а затем навести порядок? Не важно. Если они хотели иметь дело с загнанной в угол Бакудой — да ради бога.

Я просмотрела остальные новости: количество раненых и погибших с начала противостояния, оценки материального ущерба в результате взрывов бомб, краткое упоминание двенадцатилетней девочки, без вести пропавшей за две недели до того, как начался конфликт с АПП, и которая теперь считалась мёртвой, и описания некоторых новых героев, которые приехали в Броктон Бей, чтобы помочь с АПП. В глаза бросилось измененное в интересах цензуры изображение в галерее последних новостей на боковой панели. Я щёлкнула по нему.

Это было изображение Луна в человеческом обличье, его глазницы были тёмными и пустыми за стальной драконьей маской, его рука лежала на плече одного из членов его банды. Казалось, что его вели, как слепого.

Как я обнаружила, это фотография завершала статью «Злодеи вступают в игру», показанную на главной странице. Я пропустила её, просмотрев только статью, потому что на загрузку изображений уходило слишком много времени. Ниже был подзаголовок: «Решающий удар? Власти Броктон Бей закрывают глаза на действия местных злодеев, проводящих в жизнь своё собственное правосудие».

Вот чёрт. Я что, закапываю себя все глубже и глубже?

В той же самой галерее изображений было большое количество фотографий той же самой сцены, снятой без телеобъектива, показывающих Луна и его подручного посреди доков, и вооруженную команду их людей с оружием наготове. Это было… крупное разочарование. Он ушёл.

— Доброе утро, — приветствовала меня Лиза.

Я повернулась, и увидела, что она выходит из кухни. Её волосы были собраны в небрежный хвост, глаза ещё казались сонными.

— Доброе. Брайан сказал, что у него есть дела на это утро, потому сегодня я взяла вам завтрак. Простите, если кофе не тот.

— Ты просто ангел, — она взъерошила мне волосы, затем ушла, чтобы взять кофе.

Я всё ещё бродила по интернету, когда она вернулась. Лиза наклонилась, оперевшись на спинку кушетки позади меня, и некоторое время подглядывала из-за моего плеча.

— Поющие пираты с розовыми волосами и слепые суперзлодеи — подражатели якудзы.

Я посмотрела в телевизор, и, конечно же, там была маленькая девочка в розовом парике и пиратском костюме. Я улыбнулась и подняла пульт.

— Ты можешь переключить канал.

Когда она взяла пульт, на подушке кушетки около меня загудел мой сотовый.

Брайан прислал мне сообщение:

«рано закончил. Двое не показались. Хочешь приехать к 11? или я могу подобрать тебя в лофте»

Я поглядела на часы. 9:45. Я воспользовалась ноутбуком, чтобы узнать самый быстрый автобусный маршрут к нужному месту. Это был центр города, я могла бы добраться туда к одиннадцати, если бы уехала через двадцать минут. Времени в обрез, но я могла успеть. У меня получалось так уехать несколько раз перед школой, когда я перенапрягалась на утренней пробежке, и должна была идти домой.

Я послала свой ответ:

«Хорошо. Сяду на автобус.»

Как только я убедилась, что сообщение отправлено, я кинулась в ванную и включила душ. Я долго ждала приемлемой температуры, сняла одежду для пробежки и стала под душ только для того, чтобы почувствовать, как температура воды резко изменилась от тёплой до ледяной.

Мне нравился лофт, но не нравился водонагреватель.

Мне пришлось танцевать вокруг потока вызывающих гипотермию струй, чтобы добраться до кранов, и попытаться добиться от них нормальной температуры. Наконец, я согласилась на вполне терпимую холодную воду, намылила голову шампунем и сунула её под поток воды. Когда я выключила воду, я дрожала.

Я вытерлась как могла, и, чтобы согреться, укуталась вторым чистым полотенцем. Иногда отсутствие жировой прослойки угнетает. Я закончила причёсываться, и зашла на секунду в гостиную, чтобы посмотреть на часы под телевизором. У меня в запасе оставалось всего шесть минут.

— Это так похоже на тебя, ты используешь идеальную пунктуацию, и пишешь заглавные буквы в сообщениях, — усмехнулась Лиза, когда я направилась в свою комнату.

Она вышла из кухни, держа мой сотовый. Я взяла у неё телефон, закатила глаза, и пошла в свою комнату. Она последовала за мной.

— Вы двое собираетесь встречаться? — спросила она.

— Не планирую. Просто зайду помочь другу.

— Да ладно, мы обе знаем, что ты думаешь, что он красавчик. Признай это, — она повернулась ко мне спиной, рассматривая янтарь со стрекозой внутри, тот самый, что подарил мне Брайан. Я использовала этот краткий момент уединения, чтобы найти нижнее бельё и носки в ящике, и начать одеваться.

— Ты что, используешь свою силу? — спросила я её.

— Даже Брут наверняка знает, что тебя привлекает Брайан. Думаю, только два человека ещё не поняли это — ты и сам Брайан.

Я вздохнула.

— Да, я думаю, что он — очень красивый парень, — я вытащила из своего шкафа несколько блузок и юбок, которые купила с Лизой, и разложила их на кровати. — Разве ты так не считаешь?

— Конечно. Возможно, он не совсем мой тип, но я определенно не стала бы отвергать такого парня, если бы хотела романтических отношений.

— А ты не хочешь? Как же так?

— Моя сила вроде как срывает со всего покров тайны. Трудно начать отношения без здоровой дозы заблуждений и самообмана.

— И ты никогда ни с кем не будешь встречаться?

— Дай мне несколько лет, возможно, я понижу свои стандарты настолько, что буду в состоянии пропустить сообщения своей силы о самых отвратительных и оскорбительных причудах и привычках парней.

— Грустно это слышать, — ответила я, возвращая некоторые вещи в шкаф. Я чувствовала себя плохо из-за того, что была не способна придумать ответ получше, и за то, что не готова была потратить время на сочувствие, но у меня почти и не осталось времени на подготовку. Может быть, мне придётся бежать на автобусную остановку.

— Но главное различие между тобой и мной в том, что Брайан и я убили бы друг друга ещё до того, как наши отношения куда-нибудь зашли. А вот вы двое? Я могу представить, как у вас всё получается.

— Это говорит твоя сила? Ты говоришь, что я действительно ему нравлюсь?

— Извини, дорогая. Читать людей с моей силой трудно, читать их побуждения и эмоции ещё сложнее, и, в довершение всего, я думаю, что даже сам Брайан не знает о своих романтических чувствах. Возможно, тебе придётся вытолкнуть его из зоны комфорта прежде, чем кто-то из вас это выяснит.

— Ты предполагаешь, что мне бы этого хотелось, — я почувствовала, что капля холодной воды пробежала по задней части шеи. Я поёжилась и остановилась, чтобы снова отжать волосы.

— А разве нет? — спросила она. Она обратила своё внимание на выбранную мной одежду, лежавшую на кровати. — Ты обращаешь большое внимание на то, что собираешься сегодня надеть.

— Я всегда так делаю, даже когда просто собираюсь прогуляться с тобой и Сукой. Я обращаю особое внимание на одежду, которую ношу, и переживаю из-за неё, даже если иду в магазин на углу возле моего дома за хлебом и молоком.

— Ясно. Слушай… Позволь мне выбрать одежду, и, если что-то пойдет не так, как надо, то можешь обвинить меня, согласна? — она порылась в моем шкафу. — Джинсы и… давай посмотрим… короткий топик, чтобы показать твой живот.

Я посмотрела на топ, он был из толстой ткани, почти как свитер, синего и серого цветов, с рисунком бабочки, и с длинными рукавами. Фактически как рубашка, хотя не похоже, что он будет намного ниже моих ребер.

— Там всё ещё холодновато.

— Тогда надень ещё толстовку или куртку. Но только если пообещаешь, что снимешь её, когда доберёшься до места.

— Хорошо, — у меня не было времени на спор, я начала одеваться.

Она начала убирать вещи, которые я оставила на кровати.

— Брайан — парень, который ценит практичность. Как он сам сказал, это то, что ему в тебе нравится. И хотя я думаю, что чертовски замечательно, что ты собираешься сделать ещё один шаг к тому, чтобы выглядеть красиво, ты можешь быть красивой и в одежде, которая подходит для легкой работы. Джинсы — да. Юбка? Не совсем.

— Наверное, сейчас я была не очень практична, — я натянула топ и снова посмотрела в зеркало на дверце шкафа. Я согласилась на этот топ в минутном порыве, когда делала покупки с Лизой. Совсем другое дело — действительно его носить, ведь от нижней части топа до моего пупка было чуть меньше дюйма.

— У тебя мозг забит всякой всячиной — там и школа, и твой отец, и романтические отношения, и всякая хрень, — ответила она мне. Прежде, чем я смогла возразить, что никакой романтики не происходит, она подтолкнула меня:

— А теперь иди! Наслаждайся!

Я восприняла это как сигнал поспешить в переднюю часть лофта, где я быстро натянула кроссовки, выхватила ключи и бумажник из рюкзака, схватила свою толстовку с крючка рядом с лестницей, побежала вниз по ступенькам и на выход из двери с вещами в руках. Выбравшись наружу, я положила ключи и бумажник в карманы и натянула толстовку. Потребовалось небольшое волевое усилие, чтобы её не застегивать.

Очевидно, что отношения с Брайаном были ужасной идеей. Я планировала пробыть с Неформалами ещё некоторое время, от двух недель до месяца. Если это продлится дольше, я решу, что не смогу получить компромат на их босса, после чего передам всю уже полученную информацию в Протекторат. Если предположить, что со стороны Брайана был интерес, достаточный для начала отношений, то перспектива встречаться без какого-либо будущего была просто угнетающей. В итоге это эти отношения принесли бы лишь горечь.

Но я пыталась об этом не думать. Мне совсем не нужно было, чтобы Лиза увидела мои сомнения и колебания, и поняла, что они были, по крайней мере, частично основаны на моём плане предать её и остальных. Если бы я зациклилась на этих мыслях, мне было бы намного сложнее не дать ей какие-то подсказки.

Да. Конечно же, это единственная причина, почему я избегала об этом думать. А тот факт, что я чувствовала себя все хуже и тонула в противоречиях, размышляя о выдаче друзей властям, совершенно ни при чём.

Я пробежала часть пути до автобусной остановки, затем остановилась, когда поняла, что не хочу вспотеть, потом мне пришлось снова бежать, когда я была уже около парома и увидела в дальнем конце улицы автобус. Я махнула автобусу, чтобы он остановился, и зашла внутрь.

Автобусный маршрут, которым я должна была следовать чтобы добраться до Брайана, был показательным примером того, почему мой папа хотел, чтобы паром снова заработал. Я должна была ехать на запад, пересесть в другой автобус, проехать на юг, затем сойти и пройтись пешком на восток минут пять, чтобы добраться туда, куда хотела, в юго-восточную часть центра города, где офисные здания и магазины уступали место квартирам и частным владениям.

Этот район совершенно отличался от того, в котором я жила. Конечно, не всё было идеально, можно было увидеть намалёванные символы Империи Восемьдесят Восемь, или разбитые окна то тут, то там. Тем не менее, здесь это было таким же редким зрелищем, как дом без загаженного двора или без явных разрушений в моём районе. Даже я не могла похвастаться тем, что живу в одном из таких идеальных мест, не вызывающих смущения, потому что нижняя ступенька у парадной двери моего дома была гнилой. Но если её починить, то неизбежно сломалось бы ещё что-нибудь, таким образом, приходилось привыкать к сломанной ступеньке, или чему-то подобному, и научиться перешагивать через неё, или входить и уходить через чёрный ход на кухне, как я и поступала.

Броктон Бей изначально был большим торговым портом, ещё в эпоху колонизации Америки, и некоторые здания были довольно старыми. То, что я увидела, когда попала в район Брайана, было войной между прошлым и настоящим. Старейшие здания были отреставрированы и поддерживались в таком порядке, что выглядели привлекательно, в основном это были особняки в викторианском стиле. В других городах работали над интеграцией таких зданий с другими строениями в центре города, а здесь было похоже, будто градостроители и архитекторы добавляли здания из камня или стекла ради общего диссонанса. Все здания по отдельности выглядели хорошо, но вместе они хорошо совсем не смотрелись.

Жилой дом Брайана был из современных. Возможно, восемь-десять этажей в высоту — я не считала — и главным образом из камня, за каждым балконом было окно от пола до потолка. Два небольших вечнозеленых деревца в горшках обрамляли дверной проём. Брайан сидел возле одного из них, он был в одежде, похожей на ту, в которой я увидела его в первый раз — сине-стального цвета футболка, тёмные джинсы и потёртые ботинки. Он прислонился к стене, сидя с закрытыми глазами, просто наслаждаясь солнцем. Он расчесал свои косички, и волосы были собраны в длинный, свободный хвост, который своеобразно «распушался» ниже резинки. Часть волос выбилась из хвоста, и развевалась на ветру, щекоча ему скулы. Он казался настолько безразличным к касаниям волос, что я заподозрила, что он спит.

Я была удивлена тем, что он мог настолько расслабиться. Мне казалось, что так отдыхать в любом месте города, даже в хорошем районе в центре, означало напрашиваться на проблемы. Ладно, может здесь не было грабежей или бездомных, пристающих к случайным прохожим, но Империя Восемьдесят Восемь проводила свои основные операции где-то в этом районе, а Брайан был чёрным.

Возможно, он мог выйти сухим из воды потому, что был здоровяком шести футов высотой. Даже если бы мне дали мой нож, дубинку и достаточно хороший повод, я была уверена, что не захотела бы помешать его сну.

— Извини, что разбудила, — сказала я, наблюдая за его реакцией.

Даже ещё не открыв глаза, он одарил меня широкой, приветливой улыбкой, которая, казалось, не очень ему подходила при его росте. Это была улыбка, которая ничего не скрывала, столь честная и открытая, какую можно ждать от десятилетнего ребёнка, узнавшего, что он только что развернул именно тот подарок, который хотел получить на свой день рождения.

— Я не спал, — он поднялся на ноги, — решил, что буду ждать тебя здесь, а то ты ещё придешь, пока я поднимаю вещи наверх и не будешь знать, как меня найти.

— Ой. Спасибо.

— В машине ещё осталась пара коробок с вещами. Давай я их прихвачу, и мы отправимся наверх, — он направился к микроавтобусу, который был припаркован перед зданием.

— У тебя есть машина?

— Я взял её напрокат. Мне нет смысла иметь автомобиль, тем более, что половина моих поездок будет в наше пристанище. Первым делом его бы угнали, и ещё мне не нравится, что меня смогут отследить по номерному знаку, если дела пойдут плохо.

Я улыбнулась слову «пристанище».

— Я поняла. Машина — плохо.

Я мысленно отвесила себе пинок. Почему я разговариваю с ним, как пещерный человек?

Однако он подхватил мой тон:

— Машина — плохо. Дорого.

— Сказал парень, который не моргнув отдаёт пятнадцать долларов за кофе на набережной.

— Подловила.

Он открыл багажник. Внутри было две картонных коробки, толщиной не больше десяти сантиметров. Однако, одна из них была квадратом со сторонами примерно по метру каждая.

— Нужна помощь?

— Я возьму, — сказал он, и наклонился, чтобы начать вытаскивать самую большую коробку из багажника. Он остановился, чтобы передать мне ключи.

— Ты можешь закрыть за мной машину, и открыть парадную дверь здания?

Я наблюдала за тем, как мышцы его плеч перекатываются под тканью футболки, когда он вынимал коробки из багажника. Я заметила, что у него широкие плечи, но не такие, как у людей, которые тренировались лишь для того, чтобы хорошо выглядеть. На мой взгляд, такие мышцы обычно выглядят немного гротескно, уж не знаю, почему. Тело Брайана было скорее результатом долгих лет регулярных тренировок ради практических целей. Я смотрела на линии его плеч и спины, и далее, вниз, на талию и бедра, будто я искала в этом смысл, пыталась определить то место, где его тело отличалось, где оно было более привлекательным, чем у большинства.

— Гм, — сказала я, напоминая себе, что он задал мне вопрос. — Конечно. Я открою дверь.

Чёрт побери, Лиза, о чём ты заставила меня думать?

 

6.03

Я открыла Брайану входные стеклянные двери, чтобы он смог занести упаковки с мебелью. Что меня поразило в здании, где находилась его квартира — там был потрясающий порядок. Ни мусора, ни левых людей, ни шума. Сразу за вторыми дверями была доска объявлений, от которой можно было ожидать хотя бы небольшого беспорядка, но даже там объявления были расклеены очень аккуратно, и сама доска была за стеклом, закрыта на небольшой замок. Всё казалось как будто стерильным. А может быть, я просто привыкла к району, где у зданий было больше своеобразия.

Я не знала, что и сказать. Не только о здании, где была квартира Брайана — я вообще понятия не имела, о чём говорить. Я не умела поддерживать разговор о пустяках. Обычно я заранее продумывала всё, что могла бы сказать. Но сейчас проблема была в том, что меня отвлекали даже не столько мысли о теле Брайана, сколько сам факт того, что я начала уделять этому внимание. А сейчас, когда я пыталась взять себя в руки, мысленно найти почву под ногами и продумать какую-нибудь тему для разговора, всё, о чем я могла подумать, было: «Чёрт возьми, Тейлор, почему ты не можешь придумать, что сказать?!»

Мы вошли в лифт, Брайан положил коробки на металлические поручни внутри.

Мне наконец удалось выдавить из себя вопрос:

— Какой этаж?

— Четвёртый, спасибо.

Я нажала на кнопку.

Мы поднялись и, когда открылась дверь, я помогла Брайану придержать коробки пока он выходил из лифта. Он продолжил путь по коридору и остановился у двери, пока я возилась со связкой ключей, которые он мне дал, чтобы найти нужный.

Я не была уверена, что же я увижу в квартире Брайана, но он смог меня удивить.

Первое, что я заметила — это высокие потолки. Квартира в высоту практически занимала два этажа — много открытого пространства, и всего несколько стен. Когда мы вошли, слева от нас была небольшая кухня, отделённая от гостиной барной/кухонной стойкой. Справа от нас была кладовка и стены, отделяющие ванную и одну из спален. Прямо перед нами была просторная гостиная с окном от пола до потолка и стеклянной дверью, ведущей на каменный балкон. Ступеньки лестницы вели в другую спальню, находящуюся выше, над ванной комнатой и первой спальней. Я предположила, что там спал Брайан, судя по не совсем аккуратно застеленной постели, которую можно было заметить с моего места.

Думаю, меня поразило то, каким уютным тут всё было. В гостиной висели две книжные полки светло-серого цвета. На полках я увидела стоящие вперемешку книги, растения и более старые книги с растрескавшимися и потёртыми кожаными корешками. Стебли некоторых растений спускались ниже полок. Диван и кресло из одного комплекта мебели были очень большими, покрытыми вельветом цвета бледной бронзы, с подушками такими огромными и мягкими, что в них можно было потеряться. Я могла представить, как я сворачиваюсь калачиком в этом кресле, подобрав под себя ноги, и с книгой в руках.

Почему-то я ожидала увидеть эстетику хромированных граней и чёрной кожи. Я не связывала личность или вкусы Брайана с такого рода дизайном, но это было то, чего я могла ждать от молодого холостяка. Мягкие цвета, маленький кувшин с камнями, водой и бамбуком на кухонном столе, чёрно-белые фотографии деревьев с тёплым оттенком сепии в прихожей, всё это дарило мне ощущение лёгкости.

Я ощутила укол зависти — и не только от того, что у Брайана была такая хорошая квартира. Теперь я лучше понимала его самого, и насколько сильно мы с ним отличаемся друг от друга.

Брайан крякнул, опустив коробки на пол возле кладовки. Он снял ботинки и я восприняла это как сигнал к тому, что тоже пора разуться.

— Итак, я уже начал её собирать, — сказал мне он, сопровождая меня в гостиную. Я увидела, что там была прислонена к стене куча светло-серых досок и пустая картонная коробка. — Оказывается, для этого действительно нужна вторая пара рук. Ты хочешь что-нибудь выпить перед тем, как мы начнём? Ты же предпочитаешь чай, а не кофе? Или ты хочешь газировку? Или перекусить?

— Я в порядке, — улыбнулась я, сняла толстовку и положила её на кухонный стол. Я ведь обещала Сплетнице, что это сделаю. Я очень стеснялась из-за голого живота, и пыталась отвлечь его текущими делами:

— Приступим к работе?

Первой задачей, которую он как раз оставил незаконченной, была сборка множества полок, с этого мы и начали. Как он и сказал, это была работа для двоих. Стеллажи состояли из трёх секций, с шестью полочками в каждой, и каждая деталь фиксировалась деревянными шкантами. Невозможно было соединить вместе две детали в верхней части, без того, чтобы не отсоединились детали в нижней, и наоборот. Так что мы работали сообща, один из нас соединял детали, пока второй держал всё остальное, чтобы оно не развалилось.

В общем, нам потребовалось двадцать минут или около того. После того, как мы убедились, что всё подогнано одно к другому и выровнено, Брайан поднял стеллаж с пола и приставил его к стене.

— Это первый, — он улыбнулся. — Ты уверена, что не хочешь попить?

— А что есть?

— В холодильнике есть много чего. Можешь пойти и выбрать сама.

Я взяла вишнёвую колу, Брайан — обычную, но по большей части он её не трогал, открывая очередную коробку, ту, которая была почти метр в поперечнике, и начал раскладывать детали на полу в кухне. Кухонный стол со стульями.

Как выяснилось, кухонный стол было сложнее собрать, чем стеллаж. Ножки должны были быть установлены именно под прямым углом, иначе болты застревали в отверстиях или выталкивали ножку стола из её гнезда. Каждый раз, когда это случалось, нам приходилось выкручивать болт и начинать всё сначала. В итоге мы пришли к тому, что я держала ножку в устойчивом положении, пока он закручивал болты у её основания.

Не глядя на меня, он положил свою руку на мою, чтобы немного изменить угол наклона. Это прикосновение заставило меня почувствовать, будто кто-то дёрнул за гитарную струну, натянутую от макушки до пят посреди моего тела. Мощная вибрация глубоко внутри меня, которую нельзя услышать, можно только почувствовать. Я была рада длинным рукавам моего топа, потому что по коже рук у меня побежали мурашки.

Я обнаружила, что обратилась к своей основной защитной реакции — продолжила молчать, и не двигалась с места, чтобы не сказать или не сделать какую-нибудь глупость. Проблема была в том, что при этом я очень, очень ясно осознавала повисшую тишину и нехватку разговора.

Брайан, скорее всего, не уделил тишине даже долю внимания, но я спрашивала себя, что же мне сказать, раздумывала, как завязать разговор и как его вести дальше. Это было мучительно.

Когда он установил гайку на болт, то приблизился, чтобы рассмотреть соединение получше, и его рука прижалась к моему плечу. И вновь это вызвало почти первобытную реакцию моего тела. Он это специально? Он проявлял ко мне внимание через случайный физический контакт? Или я придавала особое значение простому совпадению?

— Почти закончил, — пробормотал он, подвинувшись, чтобы начать завинчивать другой болт на ножке стола. Его рука больше не прижималась к моему плечу, но из-за того, что сейчас он присел, его лицо было только в десятке сантиметров от моего. Да-а, это было ещё хуже.

— Тейлор, как думаешь, ты сможешь достать тот небольшой ключ, не двигая ногой?

Я не была уверена, что смогу ответить, не издавая при этом странные звуки, потому я просто дотянулась до маленького ключа и протянула его ему.

— Так быстрее, спасибо, — ответил он через секунду. — Передашь мне гайку?

Я передала, бросив её в его подставленную ладонь, вместо того, чтобы положить её туда — я опасалась того, что могу выкинуть, если наши руки соприкоснутся. В таком состоянии я не переживу следующие три ножки стола, не говоря уже о стульях, или о той мебели, за которую мы ещё даже не брались.

— Тейлор? — спросил он.

Он сделал паузу после вопроса, так что я нервно сглотнула и ответила:

— Что?

— Расслабься. Можешь дышать.

Я тихо рассмеялась, осознав, что задержала дыхание. Смех привёл к нервному, хихикающему выдоху, который только увеличил моё смущение.

Он улыбнулся:

— Ты в порядке?

Что я должна была ответить? Признать, что не знала как себя вести рядом с красивым парнем?

Я уставилась на пол, на ножку стула, которую держала в руках.

— Я нервничаю, когда нахожусь близко к другим людям. Я думаю при этом, ну, знаешь, может, у меня изо рта неприятно пахнет, или, может, я вспотела, а сама не замечаю, поэтому я на всякий случай задерживаю дыхание, чтобы не причинить никому неудобств.

Браво, Тейлор. Браво! Я вообразила самые медленные, самые язвительные аплодисменты. Ну конечно же, самой лучшей темой для беседы будет неприятный запах изо рта или тела! Я была уверена, что это будет одно из тех прекрасных событий в моей жизни, вспоминая которое я буду поёживаться каждый раз в следующие несколько лет или десятилетий.

Тогда Брайан наклонился ближе, сокращая скудные сантиметры расстояния между нами, пока мы не оказались почти нос к носу.

— Нет. Ты приятно пахнешь, — сказал он.

Если бы я была мультяшкой, я уверена, это был бы момент, когда у меня из ушей повалил бы пар, или я растаяла бы в лужу. Вместо этого я ещё раз поступила в соответствии со своим обычным инстинктом, и замерла на месте. Я ощутила, как мое лицо горит бешеным румянцем.

Было ли это милосердием или нет, но Брайана отвлёк звук ключа поворачивающегося в замке, и открывшейся парадной двери.

Сперва я подумала, что вошедшая девушка была подружкой Брайана. Затем я поймала её взгляд на нас, ухмылку, и отметила сходство между её глазами и глазами Брайана. Его сестра.

Мою следующую мысль было действительно трудно облечь в слова. Скажем так, когда вы смотрите на мерседес, то можете сказать, что это чудесное произведение искусства, даже если вы обычно не уделяете особого внимания автомобилям. По аналогии, когда вы видите мерседес с дешёвой наклейкой в виде пламени, приклеенной вокруг колёс, и налепленным сзади самодельным спойлером, вы ощущаете болезненное разочарование на каком-то фундаментальном уровне. Именно это я чувствовала, глядя на Аишу.

Она была красивой, настолько же женственной, насколько Брайан был мужественным, с высокими скулами, длинной шеей. Даже при том, что она была на два или три года моложе меня, её грудь была уже больше моей. Меня можно было бы убедить отдать на отсечение палец, чтобы заполучить ноги, талию и бедра как у неё.

М-да, у этой семьи хорошие гены.

Достаточно было один раз взглянуть на Аишу, чтобы понять, что она станет потрясающе красивой, когда вырастет. Однако, в волосах у неё была обесцвеченная прядь, часть которой была ещё и окрашена в фиолетовую полоску. Будто она старалась изо всех сил выглядеть дрянной девчонкой, одеваясь в рваные джинсовые шорты поверх неоново-зелёных ажурных лосин, и топ без бретелек, который я даже нижним бельём назвать бы постеснялась. Вся зависть, которую я к ней испытывала, была приправлена чувством чуть ли не обиды за то, как она портит красоту, данную ей от природы.

— Я не помешала? — спросила она, слегка насмешливо. Она окинула меня взглядом, истолковать который у меня не получилось.

— Аиша, — поднялся Брайан, — ты что здесь делаешь? Ты же… — он остановился, когда через парадную дверь вошла солидная, крупная темнокожая женщина. Мне было трудно понять, что читалось во взгляде Аиши, но во взгляде, который подарила мне эта женщина, всё читалось совершенно ясно. Неодобрение, неприязнь. Я поняла, как я должна была выглядеть со стороны, слегка вспотевшая, на полу среди разобранной мебели, с голым животом, почти пылающая розовым румянцем. Я поспешила схватить и натянуть на себя толстовку.

— Мистер Лейборн? — сказала крупная женщина. — Боюсь, я ожидала, что вы будете более подготовлены к встрече, но, кажется, вы сейчас очень заняты.

Брайан покачал головой.

— Мэм. Миссис Хендерсон. Я почти уверен, что сотрудник из Вашего офиса сказал мне ждать вас в два часа дня.

— Это время, которое было назначено ранее. Аиша сказала, что вы захотели перенести… — миссис Хендерсон затихла и одарила Аишу тяжёлым взглядом.

Аиша улыбнулась, пожала плечами и вскочила (она сидела на краю кухонной стойки).

— Ну и что? Сегодня днём будет фильм, который я хочу посмотреть с друзьями.

— Если бы ты попросила, я бы тебе разрешил, — сказал ей Брайан. — Теперь я, наверняка, скажу «нет».

— Не тебе решать, бро, я ещё с тобой не живу, — она показала ему средние пальцы на обеих руках.

Брайан выглядел так, словно собирался сказать что-то ещё, но потом остановился. Он вздохнул, затем перевёл внимание на социального работника.

— Извините за всё это.

Она нахмурилась.

— Я тоже извиняюсь. Я должна была позвонить и проверить, учитывая, что Аиша и раньше искажала факты. — она посмотрела в свой блокнот, перевернула страницу. — Если хотите перенести встречу, хм-м, боюсь, у меня уже забита вторая половина дня, но, возможно, на этих выходных…?

Брайан раздражённо посмотрел на Аишу.

— Раз вы уже здесь, то если вы не будете обращать внимания на мебель, которую мы ещё не собрали, то мы могли бы сделать всё сейчас.

— Вы уверены? А как насчёт вашей… подруги? — она взглянула на меня.

Мой румянец, вероятно, ещё не исчез и я подозревала, что покраснела ещё сильнее, чем когда меня застали в неловком положении. Скорее всего, это не помогло сгладить неправильное впечатление, которое у неё сложилось.

— Она мой друг, она помогала мне. Тейлор, я не знаю сколько времени это займёт. Я не хочу напрасно тратить твоё время, но мне будет неловко, если ты уйдёшь так скоро, ты ведь добиралась сюда издалека. Если тебя всё это не смущает, оставайся, я могу потом отвезти тебя обратно.

Каждая социально неприспособленная часть моего мозга зудела о побеге, хотела уйти, чтобы немного остыть. Трудно было сказать, почему я этого не сделала.

— Я бы хотела остаться, если не помешаю. У меня нет планов на вторую половину дня.

Когда Брайан улыбнулся, я поняла, почему я не воспользовалась возможностью уйти.

Женщина внимательно меня рассматривала. Она спросила:

— Вы занимаетесь вместе на онлайн-курсах?

Я помотала головой.

— Действительно. Для этого вы выглядите слишком молодо.

Затем она спросила с вызовом:

— Почему тогда вы не в школе?

— Э-э, — я растерялась. Нужно говорить как можно ближе к правде. — Меня слегка задело во время взрыва одной из бомб, я получила сотрясение мозга. Я пропускаю занятия до полного выздоровления.

— Понятно. Уверена, что сборка мебели — это то, что имел в виду доктор, когда сказал вам отдыхать и выздоравливать?

Я натянуто улыбнулась и пожала плечами. Чёрт, я очень надеялась, что из-за меня Брайан не провалит проверку.

— Итак, — заговорил Брайан с миссис Хендерсон, — вы хотите осмотреть мою квартиру и увидеть место, отведённое для Аиши? Полагаю, что это хороший шанс всё проверить, пока мы не заметём под ковёр всё, что хотели бы спрятать.

— Хм-м-м, — уклончивый ответ. — Давайте пройдём на балкон, и вы сможете рассказать мне об этом районе и соседних школах.

Брайан пошёл вперёд, и придержал дверь для соцработника. Дверь захлопнулась за ним, оставляя меня с Аишей, которая всё ещё сидела на кухонной стойке. Я слегка ей улыбнулась, и в ответ получила неприветливый пронзительный взгляд. Мне стало не по себе, я переключила внимание на стол и попыталась сообразить, что я могу сделать сама со второй ножкой.

— Итак. Ты состоишь в команде моего брата?

Что? Я была горда собой за то, что у меня лишь слегка ёкнуло сердце.

— Команда? Я знаю, он боксёр, или, по крайней мере, раньше занимался боксом, но…

Она одарила меня насмешливым взглядом.

— Ты собираешься разыгрывать из себя идиотку, да?

— Я не понимаю. Извини.

— Ладно, — она отклонилась назад, болтая ногами.

Я вновь сфокусировалась на ножке стола. Я не сильно продвинулась в работе прежде, чем она вновь меня прервала.

— Слушай, я знаю, что ты состоишь в его команде. Методом исключения ты, должно быть, девочка с насекомыми.

Я покачала головой, но во мне накапливалось и раздражение. Какого чёрта, Брайан?

— Он сказал мне, что у него есть суперспособности, но не говорил, какие. И он думает, что и у меня есть шанс их получить. Он не хотел, чтобы это стало для меня сюрпризом. Я поняла, кто он, когда узнала о нескольких злодеях, ограбивших казино той самой ночью, когда его не было дома.

Я начала отмечать время, когда его нельзя было найти, и всё сходилось. Я вывалила всё это на него, и он не слишком хорошо отпирался.

Надеясь вывести её из равновесия, я состроила самое убедительное, какое только могла, выражение шока на лице, с вытаращенными глазами:

— Ты говоришь, что твой брат — суперзлодей?!

Она дважды моргнула, затем заговорила, медленно, будто разговаривала с умственно отсталым.

— Да-а-а-а. И я говорю, что ты тоже. Иначе зачем бы мой брат тусовался с тобой?

Ой. Это было больно.

Брайан и соцработник вернулись с балкона, и я была спасена от необходимости придумывать ответ и поддерживать игру.

Соцработник говорила:

— …сомневаются, учитывая очередь.

— Она будет жить в этом районе, и ходить в школу, как и остальные девятиклассники, — ответил Брайан, злобно посмотрев на Аишу. — И это поможет оградить её от дурного влияния того места, где она сейчас живёт.

Аиша снова показала ему средний палец.

— М-м-м, — ответила соцработник, переводя взгляд с Аиши на него. — Дальше я хочу увидеть вашу спальню.

— Мою? Не Аиши?

— Пожалуйста.

Брайан повел соцработника вверх по лестнице в его спальню, которая была выше остальной части квартиры.

— Может быть, стоит проверить, как ты отреагируешь, если я громко прокричу об этом, — предложила Аиша. Она сказала с преувеличенным нажимом:

— Как ты там себя называешь?

Я закатила глаза.

— Не скажешь? Ну и ладно. — Она сложила руки рупором около рта, как будто собираясь крикнуть, но проскандировала голосом чуть громче обычной речи:

— Леди-жук и Мрак, тут, в доме!

Я посмотрела наверх, надеясь, что Брайан и соцработник были вне зоны слышимости. Вроде бы звуки их беседы не были прерваны тем, что сказала Аиша.

— Если ты будешь так кричать об этом на каждом углу то, скорее всего, сама окажешься в проигрыше, — ответила я. — Либо ты права и выведешь из себя двух человек, недовольства которых ты действительно захочешь избежать, либо ты неправа и выглядишь сумасшедшей.

— Что, если они уже думают, что я немного безумна? Что мне терять?

— Без понятия, — я затянула болт, проверила ножку стула и сочла соединение твёрдым, как скала. Я перешла к следующему. — Что ты можешь на этом выиграть?

— Ну давааай, — стала канючить она. — Просто признай это.

Мое сердце колотилось когда Брайан и соцработник спустились вниз по лестнице. Аиша, со своей стороны, изобразила широкую, поддельную усмешку на лице, чтобы приветствовать их. Брайан сопроводил женщину во вторую спальню, но не пошёл внутрь с ней. Он остановился, чтобы посмотреть на меня.

— Тейлор, тебе не обязательно самой это делать.

— Всё хорошо, — сказала я. Бросив взгляд туда, где Аиша сидела на столешнице, я добавила. — Это меня хорошо отвлекает.

— Извини. Думаю, потребуется ещё минута.

Так и оказалось. Соцработник вышла из будущей спальни Аиши и осмотрела ванную, затем исследовала шкафы и холодильник.

— Я хочу, чтобы ты на минуту вышла на балкон, — сказала миссис Хендерсон Аише.

— Да куда угодно, — Аиша спрыгнула вниз со стола и направилась наружу.

— И, — сказала она Брайану, — возможно вы хотите, чтобы ваша подруга так же вышла.

— Мне в самом деле нечего скрывать, — ответил он, взглянув в мою сторону.

— Ладно. Для начала я замечу, что у вас лучше, чем у большинства.

— Спасибо.

— Но у меня есть опасения.

Было видно, как выражение лица Брайана чуть изменилось, когда он это услышал.

— Я изучила документы и планы, которые вы прислали мне по электронной почте. У вас есть основательный план, с учётом коммунальных расходов, затрат на её образование, возможных дополнительных расходов, у вас заложен бюджет на одежду, даже накопление денег на колледж. Во многих аспектах я бы желала такого большинству моих подопечных.

— Но?

— Но когда я смотрю на эту квартиру, я вижу, что вы сделали ее очень своей. Мебель, украшения, произведения искусства, они, кажется, многое говорят о вас, оставляя очень мало места для Аиши, даже в том пространстве, что вы отвели для неё.

Брайан выглядел немного потрясённым этим.

— Понятно.

— Послушайте, мистер Лейборн, мы должны смотреть с точки зрения Аиши. Она уже много раз сбегала из дома. Она не хочет жить со своим отцом. Особое внимание нужно уделить тому, чтобы она приняла это место как свой дом. Если предположить, что она должна будет жить здесь, а не у матери.

— У моей матери, — выражение лица Брайана стало ещё более серьёзным.

— Я в курсе ваших опасений по поводу матери Аиши, мистер Лейборн.

Мой телефон в кармане толстовки прогудел один раз. Я проигнорировала его.

Брайан вздохнул, немного ссутулившись.

— Это поправимо?

— Да. Привлеките Аишу к оформлению, пойдите на компромисс с вашим вкусом и чувством эстетики, чтобы позволить ей чувствовать, что это и её пространство тоже, — сказала она. — Я знаю, что это будет непросто. У Аиши сложный характер, я уверена, что мы оба с этим согласны.

Я уже и сама начала приходить к такому заключению.

— Да, — кивнул Брайан, — Что же дальше?

— Я посещу дом её матери через полторы недели, если я правильно помню. Когда вы исправите эту незначительную проблему и несколько мелочей, которые я отметила в ходе осмотра, вы можете прислать мне письмо и я зайду снова.

— Это было бы великолепно.

— Имейте в виду, что у меня огромное количество дел и я, вероятно, не смогу зайти раньше, чем через неделю после того, как вы дадите мне знать.

— Спасибо, — сказал Брайан.

— Есть вопросы?

Он покачал головой.

— Тогда я желаю вам удачи. В качестве извинения за неожиданное посещение я могла бы сейчас забрать Аишу с собой. Если она настаивает на том, чтобы оставаться в подвешенном состоянии, может быть, я смогу её познакомить кое с кем, кто выбрал такой же путь, когда пойду по другим адресам, которые мне надо проверить во второй половине дня.

Брайан улыбнулся. Не совсем той удивительной улыбкой, которую я видела так часто, но, тем не менее, приятной улыбкой.

— Предполагаю, что она пропустит тот фильм, на который хотела пойти.

— Похоже на то, — соцработник заговорщицки улыбнулась. — Так держать, мистер Лейборн. Аише повезло, что у неё есть вы.

Брайан немного оживился после этих слов.

Дальше всё быстро завершилось, соцработник увела жалующуюся Аишу. Я не могла вздохнуть с облегчением, пока они не скрылись. Но даже тогда я чувствовала напряжение, я знала, какими сильными были подозрения Аиши.

Помня, что мой телефон звонил, я потянулась к нему, чтобы проверить сообщение. Удерживая кнопку разблокировки, я сказала Брайану.

— Похоже, Аиша знает о Неформалах.

— Вот дерьмо! Прости, — он сделал огорчённое лицо. — Если бы я подумал, что ты столкнёшься с нею, я бы предостерёг тебя. Ты ничего не сказала?

— Притворялась, что не знаю, о чём она говорит, насколько могла. У нас будут проблемы?

— Она обещала, что ничего никому не скажет… и что действительно меня беспокоит, так это то, что она была настолько несдержанной, что подняла эту тему в разговоре с кем-то, кого я не одобрил. Но Аиша не сказала бы это просто ради болтовни. Думаю, она пыталась сбить тебя с толку.

— Если ты в этом уверен, — у меня была своя версия, но я не была уверена, что хочу давить на него в этом вопросе, когда он и так уже был напряжён.

— Практически уверен, — вздохнул он.

Я посмотрела на свой телефон. Сообщение было от Лизы.

«звиняй что прерываю обнимашки, вы двое должны быстро вернуться, говно попало на вентилятор.»

Удаляя текст сообщения, я чувствовала, что мои щёки снова пылают. Закончив, я повернулась к Брайану.

— Лиза говорит, что что-то произошло. Она просит нас поторопиться.

— Вот зараза, — сказал Брайан. — Я надеялся… блин. Думаю, мы не будем соединять все эти штуки, а? — он улыбнулся мне.

Я улыбнулась в ответ.

— В другой раз.

Он подал мне руку, чтобы помочь встать на ноги. Его рука, наверное, задержалась на полсекунды дольше, чем было необходимо, но я сама не могла понять, как я это воспринимаю — с надеждой, или просто констатируя факт.

Возможно, я отчасти боялась этой двусмысленности, надеясь, что мне просто показалось. Я вообще не могла уверенно сказать, было ли это на самом деле.

Блять. Я мысленно изменила крайний срок в своём графике. Не позднее чем через неделю я должна буду сообщить всё, что знаю о Неформалах, Протекторату. Если я пробуду с ними дольше, то не уверена, что вообще смогу это сделать.

 

6.04

«Благодаря совместным усилиям Стражей Броктон Бей и команд Протектората, местная банда АПП или Азиатские Плохие Парни была уничтожена.»

Мы с Брайаном поднялись на второй этаж как раз вовремя, чтобы успеть на сводку новостей. Лиза, Алек, Сука и собаки собрались на диванах.

«Героями часа стали молодые Стражи Стояк и Виста, которые сыграли ключевую роль в разрешении кризиса с супербомбой, которая, как утверждается, была использована суперзлодейкой Бакудой в попытке взять весь город в заложники, обеспечивая себе безопасность. Пока что эксперты на месте происшествия отказываются называть точные цифры, но, по словам одного местного кейпа, супербомба могла иметь взрывную силу в девять тысяч килотонн. Это устройство, сопоставимое по силе с ядерной бомбой, было сконструировано из подручных материалов, собранных на местных свалках, всего через несколько дней после стычек в доках. Давление местных властей вынудило предполагаемую создательницу бомбы переместиться под заброшенный навес для лодок. Если бы не усилия Стражей, этот день мог стать трагичным для нашей нации.

В то же время, остальные суперзлодеи показали, что они не заинтересованы в восстановлении порядка. Не прошло и часа после того, как разыскиваемого лидера АПП Луна и его предполагаемую сообщницу Бакуду посадили под стражу, как головной офис корпорации Медхолл был атакован вооруженными людьми, что вызвало реакцию членов местной арийской группировки «Империя Восемьдесят Восемь». Это привело по меньшей мере к шести серьезным вооружённым столкновениям за последний час…»

Лиза отключила звук на телевизоре и развернулась на диване так, чтобы видеть нас с Брайаном.

— Я введу вас в курс дела. В течение последнего часа Скитальцы напали на галерею искусств и аэропорт. Выверт и Империя Восемьдесят Восемь, видимо, решили наверстать упущенное, и лишь на волоске от того, чтобы развязать войну на улицах. Барыги — команда Толкача — пользуются хаосом и пытаются сделать то, что делали АПП, но вместе с местными наркоманами и бродягами и без всякого контроля над ситуацией… далеко они не продвинутся, но я уверена, что они успеют здорово пограбить.

— Значит, перемирие закончилось, — сказала я. Разве с исчезновением АПП, не должно было всё стать лучше? Почему я чувствовала, что частично отвечаю за это?

— Похоже, что все были уже на низком старте, дожидаясь только отмашки, — произнёс Алек.

— Все кроме нас, — заметил Брайан.

— Не совсем, — покачала головой Лиза, — через пять минут после нападения на Медхолл мы получили сообщение от босса. У него есть работа для нас, возможно, самое большое наше дело, и его надо сделать быстро. Вот почему я позвала вас сюда.

Брайан скрестил руки.

— Дела такие, — начала она, — люди в растерянности, город напуган, и волнения не останавливаются, несмотря на все надежды. Мы избежали взрыва супербомбы, но это не помогло.

Она печатала на ноутбуке, пока говорила:

— И в довершение всего, когда местные репортёры пронюхают об огромной роли, которую сыграли злодеи в сражении против АПП, всё будет выглядеть ещё хуже. Догоняете? Поэтому они планируют устроить благотворительный сбор средств, а мэр будет продавливать идею о том, что именно хорошие парни сыграли главную роль. Результат? На благотворительный вечер соберут Протекторат, несколько Стражей, армию, копов и прочих. Сегодня вечером. Вместо них защищать город будут большая часть Стражей и Новая Волна, поскольку мэр считает, что важней всего хорошая картинка для общественности.

— Не нравится мне, куда ты ведёшь, — заметила я.

Она взяла ноутбук и положила его на спинку дивана, экраном ко мне и Брайану. Страница содержала подробности вечеринки, ссылки для покупки билетов, а также изображения группы людей в смокингах и платьях.

— Протекторат и несколько Стражей будут здесь с высшим светом Броктон Бей, их друзьями и семьями, и со всеми кто решит выложить деньги за билет. Босс хочет чтобы мы, цитирую: «привели их в замешательство».

Наступила звенящая тишина. Я взглянула на Суку и Алека и по их выражениям лиц сообразила, что они уже это слышали. В отличие от ситуации с ограблением банка, они не выглядели заинтересованными.

Брайан начал хихикать. Постепенно его хихиканье превратилось в настоящий хохот.

Я не стала ждать, пока он закончит, чтобы вставить свое слово:

— Ты с ума сошла? Ты хочешь, чтобы мы что — явились туда без приглашения, отымели их, а потом свалили, пока нас пытается арестовать, — я пыталась найти слова, — половина чёртовых героев Броктон Бей?!

— В общих чертах, да. — сказала Лиза, поднимая руки, как будто желая меня успокоить. — Хотя скорее там будет лишь около трети городских героев.

— Отлично, — ответила я. — Без обид, Лиза, я восхищаюсь тобой и всё такое, но ты вроде как недооценила количество героев, которые должны были появиться во время ограбления банка. Не забудь, что целая группа героев приехала из другого города, чтобы помочь с АПП, и они могут остаться на вечеринку.

— Верно, — согласилась она, — Но всё равно…

— И мы должны вывести их из себя? — спросила я недоверчиво. — И не только их, на вечеринке скорее всего будут присутствовать мэр, окружной судья, шеф полиции… Ты понимаешь, если мы впишемся в это дело, и кого-то из нас поймают, это скорее всего закончится поездкой первым классом прямо в Клетку?

— Прости, Лиза, но нет, — сказал Брайан, всё ещё смеясь. — Мне всё равно, если остальные группы пойдут на это. Мы сделали свою часть, и ничего не потеряем, отдохнув некоторое время.

— Ага… Я не вижу смысла, — сказала Сука, почесывая макушку Брута.

— Таких любителей натворить что-нибудь безумное, как я, ещё надо поискать, — сказал Алек Лизе, — Но я согласен с Сукой. Это огромный риск и большие проблемы. Зачем? Чтобы утереть нос хорошим парням?

— Босс готов заплатить, — сказала Лиза. — И он готов обсуждать с нами дальнейшие дела.

— Обсуждать? — спросила я.

— Вы должны понять, — вздохнула Лиз, — я согласна со всем, что вы, ребята, сказали, но это проверка. Босс хочет увидеть, потянем ли мы, и если нам удастся, мы станем ценнее для него. Намного ценнее.

— Или цель этой проверки — понять, настолько ли мы умны, чтобы отказаться от провальной миссии, — заметил Брайан.

— Может и так, — Лиза уступила, — лично я так не считаю, но не буду отрицать такую возможность.

— Можем ли мы отказаться? — спросил Брайан. — Он ведь никогда не заставлял нас браться за дело.

— Мы можем, — она не выглядела довольной.

Он нахмурился.

— По крайней мере, есть четыре голоса против. Лиза, ты собираешься проголосовать за этот план?

— Да, — ответила она.

— Ну что же, пока мы не поменяли систему голосования, я думаю ты можешь сказать боссу «спасибо, нет», — сказал он. Когда она не ответила, он повернулся ко мне. — Хочешь посмотреть, как кухонный стол и прикроватная тумбочка будут смотреться вместе? Я могу угостить тебя поздним завтраком, если…

— Двести пятьдесят! — Лиза прервала его.

Он посмотрел на неё.

— Двести пятьдесят…

— Тысяч, — она закончила за него, опуская свои руки по бокам, почти расстроенно. — Каждому. Чёрт. Я хотела уговорить вас, прежде чем удивить цифрой. Возможно это звучало как слова отчаяния, но я просто не могу дать вам уйти, не пояснив, от ЧЕГО мы отказываемся.

Сумма ошарашила нас.

— Хочу уточнить… Один миллион двести пятьдесят тысяч долларов на пятерых, — сказал Алек, — вот за это?

— Как я и сказала, — Лиза немного улыбнулась, — наше самое больше дело.

— Даже если босс предлагает четверть миллиона каждому за то, чтобы подойти к этим парням и сдаться на их милость, это не меняет расклад, — заметила я.

— Конечно меняет, — возразила Лиза, — Мы на самом деле имеем шанс выйти сухими из воды.

— Очень-очень маленький шанс, — заметила я.

— Какой-то шанс, — сказала она. — Но что если мы сделаем это? Что если мы докажем боссу, что мы стоим его времени? Мы поднимемся. Мы получим больше денег, больше снаряжения, информации, мы получим голос, участвуя в его далеко идущих планах, и всё это поднимет нас в сообществе кейпов.

— Голос? — спросила я, — Что ты имеешь в виду?

— Встреча с ним, обсуждение, что делать дальше и зачем.

Мой мозг начал представлять все последствия этого.

— Я передумал, — сказал Алек, — Это много денег, это решит проблему с бессмысленной работой, которая у меня была. А четверть миллиона имеют очень много смысла.

— Двое за, трое против, — сказала Лиза. — Сука?

Сука нахмурилась.

— Дай мне подумать.

Это был шанс увидеть нашего работодателя, причем, в не слишком далеком будущем. Вопрос был в другом: хочу ли я это сделать? Я мешкала, избегала этого, пыталась не особо задумываться о своем плане — о сдаче этих ребят, когда я получу последний кусочек информации, как они всё проворачивают и откуда берутся деньги.

Всё время я говорила себе, что должна сдать их. Отдать информацию Протекторату. Но моё сердце было против. Против предательства друзей. К Алеку и даже к Суке я относилась нейтрально, прежде всего я думала о Лизе и Брайане. В смысле, ну, Лиза была мои первым настоящим другом со времён Эммы. Что касается Брайана, мне он нравился, я уважала его. Я ненавидела идею о том, чтобы сделать с ними то, что Эмма сделала со мной. Предать.

Я отказалась от идеи получить уважение или известность за их выдачу. Я ведь помогала совершить преступление, брала заложников, атаковала других героев, почти убила человека, а потом, лишь спустя пару недель, вырезала у этого же человека глаза.

И я смогу жить с этим, без получения признания или награды, или чего-либо ещё. Я могу не высовываться какое-то время. Возможно, быть бдительнее и избегать внимания героев или злодеев, если я действительно захочу выбираться в костюме. Или посмотреть, просто посмотреть, можно ли выбить такую же сделку как у Призрачного Сталкера, стать кандидатом в члены Стражей. Я изначально сторонилась Стражей из-за опасения, что это будет похоже на школу… но я поменялась за последние несколько недель. Выстояла против Эммы дважды. Трижды, если считать собрание в школе. Я закалила характер за этот месяц. Я могла представить, как я тружусь вместе с командой молодых супергероев, отбывая наказание за свои злодейские действия, и это был большой прогресс с тех пор, как я первый раз вышла в костюме, когда даже мысль о присоединении к ним не приходила ко мне в голову.

Проблема в том, что, на этом пути из хаоса возможностей и вероятностей, каждый шаг мог обернуться катастрофой. Что если меня арестуют раньше, чем предложат членство в Стражах? Что если Неформалы избегут ареста и придут за мной? Или за моим отцом?

Всё свелось к людям, находившимся в одной комнате со мной. Дело было не только в том, что я готовилась предать их. Хватит ли мне храбрости сделать то же, что когда-то Эмма сделала со мной, с людьми, которые мне нравятся и которые возможно станут моими заклятыми врагами?

И если я так и не выберу, не решу, буду только откладывать… Это станет чудовищным самообманом. Время, проведенное с Брайаном, сделало это достаточно ясным.

— Думаю… Возможно, я изменю свой голос — высказала я мысль вслух, как только она сформировалась.

Все в комнате, исключая собак, удивленно уставились на меня. Особенно Лиза, даже немного откинувшаяся назад после моего заявления.

Потребовались все силы, чтобы остаться невозмутимой. В конце концов, меня пугало больше всего не то, что я могу потерять друзей и заставить их ненавидеть меня, не то, что они могут прийти ко мне или к отцу, а мысль о том, что это я буду ненавидеть себя. Что я буду испытывать ненависть через год, пять, десять или двадцать лет после этого, за предательство своих принципов, за неправильный выбор с далеко идущими последствиями. Ненавидеть себя за выбор пути, который может привести меня в тюрьму, без шанса на помощь Оружейника, или привести меня к тому, что я причиню кому-то невинному такой же вред, какой причинила Луну и Бакуде.

Общение с Неформалами было полезным в короткой перспективе, но что дальше? Я должна придерживаться первоначального плана, и попытаться убедить себя тем, что я хотела как лучше.

Алек вскинул брови.

— Серьезно.

— Что? — спросила я.

— Ты последний человек, от которого я ожидал изменения решения, дурында, — ответил он. — Ты очень осторожна, а это — самая неосторожная работа, из всех, что нам попадались.

— Моё решение предварительное, всё зависит от того, сможем ли мы придумать план, который с высокой вероятностью сохранит наши шкуры целыми, — уточнила я.

— И всё равно, обычно ты просто тень Брайана, и поддакиваешь ему, — сказал Алек.

— Спасибо, Алек, — Брайан нахмурился. Он повернулся ко мне, его брови сошлись вместе в беспокойстве, — Ты уверена?

— Не совсем, — призналась я, — И прости, что не поддерживаю тебя.

— Ты член команды, у тебя есть свой голос.

— Что заставило тебя передумать? — спросила Лиза.

Мне нужно было избежать любых подозрений с её стороны. Самый безопасный путь — это придерживаться правды, или чего-то очень похожего.

— Не нравится мне, что я не знаю нашего нанимателя. Есть несколько ужасных предположений, и лучше бы узнать правду раньше, а не позже. — Вот, вроде похоже на правду.

— Признаться, мне тоже интересно. — отозвался Брайан. — Но… я не думаю, что мне настолько интересно, чтобы брать такую работу.

— Если эта тощая девочка собирается пойти, то и я не отступлю, — сказала Сука. — Я тоже передумала.

— Девочка? — спросила я её. — Тощая, конечно, но я наверняка всего лишь на год младше тебя.

Лиза остановила нас, встав так, чтобы оказаться между Сукой и мной. — Мы должны придерживаться темы, у нас всего лишь несколько часов, чтобы придумать план и подготовиться. Мы имеем четыре голоса за, один против. Похоже, что это все-таки произойдёт.

Брайан вздохнул.

— Прости, — я пробормотала извинение ещё раз.

Он положил руку мне на плечо, — всё нормально.

Я заметила, что он не стал сразу убирать руку с моего плеча.

Пытаясь отвлечь себя, я спросила Лизу.

— Так как мы это провернём?

Она начала излагать план.

 

6.05

Мои ноги сжимали бока Иуды. Я чувствовала, как он дышал подо мной, как расширялось его тело, когда его лёгкие наполнялись, а затем опустошались. Он выдохнул, и пар заклубился в холодном ночном воздухе.

Он сделал шаг вперёд, совсем чуть-чуть, и я успела бросить взгляд на мир внизу. С высоты тридцати двух этажей машины на улицах были заметны только по фарам и габаритным огням. Я почувствовала, как сидевшая сзади Сплетница, сильнее обхватила меня. Иуда так сильно сжимал передней лапой край крыши, что острия когтей вонзались в бетон.

Подняться сюда было довольно просто — Сплетница взломала дверь для сотрудников, и мы поднялись на грузовом лифте на крышу. Узнал ли кто-то о том, что мы здесь? Заметили ли нас на камерах? Сложно сказать. Но у нас было мало времени, и мы уже потратили немалую его часть на то, чтобы дождаться, пока собаки закончат расти. Как только Сука решит, что они готовы, мы начнём выдвигаться.

План казался жутким даже когда мы просто его обсуждали. А приступать к его исполнению было в десять раз страшнее.

У меня ещё есть время, чтобы найти предлог для отказа от этой работы.

Свист Суки, из тех, что заставляют поёжиться, когда слышишь их за тридцать метров, перекрыл тихое фоновое гудение города внизу.

Последний шанс, Тейлор.

Секунду спустя, Брут с Мраком и Сукой на спине, переступил через край крыши. Иуда подо мной дёрнулся и последовал за ним.

Когда ты падаешь с такой высоты, тебе не удаётся кричать. Крику мешает ветер. Если тебе есть за что схватиться, ты хватаешься за это изо всех сил и молишься, даже если ты не из верующих. Мои руки с такой силой сжимали костяные крюки по сторонам шеи Иуды, что я думала, что сломаю или кость, или пальцы.

На три этажа ниже крыши находилась терраса. Когда Сука внизу свистнула и указала вперёд Иуда лягнул стену за нашими спинами, отталкиваясь от здания. У меня сердце ушло в пятки, да так и осталось там, когда я увидела под нами край террасы, который явно был слишком далеко, чтобы до него допрыгнуть. Может быть, пёс оттолкнулся слишком рано? В следующий раз мы коснёмся твёрдой поверхности только внизу, когда превратимся в пятно на асфальте.

Но похоже, что его инстинкты были лучше моих. Его передние когти схватились за край террасы. Каждая мышца в моём теле напряглась в попытке не упасть с него, когда мы остановились, пусть даже его мощное тело и поглотило большую часть импульса падения. Он схватился за край и упёрся в него, подтянув под себя задние лапы. Потом, казалось, напрягая каждую мышцу своего тела, он прыгнул. На этот раз не вниз, а наружу.

Когда здание осталось позади, время, как будто, остановилось. Под нами была только улица, на двадцать девять этажей ниже. Ветер, развевавший мои волосы, был болезненно холодным. Мы пересекли горизонт событий, теперь оставалось только сделать дело или умереть. Это позволило мне удивительно легко отбросить сомнения и приготовиться к тому, что нас ожидало.

Галерея Форсберг была двадцать шесть этажей высотой, и являлась одним из самых необычных зданий в центре города. Если я правильно помню, её спроектировали студенты-архитекторы университета несколько лет тому назад. Мне не слишком нравился дизайн, здание было похоже на позднюю стадию игры «Дженга», где каждая секция состояла из закалённого стекла, а стальные балки и фермы составляли основной каркас. Всё здание подсвечивалось, причём подсветка менялась в зависимости от времени суток.

В сине-серых вечерних сумерках галерея была освещена розовым и оранжевым, в тон закату, который завершился час назад. Когда мы перелетали над одним из прожекторов, розовый свет заполнил всё вокруг.

Мои линзы поглотили большую часть света и через секунду я снова могла различать, что происходит. В нескольких шагах от нас Брут с силой ударил стекло при приземлении, и по нему поползла паутина трещин. Мрак практически отскочил от спины Брута, ударился плечом о стекло и начал сползать. Зацепиться было не за что, не спасали даже металлические балки, разделявшие массивные стеклянные панели, и всё, что ждало его ниже по склону — очень долгое падение.

Он протянул руку, схватил Брута за хвост и сумел встать в ту же секунду, когда мы с Иудой и Сплетницей с грохотом приземлились на панель рядом с ними.

Судя по повреждениям, которые нанес Брут при столкновении, мы вполне могли ворваться внутрь сквозь обломки стекла, не разбивая отдельно окно. Сначала был слышен скрежет гнущегося металла, а затем раздался звук стекла разбиваемого на множество кусочков.

Все вместе, мы упали в центр верхнего этажа галереи Форсберг, сопровождаемые дождем из осколков стекла. Мрак приземлился на ноги и отступил назад, а Брут обрушился сразу перед ним. Вокруг нас были люди в модной одежде и униформе. Пиджаки, вечерние наряды… костюмы. Люди кричали и убегали в поисках укрытия. Герои выступили вперёд, некоторые пытались разобраться в происходящем в эпицентре хаоса, остальные вставали между нами и гражданскими.

Через мгновение после нашего приземления, Регент и Анжелика влетели в комнату, опустившись сзади нас. Регент вылетел со спины собаки при приземлении, но сумел перекатиться и присесть. У него почти получилось сделать это, будто так и было задумано изначально. Анжелика встала сбоку от Суки, одетая в ту же сбрую, что и при ограблении банка, но с боков теперь были привязаны две большие коробки вместо сумок.

Я чувствовала себя на удивление спокойно, обшаривая взглядом комнату. Герои Протектората окружили сцену в конце зала. Оружейник, Мисс Ополчение, Огонь, Батарея, Скорость и Триумф.

Рядом стоял «детский» стол для героев дня. Я заметила Стояка, Висту, Рыцаря и Призрачного Сталкера, чей разговор с богатыми подростками, молодыми актёрами, а так же детьми местного бомонда оказался прерван. А ещё среди них была платиновая блондинка в белом вечернем платье, которая буквально прожигала меня взглядом, полным ненависти. Видимо, это была Слава без костюма.

Охранники из отряда СКП, при исполнении, стояли в начале зала и уже поднимали оружие, целясь в нас. Их очень узнаваемая форма состояла из усиленной кевларом кольчуги, и завершалась безликим шлемом. Идентифицировать спецназовцев можно было лишь по значку на груди, с жирными белыми цифрами. Четверо из пяти держали что-то очень похожее на огнеметы. Они пока не стреляли — не могли. Они были снабжены лучшим нелетальным оружием, но в толпе были пожилые люди и дети, и, согласно информации Сплетницы, это означало, что сейчас охране запрещено открывать по нам огонь.

Гражданские… мужчины и женщины в лучших одеждах и драгоценностях. Смесь из самых богатых и влиятельных людей города, их гостей, и тех, кто решил заплатить непомерную цену за билеты. Цена начинались с двухсот тридцати долларов и резко поднимались по мере их раскупки. Мы сначала планировали проникновение в качестве гостей, но потом решили, что слишком опасно позволять записать на камеру то, как мы выглядим без масок, или попасться на проносе нашего оборудования, костюмов и собак. После этого мы перестали следить за ценами на билеты, которые поднялись уже до четырехсот долларов за человека. Гости могли использовать тридцать долларов из стоимости билета для ставок на аукционе, но всё равно это было очень дорого.

Я узнала мэра — это был первый раз, когда я увидела его вживую. Был ещё какой-то парень, который, возможно, был не очень известным актером — вроде его я тоже узнала. В остальном это были просто мужчины и женщины, может быть, немного лучше выглядевшие, немного лучше одетые, чем обычные люди на улице.

И Эмма.

Я готова была рассмеяться. Она стояла там, в толпе, со своими родителями и старшей сестрой, испуганная до смерти, в коротком платье небесного цвета и в синих сандалиях. Её отец — высококлассный адвокат, занимающийся разводами. Я предположила, что он работал на кого-то достаточно знаменитого или достаточно значительного, чтобы его семье не требовалось приглашение или дорогой билет, чтобы попасть сюда.

Жаль, но получается, что я подарю ей потрясающую историю, которой она сможет поделиться с остальной частью школы, когда закончится её отстранение от уроков. Я очень, очень надеялась, что эта история не будет в духе «эти безмозглые злодеи выкинули такой тупой трюк, что Убер и Элит позавидовали бы, и были арестованы в считанные секунды».

Сплетница рассмеялась, немного нервно.

— Блять! Второй раз я на такое не пойду! Чертовски насыщен… — её голос затих, когда Мрак заполнил тьмой зал, оставив свободными от темноты только место, где стояли мы, и самые дальние части зала. Она бросила на него неодобрительный взгляд.

— Сука, Регент, вперёд! — прокричал он, затем подскочил ко мне и схватил меня за руку, стаскивая со спины Иуды. Сплетница спрыгнула со спины своей собаки в паре шагов позади нас.

Трое из нас рванули к одному концу комнаты, а Сука, свистнув своим собакам, двинулась к другому. Я почувствовала, как Регент отвязал коробки с боков Анжелики. Они были тяжёлыми и при падении на пол разлезлись по швам. Это было даже лучше чем я надеялась. Я заставила насекомых вылететь из коробок через крышку и трещины по бокам, и направила их в толпу.

Если несколько кусачих и жалящих особей и полетели в сторону Эммы, то это не было сознательным решением с моей стороны.

Если всё пойдет как надо, то Сука, Регент и собаки смогут остановить любого вышедшего за пределы облака тьмы. Всё остальное, наш успех или унизительный арест, зависели от Мрака, Сплетницы и меня.

Мои насекомые достигли края зала раньше нас. Благодаря тому что я могла ощущать их местоположение, я знала где расположены люди, стены, двери и мебель.

Я вытащила нож и двинулась вперёд, прежде, чем Мрак убрал часть своей тьмы, чтобы показать часть команды СКП, стоявшую на входе. Когда облако черноты рассеялось в струйки дыма, я ступила за спину одного из членов команды, и попыталась разрезать ножом шланг, который тянулся от напоминающего огнемёт устройства в его руках к резервуару на его спине. Тот не поддался, вынуждая меня сделать вторую попытку. Как раз тогда, когда нож всё-таки разрезал материал шланга, член команды СКП заметил меня и ударил мне локтем в лицо. Моя маска приняла на себя большую часть воздействия, но удар по лицу от взрослого мужчины приятным не был, как бы ни была защищена голова.

Я отступила через дверной проём как раз в тот момент, когда резервуар начал высвобождать своё содержимое на пол. Оно было жёлто-белым, выливаясь на пол, оно расширялось как крем для бритья. Резервуар содержал, вероятно, около 10 литров жидкости, что создавало чертовски большое количество пены.

Мрак вложил в пинок весь свой вес, погрузив одного из членов команды в пену целиком, затем двинул основанием ладони по подбородку следующего парня. Тот качнулся, и Мрак захватил висевший на его спине резервуар и потянул через голову. Это лишило мужчину равновесия, да и масса баллона давала о себе знать. Мрак, всё ещё держа резервуар, потянул защищенное шлемом лицо спецназовца вниз, и вскинул колено. Стекло шлема раскололось, и у его противника даже не было возможности поднять руки, чтобы смягчить падение перед ударом о пол

Четвертый член команды выступил из темноты, и Сплетница захватила сопло его оружия, отводя его в сторону прежде, чем он смог начать выпрыскивать пену. Я встала на ноги, чтобы помочь ей. Сплетница начала проигрывать борьбу за оружие, и тогда я прыгнула через всё ещё расширяющуюся лужу пены, затем, приземлившись, толкнула его, сбивая с ног. Он тяжело упал, и Сплетница вывернула из его рук оружие. Когда он поднялся на ноги, она нажала на курок и пальнула ему в лицо. Мрак убрал немного тьмы, чтобы показать последнего члена команды и Сплетница похоронила его под струей пены.

Я видела по каналу Дискавери передачу о возможностях этого материала. СКП, Служба Контроля за Параугрозами снаряжалась разработанным Технарями нелетальным оружием, чтобы усмирять суперзлодеев. Эта удерживающая пена входила в стандартное оснащение. Она распылялась в виде жидкости, затем превращалась в липкую пену с несколькими полезными свойствами. Пена была гибкой и пористой, таким образом, находясь внутри неё, можно было дышать и дожидаться спасательной команды с растворителем пены, которая доберется до вас. Она также была стойкой к любым воздействиям, и команды СКП могли покрыть ею землю, чтобы спасти падающих людей или препятствовать особенно сильным кейпам нанести серьезный ущерб.

Этой пеной можно было покрыть и нейтрализовать кого угодно, кроме самых сильных злодеев. Благодаря её гибкости и устойчивости к ударам и разрывам, даже злодеям вроде Луна было сложно вырваться из неё на свободу. В довершении к этому, она выдерживала высокие температуры и была отличным диэлектриком, позволяя иметь дело с пирокинезом и способностями, связанными с электричеством.

Пока член СКП изо всех сил безрезультатно пытался снять свой покрытый пеной шлем, я стянула с него резервуар и помогла Сплетнице надеть его. У Мрака уже был такой же, и он забирал третий у одного из пойманных пеной членов команды СКП, чтобы вручить мне.

Было тяжело, я едва могла его удерживать. Не пытаясь бороться с весом резервуара, я присела и позволила его донышку встать на пол.

Мрак указал нам влево, и мы прицелились. Секунду спустя он заставил тьму рассеяться, открывая фуршет, окруженный несколькими Стражами и Славой, парящей в двух метрах над полом. Они отмахивались от мелких насекомых, ползающих по ним, но тут же повернулись к нам, когда стало светло.

— Шалава! — подколола Сплетница героиню, перед тем как открыть по ней огонь. Мрак направил поток влево, на Стояка, а я обратила своё внимание на человека в правом конце группы. Призрачный Сталкер.

Признаю, у меня была причина злиться на неё, ведь это она написала записку для отца Эммы, помогая ему с тем чёртовым обвинением в нападении. Я направила на неё поток пены с чувством удовлетворения.

Струя попала точно туда, куда я целилась, но она успела уклониться. Вторым выстрелом я попала ей прямо в грудь, заставив немного пошатнуться, но она не упала и не застряла в пене, как другие. Вместо этого она низко пригнулась, её плащ взметнулся, а затем она перекатилась на другой бок, когда ее ноги коснулись пола, она быстро зарядила арбалет и побежала.

Не важно, были ли у неё заряды с транквилизатором или настоящие болты, если она попадет в меня — мне крышка.

Я широко прошлась потоком пены, стремясь поймать её и либо замедлить, либо помешать ей целиться. Она шагнула на участок пены и слегка запнулась. Сплетница помогла мне своим потоком пены, и благодаря нашим объединенным усилиям Призрачный Сталкер упала. Ещё секунду мы заливали её пеной, и Мрак добавил к этому порцию тьмы.

— Следующие! — крикнул, указывая, Мрак. Я подняла тяжелый бак с пола и приблизилась к нашей следующей цели, прежде чем снова положить его на пол и прицелиться.

На этот раз я намеренно переместила насекомых в эту часть зала в качестве дополнительного отвлекающего фактора. Тьма рассеялась и на этот раз целью были члены Протектората, вернее половина из них. Огонь, Батарея и Триумф.

Батарея уже зарядилась, когда Мрак убрал покрывавшую их непроницаемую тень, и понеслась размытым пятном, как только смогла разглядеть путь. Правда, она двигалась не прямо на нас. Вместо этого она прыгнула в сторону, ударила точно в центр груди Огня обеими ногами, а затем, оттолкнувшись, сменила курс в противоположную сторону.

Огонь манипулировал кинетической энергией, он мог контролировать энергию движения, ускорения и само движение так же, как другие герои могли управлять пламенем или электричеством. Он использовал энергию удара Батареи, чтобы рвануть ракетой к нам, пока она заходила сбоку.

Мрак направил поток пены прямо на Огня, но, казалось, что с него всё соскальзывает. Он, наконец, начал увязать, но отсрочка дала Огню достаточно времени, чтобы врезаться в Мрака и швырнуть того в стену рядом со Стражами. Затем расширяющаяся пена удержала его от дальнейших действий.

Мы со Сплетницей сосредоточили огонь на Батарее. Женщина нырнула и увернулась, двигаясь слишком быстро, чтобы за ней можно было уследить взглядом. Она, казалось, споткнулась о круглый стол для коктейлей, достаточно большой, чтобы за ним могло поместиться четыре человека, но любая неуклюжесть с её стороны была лишь иллюзией. Мгновением позже она схватила стол и закружилась.

Она бросила стол, как огромный фрисби, и я толкнула Сплетницу в сторону, а сама бросилась в другую. Край стола зацепил оружие в руках Сплетницы и вырвал его из рук с такой силой, что заставил её грохнуться на пол и покатиться.

Только я оставалась на ногах против Триумфа и Батареи. Оружейника, Мисс Ополчение и Скорости нигде не было видно. Я могла бы использовать моих насекомых, чтобы поискать героев в темноте, но мне нужно было сосредоточиться на более насущных вопросах.

Батарея снова заряжалась, пополняя запас силы и пользуясь тем, что мы были сбиты с толку. Черт возьми, она, вероятно, построила вокруг этого весь свой стиль ведения боя. Я могла видеть, как обычно глубокого синего цвета линии её костюма побелели. Я сосредоточила на ней всё своё внимание, посылая к ней каждое насекомое в непосредственной близости от нас, и одновременно пытаясь прицелиться. Осы, комары и жуки бросились на неё, кусая и жаля.

Лишь на долю секунды я увидела, как тускнеет свечение линий её костюма, а потом они снова загорелись. Похоже, ей нужно было сосредоточиться, а мои насекомые отвлекали. Когда я встала и открыла огонь, она попыталась увернуться, но не успела всего на шаг. Я задела её краем струи и начала покрывать толстым слоем пены.

Ударная волна швырнула меня. Я была сбита с ног во второй раз в течении нескольких секунд, в ушах звенело.

Темой костюма Триумфа были лев и гладиатор, золотой лев на шлеме, наплечники, пояс, плотно облегающий костюм в других местах. Ему удалось соскрести с лица достаточно насекомых, чтобы использовать свой суперкрик. Он был одним из тех крупных, мускулистых парней, c которыми не захотелось бы сталкиваться, даже забыв про суперспособности. А сила его крика позволяла пробивать дыры даже в бетоне.

Мрак прицелился и выстрелил в него струей пены, но Триумф был удивительно быстр, и ускользнул с её пути. Пока Мрак перенацеливался, Триумф пнул стол для коктейлей и схватил его одной рукой, используя в качестве щита от пены. Я пыталась зайти сбоку, чтобы напасть на него, но он открыл рот и послал новую ударную волну, которая протащила меня по полу в опасной близости от массы пены, в которой застряли Стражи. Когда я попыталась поднять сопло оружия в его сторону, у меня всё поплыло перед глазами, изображение двоилось, высокий пронзительный вой угрожал заглушить все остальные звуки. Я опустила оружие и послала в его сторону ещё больше насекомых, пытаясь придти в себя.

— Сюда! — крикнул Мрак. Он поднял руку. Триумф сделал вдох, готовясь к новой атаке…

И Брут промчался через коридор развеянной Мраком тьмы, чтобы врезаться в Триумфа как разъяренный бык.

Может быть немного сильнее, чем я бы ударила парня, будь я гигантским молотом. Тем не менее, нельзя обвинить собаку в неосторожности.

Слева от меня Призрачный Сталкер высвободила из пены верхнюю часть тела и начала вытаскивать арбалет. В нормальных условиях это было невозможно, но её способность переходить в состояние тени, очевидно, позволила ей выскользнуть в отличии от большинства.

— Нет! — зарычала я. — Лежать. — я утопила её в ещё большем количестве пены.

Я, пошатываясь, встала на ноги, выпрямилась, слегка качнулась и затем постаралась восстановить равновесие.

— Рой! — проревел Мрак. — Уходи!

Я не стала впустую тратить время и бросилась на пол. Только краем глаза я заметила размытое движение там, где только что стояла.

Я перевернулась на спину и увидела, как Оружейник стоит на расстоянии четырёх шагов от меня, направив в мою сторону лезвие алебарды. Серебро забрала не оставляло шансов увидеть выражение его лица. Я могла видеть лишь тонкую, жесткую линию его губ.

— Простите, — пробормотала я тихо, чтобы Сплетница и Мрак не услышали. Я нацелила на него распылитель пены.

В одно мгновение он развернул своё оружие, нижний конец оказался прямо передо мной. Раздался приглушённый хлопок, и я почувствовала что-то вроде волны очень горячего воздуха, от которой встал дыбом каждый волосок на моих руках, ногах и задней части шеи. До меня дошло, кнопка распылителя нажата, но пена не выходила. Я попробовала ещё раз. Ничего.

Это был электромагнитный импульс, уничтоживший механизм. Блять!

Прежде чем я смогла собраться с мыслями и предупредить Мрака и Сплетницу, Оружейник крутанул алебарду в руках, как это делали военные со своим оружием во время парада. Я услышала два хлопка один за другим. Почему-то я не сомневалась, что он не промазал.

— Отзови своего мутанта, — сказал он таким голосом, которому хотелось подчиниться. — Будьте уверены, если он нападет на меня, то лишь получит по морде, а я не хотел бы бить животное, когда виноват его хозяин.

— Сука! — позвал Мрак. — Отзови его. Он прав.

Откуда-то раздался свист Суки. Брут попятился через коридор проделанный Мраком во тьме, чтобы воссоединиться с хозяйкой.

— Ты двигался так, будто можешь видеть в моей тьме, — сказал Мрак, нота настороженности звенела в его гулком голосе.

— Я изучил ваши способности, — сказал нам Оружейник, ударив концом своего оружия по полу. Каждое насекомое в радиусе пяти метров от него упало замертво. — Для вас всё было кончено в тот момент, когда вы вступили в зал.

Мисс Ополчение выступила из тьмы за сценой, в её руках было что-то похожее на пулемёт, она держала Регента в заложниках. Скипетра у него не было.

Пиздец.

 

6.06

— Сдавайтесь, — приказал нам Оружейник.

— Нет, — резко ответил Мрак.

— Вы только поставите себя в неловкое положение, если будете тянуть.

— Мы превосходим вас численностью в соотношении пять к трём, восемь к трём, если считать собак, — ответил Мрак. — Я вижу, что вон там прячется ваш приятель Скорость.

— Чего ты надеешься достичь? Признаю, навязать нам бой на своих условиях и использовать наше оружие против нас самих — это было очень умно… но это оружие больше не работает. Вообще, всё что у вас есть больше не работает, — Оружейник повернул голову, чтобы посмотреть на Мисс Ополчение, держащую под прицелом Регента. — Это значит, что ты можешь прекратить пытаться использовать на мне свою силу, Регент. На экране моего шлема в углу мигает сообщение, что ты что-то пробуешь. Я настроил защиту от психического и эмоционального влияния, чтобы защититься от тебя и Сплетницы.

Я посмотрела на Сплетницу. Он был психически экранирован от неё? Как это возможно?

И тут я вспомнила. Когда мы противостояли Панацее и Славе, Сплетница сказала, что умеет читать мысли. И теперь Оружейник был дезинформирован, и полагал, что неуязвим.

— Мне не нужно читать тебя, — сказала она ему. — Ты — единственный, у кого есть защита, а твои товарищи по команде и отряд СКП не имеют психических щитов, и я могу узнать у них всё, что мне нужно. Ты не самый блестящий изобретатель, но, как и у большинства Технарей, у тебя есть свой талант. Так получилось, что это сбор и интеграция технологий. Твои разработки функционируют только в твоём непосредственном присутствии, но, тем не менее, ты можешь разместить больше технической начинки в ограниченном объёме, чем там должно поместиться… как в твоей Алебарде.

Оружейник нахмурился:

— Ты лжёшь.

Проклятье. Я жалела, что не сказала ей, что он встроил в свой шлем детектор лжи. Но я и не могла сообщить, не объясняя, как я об этом узнала.

Сплетница с ходу приняла его игру, усмехаясь:

— Ладно, я приврала насчёт чтения мыслей. Но не о твоём оружии и силе. Давай посмотрим… чтобы бороться с моим приятелем Мраком, ты сделал из этой штуки навороченную антенну. Она регистрирует колебания воздуха, и переводит их в изображение для этого твоего крутого шлема, да?

Мрак хрустнул пальцами. Он получил сообщение. Тьма нас не спасёт. Оружейник, со своей стороны, крепче сжал оружие. Невысказанная угроза Сплетнице.

— И другой конец этой твоей палки использует латунь между напольными плитками, чтобы передать электрический заряд в пространство вокруг, для изящного уничтожения насекомых. Ты ведь подготовил это заранее, зная о конструкции пола, ещё до того, как прибыл сюда сегодня вечером?

Он не ответил.

— Не угадала. Значит это счастливое совпадение, что прибор, который ты собрал, так хорошо тут работает.

Снова никакого ответа. Она улыбнулась чуть шире. И продолжила:

— Ты можешь определить, когда я лгу, да? Это потрясающе.

Оружие Оружейника повернулось в её сторону. Сплетница не отступила.

— Значит, ты поймёшь, что я говорю правду, когда я скажу, что твоя команда ненавидит твой характер. Они знают, что ты больше заботишься о своём положении седьмого наиболее видного члена Протектората, чем о них или об этом городе.

За секунду лезвие Алебарды разделилось на три части, переформировалось и выстрелило, словно гарпун, в Сплетницу. Зубцы сомкнулись в полете, образуя шарообразную форму, которая ударила её в живот. Она рухнула на пол, обхватив себя руками.

Цепь притянула наконечник оружия обратно, и тот с щелчком встал на место.

— Ублюдок, — выплюнул Мрак.

— Именно так, если верить вашей напарнице, — невозмутимо ответил Оружейник.

Я собрала своих насекомых, удерживая их в воздухе неподалёку от Оружейника и выше него на случай, если они понадобятся мне, чтобы действовать быстро.

Оружейник повернул голову в моем направлении.

— Рой? Этим вечером тебе точно не стоит меня злить.

Древко его Алебарды стукнуло по полу, и насекомые погибли. Я посмотрела на пол — действительно, между широкими плитками шли небольшие разделяющие их полосы металла.

Там, где были Регент и Мисс Ополчение, события развивались стремительно. Она, казалось, уронила пулемёт, и Регент воспользовался этим шансом чтобы вырваться. Он не успел сделать и шага, прежде чем она восстановила равновесие и пнула его, сбив с ног. Падая, её пулемёт распался на полпути к полу, превращаясь в мерцающую тёмно-зелёную энергию, которая дугой вернулась к ней в руки и превратилась в сверкающее стальное мачете. Регент прекратил бороться в ту же секунду, когда она прижала лезвие своего оружия к его горлу.

Оружейник наблюдал за этим, не дрогнув ни одним мускулом. Даже если он и не заботился о своих товарищах по команде, он, очевидно, верил, что Мисс Ополчение справится сама.

— Мрак. Ты успел продемонстрировать, что можешь убирать эффекты своей силы, — сказал Оружейник. — Убери тьму сейчас же.

— Что-то я не вижу серьёзных причин, почему я должен слушаться. — парировал Мрак.

— Гм, чувак, к моей шее прижали меч, — пояснил ему Регент.

— Не вижу серьёзных причин, — повторил Мрак.

Регент издал короткий смешок:

— Да ты охуел.

Оружейник бесстрастно наблюдал за обменом репликами, а затем предельно серьёзно произнёс:

— Посмотрите на это с другой стороны. Если будут свидетели, то Мисс Ополчение не сможет легко перерезать горло твоего друга, оправдываясь самообороной.

Он бросил взгляд на своего заместителя, и Мисс Ополчение слегка кивнула в ответ.

Она сделала бы это? Я подозревала, что, скорее всего, нет. Могли ли мы рискнуть этим? Выбор был за Мраком.

Мрак посмотрел туда, где лежал Регент. Через секунду он заставил тьму исчезнуть. Люди в толпе в основном лежали на полу, пытаясь отбиться от жалящего и кусающего роя. Собаки скрывались по краям комнаты, Сука была верхом на Анжелике. Скорость, в своём красном костюме с гоночными полосками по бокам и двумя полосами, встречающимися в виде буквы «v» на груди, был недалеко от неё. Я подозревала, что они уже успели столкнуться в бою.

В толпе я нашла Эмму с сестрой. Её папа прижал к себе обеих дочерей, будто мог оградить их от любой опасности, мама Эммы обнимала её за плечи.

Почему-то именно это окончательно меня взбесило.

Оружейник посмотрел в мою сторону.

— И насекомые.

Я неохотно отделила их от толпы, и устроила летающих насекомых на уцелевших частях потолка. Я посмотрела на насекомых и вздохнула. Затем я снова взглянула на Эмму.

Я совсем не хотела, чтобы всё закончилось именно так. Я буду арестована, мой план провалится, а Эмма выйдет отсюда и останется с семьёй и друзьями, безнаказанной, после всего того дерьма, что она устроила?

— Сэр, — сказала я, пытаясь казаться уверенной. (Узнает ли Эмма мой голос?) — Позвольте мне проверить, что со Сплетницей.

— Ты можешь сделать это, как только вы сдадитесь, — ответил он, и изменил своё положение так, что его Алебарда оказалась направлена на меня. Я вздрогнула. Я не хотела получить такой же удар, что и Сплетница. Или он не стал бы это делать в присутствии такого количества свидетелей?

Мой взгляд метнулся к толпе, потом к Сплетнице, которой было не до разговоров. Все смотрели на нас. Почему он изо всех сил стремился получить побольше зрителей? Могла ли я это использовать? Чем он был так расстроен, когда я встретила его около парома? На что именно в личности Оружейника так старалась указать нам Сплетница?

Репутация.

— Я должна удостовериться, что вы не нанесли ей серьёзных травм, — сказала я, в моем голосе был всего лишь намёк на обвинение.

— Она в порядке.

— Я хочу проверить это лично, — сказала я, поднимаясь.

(Как сильно я могу надавить на него?)

— Пожалуйста, она ведь уже сдавалась, а вы так сильно её ударили.

— Ты лжёшь.

— Хер там! — присоединился Регент. — Сплетница шла к тебе, уже готовилась надеть наручники, а от твоего удара она пролетела через весь зал, ты, чёртов псих!

Я не смела взглянуть на толпу. Человеком, чьей реакции мы хотели добиться, был Оружейник.

— Хватит. Это выдумки, — заговорила Мисс Ополчение, чуть подняв голос, чтобы её было слышно по всему помещению.

— Почему, как вы думаете, мы с такой неохотой сдаёмся, если к нам так относятся?! — крикнул Регент. — Как будто мы и так не в полной жопе!

Мисс Ополчение сдвинула мачете, чтобы напомнить Регенту о лезвии у горла.

Голова Оружейника повернулась в мою сторону. Это была моя игра с крупными ставками. Как он ответит? Если он раскроет, что я лазутчик в банде Неформалов, поверят ли в это люди, купится ли на это моя команда, или это только пошатнёт его авторитет? Он не знал, что Сплетница может сказать, что это правда.

— Мисс Ополчение прижала лезвие к горлу моего товарища по команде, — нарушил молчание Мрак. — Думаю, вполне ясно, что вы готовы биться в полную силу.

Оружейник повернулся к своему заместителю.

— Возможно, менее смертоносное оружие будет более уместным.

Мисс Ополчение обеспокоенно нахмурила брови:

— Сэр?

— Быстро, — он не оставил времени на спор. Затем, чтобы убедиться, что они всё ещё держат ситуацию под контролем, он обратился к своему ближайшему доступному заложнику.

Ко мне.

Я лежала на спине и не могла двинуться достаточно быстро, чтобы увернуться, особенно учитывая необходимость высвободить руки из ремней, которые фиксировали на моей спине ёмкость с удерживающей пеной. Он указал на меня наконечником своего оружия, шагнул ко мне, держа меня под прицелом, чтобы я и не думала бежать. Я взглянула на Мрака, но он замер, жизни его товарищей по команде зависели от милости главных героев города. Сплетница изо всех сил пыталась встать на ноги, но безуспешно.

Меч над Регентом замерцал и снова превратился в чёрно-зелёную энергию. В этот самый момент Регент прижал колени к груди, и пнул вверх и в сторону, ударив каблуками в живот Мисс Ополчение. Секунду спустя он взмахнул обеими руками, направляя свою силу на её горло.

Чёрно-зелёная энергия её силы продолжала виться вокруг неё, не принимая конкретной формы, но сама она начала блевать, забрызгивая звёздно-полосатый шарф, прикрывающий нижнюю половину лица, и пол. Регенту пришлось откатиться в сторону, чтобы не попасть в рвоту.

Я использовала суматоху в своих интересах и спустила всех насекомых в помещении вниз с потолка, посылая большую часть к Оружейнику. Он смахнул их с лица, затем вскинул оружие. Я ухватилась обеими руками за его Алебарду прежде, чем он смог ударить ею по полу, и бросилась всем телом под её наконечник, чтобы оказаться между ним и полом.

Я совсем не так представляла себе ощущения от электрического разряда. Как только наконечник Алебарды вступил в контакт с моим телом, я почувствовала, будто кто-то уронил на мою грудь пригоршню извивающихся змей, и как будто струйка пробежала по коже правой руки до кончиков пальцев. Это было не так уж больно.

И насекомые вокруг Оружейника не умерли. Даже из тех, что были на мне.

Я знала, что паучий шёлк был в какой-то степени изолятором. Я была очень рада, что этой изоляции сейчас оказалось достаточно. И очень, очень довольна тем, что моего вмешательства хватило, чтобы помешать энергии наполнить пространство вокруг и убить насекомых в воздухе.

— Гм, — неодобрительно буркнул нависший надо мной Оружейник, — не слишком умно.

— Сука! Собаки! — крикнула я. — Мрак! Тьму!

Я снова скатилась к лексике пещерного человека. Однако, Мрак окутал меня и Оружейника тьмой.

Когда Оружейнику удалось вырвать Алебарду из моих рук, на нём было достаточно насекомых, чтобы несмотря на тьму я смогла понять, что он обрушил нижний конец Алебарды на пол, подальше от меня. Мои насекомые не погибли, и продолжали садиться на открытые участки его кожи в нижней части лица, заползать под шлем. Электрический разряд или что-то другое, чем он управлял, не проходил через тьму.

Прежде, чем он смог снова атаковать меня, я бросилась в другую сторону. Находиться совсем рядом с Оружейником было не лучшей идеей, учитывая, что моя сила работала на расстоянии, а он был бойцом ближнего боя. Я почувствовала, что он двинулся в сторону от меня, выковыривая насекомых из носа и рта, прокладывая маршрут на противоположную сторону облака тьмы, чтобы ударить по полу, уничтожить рой, который я натравила на него, и затем заняться собаками.

Я не сделала и двух шагов за пределами облака тьмы, когда перед моим лицом возник Скорость.

Батарея и Скорость были своего рода «быстрыми кейпами», их способности позволяли им перемещаться на невозможной скорости. И все же их силы были совсем разными. Как я поняла из интернета, журналов и интервью, Батарея могла заряжаться и передвигаться на сверхскорости только в течение очень коротких промежутков времени. Это было чем-то похоже на то, как сила Суки действовала на собак, но только это действие было сжато в несколько коротких мгновений. Изменение было физиологическим, организм Батареи изменялся, а затем возвращался в исходное состояние прежде, чем это оказывало слишком большое влияние на её тело. Движение на той скорости, с которой могли бежать эти ребята, было невероятным напряжением для их тел. Только один или два парачеловека на планете могли двигаться на такой скорости без ограничений, и без использования каких-либо ухищрений. Ни Батарея, ни Скорость не входили в их число.

Скорость, в отличие от Батареи, больше походил на Призрачного Сталкера. Он менял свое состояние, хотя я понятия не имела, что именно это означало — то ли он частично переходил в другое измерение, то ли в его отношении законы физики начинали работать по-другому — но я знала, что из-за этого он мог перемещаться очень быстро без отдыха, который требовался Батарее. Достаточно быстро для того, чтобы мои осы не могли на него приземлиться, а те, которые успевали на него сесть, умирали раньше, чем могли начать жалить.

Впрочем, у его силы был недостаток — пока он двигался в таком состоянии, он не мог наносить сильные удары — вероятно, по тем же самым причинам, по которым он не ломал кости, ударяя десять раз в секунду ногами по земле, не разрывался на клочки трением, и не задыхался от недостатка кислорода из-за неспособности вдохнуть. Его скорость шла в комплекте с уменьшением взаимодействия с окружающим миром. Он не мог бить так же сильно, не мог так же легко, как всегда, брать или перемещать предметы. Потеря силы была пропорциональна тому, как быстро он двигался.

Таким образом, при той скорости, с какой он перемещался, его удар по мне был не намного сильнее, чем удар восьмилетнего ребёнка.

Проблема была в том, что он мог ударить меня очень много раз. Его восприятие было также ускорено — это означало, что у его сознания были целые секунды на то, чтобы увидеть мою реакцию, вычислить лучшее место для следующего удара или пинка, который сможет лишить меня равновесия или причинить боль. Это не столько походило на драку, сколько на попадание внутрь урагана.

Скорость вынуждал меня отступать, спотыкаться и, в общем, работал над тем, чтобы вести меня в одном направлении — к открытому окну. Или он заставит меня вылезти наружу и оставит беспомощно свисать с выступа, чтобы я не смогла избежать ареста, или мне придётся сдаться, или позволить ему повалить себя на пол, после чего всё будет кончено. Как только я упаду, он продолжит свой натиск, пока другой кейп не разберётся со мной, или он отключит свою силу, чтобы ударить меня пару раз по голове стулом или ещё чем-нибудь.

На другом конце зала Мрак совместно с двумя собаками и Сукой пытался блокировать Оружейника, ещё одна собака и Регент удерживали Мисс Ополчение.

Я не могла победить самостоятельно.

— Мрак! — крикнула я. Меня трижды ударили по губам, прежде чем я смогла поднять руку, парируя Скорость, и снова заговорить. — Прикрой меня!

Он выкроил мгновение, чтобы взглянуть на меня, и бросил сгусток тьмы. Я сразу же ослепла и оглохла, моим ориентиром оставались только насекомые.

Но Скорость замедлился. У меня было подозрение, что это не просто из-за того, что ему нужно было нащупать меня, чтобы нанести удар. Мрак говорил, что способности Призрачного Сталкера были каким-то образом менее эффективными в его тьме. И со Скоростью так же? Или сила Мрака создавала дополнительное сопротивление по сравнению с обычным воздухом, и это накладывалось на уменьшенную силу Скорости?

Мои насекомые теперь успешно устраивались на нём. Как ни странно, с их помощью я лучше чувствовала его движения, чем когда видела их глазами. Я приказала им не жалить и не кусать, чтобы ему было труднее их найти. Они начали собираться на нем, и я почувствовала, что это вроде бы замедлило его ещё сильнее.

Натиск смягчился, он теперь с трудом мог вывести меня из равновесия. Он не мог видеть меня, чтобы выбрать, куда бить, и я смогла твёрдо встать на ноги. Я дважды бросалась на него с кулаками, но моим ударам недоставало силы. Я подозревала, что это могло быть связано с его сверхспособностями, так же, как и его способность быстро уходить от любых ударов.

Так что я схватила оружие, на которое он не мог отреагировать — мой перцовый аэрозоль, и направила струю ему в лицо. Затем я дала указание собравшимся на нём насекомым кусать и жалить.

Эффект был немедленным и зрелищным. Вы никогда не видели, как кто-то теряет самообладание, если вы не увидели, как выходит из себя скоростной кейп. Он упал на пол, встал, споткнувшись, опрокинулся через стул, в следующую секунду снова поднялся, упал на стол, вслепую обшаривая его в надежде найти что-нибудь, чтобы промыть глаза. Я чувствовала, что он резко замедлился, увеличивая собственную силу, чтобы проверить чашки и кувшины.

На столе, который он обыскивал, были мои насекомые, и единственной жидкостью там было вино. Предположив, что он будет продолжать поиски средства для облегчения своих страданий, я переместилась к ближайшему столу.

Конечно же, он бросился к тому же столу и начал искать. Я сделала один большой шаг влево, потянулась за спину и схватила рукоять телескопической дубинки обеими руками. Словно клюшкой для гольфа, я замахнулась и ударила ему между ног.

Я полагала, что его нужно обездвижить, но не хотела наносить ему необратимые повреждения, что могло случиться, если бы я ударила в колено или по позвоночнику. Кроме того, в Протекторате были ведущие дизайнеры костюмов, а какой супергерой с дорогим костюмом ходит без защиты паховой области, верно?

Если только он не снял её для повышения мобильности и снижения трения — эта мысль пришла мне в голову, когда Скорость рухнул на пол.

Я найду способ загладить свою вину перед ним после того, как всё это будет закончено.

Он слабо сопротивлялся, когда я свела вместе его левую руку и правую ногу и стянула их двумя парами пластиковых наручников. Потом я приковала его правую руку к столу перед ним. Скорость выбыл из строя.

Хотя мне жутко хотелось выйти из темноты и взглянуть на происходящее, я оставалась на месте, съёжившись, и отправив на разведку насекомых. Я могла использовать их ножки и тела как тысячи крошечных пальцев, чтобы прощупать своё окружение и получить представление о происходящем.

Регент остался сторожить Мисс Ополчение. Он держал руку протянутой в её направлении, а она барахталась на полу, судорожно дёргая конечностями. Её сильно тошнило. С ним была Сплетница, она всё ещё прижимала руку к животу, но всё-таки стояла, наблюдая за толпой, за любым, кто мог придти на помощь Мисс Ополчение.

Оставался только Оружейник. Но «только» было неверным словом. Даже с Сукой, тремя её собаками и Мраком, окружившими Оружейника, у меня создавалось впечатление, что именно он контролировал ситуацию.

Он снова сформировал наконечник Алебарды в шар, а цепь, которая использовалась для гарпуна, была выпущена лишь частично, что превращало оружие в кистень. Положение казалось патовым, мои товарищи по команде оставались на месте, держась вне досягаемости его оружия. Оружейник стоял в свободной боевой стойке, держась за длинную рукоять Алебарды, и описывал кистенем в воздухе небрежную восьмёрку.

Брут зарычал, переместился на полшага ближе чем надо, и Оружейник воспользовался случаем. Цепь растянулась со слабым шумом, и кистень переместился с удивительной быстротой, чтобы ударить Брута в плечо. По реакции Брута казалось, что ему врезали тараном для сноса зданий. Или Оружейник был намного сильнее, чем выглядел, или в его оружии было что-то, что давало ему немного дополнительной мощи. Учитывая, что он был Технарём, там могло быть что угодно.

Завалив Брута, Оружейник не остановился. Раскрутив шар, Оружейник перехватил древко руками, и сделал выпад в Мрака, махнув нижним концом Алебарды как бейсбольной битой. Мрак увернулся, отступив назад и присев, но избежать последствий не успел. Оружейник без промедления двинулся вперёд, на хожу перехватил конец древка Алебарды одной рукой, и сильно врезал средней частью оружия по груди Мрака. Тот ударился о пол с такой силой, что почти отскочил от него, затем Оружейник ударил его в живот концом древка и швырнул на пол ещё раз…

Я не раздумывая выступила из тьмы и остановилась. Чем я могу помочь, ввязавшись в их бой?

Сука свистом приказала собаке атаковать, но Оружейник уже среагировал, подставив под цепь локоть, чтобы направить движение кистеня. Он бросил древко и схватил цепь, притягивая к себе шар, выхватил его свободной рукой, завертел им по кругу, используя инерцию движения шара, и ударил им Анжелику в ухо, что было сил. Суке пришлось быстро уворачиваться, чтобы не попасть под собаку, когда Анжелика рухнула на пол.

Не опуская взгляд, Оружейник поддел ногой в бронированном ботинке отскочившее от пола древко, и пинком поднял его до уровня груди. Он поймал оружие одной рукой и смотал цепь. Ударный шар кистеня снова превратился в лезвие Алебарды, как только соединился с верхней частью древка.

Две собаки и Мрак были выведены из боя, а он, казалось, даже не приложил особых усилий.

До меня только что дошло, почему Оружейник был на голову выше других Технарей, других людей с возможностью изобретать и реализовывать на практике безумные технологии. Дело было вовсе не в постоянных тренировках, которым он отдавал всего себя. У Технарей, как правило, есть талант, особое качество, специфичное для их работ. Согласно Сплетнице, способность Оружейника позволяла ему напичкать технику в ограниченный объём, и та продолжала работать. Другие Технари были ограничены тем, что они могли нести на себе, к чему они могли иметь доступ в опредёленный момент времени, но Оружейник? Он мог найти решение любой проблемы, о которой только мог подумать, не беспокоясь об экономии места, о весе оборудования, о свободных отделениях на поясном ремне или о чём-то ещё. И при всём этом его главная опора — его броня и Алебарда — были разрушительными и абсолютно надёжными сами по себе.

Пока Оружейник стоял спиной к Сплетнице, я увидела, как та украдкой шагнула в сторону.

Иуда бросился в атаку, и в тот момент, когда Оружейник отвлёкся на него, Сплетница двинулась к толпе, вытаскивая пистолет.

Я взглянула на Оружейника, но моё поле зрения было блокировано рухнувшим между нами Иудой. Через моих насекомых я почувствовала, что он направил оружие на Сплетницу, ощутила отдачу, когда от Алебарды отлетел её наконечник. Зубья захвата сомкнулись вокруг её руки, и не дали ей прицелиться.

Он дёрнул цепь к себе и начал сматывать, швырнув Сплетницу на пол. Зубья отпустили её сразу после того, как она налетела на один из шатких столов для коктейлей. Оружейник дёрнул древком оружия, направляя полёт захвата, пока тот сматывался, и ударил им по пистолету Сплетницы, разбивая его на куски.

— Ни заложников, — сказал он. — Ни оружия.

Мрак начал подниматься, упал, сумел встать со второй попытки. Трём собакам, которых свалил Оружейник, требовалось больше времени, чтобы подняться. Анжелика дважды яростно тряхнула головой, приостановилась, затем снова затрясла головой.

Оружейник посмотрел на Суку, затем похлопал древком оружия по ладони бронированной перчатки.

— Рейчел Линдт, она же Адская Гончая.

— Оружейник, он же пиздюк, — парировала Сука.

— Если так пойдёт дальше, я не могу обещать, что твоим животным не будут нанесены непоправимые повреждения.

Я могла видеть через прорези её маски, как взгляд Суки метнулся налево, чтобы посмотреть на Брута, и направо, чтобы взглянуть на Анжелику. Затем она снова встретила взгляд Оружейника.

— Если ты кого-то из них покалечишь, мы найдём тебя и сделаем тебе в десять раз хуже. Поверь мне, старик, они знают твой запах, мы сможем тебя отыскать.

Древко снова хлопнуло по его перчатке, со звуком удара металла о металл.

Его речь была размеренной, когда он спросил:

— Зачем рисковать? Вы уже проиграли. У нас достаточно видеозаписей с твоими собаками, чтобы я смог смоделировать как они дерутся. Я знаю, как они нападают, как они реагируют. Я даже знаю, как ты сама думаешь в бою, какие команды ты отдаёшь, и когда. Все это загружено в мой костюм и показывается на моём дисплее в шлеме. Я заранее знаю, что ты и твои животные собираетесь сделать. Ни один из вас не уйдёт.

— Есть не только я и собаки, — сказала Сука.

— Твои друзья? Я, возможно, не смог смоделировать поведение вашего лидера, Мрака, но я лучше него. Сильнее, оснащённее, тренерованнее, да и броня у меня получше. Если твой друг Регент отвлечётся от Мисс Ополчение больше, чем на двадцать секунд, она пристрелит кого-нибудь из вас, а может и всех вместе, а мне он и вовсе ничего не сможет сделать. Сплетница? Без сознания. Рой? Она мне не угроза.

Что он делает? Почему он так старается заставить Суку признать поражение?

Репутация, снова и снова. Он должен выправить ситуацию, и самый верный способ это сделать, чтобы отыграться и хорошо смотреться в итоге — заставить самого сильного, жестокого и самого печально известного из нас пасть на колени и признать поражение.

Хотя на самом деле он совсем не знал Суку.

Она сняла свою дешёвую пластмассовую маску собаки и отбросила её в сторону. Это была лишь формальность, так как её лицо и личность были общеизвестны. Её широкая улыбка была не самой привлекательной. Слишком много зубов выставлено напоказ.

— Лун тоже недооценивал её, — сказала она ему, глядя на меня.

Оружейник повернулся и тоже взглянул на меня.

Серьёзно?! Я хочу сказать, в самом деле, Сука?! Передаёшь мне пас? У меня не было плана. Я мало что могла сделать.

— Скорость? — небрежно поинтересовался Оружейник.

Я пожала плечами, копируя его расслабленную манеру общения, и сказала непринуждённо, хотя совсем себя так не чувствовала:

— Я с ним разобралась.

— Гм. Я думаю…

Как только он заговорил, я посмотрела на Мрака и кивнула в направлении Оружейника. Оружейник не упустил этот жест, и принял его как сигнал к тому, чтобы встать в боевую стойку. На самом деле ему ничего не угрожало, когда Мрак во второй раз покрыл нас двоих тьмой.

Итак, худший вариант развития событий — когда Оружейник рассказывает Неформалам о моих планах — на данный момент был отложен. Я сомневалась, что Оружейник продолжит говорить под воздействием силы Мрака.

Что оставило мне задачу разобраться с этим парнем. Я чувствовала, как движутся насекомые, которых я на нем оставила, когда он приближался ко мне во тьме. По крайней мере, если я смогу увести его от остальных, то выиграю для них время.

Я побежала к стеклянной двери, которая вела на одну из внешних террас. Я обернулась через плечо, и, конечно же, увидела Оружейника, выходящего из облака маслянистой тени. Он крутанулся на пятках, чтобы снова ударить кистенем Иуду, сбивая собаку, которая выскочила сразу вслед за ним, затем снова повернулся ко мне. Когда я выбралась наружу, цепь смоталась, возвращая кистень в верхнюю часть его оружия. Он остановился.

Почему? Была только одна причина, почему он оставался там и начал сматывать оружие вместо того, чтобы сократить расстояние между нами.

Я сделала предположение. Я видела, что он сделал со Сплетницей, и знала, что атака последует быстрее, чем я ожидала, потому бросилась на пол террасы.

Из торца его оружия вылетел шар, но моя попытка уклониться была безуспешной. Он изменил траекторию движения шара цепью, и одновременно раскрыл его в форме захвата. Тот ударил меня в бок, зубцы сомкнулись у меня за плечами и подмышками. Я крякнула при ударе, а, когда попыталась встать, чуть не поскользнулась на длинной цепи, которая обмоталась вокруг меня, следуя за захватом. Я почувствовала, как зубцы захвата сжали мою грудь.

На противоположной стороне террасы Оружейник упёрся ногами и поднял оружие, чтобы подтянуть меня к себе.

Нет, нет, нет, нет, нет!

Не может это вот так закончиться.

Только не при чёртовой Эмме Барнс и её придурке папаше-адвокате в толпе!

Я начала собирать своих насекомых внутри здания, но остановилась. Нет смысла приводить их сюда, если Оружейник сможет убить половину роя своей новоиспечённой электромухобойкой, которую он встроил в Алебарду. Я оставила насекомых внутри.

Всё ещё шатаясь от удара, и мысленно благодаря броню, которую я встроила в свой костюм, мне удалось схватить излишек цепи подо мной и обмотать её вокруг ограждения террасы позади меня. Если я нужна была Оружейнику, тогда пусть он сам идёт ко мне, чёрт возьми. Я не собиралась облегчать этот процесс.

Цепь туго натянулась, и Оружейник дважды дёрнул её, прежде чем решить, что будет проще подойти, чем добавлять материальный ущерб. Он подошёл, остановившись в метре от меня только для того, чтобы снять цепь с ограждения террасы. Он смотал цепь, подтягивая меня к себе.

— Рой. Я думал, что ты сдашься быстрее.

В пределах слышимости никого не было.

— На чьей бы стороне я ни была, я точно не хочу попасть в тюрьму. Смотрите, моё предложение всё ещё в силе. Я почти узнала последние сведения, которые были нужны мне от этих ребят.

— Несколько недель назад ты говорила то же самое, — ответил он.

— У вас нет другого способа, чтобы спасти положение, Оружейник. — я стояла настолько прямо, как только могла, с обхватившим меня захватом. Эта проклятая хрень была тяжёлой. Сплетница старалась изо всех сил, даже сама выбыла из строя, чтобы сообщить нам, как важен для Оружейника его статус. Я должна была это использовать.

— Единственный путь, при котором вы не будете выглядеть некомпетентным — если вы скажете, что я ушла только потому, что вы это позволили. Что всё произошедшее сегодня вечером случилось только потому, что вы это допустили специально. Потому что, позволив мне уйти, вы поможете мне получить сведения о нанимателе Неформалов, о том, откуда идет финансирование, снабжение и информация. Тогда ваша репутация будет чиста — всего за неделю вы разбёретесь с двумя группами суперзлодеев. Скажите, разве это не отлично звучит?

Оружейник задумался на секунду.

— Нет, — ответил он мне.

— Нет?

— За ваши сегодняшние выходки можешь не ждать ничего, кроме скорейшего ареста тебя и твоих товарищей, — он покачал головой. — В конце концов, синица в руках…

Он слегка встряхнул меня, будто давая понять, кто же был синицей.

Я сделала глубокий вдох.

— Вы были правы, Оружейник.

— Конечно, — сказал он рассеянно, прижимая меня одной рукой к перилам. Его захват отпустил меня, превращаясь в устройство с прутьями из нержавеющей стали, которое, как я подозревала, использовалось, чтобы зафиксировать Луна на земле, еще в первый день моего пребывания в костюме. Оно имело форму прямоугольника с двумя U-образными полосами металла, между ними искрились электрические дуги, кончики каждой из U-образных железок были раскалены до температуры, способной расплавить что угодно.

— Всё это закончилось в тот момент, когда мы вошли в помещение, — закончила я.

Почти семьсот шершней вырвались из-под сегментов моей брони, набрасываясь на него, безжалостно кусая и жаля, проникая под его лицевой щиток, под шлем, в нос, рот и уши. Некоторые даже заползли под воротник, к плечам и груди.

Я бросилась к нижнему торцу его Алебарды, обнимая её своим телом. Одной рукой он поднял меня вместе с Алебардой и ударил о землю. Снова я почувствовала струи пробегающего по мне электричества, и ещё боль в животе, который оказался между древком и полом. Второй раз за сегодня я поблагодарила секции брони, предусмотренные в конструкции моего костюма.

Он приподнял меня на метр над полом, и снова ударил древком со мной об пол. После второго раза мне пришлось снова постараться оказаться между древком и полом в ожидании третьего удара, зная, что ему под натиском шершней приходится тяжелее, чем мне.

Избавление было как нельзя кстати.

Сука и Брут были первыми, кто переступил границу террасы, на спине собаки лежала Сплетница без сознания. Брут, пробегая мимо, налетел на Оружейника, сбивая того с ног, и дал мне шанс встать и вытащить из его рук Алебарду. Я держала её в руках, а он был слишком отвлечён роем шершней, чтобы это осознать.

Я выбросила Алебарду через край террасы и побежала к двери, ведущей обратно в здание. Там я схватила протянутую мне руку Мрака, когда он и Иуда притормозили, чтобы он смог посадить меня позади себя.

Когда мы спрыгнули с края террасы, я оглянулась и увидела следующих за нами Анжелику и Регента. Мрак развеял свою тьму, чтобы созданный нами переполох был более явным для тех из наших зрителей, кому ещё не удалось сбежать. В конце концов, нашей целью было их унизить.

По той же причине, а может быть, ещё и в качестве прощального «подарка» Оружейнику, из-за которого всё вышло намного сложнее, чем должно было быть, я не отозвала своих насекомых, собрав их на стене слева от террасы, и на полу перед ней. Половину из них я собрала в виде двух больших стрелок, указывающих на дверь на террасу, одна стрелка на стене, другая — на полу, а другая половина была выложена в крупные буквы «ВСЕ СЮДА».

Я обхватила Мрака, крепко держась за него, как в ожидании приземления на соседнюю крышу, так и в качестве прощального объятия.

Скорее всего это была моя последняя работа в качестве члена Неформалов.

 

6.07

Прыжки с крыши на крышу оказались не столь замечательными и эффективными, как их показывают по телевизору и в кино. Пусть основная нагрузка и падала на собак, всё равно они были не самыми грациозными существами, их телосложение не было предназначено для верховой езды, и к тому же у нас не было сёдел. Была и другая проблема — здания здесь сильно различались по высоте, напоминая район, где находилась квартира Брайана — где старые викторианские здания Броктон Бей соседствовали с современными многоэтажками. Когда Иуда соскочил с боковой стороны шестиэтажного здания, зацепился когтями за соседний дом, чтобы замедлить падение, а затем одним прыжком преодолел оставшийся путь вниз на асфальт переулка, я серьёзно боялась вывихнуть бедро при приземлении.

Короче говоря, когда мы вернулись на твёрдую землю, я была рада.

— Нужна помощь! — позвала Сука спустя мгновение после того, как Брут приземлился. На её коленях и плечах Брута распростёрлась Сплетница, по прежнему без сознания. Было похоже, что она сейчас упадёт, несмотря на все усилия державшей её Суки.

Я неохотно отпустила Мрака, и он, соскользнув с Иуды, бросился на помощь. Я молча пожалела о том, что бронированные пластины на моем животе и груди были барьером между нашими телами, когда я прижалась к нему при побеге из галереи Форсберг. Несмотря на своё настроение, я не забыла о текущих вопросах. Я спрыгнула со спины Иуды и поспешила на помощь к Сплетнице, чуть отставая от Мрака. Оказалось легче опустить её вниз, на тротуар, чем затащить обратно на спину Брута. Мрак принял на себя всю тяжесть, а я старалась, чтобы её руки и голова не ударились о землю или не подвернулись под её тело. Наклонившись, чтобы помочь уложить её на землю, я чувствовала скованность в мышцах ног, спины и живота. Я была рада, что утром успела потренироваться, потому что завтра буду не в состоянии никуда идти.

Я огляделась. Автомобили проносились мимо по улице в обоих направлениях, но пешеходов было мало, и ни один из них, казалось, до сих пор не заметил нас. Подозреваю, что большинство людей, которые вышли прогуляться в центр города, сейчас находились возле Лорд-стрит, празднуя окончание комендантского часа. Люди радовались разрешению ситуации с АПП и навёрстывали время, которое они провели дома в течение шести ночей комендантского часа.

— Кто-нибудь видел, нас преследуют кейпы или нет? — спросил Мрак.

— Я никого не видел, но я особо и не вглядывался. Обычно этим занимается Сплетница, — ответил Регент.

— Сейчас она нам не поможет, — отметил Мрак.

— Подожди, — сказала я ему. Потянувшись назад к своему отделению для снаряжения, я достала оттуда небольшой мешочек для мелочи. Вытащив вату, которую я положила внутрь, чтобы мелочь не гремела, я достала со дна мешочка маленький белый пакет. Вскрыв, я поднесла его к носу Сплетницы.

— Нашатырный спирт? — спросил Мрак

Я кивнула:

— Ты спрашивал, есть ли он у кого-нибудь, после того, как мы разделались с Убером и Элитом. Я сделала себе мысленную пометку, чтобы в следующий раз обязательно захватить его с собой.

— Я готов поспорить, что половина из нас об этом думала, — ответил Регент. — Странно то, что ты не только подумала об этом, но и на самом деле сделала, дурында.

— Что в этом странного? — спросила я немного настороженно.

Он не успел ответить. Сплетница пошевелилась, поворачивая голову, чтобы убрать нос подальше от нашатыря. Я положила его обратно ей под нос.

Она очнулась, пробормотав:

— Ладно, хватит.

— С возвращением, — сказал ей Мрак.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.

— В животе такое ощущение, словно он побывал в блендере, а ещё адски болит рука, но я крепче, чем выгляжу, — сказала она. Секунду спустя она застонала и раздражённо выдохнула. — Но, чтобы встать, мне нужна помощь.

Мы с Мраком помогли ей. Ей было больно, и двигалась она очень медленно. К тому же мы старались не касаться её повреждённой руки.

— Что я пропустила? — спросила она, как будто пытаясь отвлечься от своей травмы.

— Если вкратце, ты получила в живот и вырубилась, всё повисло на Суке и Рой, и тем не менее мы ушли, — пожал плечами Регент.

Сплетница застыла как вкопанная. Мы с Мраком всё ещё придерживали её, и мне пришлось сдвинуть руки, чтобы она не упала.

— Вот дерьмо, — ей удалось вместить в это ругательство больше негативных эмоций, чем сотрудники с работы моего отца умещали в десять, а ведь некоторые из них были моряками. — Этого не…

— Не может быть, — вторя её словам, произнёс Оружейник, обогнув конец переулка.

Он выглядел потрёпанным. На нижней половине его лица были видны ранки, пусть и немного. Я приказала шершням жалить так, чтобы они не подгибали под себя брюшко, то есть не сжимали резервуары с ядом, и не вводили яд при каждом укусе. Они вводили ровно столько яда, сколько надо, чтобы отвлечь небольшой болью. Однако, я знала, что после нашего побега на нём ещё останутся шершни, и после того, как я перестану их контролировать, они начнут жалить со всей силы. И всё же, ранки — это было не худшее из того, что я увидела. В глаза бросались шесть тонких струек крови, бегущих по нижней половине его лица. Укусы шершней не всегда способны проткнуть кожу, несмотря на сильную боль, но их было много, и если некоторые укусили в одно и то же место, или укус попал на край века или ноздри, то возможно кровотечение. Я заметила, что в правой руке Оружейник держал Алебарду.

Я посмотрела в другую сторону, на оставшийся для отступления путь, и на другом конце переулка оказался Бесстрашный — восходящая звезда Броктон Бей. Было бы легко причислить его к Технарям, но он, по всей видимости, был кем-то другим. Согласно сведениям, которые он сообщил появляясь на телевидении и в журналах, его способности позволяли ему каждый день понемногу вкладывать силу в своё снаряжение. Каждое такое улучшение сохранялось навсегда. Каждый день он просто становился немного сильнее, чем был днём раньше. Немного более разносторонним. Ожидалось, что он, когда-нибудь, превзойдет даже Александрию, Легенду и Эйдолона — «триумвират» Протектората, больших шишек. Это делало его очень известным в Броктон Бей, настоящим героем родного города.

Я не велась на такую ерунду, и не покупалась на фанатские восторги. Я всегда находила кейпов очень интересными, но следила за достоверными новостями. За исключением того времени, когда мне было девять, у меня была футболка с Александрией, и мама помогала мне находить её фото в интернете, я никогда не испытывала головокружения при мысли о каком-либо конкретном герое.

У Бесстрашного с собой была часть его фирменного снаряжения. В одной руке он держал свою Молнию — копье, которое, казалось, было сделано из ослепительной белой энергии. Его щит, закреплённый на левом предплечье, представлял собой металлический диск размером с обеденную тарелку, окружённый кольцами той же энергии, из которой было сделано копье. Ботинки завершали его сегодняшний комплект усиленного снаряжения. Его ноги были словно окутаны белой потрескивающей энергией. Если верить слухам, он работал и над усилением своей брони, но я не смогла заметить никаких признаков той же белой энергии на белом с золотом костюме. Его лицо скрывал золотой шлем в древнегреческом стиле, с прорезями для глаз, полоса металла закрывала нос, узкая щель спускалась вдоль нижней части лица. Другая полоса металла на манер ирокеза украшала верх шлема.

Израненное лицо Оружейника исказилось, когда он перевёл свой взгляд на меня.

— Я выбросила Алебарду за пределы Галереи, — я успела заговорить прежде, чем он. — Это Бесстрашный её подобрал?

Он не ответил. Вместо этого он подбросил Алебарду в воздух. Та исчезла в вихре светящихся синих линий на пике своего подъёма, и, одновременно, возникла в его руке. Я ведь видела, как Киндер-сюрприз переносил свое оружие на место ограбления таким же образом. Заимствованная технология?

— Я не тот, кто хранит все яйца в одной корзине без надлежащей защиты, — сказал мне Оружейник. Его голос был напряжённым от подавляемого гнева.

Никаких насекомых. Чёрт побери, у меня снова не было насекомых. Я опустошила их запасы в броне, когда напала на Оружейника, и оставила остальную часть роя в галерее, когда отступала.

— Сдавайтесь, — внушительно произнёс он.

— Дайте подумать, — сказала Сплетница.

— Решайте быстро, — прорычал Оружейник.

— Зачем вы, ребята, здесь остановились? — прошептала нам Сплетница. — Мы вроде бы в полуквартале от гаража, где припрятали транспорт.

— Я хотел удостовериться, что за нами нет преследователей, до того как мы исчезнем, — ответил Мрак. — Полезно так делать.

— Верно, — голос Регента был полон сарказма. — Конечно же, лучше было им найти нас сейчас, а не тогда, когда мы бы уже вставляли ключ в замок зажигания.

— Ребята, — вмешалась я шёпотом, не отводя взгляд от Оружейника. — Нам нужны идеи, решения.

— Нужно добраться до гаража, — сказала нам Сплетница.

— Там лучше не станет, — возразил Мрак.

— Нужно добраться до гаража! — прошипела она сквозь зубы, когда Оружейник сделал несколько шагов вперед.

Переулок было достаточно широким для того, чтобы две собаки могли стать плечом к плечу. Я увидела, как Сука направила двух животных между нами и Оружейником прежде, чем Мрак покрыл тьмой всё, кроме Оружейника и собак.

Тьма продержалась не больше трех секунд. Мраку успел отпихнуть меня к стене, затем он убрал тьму вокруг нас. Я ощутила запах озона. Неужели Бесстрашный использовал своё копье?

Сразу стало ясно, что вокруг Бесстрашного почти не было тьмы. В поднятой вверх руке он держал щит, который сформировал вокруг него пузырь силового поля, простирающийся на три метра от него и касавшийся стен по обеим сторонам от нас. Силовое поле остановило тьму, и пусть я и не была уверена, но подозревала, что поле уничтожало тьму при соприкосновении. Оно издавало непрерывный шипящий, потрескивающий звук, который заглушал звуки движущихся машин на улицах рядом с нами.

Бесстрашный сделал шаг, и силовое поле придвинулось ближе к нам на соответствующее расстояние.

После второго шага Бесстрашного Мрак вынужден был отступить на шаг назад, чтобы не коснуться области потрескивающей белой энергии. Шаг, который сократил расстояние между нами и Оружейником.

— Оружейник ненавидит тебя, — сказала Сплетница Бесстрашному, поднимая голос, чтобы её услышали несмотря на потрескивание силового поля. — Его бесит, что ты будешь следующей большой шишкой, что ты — тот парень, который станет лучше него. Что тебе будет легко сделать карьеру в Протекторате, а он — тот, кому приходится не спать ночами, переделывать снаряжение, заниматься моделированием боевых условий, генерировать новые идеи, и, в конце концов, по несколько часов кряду тренироваться в спортзале. С каждой секундой, которую он тратит на свои старания, он всё больше обижается на тебя. Как думаешь, почему ты оказался единственным из команды, кого он отослал патрулировать город и присматривать за Стражами вместо того, чтобы взять с собой на вечеринку?

Бесстрашный покачал головой. Затем он поднял руку с копьем и постучал пальцем по шлему сбоку.

— Наушники-вкладыши, — вздохнула Сплетница. — Оружейник приказал ему носить наушники, чтобы Бесстрашный не мог слышать никого, кроме него самого. Это блестяще придумано, и в то же время невероятно удручает.

Бесстрашный быстро продвинулся на два шага, и всем нам, за исключением Суки и Анжелики, пришлось спешно отступать. Регент двигался слишком медленно, и его рука коснулась пузыря. Долю секунды можно было видеть дугу энергии от поля до руки Регента, пока он не отдернул руку.

— Блять! Ой! — выдохнул Регент. — Ну уж хватит!

Он поднял другую руку, и Бесстрашный споткнулся. Затем Регент повел рукой в сторону, и тот упал. Бесстрашный использовал обе руки, чтобы смягчить падение, и потому силовое поле исчезло.

— Вперёд! — проревел Мрак, рассеивая тьму. Сука дважды громко свистнула, и две собаки, которые боролись с Оружейником, поспешили следом.

Бесстрашный поднял копье, чтобы помешать нам. Мрак, возглавляя наше отступление, перепрыгнул через потрескивающий луч молнии и, приземлился обеими ногами на шлем Бесстрашного. Герой смог очухаться не раньше, чем мы проскользнули мимо него.

Мы выбрались из переулка. Две собаки промчались мимо, обгоняя нас, наперерез движению машин, чтобы мы смогли перебежать улицу. Автомобили с визгом тормозили по мере нашего продвижения.

Мы только пересекли порог гаража, когда Бесстрашный открыл огонь, не менее трёх раз ткнув Брута остриём Молнии, затем переключился на Анжелику. Его оружие могло вытягиваться на любое расстояние, удлиняясь быстрее, чем мог уследить глаз. При соприкосновении оружия с животными летели белые искры, но вреда им от него практически не было. Молния была чем-то средним между материей и энергией, объединяя их черты. В придачу она могла достаточно сильно бить электрическим током, но я подозревала, что использовать его на собаках так же бесполезно, как и пытаться вырубить слона ручным электрошокером. Они были слишком большими, слишком крепкими.

Обнаружив, что его атака не подействовала на животных, Бесстрашный устремился к нам.

Регент сбил ему прицел, и Молния разрушила окна здания над гаражом, обрушив на нас дождь из осколков стекла, когда мы миновали ворота и проскочили внутрь.

Оружейник выбежал из переулка и заметил нас. Намереваясь сократить расстояние, он выстрелил своим захватом, чтобы поймать знак «Въезд запрещён при превышении данной высоты» над дверью гаража. Через секунду зубцы захвата сомкнулись на штанге знака, и Оружейник начал сматывать цепь, приближаясь к нам, его металлические ботинки скользили по дороге.

Сука свистнула и указала на штангу. Иуда рванулся, захватывая штангу и крюк челюстями. Цепь соскочила, Оружейник перестал скользить, когда Иуда потянул цепь на себя.

Оружейник перешёл на бег, сумев удержаться на ногах, когда его траектория изменилась. Он протянул руку с Алебардой, и я увидела, как изо рта Иуды брызнула кровь, а пес встал на дыбы. Иуда отпустил захват, и, ворча, отступил на несколько шагов. Когда захват возвращался на место, я увидела что он был уже не в виде крюка, а в форме обычного топорища алебарды с лезвием, копьевидным наконечником, и с немалым количеством крови.

Оружейник продолжал наступать, он закончил сматывать цепь, затем наконечник Алебарды вновь стал шаром, и оружие стало снова похоже на кистень. Он вывел из строя Иуду, затем затем стал вращать кистень по широкому радиусу, чтобы загнать двух оставшихся собак в угол. Бесстрашный подошёл ближе, и остановился чуть позади и сбоку от Оружейника.

— Моя карта утверждает, что из этого гаража есть три выхода, — сообщил нам Оружейник. — Двери на двух других выходах заперты, и я гарантирую, что вам не хватит времени взломать замок или выломать дверь прежде, чем я вас догоню. Больше никаких уловок, никаких…

Он остановился на середине предложения, мотнув головой в одну сторону, затем в другую.

— Что…

И затем исчез.

Жёлтый бетонный конус, вроде тех, что используются для того, чтобы помешать автомобилям парковаться перед входом, или для защиты автомата по продаже билетов, появился на месте Оружейника. Конус ударился о землю и упал на бок. В то же самое время мы услышали серию тяжелых ударов позади нас.

Стальной гигант с массивными руками и трубой на спине, из которой извергалась масса серо-чёрного дыма, держал Оружейника одной рукой. Несколько раз гигант методично ударил им по капоту автомобиля.

Баллистик, в своей угловатой броне напоминающий игрока в американский футбол, выступил из тени между автомобилями слева от Бесстрашного. Девочка, которую я узнала, но ещё ни разу не видела вживую, появилась справа. Она была раскрашена как клоун, в шутовском колпаке, в облегающем костюме бирюзового и оранжевого цветов, с множеством фалд. По краям колпака, на фалдах, перчатках и ботинках бренчали колокольчики. Цирк. Каждый раз, когда она появлялась, её костюм, косметика и цветовая гамма были разными, но общий стиль всегда была одним и тем же.

Бесстрашный попытался отступить, но Солнышко перехватила его, обойдя фронтальную часть здания, и разместив своё миниатюрное солнце в центре прохода, блокируя выход.

У меня не было достаточного количества насекомых, чтобы поучаствовать в бою, и, кроме того, я слишком плохо понимала происходящее, так что я осталась на месте и наблюдала, как события начали разворачиваться с поразительной скоростью.

Оружейник с боем вырвался из огромной металлической руки, но тут же оказался в щупальцах какой-то жуткой твари из Чёрной лагуны, покрытой бронёй-панцирем. В течение нескольких мгновений он боролся с щупальцами, а затем замахнулся оружием, и неожиданно оказался с автомобильным бампером в руках, вместо Алебарды. Его руки неловко выронили бампер. Прежде чем он смог прийти в себя от неожиданной потери оружия, механическая рука вновь схватила его. Гигант с паровым двигателем продолжил методично ударять Оружейником об и без того уже помятую машину, краб-осьминог терпеливо стоял рядом.

Цирк бросила в Бесстрашного несколько ножей, но они лишь отскочили, когда он закрыл себя в пузыре силового поля. Через секунду, когда пузырь стал подниматься вверх, я увидела, как Баллистик наклонился, чтобы коснуться припаркованного рядом автомобиля. Когда он использовал свою силу, невозможно было проследить за движением автомобиля. В мгновение ока машина исчезла там, где была, и оказалась фактически расплющенной вокруг верхней части силового поля. Она начала скатываться с другой стороны прежде, чем силовое поле исчезло, затем упала на землю совсем рядом с Бесстрашным.

Цирк продолжала действовать. Когда автомобиль врезался в землю, она вскочила на него, и, оттолкнувшись, прыгнула к Бесстрашному. Она потянулась руками за спину, и за то короткое время, когда руки были не видны, вытащила откуда-то большую, ярко разукрашенную кувалду. Когда Цирк замахнулась кувалдой на Бесстрашного, за ней развевались цветные ленты.

Цирк была одним из тех кейпов, у которых была целая куча слабых способностей. Мне было известно лишь о следующих: слабый пирокинез, способность хранить предметы в «карманных измерениях» и легко извлекать их оттуда, и, под конец, значительно улучшенная координация и чувство равновесия. Она была одним из самых успешных злодеев-одиночек Броктон Бей, грабитель и вор, быстрая и достаточно универсальная, чтобы победить или сбежать, если на её пути вставал герой. Если я правильно помнила, ей предлагали место среди Неформалов, но она грубо отказалась.

И это поднимало следующий вопрос: что она делает здесь, вместе со Скитальцами?

Бесстрашный парировал удар кувалды Цирка своей Молнией, и в следующую секунду та исчезла, будто никогда и не существовала. Тем временем в руке Цирк оказался горящий факел. Она подняла его ко рту и выпустила в Бесстрашного большую струю пламени.

Он отшатнулся от потока огня, поднял свой щит и снова расширил его в пузырь силового поля. Меньше чем через секунду после появления защиты Баллистик запустил в него другой автомобиль с такой силой, что машина отскочила от щита к потолку, затем рухнула на пол и откатилась к противоположной стене гаража. Защитное поле разрушилось, исчезая из реальности, и Бесстрашный пошатнулся.

Цирк рискнула приблизиться, факел исчез, сменяясь кувалдой. То, что последовало дальше, было жестоким избиением, Цирк дважды взмахнула кувалдой, причем она не отводила её назад для следующего удара, оружие просто исчезало и появлялось вновь, делая её атаку намного более быстрой. Она поднырнула, чтобы избежать удара Молнии, затем резко крутанулась, оказавшись сбоку от Бесстрашного. После поворота она ещё раз вытащила кувалду. Продолжив вращение уже с оружием в руке, она ударила им прямо в середину бронированной груди Бесстрашного.

Бесстрашный пал, и стычка резко завершилась, всё затихло, кроме потрескивания миниатюрного солнца и завывающей снаружи одинокой сирены.

Два гиганта — машина и причудливое морское существо — подошли к нам, за ними следовал Трикстер. Я разглядела лицо парня-машины, со светлой кожей, пухлыми щеками со следами от прыщей, и длинными грязноватыми волосами, собранными в хвостик, верхняя половина лица была закрыта металлической маской и очками, и теперь я смогла опознать его — Металлолом, довольно жестокий злодей, который был не сильно известен. Я не знала, носил ли он усиливающий костюм или это и было его тело. Всё, что мне было известно — он был чем-то в роде киборга на угольном ходу, или ему просто не повезло и его тело оказалось преобразовано суперсилами, подобно Тритону и Грегору.

И, конечно, оставалось ещё странное морское существо, которое могло быть только Генезис, одной из Скитальцев.

Металлолом бросил избитого и окровавленного Оружейника на землю возле Бесстрашного. Секунду он разглядывал Алебарду, которую держал в другой руке, затем сломал её и сжал то, что осталось, металлическим кулаком, затем свалил обломки на отключившихся героев.

Я смотрела на собравшуюся группу. Скитальцы и два злодея, которые, насколько я знала, никогда не состояли в чьей-либо команде. Никто ничего не говорил.

Мягкий, уверенный в себе голос нарушил тишину.

— Сплетница, я полагал, что когда ты попросила меня о встрече с вами после выполнения вашего задания, ты не собиралась приводить с собой героев.

Солдат в кевларовом бронежилете и чёрной балаклаве держал открытой дверь на лестницу для Выверта. Одетый в тот же самый чёрный обтягивающий костюм с изображением белой змеи, Выверт медленно подошёл к нам, его руки были заложены за спину, он окидывал место действия оценивающим взглядом. Два солдата следовали позади него с оружием в руках.

Выверт! Я ощутила, как ускорился мой пульс.

Сплетница сделала огорчённое лицо:

— Извините.

Выверт ещё немного поосматривался, затем, казалось, принял решение.

— Нет. Не думаю, что тебе есть за что извиняться.

Он замолчал и всё, о чем я могла думать было: «Вот оно. Я получила то, что хотела.»

Выверт снова заговорил, казалось, что он скорее размышляет вслух, чем разговаривает с нами:

— Мне хотелось театральности. Я планировал, что Скитальцы, Цирк и Металлолом выступят из теней, завершая моё эффектное появление. Жаль, что ничего не вышло, но, думаю, мы выиграли в тактическом плане.

— Наверное, — усмехнулась Сплетница.

— Что ж, похоже сегодня вечером вы добились успеха. Это хорошо. Преследователей больше нет?

— Нет.

— Службы экстренного реагирования? Другие герои?

— Думаю, они прибудут не раньше, чем через две с половиной минуты.

— Тогда нам пора. Неформалы, Трикстер, у меня готов транспорт, и я хотел бы, чтобы вы ко мне присоединились. Я полагаю, нам нужно многое обсудить.

 

6.08

Мы не стали прохлаждаться, и задержались только для того, чтобы Сука успела развести собак по трём фургонам, которые Выверт оставил в задней части гаража. После этого мы сразу поспешили к ожидающему нас автомобилю Выверта — бронированному лимузину. Он не слишком отличался от обычного лимузина, но его бока и верх были плоскими, а передняя часть была более приземистой. В целом эта машина создавала впечатление чего-то исключительно надёжного.

Я задалась вопросом, не был ли автомобиль слишком заметным. Он выделялся достаточно сильно для того, чтобы нас легко могли отследить. Хотя, с другой стороны, Выверт не был похож на дурака, и у нас не было времени на возражения. Я забралась внутрь машины вслед за Мраком и решила до поры до времени держать рот на замке и смотреть в оба, чтобы примечать любые мелочи.

Внутри всё было отделано чёрной кожей, окна тонированные. Выверта в чёрном костюме было трудно разобрать на тёмном фоне, он устроился в кресле в дальнем конце салона, спиной к сиденью водителя. Если взглянуть немного с другого угла, то могло показаться, что там была только парящая в пустоте змея, изображённая на его костюме. Мы сели на мягкую кожаную скамью, которая была расположена вдоль одной из сторон лимузина. Трикстер, единственный из Скитальцев, кто пошёл с нами, сел в дальнем углу, лицом к Выверту.

— Мои собаки… — начала Сука.

— О них позаботятся, уверяю тебя, — ответил Выверт. — Собаки вместе с фургонами, которые вы использовали для этого задания, будут ожидать вашего возвращения.

Сука сердито скривила губы, но ничего не сказала.

— Я хочу провести небольшую демонстрацию, — сказал нам Выверт, — Я предпочитаю прояснить несколько вопросов, прежде чем перейду к обсуждению общей картины.

Он сунул руку в подстаканник слева от него и извлёк свёрток с четвертаками. Он развязал конец свёртка и выкатил несколько монет на ладонь.

— Будьте добры, поймайте их и покажите, что выпало.

Он бросил монету Сплетнице. Она поймала монету и положила её на ладонь.

— Орёл.

— Орёл, — сказал Мрак, поймав следующую.

Выверт убедился, что я готова поймать монету, затем бросил её мне.

— Орёл, — сказала я, поймав её.

И снова орёл у Суки и Регента.

Я наклонилась вперёд, потянулась за спину и вытащила свой кошелёк. Нашла там серебряный доллар, показала Выверту, затем подбросила его. Поймав, положила на руку. Орёл. Я кивнула.

— Манипуляция вероятностями? — спросила я его. — Повышенная удачливость?

Он покачал головой.

— Нет. Совсем наоборот, Рой. Я управляю судьбами. Я определяю исход.

— По-моему, это всё же похоже на манипуляцию вероятностями, — сказала я.

Сплетница, сидящая за Мраком, наклонилась вперёд, чтобы повернуться ко мне лицом.

— Нет. Ну, это может и управление вероятностями, но только в самом общем, самом простом смысле. Но я могу ручаться, что он говорит правду, только расплывчато.

— На сходке, когда я спросила тебя о его силе, ты сказала, что не знаешь, — обвинила я её.

— Нет, — она покачала головой, — Я сказала, что не могу сказать. И это правда. Прости, но это было одним из условий моего вступления в команду Неформалов и получения оплаты. Я должна была держать некоторые подробности в секрете, пока он не разрешит мне их раскрыть.

Выверт положил локти на подлокотники и сцепил пальцы напротив рта, или того места, где находился бы его рот, если бы маска открывала хоть какую-нибудь часть его лица.

— Мне кажется, что необходимо держать потенциальных врагов в неведении. С этой же целью, вместо того, чтобы сделать Сплетницу своим врагом, я разыскал её и предложил ей достаточное вознаграждение, чтобы она оставалась лояльной мне и хранила молчание по данному вопросу.

— А мы? — спросил Мрак.

— Я скажу прямо, Мрак, — ответил Выверт. — Формирование Неформалов было моим гамбитом. Если бы вы потерпели поражение, погибли, покалечились или оказались арестованы, это всего лишь означало бы, что в этом городе стало меньше паралюдей, которые меня беспокоят. Это, разумеется, не означает, что я не оказывал вам помощь, или пытался привести вас к поражению. Я делал как раз противоположное. Всё, что я хочу сказать — что я был готов к таким обстоятельствам.

Мрак слегка склонил голову:

— А если бы мы преуспели?

— Тогда вы бы оказались здесь, что мы и наблюдаем. Вы доказали, что на вас можно положиться, — Выверт откинулся назад. — И вы достойны услышать моё предложение, как уже услышали его ранее Скитальцы.

— Я не могу не заметить, что вы не стали проверять их тем же способом, что и нас, — сказал Мрак. — Мы работали на вас почти год.

— У Скитальцев есть подтверждённый послужной список. Имея это в виду, я связался с ними и попросил, чтобы они прибыли в Броктон Бей. Они выслушали моё предложение, и я надеюсь, что этим вечером Трикстер даcт свой ответ.

Все взоры обратились к Трикстеру. Он не спешил с ответом и полез в карман своей куртки, нашёл там пачку сигарет, вытряхнул одну, вложил её в разрез для рта своей маски и прикурил. Он придержал шляпу рукой, опуская стекло автомобиля, чтобы выпустить дым наружу.

— Если это не пустая болтовня, если ты честно пытаешься найти выход из нашего затруднительного положения, мы в деле, — сказал Трикстер, не глядя на Выверта.

— Превосходно, — ответил Выверт, не дрогнув. Не было и намёка на удивление.

— Затруднительное положение? — спросила я Трикстера.

— Тот парень, — Трикстер кивнул в сторону Выверта, — предлагает моей команде временное решение одной текущей проблемы и обещает, что постарается найти окончательное её решение.

— Не очень-то понятно, — сказал Регент. Трикстер пожал плечами.

Я не могла до конца понять этих ребят. Я спросила:

— А не имеет ли это отношения к словам вашего товарища по команде, о том, как вы пытаетесь браться за безумное количество дел, словно пытаетесь заполнить деньгами бездонную яму?

Он отвернулся в сторону, выпуская облако дыма, затем ответил:

— Моему товарищу по команде следует помалкивать о наших личных делах.

Эти слова определённо означали, что я должна сменить тему, и что я, скорее всего, права. С моей стороны поднимать такой щекотливый вопрос было не лучшей идеей.

— Таким образом, — сказал Мрак Выверту, — вы разожгли наше любопытство, и я уверен, это и было вашей целью.

— Да. Прежде всего, позвольте мне показать вам, чего я желаю, — сказал Выверт. Он коснулся кнопки около подстаканника слева от него и опустил стекла на окнах. Я посмотрела наружу и увидела темноту туннеля. Когда мы покинули туннель, нам открылся вид на город. Залив и город лежали перед нами — городской пейзаж, освещённый созвездиями оранжево-жёлтых и белых точек и слабым светом луны в высоте.

Я обернулась на Выверта и увидела, что он указывает в открытое окно.

— Город? — спросила я его.

— Да, город. Желание захватить мир является не только заезженным, но и нереалистичным. — ответил он, его голос звучал мягко, с легким шипением. — Пока меня вполне устроит захват этого города. Признаться, это тоже заезженно, но очень немногие достигают успеха даже в таком предприятии.

— Разве не очевидно, что вы уже пытаетесь это сделать? — спросил его Регент.

— Возможно, но вопреки ожиданиям публики, я не стремлюсь ограничивать свой контроль организованной преступностью Броктон Бей. Я хотел бы держать под контролем всё: органы государственной власти, суды, правоохранительные органы, бизнес и многое другое.

— Амбициозно, — сказал Мрак. Мне вроде бы послышалось изменение в тоне его голоса. Сомнение?

— Весьма. Но будьте уверены, Неформалы, я уже двигаюсь к эндшпилю.

— К эндшпилю? — переспросила я.

— Подумай, Рой. Кто самые крупные игроки в этом городе? Что изменилось? АПП уничтожены по плану, который я предложил на сходке. Империя Восемьдесят Восемь потеряла равновесие благодаря плану, который я запустил сегодня, и я собираюсь полностью покончить с ними в ближайшие недели, надеюсь, с помощью вас, Скитальцев и других моих наёмников. Стражи и Протекторат сейчас находятся в непростом положении. Я принял меры, чтобы общественность узнала, что их герои лишь частично отвечают за разгром АПП, и ваши сегодняшние действия будут поданы так, чтобы ещё сильнее пошатнуть их репутацию. Дело может зайти так далеко, что возможна реструктуризация команд героев. Возможно, будет обмен членами команд из расположенных рядом групп Протектората, могут заменить главу местного отделения, будут введены в действие новые правила, инструкции и квоты. В любом случае, пройдёт некоторое время, прежде чем они вновь обретут почву под ногами и восстановят свою репутацию. К тому времени, как это произойдёт, я надёжно обоснуюсь в новой роли.

Он дал нам время, чтобы осознать смысл его слов.

— Кто ещё остаётся? Новая Волна не может взять всё под контроль. Они сильны, но вызывают вопросы, пользуются ещё меньшем доверием общественности, чем Протекторат. Барыги под руководством Толкача слишком слабы и слишком сосредоточены на себе, чтобы вести серьёзную игру. Группа Трещины — наёмники, а осторожное использование моей силы сделало меня чрезвычайно богатым человеком, что позволит мне купить её сотрудничество, когда и если это будет необходимо.

— Слишком мало тех, кто может помешать мне вести свою игру, и я говорю не только о кейпах. Я незаметно скупал недвижимость в доках, и начну активно покупать ещё больше на заключительных этапах моего плана. Два из трёх кандидатов в мэры на выборах в этом июне куплены и приведены мной в этот город, так же как я приобрёл элитных наёмников, чтобы контролировать улицы и препятствовать бизнесу Империи. В муниципальном совете выборы в сентябре, и к тому времени я размещу подобных агентов повсюду. Когда я говорю, что почти закончил, это не пустые слова. Я говорю, что костяшки домино уже выстроены, и первые из них уже падают.

«Ну, — подумала я, — а я ещё сомневалась, важна ли для Протектората информация о том, кто спонсирует Неформалов». Дерьмо. Он в самом деле настолько близок к цели?

— Остаётесь только вы и ваша роль в моей игре, — закончил Выверт.

— Какая именно? — спросил Мрак, в его голосе чувствовался вызов.

— Захватывать этот город бессмысленно, если я не смогу его удержать, Мрак. Я тщательно выбирал вас, Неформалы, потому что мне нужны были союзники на северном конце города — в доках, на набережной, в депо, предместьях. Я выбрал вас потому, что видел ваш потенциал, и всё же вы не были были настолько известны, чтобы привлечь к себе пристальное внимание властей. На вас смотрели сквозь пальцы, пока вы не стали более известными. Это позволило вам стать командой и сработаться, создать себе репутацию. Борясь с Кайзером, я не только сводил на нет его Империю, но и занимал его силы, чтобы вы не оказались зажаты между двумя главными группировками города на ранних этапах становления вашей команды. Вам приходилось иметь дело лишь с АПП, и вы удерживали свою позицию в течение года. Когда к вам присоединилась Рой, этого оказалось достаточно, чтобы изменить баланс сил.

— Итак. Если вы примете это предложение, я позабочусь о том, что вы будете контролировать доки и их окрестности. Вы не вызываете в людях абсолютной ненависти, вы доказали, что находчивы и надёжны. Я хочу, чтобы вы принимали меры против любых паралюдей-нарушителей границы, и устраняли любые банды или группировки на своей территории, если они не будут подчиняться моему руководству. Если этот проект возымеет успех, то я сделаю вас своими агентами при расширении в соседние города. Но я отвлёкся, это вопрос долгосрочной перспективы, пока что всего лишь вероятная возможность.

— И что мы будем с этого иметь? — спросил Регент.

— Само собой, богатство и власть, — ответил Выверт. — Кроме того, я даю вам право озвучить свои условия. Я объяснил свои желания, и я хочу, чтобы вы сами решили, что попросите в обмен на сотрудничество.

Никто не спешил с ответом. Мы обменялись взглядами, пытаясь оценить реакцию друг друга. Трикстер докурил, бросил сигарету в окно и закрыл его.

Тишину нарушил Выверт.

— Сука. Я знаю о твоих собачьих приютах. Несколько изолированных зданий, где содержатся бродячие собаки, и собаки, которых должны были усыпить — животные, которых ты спасла, нашла и приютила.

Всеобщее внимание обратилось на Суку. Она выглядела сердитой, открыла было рот чтобы заговорить, но Выверт прервал её прежде, чем она начала.

— Нет. Я не стал бы вмешиваться в твои дела. Я уважаю твое увлечение. И в то же время я знаю, что, вероятно, тебе больно оттого, что у тебя так мало свободного времени на посещение этих животных, на кормление собак, которых ты спасла, на внимание и заботу, в которых они нуждаются.

Сука молча воззрилась на него. Если бы взглядом можно было убить…

— Я мог бы предоставить необходимые ресурсы, чтобы полностью оборудовать здания и приспособить их для собак. Помощников, чтобы они заботились о животных и работали под твоим руководством так, как ты считаешь нужным. Я мог бы сделать так, что город будет выплачивать пособие любому человеку в городе, который возьмёт к себе животное из приюта, конечно, с надзором, чтобы гарантировать должную заботу о собаках, и чтобы нельзя было найти лазейки в системе. Не будет больше собак, запертых в приюте в ожидании эвтаназии. Что ты скажешь на это?

— Я скажу, что ты меня наёбываешь.

Он не стал продолжать, а вместо этого повернулся к следующему члену нашей группы.

— Регент. Молодой человек, которому трудно угодить, который вырос в богатстве и изобилии, который принимает щедрые дары, роскошь и праздное времяпрепровождение как нечто само собой разумеющееся.

— Что ты знаешь о том, как я рос? — вызывающе спросил Регент.

— Я знаю то, что знает Протекторат. Вскоре после того, как Лун был заключён под стражу, Оружейник начал собирать информацию по вашей группе. Сотрудники в офисах СКП получили задание просмотреть старые досье малоизвестных паралюдей в попытке найти параллели. Найти, если возможно, суперзлодеев из других мест, возможно, переехавших в Броктон Бей, сменивших имена, костюмы и методы. Они нашли тебя.

— А, — Регент откинулся назад. — Дерьмово.

— Таким образом, я знаю, кто ты. Я знаю, что ты изо всех сил старался выйти из-под контроля своего отца и, что довольно вероятно, ты отчасти стремишься самоутвердиться, стремишься к успеху, власти и статусу в наших кругах.

— Кто его отец? — спросила я.

— Не моя история, не мне её рассказывать, — Выверт махнул рукой. — Пусть Регент расскажет подробнее, если захочет. Всё, что я хочу сказать — я могу дать тебе это, Регент. Статус и славу, возможно такую, что ты поднимешься выше своего старика.

Регент кивнул, но ничего не сказал. Мне захотелось увидеть выражение его лица под маской.

— Вы должны понять, Неформалы, я не использую страх, как это делал Лун, или манипуляции, как Кайзер. Я хочу, чтобы вы работали со мной потому, что вы знаете, что я — тот человек, который лучше всех может обеспечить выполнение ваших желаний, и что никто больше не сможет и не даст вам лучшего предложения.

— Конечно, это звучит хорошо, — возразила я. Могла ли я найти дыры в его плане, или, возможно, пустить его под откос? — Но я ещё не забыла, как вы только что сказали нам, что были готовы к нашему провалу, и что вы бы вполне нормально к этому отнеслись. Вы пожали бы плечами и сказали: «меньше кейпов, с которыми придётся разбираться», а потом бросили бы нас и ушли.

Выверт кивнул.

— Это так.

— Так что если мы напортачим уже после нашего разговора, отношение к нам будет таким же?

— Нет, — сказал Выверт. Затем он сделал короткую паузу. — Я понимаю ваше беспокойство, но я уже сообщил вам о многом. Если вас арестуют, или если половина вашей команды погибнет в бою, будет опасно бросить вас — ведь вы сможете обнародовать важные сведения. Это будет волновать меня и в будущем.

Я медленно кивнула.

— Если не считать, что вы можете сообщить нам ложную информацию, или прекратить предоставлять нам важные сведения.

— Обратись к Сплетнице для ответа на этот вопрос. Пусть я и купил её услуги, но полагаю, ты считаешь её своей подругой, а она — тебя. Я надеюсь, ты можешь доверить ей проверку правдивости моих слов и узнать побольше о моем плане, который, в любом случае, я и так раскрыл.

Таким образом, если бы я хотела оспорить его точку зрения, то получалось, что я не доверяю Сплетнице. Мне это не нравилось, но я кивнула.

— Хорошо.

— Рой, — сказал Выверт, — сегодня вечером я был готов к разговору с вами, обдумав предложения для остальных членов вашей команды. Я могу помочь Суке заботится о её спасённых собаках, и эта помощь будет гарантировать, что в будущем в спасении будет нуждаться меньше животных. Мрак полагается на меня в личном вопросе, он знает, что моя власть сможет гарантировать простое решение его проблемы. Остаешься ты и только ты, Рой, и я задаюсь вопросом, чего же ты в итоге желаешь.

Сплетница, сидевшая слева от меня, снова наклонилась вперёд, на её лице проступил явный интерес.

Я должна быть убедительной. Ни в коей мере я не собиралась позволить просочиться какой-то мелочи, которая насторожит Сплетницу. И потому я серьёзно задумалась.

Я надеялась, что кто-то нарушит тишину, пока я раздумываю, возможно, даже отвлечёт от меня, но никто этого не сделал. Все терпеливо ждали, оставив меня в фокусе своего внимания, в ситуации, в которой мне бы не хотелось находиться ни в костюме, ни без.

— Город, — ответила я, стараясь быть максимально искренней, чтобы не насторожить Сплетницу. — Вы хотите его контролировать. Прекрасно. Я хочу, чтобы вы заставили его работать. Наведите порядок в доках, чтобы они не были дырой. Дайте людям работу. Задавите наркоторговлю, или по крайней мере торговлю тяжёлыми наркотиками. Разберитесь с дурацкой бюрократией на государственной службе, в школах и везде. Типа того.

Выверт покачал головой.

— Это не то, что я могу предложить тебе со спокойной совестью, дорогая Рой.

Он поднял руку, чтобы остановить меня, прежде чем я успела открыть рот, хоть я и не собиралась ничего говорить.

— Я и так в значительной степени намеревался сделать то, о чём ты сказала. Давать тебе это в качестве подарка — всё равно, что предлагать деньги, когда я и так уже готов дать сколько, сколько вам понадобится.

— Значит, вы собирались улучшить Броктон Бей? — осторожно спросила я.

— Не пойми меня превратно. Я не буду утверждать, что являюсь хорошим человеком — уверяю тебя, я не такой. Несмотря на это, ты, вероятно, обнаружишь, что я — гордый человек. Я посчитал бы катастрофическим провалом со своей стороны, если этот город не будет процветать под моим руководством, огромным ударом по моему эго.

Я кивнула.

Он продолжил:

— Наши желания, как бы то ни было, могут различаться в отдельных деталях. Я бы мог возразить, что всегда будут преступления, всегда будут наркотики.

— Я и не говорю, что их не будет. Я просто говорю что можно многое улучшить. Когда я была в шестом классе, большинство моих одноклассников знало, что такое приход, но не знало названия и дюжины стран.

— Я не обещаю быстрого решения проблем, Рой. Но вот что я тебе скажу — люди, которые будут управлять территориями, будут ответственны за поддержание порядка, как они сами его понимают, в своих районах, любыми средствами, которые вы посчитаете целесообразными. Со временем люди приспособятся к этому, и уровень преступности упадёт. Одновременно я буду управлять потоком продукта в город, уменьшая распространение самых проблемных наркотиков, тех, которые ведут к социальному распаду и преступлениям, принося на их место другой, более доброкачественный продукт. Преступления и наркоманию нельзя победить, но они — животные, которых, полагаю, я смогу приручить.

— А сам город? — спросила я. И вспомнила о папе. — Восстановление парома?

— Да. Будь уверена, если ты примешь моё предложение, я ожидаю, что ты будешь сообщать мне обо всех моих недоработках, в любой области. Может быть, я и гордец, но я бы предпочёл, чтобы ты ранила мою гордость, даже спровоцировала меня сознательно, чтобы не позволить мне почивать на лаврах.

Я медленно кивнула.

— Тогда я сказал всё, что хотел. Я оставлю вас, чтобы вы рассмотрели моё предложение, Неформалы. Признаю, это не то, на что вы изначально подписывались. Я знаю, что это не так весело, как бесшабашные приключения в костюмах, и я готов к тому, что это будет для вас причиной отклонить моё предложение. Всё, на что я надеюсь — если вы действительно мне откажете и решите, что вам удобнее быть просто неординарными преступниками, наша предшествующая договоренность всё же останется в силе.

— Ты так много вложил в нас, и если мы скажем «нет», то сможем просто уйти? — уточнил Регент.

Выверт развёл руками.

— А чего вы от меня ждали? Что я убью вас? Буду угрожать вам? Организую арест? Нет никакой гарантии того, что любая такая попытка с моей стороны будет полностью успешной, независимо от того, что я выберу. Вы можете считать это комплиментом, но я не хотел бы, чтобы один из вас спасся и стал после этого моим заклятым врагом.

Он постучал по стеклу позади себя. Лимузин сразу замедлил ход и остановился. Посмотрев наружу, я увидела, что мы в доках.

— Обдумайте всё. Обсудите этот вопрос и вернитесь ко мне с ответом, чем скорее, тем лучше, но не позже, чем через неделю с этого момента. Сплетница, я формально освобождаю тебя от всех соглашений в твоём контракте, требующих, чтобы ты сохраняла мою роль в тайне. Ты можешь сообщить мои координаты своим товарищам по команде.

— Ясное дело, — ответила Сплетница.

— И, пока я не забыл — я договорился об отдельных счетах для каждого из вас с банкиром для суперзлодеев по имени Счётчик, поскольку вашу сегодняшнюю работу, естественно, нельзя оплатить простым чеком. Мои люди предоставят вам информацию о счетах и инструкции по доступу к ним после того, как вы заберёте своих собак.

Мрак протянул руку.

— Я ещё не знаю, что мы сделаем, примем ли это предложение, но до настоящего времени с вами было хорошо работать, и я надеюсь на продолжение.

Выверт принял руку Мрака, и крепко пожал её:

— Аналогично, Мрак, и Неформалы.

Мы покинули лимузин и оказались на западном конце доков, судя по тому, как далеко была вода, и как близко мы были к горам, которые окружали город. Позади лимузина были припаркованы три фургона, каждый из которых охраняли по двое стоящих рядом наготове солдат Выверта.

Когда мы подошли к концу бронированного лимузина, солдат раздал каждому из нас по конверту.

Мы продолжили идти, Сука открывала каждую дверь, мимо которой мы проходили, выпуская собак. Теперь они были меньше. Иуда, самый высокий, всего лишь доходил мне до плеча. Их внешние мышцы, влажные и сморщенные, висели на них как лишняя кожа на похудевшем человеке. Внутри фургонов было разбросано ещё больше лишней плоти, крови и костей, сброшенных с себя собаками. На последнем этапе собаки сбросят с себя остатки лишней массы, открывая свои обычные тела, спрятанные глубоко внутри, под специальной мембраной, сухие и невредимые, несмотря на травмы, которые они получили за вечер.

Когда последняя из собак, Анжелика, была выпущена, фургоны и лимузин уехали, и мы направились обратно в лофт. Каждый из нас был слишком занят собственными мыслями и проблемами, чтобы отвлекаться на разговор, так что было удивительно тихо.

«Я нашла его. Я получила то, что хотела.»

Только я не могла понять, что чувствовала по этому поводу.

 

6.09

«Дорогая Мисс Ополчение…»

Нормально ли начать со слова «дорогая»? Не подразумевает ли это более дружеских или близких отношений? Не звучит ли как насмешка?

«Мисс Ополчение, мы встречались с вами сегодня…»

Нет. Если я напишу в таком духе, она может скинуть это письмо к остальным письмам от своих фанатов.

«Мисс Ополчение, вы знаете меня под именем Рой, но вы не знаете меня настоящую…»

Уже лучше, но мне не нравится тон. Оставлю пока так, продолжу и вернусь к этому позже.

«…Понимаете, я не злодей, несмотря на…»

Несмотря на что? Несмотря на то, что я запугивала и причиняла боль невинным людям? Несмотря на то, что я чуть не убила Луна, а позже вырезала ему глаза? Несмотря на то, что получила почти двести восемьдесят тысяч долларов незаконным путем?

Я вздрогнула, вытащила руки из карманов и застегнула толстовку, чтобы закрыть голый живот. Когда мы вернулись в лофт, Брайан сказал, что мы все слишком устали, чтобы обсуждать предложение Выверта, так что все обсуждения были отложены до утра. Я была рада, что мне не пришлось увидеть или услышать ещё что-нибудь, что могло сделать исполнение задуманного ещё тяжелее. Кроме того, я обещала отцу, что сегодня буду ночевать дома.

Было уже девять вечера, и я решила, что пройдусь домой пешком, так как автобус от парома в это время ходит только раз в полтора часа, и нет смысла его ждать. По дороге можно было сделать легкую растяжку, чтобы тело могло отдохнуть после поездки на спине Иуды.

Спрятав руки обратно в карманы, я вернулась к размышлению о том, что я напишу Мисс Ополчение. Зачеркнем «несмотря на…». Может, зайти с другой стороны?

«…Поверите вы мне или нет, все мои намерения были благими. Я присоединилась к Неформалам в первую очередь чтобы помочь вам. Помочь городу…»

Было ли это правдой в полной мере? Нет. Если быть до конца честной, одной из причин, по которой я присоединилась к Неформалам, а потом и задержалась с ними, я бы назвала свое одиночество. Что, если я вложу в письмо немного честности?

«… Меня застало врасплох то, насколько просто было их полюбить. Я была в тяжелом положении, а они приняли меня. Так что мне нелегко писать вам это письмо. Но это необходимо. В конечном счёте, так будет лучше…»

Вот что я говорила себе сегодня, перед тем, как мы отправились на задание. Если я останусь с этими ребятами, это может обернуться огромным риском для невинных людей, в конце концов кто-то попадёт под перекрестный огонь, или меня арестуют за серьёзные преступления.

Но теперь мне нужно было обдумать планы Выверта. Был ли он действительно честен насчёт помощи городу? У меня не было причин считать, что он лжёт, да и Сплетница поручилась за него. И в то же время эмблемой Выверта была змея, а Сплетница и раньше скрывала правду и многое недоговаривала.

Вопрос в том, выбрала ли я этот путь потому, что так будет лучше? Нет. По крайней мере, вряд ли именно это было решающей причиной.

Тогда зачем я это делала?!

Несколько часов назад на этот вопрос было трудно ответить, сейчас стало труднее вдвойне. Настолько, что это напугало меня. Как я могла до такого докатиться?

Я вспомнила о времени, когда я сидела на одном из университетских занятий моей мамы. Мне, скорее всего, было не больше десяти, папа был занят, а мама не смогла подыскать няню. Я была не по годам развитой, и адски гордилась тем, что могу сидеть на лекции по английскому, рядом с парнями и девушками, закончившими школу, и понимать то, о чём говорила моя мама. Мы даже вместе прочли книгу «Не апельсинами едиными…» за предшествующие несколько недель, поэтому я знала материал лекции.

Пока я сидела и слушала, вошёл пожилой человек и сел рядом со мной в заднем ряду. С теплотой в голосе он пробормотал, что моя мать была превосходным преподавателем. Затем, спустя несколько минут, когда я набралась мужества, чтобы поднять руку и ответить на один из её вопросов, он похвалил меня, встал и ушёл. Меня переполняла гордость за себя и маму. Но, даже в таком состоянии, в этом человеке меня поразили его волосы. Нелепый зачёс.

Когда лекция была закончена, мама повела меня домой, и я упомянула об этом человеке, в котором она признала заведующего своей кафедры, своего начальника. Тогда я упомянула его прическу — как плохо она смотрелась.

— Посмотри на всё это с его точки зрения, — объяснила она. — Возможно, давным-давно, он начал понемногу лысеть, но он мог зачесывать волосы на одну сторону, чтобы лысину почти не было видно. Каждый год он зачесывал всё больше и больше волос на одну сторону. Изменения были постепенными, он медленно привыкал к своему виду в зеркале, каждое утро, каждый вечер. Множество маленьких шагов.

— Почему никто не укажет ему на это? — спросила я её.

— У него нет никого, кто мог бы ему подсказать, — ответила она. — И любой, кто его знает достаточно хорошо, не хочет задевать его самолюбие, даже если в итоге это пошло бы ему на пользу.

— Ты бы могла, — сказала я ей.

Она так и сделала, на той же неделе. Сорвала шоры с глаз старого завкафедры английского языка. По её словам, он постригся, затем позднее поблагодарил её. Тот случай и поступок мамы навсегда врезались в мою память.

Я сглотнула комок в горле. Когда я вспоминала её, меня всегда заставало врасплох это острое чувство потери. Прямо сейчас я отдала бы что угодно за полчаса беседы с ней. У меня не было ни малейшего сомнения в том, что она бы всё поняла и объяснила такими простыми словами, что найти решение оказалось бы очень легко.

Мне пришлось остановиться, посмотреть вверх, смахнуть слезы с глаз и глубоко вздохнуть, прежде чем я продолжила путь.

Действительно ли я была в такой же ситуации, что и тот старик? Я позволила себе потихоньку скатиться в тупик, лишь из-за того, что за своими текущими проблемами не разглядела возможных вариантов развития событий?

У меня не было абсолютно четкого представления обо всём происходящем. Я всё ещё была уверена, что смогу отправить это письмо, покончить с этим… но прежде чем я это сделаю, я должна привести свои мысли в порядок. Составление письма в голове не помогало, мне нужно было видеть перед собой слова на мониторе, конкретные слова, чёрным по белому.

Я обошла вокруг своего дома и полезла в карман за ключами. Прежде, чем я смогла их найти, папа открыл дверь:

— Привет, Тейлор. Рад видеть тебя живой и здоровой.

Папа выглядел усталым, на годы старше, чем в прошлый раз, когда я его видела.

Я быстро его обняла.

— Привет, папа. Ты получил моё сообщение, про то, что я опоздаю?

— Получил, — он закрыл и запер за мной дверь. — Что случилось?

Я сняла толстовку, удостоверившись что мой перцовый баллончик, телефон и ключи были в карманах, затем повесила её рядом с дверью и пожала плечами.

— Ничего серьёзного. Я была у Брайана, помогала ему собирать мебель, когда неожиданно без предупреждения пришли его сестра и сотрудник соцслужбы. Я не могла просто так уйти, это выглядело бы неловко, — так всё и было, но только немного раньше

— Понятно, — пробормотал он. — Вы были с ним наедине?

— Нет, — солгала я, чтобы у него не сложилось неправильное впечатление. — По крайней мере, недолго. Лиза уехала за несколько минут до того, как зашли соцработник и сестра.

— Смотрю, у тебя появилась новая рубашка. Красивая.

— Лизина, — придумала я, немного ерзая под его пристальным взглядом.

— Вот оно что, — кивнул он.

— Я собираюсь пойти в свою комнату, хорошо? Я немного устала.

Папа покачал головой.

— Я предпочел бы, чтобы ты осталась. Нам нужно поговорить.

Мой мозг и так был перегружен всякой всячиной и внутренними спорами, и мне совсем не хотелось придумывать новую порцию вранья для папы.

— Мы можем отложить это до завтрашнего утра? — предложила я ему, отступая к двери в коридор и складывая руки в умоляющем жесте, — Мне очень нужно хотя бы минутку посидеть за компьютером и привести мысли в порядок.

Я толкнула дверь, но она не открылась. Странно. Я попробовала дернуть дверную ручку, но и это не помогло.

— Дверь заклинило, — сказала я.

— Дверь заперта, Тейлор. Так же, как и дверь в гостиную, — ответил мне папа. Я посмотрела на него, и он показал мне в своей руке старомодный ключ.

Пока я молча наблюдала, он выдвинул два стула из-за кухонного стола, поставил один посредине комнаты, затем установил второй напротив двери и сел на него.

— Садись.

— Папа, сегодня правда не самое лучшее…

— Садись!

У меня сжалось сердце. По крайней мере, я так себя чувствовала. Живот свело от неприятного предчувствия.

— Сегодня я говорил с сотрудником твоей школы, — сообщил он мне, подтверждая мои опасения.

— Прости.

— Тейлор, ты пропустила почти месяц занятий. Три недели. Ты пропустила основные тесты, не сдала вовремя проект, домашние задания… мне сказали, что ты можешь завалить семестр, если уже не сделала этого.

— Я… прости, пожалуйста, — повторилась я.

— Возможно, я смог бы всё понять, я же знаю, с чем тебе приходилось иметь дело, за исключением того, что ты ничего не сказала мне. Ты мне лгала.

Я не смогла подобрать слова для ещё одного извинения.

— Я позвонил в школу, чтобы узнать, как у тебя дела, и они сказали, что уже некоторое время ты не появляешься на занятиях, и я не знал, что делать. Я просто… почувствовал себя абсолютно потерянным. И позвонил твоей бабушке.

Я вздрогнула. Речь шла о матери моей мамы, строгой женщине, которая никогда полностью не считала папу достойной парой для своей дочери. Для него было совсем не просто сделать этот звонок.

— Она убедила меня в том, что, возможно, я слишком старался быть твоим союзником, и недостаточно старался быть родителем. Если бы она сказала мне это неделю назад, я бы повесил трубку. Но после того, как я поговорил с сотрудником школы, я понял, как я подвёл тебя…

— Ты меня не подводил, — сказала я ему. Я была захвачена врасплох тем, что мой голос немного сорвался от волнения.

— Нет, подвёл. Очевидно, если мы попали в такую ситуацию, когда ты не можешь со мной просто поговорить, значит, что-то мы делали не так. Больше никаких тайн, никакой полуправды. Мы останемся здесь на всю ночь, если это будет необходимо. Я даже завтра отпрошусь с работы, если будет нужно, но мы поговорим.

Я кивнула и с трудом сглотнула комок в горле. Я всё ещё не села на стул, который он поставил посреди кухни.

— Мне, хм, нужно в туалет.

— Хорошо, — он встал. — Я провожу тебя туда, а после провожу тебя обратно в кухню.

— Ты что, обращаешься со мной как с заключенным?!

— Ты — моя дочь, Тейлор. Я люблю тебя, но я знаю, что что-то происходит, и это не просто издевательства, или это что-то, связанное с издевательствами, но чём ты ещё не упоминала. Я боюсь за тебя, Тейлор, потому, что ты избегаешь меня, и ничего не рассказываешь, даже если выливается в провал на экзаменах.

— Таким образом, ты хочешь заставить меня всё рассказать, делая из меня пленника, — ответила я, позволив прозвучать в голосе гневу и страданию. — Ты думаешь, что это нормально, после того, как эти с-суки из школы столько раз загоняли меня в угол, отрезая путь к отступлению? Я что, и дома должна терпеть такое же дерьмо с доминированием и издевательствами?

Папа ответил мне с максимальным терпением:

— Я надеюсь, ты знаешь, что я делаю это потому, что люблю тебя.

Я знала. Но это совсем не облегчало моё положение.

— Тебе точно нужно в ванную, Тейлор?

Я помотала головой. Всё, что мне было нужно — убраться из этой комнаты. Я видела, как он скривил губы, и знала, что он понял, что я просто искала способ сбежать.

— Тейлор, поговори со мной!

— У меня нет желания говорить, — я прошла через комнату, чтобы попробовать открыть другие двери, ведущие в гостиную и подвал. Заперто.

— Почему ты так настойчиво ищешь способ сбежать? — спросил он. Я слышала боль в его голосе, и легче мне это этого не стало. — Пожалуйста, просто расслабься, присядь.

Я почувствовала колебания своей силы на периферии сознания, и поняла, что сжала кулаки. Почему так получалось, что люди, на которых я вроде как могла положиться, были теми, кто обращался против меня, загонял меня в угол, вызывал у меня самые худшие ощущения? Эмма, школа, Оружейник, а теперь и мой папа?

Я пнула стул, настолько сильно, что он врезался в холодильник, оставив на нём отметину. Глаза папы немного округлились, но он не шевельнулся, и ничего не сказал. Я чувствовала напряжение своей силы, когда ко мне начали собираться насекомые из окрестностей. Мне пришлось сознательно отменить приказ на сбор, чтобы заставить их убраться и вернуться к своему обычному поведению.

Совсем не почувствовав себя лучше после пинка по стулу, я спихнула книги рецептов и распечатки с полки возле холодильника, сваливая их на пол. Фоторамка, лежавшая в середине стопки, сломалась от удара об пол.

— Чёрт подери, — пробормотала я. Мне всё ещё не полегчало, и было гораздо трудней держать рой в отдалении.

— Вещи можно заменить, Тейлор. Если тебе нужно выпустить пар — так и сделай.

— Папа? П… — на несколько секунд мне пришлось остановиться, пока я не почувствовала, что отдышалась и могу говорить так, чтобы голос не срывался. — Можешь сделать мне одолжение — помолчать некоторое время и позволить мне подумать?

Он бросил на меня осторожный взгляд, прежде чем ответил:

— Хорошо. Я могу помолчать.

Сесть было больше некуда, потому я прижалась спиной к стене под книжной полкой, которую только что опустошила, и позволила себе опуститься на пол, мои ноги отозвались болью, когда я подтянула колени к груди. Я сложила руки на коленях, и уткнулась в них лицом.

Я знала, что на часах было 9:24, когда я вошла. К тому времени, когда я смогла отозвать насекомых, восстановив контроль над своей силой и почувствовала, что могу без опаски поднять голову, было 9:40. Папа всё ещё сидел на стуле.

Я издала тихий протяжный вздох, затем снова уткнулась лицом в руки.

И что теперь?

«Ну же, Тейлор. Ты билась лицом к лицу с суперзлодеями и была на волосок от смерти. Только что сегодня вечером ты победила Оружейника. Неужели оказаться лицом к лицу с собственным отцом так же трудно?»

Нет. В десять раз труднее.

Но подход к проблеме должен быть таким же. Нужно просчитать варианты своих действий, и какие средства у меня есть. Физическое насилие исключено. Так же, как и использование моей силы. Что мне остаётся?

Я решила, что ситуация в общем оставалась такой же. Я всё ещё должна была написать письмо Мисс Ополчение, и собраться с мыслями. Проблема была в том, что теперь мне приходилось иметь дело с дополнительной задачей. Я должна была сознаться папе во всём содеянном.

Я не была уверена что смогу ему рассказать. Моё горло сжалось от эмоций, и я сомневалась, что смогу достаточно связно убедить папу в том, что у моих действий были веские причины. Я начну рассказ, запинаясь, промямлю самое главное, и сначала он будет выглядеть. Потом я продолжу рассказывать, и, будучи не в состоянии адекватно описать то, что я сделала и почему, я увижу, как на его лице появляется замешательство. А что потом? Отвращение, разочарование?

Какая-то крохотная часть внутри меня умерла от этой мысли.

Я напишу. Я резко вскинула голову и посмотрела на раскиданные вокруг бумаги. Нашла конверт, в который обычно вкладывают документы. Затем нашла маркер.

Вдоль верхней части конверта я написала: «Я — СУПЕРЗЛОДЕЙ».

Я уставилась на эти слова на коричневом конверте, который лежал на моих ногах. Затем я посмотрела на папу. Он читал книгу, положив лодыжку правой ноги на левое колено.

Я представила, что вручаю ему конверт как есть. Только с одной этой строчкой.

— Бля-я, — пробормотала я.

— Ты что-то сказала? — папа поднял глаза от книги и потянулся, чтобы убрать её.

— Всё хорошо. Продолжай читать, — сказала я рассеянно, раздраженная тем, что меня отвлекли, и всё ещё злясь на него за то, что он загнал меня в угол.

— Хорошо, — согласился он, но через три секунды снова бросил на меня взгляд, будто для проверки. Я попыталась не обращать на него внимания, и снова посмотрела на конверт.

Что же написать? Через секунду я начала строчить под заголовком, которой я написала на конверте.

«Мне нравятся Брайан и Лиза. Мне нравятся даже Алек и Рейчел. Но они — тоже суперзлодеи. Я присоединилась к ним с мыслью, что соберу необходимую Протекторату информацию, а затем выдам их.»

Я подняла маркер и нахмурилась.

Почему это было так непередаваемо трудно?

Я надела колпачок и нервно постучала маркером по колену. Я обдумывала всё происходящее, взвешивала свои чувства, перебирала каждую мысль, пытаясь понять, отчего же я нутром чую какой-то подвох, и это ощущение становилось всё тяжелее.

Мой папа? Может, я слишком волновалась из-за того, что он почувствует, когда прочтёт надпись на конверте? Да. Но когда я мысленно писала письмо для Мисс Ополчение, писать было так же трудно. Так что это была не единственная причина.

Боялась ли я ареста? Нет. Ну, я видела в деле школьную бюрократию, я не доверяла системе, и вполне была готова к тому, что в конечном счёте меня где-нибудь кинут. Но не это определяло мой выбор. Было что-то более личное.

Команда. Волновалась ли я о том, как они воспримут моё предательство? О том, как они станут моими врагами? Как ранее сказал Выверт, нет никакой гарантии, что любое действие против них будет полностью успешным. Сплетница, скорее всего, сможет заранее сообщить о прибытии команды СКП, ещё до того, как те доберутся до места, а Неформалы были знамениты своей способностью к быстрым побегам. В итоге у меня будет один или несколько врагов, которые знают обо мне всё необходимое, и у которых есть все нужные средства, чтобы превратить мою жизнь в ад.

Теплее.

Это действительно имеет отношение к ребятам, и я до меня медленно дошло, что же это было за чувство.

Я встала, затем подошла к плите.

— Тейлор? — тихо спросил папа.

Я свернула конверт пополам, чтобы закрыть слова, включила горелку, затем сунула край конверта в пламя и держала там, пока тот не загорелся.

Я держала горящий конверт над раковиной до тех пор, пока не была уверена, что мое сообщение уничтожено. Я бросила остатки конверта в раковину, и наблюдала, как он сгорает.

Я не хотела посылать электронное письмо Мисс Ополчение потому, что мне нравились те ребята. Это не было большим открытием. Что заставило меня встать и сжечь конверт было осознанием, что мне они нравились, я их полюбила, я доверяла им свою жизнь…

И всё же, я всегда держалась от них на некотором расстоянии.

Это было глупо, это было эгоистично, но мне действительно отчаянно требовалось узнать, на что это похоже — поближе познакомиться с Лизой, не волнуясь что она узнает о моем плане. Я хотела бы узнать, как это — общаться с ней без необходимости следить за собой из страха, что я дам ей какие-то подсказки. Я хотела лучше узнать Суку и Алека. И Брайана. Я хотела быть ближе к Брайану. Я не могла выразиться как-то иначе, потому что не знала, будет ли что-то в будущем помимо простой дружбы. Я не ожидала, что что-то будет. Но это имело значение.

Ещё недавно я позволяла себе думать, что мне удалось с ними сдружиться, что я стала взрослее, и что теперь можно следовать своему плану. Но я была не права. Я никогда не позволяла себе открыться по-настоящему и установить с ними связь, и я поняла, насколько же я этого хотела.

Мне становилось все трудней находить оправдания, чтобы продолжать действовать по плану. Вероятно, моя репутация уже была разрушена, я нажила врагов среди самых сильных кейпов, на моем счету было несколько уголовных преступлений. Как бы я не пыталась всё это проигнорировать, убеждать себя, что делала всё как лучше, беседа с Вывертом подкосила мою уверенность. Нельзя сказать, что я искренне поверила ему, или что была уверена в его успехе так же, как он сам, но я стала менее уверенной.

Чёрт, я хотела ещё потусоваться с Неформалами. Я знала, что у меня нет больше причин, чтобы оправдать откладывание плана, но в каком количестве дерьма мне придётся искупаться, если я завершу его? Насколько я могу возненавидеть себя, если предам друзей? Это маленькое желание настоящей, подлинной дружбы было достаточным, чтобы направить меня в другую сторону. Я могу передумать. Я могу не посылать письмо Мисс Ополчение.

Я открыла кран и направила воду на дымящиеся остатки конверта, наблюдая, как их смывает прочь. После того, как исчезли последние клочки сожжённой бумаги, я ещё долго смотрела, как вода утекает в канализацию.

Я завернула кран, засунула руки в карманы и пересекла кухню, чтобы прислониться к двери, ведущей в коридор, бросив быстрый взгляд на ручку и замок прежде, чем я прижалась к ней спиной. Я позвала нескольких насекомых из гостиной, прихожей и вентиляции вниз, в коридор, к двери, и в механизм замка. Смогут ли они сдвинуть в нём нужные детали?

Не тут-то было. Они были слишком слабыми, чтобы манипулировать механизмом замка, а достаточно сильные насекомые просто не пролезут внутрь. «Уйдите,» — сказала я им, и они ушли.

Это означало, что у меня не осталось хороших способов избежать разговора с отцом. Я чувствовала себя более виноватой, чем когда-либо, посмотрев на него через всю комнату. Он выглядел таким изумленным, таким обеспокоенным, наблюдая за мной. У меня не было сил снова лгать ему в лицо.

Но что бы я ни сделала, ему всё равно будет больно.

Я пересекла комнату, и он встал, будто не был уверен, что же я собираюсь сделать. Я крепко его обняла. Он обнял меня в ответ ещё сильнее.

— Я люблю тебя, папа.

— Я тоже тебя люблю.

— Прости меня.

— Тебе не за что просить прощения. Просто… просто поговори со мной, хорошо?

Я отстранилась, и сняла свою толстовку с крючка у двери. Когда я вернулась назад, на другую сторону комнаты, я порылась в карманах и достала телефон.

Я начала набирать сообщение.

— У тебя есть сотовый, — сказал он очень тихо. Моя мама умерла, используя сотовый во время вождения. Мы никогда не говорили об этом, но я знала, что он выбросил свой телефон вскоре после аварии. Негативные ассоциации. Мрачное напоминание.

— Да, — ответила я.

— Зачем?

— Чтобы оставаться на связи с друзьями.

— Это… это просто очень неожиданно. Я не мог даже предположить такое.

— Но так оно и есть, — я закончила писать текст, закрыла телефон и сунула его в карман джинсов.

— Новая одежда, ты стала какой-то сердитой, врёшь мне, не ходишь в школу, этот сотовый телефон… я чувствую, что больше не знаю тебя, маленькая совушка, — он использовал ласковое прозвище, которым когда-то называла меня мама. Я слегка вздрогнула.

— Возможно, это к лучшему. — осторожно ответила я. — Поскольку я не уверена, что мне нравилось то, какой я была раньше.

— А мне ты нравилась, — пробормотал он.

Я отвела взгляд.

— Ты можешь по крайней мере сказать мне, что не принимаешь наркотики?

— Даже не курю и не пью.

— Никто не заставляет тебя делать что-то, что ты не хочешь делать?

— Нет.

— Хорошо, — сказал он.

Последовала долгая пауза. Минуты тянулись, будто мы оба ждали, что другой что-то скажет.

— Я не знаю, знаешь ли ты, — сказал он. — Но когда твоя мама была жива, и ты была в средней школе, поднималась тема, что ты можешь перепрыгнуть через класс.

— Да?

— Ты — умная девочка, и мы боялись, что тебе скучно в школе. Мы обсуждали такой вариант. И я… я убедил твою маму, что ты в конечном счёте будешь счастливее, если будешь ходить в среднюю школу с лучшей подругой.

У меня вырвался смешок. И я увидела выражение боли на его лице.

— Это не твоя вина, папа. Ты не мог об этом знать.

— Я знаю, или, по крайней мере, умом я это понимаю. Но на эмоциональном уровне я не так уверен. Я не могу не задаваться вопросом, как бы всё сложилось, если бы мы сделали, как предлагала твоя мамы. Ты так хорошо училась, а теперь заваливаешь семестр?

— Итак, вполне возможно, что я завалила семестр, — сказала я, чувствуя, как тяжёлый груз упал с моих плеч, когда я признала это вслух. У меня были варианты. Я успела набрать достаточно баллов, и всё ещё могла надавить на школьное руководство, чтобы мне позволили перескочить через класс. Ещё я была уже достаточно взрослая, чтобы обучаться через интернет, как Брайан.

— Нет, Тейлор, ты не должна этого делать. В школе знают о твоих обстоятельствах, мы точно сможем получить некоторые льготы, продлить сроки сдачи…

Я пожала плечами.

— Я не хочу возвращаться, не хочу просить и умолять о помощи тех мудаков из руководства школы, и всё только для того, чтоб я смогла вернуться к тому же самому положению, в котором была месяц назад. Как мне кажется, издевательства будут неизбежны, их невозможно контролировать или предотвратить. Это как природная стихия… стихия человеческой натуры. Если думать об этом в таком духе, то переносить легче. Раз я не могу бороться, не могу победить, то я просто сосредоточусь на том, чтобы разобраться с последствиями.

— Ты не должна сдаваться.

— Я не сдаюсь! — я повысила голос, разозлившись, и сама удивилась такому своему настрою. Я сделала глубокий вдох, и заставила себя вернуться к нормальному тону голоса. — Я хочу сказать, что, вероятно, никогда не пойму, почему она сделала то, что сделала. Так почему я должна тратить свои время и энергию, заморачиваясь на этом? К чёрту её, она не заслуживает того внимания, которое я на неё обращала. Я… сменила приоритеты.

Он скрестил руки на груди, беспокойно нахмурив лоб.

— И твои новые приоритеты это..?

Мне пришлось задуматься над ответом.

— Жить своей жизнью, навёрстывая упущенное.

Как будто в ответ на моё заявление, позади папы открылась дверь чёрного хода. Папа вздрогнул и обернулся.

— Лиза? — спросил он в замешательстве.

Лиза показала ключ, который она взяла из-под декоративного камня в саду за домом, затем положила его на перила крыльца. Без улыбки, она перевела взгляд с папы на меня. И встретилась со мной взглядом.

Я протиснулась мимо папы, и он схватил меня за плечо прежде, чем я вышла из дверного проёма.

— Останься, — приказал мне он, умоляя меня, сжимая мою руку.

Я вырвала руку, вывернув её так, что он не смог её больше удерживать и, пока отец не среагировал, спрыгнула со ступенек, чувствуя, как заныли колени при приземлении. Пройдя три или четыре шага, я развернулась к нему лицом, но так и не смогла посмотреть ему в глаза.

— Я люблю тебя, папа. Но мне нужно… — что мне нужно? Я не смогла сформулировать мысль, — Я, э-э, я буду на связи. Чтобы ты знал, что со мной всё в порядке. Это временно, мне просто… мне нужна передышка. Мне нужно всё обдумать.

— Тейлор, ты не можешь уйти. Я всё-таки твой отец, а это твой дом.

— Правда? Прямо сейчас мне так совсем не кажется, — ответила я. — Дом — это то место, где чувствуешь себя в безопасности.

— Ты должна понять, у меня не было выбора. Ты избегала меня, не разговаривала со мной, а я не смогу помочь тебе, пока не получу ответов.

— Я не могу дать тебе никаких ответов, — ответила я, — и, в любом случае, ты не сможешь помочь.

Он сделал шаг вперёд, и я быстро отступила назад, сохраняя расстояние между нами.

Он сделал ещё одну попытку:

— Вернись. Пожалуйста. Я не буду больше давить на тебя. Я должен был понять, что в твоём состоянии на тебя нельзя давить.

Он сделал ещё один шаг ко мне, и, когда я снова отступила, Лиза чуть шагнула в сторону, чтобы стать на его пути.

— Лиза? — переключился папа, рассматривая её так, словно он никогда её раньше не видел. — Ты считаешь, что это нормально?

Лиза снова перевела взгляд с одного из нас на другого, затем, осторожно подбирая слова, сказала:

— Тейлор умная. Если она решила, что должна уйти и решить всё сама, полагаю, что для этого у неё есть серьёзные основания. У меня дома для неё достаточно места. Это совсем не проблема.

— Она же просто ребёнок.

— Она более способная, чем вы считаете, Денни.

Я повернулась, чтобы уйти, и Лиза поспешила ко мне, догнала меня и обняла за плечи одной рукой.

— Тейлор, — позвал папа. Я замешкалась, но не обернулась. Я не спускала глаз с ворот заднего двора.

— Пожалуйста, оставайся на связи, — сказал он. — Ты можешь придти домой в любое время.

— Хорошо, — я не была уверена, что сказала это достаточно громко, чтобы он мог услышать.

Когда Лиза подвела меня к машине, мне понадобилась вся сила воли, чтобы не оглянуться.