Больше всего Конвея поразила в замке царившая здесь полутьма. Несмотря на яркий солнечный день, в комнате напротив главного входа в огромном камине горел огонь, который поддерживал находившийся рядом слуга. Конвей прикинул, что на таком огне можно целиком жарить на вертеле тушу быка.

Потолок был невысок, не более семи футов. Свет поступал из двух источников. Во-первых, из узких вертикальных бойниц для лучников, которые начинались у потолка и заканчивались примерно на уровне груди. У каждой бойницы была деревянная подставка и ставни, которые довольно хитро управлялись с помощью ножного рычага. Лучник мог выпустить стрелу и тут же опустить ставни, защищаясь от удара копья или стрелы, выпущенной в ответ. Скупой свет проходил и через вентиляционные щели под потолком.

Низкий потолок в сочетании с сумеречным светом и мощными каменными столбами, поддерживающими массивные деревянные балки, создавал довольно гнетущую атмосферу.

Когда глаза Конвея привыкли к темноте, он заметил, что стены увешаны яркими знаменами. Некоторые из них были разорваны и имели многочисленные прорехи - жалкие свидетельства былой славы. Конвей решил, что это трофеи, оставленные в назидание прошлым и нынешним противникам.

Группу сопровождал представитель Капитана, встречавший их у входа в замок. На шее у него на белом шнурке висел какой-то странный предмет. Вскоре они увидели, что это свисток. Мужчина поднес его к губам, и по замку разнеслась трель - высокая нота сменилась еще более высокой, а затем тональность опустилась до прежнего уровня. Стоявшая рядом с Конвеем Тейт подавила возглас удивления.

- Боцманская дудка, - ухитрилась прошептать она Конвею на ухо.

Мужчина взглянул в их сторону. Конвей и Тейт отпрянули друг от друга, словно школьники, которых учитель заметил за разговорами на уроке. Мужчина объявил:

- Мой титул - Бос. Я отвечаю за все в этом форте, включая людей, которые здесь служат. - В подтверждение его слов, семь человек, задержавшиеся на ступеньках, вошли в комнату и присоединились к Босу. Их примеру последовали еще несколько человек, находившиеся, по-видимому, сразу за дверьми главной комнаты. Они образовали два ряда перед Босом. Путаницы при построении не было, что указывало на обыденность процедуры. Бос продолжал: - Всех служащих у нас набирают из двух слоев подданных, которых вы называете знатью. На внутренних землях Коссиарами управляет Совет. Здесь в Гавани высшая знать называется Командой. Служащие здесь носят старинные титулы Команды. Я не буду знакомить вас с каждым из них. Но некоторых вы должны знать обязательно. Вот это - Пушки. Под его началом все вооруженные силы Коса. Рядом с ним - Кладовые. Он главный советник Капитана по снабжению и другим нуждам Коса. А это - Эммей. Он отвечает за законность и порядок. Остальные ведут дела в форте под началом Капитана.

Бос замолчал в ожидании, и Сайла начала представлять своих спутников. Она держалась очень напряженно, и ее друзья обменялись обеспокоенными взглядами. Однако, когда Сайла закончила, Тейт не могла себя больше сдерживать. Она спросила:

- У вас действительно есть пушки?

Мужчина с одноименным титулом недоуменно нахмурился:

- Что значит есть? Это я - Пушки. Конечно, это не имя. У нас отказываются от имени, когда получают такое звание.

Тейт молча кивнула. Видно было, что она так ничего и не поняла.

Снова заговорил Бос:

- Капитан распорядился приготовить для вас комнату. Он подумал, что вы захотите остаться вместе, поэтому комната одна, но она большая, и там есть раздвижные перегородки из дерева и кожи.

Сайла поблагодарила его, и Бос отпустил своих подчиненных. Затем он повел гостей за собой через внутренний дворик. Дворик во многом напоминал английский парк. В центре - насыпная горка, обсаженная белыми рододендронами. В южной части дворика виднелся фонтан, перед ним была врыта высокая колонна со ступеньками, которые вели к находившейся на вершине круглой наблюдательной площадке.

Тейт подтолкнула локтем Конвея.

- Слушай, что с Сайлой? Что на нее нашло?

- Понятия не имею. Она поменялась буквально в одну минуту. Наверное, что-то заметила, а остальные упустили это из виду.

Позади них раздался голос Додоя:

- Да, заметила. Когда говорил тот человек со смешным именем, она посмотрела на крышу перед замком. Что-то напугало ее. Почему люди здесь так смешно разговаривают? То пищат, то ревут. Как дураки какие-то.

Игнорируя его вопрос, Тейт спросила:

- Что же она там увидела? Что там было?

- Откуда я знаю? Она смотрела, не я.

Конвей сжал зубы. Увеличив шаг, он постарался оторваться от Тейт с мальчиком.

Они пересекли дворик и оказались на мощенной кирпичом дорожке, над которой двумя этажами выше нависали деревянные балконы. Конвей напомнил о подвесных переходах между крыльями зданий. Все единодушно выразили надежду, что им не придется вступить на них. Тейт наклонилась и потрепала Ошу и Танно.

- Ну, крошки, держитесь, - сказала она. - Нас могут ждать непреодолимые препятствия. Если хотите знать правду, то ваша мамочка даже не совсем уверена в себе. - Шутка получилась не очень веселой, на что указывал раздавшийся вежливый смех.

Недалеко от места, где восточная часть замка соединялась с крылом, вытянувшимся с севера на юг, Бос остановился и указал на массивную деревянную дверь.

- Капитан велел мне проследить, чтобы вы не испытывали неудобств. Он приглашает вас к себе после того, как вы отдохнете. Если хотите разделить с ним трапезу, то она начнется примерно в два дюйма.

Рука Сайлы замерла на полпути к двери.

- Дюйма?

- Два дюйма. Такое время. - Бос как будто объяснял что-то ребенку.

- Не понимаю.

- Дюймы. На трубке времени.

Сайла недоуменно покачала головой.

Приподнявшиеся брови Боса выражали удивление. Он пытался сдерживаться, но в его словах сквозило презрительное превосходство.

- В трубку времени наливается вода, а внизу есть отверстие, через которое она вытекает. Уровень воды показывает время. В сутках двадцать четыре дюйма. У нас у всех есть такие трубки.

- А у нас нет. - Конвей вышел на полшага вперёд, знаком велев собакам оставаться на месте. - Понимаете, мы слишком свободны, чтобы действовать в зависимости от того, сколько из чего-то вылилось воды. Но мы не желаем показаться невежливыми, а потому не могли бы вы прислать нам одну из таких штуковин.

- Это моя обязанность. - Тон Боса выдавал его истинное отношение к таким обязанностям. Обогнув все еще неподвижно висевшую в воздухе руку Сайлы, он отворил дверь. Звук боцманской дудки застал его гостей врасплох. Но находившиеся в комнате дети были к нему готовы.

Лица детей в возрасте от двенадцати до шестнадцати лет застыли, глаза смотрели с пристальным вниманием. Самый высокий из них, стоявший в конце шеренги мальчик обратился к Сайле:

- Мы в твоем распоряжении, Жрица Роз. Ждем приказаний.

Сайла повернулась к Босу, в голосе ее послышались угрожающие нотки:

- Что эти дети здесь делают?

- Это рабы. Ваши слуги, - ответил Бос.

Напряженно выпрямившись, Сайла пересчитала детей.

- Все четырнадцать?

На самоуверенном лице мальчика появилось явное смущение. Глаза перебегали от Сайлы к Босу. Тот, заикаясь, стал объяснять:

- По два человека для каждого из вас. Кроме мальчика. Четверо убирают комнату. Что-нибудь не так?

- Дело не в тебе. Где вы спите?

- Пятеро здесь. За дверью, на дорожке. Пятеро в казарме. Мы будем меняться.

- Возвращайтесь в казарму. Все.

Изумленный мальчик повернулся к Босу:

- Что нам делать?

Сайла еще раз оборвала его. Ее напряженный голос, казалось, вот-вот сорвется.

- Делайте, как я сказала. - Совладав с собой, она продолжила более спокойным тоном: - Вы не сделали ничего плохого. Вас не накажут. Но вы должны уйти отсюда.

Мальчик вновь посмотрел на Боса. Тот кивнул, даже не пытаясь спрятать презрительную ухмылку. Дети стремглав бросились бежать, подошвы их сандалий застучали по кирпичной дорожке.

Когда дети покинули комнату, Сайла повернулась к Босу. Смерив его леденящим взглядом голубых глаз, она отчеканила:

- Больше нам рабов не присылать.

Улыбнувшись, Бос небрежно махнул рукой:

- Как вам угодно.

Сайла наклонилось вперед; видно было, что она вне себя от злости.

- Я что, непонятно выражаюсь? Вы приняли мои приказы за простой каприз? Я не говорила, как мне угодно. Я сказала, как должно быть.

На мгновение побледневшее лицо Боса застыло в полном недоумении. Затем оно стало покрываться безобразными пятнами с трудом сдерживаемой ярости.

- Конечно, Жрица Розы, я все слышал. Я учту ваши указания. Вы будете обедать с Капитаном?

- Да. Пришлите нам, пожалуйста, трубку времени.

- Это моя обязанность. - Дверь за ним с грохотом захлопнулась.

- Ва-ау! - Излюбленный клич Тейт разорвал наступившую тишину. - Представление было что надо!

Подняв дрожащую руку ко лбу, Сайла опустилась в массивное дубовое кресло. Ланта тут же оказалась рядом, подставляя плечо под застывшую в воздухе руку. Несколько мгновений Сайла была полностью погружена в себя, затем произнесла без всякого вступления:

- Здесь Жнея. Я видела ее. На крыше, сразу перед тем, как мы вошли в замок.

Тейт взглянула на Додоя, который, казалось, ничего не слышал. Налатан недоуменно произнес:

- Но ты же говорила, что она вернулась в Дом Церкви?

Ланта молчала. Ее рука скользнула к груди и снова опустилась вниз, Конвей снял с плеча «вайп».

- Думаю, здесь каждому есть о чем поговорить со Жнеей.

Сайла остановила его решительным жестом:

- Она - Церковь. Ей нельзя причинять зло.

Конвей положил «вайп» на стол рядом с дубовым креслом.

- Она пыталась убить троих из нас. И она сможет продолжать в том же духе, пока ты не признаешь наше право отплатить ей по заслугам.

Вытянув руку, Сайла поглаживала холодную сталь «вайпа», ее пальцы скользили по стволу почти с чувственной неторопливостью. Не отрывая глаз от оружия, она сказала:

- Да, она поступила ужасно, она достойна презрения. Но я не могу использовать ее методы.

Конвея этот ответ не удовлетворил:

- Если мы упустим ее, потому что у тебя недостает духу разобраться с ней надлежащим образом, тогда зачем вообще мы все это затеяли? Если не сражаться ради победы, тогда зачем вообще сражаться?

- А ты сам можешь ответить на этот вопрос?

- Смогу ли я отдать жизнь ради нашего общего дела? Думаю, да. Хотя ни один человек не может дать точный ответ, пока не наступит то самое решающее мгновение. Я вовсе не претендую на роль святого мученика. Но и жертвой быть не хочу. И тот момент, когда первый превращается во второго, я должен определить сам.

- Спасибо за откровенность. Тейт? Налатан?

Тейт пожала плечами:

- Как говорят в подобных случаях: согласна с предыдущим оратором.

Налатан обнажил зубы в холодной улыбке. То, как он подбирал слова, выдавало, что в глубине души разговор его забавляет.

- Глава братства сказал, что я должен помочь тебе открыть тайну Врат. Я дал клятву. И если я ее нарушу, то не смерть, а жизнь будет для меня наказанием.

Оторвав взгляд от «вайпа», Сайла положила руку на плечо Ланте.

- Тебя я не буду спрашивать. У тебя свои обязанности перед Церковью. Обещай мне только одно: что бы ни случилось, ты позаботишься о своей безопасности.

- Если только это будет не в ущерб вам.

Сайла обняла ее.

Через несколько минут они уже оживленно беседовали, изучая комнату, выдвигали раздвижные стенки, пробовали мягкость постелей, передвигали мебель.

Все, кроме Ланты. Стараясь не привлекать внимания, она укрылась за одной из перегородок.

Доверие со стороны Сайлы оказалось для нее слишком тяжелым грузом. У тебя свои обязанности перед Церковью. Слова эти продолжали звучать в ушах. Она зажмурилась с такой силой, что мускулы на лбу напряглись до предела. Спрятанный на груди Камень Истины жег ее, как непогасший уголек.