Внешние стены шатра Жреца Луны были изготовлены из двойного слоя войлока. Белый внешний слой отражал свет и жару. Клапаны на потолке позволяли быстро собрать импровизированные воздухозаборники, позволявшие улавливать малейший ветерок. Остальные служили для отвода тепла. Внизу войлок был скатан на высоту человеческой ступни; прохладный воздух поступал через эту щель и, нагревшись, поднимался вверх, создавая освежающий ветерок. Внутри было светло; казалось, что свет усиливается, отражаясь от множества серебряных лунных дисков, украшающих стены.

Конвей одиноко стоял в комнате, которая, по его прикидкам, была площадью добрых двадцать квадратных футов. Из-за войлочных стен доносился приглушенный гомон толпы.

Там собирались кланы и племена воинов Летучей Орды.

Испытание. Еще один способ доказать свои способности.

Но кому? Больше того, зачем?

Конвей знал, что убийство не имеет ничего общего с мужеством. Почему же тогда он так нервничает? Когда он спас Налатана, расстреляв при этом разбойников, словно бумажные мишени, то ликовал, обладая могуществом, почти равным божественному. Люди вдалеке спотыкались и падали, скорее простые призраки, чем создания из плоти и крови.

Теперь он стоял в текучем, переменчивом свете шатра и чувствовал дикий и пугающий пыл в крови. Он хотел увидеть Отраза. Хотел увидеть его лицо в момент, когда тот почует свою смерть. Он хотел почувствовать, как его собственная жизнь колеблется на чаше весов.

Жизнь не настолько пуста, чтобы потерять всякую ценность, говорил себе Конвей. Когда погибла Ти, его жизнь потеряла смысл, но эта же самая потеря обязывала его жить.

Ланта.

Он подумал о ней и тут же разозлился на себя за то, что забыл об ее ответственности за все это. Он решил для себя, что впредь будет внимательнее к таким вещам. Ему было стыдно за то, что он хоть ненадолго прекратил обвинять ее, даже если это произошло из-за стресса, связанного с судилищем.

Какой-то шум прервал размышления Конвея. Через поднятый рабом полог в шатер вошел Жрец Луны. На рабе была белая рубаха и свободные штаны, от правого плеча к левому бедру по рубахе диагонально сбегала черная полоса, на штанах она продолжалась от бедра к икре ноги. Когда раб повернулся и отпустил полог, Конвей заметил, что этот рисунок повторяется и на спине.

На Жреце Луны был все тот же белый с серебром халат и белый тюрбан. Он приветливо улыбался. Выражение его лица буквально кричало о какой-то тайне, на нем было написано то удовольствие, какое дает знание, недоступное другим.

Это неожиданное появление и странная улыбка вселили в сердце Конвея непонятный страх. Он с трудом поборол желание кашлянуть или хотя бы сглотнуть.

Медленно шагая на расстоянии примерно футов восьми, Жрец Луны описал вокруг него точный полукруг. Потом произнес:

- Мне было открыто нечто. Но не все. Моя Мать не позволит мне ошибиться, но она хочет испытать меня, Мэтт. Это выматывает меня. Ты даже не можешь себе представить. Мать может быть любящей и щедрой, но она бывает также жестокой и требовательной. Чем больше ты узнаешь о ней, тем сильнее ты ее полюбишь. Вот увидишь. Однажды ты и все, кто истинно верен ей, встретятся с ней лицом к лицу. - Тут он остановился и, блаженно улыбаясь, посмотрел в небо. - Рай. Вечная жизнь.

Неожиданно исполнившись подозрений, Жрец Луны агрессивно наклонился вперед.

- А ты верен мне?

- Что? А, конечно.

Секундная пауза в ответе Конвея не прошла незамеченной. Глаза Жреца Луны сузились.

- Ты должен твердо в это верить, Мэтт. Я различаю в других сомнения, или мужество, или жажду - все вместе и каждое в отдельности - так же, как они ощущают их сами. И даже лучше. Тех, кто пытается обмануть меня, я уничтожаю. Прежде всего прочего я сострадателен. Однако моя миссия не допускает помех со стороны легкомысленных. Я - сталь. Те, кто не отдает мне всего себя, - обречены. Да будет так.

Конвей вздрогнул. Это была не битва, от которой может зависеть жизнь или смерть, это было какое-то безумие. Ни логики, ни смысла. Каждый спасался как мог.

- Я искал тебя, Жрец Луны. Я пришел, чтобы остаться с тобой.

Жрец Луны покачал головой. Его губы искривились в жалостной и одновременно разочарованной улыбке. Он снова покачал головой.

- Ты пришел, чтобы использовать меня, Мэтт. Но теперь ты увидел. Не до конца, но, надеюсь, достаточно. Твоя голова полна вопросов. Мне больно слышать, как ты думаешь, действительно больно. - Он остановился перед Конвеем, медленно протянул расслабленную руку. Конвею казалось, что она подкрадывается к нему. Ладонь мягко дотронулась до его рукава. - Вопросы - это хорошо. Это признак здорового ума. Он мне необходим даже сильнее, чем твое оружие. В мире, который я видел, оружие будет ни к чему. Мир. Гармония. Покорность. - Рука резко отдернулась, испугав Конвея. - Мы должны быть решительны. Прощение - для тех, кто его заслуживает.

Неутихающие звуки за стенами напомнили Конвею, что там его ожидает суд. Он махнул рукой в ту сторону:

- Я сказал правду об Отразе. Он убивал других людей. Если придется, я убью его. Надеюсь, это не создаст никаких проблем.

- Я верю тебе, - произнес Жрец Луны. - Подожди здесь Лиса и Каталлона. Помни, самое главное - чтобы моя Мать убедилась в том, что ты достоин ее. Отраз хорошо мне служил. Я не могу допустить, чтобы из-за пустяковой ошибки он лишился своего места подле меня, и тем не менее, он должен быть наказан, если он солгал мне.

Жрец Луны остановился у двери, повернувшись, чтобы договорить.

- Теперь ты чувствуешь мои трудности? Я был так счастлив раскрыть свою божественность. Глупость смертного. Как я завидую тебе. Божественность изматывает человека. Я, раньше боявшийся смерти, теперь вечно вынужден нести свое бремя. Ты можешь оценить иронию? Кроме тебя, здесь никто не может себе этого представить. Уже ради одного этого я готов объединиться с тобой.

Полог над входом тихо опустился за спиной Жреца Луны. Его последние слова остались висеть в светящемся воздухе комнаты.

Конвей услышал пронзительные звуки рогов, доносившиеся снаружи. Беспрерывные радостные крики возвестили о появлении Жреца Луны. Когда шум утих, послышалось пение. На удивление красивые голоса возносили хвалебный гимн. Но даже его слова не смогли успокоить Конвея.

Каталлон отбросил полог в сторону.

- Идем, - произнес он и снова вышел. Конвей торопливо последовал за ним.

Собаки, ожидавшие хозяина у входа, поднялись и пошли рядом с ним. Лис замыкал шествие.

Толпа расступилась перед Каталлоном. На мгновение Конвея удивило то уважение, которое оказывали этому человеку, но тут он понял, что раньше Каталлон единолично правил Летучей Ордой. А ведь Конвей уж было решил, что это Жрец Луны контролирует кочевников. Теперь он понял, что был не прав. Как говорила девушка из бани, Каталлон - это вождь, первый среди людей. Жрец Луны же, в качестве бога, повелевал лишь жизнью после смерти.

Затем Конвей увидел, как Каталлон посмотрел на Жреца Луны и отвернулся. На мгновение лицо Каталлона отразило едва уловимое выражение боли и ненависти.

У Мэтта перехватило дыхание от этого открытия.

Но у Конвея не было времени все обдумать. Они двигались к месту, расположенному как раз напротив Жреца Луны. Тот произнес:

- Оставь своих собак и оружие там.

Конвей хотел повиноваться, но остановился. Железные столбы, толстые, словно берцовые кости, были вколочены в землю перед самой толпой. Они были соединены цепью.

- Я их не буду привязывать, они останутся там, где я им прикажу, - ответил Конвей.

- Нет, они бросятся, если решат, что ты в опасности. Я уже давно знаю твоих животных. Привяжи их, - сказал Лис.

Конвей начал было возражать, но Каталлон оборвал его:

- Оглянись, все луки натянуты. Или ты привяжешь собак, или испытание закончится. И твоя жизнь тоже.

Жрец Луны был бесстрастен, непроницаем.

Чувствуя, что его предают, Конвей медленно повел собак к стойкам, положил на землю вооружение и обвязал цепь вокруг покорно подставленных шей. Псы, выслушав приказ, улеглись и непонимающе уставились на своего хозяина. Когда он отошел, собаки заскулили.

- Проиграй, ты, кусок дерьма! Я сделаю из твоих собак седла для моих сыновей! - выкрикнул голос из толпы у него за спиной.

Конвей вздрогнул, но не повернулся. Краем глаза он увидел, что справа от него из толпы выступил Отраз. Послышались приветственные крики. Конвей почувствовал себя уверенней, когда увидел, что поддержка толпы не стерла печати страха с лица Отраза. Они одновременно подошли к своим местам напротив Жреца Луны. Лис и Каталлон куда-то исчезли.

Словно вопль животного, прозвучал медный рожок. Толпа затихла.

Над толпой прогремел зычный голос Жреца Луны:

- Отраз обвиняется в измене Летучей Орде и убийстве двоих из нас. Его обвинитель - человек, которого я давно знаю, человек, который прошел через множество опасностей, чтобы соединиться с нами. Если бы это было обычное преступление, его бы рассудил Каталлон, но Отраз не обычный человек. Он служил мне и моей Матери так же, как и Каталлону. Я не видел Конвея вот уже много дней, возможно, это уже не тот человек, которого я помню. Перемены могут принести радость или печаль, так что Каталлон согласился с этим испытанием. Если умрет Отраз, мы будем знать, что он виновен. Однако он будет прощен мной и благословлен и будет оставаться с моей Матерью до того дня, когда мы все к нему присоединимся. Если же умрет Конвей, мы будем знать, что виновен он. Мы будем знать, что он лжец и убийца. Моя Мать отвергнет его на этом свете и в Дальней Земле.

Последние слова прогремели над толпой. Люди съежились от страха, но тут же воспряли духом, предвкушая состязание.

Карда злобно залаял. Цепь звякнула о сталь.

Жрец Луны простер руки вверх и взглянул на небо. Затем он медленно опустил их и сложил на груди. Отраз, стоя рядом с Конвеем, что-то пробормотал. Сам Конвей с трудом, но все же мог разглядеть выражение его лица, не отворачиваясь от Жреца Луны. Воин был бледен от испуга. Страх искривил его губы в оскале. Конвей едва успел снова сосредоточиться на Жреце Луны, чтобы заметить, как он погрузил руки под свою мантию.

Наружу они появились с двумя гремучими змеями.

Конвей перестал дышать.

Бормотание Отраза стало громче и быстрее. Конвей услышал «пожалуйста» и «сожалею». После этого он уже не видел ничего, кроме сворачивающихся в кольца змей.

В толпе начали петь. Величественная песня рассказывала о правде, о чести, о повиновении. Сквозь нее прорывался бешеный лай собак Конвея.

Мускулистые тела змей обвивали руки Жреца Луны. В воздухе то и дело мелькали раздвоенные языки. Вот он протянул змей к Конвею и Отразу, сделал шаг вперед. Змеи подались вперед. Ладони Жреца Луны были всего в каком-то футе от стоявших перед ним мужчин.

Конвей смотрел. Он не мог подавить дрожь, но не двигался. Змея прямо перед ним с зловещим треском приподнялась, ее голова находилась на уровне его глаз. Грубые чешуйки, казалось, были крупнее черепицы, глаза не уступали по размеру тарелкам. В сравнении с сухим земляным цветом чешуи язык казался даже ярче, чем был на самом деле, создавалось впечатление, что он светился. Когда смертоносная голова раскачивалась из стороны в сторону, коричневые, желтоватые и черные пятна сливались вместе.

Заговорил Отраз:

- Жрец Луны. - Слово прозвучало так, будто говорил заика. - Твои слуги пощадили меня. Этот человек лжет. Отошли меня назад к моему народу. Пожалуйста.

Обе змеи ужалили одновременно. Конвей даже не был уверен, видел ли он что-нибудь, но тут Отраз закричал и отшатнулся назад.

Теперь змеи были напротив Конвея. Двигаясь абсолютно синхронно, они уставили свои холодные, словно бриллианты, глаза в лицо Конвея и ждали. Ждали.

Руки Жреца Луны устали. Они начали дрожать. Треугольные ядовитые головы дернулись вперед. Шум их трещоток стал громче.

Неожиданно змея прямо перед Конвеем плавно изогнулась и, проскользив по своему собственному телу, мгновенно исчезла в глубинах мантии Жреца Луны. Вторая, секунду поколебавшись, последовала ее примеру.

Конвей заставил себя посмотреть. Он отвел взгляд от немигающих глаз Жреца Луны и увидел, как Отраз вцепился пальцами в две небольшие дырочки прямо под челюстью. Еще один след виднелся на его левом виске. Шатаясь, он отступал к толпе и, не дойдя до первых рядов всего пару шагов, упал на колени. Умоляюще протянул руку. Однако люди лишь отшатнулись от него.

Тогда умирающий повернулся к Жрецу Луны. Его раны уже потемнели и распухли. Конвей представил, как яд, скрывающийся за этой почерневшей кожей, попадает в кровь, как превращает ее в вязкую свернувшуюся массу.

Отвернувшись, он почувствовал на себе взгляд Жреца Луны. Тот улыбался. И за его улыбкой скрывалось все то же выражение тайного знания. Он произнес:

- Ты был честно испытан перед лицом моей Матери, и она объявила тебя невиновным. - Он жестом призвал гудящую толпу к тишине. Собаки продолжали яростно рычать и лаять, но Конвею удалось их утихомирить. Было слышно только прерывистое дыхание Отраза. Однако Жрец Луны не обращал на него никакого внимания. Хорошо поставленным голосом он говорил: - Теперь Отраз стал одним из моих братьев в Луне. Моя Мать проникла сквозь тенета его лжи, и он был наказан, однако она дарует ему вечную жизнь. Он ждет всех нас в раю. Слава Отразу.

Сотни людей подхватили его слова. Отраз задергался в агонии, его придушенные вопли были практически неразличимы на фоне общего славословия.

- Можешь идти за собаками, - сказал Жрец Луны.

Конвей побежал к столбам. Не обращая внимания на раны там, где цепи врезались в плоть, псы, словно сойдя с ума от радости, подпрыгивали и лизали его в лицо. Осмотрев шеи, Конвей удостоверился, что нет ничего серьезного. Однако это не принесло ему облегчения. Подняв оружие, он приказал собакам стоять по местам.

Тяжелая ладонь сжала его локоть. Резко развернувшись, Конвей освободился от захвата. Только теперь он узнал Каталлона. Тот произнес:

- Успокойся. Опасность миновала. Нам нужно поговорить.

Каталлон отошел подальше от толпы. Жреца Луны нигде не было видно. Конвей следовал за ним. Наконец он спросил:

- Что мы можем сказать друг другу?

Вождь кочевников погладил подбородок, изучая Конвея.

Потом махнул рукой в ту сторону, где все еще слабо извивался Отраз.

- Мы в Летучей Орде считаем, что некоторые люди окружены проклятьем, словно крошечные осы, живущие в темных норах. Взрослая оса втаскивает туда живого паука и откладывает в него яйцо. Я сам это видел. Из яйца вылупляется личинка, понимаешь? Паук жив, но он не может двигаться. Личинка пожирает его. Живьем. Мы считаем, что некоторые люди похожи на таких ос. Они пожирают жизни других людей. Даже не зная об этом. Похоже, смерть стоит у тебя за спиной, Мэтт Конвей. Сначала два моих воина. Потом Отраз. И девушка.

- Девушка?

- Из бани. Девушка из Малых, которая делала тебе массаж. Дети нашли ее в реке. Она утопилась.