Правило шестнадцатое. Не веди себя как Золушка — не ходи на бал одна.

Телефон звонит рано утром, и я узнаю Дэнни. Голос у него несчастный.

— Аня устроила мне вчера настоящую выволочку, — жалуется он.

— Думаю, ты это заслужил, потому что вел себя непростительно! И я тоже на тебя сердита! А уж Аню я прекрасно понимаю! Бедняжка, наверное, напугалась до чертиков, когда ты ломился в ее дверь. Моли Бога, чтобы она не подала на тебя рапорт.

— Она обещала этого не делать, если я поклянусь, что подобное не повторится. Я боюсь не рапорта, а того, что она все доложит моей матери.

— Они знакомы?

— Не просто знакомы, старые подруги. Вместе пришли на работу в компанию, и Аня даже присутствовала на моем крещении.

Мне вдруг становится смешно, и я прикрываю трубку, чтобы Дэнни не услышал моего хихиканья. Дэнни, которому совсем не весело, тяжко вздыхает и спрашивает:

— Можно мне подняться к тебе в номер?

— О нет, это плохая мысль! Что, если Аня тебя увидит? Как ты будешь объяснять свое повторное пребывание на четвертом этаже?

— Да, наверное, ты права. А что ты будешь делать до выезда в аэропорт? Когда за вами придет автобус, кстати?

— Мы отъезжаем в одиннадцать тридцать. Если хочешь, давай встретимся у бассейна. Поплаваешь, и тебе полегчает.

— Точно! Давай, там и увидимся.

Я спускаюсь в бассейн и, как разведчик, проверяю местность, чтобы убедиться, что ни Ани, ни остальных членов экипажа тут нет. И только потом я залезаю в джакузи, где уже сидит безутешный Дэнни.

Он смотрит на меня красными глазами и бормочет:

— И надо же было из всех дверей попасть именно в эту!

— Расскажи мне, что было-то? Она сказала, что не увлекается молодыми мальчиками?

— Ох, не начинай! Может, когда-нибудь я тоже стану вспоминать об этом со смехом, но пока мне стыдно… просто крючит всего от неловкости.

— А что на ней было надето?

— Ой, не надо! — Он шутливо бьет меня по руке. — В любом случае я не заметил, потому что ничего не видел, кроме ее разгневанной физиономии.

— Как представлю, чего она лишилась, так мне ее даже жалко становится!

Дэнни не отвечает на шутку. Он рассеянно молчит, а потом задумчиво говорит:

— Знаешь, я тут подумал…

Я жду продолжения, погрузившись в горячую и пузырящуюся воду по самую шею. Зто напоминает мне чудесные дни в Коста-дель-Соль. Тогда все было значительно проще.

— О чем же ты думал? — спрашиваю наконец, потому что Дэнни как-то очень глубоко задумался.

— О предстоящем бале. Мне кажется, не стоит нам идти туда вдвоем. То есть если я пойду с тобой, то возникнут проблемы.

Сердце мое падает. И ведь было, было у меня такое нехорошее предчувствие, что нельзя полагаться на Дэнни и что слово его недорого стоит. Я пребываю в полной растерянности, словно пузырьки из джакузи добрались и до моих мозгов. С одной стороны, может, лучше идти на бал без Дэнни, потому что, учитывая его непредсказуемость и неуправляемость на определенной стадии опьянения, он может и правда навлечь на нас обоих неприятности. С другой стороны… я просто не могу появиться на балу одна! Сама мысль об этом невыносима!

— Но почему? — спрашиваю я, решив выяснить его точку зрения. — С чего такие перемены?

— Между нами ничего не изменилось, — уверяет он меня, — но, учитывая обстоятельства… и то, что произошло вчера вечером… думаю, нам нужно взять тайм-аут.

— Какое отношение твои глупости имеют к балу?

— Да самое прямое! Моя мама посещает этот бал каждый год. Она и Аня и все их старинные приятельницы. Они всегда занимают один и тот же столик и наслаждаются происходящим на полную катушку. Увидев нас вместе, они без труда сложат два и два, припомнят сегодняшнее, и тогда у меня точно будут большие проблемы.

Я с неохотой признаю справедливость его слов. Мне тоже как-то не очень хочется нарываться на очередной разговор с Сильвией Сэвидж по поводу моего поведения. Увидев нас вместе, Аня легко догадается, что Дэн-ни попал к ней в комнату, когда шел ко мне. Вот черт! И во всем виноват сам Дэнни! Если бы он не напился до такого бестолкового состояния, ничего бы не случилось!

— Раз ты так считаешь, то так тому и быть, — соглашаюсь я.

— Я думаю не только о себе, но и о возможных неприятных последствиях для тебя.

Ах ты, какой заботливый! Черт! И с кем же мне теперь идти на бал? У меня на руках два билета, и я однозначно не могу показаться там в одиночестве. И подружку привести нельзя — не тот случай. На подобных мероприятиях женщины и так количественно всегда превосходят мужчин. Вздыхая, я погружаюсь в мрачное раздумье.

Через некоторое время вода начинает казаться слишком горячей. Еще немножко — и кровь закипит. Я встаю и выхожу из джакузи.

— Ты куда?

— Пойду поплаваю, мне нужно остыть.

— Надеюсь, этот разговор не означает, что между нами все кончено, — говорит Дэнни, испытующе глядя на меня.

— Нет, конечно. — Я улыбаюсь, но и он и я знаем, что скорее всего так и есть. Между нами все кончено.

Следующие несколько дней превращаются для меня в кошмар, потому что я не могу думать ни о чем, кроме приближающегося бала. Раз я купила два билета, то и места у меня за столиком, где сидят пары. Я просто не могу прийти одна и получить полный комплект сочувствия по этому поводу! Да я лучше съем свои любимые туфли, чем пройду через такое испытание. И вот я думаю и думаю, и мозги мои уже близки к точке закипания, а решения все нет и нет. Позвонить кому-нибудь из бывших приятелей? Ну уж нет! Кто-то из них женат, а у остальных есть новые подружки, и просить бывшего парня о такой услуге — пройти через двойное унижение.

Само собой я знакома со многими мужчинами. Кто-то просто приятель, знакомый знакомого. Кто-то не перешел в разряд друзей или бойфрендов, потому что не привлекает меня. Я мысленно перебираю имена и все отчетливее понимаю, что ни один из них не может стать для меня идеальным спутником. Гарри сумеет рассмешить любого, но он такой большой и толстый, что будет ужасно смотреться на фоне миниатюрных стюардесс. Дерек вполне достойный человек, но ужасно нудный, а Найджел милый, но ни рыба ни мясо. Финбар не дурак выпить, а после пары рюмок начинает распускать руки, причем лезет ко всем подряд. Джеффри не говорит ни о чем, кроме гольфа. Пат интересуется только недвижимостью. Дункан всегда ужасно потеет, а Артур так и норовит затеять ссору.

В конце концов я останавливаюсь на Джейке. Он приятель Роберта, мужа Эмили. Он занимается страховками, и у него есть чувство юмора. Правда, мы с ним не виделись со дня свадьбы моей сестры, но кто-то из общих знакомых недавно рассказал мне, что Джейк по-прежнему не женат и все так же любит хорошую шутку. И это здорово, потому что я не выношу скучных мужиков, которые весь вечер сидят за столиками и словно спят с открытыми глазами. Если Джейк будет в ударе, то, может, он сумеет рассмешить меня, и я забуду о Дэнни.

Приняв это историческое решение, набираю номер Джейка. Он ужасно рад меня слышать, и в голосе его я улавливаю едва ли не восторг. Он словно не может поверить своему счастью, получив приглашение на бал летного состава. Это меня несколько настораживает — надеюсь, парень понимает, что это всего лишь официальное мероприятие, а не свиданке и уж тем более не обещание выйти за него замуж. Потом я думаю, что такой восторг лучше, чем вежливая заинтересованность. И, договорившись с Джейком, облегченно вздыхаю — у меня есть с кем пойти на бал! Я не буду сидеть одна!

Теперь дело только за платьем. Мне бы хотелось отправиться в самый дорогой торговый центр, где продают только дизайнерскую одежду, и потратить маленькое состояние на платье, которое вызовет у остальных женщин слезы зависти, а у мужчин — временную остановку дыхания и усиленное сердцебиение. К сожалению, остаток средств на кредитке не позволяет мне такого безумства.

И вот в первый же выходной я отправилась в поход по магазинам. Чем скорее найду платье и решу эту проблему, тем лучше. Господи, мне всегда так жалко денег, если приходится покупать одежду для торжественных случаев, и я понимаю, что надену эту вещь раза два, ну максимум три. Представляю, как буду мучиться между жадностью и тщеславием, когда дело дойдет до покупки свадебного платья.

Я шла от магазина к магазину, перебирая бесконечные вешалки с одеждой, простаивая в очередях к примерочным и затем, уединившись в душной кабинке с зеркалом, прикидывая, как буду смотреться в том или этом платье. Это не самое здоровое времяпровождение, и вот уже чувствуется приближение головной боли. Чтобы хоть как-то взбодриться, я заскочила в кафе и прописала себе лекарство в виде пирожного и горячей чашки чаю. Мои ножки немножко отдохнули. Через некоторое время мне полегчало настолько, что я готова была продолжать битву за платье. Еще несколько раундов: магазин, вешалки, примерочная, магазин… и вот наконец я набрела на платье своей мечты. В бутике «Коуст» нашлось милое платьице из розового атласа, сбоку бант, а самое главное — чудесный крой. Ткань обтянула меня как вторая кожа, и это придало моей фигуре форму песочных часов. Я крутилась перед зеркалом и не могла удержаться от удовлетворенной улыбки. Теперь я готова! Впрочем, меня несколько смущал розовый цвет… Ну, будем надеяться, что это не слишком похоже на платье невесты.

На кассе продавщица всецело одобрила мой выбор.

— Чудесное платье, правда? — сказала она, заворачивая мою покупку в тончайшую бумагу.

— О да! И я так рада, что наконец нашла его. Не поверите, я полдня провела, бегая по магазинам в поисках чего-то подобного.

— Вы правы, это очень-очень удачная модель. Так что ничего удивительного, что они продаются как горячие пирожки.

Я застыла на месте, и улыбка сползла с моего лица. Радостный ритм сердцебиения сменился тревожным. Новость о том, что платье расходится хорошо, насторожила меня.

— Вот как? — задумчиво тяну я.

Но продавщица не замечает моего разочарования и жизнерадостно продолжает:

— О да! Платья раскупают так хорошо, что я отправила заказ на новую партию.

— А голубые? — быстро спрашиваю я, потому что понравившееся мне платье представлено в двух цветах.

— Странно, но голубые раскупают намного хуже. Уж и не знаю, в чем тут дело. По-моему, голубой — очень красивый цвет, и оттенок в данном случае выбран удачный, но при этом платья почти не продаются.

— Знаете, я, пожалуй, возьму именно голубое! — говорю я, потому что перед моими глазами уже предстала кошмарная картина. Я прихожу на бал, и половина моих коллег-стюардесс облачились в точно такие же розовые платьица. Для женщины нет ничего страшнее! А уж для стюардессы, которая весь свой рабочий день проводит в точно таком же костюме, как и ее коллеги, это вообще катастрофа.

Итак, мы с продавщицей меняем розовое платье на голубое, затем я протягиваю свою кредитку — не без внутренней дрожи, потому что всегда боюсь — вдруг карточка не пройдет, и счет мой закрыт или еще что-нибудь пойдет не так. Но все отлично — аппарат считывает кредитку, мы с продавщицей счастливо улыбаемся друг другу, я покидаю магазин и чуть ли не вприпрыжку отправляюсь домой.

Как только я вхожу в свою комнату, мне бросается в глаза сигнал автоответчика, который яростно подмигивает с прикроватного столика. Я давно убедила себя, что напрасно ждать звонка от Нилла, так что теперь меня посещает призрачная надежда на известия от Дэнни. Впрочем, скорее всего это Джейк. Жаль, что мы так долго не виделись и я плоховато его помню… зато мы сможем начать наши отношения буквально с чистого листа. И если понравимся друг другу, то, не откладывая, поженимся и будем жить долго и счастливо. Чушь какая в голову лезет! Жаль, что я не могу рассказать о нем Эмили. Она прекрасно разбиралась в людях и посоветовала бы мне что-нибудь разумное.

На автоответчике имеется единственное сообщение — от Роберта. Он напоминает, что они с Джулией завезут ко мне Бена в воскресенье. И само собой к малышу будут прилагаться вещи, игрушки и основные продукты запасом на неделю.

Перезваниваю Роберту на работу, чтобы сказать, что я получила сообщение и жду не дождусь приезда маленького Бена. Я взяла неделю отпуска, так что мы с ним будем вдвоем и я сумею отрешиться от работы и отдохнуть.

— Ты не поверишь, но я с нетерпением жду приезда малыша, — говорю Роберту. — Я столько всего напридумывала, чтобы ему не было скучно. Мы сходим в зоопарк и потом обязательно посмотрим пещеру Санта-Клауса…

Роберт засмеялся.

— Это ты сейчас так говоришь, — заявил он. — Давай-ка посмотрим, как будут обстоять дела с твоим энтузиазмом через неделю. Общество маленького разбойника приносит много радости, но и изрядно выматывает.

— Смотри, вот не захочу отдавать тебе его обратно через неделю, будешь знать!

— Три ха-ха! Я готов спорить на что угодно — хоть на собственный дом и машину, — что через неделю ты будешь счастлива от него отделаться. В любом случае тебе не придется проводить с ним круглые сутки. В первой половине дня Бен ходит в садик, так что ты будешь иметь немного времени для себя, любимой. Кстати, малыш тоже предвкушает каникулы с тетей Энни. Просто извел нас всех, каждый день по сто раз спрашивает, когда же, ну когда он поедет в гости.

Ах Бог мой… У меня защемило сердце от нежности. Когда Бен был совсем маленький, он называл меня «тени Энни», потому что не мог выговорить «тетя».

Тут я вернулась к делам насущным и быстро сказала:

— Слушай, Роберт, я займу еще минутку твоего времени. Мне нужно с тобой посоветоваться. В субботу вечером состоится ежегодный бал для экипажей и прочих работников авиакомпании. У меня гут как раз образовался некоторый провал… просвет в поклонниках… А мне обязательно нужен кавалер, понимаешь? И я вспомнила о твоем приятеле, Джейке. Позвонила ему и пригласила пойти со мной на бал. Как ты думаешь, это была хорошая мысль?

— Уже пригласила? — спросил Роберт, и голос его мне не понравился.

— Вообще-то да. А что? Он вроде нормальный такой парень… или нет?

— Джейк — веселый парень и хороший друг, тут я ничего не могу сказать… но я бы не стал рекомендовать его тебе…

— Это не свидание, Роберт! Мы не будем наедине ни единой минуты, и бал летного состава — мероприятие во многом официальное. Кавалер должен составить мне компанию за обедом и потанцевать немного, вот и все. Думаешь, это была плохая мысль, да? Вот черт… наверное, мне стоило сперва посоветоваться с тобой.

— Не переживай, Энни, все будет в порядке. Он парень веселый. Правда, временами немножко непредсказуемый…

— Что ты имеешь в виду? Как это — непредсказуемый?

— Да так, ничего конкретного. Просто если имеешь дело с Джейком, то никогда не знаешь, что случится в следующий момент. С другой стороны, скучным его уж точно не назовешь, за это его многие и любят. В школе он всегда был заводилой и придумывал всякие шутки.

— С той поры утекло немало воды. Школьные годы давно в прошлом, и надеюсь вы, ребята, хоть немного повзрослели.

— Кое-кто мог и не повзрослеть, — предостерегающе сказал Роберт. — Впрочем, думаю, все обойдется. Удачи тебе, Энни.

Мы распрощались, и я еще некоторое время сидела у телефона, обдумывая, что бы могло значить это пожелание удачи в конце разговора. И так он с нажимом это произнес. В душе моей зашевелились нехорошие предчувствия.

Тем же вечером я отправилась навестить своих родителей. Визит этот — признаю со стыдом — должен был состояться давным-давно, но у меня все не было времени. Я решила не жаться и взяла такси. Это, я считаю, был вполне оправданный расход. Автобусы до Свордса идут целую вечность. Кроме того, в переполненном салоне всегда находятся люди, которые начинают громко разговаривать по мобильному телефону, обсуждая личные дела или проблемы своих знакомых, а все остальные вынуждены слушать их бесконечные разговоры. Я этого терпеть не могу. А еще меня бесит, когда сидящий радом человек слушает музыку через наушники. Он-то из своего плейера или мобильника получает мелодию, а остальные — дурацкий шум, от которого хочется кричать или просто начинает болеть голова.

И все же этот непредвиденный расход денег некоторое время отягощал мою совесть… Но недолго, потому что потом я вспомнила, что сегодня, когда покупала платье, нашла на его ткани крошечное пятнышко. Поменять наряд не было возможности, так как голубое платье оставалось одно-единственное моего размера, и продавщица сделала мне скидку в двадцать долларов. Вот эти сэкономленные денежки и пойдут на такси! Как раз все нормально получается. Где-то прибыло, где-то убыло, но в целом я осталась при своих, что тоже неплохо.

Я собираюсь переночевать у родителей, поэтому позвонила своей знакомой стюардессе Кэти, которая тоже живет в Свордсе, и договорилась с ней встретиться и посидеть где-нибудь. Она предложила клуб, но я себя знаю: если попаду в клуб, то скорее всего буду тусоваться и танцевать до утра. И мы договорились встретиться в солидном баре под историческим названием «Обезглавленный ягненок». Там сильно не загуляешь.

Папа и мама, кажется, пребывают в хорошем настроении и оба рады меня видеть. Я осторожно рассказала им о планах Роберта на будущее, и мама приняла новости даже лучше, чем я надеялась.

— Рано или поздно это должно было случиться, — сказала она.

Отец кивал и тоже говорил, что желание Роберта жениться вновь вовсе не означает, что он не любил Эмили. Просто жизнь такая сложная штука, и она продолжается, несмотря ни на что. А потом мама спросила, получала ли я какие-нибудь известия от Нилла. Вот зачем было к этому возвращаться, а? Иногда мне кажется, что она делает это специально, желая позлить меня.

— Нилл не давал о себе знать, — ответила я, стараясь сохранять спокойствие. Мама сдалась, и мы отправились ужинать. Я не избалована домашней пищей и потому ела с удовольствием. Потом поцеловала родителей, пожелала им спокойной ночи и сказала, что пойду в город увидеться с Кэти.

— Веселись, — ворчливо напутствовала меня мама. — И если тебе встретится какой-нибудь милый молодой человек, не будь с ним грубой. Помни, мужчины любят рассказывать о себе, их нужно к этому поощрять и внимательно слушать. Это ключ к успеху. Эмили всегда так делала, и у нее отбоя не было от мальчиков.

Я промолчала, хоть это и стоило мне немалых усилий, подхватила куртку и выскочила из дома.

Свордс — местечко неплохое, но у него есть очень на мой взгляд, существенный недостаток. Он расположен слишком, близко к аэропорту, и потому здесь живет чуть ли не половина служащих авиакомпании. А второй недостаток родного города заключается в том, что я постоянно натыкаюсь на людей, как-то связанных с моим прошлым. Я не хочу, чтобы и мое будущее было связано с этими людьми.

Я вошла в бар и тут же увидела Кэти. Она сидит у стойки, и перед ней красуется какой-то экзотический коктейль. На девушке очень стильная черная шелковая блузка, оставляющая открытыми роскошные плечи. Белокурые локоны обрамляют красивое личико и падают на спину. Воплощенная сексуальность! Блузочку эту она, помнится, купила в Лос-Анджелесе. На мой взгляд, в ней должно быть чертовски холодно, потому что на улице минусовая температура.

Мы приветствуем друг друга, улыбаясь и обмениваясь непременными поцелуями. Сажусь рядом с Кэти у стойки бара. Но Свордс есть Свордс, и за одним из столиков я успела заметить Майкла. Это парень, с которым мы встречались еще в школе. Я его бросила, когда застукала с другой девочкой — они обжимались в коридоре, а ведь именно со мной он пришел на тот школьный бал. Делаю вид, что не заметила его. Не то чтобы старые обиды так долго длились и вообще, это было бы по-детски… Ну и черт с ним. Да, я веду себя по-детски. Да, я веду себя грубо, и это совершенно намеренно, потому что ведь я так и не простила Майкла.

Я заказала себе такой же разноцветный коктейль, как у Кэти, и уже настроилась поболтать, но она сказала, что ей нужно на минуточку в дамскую комнату. Расплачиваюсь за выпивку, и в это время кто-то хлопает меня по плечу. Я от испуга и неожиданности чуть со стула не свалилась.

Это оказался Рори, мой бывший одноклассник. Вот уж точно — человек из прошлого.

— Да никак это Энни, — говорит он, улыбаясь. — Как поживаешь?

— Прекрасно, спасибо. А как ты?

— Все супер. — Он буквально сияет.

Он бросает быстрый взгляд на мою руку, чтобы проверить, имеется ли у меня обручальное кольцо. Хоть бы делал это незаметно, кретин!

Почему-то отсутствие золотого ободка на пальце не кажется Рори достаточно убедительным, и он решает удостовериться:

— Позволь спросить, ты… у тебя есть кто-то постоянный?

Это так странно, и мне никак не понять, что случилось со старым вопросом «Ты замужем?». Впрочем, наверное, это потому, что люди все чаще просто живут вместе и называют свою половинку партнером или партнершей, а не супругом или супругой.

— Нет, — честно отвечаю я. — А у тебя?

— Нет, конечно, нет, Энни. — Он решительно качает головой. — Я всю жизнь ждал, пока ты вернешься в Свордс и осчастливишь меня.

Я не уверена, шутит он или говорит серьезно, для самосохранения решаю считать этот пассаж шутки, соответственно, смеюсь.

— Как мило! Но все равно странно приехать так в первый же день встретить тебя. Тесен мир, да?

— Точно. Должен заметить, что меня в этом заведении видят гораздо чаще, чем тебя. Фактически я тут завсегдатай, а ты редкая пташка.

— Ну, знаешь, я люблю новые места… кроме того, я больше не живу в Свордсе, и поездка на такси из Дублина и обратно обходится дороговато. Я не могу себе позволить часто вращаться в местном обществе.

И тут Рори замечает Майкла и громко восклицает:

— А вот и еще знакомые лица! Смотри, это твой парень!

— Да, я вижу, — мямлю я.

— Вы что, поссорились?

— Да я его больше десяти лет не видела, — отвечаю, с удивлением уставившись на Рори. Похоже, он много пропустил.

— Так вы расстались? — не отстает он.

— Нуда.

— А раньше ты была от него просто без ума.

— Угу.

— Помнишь, что ты устроила, когда он тискался с другой девчонкой на школьном балу?

Помнишь? Можно подумать, девушка может такое забыть!

— Ты никогда не приходила на встречи выпускников нашей школы, — говорит Рори.

— Думаю, что на следующую встречу я приду обязательно. Кстати, кто ее организует?

— Я. А все просто потому, что я единственный, кому это интересно. И встречи выпускников колледжа тоже я организую. Все остальные слишком заняты. Они делают деньги и скупают недвижимость.

— А ты сам чем занимаешься?

— Все еще в университете. Учусь.

Обалдеть. Кто учится в университете десять лет? Да он просто ископаемое какое-то!

— Там сейчас не так весело, как было раньше, — жалуется Рори. — Помнишь, как мы развлекались в баре, что напротив колледжа?

— Да.

— А вечер по случаю окончания первого курса, когда ты свалилась в озеро?

Господи, да этот парень просто застрял в прошлом. Рори не унимается, и из него так и сыплются интересные подробности давно минувших дней.

— А помнишь, как Майкл встречался одновременно с тобой и с Каролиной, и ты узнала об этом последней?

Я уставилась на него, потеряв дар речи. Неужели это правда? Этот гад встречался с Каролиной за моей спиной? Я перевожу взгляд на Майкла, который салютует мне стаканом, приветствуя.

— А колледж помнишь? — не отстает Рори.

— Конечно.

— У меня с тех времен осталась масса фотографий. Помнишь, как ты пыталась сама покрасить волосы и они сделались такого жуткого оранжевого цвета? Ужасно смешно было! А потом тебя бросил капитан университетской команды по регби и…

Он все говорит и говорит, абсолютно не замечая, что я практически не участвую в разговоре. Кэти вернулась и уселась на свой табурет, но Рори, поглощенный воспоминаниями о славных прошлых днях, даже не заметил ее.

— А как поживает твоя сестрица Эмили? Такая сексуальная девушка! Она мне всегда нравилась, хотя я не думаю, что она хоть раз обратила на меня внимание. Не говори ей, что я тебе признался в своей слабости, хорошо?

Я слышу, как тихонько охнула Кэти, а моя улыбка застыла и необратимо превращается в оскал.

— Не скажу, — холодно обещаю я.

— Я тебе не верю! — игриво восклицает Рори. — Знаю я вас, девчонок! Хлебом не корми, дай только о мужиках посплетничать!

— Эмили умерла, — говорю я. Рори осекся и вытаращил на меня глаза, словно получил удар в солнечное сплетение.

— Прости, я не знал, — бормочет он.

— Ничего. Я действительно была рада повидать тебя, — вру я. — Надеюсь, наша следующая встреча состоится не через десять лет. Кэти, помнишь, мы собирались в ночной клуб? Пора.

В ночном клубе гремит музыка, и хоть сегодня среда, у меня возникает полное ощущение выходного дня.

— Ты как? — Кэти ласково гладит меня по руке.

— Спасибо, я в норме.

— Это часто случается?

— Что именно?

— Люди часто спрашивают тебя об Эмили?

— Да, бывает. Не их вина, что я никак не могу к этому привыкнуть. Подобные вопросы всегда выводят меня из равновесия. И знаешь, именно поэтому я редко приезжаю в Свордс. Здесь всегда на глаза попадается кто-то, чей образ связан в моей памяти именно с Эмили. Ее бывший бойфренд, или подружки, или компания, с которой она ездила в отпуск. И мне бывает непросто со всем этим справиться.

— Да, это, наверное, действительно тяжело, — сочувственно говорит Кэти.

— Думаю, маме. с папой еще хуже. Они ведь по-прежнему живут здесь и чуть ли не каждый день видят парикмахерскую, где она работала. И они ходят мимо магазинов, в которых Эмили любила делать покупки. Им встречаются на улице ее бывшие учителя, друзья или соседи. И когда это происходит, люди часто не знают, что сказать. Порой они говорят какие-то глупости… а иной раз предпочитают совсем не упоминать Эмили, и тогда получается, словно ее и вовсе не было, и так только хуже.

На мои глаза наворачиваются слезы, и я опять понимаю, что не проходит ни единого дня, когда бы я не скучала без Эмили. Наша младшая сестричка уехала в Австралию. Там по крайней мере она не сталкивается со знакомыми людьми и вещами и ее не осаждают воспоминания. Хотя я уверена, что она все равно скучает по Эмили. Каждый выбирает свой способ скорбеть, и моя сестра решила эту проблему радикально — переехала на другой конец света.

Я вижу, как пара стюардесс из нашей авиакомпании пробирается к нам, и надеваю дежурную улыбку. Что за место этот городишко! Невозможно и пяти минут прожить, чтобы не нарваться на знакомых! С другой стороны, если ты пришел в клуб и совсем никого не знаешь, то это тоже не больно-то весело. Знакомые присоединяются к нам, и речь неизбежно заходит о предстоящем бале. Все рассказывают, кто в чем я с кем придет, и я говорю, что приду со старым приятелем, которого зовут Джейк. Я спрашиваю, кто с кем за столиком будет сидеть.

— Мы сидим за одним столиком с Фионой, — говорит одна из стюардесс, — Фионой Макфей.

Это имя мне ничего не говорит, но у нас большая компания, и я не знакома с массой сотрудников.

— А я ее знаю! — восклицает Кэти. — Очень красивая девушка. Кажется, она еще и моделью подрабатывает, да?

— Да-да! Она будет со своим бойфрендом Дэнни и… — Стюардесса продолжает что-то говорить, но я ее уже не слышу. Фиона и Дэнни? Дэнни и Фиона! У меня начинается сердцебиение, и становится трудно дышать. Кажется, что стены клуба сжимают пространство вокруг меня.

— Это тот Дэнни, у которого мать стюардесса? — выдавливаю я.

— Ну конечно! Она до сих пор иногдалетает с нами, — счастливо подтверждает разговорчивая девушка. — Ты ее знаешь?

— Она моя начальница, — говорю я.

— Не могу сказать, что сын на нее похож, — едкозамечает Кэти. — А ведь Дэнни настоящий красавчик. Наверное, он унаследовал внешность от отца.

— Я что-то про него слышала. — Я прикидываюсь простушкой и хлопаю глазами. — Он, говорят, ходок?

— Не могу не признать, что мальчик имеет репутацию бабника, хоть и работает в компании недавно, — кивает одна из девушек. — Но что ты хочешь? Среди стюардесс есть масса таких, которые готовы буквально вешаться на шею пилотам, а уж если он еще молод и красив, так просто проходу не дают. Так что его трудно винить! Хотя говорят, что Фиона сумела обуздать этого жеребчика. Повезло девушке, ничего не скажешь!

— Может, это только слухи, — говорит Кэти, наклоняясь к остальным и понижая голос. Все придвигаются поближе и с блестящими от любопытства глазами собираются выслушать очередную сплетню. — Поговаривают, что малыш Дэнни предпочитает женщин постарше, — продолжает Кэти.

Сердце у меня падает. Это они обо мне говорят, ведь Дэнни моложе меня. Вот, значит, как… И наверное, я не единственная, раз о его пристрастии стало известно. Должно быть, он от этого получает удовольствие. Мне становится нехорошо. Мамин обед в желудке вдруг начинает ворочаться, словно ему там неуютно.

— Да ты что? И насколько же старше должна быть женщина? — спрашивает одна из стюардесс. Глаза ее стали совершенно круглыми, и она буквально впитывает в себя все услышанное.

Кэти еще понижает голос, и остальные придвигаются еще ближе.

— Намного старше! Клянусь! Вы знаете Шину Флин? Все дружно кивают. Без Шины не обходится ни одна сплетня, ни один скандал, поэтому она знакома всем и каждому в компании.

— Так вот, — шепотом продолжает Кэти. — Она недавно летала ночным рейсом в Шаннон и вот в середине ночи услышала жуткий шум в коридоре. Сперва она подумала, что к кому-то ломятся грабители, и уже собиралась вызвать охрану…

Мама дорогая! Я все знаю про этот рейс и про шум в коридоре и представляю, чем закончится рассказ! Девушки-стюардессы жадно вслушиваются в шепот Кэти. Для них эта история гораздо занимательнее любого сериала, потому что действие происходит со знакомыми людьми. У меня кружится голова, стены клуба покачиваются.

— Так вот, Шина даже не знала, что экипаж Дэнни тоже ночевал в этом отеле. Поэтому она была просто в шоке, когда увидела его, одетого только в узенькие плавки. Говорит, очень сексуальные… И ломился он в дверь — держитесь, чтобы не упасть! — к Ане Молоуни!

Я так выбита из колеи всем происходящим, что чуть было не выдала себя! Хотела поправить Кэтии сказать, что Дэнни был не в плавках, а в боксерах. Слава Богу, я вовремя прикусила язык! Девушки буквально визжат от удовольствия и удивления.

— Подумать только, Аня Молоуни! — Одна из стюардесс качает головой.

— Да она ему в матери годится! — восклицает другая. — Кто бы мог подумать! Наверное, у него пристрастие к старухам. Ну, знаете, так бывает. Вот некоторые мужчины предпочитают толстушек. Фишка такая, их это заводит.

Девушки хихикают и принимаются с жаром обсуждать эту тему, а я вдруг понимаю, что все — больше не могу. Сегодня выдался удивительно тяжелый день. Из меня словно выкачали всю энергию, и в клубе осталась только пустая оболочка Энни. Я чувствую себя страшно одинокой. Все веселятся, а мне грустно так, что хоть плачь. Бог с ней, с этой дурацкой сплетней, не она выбила меня из колеи, а то, что Дэнни оказался трусом! Подлым, жалким трусом! Он все это время лгал мне о своих отношениях с Фионой и даже не нашел смелости признаться, что идет с ней на бал.

— Энни, ты как себя чувствуешь? — встревоженно спрашивает вдруг Кэти. — Ты что-то очень побледнела.

— Я… я просто опять вспомнила об Эмили, — бормочу я. — Мы вместе с ней были в этом клубе, когда он только открылся. Слишком много тяжелых воспоминаний.

Я больше ничего не могу с собой поделать, слезы текут из глаз, и я буквально захлебываюсь рыданиями.