Правило четвертое. Держи свое мнение при себе.

Я лечу в Малагу, только в этот раз все немножко по-другому. Я сняла свои, туфли на шпильках и не стала накладывать макияж. Угадали, откуда такие перемены? Точно — я пассажирка! Мне удалось купить билет в последний момент, потому что в самолете оказались свободные места. Спасибо тем, кто передумал лететь! И вот я сижу в кресле, и в руке у меня бокал шампанского, смешанного с апельсиновым соком. Вокруг все такое привычное, и я не могу отделаться от ощущения, что нарушаю правила и пью на работе. И от этого шампанское кажется еще лучше! Боже мой, я счастлива, потому что меня ждет неделя солнца и сакгрии. В Дублине сейчас холодно, люди едут на работу, но окнам автобусов стекают капли дождя, и пассажиры не знают, куда деть мокрые зонтики, с которых капает. А я лечу навстречу лету и солнцу!

И пусть только у кого-нибудь язык повернется обвинить меня в этом бегстве из родной дождливой Ирландии. Когда нежданно-негаданно образовались две свободные недели, у меня не осталось ни малейшего желания торчать в городе и пугать знакомых своей ободранной физиономией. Еще подумает кто-нибудь, что я сама так себя изуродовала из-за разлуки с Ниллом. Хотя любой, кто знает Энни Андерсон, скажет, что это не в моем стиле. Да я вообще уже почти про него забыла! Нилл остался в прошлом. Я и не думаю о нем больше! Не верите? И вы правы, потому что я лгу. А все из-за вчерашнего перевода. Трудно поверить в такое чудо, но я получила от своего бывшего бойфреыда чек на двести евро и несколько слов на листе бумаги. Нилл написал о том, что сожалеет о случившемся, но так и не потрудился объяснить, почему он так подло меня бросил!

Я немедленно обналичила чек и вместо спасибо послала ему эсэмэску с напоминанием о том, что он должен мне еще восемьсот евро. Если он думает, что я про это забуду, то сильно ошибается. Я их зарабатываю, между прочим, а не ворую!

Вообще-то эти две сотни пришлись как нельзя кстати и помогли мне расплатиться за отель в Испании. Я так счастлива, что еду на солнышко. В Ирландии октябрь — не самый теплый месяц. Золотые листья, еще неделю назад так вкусно шуршавшие под ногами, размякли от дождей, потеряли свою красоту и превращаются в мокрую и грязную кашу. И все кругом становится каким-то блеклым и тусклым, особенно в центре города, где я живу. А окна моей квартиры выходят на автомобильную развязку, где всегда пробки.

Так что сейчас самое время куда-нибудь уехать на недельку, отдохнуть и прийти в себя. Мой чемодан полон любовных романов, модных журналов и баночек с кремом. Я взяла с собой антицеллюлитные кремы, кремы для лица, отшелушивающие кремы и дорогущие масла для ванны, чтобы побаловать свое тело. И вчера вечером я зашла в интернет-кафе и забронировала номер в отеле Фуэнхиролы, На экране компьютера он выглядел просто роскошно, и теперь мне остается только надеяться, что действительность окажется не хуже цифровых фотографий.

Когда я рассказала о своих планах Эдель, соседке по квартире, она решила, что я сошла с ума.

— Как же можно ехать в такую даль одной? И что ты там будешь делать одна целыми днями? И безопасно ли там? — спрашивала она, испуганно глядя на меня.

Как я уже упоминала, я теперь гордая хозяйка почти собственной квартиры, но это не уменьшает мои расходы. Поэтому я сдала одну из двух спален девушке по имени Эдель и искренне считаю, что с соседкой мне повезло. Она, может, и не самая аккуратная девушка на свете, но если и устраивает хаос, тo только в своей спальне и никогда не забывает о своей очереди мыть посуду и поливать цветы. А уж по сравнению с моей прежней соседкой по квартире Эдель — вообще ангел. Та подписывала свои пакеты с молоком и была помешана на чистоте: иной раз начинала пылесосить квартиру в три часа ночи. А еще она держала свою туалетную бумагу в спальне под кроватью и брала ее с собой в туалет, а потом несла обратно. Однажды у меня кончился хлеб, и я взяла у нее кусочек. Так она чуть из штанов не выпрыгнула от злости и орала, что я ее граблю и не имею ни капли уважения к чужой собственности. Когда она наконец съехала, я чуть не плакала от счастья.

Эдель совсем не такая. Она родилась в маленьком городке и продолжает оставаться милой и временами ужасно наивной провинциальной девушкой. За границей она была всего два раза в жизни, да и то в Англии. Один раз ездила в Манчестер на похороны дяди, а другой — на собеседование в Бристоль, но работодателю она не подошла. Всего год назад Эдель окончила школу Монтессори и теперь работает продавщицей в обувном магазине на Генри-стрит. Она не любит свою работу, потому что приходится весь день носить туфли на высоких каблуках, и от этого у Эдель отекают и болят ноги, А еще болит спина, потому что весь день нужно очень много наклоняться, пытаясь всунуть толстенькие ножки местных золушек в модельные туфельки.

Сейчас Эдель проходит курс гипноза, который должен помочь ей преодолеть страх перед полетами на самолетах. Каждый раз как я отправляюсь в рейс, она смотрит на меня испуганными глазами и говорит, что будет за меня молиться и тогда я останусь в живых, если самолет вдруг упадет. Я знаю, что она желает мне добра, но вообще-то подобные заявления жутко раздражают. Вот как бы ей понравилось, если бы я постоянно молилась, чтобы ее не переехал автобус?

Не знаю, что там себе вбила в голову Эдель, но Испания не какое-нибудь забытое Богом место. Кроме того, мне хотелось отдохнуть и от приятеля Эдель тоже. Его зовут Грег, он вроде бы собирается стать музыкантом, и, честно сказать, эта парочка начинает меня доставать, потому что они каждый вечер смотрят телевизор, а квартирка маленькая, и потому слышно все слишком хорошо, чтобы можно было спокойно уснуть. Вообще-то я думала, что сдаю комнату одинокой девушке, а теперь этот Грег (с которым она к тому же познакомилась через Интернет!) вечно торчит у нас, и я уж подумываю, не пора ли с него брать арендную плату как с третьего жильца.

Эдель уверяет, что он ищет работу, однако, по моим наблюдениям, парень целый день валяется на диване и смотрит телик. Да еще бросает свои грязные кроссовки на моем чудесном кремовом ковре, который стоил мне кучу денег, между прочим. Хорошо еще, что он не моется, а значит, не льет зря горячую воду. Ну и еще его можно посылать в магазин за всякими тяжелыми и грязными вещами, например, купить мешок угля для барбекю. Вообще-то если нам просто лень или на улице слишком, холодно, то мы посылаем его и за молоком, и за газетами, и за шоколадками.

У него есть брат Майк — симпатичный паренек, но ему всего девятнадцать. Он работает в видео прокате, так что DVD мы смотрим бесплатно, а еще имеем пятидесятипроцентную скидку на пользование турбо солярием, который расположен прямо над видеосалоном. Чтобы вы не думали, что я за так эксплуатирую бедняжку Грега, скажу, что он получил от меня немало сигарет и выпивки, которыми мы затариваемся в «дьюти фри». У меня есть надежда, что он слиняет куда-нибудь к тому моменту, как я вернусь. Он вообще-то неплохой парень, просто начал несколько злоупотреблять оказанным ему гостеприимством.

Я откинулась на спинку кресла и заказала еще один коктейль. Как хорошо, что среди персонала нет знакомых лиц! Иначе мне пришлось бы объяснять, почему меня отстранили от работы или куда я направляюсь. Я и так чувствую себя ужасно из-за дисциплинарного взыскания, и мне совершенно не хочется, чтобы все экипажи сплетничали по поводу катастрофы в моей личной жизни и трудностей в карьере.

Так, коктейль прибыл! Надо не забыть зайти в туалет перед тем, как мы пойдем на посадку. Хорошо, что я сижу в первом ряду и вижу, свободны ли кабинки. Нет более жалкого зрелища, чем люди, переминающиеся с ноги на ногу перед дверью в туалет.

Кресло рядом свободно, и, к моему огромному облегчению, мне не приходится вести светскую беседу с соседями и отвечать на неизбежные вопросы. Если люди узнают, что ты едешь в отпуск одна, они склонны предположить, что в последнюю минуту тебя бросил бой-френд, что у тебя нет никакой личной жизни и даже не нашлось друга, которому ты могла бы позвонить и пригласить с собой в поездку. По зрелом размышлении я готова согласиться, что мне действительно не удалось бы найти среди своих друзей и знакомых человека, с которым я готова была бы делить гостиничный номер целую неделю. Ведь что значит снять номер на двоих? Видеть этого человека двадцать четыре часа в сутки в течение недели! Одна мысль об этом приводит меня в ужас. А если пойдет дождь и придется провести в тесном общении день или два, обмениваясь всякими слухами и сплетнями, и мучительно чувствовать, как истощаются темы для разговоров. А ночью! Только ты начинаешь видеть самый сладкий сон, как твой сосед или соседка начинает храпеть или включает зачем-то свет или идет в туалет и громко спускает воду. И все — сон испорчен, ночь пройдет в мучительном переворачивании с боку на бок. А самое страшное, если нарвешься на человека, который любит ходить по музеям или — говорят и такое бывает — ездить на автобусные экскурсии! Тогда ведь можно и убить такого соседа в порыве праведного гнева.

Не знаю, как вы, но я за свою жизнь несколько раз пыталась пережить то, что люди называют романтическим отпуском. И каждый раз все заканчивалось разрывом после моей истерики. Я еще могу выдержать выходные, но уже с понедельника совместное ничегонеделание превращается в пытку!

Полет до Испании продолжался два с половиной часа. Я провела это время, потягивая коктейли и глядя в окошко на облака. И когда наш полет подошел-таки к концу, я, выбираясь из самолета, обнаружила, что не слишком твердо стою на ногах. Надо же, как затекли… или это шампанское? Стоило бы почувствовать неловкость за столь ранние возлияния, но я решила не заморачиваться — у меня отпуск. Я бреду через поле аэродрома, и ласковое солнышко согревает мне кожу, а теплый ветер перебирает волосы. Чертовски рада, что я здесь! Господи, получается, что я вернулась в лето! Подумать только, мерзкий дождливый Дублин всего в двух часах лету отсюда. Вот спрашивается, почему бы не делать себе такие подарки почаще?

В здании аэропорта я получила багаж, сняла теплую куртку и сунула ее в чемодан. Станция железной дороги, откуда отправляются электрички в нужном мне направлении, находится не так уж далеко — можно дойти минут за десять. Не то чтобы это была приятная прогулка — надо пересечь шоссе, но это самый быстрый путь к цели. Поэтому я начинаю взбираться на лестницу пешеходного перехода, тащу за собой чемодан и уговариваю себя, что надо потерпеть еще совсем чуть-чуть. На небе ни облачка, температура градусов двадцать пять. Буду уповать на то, что поезд придет быстро, я заброшу вещи в отель и еще до обеда окажусь на залитом солнцем пляже. И останусь там на долгие блаженные часы.

Я купила в автоматической кассе билет на электричку, выбралась на платформу, села на скамеечку и принялась ждать. На всей платформе нет никого, кроме меня и еще одного человека. И это мужчина! Молодой темноволосый, шикарно сложенный. За плечами у него рюкзак, и мне кажется… может, это паранойя, но мне кажется, он на меня смотрит, и с большим интересом.

Я поднимаю голову и смотрю ему в глаза. Он улыбается, я чуть киваю, изображаю вежливую улыбку и отвожу взгляд… Нельзя быть слишком приветливой с незнакомцем на пустынной платформе в ожидании поезда. Вдруг, он псих какой-нибудь? Ну, выглядит-то он нормально. Более того — очень и очень симпатичный парень! И такие длинные ресницы, какие и у девчонок редко встретишь. Зеленые глаза. А загар какой! Боже, мне никогда не достичь такого глубокого оттенка, учитывая мою светлую кожу и веснушки. Должно быть, он испанец.

Потом я замечаю, что в руке красавчик держит карту, и это странно… Если он испанец, то зачем ему карта? Впрочем, может, он из Мадрида или из провинции. Не обязан же он знать все дороги и городишки своей страны наизусть.

В этот момент незнакомец решительно поворачивается, подходит ко мне и, улыбаясь, спрашивает с чистейшим дублинским выговором:

— Простите, не знаете ли вы, как далеко. Фуэнхирола находится от Марбельи?

Я чуть с лавочки не свалилась от удивления.

Некоторое время я растерянно таращусь на это ирландское чудо, возникшее предо мной на испанском вокзале. У него красивое лицо и щетина, свидетельствующая, что сегодня утром он не брился. Он улыбается, и я вижу зубы, из-за которых, могли бы передраться рекламные компании. Парень так и просится на плакат. И тут я вспоминаю о себе, и мне становится жарко и неловко. Черт, надо было хоть слегка накраситься! А мое лицо! Я и забыла про подсохшие, но далеко не исчезнувшие царапины. Что он обо мне подумает? И шампанского я выпила три или четыре бокала… Глаза, наверное, красные… Ой, ну что за невезуха!

— Поезд приходит в Фуэнхиролу, — принялась объяснять я, щурясь на молодого человека, потому что он встал против солнца. — Там конечная. Берете такси и едете до Марбельи… или можно автобусом. Ехать минут двадцать.

— Спасибо. — Он продолжает улыбаться — Боже, до чего хорош! — и убирает за ухо прядь темных волос. — Мне кажется, я видел вас на дублинском рейсе.

Ух ты, похоже на начало! Он меня заметил еще в самолете! Этот красавчик смотрел на меня, думал обо мне! А ведь я даже не накрашена и выгляжу как сестрица того парня из фильма ужасов, Фредди. его звали, Я даже покраснела от удовольствия. Впрочем, тут довольно жарко.

— Да, я тоже прилетела дублинским рейсом. Вставать пришлось чуть ли не посреди ночи. Ужасно, подниматься в такую рань!

— Но вы должны быть привычны к таком расписанию, разве нет? — Теперь он уже открыто смеется. Однако! Эта ходячая реклама зубной пасты и солярия знает, чем я зарабатываю на жизнь. Может, пора испугаться? — Я работаю в той же авиакомпании, что и вы. Недолго, правда, меньше года. Я вас видел в аэропорту пару раз. Кстати, меня зовут Дэнни.

Да быть того не может! Где же он прятался? У нас куча пилотов, но мало кого из них можно назвать привлекательным. Впрочем, форма удивительно красит человека, и в фуражках и кителях они производят прекрасное впечатление. Но стоит им снять фуражку — и вы увидите редеющие волосы, а если вместо кителя надеть на тех же парней гражданскую одежду, то обнаружатся пивные животики и досадное отсутствие мускулатуры. Вот интересно, сколько ему лет? Выглядит до обидного молодо, а я не встречаюсь с мужчинами, которые моложе меня. Ну, обычно я этого не делаю. Но в этот раз, наверное, придется сделать исключение.

— Какая приятная неожиданность! А меня зовут Энни. Какое совпадение, правда? — с трудом заставив себя сконцентрироваться, промямлила я.

— Правда здорово. Я тебя сразу узнал, хоть мы еще вместе не летали, кажется.

— Что-то не помню…

Я делаю вид, что роюсь в памяти, но это всего лишь игра. Конечно, мы не летали вместе! Уж я бы его не просмотрела! Да я весь рейс проторчала бы в рубке, умоляя его дать мне подержаться за штурвал. Или еще за что-нибудь.

— Ты в отпуске или к друзьям едешь?

— Да, мы тут встречаемся с друзьями, — быстро ответила я и тут же пожалела, что не прикусила себе язык. Ну вот, на кой черт я это сказала? Все из-за того, что мне как-то неловко ехать в отпуск одной, я чувствую себя брошенной и не хочу, чтобы люди думали так же.

В довершение всех неприятностей температура воздуха растет, смущение добавляет моему телу еще пару градусов, и я чувствую, как под мышками моя майка намокает, и теперь там, без сомнения, имеются два полноценных влажных пятна. Черт, а я как раз хотела снять кардиган!

— А ты тоже с друзьями? — быстро спрашиваю его.

— Угу. Вообще-то они еще проходят обучение в школе пилотов в Хересе, но приедут в Марбелью на пару дней, чтобы пересечься со мной. Неплохо бы потусоваться всем вместе. Как ты думаешь?

Я улыбаюсь и опять проклинаю себя за глупую выдумку. Что мне ответить на приглашение? Что мои подружки — монахини, а потому не пьют и не встречаются с парнями? Самым разумным было бы признаться в маленькой лжи, но вместо этого я превращаю ее в еще большую, потому что говорю:

— Классная идея! Надо будет закатиться всем вместе в какое-нибудь славное местечко и устроить настоящую гулянку.

— А твои подружки тоже стюардессы?

— Нет, — отвечаю я и продолжаю сочинять на ходу. — Одна модель, а другая певица, и обе обожают вечеринки. Думаю, они легко тебя перепьют.

Мне начинают нравиться мои воображаемые подруги. Жаль, что на самом деле их просто не существует. Ведь с ними было бы весело и можно было бы поболтать и посмеяться над тем, как я отправилась в отпуск одна. На самом деле друзей у меня полно, просто никто из них не смог бы бросить работу так неожиданно и отправиться со мной в Испанию.

Пилот по имени Дэнни и я загружаемся в подошедший поезд, он вытаскивает свой мобильник и забивает в него мой номер телефона. Может, это простая вежливость, и он вовсе не собирается мне звонить.

Убрав телефон, он спрашивает:

— А что ты делаешь сегодня днем?

Шустрый, однако.

— Я немножко устала от перелета. Давай лучше встретимся завтра вечером?

Так у меня появится время придумать отмазку для моих воображаемых подруг. Могу, например, сказать, что обе получили солнечный удар и их госпитализировали. Ну, или что мы передумали, и отправились веселиться! В первый же вечер и теперь у нас такое похмелье, что ни о каких гулянках думать не хочется. Или просто можно сказать правду, что я приехала сюда одна, без подруг. И вообще — с чего это ему так уж сдались мои подружки? Или я для него недостаточно хороша? Мне стало обидно.

Поезд едет и едет. Я. сижу у окна, а Дэнни рядом, и его бедро опасно, близко от меня, и я не могу позабыть, как неправдоподобно он хорош собой.

Погода просто великолепна! Не могу поверить, что сейчас действительно октябрь. На небе ни облачка, солнышко теплое и ласковое. Почему все люди не живут в Испании? Если наша авиакомпания решит устроить здесь базу, я попрошу о переводе. Как можно не любить эту страну? Погода чудесная, люди милые, еда отменная, а можно жить и на салатах, потому что тут всегда полно свежей зелени. И всегда оставаться стройной. Еще можно много гулять, и прогулки не будут напоминать тяжкое испытание, как в моей родной стране. А еще тут все дешево. Честно, намного дешевле, чем в Дублине, где последнее время даже чихнуть на улице нельзя — обязательно или штраф выпишут или налог заплатишь.

— Было бы здорово жить здесь, правда? — говорит Дэнни, повторяя мои мысли. Он сбросил куртку, и теперь я могу любоваться на накачанные мышцы его загорелых рук и красивый торс, туго обтянутый легкой рубашкой в легкомысленную розовую полосочку. — Мне всегда кажется, что жизнь в странах с жарким климатом течет медленнее и спокойнее, — продолжает он. — Никто не носится сломя голову и не суетится. Наверное, погода так влияет на людей.

— Угу, — выражаю я свою согласие и замолкаю, потому что мысли мои заняты размышлениями на тему, как же чертовски жарко в вагоне. Я уже вся мокрая, и пот течет по лицу и спине. Но как я могу снять верхнюю одежду, если эти придурки в аэропорту конфисковали мой дезодорант, и теперь я даже думать боюсь, как от меня пахнет. Вот зачем понадобилось отбирать флакончик, а? Ведь и ежу было понятно, что я не собираюсь взрывать самолет. Мне иной раз приходит в голову, что этим ребятам из охраны так мало платят, что они специально стараются собрать как можно больше духов, дезодорантов и прочего, а потом все это продают.

— А где ты остановился в Марбелье? — спрашиваю я.

— В отеле «Корал-Бич». Знаешь такой?

— Да, я останавливалась там раньше. Вполне приличное место. Большой, бассейн с подогревом прямо на пляже. На такси оттуда минут пять до Пуэрто-Банус, так что вы, ребята, прекрасно устроились.

На минутку я даже пожалела, что тоже не выбрала этот отель. Но дело как раз в том, что на момент выбора я была уверена, что совершенно не хочу жить в таком месте, где велика вероятность встретиться с коллегами. Если ты собираешься действительно отдохнуть за опуск, то надо иметь возможность слоняться по номеру с питательной маской на волосах, антицеллюлитным кремом на бедрах и загорать на балконе голышом.

Есть, конечно, и другой способ проводить отпуск, Но тогда нужно подбирать бикини в тон шортам и пляжной сумке и краситься, что всегда не слишком приятно на жаре. Терпеть не могу, когда косметика плавится солнце.

— А почему ты выбрала Фуэнхиролу? — спросил Дэнни.

— Мне там нравится. Шикарный и длинный-длинный променад. Я часами могу бродить, глядя на море.

Еще я мысленно добавила, что Фуэнхирола намного дешевле Марбельи, но не стала говорить этого вслух. Я знаю, что есть люди, которые относятся к этому местечку с презрением и говорят, что там полно клерков и коммерсантов средней руки, которые обедают в кафе и пьют дешевое вино в пабах, перед которыми сидят смешные пластиковые бульдоги. Но справедливости ради нужно сказать, что вино хорошее, а уж по цене евро за стакан и тем более.

Может, тут и многолюдно летом, в разгар сезона, но сейчас уже октябрь, молодежь разъехалась, и по городу неспешно прогуливаются пожилые парочки. Они носят сандалии с носками и движутся черепашьим шагом. И почему-то они постоянно таскают с собой пластиковые пакетики. То ли с лекарствами, то ли с покупками, не знаю. Я люблю на них смотреть, потому что они напоминают мне моих бабушку и дедушку, которых уже нет со мной, пусть земля им будет пухом.

Здесь очень спокойно, и я вполне вписываюсь в местный колорит и очень органично смотрюсь со своими романами в мягких обложках, солнечными очками и любовью к ледяному белому вину.

Честно сказать, я не выбрала бы Фуэнхиролу для своего медового месяца, но это местечко идеально, если хочешь проболтаться на солнышке неделю, ничего не делая. Боже, да я жду не дождусь, пока выберусь на набережную, и ветер будет играть моими волосами, а я стану щуриться на солнце.

— А Марбелья что, совсем не годится для прогулок?

— Конечно, годится, просто променад не такой длинный, — сказала я, а про себя добавила, что там, во-первых, все чертовски дорого, а во-вторых, того и гляди налетишь на кого-нибудь из знакомых.

К сожалению, в настоящий момент мне приходится быть очень осмотрительной, когда дело касается расходов. Более того, порой я бываю невероятно расчетливой и даже прижимистой. Это против моей природы. Хочу сказать, что в душе у меня живет твердая уверенность, что я должна быть богата. Но пока я всего лишь стюардесса, и хотя мой образ жизни многим кажется достаточно гламурным, доходы как-то не очень впечатляют моего банковского менеджера. И вообще — кто придумал выдавать кредиты на ипотеку законченным шопоголикам? Так или иначе, но я не могу платить бешеные деньги за выпивку, особенно если дело доходит до угощения компании. Из соображений экономии спиртным и косметикой я обычно закупаюсь в «дьюти фри», а домашними товарами — на оптовой базе в Лидле.

Каждый год я говорю себе, что теперь все будет по-другому. Я смогу сэкономить и отложу кое-какие деньги. Но мне никогда не удается выполнить эту задачу. Надо сказать, что все окружающие словно сговорились в том, чтобы сводить на нет мои благие намерения. Каждый раз как мне с трудом, но все же удается погасить долг по кредитке, банк увеличивает сумму кредита! Сейчас мой кредит составляет десять тысяч! То есть это значит, что я могу войти в любой автосалон, предъявить маленький кусочек пластика и «купить» новенькую машинку, хоть в кармане у меня пусто.

Я не раз слышала от людей, с которыми встречаюсь на международных рейсах, рассуждения об экономическом чуде, Кельтском тигре и прочих интересных вещах.

Одно время я даже надеялась, что он и меня коснется своим мягким, полосатым хвостом. Но теперь экономические обозреватели все громче говорят о том, что тигр ушел, все кончилось, а лично я чувствую, что ничего и не начиналось. Где эта чертова зверюга шлялась, и почему мне не удалось ухватить его за уши?

Ипотека — вещь неприятная, она гнетет и давит, как ядро, привязанное к ноге арестанта. Я купила квартиру, потому что моя сестра Эмили оставила мне наследство и у меня не хватило духу потратить на тряпки накопленные ею деньги. Кроме того, все вокруг, с кем бы я ни говорила, в один голос советовали мне прикупить свой кусочек недвижимости, тока это еще возможно.

Так я и сделала. Купила квартирку с двумя спальнями, и консультант из агентства по недвижимости клятвенно заверил меня, что, выплатив за нее деньги, я смогу перепродать квартиру с солидной прибылью. Не знаю, буду ли я ее продавать, потому что купить то, что мне действительно хочется, не смогу никогда. Как только я открываю каталог недвижимости, где есть фотографии и описания квартир и домов, то совершенно четко понимаю — все, что мне нравится, начинается от миллиона. Так что толку будет от той прибыли… Да и кто знает, как там дальше сложится. Буду ли я ждать, пока родители оставят мне свой дом в Свордсе? Возможно, это действительно мой единственный шанс обзавестись приличным жильем, да еще и с садиком. Впрочем, с чего это я взяла, что дом оставят мне? Скорее всего всем членам семьи поровну, а они наверняка захотят его продать, и я не смогу даже выкупить их доли. Ох, как-то все это сложно и совершенно безрадостно!

— Как ты думаешь, море еще теплое? Мы сможем купаться? — спрашивает Дэнни, пока поезд несется мимо плотно застроенной прибрежной зоны, и мы вытягиваем шеи, пытаясь углядеть блеск воды между высотными домами.

— Ну, после нескольких рюмок можно будет попробовать. — Я засмеялась. — Но на самом деле-море только выглядит так зазывно. И вообще, для местного населения зима уже почти началась. Посмотри вокруг, все достали теплые вещи.

И я не погрешила против истины. Другие пассажиры, в основном испанцы, плотно упакованы в куртки, шарфы и шапки. Так что у нас нет шансов понырять в Средиземном море. Местное население, должно быть, считает всех-англичан и ирландцев ненормальными, потому что мы раздевается л торчим на продуваемых ветром пляжах, в то время как испанцы кутаются в теплые вещи и жалуются на падение температуры.

— А ты когда-нибудь купалась нагишом? — подмигнув, спросил Дэнни, и я покраснела, потому что сразу подумала, что сейчас он представляет меня обнаженной. Интересно, какой он меня видит? Загорелой и подтянутой или бледнокожей и с не слишком крепкими мышцами? Вообще-то, учитывая, что мы только что познакомились, вопрос был довольно личным. Я хочу сказать, что мы же даже еще не целовались! Бог мой, о чем я только думаю! Парень так хорош собой! Скорее всего у него есть девушка соответствующей ему модельной внешности, к тому же он выказал к моим воображаемым подругам немалый интерес. Наверняка они разговаривает-то со мной только потому, что я тоже из Ирландии, да к тому же работаю в одной с ним авиакомпании. Вот что я за человек? Одна половинка сознания объясняет, почему ничего быть не может, а вторая предательски, просто даже с садомазохизмом каким-то, рисует образ двоих, любующихся закатом, и плечи мои обнимает его сильная рука…

— Нагишом? Да сто раз! — Я выдаю абсолютную ложь не моргнув глазом, но на всякий случай все же отворачиваюсь и смотрю в окно. И почему бы не приврать? Подумаешь, большое дело. Я же не собираюсь цеплять парня и портить себе отпуск! — Купание без одежды способствует большому внутреннему освобождению. — Я выдаю улыбку искушенной женщины.

— Какая смелая девочка, — усмехается он в ответ и похлопывает меня по колену. Мурашки удовольствия нагло разбегаются по телу. Но если бы он не был так хорош собой, я уже отвесила бы ему полновесную оплеуху, потому что парень ведет себя чересчур фамильярно. Мда, красивая внешность дает человеку массу преимуществ. Если бы Дэнни был кривоногим коротышкой, рыжим, с пивным животом и волосатой спиной, я бы… Я бы уже вызвала полицию и предъявила ему обвинение в сексуальных домогательствах. Ну или как минимум перешла бы в другой вагон.

Поезд все еще в пути. Мы часто останавливаемся, люди входят и выходят. Я в основном смотрю в окно. В вышине виднеется всего лишь пара заблудившихся облачков, не способных испортить неохватную синеву испанского неба. Чем ближе мы к заветному побережью, тем больше мое нетерпение. Я хочу наконец добраться до Фуэнхиролы! Кроме того, близится время ленча, о чем красноречиво свидетельствует урчание в моем желудке и то, что перед мысленным взором все упорнее предстает тарелка картошки фри и запотевший бокал с холодным белым вином. Может, Дэнни согласится разделить со мной ленч? Он, конечно же, кутила и бабник, но плохие мальчики гораздо забавнее, чем положительные зануды. По крайней мере когда речь идет об отпуске, а не о семейной жизни.

— Ну вот мы и на месте, — говорю я, потому что поезд действительно прибыл в Фузнхиролу и пассажиры торопливо покидают вагон. Все куда-то торопятся. Только Дэнни и я сидим на своих местах, словно нам совсем не хочется выходить. Наконец он встает, закидывает за спину рюкзак, а затем проявляет себя истинным джентльменом и забирает мой чемодан. Он катит его по проходу, а потом спускает по узкой лесенке вагона. Я с благодарностью следую за ним.

Странно, но я чувствую себя не слишком сонной и усталой, хотя сегодня утром едва смогла заставить себя выползти из кровати. Будильник звонил и звонил, а я никак не могла проснуться и выбраться из-под электрического одеяла. И лишь мысль о предстоящей мне неделе солнца и отпуска, когда я не буду носить ничего, кроме футболки и шортов, явилась достаточным стимулом для того, чтобы восстать ото сна.

Солнце, согревающее кожу, словно вливает в мое тело жизненные силы. Я доехала! Я добралась! А потому я просто молодец! Теперь надо найти отель. У меня имеется распечатанная заранее карта с сайта отеля, но, если честно, я не слишком хорошо ориентируюсь во всех этих схемах, а спрашивать дорогу у прохожих стесняюсь. Я, пожалуй, пойду к пляжу и оттуда начну поиски, потому что отель должен стоять на самом берегу. Интересно, Дэнни решил ехать до Марбельи на автобусе или возьмет такси?

Но как выясняется, Дэнни совсем не торопится в Марбелью. Его друзья приедут только поздно вечером, и он вполне может ненадолго составить мне компанию.

Я улыбаюсь ему с признательностью. Неплохо, если он решит проводить меня до отеля, тут двух мнений быть не может. А дальше? Позволить ему подняться в номер или нет? Черт, я не смогу даже чемодан открыть при нем, потому что привезла с собой только старые вещи. Да, сначала собиралась отнести это барахло в пункт сбора одежды на благотворительные цели, а потом решила, что возьму с собой, надену по последнему разу, выброшу и на обратном пути набью чемодан спиртным. Мне кажется, так намного лучше, чем привозить все эти пахнущие кремом для загара майки и влажные полотенца домой в Дублин. Господи, да мне же буквально нечего надеть! Два любимых платья тоже остались дома, а все потому, что я надевала их для встречи с Ниллом. И подсознательно решила, что если бы эти платья делали меня хоть чуточку сексуальнее, он не бросил бы меня так подло.

— Давай забросим сумки к тебе в отель, а потом найдем какой-нибудь симпатичный бар и выпьем. Как ты на это смотришь? — Дэнни взъерошил мои волосы, и в глазах у него появился озорной блеск. Почему бы и нет? Чтобы надраться в его компании, мне даже ноги брить не нужно. Вот если бы он предложил поплавать в бассейне или позагорать, пришлось бы напрягаться. Атак, почему бы и нет? Найдем открытое кафе, сядем и будем лениво наблюдать за прохожими.

— Звучит заманчиво, — говорю я. Не забудьте, я прекрасно сознаю, что сама Энни на настоящий момент далеко не в лучшей форме. Царапины заживают и не болят, но все же видны вполне отчетливо, Дэнни же выглядит как юный греческий бог, и его внимание не оставит нормальную женщину равнодушной. А уж в форме пилота он, должно быть, вообще неотразим!

— Дело в том, что я не знаю точно, где находится мой отель. Ну, то есть я покупала номер с видом на море, поэтому он должен быть недалеко от пляжа.

— Тогда пошли искать. — И Дэнни, по-прежнему с моим чемоданом, трогается в путь. Пожалуй, мне нравится, когда мужчина берет руководство на себя. Особенно такой красавчик, как Дэнни!

Мы идем вперед, и я с любопытством заглядылаю в боковые улочки. Оказывается, Фуэнхирола весьма живописное место, и тут полно интересных сувенирных давок, уютных ресторанчиков и многообещающих бутиков. Правда, при выходе на набережную обнаруживается масса дурацких баров с караоке или мерзких кафе, где подают «настоящий английский завтрак», йоркширский пудинг и прочие глупости. Мы идем мимо с гордо поднятыми головами, и, видя, что на лбу Дэнни выступает пот, я предлагаю самой катить чемодан, но он и слышать об этом не желает. Какой душка!

В конце, концов я все же нашла свой отель. Он выглядит точь-в-точь как картинка в Интернете. Здание довольно новое, оно возвышается над остальными постройками и смотрится действительно шикарно. Слава Богу, а то я уж начала волноваться. Последние десять минут мы шли мимо каких-то облезлых гостиниц, и я с ужасом думала, что если мой номер окажется в такой же руине, тогда лучше бы мне оставаться дома. А уж о цене, которую мне пришлось выложить за номер, я вообще молчу!

Мы входим в отель, и внутри все выглядит еще лучше. Хрустальные люстры и огромные букеты цветов наполняют прохладное и неплохо спланированное декоратором пространство. Пожалуй, хорошо, что я решила не экономить на отеле. Я подхожу к стойке регистрации, и служащая вопросительно смотрит на меня, потом на Дэнни и обратно.

— Номер на одного или на двоих? — спрашивает она.

— На одного, — торопливо отвечаю я, а то еще цену надбавят! Да и не к чему создавать у людей ложное впечатление. И все же мне приятно, что она подумала, будто Дэнни мой молодой человек. Надеюсь, служащая действительно подумала, что мы парочка, а не приняла его за моего младшего братишку.

Мы входим в лифт, и я нажимаю кнопку четырнадцатого этажа. Кабина взмывает так быстро, что я чувствую себя практически как в самолете во время набора высоты. Кажется, земля и красивый холл остались где-то далеко-далеко внизу.

— Мне нравится это местечко, — заявил Дэнни, улыбаясь от уха до уха. — Я не возражал бы здесь пожить.

Мелодичный сигнал дает знать, что мы на нужном этаже. Дверь номера прямо напротив лифта. Я провожу карточкой-ключом по электронному замку, и двери распахиваются. Бегу к балкону и открываю двери. Шагаю в солнечное тепло. От красоты вида захватывает дух. Вот оно, счастье! Именно этого момента я ждала так долго! Передо мной лежит море — огромное и прекрасное. Я вижу рыбацкие лодки, прыгающие на волнах. Пары прогуливаются по пляжу. Собаки бегают кругами вокруг хозяев. Дети запускают огромного, красного с белым, воздушного змея. Лежаки почти все пустуют, лишь несколько настоящих солнцепоклонников продолжают подставлять кожу лучам нежаркого светила.

Я глубоко вдохнула пахнущий морем воздух, скинула туфли и с удовольствием почувствовала ступнями плитки балкона. Как здесь хорошо! Спасибо вам, мис Сэвидж, старая глупая корова! Если бы не ты, я бы продолжала торчать в сыром и туманном Дублине, занималась бы педикюром или чем-нибудь столь же интересным.

— Да, Энни, ты умеешь выбирать, — прошептал Дэнни, подходя сзади и обвивая руками мою талию. — Первоклассное место.

Я промолчала, потому что буквально лишилась дара речи. И не скажу, что было тому причиной: сногсшибательный вид или красивый мужчина у меня за спиной.

— Снимай скорее одежду, — шепчет он.

Я резко обернулась, и он сделал шаг назад, увидев мое рассерженное лицо.

— Послушай-ка, радость моя… — начинаю я скрипучим голосом, но он вдруг улыбается и прижимает палец к моим губам, заставляя меня замолчать.

— Я хотел сказать, что буду ждать тебя внизу, в баре. А ты прими душ, переоденься и приходи. Через пятнадцать минут встречаемся. Напитки за мой счет, идет?

— Договорились. — Я кивнула. — Но давай посидим не в баре отеля, а сходим куда-нибудь. Это все же Костадель-Соль!

— Обещаю. — Он сунул руки в карманы и улыбается, как мальчишка, задумавший шалость. — Поторопись.

Как только за ним закрылась дверь, я рванула в душ. Горячие струи хлестали тело, а я не могла перестать улыбаться. Я в отпуске! В шикарном отеле! И меня ждет совершенно потрясающий парень! Кому-то сегодня удивительно везет, да?

Я вышла из душа, длинные волосы пришлось завернуть полотенцем, чтобы высушить их. Накинула мягкий махровый халат, а ноги сунула в такие же уютные тапочки. Да здравствует пятизвездочный сервис! Не удержавшись, я опять вышла на балкон. Смотрела с улыбкой на море и думала: «Видел бы меня сейчас Нилл, вот бы позавидовал!» Между прочим, Дэнни намного красивее. Надо бы как-нибудь устроить так, чтобы ненавязчиво пересечься с моим бывшим, когда он вернется из Австралии. Зайти с Дэнни выпить в его любимый паб, например. Вернется же Нилл когда-нибудь! Виза-то у него рана или поздно закончится. Когда я позвонила его маме, чтобы справиться о судьбе своих денег, она сказала, что Нилл уехал на год, не больше. Я ее даже пожалела. Она расстроилась, услышав о, деньгах и о том, что я ничегошеньки не знаю об отъезде Нилла. Оказывается, его путешествие в Австралию отнюдь не было результатом минутного порыва. Он планировал его давным-давно и даже взял кредит в банке, гарантом которого выступала опять же его мама. Итак, мои деньги он прихватил как средства на непредвиденные расходы. Мама Нилла заверила меня, что в следующем году ее сын непременно вернется на родину, так как ему предстоит стать шафером на свадьбе брата Питера. Вот пусть он вернется — а я тут как тут: стройная, красивая и самоуверенная! И заявляюсь в паб Нилла с Дэнни под ручку, вот уж бывший-то обалдеет!

Я могла бы весь день провести на балконе, наблюдая за гуляющими по набережной людьми, греясь в солнечных лучах и планируя свою месть. Однако в баре, меня ждут красивый парень и холодный коктейль. Я быстренько сменила полотенце на, волосах — первое промокло — и, усевшись на кровать, принялась мазать бедра, антицеллюлитиым кремом на основе белого шоколада. Он так изысканно пахнет! Мне это необходимо, потому что последнее время я совсем себя запустила, ела недиетические продукты и не выпивала необходимые восемь стаканов воды вдень. Диетологи утверждают, что именно такое количество жидкости позволяет предотвратить образование некрасивой апельсиновой корки. Ну, по крайней мере так утверждают женские журналы, а я читаю их регулярно, пытаясь обнаружить простой и эффективный способ сохранения фигуры. То есть понятно, что для сохранения идеальных пропорций нужно отказываться от пива и шоколада, но у таких слабовольных личностей, как я, всегда есть надежда, что ученые придумают нечто менее мучительное. Вот только не могу понять, какого черта они в тех же журналах размещают такие красивые и аппетитные фотографий разных блюд, что у меня просто слюнки- текут.

Итак, чувствуя себя если не похудевшей, то освеженной, я нанесла тональный крем, медного оттенка тени, накрасила губы и ресницы. Так, с лицом разобрались. Теперь надо бы одеться. Я вывалила на кровать содержимое чемодана. После путешествия вещи выглядели еще более мятыми, чем в тот момент, когда я их упаковывала. Да, надеть-то и нечего. На работе я обязана носить костюм, колготки телесного цвета и туфли на высоком каблуке, так что в отпуске я предпочитаю сандалии или кроссовки и спортивный костюм. Я попробовала было влезть в обтягивающие джинсики, но, как и угрожал диетолог в последнем журнале с рекламой того самого крема, мои бедра в них не вошли. Черт, но ведь кремом-то я мазалась! И толк где? А ведь банка стоила мне почти недельного заработка!

Звонок телефона заставил меня испуганно подпрыгнуть. Господи, кто же это? Я даже маме не сказала название отеля, так что никто не может знать, что я здесь.

— Да? — робко сказала я, сняв трубку.

— Детка, я боялся, что ты там заснула. — Глубокий голос бархатно щекотал мне ушко. — Я заказал тебе «Космополитен», но лед уже почти растаял.

Я выхватила из кучки вещей кремового цвета шифоновую юбку (она из коллекции трех, а то и пятилетней давности, но Дэнни этого не поймет, парни в таких вещах не разбираются), простой черный топ и легкий черный кардиган. Под мышкой у него небольшая дырка, но я не буду размахивать руками, и никто ничего не заметит. Теперь сандалии — черные тонкие ремешки и премиленькие бабочки из блестящих камушков. Они симпатичные, но ни в какое сравнение не идут с моими Джимми Чу, почившими в мусорном ящике. Я чуть не расплакалась, вспомнив, какую кучу денег заплатила за них. «Так, Энни, ну-ка прекрати, — твердо сказала я себе. — Сейчас не время об этом думать».

Как хорошо ходить без колготок! Это счастье может оценить только тот, кто по долгу службы обречен на ношение этой радости круглый год. Проведя рукой по лодыжке, я решила уделить себе еще пару минут. Накопала в несессере (кажется, сперва это был несессер Нилла) бритву и быстренько прошлась по коже ног.

Так, теперь готова! Волосы еще влажные, но чистые, а это главное. Я схватила сумочку, выскочила из номера и поспешила к лифту. Взгляд на часы навел меня на мысль, что Дэнни пьет уже не первую рюмку, а мой коктейль стал совершенно комнатной температуры.

Я влетела в бар, где не было никого, кроме Дэнни, — и точно, он только что начал второй бокал. Однако мой «Космополитен» выглядит безупречно, и все льдинки на месте! Я села рядом с ним у стойки бара, и он подвинул мне бокал.

— Давай. — Дэнни поднял бокал. — Выпьем за хороший отдых.

— И за совпадения! — добавила я. — Только представь, встретить тебя в дороге! И как странно, что до этого мы не сталкивались на рейсах.

— Да, это странно. А уж как подумаю, сколько времени мы могли бы провести вместе на трансатлантических… — Он подмигнул, и я покраснела.

Коктейль я прикончила довольно быстро, и он тут же ударил мне в голову. Я прямо чувствовала, как клеточки мозга расплющиваются, пропитавшись спиртным.

— Ты молодец, не затягиваешь. — Дэнни покивал, выражая мне свое уважение. — Но если мы останемся здесь на целый вечер и будем платить за выпивку такие огромные деньги, то средств на гулянки больше не останется и нам придется остаток отпуска провести в постели, прихватив для компании пару бутылок вина в супермаркете. — Его ладонь легла на мою голую коленку, а в голосе прозвучало нечто похожее на предложение.

Как я уже сказала, если бы парень не был таким сексуальным, он бы давно нарвался на неприятности. Но у Дэнни потрясающие зеленые глаза, высокий рост, красивый загар и вообще — такому и убийство с рук сойдет. А кроме того, я ведь в отпуске! Все произошло слишком неожиданно, ну и что! Отпуск есть отпуск.

— А ну-ка руки прочь, — игриво заявила я, сбрасывая его ладонь. — У тебя что, нет подружки?

— Нет. — Он пытается притвориться расстроенным, но у него плохо получается, и тогда он ухмыляется и спрашивает:

— А у тебя?

— Мой парень меня бросил.

— Тогда ты меня понимаешь, потому что я точно в таком же положении.

— Но я сказала чистую правду. — Япозволяю себе обиженно надуть губы. — И эта трагедия случилась совеем недавно, так что сейчас я особенно ранима.

— Тогда тебе нужен настоящий мужчина, крошка! — Дэнни спрыгивает с табурета, вытягивается во весь свой немалый рост и комично выпячивает грудь.

— Правда? Ну, раз ты в этом уверен. — Я изо всех сил хлопаю ресницами, потом начинаю хохотать. — Господи, чего они намешали в этот «Космополитен»? Что-то мне по мозгам ударило.

— А не надо было жадничать и пить залпом! — подначил Дэнни.

Но я не против, и мне хорошо. Мне хорошо, потому что я в Испании и рядом красивый и милый парень. Так что еще пара коктейлей, думаю, не повредит.

А потом я как-то сразу переношусь в завтрашний день. Утро. Солнечный луч, пробравшийся в щелочку между занавесками, согревает мне лицо и щекочет ресницы. Я пытаюсь повернуться и обнаруживаю рядом Дэнни. Мы в постели, и его ноги переплетены с моими, и он спит. У меня галлюцинации? Я протягиваю руку и провожу ладонью по его теплой и гладкой коже. Не-ет, это реальность.

Тут я рывком сажусь на кровати и натягиваю простыни, чтобы прикрыть голую грудь. Дэнни мирно спит. Я смотрю на часы — семь утра. Восемь по местному времени. Я торопливо шарю по своему телу и с некоторым облегчением нащупываю свои розовенькие тонги.

— Мы же не?.. — Неужели это мой голос? Такой хриплый и скрипучий. Впрочем, если учесть, что язык похож на старый пыльный коврик, то ничего удивительного.

Дэнни меня не слышит. Он по-прежнему мирно спит, а я лихорадочно пытаюсь восстановить вчерашние события. Так, мы выпили в баре при отеле, а потом выпали на залитую солнцем набережную. Дизайнерские солнечные очки и алкоголь в желудке заставляли все, вокруг выглядеть чертовски забавным. Держась за руки, мы перешли дорогу и направились к пляжу.

— Просто хочу попробовать водичку, чтобы знать, сможем ли мы окунуться. — Да, это я точно говорила.

— Сейчас еще слишком рано для купания голышом, — игриво заметил Дэнни, — надо подождать до темноты. Мы же не хотим, чтобы нас арестовали, правда? Ну, не в первый день отпуска по крайней мере.

— Фу, какой ты все-таки поросенок! Все мысли об одном! Неужели твоя мама никогда не учила тебя хорошим манерам? Как насчет помыть рот с мылом? Бывало в детстве?

— Ха, да моя мама выражается так, что и песок на пляже покраснеет! А вот, кстати, песок классный, бежим к воде? Кто последний — тот волосатая обезьяна!

Я неслась к морю и думала, что вряд ли вода окажется теплой. Да, цвет моря был прекрасен, и солнечные блики играли на воде, и тихие вол ночки мягко настилаются на песок. Но в воде не было ни одного человека. Ни единого. А это не слишком хороший признак! Я быстро скинула сандалий, а Дэнни сильно затормозил, снимая ботинки и носки, так что волосатой обезьяной оказалась не я.

Я влетела в воду почти по колени и принялась дразнить его:

— Иди сюда! Вода совсем теплая! Бог мой, да почти кипяток!

Вода была настолько ледяная, что даже сейчас при одном воспоминании у меня свело зубы. Волны бились у моих ног, и юбка намокла. А еще я позабыла про то, что нанесла мгновенный загар и он смылся. И от холода ноги у меня стали не просто белые, а буквально голубые.

— Так, и что я выиграла? — Я стояла по колено в ледяном море, уперев руки в бедра, и смотрела на Дэнни.

— Весь вечер я буду платить за выпивку. Но ты так легко не отделаешься, и завтра придет твоя очередь платить.

— Завтра? Кто вообще говорил про завтра, мистер? Мы тут что делаем? Устанавливаем долгосрочные отношения?

— Как скажешь. — Он ухмыльнулся и быстренько выполз из воды.

— Трус! — завопила я.

— Ну ладно! Я приехал сюда за загаром, а не за двусторонним воспалением легких! А ты хулиганка!

В конце концов я тоже вернулась на песок. Солнце садилось, и поднялся довольно сильный ветер. Мурашки покрыли кожу ног, и мне стало жутко холодно. Господи, и о чем я думала, залезая в воду?

Мы вернулись на набережную и уселись на скамейку под пальмой, стряхивая воду и песок с замерзших конечностей. Мне жутко хотелось есть. Я просто умирала от голода. Еще хотелось найти милое теплое местечко, и чтобы принесли кувшин хорошей сангрии. И плевать, даже если над входом будет написано, что это ирландский бар и фоном будет звучать фольклорная музыка. Или английский бар с придурками, облаченными в майки с национальным флагом. Плевать, лишь бы мне дали поесть и выпить.

Я потерла глаза и опять взглянула на спящего Дэнни. Так, в голове бухает, а желудок болтается где-то на полдороге к гортани. Наверное, после попытки купнуться нужно было вернуться в отель. Тогда я бы легла спать непоздно и чувствовала бы себя с утра отдохнувшей, и мой мобильник зазвонил, и я быстро выбралась из кровати и схватила его, чтобы сигнал не разбудил Дэнни.

Я быстренько заскочила в ванную комнату и закрыла за собой дверь.

— Алло?

— Энни, ты куда пропала?

— Я в Испании, мама, — шепотом сказала я.

— Говори громче! Что ты там делаешь? Я вчера звонила тебе домой, и Эдель сказала, что ты сбежала в Испанию!

— Я не сбежала, а решила немного отдохнуть.

— Но нельзя же вот так взять и уехать, не сказав ни мне, ни отцу! А если с тобой что-нибудь случится? Мы даже не знаем, где тебя искать! Я читала в газетах, что в Испании убили нескольких ирландцев!

— Это были разборки наркодилеров, мама! — устало сказала я. — Не волнуйся, никто не станет врываться в мой номер с автоматом.

— И все же будь осторожнее, слышишь? Мы с отцом потеряли одну дочь и не хотим лишиться второй. Одна плавать не ходи, вдруг судорога или еще что. И не разговаривай с иностранцами! Ты же знаешь, Энни, нельзя доверять иностранцам так, как ты доверяешь ирландцам, особенно когда речь идет о мужчинах. Как только испанцы услышат твой акцент, они решат, что ты из доступных женщин, и попытаются затащить тебя в постель.

— Я буду осторожна, мама.

— Вот еще что, Энни, раз-уж ты все равно там… Купи мне, пожалуйста, перчатки, ну знаешь, такие на подкладке, для мытья посуды. У нас тут таких нет, а миссис Джойс говорит, что она каждый раз покупает дюжину в Бёнидорме.

— Ладно. И не тревожьтесь за меня, хорошо? Я люблю тебя, мама. Пока.

— Пока, — ворчливо отозвалась мама. Но не сказала, что тоже любит меня.

Теперь я окончательно проснулась и решила принять душ. Надеюсь, к обеду мое похмелье пройдет. Я залезла в ванну и встала под душ, пытаясь вспомнить — каким же образом все-таки я оказалась с Дэнни в одной постели?

Помнится, выбравшись из моря и устроившись на скамейке под пальмой, я жаловалась, что у меня замерзли ножки. Дэнни встал передо мной на колени, снял сандалии и принялся растирать мне ноги, согревая их. Какое блаженство!

— Лучше? — спросил он.

— Намного. — Я мысленно порадовалась, что недавно сделала педикюр в дорогом салоне. — А теперь другую. — И капризно протянула ему вторую ногу.

— К услугам вашего величества! — Он засмеялся и поцеловал мне пальцы.

Кое-кто из прохожих косился на нас, нуда мне было плевать! Я шикарно развлекалась. И вообще все здорово. И я даже не помню, кто такой Нилл.

А потом мы пошли по набережной, и я объявила, что хочу есть.

— Я просто умираю с голоду. У мня целый день во рту маковой росинки не было.

— Разве ты не поела в самолете?

— Шутишь? Вот уже пять лет, как я эту еду в рот не беру. Да мне плохо делается при одном взгляде на эти пластиковые лоточки.

— Вот как? — Дэнни приобнял меня за плечи, и мы остановились, — Тогда у нас проблемы. Я-то собирался накормить тебя пиццей, но раз ты такая разборчивая, то нам стоит найти испанский ресторан и заказать паэлью.

— Нет-нет, пицца — это прекрасно. Только, давай не пойдем в эти ужасные заведения, где перед входом выставлены фотографии блюд. Я лучше умру с голоду, чем стану там есть. И вообще, я хочу жареной картошки. И с подливкой. Думаю, сегодняшняя ночь будет долгой.

— Вот это мне нравится! Погоди, каким, рейсом прилетают твои, подружки? Мы же не хотим с ними разминуться. Они уже звонили?

Че-ерт, а я уж и позабыла, про своих «девочек», которые предположительно летят сейчас где-то над Европой, чтобы встретиться со мной и не дать мне скучать в моем шикарном отеле. Надо быстренько что-то придумать.

— Ах, я забыла! Разве я не говорила тебе? Они звонили, пока я собиралась, а ты был в баре. Той, которая модель, подвернулась работа на утро, она сказала, что это очень выгодный заказ, несколько сотен евро за пару часов работы… Ну, и они перенесли вылет на завтра.

Я внимательно следила за лицом Дэнни, отыскивая малейшие признаки разочарования. Хотите — верьте, хотите нет, таковых не наблюдалось. Наоборот, он вроде бы даже обрадовался, что на сегодняшний вечер я всецело, принадлежу ему.

— А вот кстати, как там твои приятели? Они не станут искать тебя и беспокоиться?

— А я им эсэмэску отправил, пока ждал тебя в баре. Написал, что задержусь, так что они пойдут ужинать без меня. А я их нагоню где-нибудь по дороге. В Марбелье много баров, и все они работают допоздна, так что парням будет чем заняться.

— Имей в виду, я не собираюсь идти в какой-нибудь шумный и прокуренный клуб и танцевать до утра. Я приехала отдохнуть, помнишь?

— Да, бабуля, как скажешь!

С этими словами он подхватил меня под руку, и мы двинулись дальше. А через десять минут уже сидели в симпатичной маленькой пиццерии, скрытой в одной из извилистых улочек. Улыбчивый официант зажег свечу и поставил ее на столик. Так романтично получилось!

При неверном свете живого огня Дэнни выглядел еще лучше. Его правильные черты обрели глубину и загадочность. Само собой он оказался нахалом и бабником. Но это лишь добавляло ему очарования. А уж если говорить о сексуальности, так по десятибалльной шкале ему смело можно было дать десять с плюсом. Как раз такой мужик мне и нужен, чтобы исцелить разбитое сердце и раненое самолюбие. Пусть даже на одну ночь.

В ресторанчике, кроме нас, была еще только одна пара. Средних лет мужчина и женщина, несомненно, муж и жена, они уже добрались до десерта. Я вытянула шею, пытаясь разглядеть, что именно они едят. Как бы ни был хорош обед, я всегда найду местечко для десерта. Обожаю сладкое!

Сначала я удивилась, что народу в заведении так мало, а потом вспомнила, что ведь уже не сезон. Многие рестораны и кафе закрылись, а те, что продолжают работать, отнюдь не страдают от избытка клиентов.

Я как следует намылила голову шампунем и, промывая пряди волос, поняла, что память возвращается и я чувствую себя лучше. Не забыть накраситься перед выходом из ванной.

Прошлым вечером в пиццерии Дэнни заказал бутылку вина, а я не стала возражать. Официант принес вино, откупорил бутылку и налил немного в мой бокал. Ах, как все изысканно! Я пригубила вино и с милостивой улыбкой кивнула, чтобы он наполнил бокалы.

Мы чокнулись и выпили, и тут же пустой желудок отозвался недовольным урчанием. Пить надо медленнее!

Повисло молчание, и мы с Дэнни только неловко улыбались друг другу. У меня возникло странное чувство, словно я на первом свидании, вот только не было времени как следует к нему подготовиться. А потом я подумала, что это скорее похоже на сон. Словно все кругом — декорации, а мы с Дэнни в центре сцены…

— Разве это не здорово? — Я поторопилась возобновить разговор, чтобы стряхнуть это ощущение нереальности. — Мы работаем посменно и в основном в выходные, а потому вечера будней свободны. Мы можем развлекаться, пока все остальные слишком устали на работе.

— Да, но вот летом я просто умираю от зависти, потому что все люди отправляются в отпуска, а мы их перевозим, но сами-то при этом вкалываем!

— Есть и другие преимущества нашего распорядка! Подумай сам! В пик сезона цены на курортах выше, жара совершенно невыносима, порой здесь просто невозможно дышать. И еще очереди в рестораны. А сейчас в Испании прохладно и спокойно. И нет этой оравы шумных детей, которые вечно носятся повсюду.

— Ты не хочешь иметь детей?

— Не сию минуту, ладно? — Я отпила еще вина. — Они хороши в небольших дозах и через продолжительные промежутки времени.

— У тебя есть племянники или племянницы?

— О да! — Я почувствовала, как на лице моем появляется непроизвольная улыбка. — У меня есть племянник, и его зовут Бен. Ему четыре годика. И я его крестная мать, между просим. Он чудесный, совершенно необыкновенный ребенок, и вижусь я с ним довольно часто. А его мама… его мама… — У меня в легких вдруг кончился воздух, и я не смогла закончить. Просто невероятно, что я до сих пор не могу сдержать слез, вспоминая об Эмили.

Там, в ресторане, мне удалось взять себя в руки, и, смахнув случайно соскользнувшую с ресниц слезинку, я быстро спросила:

— А у тебя? Есть какие-нибудь малолетние родственники?

Все, что угодно, лишь бы перевести разговор и не рассказывать о смерти Эмили. Я не могу об этом говорить. Ни с кем. И уж конечно, не с Дэнни. Я не могу говорить об Эмили ни с родителями, ни с младшей сестрой. Может, когда меня нет, они обсуждают что-нибудь или просто вспоминают о ней. Я не знаю точно, потому что никогда их об этом не спрашивала. Годы прошли, но ощущение потери по-прежнему угнетает меня.

— Я единственный ребенок, — сокрушенно вздохнул Дэнни. Протянул мне салфетку и добавил:

— Так что только от меня зависит, будут ли у моей мамы внуки.

— Мм?.. И что, твои родители так торопят тебя с этим? — спросила я, не в силах побороть дурацкое хихиканье.

— Да нет пока. Мне всего двадцать шесть. Двадцать шесть! На два года моложе меня. Ну и что? Между тем Дэнни продолжал:

— Ну вообще-то мои родители давно в разводе! И я уверен что моя мама пока не рвется примерить на себя роль бабушки. Иногда у меня такое впечатление, что она до сих пор не может смириться даже с тем фактом, что стала матерью. — Он вдруг посерьезнел и уткнулся в бокал с вином.

Мне стало понятно, что нужно как можно скорее поменять тему разговора. Быстро!

— И часто ты вот так уходишь в отрыв со своими приятелями?

Дэнни пару секунд таращился на меня, словно мой вопрос застал его врасплох, потом пожал плечами:

— Не то чтобы часто. Прежде я никогда не ездил в отпуск с ребятами, У меня всегда была девушка. Я, видишь ли, дурак с романтическими наклонностями. Люблю обеды при свечах, общество красивых женщин. Просыпаться, держа в объятиях красотку, гораздо приятнее, чем в одном номере с двумя храпящими, мужиками, которые здорово перебрали накануне.

Я опять почувствовала, как мои щеки заливаются краской. Ну, будем надеяться, Дэнни спишет это на то, что в ресторанчике жарковато. Иначе, видя, как часто я краснею, он решит, что я полная идиотка.

— А что же случилось в этот раз? — не отставала я. — Почему ты поехал с ребятами?

Он опять погрустнел.

— Я же говорю, это был не мой выбор. Так получилось, потому что она меня бросила. Этот отпуск был запланирован именно как романтическое путешествие для меня и моей подруги. Однако она встретила другого, а я об этом узнал слишком поздно… и тогда я уговорил приятелей поехать со мной, потому что уже оплатил номер в гостинице и мне не хотелось выбрасывать деньги на ветер. Не мог же я отправиться один!

— Конечно, не мог, — с готовностью закивала я.

Дэнни смотрел на меня пристально, и мне казалось, что я просто начинаю дымиться. Черт, что ж так жарко-то?

— Простите, — обратилась я к официанту, — принесите мне, пожалуйста, воды со льдом.

— И мне, — подхватил Дэнни. — Здесь жарко, да?

Ага, выходит, все дело действительно в температуре, а не во мне! И это хорошо. Но, вглядевшись в сидящего напротив мужчину, я поняла, что ему не жарко. Он даже ни чуточки не покраснел в отличие от меня! Или это не видно под загаром?

Мы заказали пиццу и картошку фри и побольше кетчупа (такое вот испанское блюдо, понимаете ли). Еда была выше всяких похвал. А Дэнни оказался приятным парнем, забавным и легким в общении. Как могла женщина бросить это сокровище? На кого же, интересно, она его променяла? Представить себе не могу. Таких, как Дэнни, сегодня нечасто встретишь. Вот интересно, она тоже стюардесса? Многие пилоты встречаются со стюардессами, хотя я взяла за правило этого не делать. Считаю, что лучше не смешивать бизнес и удовольствие. Да и не так уж это трудно, между прочим. Многие пилоты большие зануды и любят поговорить о самолетах. Десять минут подобной беседы способны любого нормального человека довести до комы.

Но Дэнни — совсем другое дело. Его разговор был содержателен и остроумен. Причем остроумие возрастало по мере того, как он пил. И он не старался скрывать свои чувства и мысли, а это, должна заметить, очень подкупает. Может, все дело в том, что он единственный ребенок в семье. Наверное, поэтому он всегда старался ездить куда-нибудь с подружкой. И теперь оказался в одиночестве чуть ли не впервые с подросткового возраста. Уверена, за ним бегали все девочки в школе. Да и сейчас, думаю, женщины буквально преследуют его. А я не такая, твердо сказала я себе, допивая вино и позволив Дэнни вновь наполнить мой бокал. У меня есть гордость. И еще я никогда не любила… пока не встретила Нилла. Я закусила губу и готова была сама себя стукнуть кулаком — как я позволила образу этого типа опять возникнуть в моей голове? Так, выкинуть его отсюда! Он — прошлое! А я живу настоящим. И сейчас я в отпуске. Adios.

Антонио, улыбчивый официант, возник возле нашего столика и поинтересовался, все ли у нас в порядке и не желаем ли мы еще чего-нибудь.

— Все прекрасно, — сказала я, и Дэнни меня поддержал.

— Вы здесь надолго? — Спросил официант.

— На неделю, — ответили мы хором.

— А где остановились?

— Недалеко отсюда, — сказал Дэнни, называя мой отель.

— О, прекрасный отель, — закивал Антонио. — Ну что ж, надеюсь, вам здесь понравится.

— Мы уверены, что так и будет!

Я опять уставилась в тарелку, чувствуя, что краснею. Официант тоже решил, что мы парочка, как и администратор в отеле. Это заставляет меня чувствовать неловкость и смущаться.

Мы ели в молчании, и я заметила, что официант включил негромкую легкую музыку. Может, он пытается намекнуть, что нам пора? Наверное, ему ужасно хочется домой, подумала я, и мне стало жалко Антонио.

— Вкусно, — сказала я, отправляя в рот последний кусочек ниццы и вытирая рот салфеткой. — Я наконец-то сыта. А ты?

— Думаю, десерт влезет. — Дэнни похлопал себя по животу и принялся искать глазами официанта.

«Что ж, отличный признак», — решила я. Это своего рода поворотный момент для любого свидания. Если человек заказывает десерт, то тебя ждут продолжение и какие-то перспективы. Если он просит счет и не хочет ни кофе, ни сладкого, это значит, что через пять минут он поймает такси и навсегда исчезнет из твоей жизни.

— А ты не думаешь, что этот человек ужасно хочет, чтобы мы побыстрее доели и ушли? — шепотом спросила я. — Вдруг его кто-то ждет дома, а он тут, мучается с нами. Антонио — достойный парень. Он не начал поднимать стулья и ставить их на столы, как делают в некоторых заведениях, давая понять, что пора закрываться. Ненавижу, когда так поступают.

— Да с чего ты взяла? — Дэнни взглянул на часы. — Еще нет и девяти. Испанцы ужинают поздно.

Тут как раз в дверях появилась компания из шести человек, и официант бросился к ним, предлагая столик у окна и расточая улыбки.

— Ну вот, что я говорил? В это время года они рады любым посетителям. Уверен, этому сеньору нужно кормить семью, и мы — его заработок.

Я откинулась на спинку стула и смогла наконец расслабиться. Действительно, что это я напридумывала? Хорошо, что пришли еще посетители. Их громкий разговор на английском разрядил атмосферу, и мы с Дэнни снова заулыбались друг другу.

— Ну как, влезет десерт в твой плоский маленький животик?

— Ах, мистер Очаровашка, ты просто не можешь без комплиментов, да?

— Ну нет, я не скуплюсь на похвалы только в том случае, если леди их действительно заслуживает. Так, вот смотри, тут такая вкуснятина… я буду ванильное мороженое с горячим шоколадом. Хочешь, попрошу принести вторую, ложку?

Я колебалась. Не знаю, стоит ли так поддаваться слабостям. Пояс юбки и так тесноват.

— Давай, живем один раз, — подначивал Дэнни.

И несмотря на все благие намерения, я согласилась. Как же можно отказаться от такого количества шоколада? А кроме того, мне очень хотелось разделить с Дэнни его десерт. Есть что-то очень интимное в том, что люди едят из одной тарелки. Ведь обычно так делают семейные пары ил и любовники. Ну, только мне не нравится, когда некоторые энтузиасты еще начинают кормить друг друга с ложечки. Это уж чересчур! Надеюсь, Дэнни до этого не дойдет.

Пока мы ждали официанта с мороженым, я спросила Дэнни, не беспокоится ли он о своих приятелях. Похоже, они даже и не звонили. Неужели так ударились в загул, что напрочь забыли о потерявшемся друге? А может, они не так внешне привлекательны, как Дэнни и рады на время избавиться от его общества, чтобы избежать конкуренции.

— Они взрослые, большие мальчики. — Дэнни пожал плечами. — И вполне могут сами за собой присмотреть. В любом случае мне сейчас хорошо, так зачем куда-то бежать и все портить?

— А что мы будем делать, когда съедим десерт? Пойдем поищем какой-нибудь симпатичный бар?

Я спросила это небрежным тоном, но с тревогой ждала ответа. Мне вдруг ужасно захотелось, чтобы он не уходил, не оставлял меня одну. Как только я остаюсь в одиночестве, ко мне сразу же приходят мысли о Нилле и о том, как подло и жестоко он со мной обошелся.

— Все будет, как ты скажешь! Повелевай! — Он широким жестом раскинул руки, и я едва удержалась от возникшего порыва упасть ему на грудь, обнять и поцеловать в губы. Должно быть, это все от вина. И хорошо, что я удержалась. Не хватало выставить себя такой дурой, да еще в самом начале вечера. И вообще — какие у меня доказательства, что я нравлюсь Дэнни? Его комплименты и двусмысленности? Ну может, это манера такая. Есть люди, для которых флирт — естественное состояние. Может, он действительно остался в одиночестве и ищет подружку… Что ж, если этот человек предназначен мне, он от меня не уйдет, решила я. Так что не будем торопить события.

Подошел официант и поставил перед нами мороженое, два прибора и две рюмки самбуки.

— За счет заведения, — улыбнулся он. — Угощайтесь! Когда Антонио отошел, я вытаращила глаза и прошептала.

— Парень, наверное, думает, что у нас желудки из легированной стали. Да я просто под стол уползу, если это выпью!

— Да ладно, трусиха. Смотри, как надо! — Дэнни схватил рюмку и одним глотком опрокинул ее содержимое себе в глотку.

— Ты плохо на меня влияешь, — заявила я, а потом схватила рюмку и последовала его примеру. У меня моментально закружилась голова. Я встала и извинилась, а потом, покачиваясь, отправилась в дамскую комнату. Помню, как смотрела на свое отражение в зеркале и думала, что оно на меня совсем не похоже. Ну, то есть я надеюсь, что не очень похоже. Когда я вернулась, выяснилось, что Дэнни уже заплатил по счету и ждет меня.

— Не стоило этого делать, — пробормотала я, чувствуя себя растроганной чуть ли не до слез, и прибавила к его деньгам щедрые чаевые. Дэнни предложил мне руку, и мы покинули ресторан. Мне хотелось танцевать. И купаться нагишом. Я готова была делать все, что угодно, лишь бы не возвращаться в свой роскошный номер и не ложиться спать. Не ложиться спать в одиночестве.

Я вышла из душа и завернула волосы в полотенце. Зеркало запотело, и отражение свое я видеть не могла. Оставалось надеяться, что выгляжу я не так, как себя чувствую. Потому что чувствовала я себя паршиво. Хотя душ здорово помог, и я немного ожила. Интересно, Дэнни проснулся? И если да, то помнит ли он, где он и как здесь оказался? И помнит ли меня? Я придирчиво оглядела себя, потом взяла бритву и решила как следует заняться ногами. Когда закончу, пойду посмотрю, как там Дэнни.

Вчера мы покинули ресторан, провожаемые благодарностями официанта и приглашениями заходить еще. Дэнни взял меня под руку, и это получилось так естественно… А потом мы медленно брели по набережной, залитой светом полной луны. Теперь море уже не выглядело таким зовущим и с него дул холодный бриз. Редкие прохожие занимались в основном выгулом собак и наверняка принимали нас за влюбленную парочку. Может, даже за молодоженов. А ведь всего несколько часов назад мы случайно встретились на железнодорожной платформе!

Дэнни предложил зайти в какой-нибудь бар по дороге в отель, но меня уже слегка шатало от выпивки, и я быстро заявила, что лучше будет выпить ночной колпачок в холле отеля. Роскошный холл с хрустальными люстрами, удобными диванами и видом на море гораздо лучше, чем какой-нибудь задрипанный бар с караоке для туристов. Мне не хотелось слушать какого-нибудь пьяного идиота, орущего при полном отсутствии музыкального слуха хиты Стинга в микрофон. Когда мы пришли в отель, выяснилось, что в баре полно народу. Хорошо одетые пенсионеры наслаждались местным развлечением: певцом, который думал, наверное, что он Фрэнк Синатра. Не знаю, удалось ли ему кого-нибудь убедить, но мы с Дэнни предпочли перебраться в холл.

Я заказала виски со льдом, а Дэнни — то же самое, во двойное.

— Спасибо тебе за чудесный вечер, — сказала я, делая вид, что не замечаю его ладони, опустившейся на мое колено. — Мне было очень хорошо.

— Вечер еще не кончился, детка, — бодро заявил Дэнни. — Спеши жить, а то проспишь все интересное.

Мы потягивали виски, но оно кончилось, и потребовалось на это совсем немного времени — тип в баре не успел и трех песен спеть. Я видела, что Дэнни не сводит с меня глаз. И взглянула ему в лицо. Мы оба уже знали, как закончится эта ночь, и не было смысла притворяться друг перед другом.

— Хочешь пойти наверх и забрать свою сумку? — спросила я. Язык вроде не слишком заплетался, а благодаря виски, которое легло на самбуку, которая… Ну, вы знаете! Так вот, из-за немалого количества выпитого мне трудно стало фокусировать взгляд, — и Дэнни несколько расплывался перед глазами. Впрочем, оптимистично решила я, два Дэнни — ничуть не хуже, чем один.

И еще я начала задумываться о том, как, собственно, я доберусь до своей комнаты, если едва стою на ногах?

— Идет, — сказали два Дэнни. — Я соберу свои вещички, а потом спущусь и попрошу портье вызвать мне такси. Порадую ребят, а то они, наверное, думают, что я валяюсь где-нибудь в канаве на полдороге между Марбельей и аэропортом.

По-моему, им просто наплевать, думала я, следуя за Дэнни к лифту и крепко держась за его руку. Мы оба знали, что сегодня ночью он не доберется до Марбельи.

Мы вышли из лифта, и мне потребовалось минут пять, чтобы найти в сумочке карточку-ключ. Я нашла свою кредитку, бонусную карточку местного универсама, на скидки в бутике, а потом еще пару… и только после этого проклятый ключ наконец нашелся. Я кое-как справилась с замком, и мы оказались в комнате. Дэнни сделал вид, что не замечает свою сумку, а я не стала ему напоминать о ней. Он плюхнулся на кровать и пожаловался:

— Я чувствую, что покрыт пылью и потом. Ты хоть душ успела принять после приезда.

— Можешь принять душ перед отъездом, — предложила я. — Подготовиться к встрече с мальчиками.

Дэнни смотрел на меня с улыбкой.

— Ты правда не против?

— Располагайся. — Я махнула рукой в сторону распахнутого шкафа, где висел второй махровый халат. Мысль о Дэнни, который сейчас пойдет в мою ванную и будет раздеваться, вызвала прилив крови к разным местам моего организма. Дэнни встал и подошел ко мне. Взял пальцами за подбородок и заглянул мне в глаза.

— Я сделаю это при одном условии, — сказал он тихо. Если позовет с собой в душ, я его пошлю, быстро решила я. Мы недостаточно хорошо знакомы, чтобы я могла показать ему свою попу с зачатками целлюлита. — Не торопись, — предостерегла я его.

— Я не собирался просить о чем-нибудь недостойном, леди. — Он смотрел удивленно. — За кого ты меня принимаешь?

— Не знаю… я плохо тебя знаю… пока.

— Так вот, не могла бы ты раздобыть льда и налить нам виски из мини-бара? Можно еще разлить банку коки на два стакана. Будет в самый раз.

— Это все? — спросила я, стараясь не признаваться себе, что разочарована.

— Не все. — Его пальцы перебирали мои волосы. — Найди еще пакетик орешков на закуску.

— Постараюсь справиться, — ответила я, удивляясь тому, как хрипло звучит мой голос.

Он пошел в ванную, и я услышала шум воды. Но прежде чем успела двинуться, его голова показалась из-за двери, он ухмыльнулся и сказал:

— И никуда не уходи, хорошо?

Я улыбнулась ему в ответ и открыла дверцу мини-бара, чтобы выполнить заказ Дэнни. Значит, никуда не уходить? Да меня сейчас даже трактором отсюда не вытащить!

Я нашла бутылочку виски, разлила его в два стакана и воспользовалась тем, что Дэнни все еще пребывал в ванной, чтобы переодеться в розовое белье. Это очень миленький комплект с кружевами. Потом я причесалась, накрасила губы и легла на кровать, готовая к возвращению Дэнни. Как здорово, что я захватила с собой это сексуальное белье! Вообще-то я не планировала брать что-либо подобное, но этот комплект столь тонкий и невесомый, что его можно скатать в шарик и положить даже в кошелек, не говоря уже о сумочке или чемодане. Я лежала в постели и думала, что подобное зрелище сразу же направит Дэнни по неверному следу. Вовсе я его и не жду. И вообще, ничего ему не обломится сегодня — мы знакомы всего ничего. Просто все дело в том, что я люблю гостиничные кровати. Казалось бы, я стюардесса и уж навидалась этих четырех- и пятизвездочных отелей, но, как ни странно, мне до сих пор не надоело нырять под крахмальные белоснежные простыни. Это доставляет мне какое-то особое удовольствие. Конечно, в нашей работе полно и минусов. Взять хотя бы бесконечные сборы. Приходится запаковывать и распаковывать чемодан практически каждый день. С другой стороны, тут тоже не все так однозначно. И уверяю вас, упаковывать теплые свитера, когда вы летите в холодный Чикаго, — это одно. А вот укладывать в чемодан модные футболочки и бикини для рейса в солнечный Лос-Анджелес — это совершенно другое дело. И в том и в другом случае мне нравится приезжать в большой комфортабельный отель, входить в чистую, свежую комнату с огромной кроватью, которая пусть и на пару дней, но становится моим домом.

Мне нравится думать, что Господь наградил меня живым воображением. Иногда это действительно дает большие преимущества. Например, мне не бывает скучно, даже когда я жду автобусе. Я всегда могу представить себе, что я на роскошном острове в Карибском море. В другом случае воображение превращается в проклятие. Если мой приятель опаздывает на свидание, я сразу же начинаю представлять себе всякие ужасы, Вроде того, что он сейчас в постели с какой-нибудь девицей модельной внешности. Но ничто — даже мое богатое воображение — не подготовило, меня к появлению Дэнни, из ванной. Темные, волосы мокрые, и с них капает вода. Торс греческого бога, гладкая загорелая кожа и махровое полотенчико на бедрах.

Я не удержалась, сложила губы трубочкой и издала долгий одобрительный свист….

— Прекрати. — Дэнни, откинул со лба мокрые волосы и стал еще лучше. Пожалуй, сейчас он слегка походил на молодого ШонаКоннери. — Если будешь так себя вести, у меня случится эрекция.

— То есть ты пытаешься мне сказать, что пока этого не случилось? — Я недоверчиво выгнула бровь.

Дэнни подошел к кровати, с улыбкой взглянул на меня сверху вниз, потом сел рядом и шутливо закинул мои руки за голову. Капельки воды с его волос падали мне на лицо.

— Эй, что ты делаешь? Я так намокну!

— Это как раз то, что нужно. — И его улыбающиеся красивые губы накрыли мой рот.

Итак, теперь я приняла душ, накрасилась и готова встретить новый день. Я вернулась в спальню, где яркое солнце проложило широкую полосу поперек комнаты, и скользнула обратно в постель. Дэнни открыл один глаз и усмехнулся:

— Как тебе понравилось вчерашнее, красотка? Мой Бог, неужели что-то было, а я не помню? Черт!

— Э-э… Дэнни, мы… Неужели мы?..

— О, если бы мы сделали это, надеюсь, ты бы — запомнила! — Теперь он смотрел на меня, игриво улыбаясь. — Но не торопи меня, мы ведь только вчера приехали.

Я с облегчением откинулась на подушки, и Дэнни тут же навис надо мной, покрывая мое лицо и тело поцелуями легкими, как прикосновение крыльев бабочки.

— Ты потрясающая, — шептал он.

Я улыбалась загадочной улыбкой и не забывала втягивать живот.

— Ничего подобного, — шепчу я. — Я самая обыкновенная. — И обнимаю его.

— О да, ты самая обыкновенная! Еще скажи — толстуха. Не люблю девушек, которые говорят: «Ах, да я такая-сякая некрасивая, там не так, тут не этак». А сама знает, что божественна, божественно прекрасна!

— Идет, — соглашаюсь я. — Я прекрасная Елена и Клеопатра в одном лице. А кстати, твои приятели тебе не звонили? Что-то от них ни слуху ни духу. Можно подумать, они не больно-то по тебе скучают. Может, вы не очень ладите?

Я понимаю, что говорю не то, но ничего не могу с собой поделать. Дело в том, что и чувствую я не так, как надо бы в подобной ситуации. Красивый парень лежит рядом со мной на кровати, его загорелое тело совершенно, оно так изысканно выглядит на белоснежных простынях, он целует меня и осыпает комплиментами. А я? А мне кажется, что все это не может происходить со мной. Возможно, я еще не оправилась оттого удара, который нанес мне Нилл. Он унизил меня, уязвил мое женское начало, и теперь оно мучается и никак не может поверить, что желанно. Теперь я не скоро поверю в мужчину и его возможность любить искренне. А может, все дело в том, что: меня тут вообще не должно быть. Ведь мне полагается находиться на работе, а меня отстранили от полетов. И я должна сидеть в своей маленькой городской квартирке в центре Дублина, терзаться угрызениями совести, жалеть себя и приходить к мысли, что я сделаю все, чтобы как можно скорее стать сотрудником месяца, чтобы вымолить прощение у моих работодателей и доказать им, что я в авиакомпании на своем месте. Только тогда, загладив вину, я почувствую, что достойна этой пятизвездочной роскоши и этого загорелого бога, который мечтает заняться со мной любовью. Жизнь странная штука, верно?

Я быстренько выбираюсь из-под нависшего надо мной загорелого торса с рельефными мышцами и спрыгиваю с кровати.

— Куда собралась? — с недоумением спрашивает он.

— Хочу поплавать.

— В море?

— Да нет же глупый, я же не собираюсь покончить с собой. Ну, по крайней мере не сейчас. Думаю, это желание окажется непреодолимым ближе к концу отпуска. А пока все не так плохо. И скажу тебе по секрету, на крыше отеля есть прекрасный бассейн с подогревом и джакузи.

— Правда?

— Неужели ты думаешь, что я способна шутить по поводу таких жизненно важных вещей? За кого ты меня принимаешь? — Я хотела бы возмущенно воздеть руки, но они скрещены у меня на груди. Я не смогу показаться обнаженной никому, пока не сброшу еще пять фунтов. Ой, зачем только я вчера ела пиццу!

— Поплавать не помешает, — соглашается Дэнни, садясь на кровати, — поможет прочистить голову. Хотя у меня сегодня даже похмелья нет.

— Нет? — изумленно спрашиваю я. Как же у него нет похмелья? Ведь Дэнни выпил в два раза больше, чем я, а я выпила столько, что едва на ногах стояла. Вот черт, а как я завидую таким типам! Это такой специальный подвид ирландцев: могут выпить бочку — и без последствий!

— Дело в привычке, — усмехнулся Дэнни. — Тренировка, понимаешь? Так что мне надо много больше, чтобы я не смог утром встать с кровати. Нет, правда, я прекрасно себя чувствую и готов сегодня повторить наш вчерашний заход. А вот, кстати, мы вчера мини-бар весь опустошили или там что-нибудь осталось? Можно выпить по паре рюмок, чтобы отметить начало дня.

Я растерянно уставилась на него, не понимая — шутит он или нет.

— Ты серьезно? — Нет, конечно, он просто меня подначивает. Невозможно пить с утра, да еще если ты ничего не ел. — Не знаю, как ты себя чувствуешь, но мои похмелья имеют стойкую тенденцию к ухудшению все последние годы, — грустно сказала я. — Полагаю, это связано с возрастом. Здесь на солнышке и под настроение еще ничего, но если бы я столько же выпила в Дублине, то утром была бы полутрупом. Бывали времена, когда я могла провести всю ночь на вечеринке, не спать ни минуты, провести день на работе или еще где, а потом опять отправиться в клуб и гудеть всю ночь. И это было хорошо, кто спорит. Просто те времени прошли, и больше я такого не делаю. В частности из-за работы. Я сижу на креслах для персонала, лицом к салону, полному пассажиров. Представляешь, как будет выглядеть стюардесса, которую начинает выворачивать наизнанку, когда они завтракают?

Дэнни расхохотался, потом заявил:

— Ну, ты всегда можешь убежать в туалет и закрыть за собой дверь. А теперь представь, что будет в рубке пилотов, если кого-нибудь вырвет.

Перед моим мысленным взором моментально возникла картинка. Дэини, слегка бледный и растрепанный, в кресле второго пилота, и его рвет прямо на сидящего радом командира корабля. Желудок у меня неприятно заворочался, и в горле стало сухо.

— Прекрати! — Я зажала уши. — Не надо. Я не говорю, что допилась вчера до стадии, когда клянешься, что в рот больше ни капли не возьмешь, но все же… все же я себя чувствую немножко неустойчиво. А ты есть хочешь?

— После нашего разговора — нет. Давай лучше пойдем поплаваем.

Мы пожали друг другу руки и стали собираться в бассейн.

Вот мы и на открытой террасе подле бассейна. Могу отметить, что мы здесь самые молодые представители человеческой расы. Средний возраст присутствующих что-то около девяноста лет. Солнце светит вовсю, но в отличие от вчерашнего дня на небе имеются облачка, и они даже пытаются кучковаться, угрожая нашим планам погреться и загореть. Дэнни так хорош в бордового цвета плавках, что даже древние бабульки провожают его внимательными взглядами и их морщинистые губы растягиваются в мечтательных улыбках.

Дэнни останавливается на краю бассейна и скидывает халат. Боже, да его можно в рекламе снимать. Что рекламируем? Да все равно: бальзам после бритья, масло для загара… Я отворачиваюсь и нахожу нам два шезлонга. Придвигаю их поближе к стене, чтобы укрыться от прохладного ветра. Шезлонги противно скрипят, когда я тащу их по полу. Жаль, что у меня фотоаппарата с собой нет. Я бы сфотографировала Дэнни. А еще лучше — я бы попросила кого-нибудь из местных ископаемых сфотографировать нас обоих, а потом показывала бы снимок всем девочкам, и они просто умирали бы от зависти. Такую фотку хорошо сделать заставкой на телефон.

Не успели, мы расстелить, полотенца на шезлонгах, как прибежал официант с серебряным, подносом, в обнимку.

— Принести вам что-нибудь?

Да, обслуживание тут на высоте. Ну, когда он спросил, я поняла, что действительно хочу пить.

— Да, принесите мне, пожалуйста, апельсиновый сок и льда побольше. Запишите на номер 1412.. Ты будешь что-нибудь, Дэнни?

— То же самое и еще бутылку шампанского. Я заплачу наличными.

Ясмотрю на часы, а потом, укоризненно — на Дэнни. Еще нет и одиннадцати, утра! Какое шампанское?

— Ну, не надо так на меня смотреть, детка, — улыбается он. — Я что, нарушил какие-то правила? Раз уж мы все равно этим закончим, то почему бы не начать разминаться прямо сейчас? А теперь давай-ка снимай халат и покажи, всем, свой шикарный купальник.

Я подчиняюсь, и он берет меня за руку.

— Мы куда-то идем?

— В джакузи. Я отсюда вижу, что сейчас там никого нет.

Мы подходим к огромной ванне, и я пробую ногой кишащую пузырьками воду. Щекотно! Потом мы вместе входим, и наконец все тело, охватывает волшебство горячей, бурлящей, воды, только головы, торчат на поверхности..

— Держи руки так, чтобы я могла их видеть, — быстро говорю я, потому что он смотрит на меня с загадочной улыбкой и это меня нервирует.

— Неужели ты мне совсем не доверяешь, Энни? — с укором спрашивает он, воздевая очи горе. Руки он тоже поднял и заложил за голову.

Прибежал официант с соком и шампанским на серебряном подносе. Дэнни подал мне стакан, и мы чокнулись.

— За нас. — Он улыбается.

— Почему бы и нет? За нас!

— И за счастье!

— За наше счастье? Ты такой сентиментальный? — Но ведь тебе это нравится… и я тебе нравлюсь, разве нет?

— Дэнни… — Я чувствую прикосновение его ноги под водой. И не отодвигаюсь. — Я совсем тебя не знаю. Даже фамилию твою не знаю.

— Сэвидж, Меня зовут Дэнни Сэвидж.

— Да? Я знаю еще одного человека с такой фамилией, — говорю я хмуро.

— Вот как? — Он задумчиво смотрит на меня.

— Помнишь, я тебе вчера рассказывала? Это моя начальница старшая над стюардессами. В этот отпуск я отправилась благодаря ей.

— Правда?

— Старая корова отстранила меня от полетов на неделю! Можешь себе представить? Не-ет, корова — полезное животное и безобидное, А эта баба настоящая сука! Жестокая сука!

Я смотрю на Дэнни и жду смеха. Или улыбки. Или сочувствия. Но его лицо неподвижно, и в глубине моего сознания начинает возникать мысль… и по мере того как мысль эта обретает форму, мне становится все хуже. Мир рушится, и сердце ухает куда-то вниз, на дно джакузи, к источнику всех пузырьков.

— Ты ведь, ты же ей не родственник? — испуганно спрашиваю я.

Но его ледяной взгляд уже все мне объяснил.

— Я думаю, что женщина, о которой ты говоришь…

— Черт, это твоя мать, да?