Правило седьмое. Не психуй, если не знаешь точно, в чем дело, и если никто не знает, чем все это кончится.

Деревянная сауна заполняется паром, и я буквально плавлюсь от жары. И это хорошо. Потребуется много времени, чтобы удалить остатки алкоголя из моего организма. Подумать только! Я ехала в Испанию, собираясь вести здоровый образ жизни, пить много воды, есть фрукты и овощи! И что из этого вышло? Где мои благие намерения? С самого приезда я словно угодила в парк развлечений с каруселями и выпивкой в качестве гвоздя программы. Пришло время вернуться на землю, и как можно быстрее.

Дэнни уехал домой. Он прислал мне эсэмэску из аэропорта перед тем, как сел на самолет. А я ему не ответила. Не смогла. Я стараюсь даже не думать о Дэнни и о том, что произошло, потому что мысли эти вызывают у меня сердцебиение, дурноту и желание плакать. Нужно, наверное, время, чтобы успокоиться и суметь как-то оценить случившееся. Пока же я живу лишь ощущениями, и они подсказывают мне, что встреча с Дэнни, поездка на яхте и все остальное было сном, чудесным сном. А затем сон быстро превратился в кошмар.

Голова моя полна вопросов, на которые нет ответов. Когда именно бывшая подружка позвонила Дэнни? До того как мы занимались любовью или после? Пошел ли он вчера на вечеринку с Джейн? Или провел весь вечер, отчаянно пытаясь дозвониться своей бывшей девушке, чтобы поговорить с ней об общих проблемах?

Ой, ну вот зачем, зачем я опять мучаюсь, думая о случившемся и пытаясь найти какие-то ответы и сделать выводы? Это вообще не мое дело. Дэнни для меня ничего не значит. Он — очень может быть — скоро станет отцом и опять сойдется со своей бывшей девушкой ради блага их общего ребенка. И через год он меня вообще не вспомнит. Кто я для него? Глупенькая стюардесса, с которой он перепихнулся на чьей-то яхте.

В сауне чертовски жарко. Уши мои горят от стыда и недовольства собой. Зачем, зачем я с ним переспала? О, я могу привести немало доводов в свое оправдание: я в отпуске, много выпила, мне было грустно и просто хотелось секса. Яже здоровая молодая женщина, в конце концов! Но если все это правильно — почему же мне так плохо?

Пожалуй, тут и правда слишком жарко. У меня сейчас нос задымится, такой горячий воздух. И голова уже кружится. Я встаю и распахиваю дверь. Холодный воздух ударяет в лицо, прочищая мозги и разгоняя кошмары, как звонок будильника.

Где тут у нас ближайшая джакузи? Я иду осторожно, потому что тело мое наполнено паром и необычайной легкостью и норовит взлететь. В джакузи никого нет, и это очень хорошо. Не хотелось бы мне сейчас вести светские разговоры с каким-нибудь дяденькой из Уэльса, пока вокруг нас вскипали бы пузырики и бурлила теплая водичка.

А если пойти в ту джакузи, что на улице рядом с бассейном, то это напомнит мне счастливые мгновения, которые мы провели вместе с Дэнни, бултыхаясь в этих самых пузырьках и подставляя солнцу улыбающиеся лица. Боже, неужели всего пару дней назад мы с ним сидели в джакузи, пили шампанское и чувствовали себя самыми беззаботными людьми в мире? Теперь мне кажется, что то было давным-давно, может быть, вообще не наяву, а всего лишь во сне.

И вот я сижу, наклонив голову, чтобы брызги от взрывающихся пузыриков теплым дождем падали на мое лицо, и мысленно разговариваю с Эмили, моей умершей сестрой. Она всегда умела ответить на мучившие меня вопросы и дать дельный совет на все случаи жизни. И теперь я закрываю глаза и сосредоточенно пытаюсь расслышать голос Эмили.

И я слышу… само собой не голос, но мне кажется, что сестра сказала бы, что не стоит винить себя за недавние события. Я не могла их предвидеть и потому не виновата. А что же мне теперь делать, Эмили? Да, ты права! У меня остался маленький кусочек отпуска, и, наверное, действительно стоит расслабиться и отдохнуть. Поработать над, загаром, чтобы кожа приобрела ровный золотистый оттенок. Сестра напоминает мне, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на напрасные сожаления, и она права. Кому как не Эмили знать, как быстротечна жизнь.

Чувствуя, что дух мой укрепился, а тело частично очистилось от токсинов, я восстаю из джакузи, ощущая себя почти Афродитой, заворачиваюсь в гостиничный халат и иду на крышу. Нахожу себе шезлонг и простираюсь под лучами солнца. Я сохну, покрываюсь загаром и вдруг понимаю, что не с чего устраивать траур из-за потери Дэнни, потому что он никогда и не принадлежал мне. Мы не были связаны друг с другом. Случайно встретились, потому что наши дорожки ненадолго пересеклись, а потом опять разбежались. И каждый пошел своим путем. Вот и все.

Я закрываю глаза и стараюсь расслабиться. Сегодня последний день моего отдыха, и я не позволю кому-нибудь или чему-нибудь испортить его. И не стоит сердиться на Дэнни. Лучше пожалеть его. Не каждому достается в матери дьяволица. А тут еще и бывшая подружка залетела! М-да, вряд ли в этом году у Дэнни будет счастливое и беззаботное Рождество.

В мои мысли неожиданно вторгается высокий, почти визгливый мужской голос:

— Проходите к бару, сейчас состоится викторина! — Мало того что он вопит, как будто его терзают за грехи в аду, так он еще и колокольчик где-то раздобыл, и теперь мерзкий голос сопровождается пронзительным звоном. — Викторина начинается через пять минут!

Я открываю глаза и щурюсь на того, кто непрошеным вторгся в мой мирный отдых. Это тощий высокий мужчина, волосы коротко подстрижены и торчат в разные стороны, в левом ухе золотая серьга, а улыбается он так, словно хочет понравиться всем сразу.

— Думаю, сегодня я пропущу викторину, — вежливо говорю я. — Завтра, может быть, у меня будет более подходящее настроение…

— Глупости! — Он хватает меня за руку и выдергивает из шезлонга. — Сегодня никто не пропустит викторину! На кону просто потрясающий, фантастический приз!

— Да? И какой?

— Бутылка местного испанского вина.

Ох, вот про вино не надо! И вообще тему алкоголя лучше исключить из беседы.

— У меня что, нет выбора?

— Не-а, — радостно скалится он. — А вы откуда, мисс? Из Англии?

— Из Ирландии.

— Это одно и то же.

— Ничего подобного! — возмущенно пискнула я, но он уже тащил меня к бару. Там все присутствующие делятся на группы по четыре человека. Почему-то все пенсионеры хотят, чтобы я была в их команде. Мне это даже лестно — такая неожиданная популярность! Выбрать трудно, но в конце концов я выбираю команду за ближайшим столиком. Две дамы и мужчина. Беем за семьдесят.

— Все послушайте меня! — надрывается ведущий. — У каждого должна быть ручка и бумажка. У всех есть принадлежности для письма? Очень хорошо! А теперь тишина! Внимание, пожалуйста, я начинаю читать вопросы! Итак, вопрос номер один: кто лидер группы «Тейк зэт»?

Старички за моим столом переглядываются в полном недоумении.

— Кажется, это кто-то из Ирландии, — говорит одна бабулька. — Но вот имя… Ронан Китинг?

— Нет, их лидера зовут Гэри Барлоу, такой толстый, помните?

Она не помнит и на всякий случай переспрашивает:

— А вы уверены, что это не Ронан Китинг? У него такие странные волосы, белые с розовым — клубничный оттенок. И еще бакенбарды.

— Нет-нет, этот парень играет совсем в другой группе.

— А вы их поклонница?

— Нет, конечно!

Меня смешит сама мысль об этом. Упаси нас Господи от таких идолов!

— Вопрос номер два! В каком году закончилась Вторая мировая война?

— В тысяча девятьсот тридцать девятом? — робко высказываю я предположение.

Трое ископаемых из моей команды взирают на меня с крайним неодобрением.

— Тысяча девятьсот сорок пятый, — шепчет мне на ухо дедуля. — Такие вещи нужно знать, глупая девочка. Вам должно быть стыдно.

Я хотела было рассердиться, потому что дедок хмурил брови и вообще всячески изображал неодобрение, а сам-то даже не знает, кто такой Гэри Барлоу. Но потом я взглянула ему в лицо и увидела, что он сдерживает улыбку, а глаза у него блестят и вокруг них разбегаются веселые морщинки. Старик меня просто дразнит! Он наконец рассмеялся и сказал:

— Я воевал в той войне, а потому точно знаю, когда она закончилась.

— Правда? — Мне стало неловко. — Я тоже должна знать эти даты, но я не слишком прилежно изучала историю в школе. Если бы я хорошо училась, то стала бы учителем или гидом.

— Тишина! — завопил ведущий, и мне показалось, что его нелепые волосы встали дыбом, как иголки у ежа.

— Вопрос номер три…

Из моей сумочки неожиданно донеслись аккорды одной из мелодий Джастина Тимберлейка. Я лихорадочно шарила в сумке в поисках аппарата, улыбаясь и извиняясь, а ведущий в это время орал:

— Прошу всех убедиться еще раз, что все электронные приборы выключены на время проведения нашей викторины!

Господи, да уймется он когда-нибудь или нет? Может, парень раньше стюардом работал? Никакая другая профессия так не способствует развитию истеричности, как наша.

Наконец я нашла свой телефончик под маслом для загара и отключила его. Уф!

— Простите, пожалуйста! — Я опять улыбаюсь, оглядываясь вокруг.

— Что ж, теперь, если все наконец готовы, — ведущий делает паузу и со значением смотрит на меня, — продолжим дальше нашу викторину! Вопрос номер три! Кто отец дочери Кейт Мосс?

— А кто такая Кейт Мосс? — шепотом спрашивает одна из бабулек моей команды.

— Это Кейт Мосс, которая модель, или Кейт Мосс, которая писательница? — спрашиваю я громко, подняв руку, как примерная ученица.

У ведущего такой вид, словно он сейчас лопнет от злости. Ну ничего, так ему и надо, а то воображает себя бог знает кем. Из-за него у меня теперь такой беспорядок в сумочке.

— Мне кажется, отец девочки — Джонни Депп, — говорит кто-то.

— Или тот парень, ну, неудачник и наркоман. Пит как его там.

— Нет-нет! — кричу я. — Сейчас я вспомню! Отца зовут Джефферсон Хэк, это точно! Я помню, что читала статью про них и думала, что они совершенно неподходящая пара.

Все дружно бросились записывать имя. Тут только я сообразила, что наделала — нельзя выкрикивать имена и помогать противникам, можно только перешептываться с членами своей команды. Я в притворном ужасе таращу глаза и зажимаю рот руками, потом смотрю на ведущего, и мне кажется, что я вижу тонкие струйки дыма, поднимающиеся от его ушей.

— Человек, который станет выкрикивать ответы на вопросы, будет автоматически дисквалифицирован! — вопит он, глядя на меня в упор.

Я киваю и обещаю вести себя примерно до конца игры.

— Вопрос номер четыре! Как звали первого человека, высадившегося на Луне?

Я молчу, потому что все равно не владею данной информацией. И какая разница, кто там первый прошелся по Луне? Вопрос «Кто мне только что звонил» занимает меня гораздо больше. А вдруг это Дэнни, и он хочет сказать, что беременность Фионы была обманом, нечестной уловкой, на которую он не поддался, а потому он вновь свободен и беспечен и хочет со мной встречаться? Энни, опять беспочвенные надежды!

— Вопрос номер пять! Сколько человек в группе «Герлз элауд»?

— Пять, — шепчу я, чтобы информация не стала достоянием врагов. — Три хорошенькие, блондинка, которая рекламирует лифчики для подъема бюста, и еще рыжая.

Моя команда без колебания записывает ответ.

— Вопрос номер шесть! Сколько ног у таракана?

— Подождите, пока я схожу в номер, найду одного усатого в ванной и проверю, — бормочу я.

— Вопрос номер семь! Чем знаменита Тара Палмеромкинсон?

— Откуда мне знать? — в растерянности говорю я.

— Вопрос номер восемь! Когда…

И так продолжалось чуть ли не до скончания времен. Я думала, что сейчас впаду в кому и свалюсь со стула. Я ужасно устала, и мне кажется, что кровь моя опять наполняется токсинами — это от вопросов и злобных взглядов ведущего. Надо бы вернуться в сауну еще попариться. Нужно изгнать из организма остатки вчерашнего алкоголя и сегодняшнюю зевоту.

— Наши победители — команда… — у ведущего такой вид, словно он съел лимон, — команда за столиком номер четыре!

Мои соседи по столу радостно вопят. Официант подлетает, неся на подносе охлажденную бутылку вина и четыре бокала, и мне мгновенно становится нехорошо. Опасаясь за свой желудок, я прошу принести мне воды со льдом. Потом я достаю свой мобильник и с замирающим сердцем смотрю на экран. Один пропущенный вызов от моей соседки Эдель.

Я смотрю на дисплей и чувствую, что настроение мое портится. Что понадобилось Эдель? Может, потеряла ключи и теперь не может попасть в квартиру? Надеюсь, до этого не дошло. И вообще, насколько я знаю, у ее безработного дружка есть собственный ключ от нашего дома. То есть я владелица квартиры, а он даже не квартирант, поэтому ключ ему не положен, но он, видимо, сделал копию с ключа Эдель. Я пока закрываю глаза на такое безобразие ради мира и спокойствия.

Мне совершенно не хочется звонить Эдель. Денег на телефоне мало, а она к тому же выбрала себе другого мобильного оператора, так что любой звонок влетает в копеечку, а уж международный — даже подумать страшно. Мой опыт подсказывает, что звонить незачем. Я пару раз делала такую глупость: видела входящий, и хоть и находилась за тридевять земель, все же перезванивала родственникам или друзьям, боясь пропустить что-нибудь важное. И ни разу никто не сказал мне ничего нужного! Ни разу! Обычно все сводится к дурацким вопросам из серии «Ну и как там у вас погода?».

С другой стороны, это может быть что-то срочное и важное, а потому я все больше нервничаю. Вдруг что-нибудь случилось с кем-то из моих близких? Или квартира сгорела дотла? Или?..

О, я себя знаю! Теперь картины одна страшнее другой будут возникать в воображении и так до тех пор, пока я не выясню, зачем же звонила Эдель. Я пойду в холл отеля и позвоню со стационарного телефона, получится немного дешевле.

Эдель снимает трубку чуть ли не после первого же гудка, и я испуганно спрашиваю, что случилось.

— Ой, да ничего серьезного, — тянет она, и я моментально прихожу в ярость и мысленно уже крою ее последними словами за то, что напугана меня, и за то, что заставила уползти с шезлонга. Вот недополучу теперь самую нужную мне частичку загара! — Просто тут тебе пришла необычная посылка, — продолжает Эдель. — Если хочешь, я могу открыть и скажу тебе, что внутри. Посылка? Кто же мог ее послать?

— Давай… Нет, стой! Не надо открывать. Пусть лежит и ждет меня. А я буду думать и гадать, какой именно сюрприз встретит меня по приезде домой.

— Уверена? — В голосе Эдель я слышу разочарование.

— Ах ты, хрюшка любопытная! Ладно, открывай скорей! — Я не могу сдержать смех.

— Сейчас, сейчас, — бормочет она, и я слышу шорох разрываемой бумаги. — Кстати, Энни, как там в Испании с мужиками? Есть интересные экземпляры?

— Бродят тут всякие разные по городу, — уклончиво отвечаю я.

— Эй, ты знаешь, о чем я!

— Ну, в этом смысле мне похвастаться нечем.

Не стану я рассказывать о Дэнни по телефону. И вообще сейчас не время говорить о нем, потому что я изо всех сил пытаюсь его забыть. Стоит мне начать, Эдель засыплет меня вопросами, и я опять расстроюсь. А уж сколько денег потрачу! Нет-нет, никаких разговоров о Дэнни.

— Это туфли, — говорит Эдель, перестав сопеть в трубку и добравшись до содержимого посылки.

— Туфли? Странно!

— Да, погоди-ка… — И в следующий миг они издает такой вопль, что у меня чуть не лопается барабанная перепонка.

— Что там? — в тревоге кричу я. Может, Эдель свалилась со стула или ее током ударило?

— Слушай, это туфли от Джимми Чу!

— Не может быть! Как мои старые?

— Не-ет, эти лучше! Они из последней коллекции. Совсем недавно поступили в продажу. Уж я-то знаю, не забывай, я работаю в обувном магазине. Слушай, они стоят целое состояние! Точно такие я видела на картинке в журнале «Вот». Вот черт, как же тебе повезло!

— Опиши их, — прошу я, чувствуя, как рот наполняется слюной. Я хочу увидеть их, хочу примерить!

— Они кремового цвета, шелковые и украшены стразами Сваровски.

Я слушаю с закрытыми глазами и пытаюсь представить себе эту роскошь.

— А каблук какой?

— Стальной и суперсексуальный! Тонкий-претон-кий и ужасно высокий. Если ты наденешь их на церемонию вручения премии «Оскар», они будут обязаны тут же учредить и вручить тебе премию за лучшую обувь!

— Но кто отправитель?

— Не знаю, тут ничего не написано. Отправлены из Англии, через твой служебный адрес. Их привез водитель авиакомпании, и я за них расписалась. Может, ты их выиграла в какой-нибудь викторине?

— Нет-нет. — Я никогда не участвую в розыгрышах и такого рода викторинах. — И я не заказывала их по Интернету… Чертовщина какая-то! А размер какой?

— Твой, пять с половиной… Ой, погоди, вот же карточка! Просто здесь столько всего навернуто, что я сразу не увидела… Ага… имя «Оливер Кейн» тебе что-нибудь говорит?

— Оливер Кейн? — переспрашиваю я, не веря своим ушам. О да, это имя мне знакомо! Более того, последнее время оно значит для меня довольно много. И я не признаюсь в этом даже себе, но когда я слышу его или думаю о человеке по фамилии Кейн, у меня мурашки бегут по спине. Что это значит? И кто этот человек? Я ведь о нем ничего не знаю. Ну, почти ничего. Я в курсе, что он важная персона, что он богат, шикарно выглядит, счастливо женат и чуть не задавил меня на своей роскошной машине. А теперь выясняется, что он каким-то непонятным и таинственным образом фактически стал частью моей жизни. Может, он моя персональная фея-крестная, как у Золушки, только в мужской ипостаси? Слишком много совпадений связано последнее время с именем мистера Кейна. Действительно, если бы он не сбил меня на своем «мерседесе», я бы не поехала в отпуск, а если бы я не поехала в отпуск в Испанию, я не оказалась бы на яхте Оливера Кейна. И не занималась бы любовью с Дэнни в его спальне. И вот теперь он опять возникает из небытия и присылает мне пару туфель от Джимми Чу! Как же он запомнил, какие на мне были туфли? Для мужчины это в высшей степени нехарактерно. И почему мне так приятно, что я чуть не плачу? Нелепо, просто глупость какая-то! У него потрясающая жена — я помню фото на яхте. А я не из тех женщин, что охотятся за женатыми мужчинами. Это против моих правил, принципов и всего остального. И я не могу понять, что именно я чувствую, когда слышу или тихонько произношу имя Оливера Кейна. И не понимаю, что происходит со мной.