Чуть не весь уикенд таксисты размышляли о Чарлзе Бартоне. С ним будет посложнее, чем с теми двумя. Его не поймаешь врасплох на аэродроме, на сей раз у них нет доказательств неблаговидных поступков, какие можно бы бросить ему в лицо.

Так или иначе, действовать нужно быстро. Времени в обрез. Поппи горой стояла за Марти. Извращенец, нет ли, Марти парень симпатичный, и она велела Джин прилепить его яркую газетную фотографию на стену рядом с Майклом Оуэном. Поппи злилась, что настоящий убийца сделал Марти козлом отпущения, и ругала себя за то, что позволила отцу и его друзьям играть в сыщиков. Она даже спрашивала себя, уж не сплошной ли это обман, который они затеяли, чтобы продолжить поиски денег, а само убийство и не думали раскрывать. Мысль, что Марти могут принести в жертву, чтобы расплатиться за лечение, преследовала ее в долгие часы одиночества. Если они потерпят неудачу, она непременно, да-да, непременно обратится в полицию. Когда Терри явился с просьбой дать им еще немного времени, Поппи послала его куда подальше. Все нужно сделать до Рождества, и точка.

Они прикидывали, не позвонить ли Бартону под каким-нибудь предлогом и задать несколько вопросов. Джулия была уверена, что он и к телефону не подойдет. Звонить должен только полицейский, то есть Мэри Лонг. Ей не надо встречаться с ним — им нужна лишь запись его голоса. Согласится ли она помочь? По рассказам Терри выходило, что, если она позвонит без разрешения Ханта и он это обнаружит, ее карьере конец.

Разговор начался достаточно благоприятно. Мэри сообщила Терри, что все-таки добралась до материалов на брата Сида Финча. Дело было начато и сразу же прекращено. Юный головорез участвовал в драке возле паба в Степни и пустил в ход выкидной нож, отправив свою жертву в больницу с серьезными порезами лица. Три свидетеля дали соответствующие показания.

Однако полиция закрыла дело, причем под предлогом недостатка улик. Мэри не могла доказать, что это решение вызвано вмешательством Ханта. Хотя здесь имелись весьма странные совпадения: во-первых, решение было принято приблизительно в то же время, когда Сид Финч начал свидетельствовать против Марти Салминена, а во-вторых, старший инспектор в районе Степни, Сэм Макналли, раньше работал под руководством Ханта в отряде по борьбе с наркотиками. Против Ханта эти факты не используешь, но они убедили Мэри, что она на правильном пути.

Терри расхвалил Мэри до небес в надежде смягчить ее сердце. Но не тут-то было. Услышав, чего он хочет на сей раз, она швырнула трубку с такой силой, что та раскололась.

Ничего не поделаешь, надо сыграть роль Мэри Лонг. И сыграет ее — Джулия.

* * *

Джулия позвонила в понедельник, в одиннадцать, и через несколько минут ее соединили.

— Мистер Бартон, спасибо, что ответили на мой звонок.

— Ну что вы. Чем могу быть полезен, инспектор? Я уже беседовал по этому вопросу с вашим коллегой, суперинтендантом Хантом.

— Да, я знаю. Он очень вам признателен.

— Рад слышать. Итак, что же вы хотите?

— Мы пытаемся уточнить последние детали, прежде чем Марти Салминен пойдет под суд. Один из пунктов, на которых может сосредоточиться защита, это передвижения Грейс в последние часы перед убийством. Я лично проводила досмотр ее квартиры и не обнаружила следов ее пребывания там в последнюю ночь. У нас имеются показания квартирных соседей Салминена, что он ночевал дома, в Эрлс-Корт, так что она была не с ним.

— Это важно?

— Возможно, нет. Однако напрашивается вывод, что у Грейс был любовник. Тот, кого она подсадила в такси, был ей знаком. Защита постарается убедить присяжных, что, пока личность этого любовника не установлена, а его алиби не доказано, он вполне может быть убийцей.

— Но ведь у вас масса других улик, чтобы осудить Салминена?

— И да, и нет. Попытка бежать, конечно, факт убедительный. Но все остальное, чем мы располагаем, лишь косвенные улики. Нет ни оружия, ни отпечатков пальцев, ничего надежного. Вот почему мы должны с особым тщанием проверить иные версии. Странно, что Грейс, судя по всему, молчала о своем любовнике. Обычно девушки делятся с подругами. Видимо, ей было что скрывать. К примеру, у нее, возможно, был роман с женатым мужчиной. Или связь с кем-то на работе, которую ее коллеги могли счесть нарушением профессиональной этики. Мы беседовали с ее друзьями, они ничего не знают.

— Очень жаль.

Голос Бартона звучал очень уверенно. Придется идти дальше, нарушить данное обещание.

— С другой стороны, ее родителям известно, что у Грейс была связь… — Джулия сделала паузу, прислушиваясь к малейшим звукам, — …с коллегой из банка, женатым, отцом двоих детей.

Долгое молчание. Он по-прежнему хладнокровен или изо всех сил старается успокоиться? Наконец Бартон заговорил:

— Инспектор Лонг, понедельник у меня очень хлопотный день. Может быть, перейдем к сути? Чем я могу помочь?

— Буду очень вам обязана, если вы предоставите мне список всех мужчин в штате «Скиддер-Бартон», которые имеют двоих детей.

— Инспектор, сейчас, конечно, Рождество, но стоит ли нам в самом деле вести себя, как царь Ирод? — Не получив ответа, он вздохнул. — Хорошо, я распоряжусь. Полагаю, вас интересует лишь тот отдел, где работала Грейс?

— Нет, я не вижу причин ограничивать список.

— Хорошо. Мы включим в список все отделы банка.

— Туда должны войти все, в том числе руководство.

Он секунду помедлил, однако сказал совершенно спокойно:

— Хорошо, я пришлю его факсом в ваш офис.

Черт, она хотела попросить Бартона оставить список в секретариате, сказав, что зайдет за ним. Мэри это не обрадует. Но другого выхода нет.

— Спасибо, вы очень любезны. Мистер Бартон, и еще один, последний вопрос. Сколько Грейс зарабатывала?

— Точно не скажу. Вероятно, тысяч восемьдесят-девяносто, включая бонус.

— А в ближайшие четыре-пять лет — если б она осталась жива — насколько эта цифра могла возрасти?

— Грейс была в списке на выдвижение. Все зависит от того, как бы успешно она работала в качестве заместителя директора, и, конечно, от общих доходов банка.

— Сколько получат ваши заместители директоров в этом году?

— Триста или четыреста тысяч. Максимум полмиллиона…

Есть!

— Что ж, большое спасибо за сотрудничество, мистер Бартон.

— До свидания, инспектор.

Они смотрели друг на друга, дрожа от волнения. Эйнштейн уже перемотал пленку с разговором до нужного места, чтобы сравнить запись с голосом убийцы. Джулия схватила Терри за плечо.

— Лучше разыщи Мэри Лонг, и как можно скорее. Скажи ей, пусть ждет факс и позаботится, чтобы никто его не перехватил. И договорись о встрече сразу после этого. Если голоса совпадут, ей придется действовать с нами заодно.

Терри кивнул и пошел звонить. К тому времени, как Эйнштейн настроил анализатор, Терри уже сделал свое дело. Мэри страшно рассердилась, но обещала позвонить ему, как только получит факс, и приехать прямо в его любимую забегаловку в Ромфорде, чтобы выслушать, в чем дело.

Пока Эйнштейн возился с кнопками и выключателями, Лен нетерпеливо хрустел пальцами.

— Ну давай, приятель, давай, а то мой старый движок не выдержит.

У прибора имелось два маленьких дисплея. На одном в виде зубчатой горной гряды застыл голос убийцы. Эйнштейн настраивал анализатор поточнее, чтобы синхронизировать обе записи. Наконец все было готово, и перед их глазами возник второй удивительный горный кряж.

Джулия так и подскочила. Терри рассек кулаком воздух. Лен одобрительно зарычал. Все трое исполнили короткую джигу.

Только Эйнштейн сидел, напряженно вглядываясь в зубцы.

— В чем дело, дружище? — спросил Лен. — Мы поймали ублюдка, да?

Эйнштейн все еще пристально изучал записи.

— Думаю, поймали… совпадение почти идеальное. Только в двух точках… здесь и здесь… кривые незначительно отличаются.

Остальные снова уставились на пики и впадины. Терри решил, что Эйнштейн цепляется к пустякам.

— Разницы почти никакой, я так считаю…

— Эйнштейн, — вмешалась Джулия, — а не могло нервное напряжение изменить голос?

Эйнштейн задумчиво кивнул.

— Да, этого я не учел. Пожалуй, оно вправду могло слегка изменить кривую.

Лен опять заулыбался.

— Значит, «да»?

— Да. Наверное, я чересчур осторожен. Думаю, он тот, кто нам нужен.

— Отлично. Что Терри должен сказать Мэри Лонг?

Ответила Джулия:

— Надо быть с ней откровеннее, иначе она помогать не станет. Скажи, мы уверены, что убийство совершил Чарлз Бартон. Скажи, что ты прослушал телефонный разговор с ним и убедился: голос тот самый. И что нам известно о связи Грейс с женатым мужчиной, имеющим двоих детей, и что Бартон подходит под это описание. Упроси ее найти повод встретиться с ним, пусть спросит, что он делал в вечер убийства. Если Эйнштейнов анализатор не врет, алиби у Бартона нет. Кстати, ты должен признаться Мэри, что мы воспользовались ее именем. Хочешь, я пойду с тобой и сама все расскажу?

Терри покачал головой и усмехнулся:

— Не-а. Мэри считает меня прощелыгой, так что другая девушка не поможет. Я ей скажу, что ее изображала моя сестра. Кстати, тебе пора позвонить в тот банк в Нью-Йорке.

Джулия глянула на часы:

— Верно. Лекс Ганн начинает работать спозаранку. Я обещала позвонить в семь часов по нью-йоркскому времени. Скрестите пальцы на счастье. А ты, Терри, держи свои пальцы при себе.

Терри ухмыльнулся.

— Я положусь на чутье, детка.

* * *

— Привет, Джулия. Как уикенд?

— В делах, как и твой, я полагаю.

— Да, в делах.

— Как Кэнди?

— Сегодня вечером вернется из Лос-Анджелеса.

— Подарок помог?

— Успокоил ее, хоть и не вполне. Джулия, хочу прямо сейчас поставить все точки над «¡». Мы не будем финансировать твою сделку.

— Что? Почему, Лекс? Ведь показатели хорошие, верно?

— Несомненно, Джулия. Показатели отличные. Дело не в этом.

— Тогда в чем, черт побери?

— Мы с Роско Селларсом бок о бок прошли долгий путь. Я звонил ему несколько минут назад. Почел своим долгом выяснить, не возражает ли он, чтобы я имел с тобой дело после твоего ухода из «Скиддер-Бартон».

— Лекс, ты не рассказал ему о нашем проекте? Это же полнейшее злоупотребление…

— Успокойся, Джулия. Конечно, Роско пытался узнать, но я словом не обмолвился, только сказал, что мы рассматриваем некое твое предложение. Я спросил, не против ли он вообще.

— И он, очевидно, сказал, что против.

— Между нами, он сказал больше. Сказал, если я установлю с тобой хоть малейший контакт, нашим с ним отношениям конец — и личным, и деловым. Он заявил, что уволил тебя за нарушение профессиональной этики и предостерегает всех от контактов с тобой.

Джулия застонала. Обсуждать причины и обстоятельства ее увольнения нет смысла.

— Это твое окончательное решение?

— Увы, да. Я дорожу дружбой. Но ведь ничего страшного не случилось? Судя по цифрам, которые я видел, вы наверняка найдете другой банк и обеспечите финансирование.

— Лекс, у нас нет времени. Ты же знаешь, мы начинаем уже в четверг.

— Неужели нельзя подождать до после Рождества? Несколько дней ничего не изменят.

— В нашем случае изменят. Лекс, можешь оказать мне любезность?

— Конечно. В чем дело?

— Пообедай со мной.

— В любое время.

— Как насчет сегодняшнего вечера?

— Сегодняшнего? Я думал, ты в…

— Так и есть. Я вылечу семичасовым «Конкордом» и к вечеру буду в Нью-Йорке.

— Джулия, в любой другой вечер я был бы счастлив, но сегодня я обещал Кэнди сводить ее в новый тайский ресторан.

— Возьми меня вместо нее.

— Извини, Джулия. Я не могу снова сердить любимую жену.

— И не надо. Мы просто выпьем по коктейлю. Жду тебя в баре «Четыре времени года» в шесть тридцать.

— Ладно, если ты настаиваешь. Но это напрасная трата времени.

— Я все же рискну.

— Ладно, до встречи.

* * *

Когда Джулия поднималась на борт «Конкорда», Мэри Лонг направлялась в переговорную комнату на двадцать первом этаже «Скиддер-Бартон». Кажется, Терри наконец-то по-настоящему стал с нею на одну доску. Удивительно, что он сумел так ясно распознать голос, но говорил он очень уверенно. Рассчитанный риск. Вскоре она выяснит, есть у Бартона алиби или нет.

Чарлз Бартон вошел с решительно враждебным видом, бегло пожал ей руку и холодно пригласил сесть.

— Итак, инспектор, что у вас на сей раз? Я полагаю, вы получили мой факс?

— Да, спасибо.

— Все это кажется мне очень странным. Пожалуй, стоит потолковать с суперинтендантом Хантом.

Если Хант услышит об этом, ей не поздоровится. Впрочем, в данный момент надо держать себя в руках, не выказывать беспокойства. Если удастся прижать его к ногтю, все будет хорошо.

— Все в порядке, мистер Бартон. Фактически я здесь лишь по долгу вежливости. Мы намерены опросить всех женатых сотрудников вашего банка, которые имеют двоих детей, — на предмет установления алиби. И мне казалось, будет легче преодолеть их нежелание, если они узнают, что вы первый вызвались ответить на наши вопросы…

Бартон бросил на нее хмурый взгляд, кадык его слегка дернулся.

— Очень хорошо, инспектор. В таком случае напомните мне, в котором часу произошло убийство?

— Около девяти тридцати вечера.

— Я ужинал в японском ресторане «Кику», примерно с восьми до одиннадцати с чем-то.

— Где находится этот ресторан?

— На Сент-Джон-стрит.

— Достаточно близко от Холборна, верно?

— Вы хотите сказать, что я…

— Нет, мистер Бартон, я ничего не хочу сказать. Но согласитесь: ирония судьбы — в тот самый миг, когда Грейс убили, ее босс был всего в двух шагах от нее.

— Простите, но я не вижу связи.

— Вы покидали ресторан во время ужина?

— Конечно, нет.

— Кто-нибудь может это подтвердить?

Мэри отчаянно надеялась, что он растеряется.

— Возможно, служащие ресторана и, безусловно, мои гости.

Она постаралась скрыть разочарование.

— Сколько у вас было гостей?

— Трое. Мой брат Гай и два его друга-парашютиста. Мы встретились, чтобы поговорить о спонсорстве. Думаю, я смогу узнать их координаты у Гая, если вы решительно настаиваете.

— Буду весьма вам признательна.

— Моя секретарша сообщит вам все факсом. Если это все, то…

— Благодарю вас, мистер Бартон.

Он проводил ее до лифта, молча постоял рядом, пока лифт не пришел, и попрощался ледяным тоном.

Спускаясь вниз и шагая к выходу на Трогмортон-лейн, Мэри Лонг лихорадочно размышляла. Что если Хант узнает все от Бартона и вызовет ее на ковер? Теперь у него будет повод понизить ее в должности или даже выгнать из полиции. Может, поставить на этом точку? Или вступить в борьбу и выдвинуть подозрения насчет Сида Финча? Нет, достаточных доказательств против него она не имеет, их надо найти, и поскорее.

Почему она так глупо поверила Терри? Убить его мало. Самое удивительное, что до той самой минуты, когда Бартон предъявил свое аккуратненькое алиби, чутье говорило ей, что он по уши виновен.

Чарлз Бартон вернулся в кабинет и некоторое время стоял у окна, глядя на темный Сити. Обычно его секретарша в это время была еще на месте, но сегодня он отпустил ее пораньше, для рождественских покупок. Проверив номер, он поднял трубку.

* * *

Лекс Ганн, взволнованный, нагруженный пакетами и свертками из дорогих магазинов, вошел в многолюдный бар и направился к угловому столику, где Джулия потягивала третью порцию джина с тоником.

Она чувствовала себя неважно, как от переживаний по поводу сделки, так и оттого, что собиралась сделать. Лекс поставил пакеты на пол, дважды крепко расцеловал ее в обе щеки и сел. Мгновенно объявился официант, и Лекс заказал пиво.

— Прости, Джулия. Ужасные пробки, а мне надо было купить по дороге подарки на Рождество для Кэнди.

Джулия в ответ натянуто улыбнулась. Они подождали, пока принесут пиво, и чокнулись.

— Твое здоровье. С Рождеством. Мы с Кэнди собираемся поехать в Мэн, у нас там дом. И снег там пять футов глубиной. А ты что будешь делать?

— Пока не знаю. Может быть, останусь в Лондоне.

— Из-за этой сделки, да? Мне правда жаль, что я не могу помочь. Через месяц-другой, когда Роско поостынет, мы что-нибудь вместе предпримем…

Джулия вежливо кивнула.

— А теперь скажи-ка мне, что тебя привело в Нью-Йорк.

— Лекс, я должна объяснить: нам отчаянно нужна эта сделка. Деньги необходимы не нам. В Лондоне есть больной ребенок, которому незамедлительно требуется дорогостоящее лечение. Часть наших комиссионных пойдет на это.

Лекс смотрел на нее недоверчиво. Банкиры такими вещами не занимаются. Но, глядя в напряженное лицо Джулии, он не хотел обижать ее своими сомнениями.

— Ну, если так, я лично могу пожертвовать пять или десять тысяч. И привлеку нескольких друзей.

— Благородно с твоей стороны, Лекс, но лечение стоит гораздо больше, и у нас нет времени. Я должна кое-что тебе показать, хотя, видит Бог, совсем не хочу причинять тебе такую боль.

— Это связано с Роско, верно?

— Да.

Лекс облегченно вздохнул и рассмеялся.

— Ну, если ты собираешься показать, что он перебежал мне дорогу в какой-то сделке, я вполне выдержу. Роско настоящая гремучая змея, он всем перебегает дорогу. Но ведь и я тоже несколько раз нагрел его. Прости, наверное, ты зря проделала такой путь, Джулия, — такие пустяки моего решения не изменят.

Джулия покачала головой.

— Речь не о бизнесе, Лекс. Это личное. И лучше бы ты этого не видел. Поверь мне на слово, Роско тебе не друг.

— Ты надеешься, что я откажусь от Роско и профинансирую твою сделку только потому, что ты так говоришь? Это же смешно.

— Ладно… — Джулия вынула из сумки конверт. — Лекс, мне очень не хочется этого делать, и клянусь, будь у меня хоть какой-то выбор, я бы никогда так не поступила.

Лекс уже не улыбался, теряясь в догадках по поводу содержимого конверта. Он был уверен, что его старый приятель Роско просто не мог ничем ему навредить, но Джулия была более чем серьезна.

— Что там?

— Я покажу тебе, но прежде расскажу кое-что, о чем не могу вспомнить без содрогания. Этой весной у меня была короткая связь с Роско.

— Я знаю.

— Этот подлец рассказал тебе?

— Он рассказывает мне обо всех своих интрижках. В порядке утешения: о тебе он отзывался очень высоко.

Джулию едва не стошнило. Она схватила стакан и сделала большой глоток. Лекс терпеливо ждал.

— Интрижка интрижке рознь: Роско сделал несколько снимков, где мы оба, так сказать, в костюме Адама.

Лекс улыбнулся.

— Брось, Джулия, расслабься. Подумаешь, эротические снимки! Что тут особенного? Мы с Кэнди тоже иногда фотографируемся. Ради Бога, это же просто развлечение.

— Роско использовал их, чтобы шантажировать меня, вот в чем дело. Когда он меня уволил, то пригрозил распространить эти снимки в Интернете, если я вздумаю поднять шум.

Лекс сочувственно кивнул:

— Н-да, не очень-то красиво.

— Я понимала, что под таким дамокловым мечом жить невозможно, и решила заполучить эти фотографии назад. Залезла в его лондонскую квартиру и забрала их.

Лекс даже присвистнул: вот это да!

— Отчаянная женщина, ничего не скажешь… Но, Джулия, я что-то не пойму, при чем здесь я.

— Сейчас поймешь. Я нашла свои снимки в альбоме, среди фотографий других его завоеваний. На некоторых девушки сами по себе, конечно, голые, а на других — вместе с Роско. Я выкрала весь альбом. В этом конверте три снимка оттуда.

Не в силах смотреть Лексу в глаза, она вручила ему конверт. Он вытащил снимки, скользнул по ним взглядом, пихнул обратно в конверт и швырнул его на стол. Яростно посмотрел на Джулию, потом медленно закрыл глаза и заслонил лицо руками.

Две или три минуты Джулия ждала в неловком молчании. Наконец Лекс опустил руки. Он был мертвенно-бледен:

— Черт возьми, это же наша спальня. Я убью его… — Он сжал свои здоровенные кулаки, так что ногти до крови впились в ладони. — Сейчас я ему позвоню.

Он встал, опрокинув свое пиво. Джулия схватила его за руку:

— Нет, Лекс, не сейчас. Если ты хочешь отомстить по-настоящему, есть способ получше.