Джулия провела с Лексом лишних полчаса и в результате опоздала на последний лондонский рейс из аэропорта Кеннеди. Время на вес золота, а теперь придется ночевать в гостинице и ждать утреннего «Конкорда». Она постаралась хоть как-то возместить потери, поднявшись в четыре утра и снабдив по телефону подробнейшими указаниями Эйнштейна и юристов в Лондоне и Цюрихе. Сейчас, когда «Бэнк Манхэттен» в деле, финансирование наверняка пройдет гладко. Но за два оставшихся дня необходимо утрясти еще массу вопросов, иначе операцию в четверг не начать.
В Лондон она вернется уже в семь вечера, вторник, считай, закончится. Все мысли о раскрытии убийства придется отложить, сделка потребует от нее полной сосредоточенности. Особенно выход на Герхарда Мюллера из Альпийской страховой компании.
Она попыталась дозвониться в его цюрихский офис и вскоре стала проклинать себя, что так долго с этим тянула. Почему-то решила, что сумеет по телефону очаровать или перехитрить тамошних сотрудников и выяснить местонахождение Мюллера. И сам он, и его секретари уже отдыхали, а дежурному телефонисту явно было приказано помалкивать. Если ей не удастся до завтра разыскать Мюллера, все хрупкое сооружение рухнет. Как бы все-таки раздобыть его домашний адрес?
Ага… «Хок» еще не закрылся на рождественские праздники. Она позвонила в их швейцарский офис. Спустя каких-то три часа расходы «Юэлл» возросли на миллион франков, зато у нее в руках был факс с точным адресом особняка на Фирвальдштедтском озере и заверением, что Мюллеры будут находиться там вместе с дочерью и внуками на протяжении всех рождественских каникул.
* * *
«Конкорд» оказался полон, и Джулии пришлось терпеть общество малосимпатичного банкира из «Голдман». Чтобы отдохнуть от его пронзительного голоса, она отказалась от белуги и паштета из гусиной печенки и притворилась спящей.
Но мозг ее продолжал работать. Даже если Мюллер там, есть риск, что он куда-нибудь уедет на день и поломает ее тщательно составленные планы. Лучше плюнуть на ночлег в Лондоне, вылететь последним рейсом в Цюрих и на рассвете быть в Люцерне.
Терри, который притащится в Хитроу встречать ее, придется убраться восвояси. Может, у них будет время вместе выпить по глоточку. Какие еще новости он принесет? Из последнего телефонного разговора перед вылетом из Нью-Йорка можно заключить, что Мэри Лонг задала ему жару. Она наотрез отказалась встречаться с Гаем Бартоном и его друзьями, поскольку Чарлз вряд ли дал бы их имена, если бы они не подтвердили его историю, и сказала, чтобы Терри сам разбирался с этим вонючим рестораном.
Сидя с закрытыми глазами в своем кресле, Джулия вдруг подумала, что неудача с Чарлзом Бартоном, может, и не так страшна. И она, и таксисты безрассудно и слепо искали правду. Но для кого? Для родителей Грейс самое главное — защитить остатки доброго имени дочери, верно? Как они воспримут арест настоящего убийцы, если в результате дело Грейс станут мусолить во всех газетах? А если ее любовник и убийца — глава известного банка, пресса вообще озвереет. Может, Бет и Том предпочитают, чтобы за все отдувался Марти Салминен и даже чтобы преступление осталось нераскрытым? Джулия грызла себя за историю с Ганном и сомневалась, что способна взвалить на свои плечи еще большую вину.
* * *
Прислуга Гая Бартона была в шоке. Уже которую неделю газеты и журналы пестрели заметками о том, что он предпримет. Одни твердили, что он получит особый пост в правительстве, другие, что он возьмет бразды правления семейного банка. Усиливались слухи, что он собирается продать «Эликсир». Но никто не предполагал, что он собирается навсегда уехать из Лондона.
И вот за три дня до Рождества он пригласил их всех в свой кабинет и объявил, что продает не только «Эликсир», но и дом. Конечно, они получат щедрую рождественскую премию, а кроме того, при желании могут уехать вместе с ним. Но разве они покинули свои азиатские деревни для того, чтобы закончить дни в Дакаре?
И дело не только в работе, а в том, что мистер Бартон был для них старейшиной, защитником, семьей. Он всегда заботился о них, и не только о них. Если кто-либо из их родственников дома попадал в неприятности, он делал один-два звонка и все улаживал. Как же им жить без такой защиты? Вдобавок у них не было времени свыкнуться с этой мыслью: после попытки установить парашютный рекорд он прямо из Марокко вылетит в Сенегал.
Прежде чем отдать распоряжения на оставшиеся тридцать шесть часов, он взял с них клятву не сообщать ни средствам массовой информации, ни вообще кому-нибудь о его намерении навсегда покинуть Англию.
* * *
В это же время, вечером во вторник, Эрнст Лаутеншюц пригласил Роско и Маркуса поужинать в ресторане «Савой-гриль», полагая, что оказывает им огромную честь. Он решил посмотреть сквозь пальцы на оскорбительную наглость, с какой они вынуждали Манца согласиться начать сделку до Рождества. Хотя бурликоновская сделка поднимет цену акций «Скиддер», она еще и продемонстрирует Гаю Бартону и его семье, какой стимул получит банк, перейдя в швейцарскую собственность.
— Итак, господа, Дитер Манц прибывает завтра во второй половине дня?
Роско продолжал расправляться с огромным бифштексом, охотно предоставив Маркусу отвечать на столь пустяковые вопросы.
— Он будет у нас примерно в три тридцать. Мы ознакомим его с последней сводкой, которую я получу сегодня в полночь. Все остальное в полном порядке. Вы подписали документ о финансировании, сотрудники по связям с общественностью проинструктированы, пресс-релиз насчет операции готов.
— Значит, можно спокойно начинать. И каковы, по-вашему, будут результаты?
Роско решил, что пора вмешаться, и перебил Маркуса:
— Поначалу цена акций «Юэлл» подскочит выше того уровня, который мы предложим, поскольку биржа будет рассчитывать, что мы увеличим ставки. Это изменится, когда защита «Юэлл» будет подорвана посредством утечки конфиденциальной информации.
— Какой именно?
— Мы работаем над этим. Не волнуйтесь, все будет как надо.
— Отлично. — Лаутеншюц поднял бокал. — За успех, господа.
* * *
Хант метал громы и молнии. Ему позвонил Чарлз Бартон и, вежливо, но недвусмысленно высказавшись об инспекторе Мэри Лонг, совершенно выбил его из колеи. С одной стороны, Ханту хотелось послать Бартона куда подальше, а с другой — его бесило, что он не знает, чем заняты его подчиненные. По сути, за всю свою карьеру Хант впервые попал в такое глупое положение.
Эта Лонг что-то слишком уж распоясалась, давно пора сбить с нее спесь. Он наорал на Уира и приказал найти ее. Они послали ей несколько сообщений на пейджер. Безрезультатно. Тогда он отправил на улицу всю бригаду — пусть ищут. И вот уже девять вечера, а Лонг так и не нашли. Ну, она дождется!
* * *
Лену пришлось подождать, пока Терри вернется из Хитроу, и они вдвоем поехали в «Кику». Управляющего их визит далеко не обрадовал, он даже не взглянул на их документы.
— Да, мистер Бартон весьма часто бывает в «Кику». Очень хороший клиент.
Это Лена не интересовало.
— Послушайте, приятель, мы полицейские, а не официанты, и нам до лампочки, хороший он клиент или нет. Нам надо знать только одно: был ли он здесь вечером восемнадцатого ноября?
— В тот вечер, когда в такси убили девушку?
— Верно.
— Позвольте я проверю по книге заказов… Да, мистер Бартон был здесь с тремя гостями.
— В котором часу он пришел?
— В восемь вечера.
— И как долго пробыл?
— До одиннадцати или до полдвенадцатого. Мистер Бартон всегда заказывает кайсеки-риори. Это блюдо долго готовится.
— Он не покидал ресторан во время ужина?
— Нет.
— Почему вы так уверены?
— Я всегда стою здесь у входа.
— А если вы идете в туалет или еще куда-нибудь, кто вас заменяет?
— Ханако. Наша официантка.
— Она здесь сейчас?
— Да, но она плохо говорит по-английски.
— Неважно. Позовите ее, пожалуйста.
Лен и Терри осматривались, пока управляющий ходил за Ханако. Терри решил, что если она симпатичная, то спрашивать будет он. Она оказалась симпатичной, но управляющий торчал рядом как приклеенный.
— Я объяснил Ханако, что вы хотите узнать.
— Угм. — Терри не знал, что сказать. — Ну и?
— Она тоже говорит, что мистер Бартон в тот вечер не выходил.
Терри нахмурился и пожал плечами. Но Лен не позволил сбить себя с толку.
— Мы хотим услышать это от нее. Вы помните тот вечер, дорогуша?
Девушка неуверенно посмотрела на Лена и повернулась за помощью к управляющему. Не успели таксисты остановить его, как он стал переводить на японский. Смущение исчезло с ее лица.
— Хай. Да. Извините, не привыкла к акценту кокни. Пожалуйста, говорите на правильном английском.
Лен мысленно чертыхнулся.
— Так выходил он или нет?
Управляющий снова пришел на помощь. Однако на сей раз перевод, видимо, не очень получился. Она ответила:
— Бартон-сан денакатта кэдо, отото-сан ичидо…
Управляющий быстро перебил:
— Сора ва канкэй най. — Он с улыбкой повернулся к таксистам. — Она уверена, что мистер Бартон не выходил.
Лен посмотрел на нее с сомнением.
— Вы уверены?
Девушка кивнула.
Оставалось только уйти и закрыть тему Бартона. Еще два дня, и срок, установленный Поппи, закончится, а у них нет никакой надежды.
Они молча поехали назад в Ньюбери-Парк, чтобы отчитаться перед измотанным Эйнштейном. Первоначально он собирался ехать с ними. Но в отсутствие Джулии он замещал ее на многочисленных встречах с Альбертом Остином, Робертом Куилли и юристами из «Макфарланз». Джулия сделала все, что могла, объяснив ему, что надо говорить, и деликатно попросив юристов по возможности брать переговоры на себя. Несколько раз Остин и Куилли бросали на Эйнштейна странные взгляды, заставляя его обливаться холодным потом, так что он явно потерял не один фунт.
Дверь открыла Рут, впустила их и поставила чайник, пока Лен докладывал.
— Ничего хорошего, приятель. Они оба говорят, что он не выходил.
— Что значит «оба»?
— Управляющий и официантка по имени Ханако. Говорил в основном управляющий, девчонка почти не владеет английским. Они лопотали друг с другом по-японски, а мы, само собой, ни шиша не понимали. Конечно, жаль, что так вышло. Мы с Терри думаем, что она бы могла сказать побольше, чем парень.
Эйнштейн снял очки, потер лицо и опять надел их.
— Что ж, у меня новость получше: думаю, я почти завоевал признание как сотрудник инвестиционного банка.
Терри удивился.
— Что? За один день? Господи Иисусе, как подумаешь, сколько лет у меня ушло, чтобы сдать экзамен на таксиста… Если б я знал, что банковское дело такое легкое…
Лен встал:
— Мы лучше пойдем, Эйнштейн. Наверно, надо сказать Поппи правду о том, что мы не нашли убийцу.
Эйнштейн поскреб подбородок.
— Что за спешка? У нас есть еще завтра и канун Рождества.
Он уселся за компьютер, Терри и Лен направились к выходу. Когда они ушли, он порылся на стеллажах и наконец нашел тонкую книжку в мягком переплете. Это был самоучитель японского языка, который он для развлечения брал с собой на медовый месяц, но ни разу не открыл.
* * *
Маркус рано покинул «Савой». Не хотел опоздать на встречу. Фрэнк Мейкпис тоже явился вовремя. Было морозно, и они поставили машины валетом, чтобы можно было говорить, не вылезая наружу. Маркуса удивило выражение на лице Фрэнка. Он не просто нервничал, как обычно, в нем чувствовалась какая-то новая напряженность. Фрэнк высунул конверт из окна.
— Вам это не понравится.
У Маркуса сжалось сердце.
— Почему? В чем дело?
— Сперва давайте деньги.
Маркус передал ему пачку купюр.
— Так что же случилось?
— Сектор автомобильных тормозов. Там выявлен производственный брак, который, возможно, привел в Америке к тяжелым авариям. Компаниям, покупающим наши тормоза, придется отозвать из продажи все свои машины. Они завалят нас исками. На выплату компенсаций уйдет не меньше одного-двух миллиардов.
— Одного-двух миллиардов фунтов?
Мейкпис кивнул.
— Да. Это далеко превышает наш страховой фонд.
— Черт побери. — Маркус с силой стукнул по рулевому колесу, затем вскрыл конверт. Вот оно, черным по белому. Жуть. Похоже, «Юэлл» может остаться без прибылей.
— Это не остановит швейцарскую сделку, а? — Фрэнк изнывал от тревоги. Он очень надеялся получить новую должность, мечтал возглавить финансовый отдел «Бурликона» в Великобритании, как легкомысленно посулил ему Маркус, ни слова не сказав Манцу.
Маркус покачал головой и спокойно произнес:
— Понятия не имею. — Он уже прикидывал, нельзя ли подретушировать эту информацию. — Мне пора.
Он резко подал назад свой «БМВ», развернулся так, что шины взвизгнули, и помчался в Лондон.