Никогда еще Тилли не приходилось выносить такую жару. Она словно влажным горячим одеялом накрыла все вокруг, заставляя замедлять движения и затрудняя дыхание. Ковры были свернуты и убраны, а окна завешены ароматными матами из сухой травы, погрузившими дом в полумрак. Под ножки кроватки Джейми подставили плошки с водой, чтобы по ним не взбирались насекомые, и слуги поочередно тянули за шнуры, приводя в движение большие тканевые веера, разгоняющие горячий влажный воздух и отпугивающие мошек.

Тилли страдала от мучительной жары, которая словно вонзала ей в руки и грудь мириады булавок, а кваканье лягушек и звон мошкары не давали уснуть ночью. Зачастую после объезда чайных плантаций Джеймс возвращался с пиявками, висящими на ногах и сосущими кровь, но его, похоже, это не беспокоило. Чайные хозяйства были заняты прибыльным вторым сбором листа, а производственные мощности работали с полной загрузкой, пакуя его для отправки за море до прихода муссона.

— Когда пойдут дожди, — устало объяснил жене Джеймс, — Брахмапутра разольется, превращаясь в море, и затопит пол-округи. Тогда отправка груза вниз по реке станет крайне затруднительной.

Под влиянием подобных разговоров, сулящих еще большее заточение, Тилли приняла предложение Роз посетить Шиллонг.

— Она говорит, что мы можем остановиться у ее отца, — сказала Тилли Джеймсу. — Как ты считаешь, мне следует поехать? В Шиллонге прохладнее, и Джейми будет там лучше, а то от пеленок у него ужасное раздражение на коже.

Тема пеленок заставила Джеймса поспешно уступить. Он гордился сыном, но младенцы быстро его утомляли, и он не понимал, почему Тилли не поручит изматывающую работу по уходу за малышом няне.

— Возьмешь с собой Миру, разумеется, — сказал он.

— Но тогда ей придется разлучиться с маленьким Манзуром, — посетовала Тилли.

— Боже мой, дорогая, ей платят за то, чтобы она ухаживала за тобой и твоим ребенком. Аслам присмотрит за сыном, и другие ему в этом помогут.

Перед самым отъездом Тилли получила письмо от Софи. В нем подруга с удовольствием рассказывала о новом месте жительства — Тэма направили в сельскую местность, расположенную к югу от Лахора на границе с дикими джунглями. Софи наслаждалась свободой.

«Мы оставили бунгало в Лахоре, которое там арендовали. Мне здесь очень нравится. В Чанга-Манга мы ходим на рассвете на охоту. Тэм нанимает помощников, чтобы те загоняли винторогих антилоп. Но чаще всего он добывает уток и куропаток. Тэм купил мне ружье и учит меня стрелять, но никакой опасности для лесных животных я не представляю. Если Тэм промахивается, то это из-за низкого качества оружия, если же промахиваюсь я, то это потому, что не умею стрелять! Но меня это не беспокоит. Мне нравится ездить верхом по лесу, встречать рассветы, смотреть на пробивающиеся сквозь листву акаций солнечные лучи. Это чудесная страна, не правда ли?

Тэм устроил тут теннисный корт. Ну, на самом деле это просто стена сарая, чтобы тренироваться, но мы несколько раз в неделю ездим к ремонтерам (у них есть настоящий корт) и играем с ними в теннис.

Иногда я езжу с Тэмом в другие лесные хозяйства и мы ставим палатку или селимся в лесных бунгало (в Лахор я не езжу, потому что в городе сейчас слишком жарко). Я знаю, что эти места далеко от Ассама, но тем не менее они все чаще заставляют меня вспоминать о своем детстве. У меня остались смутные воспоминания о том, как мой отец ходил на охоту, а мать играла в теннис. Ты еще не спрашивала Джеймса, что он помнит о моих родителях? Так хочу увидеть крошку Джейми! Возможно, мы сможем получить небольшой отпуск в конце года и тогда приедем к вам. Хочу когда-нибудь побывать в поместье Оксфорд, там, где прошло мое детство. Сохранилась ли усадьба Дунсапи?»

Тилли понимала, как жаждет Софи добыть хоть какую-то информацию о своем прошлом. Сидя в тот вечер на веранде, она прочла письмо Джеймсу.

— Я не очень хорошо знал Логанов, — буркнул он. — Я тогда был юнцом, начинающим свой путь в Оксфорде. Билл Логан был старшим управляющим, опытным работником.

— А мать Софи? Какой была она?

Джеймс в ответ лишь пожал плечами.

— Она была похожа на тетю Эми? — не отставала Тилли.

— Она была симпатичнее Эми Андерсон, — хмыкнул Джеймс.

— Значит, она больше похожа на Софи?

— Пожалуй, да. — Джеймс замялся. — Софи похожа на свою мать.

— На свадебной фотографии она красавица, — задумчиво сказала Тилли. — Готова поспорить, мама Софи пользовалась успехом у плантаторов, когда Билл Логан привез ее в Оксфорд.

— Он был настоящим собственником, — проворчал Джеймс. — Стоило какому-нибудь мужчине посмотреть на нее…

Тилли взглянула на мужа с удивлением.

— Джеймс, ты покраснел. Надеюсь, ты не давал Биллу Логану повода ревновать?

Она пошутила, но Джеймс ответил резко:

— Разумеется, нет. Просто он был чудаком, никому не позволял танцевать с Джесси, когда мы собирались на скачки. Странный был человек.

— Бедная женщина! Какой скучной, наверное, была ее жизнь, — заметила Тилли, наблюдая за тем, как Джеймс потягивает виски. — А где находится эта усадьба Дунсапи? Ни разу не слышала, чтобы говорили о доме Логанов.

— Сейчас там живет Анант Рам. Это в нашем поместье.

— Там, куда мы ездили пить чай?! — воскликнула Тилли.

Джеймс кивнул.

— Но, насколько я помню, то место называют «сторожкой».

— После смерти Логанов название поменялось. Никто не хотел там селиться, и мы сдали дом в аренду Ананту.

— А почему там никто не захотел жить? Логаны ведь умерли не в этом доме?

— Откуда ты это знаешь? — резко спросил Джеймс.

— Софи говорила, что это было где-то в горах.

— Ты же знаешь, как рассуждают люди, — торопливо заговорил Джеймс. — Они полагают, что несчастья передаются так же, как и болезни. Когда все узнали, что Логаны умерли от лихорадки, над их домом словно нависло проклятье. К тому же здоровье Билли Логана перед смертью ухудшилось. Анант приводил местного колдуна, чтобы совершить обряд изгнания злых духов или тому подобную чепуху.

— Бедняжка Софи! Потерять в детстве родителей и дом — какое горе, — вздохнула Тилли. — А что стало с ее няней?

— Почему ты об этом спрашиваешь? — спросил Джеймс, пристально глядя на нее.

— Софи помнит, что няня бросила ее как раз тогда, когда она была нужна ей больше всего.

Джеймс пригубил из стакана.

— Когда мы ее нашли, мы задались тем же вопросом.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Тилли. — Ты тоже был в горах? Это ты обнаружил, что Логаны?..

— То был какой-то чиновник, случайно там оказавшийся, или кто-то из слуг — я уже не помню, — уклончиво ответил Джеймс. — Когда меня вызвали, я был на плантациях.

— Господи боже! Сколько же Софи пробыла со своими умершими родителями без сбежавшей няни?

— Недолго.

— Откуда ты это знаешь?

— Тилли! — взмолился Джеймс. — Хватит меня допрашивать. Поверь мне, бессмысленно ворошить прошлое, это тебя только огорчит. И Софи тоже лучше прекратить поиски. Ей следует оставить прошлое в покое и жить дальше.

— Она и так строит новую жизнь.

— Вот и хорошо. Не поощряй ее интереса к обстоятельствам гибели ее родителей.

Он встал.

— Ну, идем ложиться спать.

Джеймс протянул жене руку.

— Если ты собираешься сбежать от меня на весь следующий месяц, то я хочу взять все, что можно, от нашей последней ночи.

Рассмеявшись, Тилли не стала продолжать разговор. Она чувствовала, что Джеймс старательно что-то скрывает от нее, но сейчас был неподходящий момент, чтобы выпытывать дальше. Если он хочет от нее что-то скрыть, то это лишь для того, чтобы оградить Софи от болезненной правды. Возможно, ее кузина оставалась одна гораздо дольше, чем говорит Джеймс? Как это ужасно: маленькая девочка одна в бунгало в глуши, и некому ни накормить ее, ни защитить от диких зверей. Тилли взглянула на Джейми, чтобы удостовериться в том, что ее бесценный малыш сладко спит и никакая опасность ему не грозит.

— Я буду скучать по тебе, моя девочка, — проворковал Джеймс в темноте, заключая Тилли в жаркие объятия.

***

— И ты должна приехать в отель «Пайнвуд» на чай, — сказал отец Роз, майор Рэнкин, добродушный вдовец. — Разумеется, когда посмотришь достопримечательности. К сожалению, много зданий разрушило землетрясение девяносто седьмого года, но Шиллонг все же остается красивым городом. И еще, Розалинда, не забудь свозить Тилли на озеро и показать ей гнездовья птиц.

— Хорошо, папа, не забуду. Ты действительно не хочешь поехать с нами?

— Нет-нет, я только буду задерживать вас со своими деревянными ногами. Мне и здесь хорошо. Посижу с биноклем. Идите развлекайтесь. Я присмотрю за ребенком и няней.

Подруги пошли вниз по крутой дороге от деревянного дома Рэнкинов, глядя на раскрывшуюся перед ними панораму Шиллонга.

— И не забудь повести Тилли в музей! — крикнул им вслед майор Рэнкин.

Роз помахала ему рукой.

— Конечно, не забуду.

— У твоего отца и вправду деревянные ноги? — спросила Тилли, залезая в повозку рикши.

— Нет, — прыснула Роз, — это он так шутит. У него артрит.

Тилли бросила взгляд на старый дом, почти дочерна потемневший от времени и дождей, на его украшенные затейливой резьбой двери и балконы.

— С ним все будет в порядке, — уверила ее Роз. — С Джейми, я имею в виду.

— В первый раз оставляю его, — сказала Тилли, приятно удивленная проницательностью подруги. — Странное чувство. Как будто мне чего-то не хватает.

— Папа позаботится о нем, — сказала Роз. — Да и твоя няня, похоже, знает свое дело.

— Это правда, — согласилась Тилли. — Но я все равно волнуюсь.

Она рассказала Роз о том, как няня Софи оставила ее, убегая из дома умерших Логанов.

— Какой позор! — заметила Роз. — Но Мира ведь не такая. Не представляю, чтобы она поступила так же бессердечно.

— И я тоже.

Тилли испытала угрызения совести за свои сомнения.

— Мира любит Джейми как собственного сына, она даже кормила его грудью пару недель. Только никому не говори об этом, Джеймс не знает.

После недели пребывания в Шиллонге Тилли почувствовала себя здесь как дома, чего не было с ней предыдущие долгие шесть месяцев после ее приезда в Индию. Еще через неделю она уже мечтала о том, чтобы переехать сюда жить, и подумывала убедить Джеймса выращивать чай на окрестных холмах, а не в знойных влажных долинах Ассама.

Тилли нравилась суета этого городка. Здесь было людно, но не тесно, и к тому же была библиотека, множество экзотических лавок и кинотеатр. Поросшие соснами холмы и живописное озеро напоминали ей Шотландию. Крики вяхирей были такими знакомыми, а ветер, продувающий построенный на горке скрипучий дом Рэнкинов, приносил аромат роз, вызывая у Тилли страстное желание по возвращении выращивать их в собственном саду.

Тилли скучала по Джеймсу, но не торопилась назад к замкнутой жизни в усадьбе Шевиот. Она ежедневно писала ему, но в ответ лишь иногда получала короткие записки, в которых говорилось, что он занят и рад тому, что она приятно проводит время.

Однажды в жаркий безветренный день в конце июня, когда молодые дамы прогуливались в парке у озера с Мирой, толкающей у них за спинами коляску с Джейми, Тилли вздрогнула, услышав свое имя:

— Тилли! Тилли!

Навстречу ей, раскинув руки, бежала маленькая девочка с темными косичками, потерявшая на ходу чепчик.

— Адела! — радостно воскликнула Тилли, склоняясь к обхватившей ее ноги малышке.

Рассмеявшись, девочка поцеловала Тилли в щеку и сразу же вывернулась из ее объятий.

Вслед за дочерью появились Кларри и Уэсли. Тилли сердечно обнялась с Кларри и представила ей Роз. Кларри подошла и заглянула в коляску.

— Так вот он какой, мистер Джейми. Какой милашка!

Она тут же достала малыша из коляски и стала качать его на руках.

— А не завести ли и нам маленького братика для Аделы? — подмигнула она Уэсли.

— Положи его назад! — потребовала Адела, подскочив к матери и пытаясь забрать у нее малыша.

Уэсли быстро подхватил дочь и усадил ее себе на плечи.

— Мне хватает и этой маленькой шалуньи, — сказал он, а Адела тем временем, позабыв о ревности, принялась барабанить по тропическому шлему отца.

— А где Офи? — спросила она, с подозрением глядя на Роз.

— Она теперь живет в джунглях, — ответила ей Тилли, — со своим мужем, Тэмом.

— Я хочу посмотреть!

— Это не в наших джунглях, — сказал дочери Уэсли, — а очень-очень далеко.

— Я хочу увидеть Офи!

— Не сегодня, — сказал ей отец.

— Нет, папа, сегодня! — воскликнула Адела, хлопая ладошкой по его шлему.

— Сегодня же день твоего рождения, — напомнил ей Уэсли. — Ты что же, не хочешь посмотреть на жонглеров и акробатов?

Адела возбужденно завизжала и принялась болтать ногами.

— С днем рождения, малышка! — воскликнула Тилли, щекоча ее пухлую ножку.

— Скажи Тилли, сколько тебе сегодня исполнилось.

— Пять.

— Нет, не пять, — расхохоталась Кларри. — Тебе три года.

— Три и пять, — хихикнула Адела. — Тилли, идем с нами.

— На площади дают представление бродячие цыгане, — сказал Уэсли. — Мы будем очень рады, если ты пойдешь с нами.

Тилли взглянула на Роз, и та кивнула ей.

— У меня есть кое-какие дела. Почему бы нам не встретиться позже?

— Да, — с воодушевлением ответила Тилли. — И мы сможем все вместе пойти в «Пайнвуд».

Роз замялась. Она смущенно взглянула на Кларри.

— А почему бы вам не прийти перекусить к моему отцу? Адела могла бы поиграть у нас в саду.

Повисло неловкое молчание. Тилли заметила промелькнувшее на лице Уэсли раздражение, но не поняла его причины. Неужели Кларри с Аделой был заказан вход в отель как полукровкам? Или это Роз чрезмерно щепетильна?

— Да, это было бы чудесно, — торопливо согласилась Кларри. — Спасибо.

С тоской в глазах она положила Джейми назад в коляску, и они вместе пошли дальше.

— Прости, что мало писала, — сказала Тилли, до сих пор чувствуя вину за то, что отклонила приглашение Робсонов на Рождество.

— Не извиняйся, — ответила Кларри. — Я знаю, сколько времени и сил забирает новорожденный. Жаль, конечно, что я не смогла к вам приехать, но я не хотела ставить тебя в неловкое положение.

— Не было бы никакой неловкости, — вспыхнула Тилли.

Кларри взглянула на нее с недоверием.

— Ну, мы почти не выезжаем из Белгури, не говоря уже о поездках в Оксфорд. Так что это большая удача встретить тебя здесь.

Она взяла свою младшую подругу под руку.

— Расскажи, как тебе живется в Ассаме? Ты так же счастлива, как Софи в Пенджабе?

— Откровенно говоря, если бы не эта поездка к Роз, я сошла бы с ума от постоянного пребывания в усадьбе Шевиот. Софи часто тебе пишет?

— Да. Я даже не знаю, как она находит на это время. Судя по всему, она очень занята.

Тилли и Кларри прекрасно провели день, обмениваясь новостями и обсуждая своих детей. Адела зачарованно глядела на канатоходцев и жонглеров, но при виде глотающих огонь факиров с криком отворачивалась, пряча лицо на груди отца.

Они с Роз условились встретиться у входа на британское кладбище — через него лежал короткий путь к дому Рэнкинов. Поднялся ветер, взметая горячую пыль с тропинок, а над далекими горами небо почернело от туч.

Женщины застали Роз, когда та ставила букет в вазу перед могилой неподалеку от ворот.

— Это могила моей матери, — сказала она, и в ее глазах заблестели слезы.

Адела отпустила руку отца, подбежала к цветущей лиане и сорвала большой белый цветок. Вернувшись, она воткнула его в вазу рядом с аккуратным букетом Роз.

— Это для вашей мамы.

Роз взглянула на Кларри.

— Как она догадалась?

Кларри улыбнулась.

— Адела делает то же самое на могиле моих родителей. Они похоронены в Белгури.

Опустившись на колени, Роз быстро и смущенно обняла Аделу.

— Спасибо, милое дитя.

Тилли отвела взгляд. Ей на глаза навернулись слезы. Она стала всматриваться в могильные плиты напротив, стараясь не расплакаться. После рождения Джейми она стала такой чувствительной.

Имя, которое она увидела, заставило ее вздрогнуть. Логан. Тилли вытерла глаза и подошла ближе. Это было простое надгробие, наполовину скрытое растительностью. Она отвела в сторону пучок длинной травы, и ее сердце замерло.

Уильям Логан — покинул сей мир в мае 1907 года.

Под этой строкой значилось следующее:

Джесси Андерсон, супруга Уильяма.

Дата смерти была указана та же.

Покойтесь с миром.

— О господи!

— В чем дело? — спросила Кларри, подходя к ней.

— Здесь лежат родители Софи, — с трудом выдавила из себя Тилли.

К ним приблизились остальные.

— Как они очутились в Шиллонге? До Оксфорда отсюда около двух дней пути.

Уэсли сказал то, что напрашивалось само собой:

— Значит, они умерли где-то неподалеку.