– Очередная папочкина потаскушка…

Элизабет, одиноко стоявшая среди приглашенных на день рождения к Берте Блэкмор, услышав тираду на той злополучной вечеринке, призвала на помощь все самообладание, стараясь погасить гнев, проступивший белыми пятнами по краям неестественно яркого румянца.

Виновница торжества, отозвавшаяся о ней столь уничижительно, отделилась от небольшой группы гостей, для которых предназначалась реплика, и неторопливо прошествовала мимо Элизабет, даже не удостоив ее взглядом, прекрасно понимая, что та ее услышала.

Сердце Элизабет колотилось, ее била нервная дрожь, мысли путались. С трудом подавляя желание ответить дерзостью, она заставила себя сдержаться, судорожно сжав бокал с шампанским.

Берте не мешало бы задать хорошую взбучку, чтобы впредь не распускала язык, думала Элизабет, не в силах даже выпить глотка шампанского. Неужели ее обожаемый папочка настолько глух и нем? Позволяет дочери вести себя, как ей заблагорассудится. Просто возмутительно!

Синие глаза девушки, сверкнувшие недобрым огнем, отыскали виновника ее негодования. Он стоял в другом конце зала, окруженный «сливками» общества. Они рассказывали, вероятно, что-то забавное, поскольку Билли улыбался уголками красивых чувственных губ.

Неужели хозяин не замечает, что она одна? Дружелюбно кивает гостям и, похоже, не намерен даже подойти к ней… Или специально демонстрирует полнейшее безразличие?

Слава Богу, ее умение держать себя не идет ни в какое сравнение с манерами его дочери, а то бы ему не поздоровилось! Пришлось бы изведать вкус унижения прямо сейчас осади Элиз его разнузданное чадо.

К черту! С нее довольно.

Уж если Билли прилюдно попирает ее достоинство пренебрежительным отношением, то что можно ожидать от остальных?

Новый взрыв смеха заставил Элизабет перевести взгляд. Конечно, Берта! В нарядном шоколадного цвета платье из шелка под цвет оливковых глаз зубоскалит в кругу восторженных слушателей. Видимо, опять проехалась в ее адрес?

Дочь Блэкмора только и делает, что глумится над ней, едва лишь Элизабет переступила порог дома! И не только она, подумала девушка. Мать девицы—миссис Мэри Блэкмор – тоже ведет себя не лучшим образом. Подчеркнуто холодный прием вполне можно расценить как абсолютное отсутствие правил хорошего тона. Стервозы! Обе. Да-да! Мерзкие, и мать, и дочь. Наивная дурочка! – ополчилась на себя Элиз. Ведь не хотела идти на вечер! Нет, передумала, хотя давно известно, первое побуждение – самое правильное. И вот явилась на потеху гостям!

В конце концов, Берту можно понять. Семнадцать лет… Ее праздник. Имеет право радоваться и веселиться без «папочкиной потаскушки?» Конечно…

Однако ее пригласили, видите ли. Ах, ах! Сам Билли просил присутствовать на торжестве. И что теперь? А то, что все увидели – он не считается с Элизабет, его пассия для него ровным счетом ничего не значит.

Идиотская ситуация! Разве не ясно с самого начала, что, поручив Роберту сопровождать ее, он намерен сделать вид, будто они едва знакомы. Так, где-то встречались. Ничего себе! Скоро полгода, как они любовники…

А кстати, где Роберт? Каждый раз, встречаясь с ним взглядом, она испытывала чувство неловкости и поспешно отводила глаза. Как объяснить ему, что в Венеции она испытывала, видимо, мимолетное физическое влечение? Тверь назло ей Блэкмор-младший наверняка увивается за какой-нибудь юбкой.

Элизабет украдкой обвела взглядом зал. Так и есть! Роберт танцует… с Мэри Блэкмор. Ее обсуждают, решила она, исподтишка наблюдая за выражением их лиц. Нелегко приходится Роберту. Та определенно снимает стружку за то, что привез незваную гостью… А что чувствует он сам, целиком подчиняясь старшему брату? Вот ведь как вышло…

Миссис Блэкмор, конечно же, раздосадована. Это очевидно. С Бертой тоже ясно! Дивное сборище друзей и родственников, мягко говоря, не в восторге от присутствия Элизабет.

А драгоценный папочка даже не соизволил обменяться вежливой улыбкой со своей «потаскушкой», лишь бы не огорчить бесценное сокровище! Похоже, гостей нисколько не шокирует поведение Берты, ситуация их даже забавляет. Возмутительно! Ни малейшего понятия о правилах приличия…

Элизабет передернулась от негодования. Взглянув на Билли, она отметила его импозантный вид, черный смокинг, белоснежная рубашка. Он заметно выделялся статью среди мужчин, окружавших его.

Билл… Билли Блэкмор. Босс известной компании по выпуску оргтехники. У таких, как он, воспитанных в традициях сильных мира сего, иначе и быть не может – удача, везение, успех уготованы чуть ли не с колыбели. Руководит промышленной империей Блэкморов настолько виртуозно, что ближайшие соперники и пикнуть не смеют. Решительный, расчетливый, умный… В делах – полная ясность, а в личной жизни?

Элизабет невесело усмехнулась. Его отношение к ней тайна, покрытая мраком. Смешно, если бы не было так грустно. Спать с ней – пожалуйста, а за порогом спальни – холодное отчуждение, где-то встречались, не более.

И, тем не менее, Элизабет еще раз убедилась: стоит ей лишь посмотреть в его сторону, как ее существо уже готово ловить чувственные сигналы, исходящие от повелителя.

Она почти презирала себя. Почему Билли приобрел над ней такую власть? В чем секрет его колдовских чар? Ведь у нее были мужчины, имевшие не меньший вес в обществе, не менее интересные, только ни один из них не зацепил так, как он! А Роберт? Та волшебная ночь в Венеции?.. Почему тот, кто заставил ее сердце бешено биться, не Блэкмор-младший?

Билли, чтобы лучше слышать собеседника, слегка повернулся в сторону, и Элизабет опять почувствовала, как в ней что-то дернулось, заликовало – заметил, увидел… А он и бровью не повел! Будто нет ее здесь, вроде бы она пустое место.

Однако при одном взгляде на Блэкмора ее чувства обострялись до предела. Она никогда так бурно не реагировала на других мужчин. Но внешность Билли была ни при чем.

Ну шатен, ну небольшие усики, проницательный взгляд глаз цвета спелых оливок. Ну и что? Свойство притягивать к себе заключалось в его недоступности, даже недосягаемости. А ей хотелось проникнуть в святая святых его душу, куда, насколько Элизабет понимала, вход заказан. Всем, кроме семьи.

Вот в чем секрет. А она же не принадлежит к его злополучному родственному клану и, видимо, никогда не войдет в него. «Папочкина потаскушка»… Как омерзительно! Неужели Берта не понимает, что думать так, не то что произносить во всеуслышание, оскорбительно для отца?

Безмозглая девчонка! Разве Билли бабник? Разве смахивает на любителя красивых пустышек? Элиз захотелось громко крикнуть, чтобы защитить себя и Билли.

Нет, она определенно поглупела! Кого волнует, какие у Блэкмора женщины? Мужчину в постели меньше всего интересуют умственные способности партнерши? Да и кто о них думает?

Половине женщин, присутствующих на торжестве, абсолютно все равно умен Билли или нет, доведись им оказаться в его постели. Но есть ли среди них хотя бы одна, которая знает его до мельчайших интимных подробностей? Нет, только она.

Элизабет окинула Блэкмора взглядом с ног до головы, вспоминая любовные игры. Утонченный внешний лоск исчез. Билли предстал перед ней как бы в обнаженной ипостаси.

Выше среднего роста, широкие плечи, узкие бедра. Мышцы так и играют под упругой шелковистой кожей! Подтянутый живот. Ниже… У Элизабет внезапно пересохло в горле. Ноги крепкие, мускулистые. А руки? Они прикасались легко и в то же время властно, способные…

Девушка задержала дыхание. О руках лучше не думать! С мрачной решимостью она переключила внимание на лицо.

Худощавое. Нос с горбинкой. Высокий лоб. Удивительные оливковые глаза притягивают как магнит, обещают наслаждение, заманивают, но не напористо, а как бы с ленцой.

Ну ладно глаза, а рот? На него просто опасно смотреть. Верхняя губа тонкая, а нижняя – полная, безжалостная, когда захватывает ее грудь…

Кстати, что делает властный завоеватель? – подумала Элизабет, прерывая ход мыслей, зашедших слишком далеко.

Опять в своем амплуа! Раздает направо и налево белозубые улыбки! Вроде бы приветливые, но как бы обманные. И, конечно, сыплет остротами! Не ради красного словца, а в предвкушении достойного паса.

Не случайно Роберт называет его в шутку – Билл Острый Ножичек! Младший брат обожает старшего Блэкмора, он для Роберта непререкаемый авторитет. А потому вот ведь парадокс – поручил Блэкмору-младшему «опекунство» над ней, попросив сопровождать Элизабет. Какое потрясающее доверие!..

Неожиданно Билли посмотрел в сторону Элизабет и, перехватив ее взгляд, приподнял бокал. Его оливковые глаза подернулись поволокой, на губах заиграла едва заметная улыбка.

Элиз решила не принимать знака внимания. Она была возмущена и скрывать свое настроение не собиралась.

В самом деле, разве не обидно, что в угоду родственникам перечеркивается то, что их связывает! Билли полностью подчинил ее своей воле. Лицедей! Чтобы потешить тщеславие, открыто появляется с ней в самых модных чикагских ресторанах и клубах. А теперь так бессовестно предает ее…

Элизабет метнула на него взгляд, полный негодования. Блэкмор нахмурился. В глазах возник безмолвный вопрос: не понимаю… В чем дело?

Она вздернула подбородок, давая понять, что не мешало бы подойти и выяснить причину.

Лицо Билли выражало нетерпение, потом на него набежала тень нерешительности. Она продолжала смотреть на мужчину в упор.

Его заранее обдуманное решение держаться сегодня подальше от нее уступило место эмоциям – Билли сделал шаг, другой, явно намереваясь направиться к ней.

Элизабет ликовала.

Она выиграла поединок! Теперь все увидят, что Элизабет кое-что значит для босса. Вот сейчас он подойдет и тогда…

Но как раз в этот момент рядом с ним появилась женщина в роскошном бледно-сиреневом платье. Элизабет не поверила своим глазам, когда Мэри, взяв бывшего мужа за руку, целиком завладела его вниманием. А он как ни в чем ни бывало мило улыбался, глядя в сияющие глаза женщины.

Бывшей жены! – одернула себя Элизабет; Ее сердце затрепетало, стало стремительно падать вниз, а может, в пятки уходила душа.

Проклятая экс-жена! Десять лет в разводе, а посмотреть со стороны – они друг без друга ни шагу!

Пронзившая Элизабет ревность причинила такую боль, что она мгновенно отвела взгляд и даже зажмурилась.

Глаза бы не смотрели, как они любезничают!..

Билли Блэкмор и Мэри Томпсон сочетались законным браком, когда им исполнилось лишь девятнадцать. Брачные узы скрепили союз троих, поскольку вот-вот должен был появиться ребенок.

В общем, альянс сочли в обществе на редкость удачным, потому что состоятельность Блэкморов прекрасно дополняли миллионы Томпсонов и оба семейства остались крайне довольны браком.

Из того немногого, о чем Билли поведал Элизабет, она поняла, что семейная жизнь оказалась вялотекущим процессом, и развод явился полной неожиданностью лишь для крайне консервативных Томпсонов и их обожаемой дочери.

Вероятней всего, Билли и Мэри организовали развлекательное шоу, чтобы потешить близких, где, при вполне понятным причинам, Элизабет отводилась роль зрительницы.

– Может, потанцуем?

Голос Роберта, неожиданно прозвучавший рядом, заставил девушку вздрогнуть. Но благодаря чувству собственного достоинства она мгновенно исправила оплошность. Откинув голову, Элизабет обернулась, и каскад иссиня-черных волос, закрывавших шею, взметнулся вверх, обнажив безукоризненно длинную шею, белизну которой оттенял шелковистый темный бархат декольтированного платья. Ярко-синие глаза вспыхнули гневом.

Роберт смотрел на девушку с робкой надеждой и уже хотел протянуть руку, чтобы пригласить ее на танго, но Элизабет резко отпрянула.

– Нет, думаю, мне пора удалиться. Давно пора.

Ее отношение к Биллу резко изменилось, явно не в его пользу. У женщин любящих, но самолюбивых такое происходит иногда сразу и надолго.

Полгода она вела игру по правилам, навязанным Блэкмором-старшим, поступала только так, как он желал, встречалась с ним, когда он считал нужным. Но быть еще одной визави в глазах тех, на кого ей, извините, глубоко наплевать, это слишком!.. Ханженское общество, зная, что брак Блэкморов распался десять лет назад, продолжает лицемерно делать вид, что ничего не произошло. Внешне соблюдаются приличия, а уж кто, где и с кем делит постель неважно: ночью все кошки серы.

Одно дело считаться официальной любовницей, но репутация одной из многих – совсем другое, извините, увольте!..

«Папочкина потаскушка»… Господи, какое унижение! Душа Элизабет разрывалась от оскорбления и обиды.

Ну что ж, ничего не поделаешь, решила Элизабет, пора закругляться. Рано или поздно всему приходит конец. С нее довольно! Отношения с Билли, похоже, ни к чему хорошему не приведут, ибо кровные узы для него важнее их интимной близости, которую теперь можно смело назвать мимолетной.

Судьба постоянно отводила Элизабет вторые роли. Когда она появилась на свет, родители лишились покоя. Как говорится, не ждали не гадали и вдруг ребенок!

Отец и мать, оба археологи, разъезжали по разным странам, воссоздавали по раскопкам жизнь далеких предков, не обращая внимания на единственную дочь, и при случае отсылали ее к родственникам, чтобы она не мешала им отправиться в очередную экспедицию.

Билли тоже не слишком обременяет себя, постоянно отодвигая ее на второй план, ибо на первом месте, разумеется, семья. И если прошедшие полгода не изменили его намерений, то будущее не сулит ей ничего хорошего.

Элизабет ничего не значит для Блэкмора-старшего, подвела она печальный итог своим рассуждениям. Сегодня он это доказал при всех. Конечно, следовало бы разобраться пораньше, а теперь, как говорится, поезд ушел, и прощальный гудок болью отозвался в ее сердце.

Ну что ж, жизнь изначально предполагает потери. Почему же она, опытная женщина, пренебрегла обычной истиной: любовь и секс далеко не одно и то же.

– Элиз, – позвал ее Роберт. – На темном дне твоих синих глаз вижу мачту затонувшего корабля…

Увы, ты и сам потерпел кораблекрушение, хотела сказать девушка, но лишь бесстрастно заметила:

– Если тебя здесь тоже никто не задерживает, можем, как говорится, уйти по-английски.

Роберт уловил происшедшую в ней перемену, но виду не подал, поскольку знал ее, пожалуй, лучше, чем кто-либо.

– О'кей, дорогая! – произнес он без тени сарказма и, взяв Элизабет за руку, почувствовал, как она дрожит. – Я согласен. Уходим с гордо поднятой головой! – предложил он с наигранной веселостью.

И поддерживая Элиз под руку, провел ее через набитую до отказа гостиную в просторный и абсолютно безлюдный холл элегантного загородного особняка Блэкморов. Он легонько подтолкнул ее к лестнице, вложив в жест полнейшую с ней солидарность.

– Забирай манто, я подожду!

Элизабет выглядела потрясающе в синем бархатном платье, и пока она поднималась, Роберт не сводил с нее глаз.

Роскошная женщина! – подумал он. Шикарная, сексапильная… С необыкновенно стройной фигурой – плавными изгибами, округлыми формами, притягивающими мужские взгляды. Матовая кожа, черные волосы, огромные сапфировые глаза. Крошечная родинка в изгибах чувственного рта.

Женщина-вамп! – подвел он итог, вспоминая их, увы, единственную, но напоенную страстью ночь в Венеции. Почему судьба так немилостиво обошлась с ним?..

Однако Элизабет менее всего походила на роковую женщину. Достаточно заглянуть в ее проницательные, умные глаза. И Роберт, к его чести, сразу понял, что Бог наградил Элиз не только красотой, но и умом. Блэкмор-младший не ошибся, предложив ей работать в отделе главным менеджером. В его отсутствие она безукоризненно вела дела, благодаря ее прирожденной хватке, организаторским способностям и личному обаянию компании удалось заключить выгодные контракты. Ну, а Билли – баловень судьбы – оказался обладателем женщины, которая ему и не снилась.

– Где Элизабет?

Легок на помине, будь он неладен! – подумал Роберт и, резко обернувшись, ответил:

– Поднялась наверх, одевается.

Билли нахмурился.

– Почему такая спешка? Ведь еще только… – он кинул взгляд на дорогие золотые часы, – половина одиннадцатого. Время детское.

– Кому как, а некоторым взрослым, мне например, осточертело твое общество! – произнес Роберт с издевкой.

Блэкмор-старший помрачнел.

– Знаешь, я сыт по горло твоими колкостями. Весь вечер ты меня поддеваешь, – добавил он, повысив голос. – Какого черта ты ко мне цепляешься?

Роберт кинул на брата насмешливый взгляд.

– Давай отложим разговор, как-нибудь я с удовольствием объяснюсь с тобой.

– Что произошло? Какая муха тебя укусила? Послушать тебя, так я просто злодей…

Почти! – хотел ответить Роберт, но тут на лестнице появилась Элизабет, небрежно перекинув через руку пушистое дорогое манто.

Билли мгновенно переключил внимание на любовницу. Его глаза вспыхнули и потемнели.

С блестящими черными волосами на фоне лестницы из светлого дерева она выглядела потрясающе.

Увидев его, Элизабет помедлила, потом неторопливо стала спускаться вниз.

Взгляд холодный, выражение лица – непроницаемое, но, отметил Роберт, призывно-чувственное.

– Что случилось? – негромко спросил Билли, когда девушка подошла. Интонация и чуть охрипший голос заставили ее затрепетать. – Убегаешь с этим типчиком?

Элиз перевела взгляд на Роберта. Жаль, что их роман закончился так скоро, мелькнула мысль. Оба в ее вкусе, только внешность Роберта ее не волновала.

– Я… устала, – тихо сказала Элизабет. В обволакивающем мягком голосе прозвучали тем не менее твердые нотки: с нее хватит, надоело. – На работе выдался тяжелый день… и вообще он слишком долго тянется.

– Деньги любят счет, – уточнил, ехидно улыбаясь Роберт, – особенно это касается нашего общего дела. Ваше манто, мисс! – И обернувшись к Билли, добавил: – Ей сегодня досталось. Думаю, ты лучше других понимаешь, насколько вредны перегрузки.

Помогая Элизабет одеться, он положил ладонь на ее плечо.

Билли, прислонившись к стойке перил, скользнул взглядом по руке брата. В конце концов, Элизабет – гостья в доме, где оба Блэкмора хозяева.

– Эдди Крокера имеешь в виду? – поинтересовался Билли. – Тяжелый случай…

– Дело не только в нем. – Внимательный взгляд босса заставил Роберта стать серьезным. – Во вторник полечу во Франкфурт-на-Майне. Разберусь на месте что к чему.

– Ясно! Крокер намерен раскрутить тебя на полную катушку? – отметил Билли. Его замечание прозвучало не как вопрос, а как твердое убеждение.

Блэкмор-младший пожал плечами.

– Эдди Крокер прекрасно понимает, что патент на изобретение, которым он владеет, принесет немалый доход, если распорядиться с умом, – сказал он погодя. – Не вижу оснований обвинять его за стремление не продешевить.

– А я вижу! Мы ему не навязывались, он к нам сам обратился. И мы обо всем договорились. Почему он отказался поставить подпись на итоговом документе?

– Его юристы нашли какие-то неточности… – ответил Роберт весьма сдержанно.

– Понял! Зацепил на крючок и тащит в свою сторону… – хмыкнул Билли, глядя на брата в упор. – Могу помочь, если хочешь.

– Без надобности, – огрызнулся тот. – Крокер мой партнер, так что не суй нос, куда тебя не просят, великодушный братец.

– Вот те раз! – усмехнулся Блэкмор-старший. – Наступил на любимую мозоль, что ли?

– Не хуже тебя разбираюсь в делах фирмы, обойдусь без подсказки, – резко ответил Роберт и замолчал.

Элизабет стояла, опустив голову. Она знала, почему ее шеф так распалился, но не желала, чтобы проницательный Билли понял причину по выражению ее лица.

Значимость того или иного технического предложения Роберт, прирожденный специалист и аналитик, оценивал сразу, зная наперед, какие выгоды получит фирма. Однако Блэкмор-младший был излишне горяч, ему еще не хватало опыта, которым, несомненно, обладал старший брат, но он упорно постигал тонкости бизнеса. Билли ценил достоинства Роберта.

– Как, Элизабет, справимся? – нарушил молчание Роберт.

– Нет проблем, – тотчас отозвалась она. – Трех мушкетеров его величества никакие препятствия не поставят в тупик!

– Трех? – Билли вскинул брови.

– Дайана… Наш третий деловой сотрудник, – пояснил Блэкмор-младший, имея в виду секретаршу. – Хотя она недавно закончила бизнес-курсы, в вопросах оргтехники разбирается весьма не плохо.

Билли кивнул. Вновь возникшая пауза затягивалась. Из полуоткрытых дверей гостиной сносились звуки музыки.

Блэкмор-старший смотрел на Элизабет, надеясь, что она смягчится. Но синие глаза оставались холодными.

– Ну что, до понедельника? – промолвил он, подпирая по-прежнему лестничную стойку.

Как трогательно! – горько усмехнулась про себя Элиз. Гостеприимный хозяин намеревается провести уик-энд в фамильных владениях.

Роберт почувствовал, как она напряглась, сжалась будто пружина, готовая распрямиться в любой момент.

Девушка молчала. Билли, посчитав ее поведение за знак согласия, отвел взгляд.

– Папочка! – Берта распахнула двери и застыла в проеме. При взгляде на Элизабет ее оливковые, как у отца, глаза сузились. – Дядя Роберт, ты уже уезжаешь? – мгновенно нашлась она и улыбнулась ему чересчур жизнерадостно. – Мог бы и задержаться по случаю моего дня рождения!

Роберт шагнул навстречу, раскрыв объятия любимой племяннице, заскользившей к нему по вощеному паркету.

– Старею, моя куколка. Жечь свечу с обоих концов, как бывало, сил нет.

– А каково папочке, если он на целых шесть лет старше тебя? – надула она губки. – Ему бы с тебя пример брать!

Прямое попадание в цель осталось без последствий. Элизабет и бровью не повела. Билли лишь мило улыбался, наблюдая за дочерью и братом, которые обменивались поцелуями.

Берта по повадкам напоминала мать. От отца унаследовала густые каштановые волосы. Рассыпанные волнистым каскадом по плечам, они гармонировали с ее оливковыми живыми глазами. Длинноногая, тоненькая, как тростинка, девушка выглядела необыкновенно мило.

Она жила с Мэри в собственном доме в одном из районов старого Чикаго, но любила иногда погостить у отца, которого обожала, считая самым красивым мужчиной, ничем не уступающим кумирам девочек ее круга.

Билли нравилось внимание дочери, которую он обожал и снисходительно смотрел на ее выходки. До поры до времени это не особенно тревожило Элиз. Она считала, что потакание прихотям единственного чада свойственно всем любящим отцам.

Однако сегодняшнее попустительство переходило всякие границы.

И будто желая подлить масла в огонь, бушующий в душе Элизабет, Берта, взмахнув ресницами, протянула капризным тоном:

– Как тебе нравятся мои бриллиантовые серьги, дядя Роберт? Правда, роскошные? – Она покачала головой, давая возможность по достоинству оценить сверкающие, словно капельки росы, драгоценные камешки. – Я считаю, мой папочка самый чудесный, а ты?

– Нет слов, – согласился Блэкмор-младший, с улыбкой наблюдая за племянницей.

Притворно вздохнув, та одарила отца влюбленным взглядом. А Билли стоял, прислонившись к стойке перил, руки в карманах – сама элегантность и раскованность.

– Балует он тебя, душа моя! – не то в шутку, не то всерьез заметил Роберт. – Будь ты моей дочерью, получила бы в день семнадцатилетия конверт со ста долларами и записочку с пожеланием здоровья и удачи.

– Ну что ты, право, – жеманно протянула Берта и, вздернув курносый носик, сделала круглые глаза, словно обиженный ребенок. А потом, взглянув на отца, нанесла удар Элизабет: – Папочка, почему дяде хочется испортить мне день рождения? Попроси его, чтобы впредь он так не поступал!

– Роберт, не омрачай девочке праздник! – исполнил Билли просьбу дочери, обращаясь к брату грозным тоном, но с улыбкой. И вдруг спросил: – Да, Бет, а где же молодой человек, который, по-моему, от тебя без памяти?

Берта, выпятив губы и играя глазами, повела себя, по мнению Элизабет, совершенно развязно.

– Да ну его! Он намертво прилип к маме, потому что от меня никакого толку. А ты, если сию же минуту не примешь меры, можешь стать посмешищем в глазах света. Вдруг мама всерьез примет его ухаживания?

– Избави Бог! – Билли выпрямился, перестав наконец подпирать балясину.

Берта метнула на Элизабет злобно-торжествующий взгляд: ей показалось, что отец сейчас уйдет, даже не взглянув на «потаскушку». Однако он остановился, и оливковые глаза встретились с ярко-синими.

– Жаль, что уходишь. Собирался пригласить тебя на танец, – ласково сказал Билли.

– Мне тоже жаль. Как говорится, лучше поздно, чем никогда, – ответила девушка, вложив в интонацию изрядную толику сарказма, отчего его взгляд чуть прищурился. И, не меняя тона, обернулась к Берте: – От души желаю повеселиться! Еще раз поздравляю. Пусть сбудутся ваши желания.

Роберт откашлялся и, поскольку на лице племянницы опять появилось злобное выражение, поспешил добавить:

– Поехали… пора! – Чмокнув Берту в щечку, он повернулся к Элиз, улыбнулся, взял ее за руку и бросил на ходу брату: – Давай как-нибудь пообедаем вместе, хорошо?

Роберт стремительно пересек холл. Элизабет едва поспевала за ним. Нанятый на вечер лакей опрометью ринулся на крыльцо и громко прокричал ожидавшим водителям, чтобы машину мистера Роберта Блэкмора подогнали к подъезду.

Спустя минуту «бентли» остановился у мраморных ступенек.

Выходя из дверей, Элиз краем глаза успела перехватить взгляд Билли. Весьма выразительный, подумала она. Кажется, ему хватило ума помять и ее прощальную реплику, и вызов, брошенный раньше, который перехватила Мэри. Умный, красивый, рассудительный, а не понимает главного – хорошо то, что делается с тремя. Истина давно известная, но сегодня Элизабет лишний раз убедилась в ее справедливости.

– Я бы не сказал, что ты повела себя мудро, – хмыкнул Роберт.

– А ты только сейчас понял, что я не очень умна? – парировала Элизабет.

– Садись в машину!

Девушка устроилась на сиденье, поплотнее запахнув манто. Ее била нервная дрожь.

Роберт не торопился включить зажигание, барабанил пальцами по баранке, скосив глаза на ее четко очерченный профиль.

– Будь благоразумной, – сказал он неожиданно резко. – У брата крутой нрав, когда кто-то противится его воле.

– Есть только один выход из создавшейся ситуации, – промолвила Элизабет, отворачиваясь, чтобы Блэкмор-младший не видел ее несчастного лица. – Помнишь известную пословицу про дохлого коня? Так вот, к великой радости Билла, я решила его больше не стегать. Слишком долго тратила нервы и силы и, как оказалось, тщетно.

– Насколько я понял, ты сделала такое открытие не сию минуту, – с сарказмом произнес Роберт. – Почему именно сегодня на тебя снизошло озарение?

– Включи зажигание, – попросила она, не ответив на его вопрос, понимая, что в двух словах трудно объяснить их отношения с Билли.

А они зашли в тупик. Отвратительная реплика избалованной девчонки, не выходившая и головы, лишь убеждала, нужно поскорее развязаться с Билли, дабы не потерять себя окончательно.

– Он тебя не отпустит, – буркнул Роберт и надавил на педаль акселератора. Машина мягко покатила по дороге, разрезая дальним светом фар кромешную тьму безлунной ночи. – Ты ему нужна. Он хочет, чтобы ты…

– Хочет… Это слово руководство к действию?

– Брось острить, Лиз! Ты и вообразить не можешь, под какой семейный пресс он попал, разведясь с Мэри! С одной стороны, Берта, с другой…

– Если не прекратишь защищать брата, я немедленно выскочу из машины и пойду пешком, – заявила Элизабет решительно.

Роберт растерянно покачал головой. Он находился в явном замешательстве, не зная, как поступить: то ли подтолкнуть девушку к разрыву с Билли, то ли, как всегда, защищать его авторитет.

– Во-первых, отсюда до Гайд-парка топать и топать, а во-вторых, я его во многом не оправдываю, только пытаюсь объяснить, почему он…

Рука Элиз потянулась к ручке дверцы. Роберт увидел выражение ее лица и понял шутки плохи.

– Успокойся! Я отвезу тебя домой.

– Нет, – отрезала она. – Я хочу к Кристине. Но перед этим заедем за вещами.

С минуту Блэкмор молчал, переваривая очередную новость. Потом обронил устало:

– Час от часу не легче… Зачем, Лиз? Не буди лиха, пока спит тихо.

Самое лихо впереди, если сейчас ситуацию спустить на тормозах, с грустью подумала она.

Роберт насупился. Элизабет молчала.

Если бы полгода назад ей сказали, что она попадет в такой переплет, Элиз бы только рассмеялась!

Элизабет никогда никому не навязывалась, всегда старалась держаться в тени. Родители вечно спихивали ее к родственникам, а те принимали ее без особого энтузиазма.

Когда вырасту, обязательно стану самостоятельной, чтобы никому не быть в тягость, дала тогда Элизабет клятвенное обещание. Никаких привязанностей, пока не убедится, что ее любят и она желанна.

С годами это правило стало ее жизненным кредо. Она не стремилась расширять круг знакомых, дружила только с надежными людьми.

В университете и на прежней работе Элиз встречалась с мужчинами, преданность которых не оставляла сомнений. Их отношения продолжались до тех пор, пока ее внимание не переключилось на более достойного претендента.

Тогда она еще не знала, что подобная философия чревата тупиковыми ситуациями: в один прекрасный день все вдруг начинает раздражать – мужчины кажутся убогими, работа – тоской зеленой, жизнь – постылой.

Встречи с мужчинами становились раз от разу короче и, как правило, заканчивались поцелуями у порога с пожеланиями спокойной ночи.

Но когда она познакомилась с Билли, нормы, которых Элизабет некогда придерживалась, исчезли. Блэкмор стал тем самым исключением из правил, которое диктует свои собственные законы. К тому же качества, которые ей не нравились в других мужчинах, в Билли присутствовали в избытке.

Хваткий, напористый, с чрезмерным чувством ответственности, когда дело касалось интересов бизнеса, он с трудом выкраивал время для общения с Элизабет.

Девушка вдруг вспомнила, как однажды Билли отменил их второе свидание и целую неделю не появлялся: пропадал не то во Франции, не то в Англии из-за каких-то заказов фирмы.

Нужно было уже тогда прекратить их связь, а еще лучше – отменить самое первое рандеву. Ах, какая она глупая! Разве она не понимала, что Билли зацепил ее на крючок и она трепещет как беспомощная рыбешка?

Впервые в своей спокойной и размеренной жизни Элизабет поняла, что растерялась сразу, едва увидев Билли Блэкмора, и, он сразу стал ее повелителем.

Она осуждала себя, но, как ни старалась, изменить положение не могла. Появившись на час-полтора, босс срывался и исчезал, если возникало, с его точки зрения, какое-то важное дело. Тогда она уговаривала себя, что подобное не повторится, но стоило ему неожиданно нагрянуть с охапкой роскошных цветов и мольбой о прощении, как сердце девушки таяло и все начиналось сначала.

Хорошо! Что было, то прошло, подвела печальный итог Элизабет. Сегодня Билли перешел всякие границы. Гнетущее чувство утраты вызвало твердое намерение. Никакое вымаливание прощения не изменит ее решения.

Довольно!

Машина подъехала к дому в викторианском стиле, где Элизабет снимала с Кристиной квартиру на паях. Отсюда Билли увез ее в роскошные апартаменты в Гайд-парке.

– Послушай, – повернулся к спутнице Роберт, – не пори горячку, подумай хорошенько. Весь уик-энд в твоем распоряжении, взвесь за и против, успокойся. На свежую голову события покажутся в ином свете.

– Голова тут ни при чем. Задеты мои чувства, – сдержанно отозвалась Элизабет. – Я полгода руководствовалась здравым смыслом и рассматривала наши отношения исходя из общепринятых норм. Сам видишь, куда это завело.

И что в результате? – задала себе девушка безмолвный вопрос. Люди, с которыми она никогда бы не встречалась, если бы не Билли, посмели грубо и жестоко обойтись с ней! За что? Не за то ли, что она жила не по их правилам?

– Брат очень привязан к тебе, – не сдавался Роберт, стараясь, как ни больно ему самому, убедить Элизабет не предпринимать решительных шагов, но, увидев в ее глазах слезы, замолчал.

– Билли хочет и с семьей поддерживать хорошие отношения, и меня держать на коротком поводке. В результате его сомнительной философии я стала посмешищем.

– О чем ты? Какое посмешище? Брат не смеет так думать! – Роберт буквально взвился.

– Неужели ты не понимаешь, что его привлекает только сексуальная сторона наших отношений? – заявила она с вызовом.

Роберт вздохнул, оставив всякие попытки убедить Элизабет не делать того, что та задумала.

Девушка тоже вздохнула, но с облегчением, полагая, что он перестанет уговаривать ее изменить решение, которое она приняла окончательно и бесповоротно.

– Увидимся в понедельник, – прошептала Элиз, распахивая дверцу.

– А если Билл позвонит и спросит, где ты, что ему отвечать? – спросил Роберт тусклым голосом, когда девушка вышла из машины.

Она наклонилась, внимательно посмотрела на него и спросила:

– Думаешь, его интересует? – И усмехнулась, заметив, что Роберт затрудняется ответить. – Спокойной ночи! Спасибо, – сказала она устало и захлопнула дверцу.