Хлоя

Следующим утром кровать оказалась пустой, а на его подушке не было записки. На какой-то момент мое сердце ушло в пятки, когда я подумала, что он уехал ночью. Но потом я вспомнила все то, что Блейк сказал ночью, то, что пообещал, и я поняла, что это просто невозможно.

Сев на кровати, я осмотрела комнату и улыбнулась, когда увидела его фигуру на балконе.

Взяв по чашке кофе в каждую руку, я направилась к нему. Блейк сидела на стуле, держал в одной руке телефон, а в другой ручку. Он безумно быстро что-то писал в своем блокноте.

— Утро, малыш. — Я поставила кофе на столик. — Чем занимаешься?

Я не стала ждать приглашения, а сразу села к нему на колени, на привычное для себя место.

— Просто пытаюсь собрать все мысли вместе… Что нам нужно будет сделать… Но мой гребаный телефон виснет, и я не могу зайти на нужные сайты, связь все время прерывается… — Он что-то просматривал в телефоне, потерявшись в собственных мыслях.

Я взглянула в блокнот; его уже узнаваемый, изящный почерк заполнял страницу. Там было все: симптомы, злокачественная опухоль, химиотерапия, маммография.

— Прости меня, — быстро сказал он.

Я резко перевела на него взгляд.

— Прости за то, что неправильно повел себя, или мои эмоции не показали меня с лучшей стороны, но все это… — он указал на заметки на столе, — это все ново для меня… Поэтому, если я сорвусь или буду немного помешан на поиске информации, я заранее прошу прощения. Мне просто нужно знать, что я делаю все возможное, чтобы заботиться о тебе. — Он замолчал. — Думаю, я пойду в армию, Хлоя.

Я сделала все возможное, чтобы не показать свою реакцию. Это было его решение. То решение, которое принимает только он. И хотя я ничего ему не сказала, глубоко в душе я не считала этот выбор правильным.

— Хорошо. — Я кивнула и улыбнулась, но улыбка получилась натянутой. — Это хорошо, Блейк. Я рада, что ты принял решение.

Он сделал глубокий вдох.

— Если мы поженимся, и я запишусь в армию, у нас будет бесплатное жилье, больше денег, и ты сможешь получить лечение по моей медицинской страховке. По крайней мере, эти проблемы будут решены. Я позвонил парню, занимающемуся призывниками, Хайдену, и все рассказал ему. Он сказал, что поможет мне — он сделает все, чтобы я служил здесь и мог позаботиться о тебе во время лечения. Я должен буду отслужить положенные десять недель, а потом начнется расширенная индивидуальная подготовка, но и тогда мне не придется уезжать за границу так надолго, если бы я играл в баскетбол. Возможно, когда меня не будет, за тобой присмотрит мама. Я бы не стал этого делать, если мне придется оставить тебя одну… я бы не смог… но это действительно хорошая…

— Постой. Ты хочешь пойти в армию из-за бесплатного жилья и медицинской страховки или потому, что реально хочешь пойти туда?

Его лицо помрачнело.

— Блейк?

Я ждала ответа, но его так и не последовало.

— До того, как ты узнал, что у меня рак, вчера, когда ты сделал предложение, чего ты хотел?

Он сглотнул и переплел наши пальцы. Его глаза опустились вниз и остановились на помолвочном кольце.

— Дьюк.

Из меня вырвался смех облегчения.

Он посмотрел на меня.

— Что?

— Так и иди в Дьюк.

— Но…

— Никаких но, Блейк. Мы справимся с этим. Я обещаю. Ты искал лучшие лечебные центры в штате?

Он покачал головой.

— Нет, я только…

— Он здесь, Блейк. Институт для лечения онкологических больных в Дьюке — один из самых лучших. То, что ты выберешь Дьюк, не должно ничего менять. Ты можешь получить то, что хочешь. Я же — то, в чем нуждаюсь. Мы можем сделать это вместе.

— Ладно, — согласился он. — Но ты должна мне кое-что пообещать.

— Все, что угодно.

— Позволь мне разделись эту ношу с тобой. Не отстраняйся и не отталкивай меня. Теперь это наша жизнь, наше будущее.

Я всхлипнула, вытерев слезы.

— Хорошо, я обещаю.

Минуты тянулись как часы, пока мы пили кофе.

— Хотела бы я, чтобы Мэри была сейчас здесь.

Он медленно кивнул, помрачнев еще больше.

— Я бы тоже хотел, чтобы моя мама была здесь. Она хороша в подобных ситуациях. Она бы взяла на себя все обязанности, записи к врачу, все, что нам будет нужно. Я имею в виду… Ты хоть знаешь, с чего нам нужно начать? — Он рассмеялся, поначалу низко и медленно, но потом этот смех перерос в истерический. Это был красивый звук. Красивая сцена. Он был красивым.

— Что?

— Нам по восемнадцать, и мы нуждаемся в наших мамочках!

— Ага, — согласилась я. — Но, в то же время, нам только восемнадцать. Предполагается, что нам может потребоваться помощь.

Он прекратил смеяться и сделал вдох.

— Думаю, пришло время возвращаться домой, Блейк.

В конце концов, не года ведут отсчет нашей жизни, а жизнь считает года.

— Я люблю тебя, детка, — сказал он, стоя перед холодильником и читая мою записку. Он поднял наши сумки с пола и поцеловал меня в щеку. — Жду тебя в машине.

— Постой. Ты не собираешься оставить записку?

— Уже, — подмигнул он.

Я развернулась к холодильнику, ища ее глазами. Она была там. В левом верхнем углу. Как всегда, красные чернила.

Будь сильным, когда ты слаб, смелым, когда боишься, и скромным, когда побеждаешь.