Людей ослепляет страсть.

(Цицерон)

Распаляется пламя ветром, а влечение — близостью.

(Сократ)

На следующий день одиннадцатому классу объявили результаты за вводный тест по математике. В среднем без пяти минут выпускники справились неплохо, но это лишь означало, что количество людей, написавших на «отлично», равнялось количеству тех, кто не справился вовсе. В первую категорию попали, конечно, Софи, Света, Дима и, что удивительно, Аня. Хотя на деле удивляться особо нечему — едва ли хорошая оценка была заслугой девушки. Но отличный результат удивил всех непосвященных, в том числе и саму Обухову.

— Признаться, Вольф, Вы меня приятно удивили. Если честно, как только Вы пришли в мой класс, я подумала было, что Вы абсолютно бездарны в моем предмете (на этой фразе Дима прыснул, за что получил локтем под ребра), но данная проверка показала обратное. Желаю продолжать в том же духе, — кротко кивнув, преподавательница вернулась к оглашению результатов. На Аню тут же уставилось более десяти пар глаз, что заставило девушку вжаться в сидение и сверлить глазами доску ровно до тех пор, пока Татьяна Викторовна не огласила результат Максима Олейникова — признанного отличника и заместителя старосты, который по непонятным причинам получил за тест «тройку». Теперь взгляды одноклассников были направлены на него, и Аня, наконец, смогла расслабиться.

Через пять минут к ней на парту прилетела бумажка, развернув которую, девушка увидела свой портрет (о чем гласила соответствующая подпись), коряво нацарапанный синей ручкой, которая, похоже, еще и потекла. На нарисованной девушке были огромные очки, а голова ее превышала размеры воздушного шара. В углу значилось: «Ботану от лузера», и, естественно, автором данной карикатуры был не кто иной, как Леша. Аня повернула голову в сторону его парты; парень ухмыльнулся и показал большой палец. Они с Игорем получили за тест «тройки», что вполне их устраивало, учитывая, что обычно они ничего не делали, а к этой контрольной даже и не думали готовиться.

— Может все-таки скажешь «Спасибо»? — с надеждой поинтересовался Дима, приподнимая левую бровь и ухмыляясь уголком губ.

Аня, прищурившись, хотела уже, как всегда, сказать в ответ какую-нибудь колкость, но в итоге из ее уст вылетело лишь простое «Спасибо». Парень несколько секунд недоуменно пялился на нее, никак не ожидая такой реакции, — Дима, за это время достаточно изучив манеру поведения соседки, ожидал бури в ответ на его невинный вопрос, — затем лишь хмыкнул и с самодовольным видом опустил глаза в тетрадь.

***

День за днем, неделя за неделей — и вот уже наступил октябрь. Деревья практически полностью обнажились, являя миру голые ветви и стволы с облупившейся побелкой. Становилось все холоднее, в том числе и в пансионе. Отопление еще не включили, а погода уже стучала в окна осенним ветром и дождем. На уроках приходилось сидеть в свитерах, а ночью — укрываться двумя одеялами. Общая гостиная все чаще заполнялась людьми — все мечтали погреться у камина, так как в других помещениях царил адский холод. Исключением не были и ребята, которые за невозможностью работать в промозглом подсобном помещении все чаще устраивались на диване прямо перед огнем и работали над газетой.

— Завтра мы должны сдать этот-дурацкий-номер, — причитал Игорь и бился головой о подлокотник, сидя на полу, — а у нас ничего не готово!

— Прям уж и ничего, — возразила Софи, — у нас есть достаточное количество материала, просто…

— Просто он настолько ужасен, что публиковать его даже в школьной газете не позволяет мне мое чувство прекрасного! — в отчаянии вскричал парень. Несколько учеников помладше в испуге обернулись на него.

— Расслабься, брат, все сделаем. У нас еще вся ночь впереди, — успокоил друга Леша, чья голова покоилась на коленях у Светы. Девушка, перебирая волосы возлюбленного, согласно закивала.

— Ночью я бы с большим удовольствием занялся кое-чем другим, — похрустев пальцами, ответил Игорь. Софи и Леша одновременно фыркнули.

— Каждую неделю одно и то же… — вяло протянула Аня, откидываясь на подушки. — Неужели у нас действительно нет ничего более-менее приличного, чтобы можно было сдать, наконец, этот чертов номер?

Игорь обреченно покачал головой. На часах было уже полдевятого, а идей в голове так и не прибавилось. Внезапно Леша подорвался и, как безумный, замахал руками, ходя вокруг дивана.

— Что с тобой…

— Все же просто очевидно! — закричал он. Некоторые младшеклассники поспешили покинуть гостиную, все еще оглядываясь на высокого лохматого парня, который наверняка напоминал им лешего или Снежного Человека. Леша, не обращая на них ни малейшего внимания, продолжил: — Если у нас нет ничего приличного, то мы напишем о неприличном!

— Поверить не могу, что ты всерьез сказал это, — заключила Аня, поджимая под себя ноги.

— Пошли со мной, — Леша за руку стащил подругу с дивана и повлек ее за собой. Остальные в недоумении потянулись следом.

Дойдя до спальни мальчиков, парень распахнул дверь, кивая остальным, чтобы вошли. Затем Леша полез под кровать, пытаясь нашарить что-то рукой. Громкий возглас «Ага!», и из-под его ложа появилась увесистая бутылка коньяка.

— Ты же не хочешь… — начала было Аня, покачав головой и оглянувшись на друзей в поисках поддержки.

— Хочу, Вольф. Именно это я и хочу! — Леша заходил по комнате, опасно размахивая бутылкой. — Почти все гениальнейшие романы были написаны под действием либо наркотиков, либо спиртного. Так как с первым вариантом пока неполадки… — Света бросила на парня гневный взгляд, — то нам остается только напиться и сделать этот номер, мать его! Ну же, давайте! — парень посмотрел на каждого из друзей по очереди, затем на всех сразу. — Это же наша газета! Так давайте повеселимся!

Игорь задумчиво потер подбородок, затем просиял и хлопнул друга по спине.

— Вот ты черт! Это же гениально! Как я и сам не догадался…

— Что вы придумали? Предупреждаю, я не позволю вам… — сверкнула глазами Софи, грозя друзьям указательным пальцем.

— Да ладно тебе, Ткаченко. Что мы теряем, в конце концов? Выговор — это максимум, что мы можем получить, — доверительно сказал ей Леша, плюхаясь рядом на кровать. Девушка все еще неуверенно качала головой.

— Ну же, Софи, давай! Будет весело, — неожиданно подала голос Света, подмигнув подруге.

— Моя девочка! — растрогался Леша, целуя блондинку в щеку. — Ну так что? Шалость удалась?

Удалась.

Ребята тут же приступили к осуществлению своего плана. Выпив для начала по глотку (прямо из бутылки за неимением бокалов и другой подходящей посуды), друзья принялись редактировать уже готовые статьи, намереваясь сделать их веселее и интереснее. Для начала решено было переписать хвалебную оду учителям, добавив в стихотворения капельку иронии и сарказма («Ваши уроки — как дважды два, Биологию знаем мы на ура» и все в этом духе). Получилось неплохо и задорно, но ребята решили не останавливаться на достигнутом. Аня, еще припоминая карикатуру, которую нарисовал Леша, предложила сделать подобные рисунки для всех преподавателей. Конечно, творческий потенциал брюнета оставлял желать лучшего, но лучше хоть что-то, чем ничего, — подумали друзья и позволили Леше взять в руки ручки и карандаши. Оказалось, под действием алкоголя талант парня усиливался многократно (или же друзьям так только показалось, ведь и они были уже далеко не трезвые), и карикатуры получились куда лучше, чем предполагалось изначально. Вдохновившись собственным творчеством, Леша решил написать «бонусную» матерную песню, естественно, заменив некоторые буквы в далеко не литературных словах «звездочками» («Цензура же, ну» — подсказал Игорь).

По мере того, как количество коньяка в бутылке приближалось к нулю, в головах у друзей зарождались все новые и новые безумные идеи. Так, когда часы пробили полночь и весь пансион погрузился в сон, Леша опять же решил поиздеваться над его постояльцами, придумав новый розыгрыш, который, естественно, нашел бы место в новом номере газеты «Земля». Бегая с фотоаппаратом по всему зданию, он стучал в комнаты к ученикам (до преподавателей дело не дошло, к счастью, иначе одним выговором шутники бы точно не отделались), и когда кто-нибудь из них открывал дверь (если открывал), то Леша тут же фотографировал этого несчастного. Можно представить, какие получились фотографии… Игорь даже решил сохранить их в качестве компромата на будущее.

Фотоматериалом дело не ограничилось. «Все-таки, это газета, а значит, должны быть и статьи», — подумали ребята, и решили написать нечто из ряда вон выходящее. Тут инициативу взяли сначала Дима с Аней, которые в соавторстве написали небольшое эссе на тему того, как выжить на уроках экономики, если ваш преподаватель… (следующее слово Игорь настоятельно порекомендовал заменить «звездочками»); затем Софи и Света, хихикая и проливая на себя остатки коньяка, составили детальный разбор гардероба Королевы Марго, сойдясь в итоге на мнении, что в Средневековье Маргариту за такие наряды сожгли бы на костре.

Ближе к трем часам ночи (или утра?) с номером было покончено. Напечатать его решено было рано утром, когда все еще спят и можно спокойно разнести газету каждому под дверь, чтобы обеспечить ученикам пансиона заряд бодрости на весь день.

Пьяные, уставшие и довольные, друзья заснули практически на полу, завернувшись в теплые пледы, не имея сил даже дойти до кроватей.

***

— А теперь объясните мне, ради Бога, что все это значит?

На следующее утро друзья стояли в кабинете завуча, опустив глаза с весьма заметными синяками под ними в пол и сложив руки за спиной. Их вчерашняя шалость сегодня обещала обернуться некоторыми неблагоприятными последствиями. Ребята, как и хотели, с утра разнесли свежий выпуск газеты по комнатам, ожидая реакции на их творение со стороны учеников. И реакция не заставила себя ждать. Уже за завтраком юные писатели увидели на лицах одноклассников улыбки, и практически за всеми столиками велось обсуждение главной новости дня. Это был успех. Точнее, был бы им, если бы Королева Марго не была слишком высокого мнения о себе. Обидевшись на, как показалось друзьям, весьма безобидную на деле статью, Маргарита не преминула пожаловаться завучу на «оскорбляющий и клевещущий материал». Кац, видимо, согласилась с данной характеристикой, и потому вызвала компанию к себе в кабинет прямо на первом уроке, и теперь буквально сверлила каждого взглядом.

— Я все еще жду объяснений. Степанов, Вы — ответственный за эту газету. Может, проясните ситуацию? — завуч притопывала ногой в такт словам.

— Ээм… Мы просто… Подумали… — начал мямлить Игорь. Слова давались ему с трудом — парень едва ли отошел после вчерашнего. Выручить друга кинулся Леша.

— Тамара Александровна, мы просто решили, что нужно как-то разнообразить наш материал. А то всегда эти отчеты, списки… Скукота, — подытожил парень, строя невинный взгляд.

— Вы могли «разнообразить материал», — передразнила его Кац, — любым иным способом, но никак не таким! Вы хоть понимаете, что будет, если это, — завуч ткнула пальцем в лежащий на столе экземпляр, — попадет к директору? Скандал!

— А Павел Сергеевич еще не видел? — удивленно спросил Дима, думая, что Матросов был в курсе раньше всех.

— Нет, — отрезала Кац, — и если вы хотите, чтобы он так и оставался в неведении, вам придется очень, подчеркиваю, очень постараться, молодые люди! — Тамара Александровна повернулась спиной к ребятам и прошествовала к своему столу, потирая виски. — Вы все меня очень разочаровали. Ладно Крымов, с ним все понятно было изначально, — бросила Кац строгий взгляд в сторону Леши, — но Вы, Ткаченко! От Вас никак не ожидала такого легкомыслия. Светлана, а Вы…! — девушки стыдливо покраснели и опустили глаза в пол, вжав голову в плечи.

Кац опустилась на кресло, прикрыв глаза и потирая переносицу. Завуч молчала слишком долго, и Дима решил нарушить молчание:

— Тамара Александровна, мы можем идти?

— Можете. Но сначала мы с вами обговорим условия, если вы, конечно, хотите, чтобы ваша проказа осталась тайной для директора.

***

— Ф-у-у-х, — выдохнул Леша, буквально выпархивая из кабинета Кац. — Ну что, легко отделались, да?

Пять пар глаз одновременно гневно уставились на него. Парень прикусил язык.

— Могло быть и хуже, верно? — с надеждой спросила Аня. — Но это ни в коем случае не умаляет твоей вины, Крымов.

— Я готов отвечать целиком и полностью, мадам, — Леша зашелся в реверансах, улыбаясь до ушей. У него явно было хорошее настроение, и даже выговор Кац не смог омрачить его день.

— Какой же ты все-таки клоун, — в сердцах сказала Софи.

— О, ну перестань. Можно подумать, тебя никогда не вызывали к завучу, — приобнял ее за плечи Леша.

— Никогда.

— Все бывает в первый раз! — беспечно пожал плечами парень

— Эй, Крымов! — вдалеке показались Стас Зайцев и Павел Фалеев, одноклассники ребят. Аня сталкивалась с ними на экономике, и, на ее взгляд, эти двое были придурками, коих еще свет не видывал. Парни подошли к компании, держа руки в карманах и жуя жвачку. Выглядело отвратительно. Стас вынул одну руку из кармана и похлопал ею Лешу по плечу:

— Отличные рисунки. Каменев один-в-один, — и мальчики с гоготом удалились. Леша еще минуты две провожал их взглядом со счастливой улыбкой на губах.

— Вы чувствуете этот запах… — брюнет подошел к друзьям и обнял одной рукой Игоря, другой — Диму. — Запах славы! Ради этого стоило проторчать у Кац весь урок.

— Если он сейчас же не заткнется, я его ударю, — проворчал Дима, стряхивая с себя руку брата.

***

Как оказалось, новый номер газеты видели абсолютно все, включая учителей. Некоторым такой формат понравился, некоторые же остались не в восторге. К таким можно было с легкостью отнести Каменева, который ходил по школе мрачнее тучи. Впрочем, он всегда был таким, так что кто знает… Но в целом шалость действительно удалась, и до обеда чуть ли не весь пансион гудел по поводу газеты.

— Наверное, Леша все-таки прав… — задумчиво проговорила Софи, помешивая ложкой чай, растворяя сахар.

— Ну, конечно. Я же всегда прав.! — начал парень.

— По поводу? — перебила брюнета Аня.

— Ну, слава и все такое… Тем более, один-то раз можно хорошенько повеселиться? — хихикнула староста. Из ее уст слышать подобное было прямо-таки громом среди ясного неба.

— Ага. Но давайте пообещаем друг другу, что подобное больше не повторится, — серьезно предложила Света.

— Да без вопросов! — развеселился Леша, качаясь на стуле. По его тону было понятно, что ничего обещать он не собирается.

— Ладно, вынужден признать, что было действительно весело, — нехотя признался Дима.

— Тебе легко говорить, ты явно на хорошем счету у Каменева. В отличие от меня, — вздохнула Аня. — Не представляю даже, что меня завтра ждет.

— Он вроде бы не злопамятный. Хотя…

— Ну, если он тебе что-то и сделает, то терять нечего — сама говоришь, он к тебе и без того прохладно относится, — Леша, как всегда, тонко прочувствовал ситуацию.

— О, заткнись, — фыркнула Аня. Парень захохотал.

— Обожаю, когда ты злишься.

— Отлично. Значит, теперь ты будешь лицезреть меня в таком состоянии гораздо чаще.

— Поклянись!

— Вольф! — к их столику, гневно сжимая кулаки, направлялась Марго. Вид у нее был куда более чем рассерженный.

— Привет, Рита, — приветливо поздоровалась Аня, даже пытаясь изобразить улыбку.

— Не называй меня так! — Королева порывистым движением отбросила черные кудри за спину. — И поспеши извиниться.

— Я? Извиниться? Перед тобой? — с каждым словом Аня притворно повышала голос на октаву, изображая все большее удивление, хотя на самом деле прекрасно понимала, о чем толкует Марго.

— Не будь дурой, — прошипела Александрова, склоняясь к лицу девушки. — Я же знаю, это ты написала ту гнусную статейку.

— Неужели, — сощурилась Аня. — Разве там указано мое имя? Что-то не припомню. И вообще, на правду, вроде как, не обижаются…

— А ты, оказывается, та еще сука. — Марго медленно выпрямилась и сложила руки на груди, смотря на Аню свысока. — Даже не думала. Хотя чему я удивляюсь — у тех, кто растет без семьи, всегда не в порядке с головой…

Аня побелела как полотно. «Откуда она знает?» Девушка беспомощно оглянулась на друзей. Им она тоже не рассказывала, так что можно представить, как шокированы они были сейчас. Дима плотно сжал губы, было видно, что парень еле сдерживается, чтобы не ответить Маргарите.

Из ниоткуда появился Саша, взяв Марго за локоть и отводя девушку в сторону.

— Пошли. Ты уже достаточно сказала, — спокойно начал он.

— Не вмешивайся, — прошипела Маргарита.

— Действительно, Сивоволов. Мы справимся без тебя, — с угрозой произнес Дима, как всегда враждебно смотря на Сашу. Тот и бровью не повел.

— Пошли, — настойчиво повторил парень Марго и увел ее от столика друзей.

Воцарилось молчание, которое просто удушало. Стало жарко и неуютно. Аня не отрывала взгляда от стола, делая вид, что изучает трещинки на поверхности.

— Аня… — тихо сказала Света, дотрагиваясь до руки подруги. «Ну уж нет. Не хватало только их жалости». Брюнетка встала из-за стола, мимоходом бросив друзьям, что ей «нужно отдохнуть», и буквально выбежала из столовой.

Девушка кое-как дошла до спальни и, рухнув на кровать, провалилась в глубокий сон без сновидений. Аня хотела отдохнуть часик, прогуляв физкультуру, но когда проснулась, на часах было уже семь вечера. Ее разбудил шорох, и, открыв глаза, брюнетка увидела Софи, перебирающую тетради на столе. Заметив, что подруга проснулась, староста тепло ей улыбнулась.

— Мы идем на ужин. Ты как?

— Идите, я не хочу.

— Ладно. Я принесу тебе что-нибудь.

— Спасибо, — Аня, закрыв глаза, положила голову на подушку.

— Кстати, советую тебе навестить Сашу, — останавливаясь у двери, бросила Софи.

— А.? — Аня приподнялась на локте, щурясь от света.

— Они с Димой… — Софи слегка замялась, — поболтали. По-мужски.

— Ты имеешь в виду…

— Да.

— Вот черт, — выругалась брюнетка, вскакивая с кровати. Усталости и ноющей боли в мышцах, которую она испытывала вот уже несколько дней, как не бывало. — Где он?

— Саша? Последний раз я видела его в…

— Ты знаешь, о ком я, — Аня, поравнявшись с Софи, посмотрела ей в глаза. Конечно, она знала… Давно знала.

— Пошел в спальню, — кротко бросила староста. Аня дернула дверную ручку, открывая дверь. Софи положила свою руку на ее. — Только не делай глупостей. Ему и так не сладко.

— Мне тоже.

***

Аня три раза постучала в дверь. Не дождавшись ответа, она постучала еще три раза более настойчиво и громко. Дверь, наконец, открылась.

Дима стоял, смотря на девушку сверху вниз одним глазом — ко второму он прижимал кружку. У него была рассечена бровь, из губы шла кровь, а кожа на костяшках пальцев была содрана. Не дождавшись приглашения, Аня зашла в комнату. Повернувшись к парню лицом, она окатила его холодным, гневным взглядом.

— Не хочешь объясниться? — процедила она.

— Мне не о чем говорить с тобой, — отрезал парень. Он отнял руку с кружкой от глаза, и взору девушки открылся свежий, глубокий фингал, занимающий чуть ли не полщеки.

— Так, значит? Тогда позволь, говорить буду я. Я не знаю, что непонятного было в моих словах, когда я просила не лезть в мою жизнь, но, видимо, для тебя это…

— При чем тут ты? — парень расхохотался. При данных обстоятельствах этот смех прозвучал как-то зловеще-издевательски. — Мир не вертится вокруг тебя.

— Неужели, — прищурилась Аня. — Раньше ты говорил мне другое. Сейчас вспомню… «Я не могу перестать о тебе думать, я не должен, но не могу…» А?

Лицо Димы не выражало абсолютно ничего. Он смотрел на девушку, но будто не видел ее.

— Уходи.

Его голосом можно было бы резать, как ножом, настолько он был острым и стальным.

Аня скрипнула зубами, впиваясь ногтями в ладони. Затем молча подошла к столу, взяла за спинку стоящий возле него стул и поволокла его по направлению к шкафу. Девушка залезла с ногами на этот стул и, встав на мысочки, пошарила рукой на гардеробе. Достав аптечку, Аня спрыгнула со стула, сопровождаемая взглядом голубых глаз.

— Что ты…

— Сядь, — приказала брюнетка, кивком указав на кровать. Парень молча повиновался. Аня встала на колени возле него и открыла аптечку. Взяв ватный диск, предварительно смочив его в перекиси, девушка повернула лицо Димы чуть вбок, чтобы удобнее было дотянуться до раны над бровью.

— Решила поиграть в медсестру?

— Сделай одолжение, помолчи.

Тщательно изучив ранение, слегка дотронувшись пальцем до кожи вокруг, Аня откинула волосы назад, заправляя несколько прядей за ухо.

— Будет щипать.

— Переживу как-нибудь, — фыркнул Дима.

Аня осторожно приложила вату к поврежденной коже, аккуратно стирая кровь. Потом девушка проделала то же самое с губой и, наконец, добралась до рук. Костяшки были в ужасном состоянии, кожа ободралась чуть ли не до мяса. Аня взяла чистую вату и, снова воспользовавшись перекисью водорода, как следует обработала травмированные участки. Более-менее очистив и обеззаразив кожу, девушка порылась в аптечке в поисках бинтов. Найдя еще не распакованный рулончик, она разорвала упаковку и отмотала нужное количество.

— Зачем это? — безучастно спросил парень.

— Нужно наложить повязку, иначе…

— Не надо.

— Но…

— Я сказал, не надо, — более твердо повторил Дима. Аня молча убрала все обратно в белую коробочку и, поднявшись с пола, хотела положить ее на место.

— Оставь, я сам.

— Ладно.

Оставив аптечку на стуле, девушка направилась к выходу. У самой двери ее настиг Дима, схватив за запястье. Аня повернулась к нему лицом, пытаясь высвободить руку. Парень перехватил ее за плечи.

— Не уходи, — тихо сказал он.

— Ты же… — договорить не удалось, потому что Дима приложил ей палец к губам. Затем, без предупреждения и без промедления, жадно впился ей в губы неистовым поцелуем, будто это был единственный источник жизни. Аня попятилась назад, пока ее лопатки не коснулись деревянной двери.

Его руки были на ее бедрах. Одной он водил по ноге девушки от колена вверх и обратно, задевая юбку и иногда касаясь застежек на чулках. Вторую руку Дима поднял к ее лицу, слегка приподнимая его за подбородок и отрываясь от поцелуя, чтобы посмотреть Ане в глаза. Карие — голубые. В ее глазах — повиновение, в его — желание. Затем он снова окунался в пьянящую сладость ее губ, целуя уже более нежно и мягко, пробуя на вкус. Его рука уже переместилась на ее талию, затем поднялась чуть выше, до ребер, и, наконец, до груди.

Аня беспрекословно подчинялась его прикосновениям. Ее тело было в плену его рук, оно поддавалось им, поддавалось каждому движению. Девушка выгибала спину, когда его рука оказывалась у нее на пояснице; поворачивала голову вбок, открывая шею для его поцелуев; часто и порывисто дышала, когда он касался ее груди. Аня залезла руками ему под рубашку, едва прикасаясь пальцами к спине, отчего Дима глухо рычал и сжимал ее бедра, талию с еще большей страстью.

— Останови меня… Останови, пока не поздно… Пока я еще держу себя в руках… — прохрипел он ей на ухо, касаясь нежной кожи губами.

— Уже поздно… — прерывисто ответила она, нащупывая руками ворот его рубашки и дрожащими пальцами пытаясь расстегнуть мелкие пуговицы, которые никак не хотели поддаваться.

Дима резко высвободил Анину блузку, заправленную в юбку, и провел пальцами по голой коже, отчего та немедленно покрылась мурашками.

Аня, расправившись, наконец, с верхними пуговицами его рубашки, дотронулась рукой до его груди, шеи, зарываясь руками в его волосы, заставляя углубить поцелуй.

Дима по-прежнему ласкал ее тело, подняв блузку практически до груди, целовал в шею, оставляя засосы. Их тела становились все ближе друг к другу; мыслей в голове оставалось все меньше, равно как и самоконтроля…

Раздался противный звон мобильного где-то совсем близко. В кармане его джинсов.

— Ответь, — онемевшими губами прошептала Аня.

— Я занят, — прорычал в ответ парень, целуя девушку в губы, не давая ей говорить.

— Пожалуйста, ответь, — Аня, взяв себя в руки и разорвав контакт, серьезно посмотрела Диме в глаза. Парень сдался.

— Ладно. Алло, — поднял он, наконец, трубку (кто такой настойчивый, в конце концов?), — Да. Да. Хорошо, — нажав на «Сброс», Дима сжал телефон в руке, — Это был Леша.

— Они возвращаются? — Аня все поняла по его выражению лица.

— Да.

— Тогда мне надо уходить.

Девушка, разгладив юбку и заправив в нее блузку, с сожалением посмотрела на Диму. В последний раз коснувшись его руки, брюнетка исчезла за дверью.

Я твоей не владею душой, не владею телом,

Ничего не творила с тобой, ты сам всё сделал.

Как наркотик меня прими вместе с пыткой и счастьем,

Так всегда происходит с людьми, ослеплёнными страстью.*

Комментарий к Глава 12. Соблазн.

*Оля и Монстр — Паранойя