В тот день, когда дом опустел, Дуэйн принял ванну и выпустил тридцать или сорок пуль по собачьей будке из своего «магнума» сорок четвертого калибра. Карла, Минерва, Нелли и дети отправились в Уичита-Фолс осматривать двухквартирный дом, в котором Билли Энн и Дики надеялись начать свою семейную жизнь.
Перед отъездом Карла постаралась убедить близнецов, что их поведение в церковном лагере выходит за все рамки приличия, но те и слушать ее не стали.
– За рамки приличия выходит то, что наши собственные родители решили избавиться от нас, отправив в этот дурацкий лагерь, забитый помешавшимися на Христе, – заявила Джулия.
– Мы все равно собирались сбежать оттуда на днях, – поддержал сестру Джек. – Ты хотела бы, чтобы твои дети стали малолетними проститутками?
– Ты даже не знаешь, что это такое, – сказала Карла. – По крайней мере, тебе это лучше не знать, пока ты не поймешь, что хорошо для тебя, а что нет.
Дуэйн как-то раз смотрел телевизионную программу, посвященную буддийской секте «дзэн». Он часто вспоминал о ней, когда палил по конуре. Его поразил уровень концентрации, которого достигали эти японские монахи. Замечательное умение концентрировать свою волю помогало им видеть вещи, неразличимые для человека с нормальным зрением и нормальным мышлением. Полет пули, например.
Поскольку поблизости никого не было и можно было не опасаться, что его примут за дурака, Дуэйн попытался выработать в себе способность к самопогружению буддийских монахов и проследить за траекторией летящих пуль. Мишень находилась на расстоянии пятидесяти футов, и приходилось напрягать глаза. Раз или два ему почудилось, что он вроде бы различил маленький стремительно мчащийся снаряд перед тем, как тот угодил в бревно.
От тяжелого оружия у него заболела рука, но Дуэйн не сдавался, решив поупражняться в уменье концентрировать свою волю, пока за ним никто не наблюдает. Он слабо разбирался в восточных религиях, но понимал, что развитие способности к концентрации имеет много преимуществ. Начни он раньше концентрировать свою волю, возможно, и удалось бы избежать половины неприятностей, в которые он попадал, будь то финансовые или какие-то другие неурядицы. Умение владеть собой помогло бы ему не совершать ошибок. Например, не брать в долг миллионы долларов, когда цена на нефть резко взлетела вверх и все чуть ли не насильно предлагали ему деньги.
Умение сосредоточиваться могло бы исключить и вторую его кардинальную ошибку – привычку спать с женщинами, с которыми он не должен спать; просто так получалось, что они попадались на его жизненном пути.
Устав от стрельбы, Дуэйн отложил пистолет и поехал к Джанин. Особого желания ее видеть у него не было, но и сидеть на совещании городского совета и гнать от себя преступные мысли о Джанин в неглиже ему не хотелось. Он понимал, что должен порвать с ней и, направляясь в город, проигрывал в уме предстоящий тяжелый разговор.
В результате этого разговора они должны оба предстать в благородном свете. Он надеялся убедить ее, что разрыв – единственный выход для тех, у кого развито чувство гражданского долга. Проработав всю сознательную жизнь в округе, Джанин считала, что у нее это чувство очень развито.
Все же Дуэйн опасался, что его аргументы могут не сработать, и в качестве запасного варианта готов был пойти на ложь, заявив, что доктора предупредили его, что ему грозит инфаркт, если он не перестанет вести бурную жизнь. Если говорить начистоту, то у доктора он не был вот уж лет пятнадцать, однако же у людей случаются инфаркты, и от них умирают.
К его удивлению, Джанин не было дома. Лишь неоткрытая банка с квашеной капустой, стоявшая на блюдце возле кухонной плиты, указывала на то, что она собиралась ужинать.
Ее отсутствие немного вывело его из себя. Он уже настроился на разрыв, а вот теперь все его усилия пропадают даром.
Кроме того, ему совершенно нечего было делать в ближайшие сорок пять минут – время, что он отвел для изложения своих аргументов и выслушивания доводов Джанин, которые, а он в этом ничуть не сомневался, окажутся очень жаркими. Джанин, не излив душу, так просто его не отпустила бы, как, впрочем, и любого другого.
Находиться одному в чужом доме было глупо Дуэйн поехал в свой офис посмотреть, не оставила ли Руфь каких-нибудь важных сообщений, и с испугом заметил Джанин, которая на теннисном корте играла с Лестером Марлоу.
Наравне со всеми Джанин брала уроки игры в теннис во время нефтяного бума. Не избежал этой участи и Лестер. Ни она, ни он особых успехов в игре не достигли. У Лестера на то, чтобы попрактиковаться, не было времени, а Джанин всю жизнь оставалась такой девушкой, с которой никто не хотел играть, исключая разве что игру в секс.
Дуэйн признавал, что неспособность Джанин найти себе партнеров для тенниса отчасти объясняла его решение поиграть с ней в романтическую игру. Он никогда не мог пройти мимо определенных форм безнадежности, а ведь несмотря на самостоятельный характер и порядочное количество любовников, Джанин точнее всего можно было охарактеризовать двумя словами – тихая безнадежность.
Появление Джанин на площадке озадачило его, поскольку это никак не вписывалось в выведенное им определение тихой безнадежности. На ней была новая шикарная спортивная форма, о существовании которой он даже не догадывался; она жевала резинку и весело посылала мячи над головой Лестера, словно играла в софтбол и старалась попасть в цель.
Лестер, уже последние несколько месяцев не выглядевший так хорошо, резво доставал мячи из пыльного бурьяна.
Дуэйн настолько опешил от происходящего, что только махнул рукой и проехал мимо. Его миссия может подождать до утра.
Он направил свою машину к «Молочной королеве», чтобы получить новую, более увесистую оплеуху: черный «мерседес» Джейси стоял между белым БМВ Карлы и новым суперджипом Дики. Сквозь большое окно кафе было непривычно видеть всю семью, пребывающую в гармоничном единении.
Больше всего Дуэйна испугало то, что Джейси сидела рядом с Карлой, держа на коленях малышку Барбет. Женщины оживленно беседовали. Увидеть всю эту компанию в полном сборе было для Дуэйна настоящим шоком, от которого он ощутил себя одиноким и никому не нужным. Он собрался уже проехать мимо, махнув рукой, но потом припарковал машину и вышел. Шорти немедленно положил лапы на панель и уставился на странное зрелище. Джек ткнул в него пальцем (но этот оскорбительный жест, слава Богу, был непонятен животному), потом окунул кусочки сыра в соус, желая посмотреть, как собака будет биться о ветровое стекло. Шорти так и не смог понять эту хитрую штуку – стекло, и Джек часто любил смотреть, как тот налетает на стеклянную дверь, соблазненный вкусной едой.
Дуэйн вошел в кафе и подошел к прилавку, чтобы заказать себе чизбургер. Джейси с Карлой не обратили ни малейшего внимания на его появление, увлеченные разговором. По правде говоря, на него вообще никто не обратил внимания, кроме Нелли, которая очаровательно ему улыбнулась, как Джулия этим утром.
На Нелли было белое платье, в котором она казалась сказочной принцессой. Дуэйн всегда с интересом замечал, что в отдельные моменты каждый из его детей – это воплощение красоты и кротости на земле Но не проходило и десяти минут, как этот ангел во плоти превращался в настоящего монстра во власти своих низменных капризов и желаний. Сейчас же Нелли представала с самой лучшей стороны. Она кормила маленького Майка бананом с мороженым тихо и умело, как и положено молодой матери.
Дики с Билли Энн, обнимаясь и хихикая, принялись кормить друг друга с языка мексиканскими яствами Близнецы потягивали пиво, хватая что-нибудь из закусок, наваленных на столе. Джек изредка бросался в маленького Майка кусочками маисовой лепешки.
В это время, между завтраком и обедом, в кафе было малолюдно, и вся «Молочная королева» была предоставлена им, если не считать Джона Сесила, который сидел в глубине зала. Уволенный много лет назад из школы за якобы пристрастие к гомосексуализму, Джон упрямо отказывался покидать город. Он приобрел одну из бакалейных лавок и, в конце концов, преуспел в торговле. Свой магазин он всегда держал в чистоте, открывая неограниченный кредит тем, кому везло, и добился всеобщего признания. Ярый сторонник физических упражнений, он приобщился к бегу трусцой задолго до того, как население Талиа поголовно «обратилось в бегство». Дуэйн не раз видел его дефилирующим по Огайо-стрит, мрачноватому местечку для развлечений в Уичита-Фолс. В такие моменты он томился одиночеством и заглядывал в бары, надеясь встретить там такого же одинокого новобранца из близ расположенной военно-воздушной базы.
Обслуживающий персонал «Молочной королевы» от нечего делать из-за баррикады тарелок с закусками разглядывал Джейси. Все с жадным интересом уставились на нее – легенду, которая спустилась к ним с неба.
Ее длинные волосы были зачесаны назад; Дуэйну они показались такими же светлыми, как в школьные годы. Одета она была в тенниску и кроссовки. Он заметил, как она положила руку на плечо Карлы, как бы придавая вес своим словам. Карла засмеялась, и Джейси тоже засмеялась, и обе взглянули в его сторону.
Он взял свободный стул у одного из столиков и подсел к ним. Джейси нежно поцеловала Барбет в щеку, и та от удовольствия зафыркала.
– Я украла весь твой сахар, дедушка, – сказала Джейси подсевшему Дуэйну.
Дуэйн протянул палец девочке, и та, игнорируя палец, зафыркала еще сильнее.
– Какой вкусный был сахар, – проговорил он.
– Угадай, что я сделала, Дуэйн? – спросила Карла, озорно сверкая глазами.
– Каждый раз, когда я пытаюсь угадать, то непременно ошибаюсь, – ответил Дуэйн.
– Вот видишь? – сказала Карла Джейси. – У него несносный характер, что я тебе говорила! Дуэйн просто плетется по жизни. Ему неохота по-настоящему использовать свой шанс.
Минерва, давно переставшая обгладывать косточку с бараниной, встала на его защиту.
– Мужчина, обремененный таким семейством, время от времени использует свой шанс, – проговорила она.
– Неплохо сказано! – заметила Джейси, оглядывая собравшихся за столом. Она посадила Барбет на колени и притронулась к салату.
– Он использует эти шансы, сам того не замечая, – иначе, будь его воля, он не использовал бы их, – заметила Карла.
– Мама купила нам дом, – сообщил Дики, прекращая на миг заигрывания с Билли Энн.
– Да! Я пошла и купила этот дом на две семьи, – подтвердила Карла. – Дики с Билли Энн займут одну половину, а когда Джо с Нелли поженятся – займут другую. Таким образом, я сэкономила кучу денег на аренде.
– И во что обошелся этот сэкономленный дом? – спросил Дуэйн.
– Пустяки. В шестьдесят тысяч, – сказала Карла.
– Мама здорово умеет торговаться, – вставил Дики.
– Я знаю. Хотел бы я так же здорово находить деньги, – нахмурился Дуэйн, заметив, что все пристально следят за ним, включая Джейси. Ее взгляд нельзя было назвать недружелюбным, но и особой радости Дуэйн в нем не прочел тоже. Он был просто скучным. Карла тем временем перестала смотреть на Дуэйна и взглянула на Джейси; во взгляде жены он также не заметил ни удивления, ни радости. «Интересно, каким образом они встретились?» – подумал Дуэйн, но решил не расспрашивать женщин.
В компании Джейси он чувствовал себя неуютно – ведь прошло столько времени. На ней почти не было косметики, и она производила впечатление женщины, которая не очень-то заботится о своей внешности. Это было бы просто немыслимым в ее школьные годы.
– А быть кинозвездой интересно? – спросила Карла.
– Не очень, – ответила Джейси. – Если, конечно, ты не суперзвезда.
– Я хочу стать кинозвездой, – заявил Джек. – Мне совсем не по душе быть нефтяным королем.
– Все твои дети будут кинозвездами, – улыбнулась Джейси. – Я никогда не встречала таких красивых ребят в одной семье, хотя у меня самой прекрасные дети.
– Приводи их к нам, – предложила Карла. – Они могут остаться у нас, если действуют тебе на нервы.
Джейси все тем же безразличным взглядом скользнула по лицу Дуэйна.
– Скорее наоборот. Это я действую им на нервы. Она взяла бумажную салфетку и вытерла рот, прибавив:
– Мои девочки настроены очень критически.
– Сколько их у вас? – спросила Джулия, которую Джейси явно заинтриговала.
– Двое. Одна твоего возраста, вторая – как Нелли.
– Девочки бывают очень капризными, – заметила Карла. – Я думаю, они не понимают, через что приходится проходить их матерям.
– Я не капризная, – надулась Джулия.
Нелли ослепительно улыбнулась всем. Когда она вступила в фазу расцвета, то настолько поражала мужчин своей красотой, что те теряли дар речи. Дуэйну достаточно было бросить взгляд на дочь, чтобы понять, почему мужчины мгновенно влюбляются в нее, а спустя пятнадцать минут предлагают выйти за них замуж.
Она также всегда была ласковой девочкой. Он часто вспоминал, как еще ребенком его дочь любила выбегать из дома и, подхваченная отцом на руки, осыпать его поцелуями; как, бывало, сидела на заднем дворе на коне-качалке и ждала, когда он придет и обольет ее в жаркий день из шланга холодной водой; как Карла, искупав дочь и завернув в свой махровый халат, усаживала крохотное, с мокрыми волосами существо ему на колени. Нелли, не в состоянии пошевелить ни ногой, ни рукой, сидела тихо, как мышка. Дуэйн до сих пор помнит запах ее мокрых волос. В то время она казалась воплощением невинности; это впечатление она производила и сейчас, несмотря на то, что приобрела привычку спать со всеми мужчинами, которые через пятнадцать минут предлагали ей руку и сердце, и даже выходить замуж за некоторых из них.
– Мои дочери воспитаны в европейском стиле, – сказала Джейси. – Даже не знаю, что они подумают о Талиа. Мне с огромным трудом удастся уговорить их слетать в Нью-Йорк.
Барбет посмотрела на Джейси и зачмокала губами, давая понять, чтобы та украла для нее кусочки сахара. Джейси высоко подняла малышку над головой, потом медленно опустила и поцеловала в шею. Девочка залилась счастливым смехом.
– На сегодня сахар весь. Завтра утром дедушка даст тебе еще, – сказала Джейси, передавая девочку Дуэйну.
Она поднялась из-за стола, раскрыла сумочку и принялась вынимать из нее измятые банкноты.
– Перестань. Плачу я, – сказала Карла. – Такую ораву приходится кормить мне.
– Спасибо, – поблагодарила Джейси. – Заходи как-нибудь ко мне утром, Карла. Я покажу тебе дом, и мы сравним наши впечатления.
– Какие такие впечатления? – спросил Дуэйн. Внезапная дружба Джейси и Карлы немного его беспокоила.
– О тебе, мой сладкий. О чем еще? – спросила Джейси, проводя рукой по его волосам и направляясь к выходу.
– Я хочу узнать, каким ты был в школе, а Джейси хочет узнать, что из тебя вышло, – пояснила Карла.
– Не говори, что из меня вышло. Ей будет тяжело.
– Пока, ребята, – сказала Джейси. – Надеюсь скоро увидеться с вами.
Минерва, все это время старательно срезавшая последний кусочек жира с косточки, подняла голову и произнесла вслед удаляющейся машине.
– В своей Италии они едят слишком много спагетти. Эту девочку начинает разносить. А ведь в школе она была тощая, как палка. Правда, Дуэйн?
– Да, тощая как палка, – нервно ответил тот.