К тому времени, когда они достигли банка, Лестер впал в маниакальное состояние и влетел в банк, размахивая пугачом и изображая из себя Джесса Джеймса. Теперь он находился просто в отменном настроении. Дуэйн сидел в машине, наблюдая за спектаклем через огромные стеклянные окна банка. Секретарши и кассирши не заставили себя долго ждать и быстро присоединились к шефу, которого охватило игривое настроение, хлопая в ответ своими пугачами.
Голова Дуэйна не проходила, а от растерянности и недоумения совсем разболелась.
Он решил отправиться домой и немедленно принять ванну. Можно даже пострелять по сторожевой будке, чтобы развеяться, хотя вряд ли это поможет. Стрельба по собачьей будке давно перестала ему нравиться.
Когда он остановился на красный свет светофора, то его пикап внезапно окружила сердитая толпа, возглавляемая Бастером Ликлом и Дженни Марлоу. Он видел, что они приближаются, но как законопослушный дурак сидел и ждал, когда загорится зеленый, а следовало бы наплевать на закон, рвануть на красный свет, чтобы не попасть в руки разгневанных граждан.
Ему в голову пришла внезапно мысль, что светофор может вызывать неприятные или даже опасные ассоциации. Уже находясь в живом кольце, он решил, что на ближайшем городском совете поставит вопрос о том, чтобы его убрать, если, конечно, доживет до этого дня. Пусть те, кто хотел бы проехать мимо Талиа, рискуют в последующие годы. И не вина светофора, что он занялся любовью под ним, хотя намеревался проделать это в укромном и темном уголке за почтовым отделением. Отсюда недоброе предчувствие, которое не оставляло его ни до, ни во время, ни после акта. Складывалось впечатление, что светофор как бы в отместку только добавлял ему головной боли.
Окружившим Дуэйна людям было не до его головной боли, отвратительного настроения и желания поскорее вернуться домой. В нем они видели спасителя от всевозможных несчастий, а несчастье, по-видимому, случилось.
– Дуэйн! Караван пропал! – закричала Дженни. – Это ужасно! Они не успеют к параду.
– Куда они могли пропасть? – спросил Дуэйн. – По дороге это каких-то пятнадцать миль.
– Это по дороге, – заметил Бастер Ликл. – Но какому-то ослу пришла в голову блестящая идея отправиться по полям, как в старину. Они дошли до Луковичного ручья и там заблудились в кустарниках. Не дай Бог, если они перевернулись. Прямо не знаю, что делать.
– Возможно, завтра к вечеру они придут, – предположил Дуэйн.
– Но парад сегодня! – воскликнула чуть не плача Дженни. – Караван его открывает, и без него парад не парад.
– Первые поселенцы прибыли в повозках, – заметил Бастер. – Повозки – история и наследие нашего округа.
– Каким образом целая группа ковбоев не могла отыскать путь в полях? – недовольно спросил Дуэйн, понимая, что они чего-то не договаривают.
– Потому что они упились, а выпивку им дала твоя жена, – подал голос Дж. Дж., которого распирало от удовольствия. – Как я слышал, все повозки перевернулись в Луковичном ручье, и половина людей утонула, – добавил он со счастливой улыбкой на лице. – Наказание Всевышнего не заставило себя ждать.
– Луковичный ручей такой же сухой, как эта мостовая, Дж. Дж., – сказал Дуэйн. – Шеи они, конечно, могли сломать, но утонуть вряд ли.
– За грехи воздается по заслугам, – изрек Дж. Дж., обращаясь к толпе.
– Сделай же что-нибудь, Дуэйн! – взмолилась Дженни. – Много людей проделали долгий путь, чтобы только взглянуть на караван из первых американских колонистов.
– Сейчас четыре тридцать, – заметил Дуэйн. – Парад начнется через два часа. Если караван у Луковичного ручья, вовремя им не успеть. Одна повозка – куда еще ни шло.
– Если доставить их на твоих грузовиках, можно еще успеть, – сказал Бастер Ликл. – Мы полагали, что на своем грузовике ты мог бы доставить их в пригород. Таким образом, праздник был бы спасен.
– Я считал, что все должно быть по-настоящему, – возразил Дуэйн. – Пионеры не располагали грузовиками.
Он подумал, что такой весомый довод, по крайней мере, мог бы устыдить Бастера Ликла. Бастер был таким истовым сторонником всего подлинного, что хотел даже подвергнуть старые доски радиоуглеродному анализу.
– Ты не смог бы их вызволить оттуда, Дуэйн? – спросила Дженни. – На споры у нас нет времени.
Дуэйн проехал на красный сигнал светофора и притормозил перед зданием суда. Бобби Ли и Эдди Белт, успевшие уже набраться, сидели перед старым Техасвиллем в окружении пустых стаканчиков. Роль отцов-основателей города они исполняли с максимальным эффектом, не вызывавшим сомнений.
Дуэйн вынул четыре таблетки экседрина из флакона, хранившегося в отделении для мелких вещей, и запил их пивом.
– Нужно ехать и спасать караван повозок первых поселенцев, – сказал он. – Говорят, они заблудились.
– А ты не знаешь, почему? – спросил Бобби Ли.
– Нет, я не знаю, почему, – ответил Дуэйн. – Уж ковбои могли бы отыскать дорогу в город.
– Дики отдал им ЛСД за классную лошадь, – объяснил Бобби Ли. – Этим старым наркотиком он торгует вот уже года два. Старый-старый, а забирает здорово!
– Эти ковбои теперь парят где-то высоко в небе, – усмехнулся Эдди.
– Небось, считают, что попали в Колорадо… куда-нибудь в Скалистые горы.
– К чему Дики скаковая лошадь? – спросил Дуэйн. Эта новость его немало удивила. Дики никогда не имел пристрастия к лошадям.
– Джейси захотелось иметь лошадь, чтобы совершать прогулки верхом вместе с Карлой, – пояснил Бобби Ли. – Дики счел, что от ЛСД толку мало, поэтому выменял наркотик на лошадь и отдал ее Джейси.
Из-за угла выбежал Шорти с банкой пива в зубах. Он бросил ее у ног Дуэйна и попытался влезть к нему на колени.
– Близнецы сбежали, бросив его, – пожаловался Бобби Ли.
Дуэйн почесал голову собаки. Хотя ему и не хотелось признаваться в этом, но он был рад встрече.
– Ладно, едем спасать караван, – проговорил он.