Ч. Т. Расселл умер

Но работа, которой он так много отдал, была ещё не окончена. Мы полностью не понимали этого. Некоторые считали, что с его смертью настанет конец «жатвы», несмотря на то, что он так много говорил нам о том, что ещё многое предстоит сделать. Часто Иисус предупреждал своих апостолов, что его убьют в Иерусалиме, однако когда он умер, они все были в недоумении. Мы знали, что Христос Иисус был Господином жатвы, но наши отношения с Расселлом привели к тому, что мы были уверенны, что лично Расселл имеет особое назначение, которого не может исполнить другой. Однако Расселл был мёртв, и дело лежало перед нами незавершённым. Нам нужно было что-то делать. Мы какое-то время были в недоумении.

Ради нашего блага дату выборов ответственных работников Общества перенесли на два месяца. У нас было время подумать, уладить наши дела и подготовится к будущим выборам. В то время никто не хотел брать на себя ответственность надзора, я уж точно этого не искал. Я был лишь проповедником. Я никогда не стремился к ответственности надзора. Мы собрались и сформировали комитет, который состоял из Дж. Ф. Рутерфорда, юридического консультанта Общества, который не имел никакого назначения в Обществе, У. Е. Ван Амбурга, секретаря-казначея и А. И. Ритчи, вице-президента. Я должен был быть помощником, или ассистентом этого исполнительного комитета. Мы начали работу, чтобы определить, что можно было сделать для продолжения работы.

Вначале мы старались просто всё сохранять, как было прежде, поощряя всех, кто был связан с Обществом, продолжать оставаться активными, не терять смелости и убеждённости. «Сторожевая башня» продолжала выходить регулярно с материалами, которые Расселл написал перед смертью.

Когда приблизился день выборов, напряжённость начала расти. Некоторые амбициозные работники всемирного центра повсюду проводили предвыборные собрания, ведя предвыборную агитацию, чтобы выбрали их людей. Но у меня и Ван Амбурга было наибольшее количество голосов. Многие акционеры, зная о нашем долгом сотрудничестве с Расселлом, посылали к нам своих близких, чтобы быть одним из тех, кто, по нашему мнению, был бы подходящим для этих назначений.

Важные люди для Божьего дела

Это была большая ответственность. Что бы вы могли понять, в какой ситуации я находился, пожалуй, я должен рассказать случай, который у меня был с Ч. Т. Расселлом незадолго до его смерти.

Каждое утро с восьми до двенадцати часов Расселл проводил за изучением, подготавливая статьи для «Сторожевой башни» и других публикаций, проводя для этого исследования Библии. Никто не прерывал его утреннего изучения, за исключением, когда его вызывали для чего-то очень важного, вопроса жизни и смерти.

Где-то в пять минут восьмого стенограф сообщил мне:

«Брат Расселл хочет видеть тебя на изучении».

Я подумал: «Что случилось?»

Я вошёл и постучал в дверь кабинета. Он сказал: «Входи, брат. Проходи в мастерскую (комнату, смежную с кабинетом). Я буду через мгновение».

Он вошёл и сказал с серьёзным выражением лица: «Брат, ты всё также глубоко заинтересован истиной, как и тогда, когда начинал?»

Я удивлённо посмотрел.

Но он продолжил: «Не удивляйся. Это просто вводный вопрос». Потом он описал своё физическое состояние, и я узнал достаточно о его здоровье, чтобы понять, что он проживёт нескольких месяцев, если ситуация не улучшится.

«Брат, вот что я хочу сказать тебе: я не смогу долго заботиться о деле. У меня должен быть кто-то, кто бы мог помогать президенту. Работа неотложная, и она будет продолжать расти, так как всемирное дело проповеди «вести Царства» будет выполняться во всём мире».

Он описал мне деятельность, которая, как я теперь вижу, растёт вместе со строительством Общества нового мира. Он увидел это из Библии. Я думал, что он рассказывает о том, чтобы он хотел видеть, но я не сильно верил, что увижу это.

Потом я сделал неудачное замечание; «Брат Расселл, то, что ты говоришь, никак не меняет мои представления».

«Что ты имеешь в виду, брат?»

«Ты умираешь, и эта работа продолжается. Поэтому, когда ты умрёшь, мы все благодушно поднимем наши руки и будем ожидать, когда пойдём с тобой на небеса. Мы вскоре будем там».

«Брат, если ты так думаешь, ты не видишь сути. Это не дело человека, это Божье дело. Ни один человек не способен обеспечить его успех. Ты знаком с братьями по всей стране, потому что ты много путешествовал, служа собраниям. Ты можешь мне сказать, кто по твоему мнению подошёл бы на это назначение?»

Мы обсудили разных людей с разных частей страны, которые были активными работниками в проповедовании вести Царства, но, казалось, он не думал, что кто-то из них подошёл бы на этот пост в Бруклине.

Когда я ушёл от него, было 11:30. Из мастерской в коридор вела раздвижная дверь, и он толкнул её. Когда я выходил, он взял меня за руку и сказал: «Подожди. Пойди в свою комнату и помолись Господу об этом, потом приди и скажи мне, если брат Макмиллан примет это назначение».

Он закрыл дверь, а я стоял ошеломлённый. Я думал об этом всё снова, очень серьёзно, и молился об этом, пока не сказал ему, что я был бы счастлив делать всё, что в моих силах, чтобы помогать ему.

Это было незадолго до того, когда он совершил свою последнюю проповедническую поездку. Перед этим он написал письмо, согласно которому мы тогда назначили глав различных отделов, перечислив их обязанности, и довёл до их сведения, что «А. Х. Макмиллан несёт полную ответственность за офис и Дом Вефиля во время моего отсутствия. Всё, что он скажет, вы должны выполнять, и не имеет значения, согласны вы с этим, или нет. Если он скажет что-то неправильное, я поговорю с ним, когда вернусь домой». Потом он дал мне копии всех писем и сказал: «У тебя основа организации. Иди и работай».

Этот вопрос был для меня тяжёлым бременем в течение двух месяцев перед выборами. Очевидно, что Расселл ожидал, что дело будет двигаться вперёд. Я был готов помогать ему во время его отсутствия, но мысль о том, что на мне лежит всё управление целой организацией, ужасала меня. Я отклонял её.

Кто-то сказал мне: «Мак, у тебя есть все шансы получить его. Ты был специальным представителем Расселла, когда он уезжал, и он говорил всем нам, чтоб мы поступали так, как ты скажешь. Что ж, он уехал, и больше никогда не вернётся. Похоже, ты — человек, которому следует нести эту ношу».

«Брат, — сказал я, — всё не так, как кажется. Это дело Господа, и только он видит, какое назначение в Организации кому подходит, а я уверен, что я не тот человек, который годится для этой работы».

Избран новый президент

Перед нами всё ещё стоял вопрос: кто возглавит дело? Однажды Ван Амбург подошёл ко мне, и сказал: «Брат, как ты думаешь, кого мы должны избрать президентом?»

Я ответил: «Есть единственный человек, который компетентен и обладает качествами, чтобы взяться за эту работу, это брат Рутерфорд».

Он взял меня за руку и сказал: «Я с тобой». Это всё, что было об этом сказано.

Рутерфорд не знал о том, что происходит. Конечно же, он не проводил никаких предвыборных агитаций и сборов голосов, но я полагаю, он испытывал волнение, думая, что если бы он был избран, в его руках было бы грандиозное дело.

6 января 1917 года Рутерфорд был избран президентом. В наших умах не было никаких сомнений, что в этом выборе была воля Господа. Ясно, что Рутерфорд сам ничего для этого сделать не мог. У. Е. Ван Амбург был избран секретарём-казначеем, а А. Н. Пирсон — вице-президентом. Директоров не выбирали, т. к. они были выбраны Расселлом пожизненно. Он мог это сделать, согласно уставу, их следовало переизбирать на эту должность каждый год, как мы узнали позже.

Большинство тех, кто был тогда связан с организацией, тепло приветствовали Дж. Ф. Рутерфорда на его новой должности управляющего делами Общества. Но с самого начала было очевидно, что некоторые, особенно во всемирном центре, были в негодовании. Некоторые видели в себе преемников Расселла и считали, что они сами больше подходят на должность президента. Тот факт, что Рутерфорда поддержали акционеры Общества, и что он прикладывал все усилия, чтобы следовать устройству, созданному Расселлом, когда он был президентом, казалось, не имел для них значения.

Действительно, Рутерфорд во всём отличался от Расселла. Это объяснялось их различным происхождением. Точно известно, что быт Расселла определённо повлиял на его темперамент. Его отец было довольно зажиточным человеком, и сын был идеалом его сердца. Он рос в роскоши и в атмосфере отеческой любви, хотя его мать умерла, когда он был довольно молод. Казалось, что всё, чему его учили, он получал, чтобы платить тем же, и так он развил дух кротости и любви. В свой адрес он никогда не слышал никакой грубости. Он унаследовал такое поведение, и его отец до самого конца взращивал это.

Когда он стал взрослым и начал сотрудничать с другими людьми в проповеднической деятельности, его характер продолжал формироваться. В некоторых случаях ему нужно было быть жёстким с некоторыми людьми в организации, но он был чрезвычайно великодушным, долготерпеливым и добрым в тех случаях, когда он надеялся, что всё ещё может быть исправлено. Но, несмотря на своё великодушие и доброту, он ни в коем случае не был терпимым. Он бы никогда не терпел ничего, что было в противоречии с тем, чему, как он точно знал, учит Библия. Он был так строг в этом вопросе, что никогда не пошёл бы на компромисс в вопросах истины.

Происхождение Рутерфорда было абсолютно другим. Он родился 8 ноября 1869 года на ферме в Морган-Кантри (штат Миссури). У него не было беззаботной юности. Когда ему было 16 лет, он решил стать юристом. Для того чтобы получить согласие отца на это, ему нужно было нанять работника вместо себя на ферму его отца и оплачивать обучение и другие расходы во время учебы, т. к. его отец не помогал ему. Его друг дал ему ссуду, единственным залогом которой было его слово, и эти деньги дали ему возможность завершить образование. Как только он смог, он полностью вернул долг. Дома его практически не ободряли. Его отец жёстко дисциплинировал его и не одаривал молодого Рутерфорда какими бы то ни было любящими чувствами.

Когда он стал свидетелем Иеговы и начал служение, его образ жизни был сформирован, он был уже зрелым человеком, под сорок, имел опыт в юридической практике и политике. Как юридический консультант Общества Сторожевой башни с 1907 года, он имел полное знание о делах общества и о том, как вёл дела Расселл.

Рутерфорд всегда проявлял глубокую христианскую любовь к соверующим и был очень добросердечным человеком, но по природе своей он не был таким же великодушным, мягким человеком, как Расселл. Он был прямым, даже когда говорил с добротой, и его часто неправильно понимали. Но когда он пробыл президентом лишь короткое время, стало очевидно, что Господь выбрал правильного человека для этой работы.

Смена управления приводит к испытанию

Чтобы оценить размах расширения Свидетелей Иеговы и суть их Общества Нового мира, необходимо осмыслить постепенное развитие Общества, чтобы соответствовать условиям каждого периода становления. У Расселла были необходимые предвидение и деловые возможности, чтобы положить твёрдое основание в то время, когда он руководил делами. Оно было эффективным и удовлетворяло намерению Иеговы собрать вместе людей, преданных его делу Царства.

Однако Рутерфорд принял эту ответственность, когда нужно было вести дела не только в Обществе, но даже во всемирном масштабе. Это был апогей Первой мировой войны и время, когда многие, связанные с Обществом, ожидали, что дело окончится со смертью Расселла. В этой ситуации Иегова дал возможность тем, кто стоял в очереди в Его Царство, показать, были ли они полностью преданны ему или нет; и испытания, которые наступили, действительно выявили тех, кто больше интересовался своими личными интересами, чем тем, чтобы нести весть о Божьем Царстве рассеянным овцам.

Во дни Расселла не было отсева, но он начался неожиданно, почти без предупреждения, в течение первых двух лет администрации Рутерфорда.

Расселл был президентом Общества со времени его образования до своей смерти в 1916 году, и некоторые почти преклонялись перед ним. Его зрелое понимание Писаний и его способность объяснять их были такими большими, что мало кто мог подвергнуть его критике или найти ошибку в его объяснениях Библии. Но Рутерфорд был не только абсолютно другим человеком, но он начал сотрудничать с нашим движением позже, чем те, кто противостоял ему. Поэтому, когда он стал президентом, начало выясняться, что некоторые сотрудничали с нами не потому, что любили истину или желали служить Иегове, но из-за того, что им нравилось общаться с человеком, подобным Расселлу. Но когда пришёл Рутерфорд, он делал всё возможное, чтобы продвигать дело. Его точкой зрения было: «Давайте делать дело. Не ходите вокруг, обсуждая меня». Для кого-то это было жёстким испытанием. Они так восхищались природными качествами Расселла, что думали, что они должны и могут развить такие же качества. Некоторые так увлеклись этой идеей, что они не могли видеть силу и преданность такого человека, как Рутерфорд, и они не могли связать эти качества с любовью, которую он старался проявлять во всём. И потому для кого-то это стало личным вопросом, и ему нужно было решить: нахожусь ли я в организации только для того, чтобы сотрудничать с человеком с хорошим характером, и который доставляет утешение и радость, или я здесь потому, что люблю Иегову и хочу сотрудничать с ним и Христом Иисусом в его деле?

Это действительно было испытанием, сильным давлением внутри и за пределами Организации, и сам Рутерфорд научился многому в общении с соверующими и в организации проповеднической деятельности Свидетелей Иеговы.

Личные амбиции мешают работе

Перед тем, как уехать в свою последнюю проповедническую поездку, Расселл оставил мне определённые инструкции. Он предполагал немного изменить работу офиса: нужно было сделать некоторые назначения. Я тут же провёл эти изменения. Однако после смерти Расселла меня подвергли за это критике.

Другая инструкция, которую Расселл дал мне перед отъездом, касалась того, чтобы послать нашим разъездным представителем в Англию П. С. Л. Джонсона. Ему следовало проповедовать благую весть группам людей, где только было возможно. Также и разговоры с солдатами о Божьем Царстве должны были утешить их.

Исполнительный комитет, в котором Рутерфорд был председателем, принял меры для того, чтобы послать Джонсона в Англию в соответствии с волей Расселла, которую он высказал мне. Кроме выступления перед большими группами людей, ему нужно было совершить поездку по Англии и посетить собрания, которые были разбросаны по всей стране, и утешить их в бедах, которые постигли их во время войны, ободрить их продолжать быть стойкими в деле проповеди Царства, как надежды человечества. В общем, ему нужно было узнать о том, как продвигается дело в Англии. Ему нужно было сделать полный отчёт о том, как там обстоят дела и сделать предложения, как можно было бы их улучшить. Этот отчёт был сделан для Общества, но Джонсон не должен был делать никаких изменений в персонале британского филиала. Если что-то было нужно изменить, Общество увидело бы это на основании его отчёта.

Когда Джонсон прибыл в Англию в ноябре 1916 года, друзья встретили его тепло и сердечно. После смерти Расселла им нужно было решить много проблем, и они были рады видеть среди них представителя из всемирного центра. Джонсона радушно принимали везде, куда бы он ни приезжал. Он мог рассказать им многое о смерти Расселла и о продвижении работы в Америке.

Внимание, проявленное к нему, начало менять его суждения и, наконец, мотивы, пока он не пришёл к смехотворному заключению, что он был «работником» из притчи Иисуса о динарии (Матфея 20:1-16). Позже он думал, что был первосвященником мира. Его поведение в Англии вызвало много сумятицы и глубокую обеспокоенность о ситуации там. Он попытался захватить контроль над банковским счётом Общества в Лондоне и самовольно уволил часть персонала лондонского филиала, не имея для этого никаких полномочий. Рутерфорд, которого в это время избрали президентом Общества, видел, что нужно незамедлительно действовать, чтобы спасти от разрушения работу в Англии.

Он послал телеграмму Джонсону, отменив его назначение, и вызвал его снова в Соединённые Штаты. После многих телеграмм, посланных ему, Джонсон пытался доказать, что он очень нужен в Англии, и, что он должен вести надзор за полем в Британии, но, наконец, он отреагировал на послания Рутерфорда. После своего возвращения в Америку он старался убедить Рутерфорда вернуть его в Англию, чтобы закончить там работу, но это было бесполезно. Провалившаяся попытка вернуться в Англию дала ему повод думать, что Рутерфорд — не тот человек, который должен быть президентом Общества. Он, Джонсон, был тем человеком, у которого были необходимые способности, чтобы быть президентом.

Следующим его шагом была попытка повлиять на совет директоров, чтобы тот заставил Рутерфорда послать его обратно в Англию. Очевидно, ему не составило труда получить поддержку четырёх из его членов. Он уговорил их оказать давление на президента и направить дела Общества по его личному пути. Они решили использовать дело Джонсона и показать свою власть. «Неправильно, что Рутерфорд контролирует управление делами Общества. Мы сообщим ему, что он может быть президентом, но, что он — лишь формальный руководитель. Он будет выступать с лекциями под нашим надзором, но, как совет директоров, мы будем управлять Обществом, направлять его политику и вести надзор за его делами. Ван Амбург будет нашим секретарём-казначеем, и всё будет в наших руках».

Это было весной 1917 года. Рутерфорд знал об этом, он обсуждал с ними этот вопрос, но он был чрезвычайно терпеливым на протяжении всего испытания. Учитывая то, что сделал Джонсон, показав тем самым недостаток настоящей заботы о благополучии Общества, у Рутерфорда были все основания уволить его из Вефиля. Но он этого не сделал. Также он не предпринял действий, чтобы вмешаться в заговор, который устроили, чтобы помешать ему, как президенту. Он делал всё, что мог, чтобы помочь своим врагам увидеть свою ошибку, проведя с ними много встреч, на которых он взывал к их разуму и показывал, насколько противоречит их путь уставу Общества и всей программе Расселла, которой он следовал с момента его основания. Он даже подошёл к некоторым из нас и спросил: «Должен ли я, как президент, уйти в отставку и дать дорогу этим оппозиционерам?» Мы все ответили: «Брат, Господь поставил тебя туда, где ты стоишь, и уйти в отставку, или сбежать, было бы неверностью Господу». Кроме того, работники офиса сказали, что они уйдут, если контроль перейдёт к этим людям. Вопрос достиг своего пика, когда на расширенном заседании ежегодной встречи в 1917 году эти четверо директоров пытались представить резолюцию, чтобы исправить закон Общества и передать административную власть в руки совета директоров. Это не просто противоречило организационным порядкам, установленным Расселлом, но это противоречило заявленной воле акционеров. Рутерфорд остановил незаконное движение, и с тех пор оппозиция стала жёстче и более явной.

Бунтарские действия открываются

Будучи уверенным в том, что эти люди будут стараться через суд захватить финансы Общества (как это пытался сделать Джонсон в Лондоне), Рутерфорд решил, что ему придётся действовать. Пришло время для стратегических действий в интересах всех, кого это беспокоило.

Он готовился поехать в проповедническую поездку на Запад, и его очень беспокоило то, что его противники могут сделать в его отсутствие. Он сказал мне: «Я уезжаю, но я не буду бояться или беспокоиться о том, что они могут сделать».

«Если они попытаются захватить всё в твоё отсутствие, что я должен делать?» — спросил я.

«Если они будут чинить слишком много преград, и будет видно, что они ходят начать действия против Общества, вызывай полицию».

«Что! Полицию?»

«Да, если это будет необходимо, без колебаний вызывай».

Но я не понимал его юридически обоснованного образа действий. И вот, однажды, когда Рутерфорд был в отъезде, я был в офисе на Хикс-Стрит вместе с нашим менеджером Робертом Мартином. Эти четверо человек, которые считали, что они были директорами, решительно прошли вглубь офиса к столу ван Амбурга и сказали: «Мы приказываем тебе подняться в типографию». Она находилась на третьем этаже, прямо над офисом. «Мы хотим, чтобы ты поднялся туда, и мы могли сделать некоторые дела».

Ван Амбург знал, что происходит, и сказал: «Не беспокойте меня, друзья. Идите и делайте ваши дела, у меня есть работа, которую мне нужно закончить».

«Мы хотим, что бы ты поднялся туда. Нам нужен кворум».

Их было четверо, что составляло большинство совета. Совет состоял из семи человек, и для совершения законных деловых сделок нужно было пятеро. Я наблюдал за тем, что происходило. Другие работники наблюдали за происходящим, нервничали и беспокоились о том, чем это всё закончится.

Четверо поднялись наверх, сели и начали совещаться о том, что делать дальше. Я знал, что если бы они могли иметь кворум для совершения действий, они бы могли протащить новые постановления, благодаря которым они могли полностью изменить структуру организации. Я подождал немного и сказал: «Брат Мартин, давай поднимемся и посмотрим, что делают эти братья». Когда мы поднялись, они приказали мне выйти.

«С тебя хватит. Ты кое-что пытался делать на этом месте, потому что Расселл возложил ответственность на тебя, но теперь — ответственные мы! Убирайся отсюда».

В то время я был вице-президентом нашей нью-йоркской корпорации. Поэтому в отсутствии президента Рутерфорда я должен был контролировать дела и нести ответственность за собственность Общества. Я не напомнил им об этом, но попросил Мартина вызвать полицейского.

Им оказался старый ирландец, типичный бывалый парень, который зашёл, крутя в руке жезл. Он сказал: «Ну что, джентльмены, что здесь у вас произошло?»

Я сказал: «Офицер, эти люди не имеют права распоряжаться здесь. Их место на Коламбия-Хайтс 124, и они мешают нам здесь работать. Они отказались уйти, когда мы их попросили. Теперь мы вынуждены обратиться к закону».

Они подскочили и начали объясняться. Полицейский обвёл вокруг своим жезлом и сказал:

«Джентльмены, у вас будут серьёзные неприятности. Честно говоря, я знаю лишь двоих: Макмиллана и Мартина, но вас, парни, я не знаю. Я думаю, сейчас вам лучше уйти, потому что, боюсь, у вас будут неприятности».

Они схватили свои шляпы, сбежали по ступенькам, перескакивая через две, и побежали в Бороу-Холл, чтобы связаться с адвокатами. Они боролись как сумасшедшие. Потом Рутерфорд сказал мне, что у него были веские основания сказать мне вызвать полицейского, чтобы остудить их пыл. Они шныряли вокруг и при помощи предписаний старались помешать собраниям и вмешивались в их работу. Он знал об этом, и вызов полиции вывел их на чистую воду. Теперь этот вопрос нужно было уладить так, чтобы восстановить единство организации.

Несмотря на то, что он был полностью знаком с юридическим устройством Общества, он направил этот вопрос в известную корпорацию адвокатов в Филадельфии, чтобы определить статус совета директоров. Из изложенного письменного ответа, который он получил, выяснилось, что это четверо мужчин вообще не были законными членами совета!!! Расселл назначил их директорами пожизненно, но закон предписывал, чтобы директоров выбирали голосованием акционеров ежегодно. Но Рутерфорд, Пирсон и Ван Амбург были выбраны на посты президента, вице-президента и секретаря-казначея. Тот факт, что они были выбраны, как должностные лица, делал их членами совета. Поскольку те четверо противников не были выбраны законно, у них не было права действовать от имени Общества, и так как их мышление указывало на то, что они не соответствовали требованиям, Рутерфорду было несложно назначить других директоров на существующие вакансии до следующих законных выборов.

Пик наступил в июле 1917 года, всего через шесть месяцев после того, как Рутерфорд был выбран президентом. Он подготовил к выходу седьмой том «Исследований Писаний». Расселл написал первых шесть. Седьмой, названный «Завершённая тайна», был сборником материала из заметок и записей Расселла. Поскольку по закону президент Общества был также и управляющим делами Общества, Рутерфорд не должен был советоваться с советом директоров и с теми четырьмя, которые считали себя членами и подняли неистовые протесты. Следствием их противодействия было то, что деятельность Общества стала настолько вялой, что было невозможно сохранять единство во всемирном центре, пока они там оставались. Их попросили покинуть Вефиль или идти в ногу с Организацией. Они предпочли уйти.

Однако у Рутерфорда не было желания их полностью игнорировать. Он дал им все возможности проявить дух сотрудничества и даже предложил им стать разъездными представителями Общества, но они отказались. В конце концов, они полностью отошли от сотрудничества с Обществом и начали организовывать свои собственные.

Духовная пища для исправления

Возможно, вы удивляетесь, зачем я рассказываю вам всё это, так сказать, выношу сор из избы. Это, без сомнений, было одним из болезненных эпизодов, которые имели место в моей жизни: видеть тех, кто раньше проявлял ревность в работе Господа, с кем мы тесно сотрудничали в течении многих лет и кто теперь, не получив почестей, которых они заслуживали по их мнению, пытались взять контроль над организацией Господа. Но именно поэтому это стало важной частью моего рассказа. Не только, как часть записанной истории, но как важная часть доказательств исполнения библейского пророчества. Это был отсев, время суда, очищение целой организации, которые произошли, чтобы выявить Божьих служителей (1 Петра 4:17; Матфея 24:10, 12).

Всем, кто был с этим связан, нужно было принять решение. Будут ли они продолжать сотрудничать с организацией, которую Иегова использовал и, как было очевидно, благословлял, или они последуют за отдельными людьми, которые больше поглощены личными интересами, чем выполнением работы жатвы? Некоторые оставили организацию вместе со своими рассерженными лидерами, хотя большинство без колебаний показало свою признательность за путь, который избрал Рутерфорд, и проявили свою уверенность в его решимости наблюдать, как исполняется воля Господа.

Мы все были склонны удивляться и восклицать: «Как странно, что мы должны сейчас переживать такие испытания!» Потом мы вспомнили слова Петра: «Возлюбленные! огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного» (1 Петра 4:12).

Действительно, Иисус сказал: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Иоанна 13:35). Но в тот же день, когда он произнёс эти слова, он был предан одним из тех, к кому он проявлял любовь! Тогда нет ничего удивительного, что кто-то и среди современного собрания будет идти тем же путём, подрывая семейный мир и угрожая жизни организации! Фактически, один из тех четырёх оппозиционеров сказал, что лучше бы он увидел Общество разрушенным, чем дал бы Рутерфорду управлять им.

Такое разделение было неизбежным с точки зрения пророчества Иисуса, в котором он сказал о том, что он будет освобождаться от тех, кто в действительности не заинтересован в том, чтобы кормить его стадо. Он обещал вернуться и посадить своих служителей за стол вкушать еду, которую он будет им подавать (Луки 12:37). Но он указал, что некоторые из сторожей не будут верными в исполнении своих обязанностей и будут бить и обижать своих сослуживцев. Эти, как он сказан, будут собраны и выброшены (Матфея 24:45-51).

Важная работа, которая была впереди, и для которой Господь готовил свой народ, требовала объединённой организации, состоящей лишь из тех, кто желал быть послушным и верным.

Пророк Малахия предсказал обязательное очищение перед тем, как начнётся великая работа свидетельствования всему миру. Он сказал: «Вот я посылаю Ангела Моего, … Которого вы ищете, и Ангела завета, Которого вы желаете, вот, Он идёт, говорит Господь Саваоф. … и очистит сынов Левия и переплавит их, как золото и как серебро, чтобы приносили жертву Господу в правде» (Малахии 3:1-3). Они будут питаться за столом Иеговы для того, чтобы укрепиться для исполнения своих ответственных поручений.

Борьба внутри организации, которую мы успешно пережили, привела к потерям. Но наш самый страшный бой был ещё впереди.