Первому жёсткому шоку от внутренних разногласий не удалось разрушить организацию. Те из нас, кто быстро пришёл в себя, ещё больше сблизились в нашей решимости придерживаться библейских принципов и спешить в деле жатвы, которая, по мнению некоторых, приближалась. Но наша проповедническая деятельность была больше похожа на проповедование во «власянице», которое описано в книге Откровение (Откровение 11:3).
Иногда возникало противодействие от внешних. Особенно лидеры большинства религиозных организаций были резкими в том, как они поносили нашу деятельность. Они принижали значение того, что мы обращали внимание на доказательства, которые указывали на 1914 год, как на начало конца, и особенно, на их неуклюжую позицию, в которую они ставили себя своим активным участием в делах мира в это время. Уильям Дженнингс Брайан, государственный секретарь президента Вудро Вильсона, совершил поездку по всем Соединённым Штатам Америки, призывая воздержаться от участия в Первой мировой войне, в то время, как духовенство поощряло правительство вступить в неё. Брайан ушёл в отставку, когда 6 апреля 1917 года США ввязались в войну. 12 февраля 1918 года часть публикаций Общества, включая книгу «Завершённая тайна», были запрещены в Канаде. Общественная пресса там увидела и открыто указала на важную роль, которую в этом сыграло духовенство. Газета «Трибьюн», выходящая в городе Виннипег, писала об этом:
«Предполагалось, что запрещённые публикации содержат бунтарские и антивоенные утверждения. Выдержки из одного из прежних изданий «Ежемесячного исследования Писаний» поносились с кафедры несколько недель назад преподобным Чарльзом Дж. Паттерсоном, пастором Церкви Св. Стефана. После этого прокурор генерал Джонсон попросил у преподобного Паттерсона экземпляр этой публикации. В итоге, цензура запретила книгу».
На следующий день после того, как в Канаде было запрещено свободное хождение книги «Завершённая тайна», агенты департамента секретной службы правительства Соединённых Штатов конфисковала книги Общества Сторожевой башни, Библий и трактатов на Хикс-Стрит, 17 в Бруклине. Потом, 24 февраля 1918 года Рутерфорд впервые произнёс речь, которая стала известной во всём мире. Её захватывающей темой было: «Мир пришёл к своему концу; миллионы живущих теперь никогда не умрут». Он произнёс её в «Клан Аудиториум» в Лос-Анджелесе, штат Калифорния. Приводя доказательства того, что конец мира пришёл в 1914 году, среди прочего Рутерфорд указал на мировую войну, которая тогда бушевала, как на часть «признака», предсказанного Иисусом. Потом, он особенно подчеркнул ответственность мировых лидеров за эти условия. Он упомянул, что были и хорошие, и плохие священники, как есть и хорошие, и плохие адвокаты, но заметил:
«Согласно Писанию, духовенство как класс, заслуживает наибольшего наказания за великую войну, которая сейчас разрушает человечество. В течение 1500 лет они учили людей сатанинскому учению о божественном праве царей править. Они смешали религию и политику, церковь и государство, они оказались неверными в данной им Богом привилегии возвещать весть о Мессианском царстве, и посвятили себя тому, что поощряли правителей думать, что царь правит благодаря божественному праву и что бы он ни делал, — это всё будет правильным. То, насколько сильно они поглощены угождению людям, отображено в словах Блэкстоуна, великого составителя закона, в его комментарии: “Царь не может сделать ничего плохого”».
На следующий день, 25 февраля 1918 года, репортаж о лекции на целую страницу был напечатан в лос-анджелесской газете «Морнинг Трибьюн». Влиятельные священники так разозлились из-за этого репортажа, что в тот же день послали своих представителей к редакторам газет, требуя объяснения, почему они напечатали так много об этом докладе. Всего через три дня Разведывательное бюро Соединённых Штатов в Лос-Анджелесе обыскало помещения нашего филиала в Лос-Анджелесе и конфисковало много публикаций Общества. Теперь начался период постоянных нападок со стороны Разведывательного бюро, которое пыталось найти зацепку, чтобы можно было обвинить нас в нарушении Закона о шпионаже.
Тайное становится явным
15 июня 1917 года для того, чтобы провести мобилизацию на воинскую службу, издали Закон о призыве, в котором также оговаривалось, что мужчины, чья совесть не позволяет им участвовать в войне из-за религиозных убеждений, могут получить освобождение от военной службы. Многие молодые люди написали в Общество Сторожевой башни и спросили судью Рутерфорда, что им делать. Он отказался давать прямые советы, но при этом заявил: «Если совесть не позволяет вам участвовать в войне, статья 3 Закона о призыве даёт вам возможность использовать этот документ и получить освобождение. Вам следует зарегистрироваться и подать прошение об освобождении, изложив причины, и призывная комиссия рассмотрит ваше прошение». Он никогда ничего не делал, кроме того, что советовал им воспользоваться Законом Конгресса. На него сильно давили, чтобы он сделал больше. Много молодых людей призывного возраста, которые сотрудничали с Обществом Сторожевой башни, Библий и трактатов, были высланы из-за вопроса совести в лагерь Аптон (Лонг-Айленд, Нью-Йорк). Этот армейский лагерь находился под руководством генерала Джеймса Франклина Белла.
Белл лично приехал в офис Дж. Ф. Рутерфорда и старался заставить его написать письмо с инструкциями для этих молодых людей исполнять любую службу, какую им назначат, даже если она будет за морем. Рутерфорд отказался, указав на то, что это личное дело каждого. Его ответ разозлил генерала Белла.
Позже Рутерфорд вместе с Ван Амбургом посетили генерала Белла в лагере Аптон. Там генерал Белл в присутствии своего помощника и двух работников Общества Сторожевой башни сделал потрясающее признание, о котором Рутерфорд через несколько лет упомянул в одном издании. Белл рассказал о конференции большого числа представителей духовенства в Филадельфии в 1917 году. Эти люди назначили комитет, чтобы послать его в Вашингтон и настоять на пересмотре Закона о воинской повинности и Закона о шпионаже. Они выбрали Джона Лорда О'Браена из департамента юстиции для представления законопроекта, согласно которому можно было бы все дела, связанные с нарушением Закона о шпионаже, отправлять в военный суд, и мерой наказания была смертная кара. Белл в раздражении заявил: «Этот законопроект не прошёл, потому что ему помешал Вильсон, но мы знаем, как подкопаться к вам, и мы собираемся это сделать!»
Обвинение в противодействии призыву
В это же время, по требованию генерального прокурора, Конгресс внёс поправки в Закон о шпионаже, чтобы сделать его более эффективным против распространения пропаганды. Однако постановление, названное Французской поправкой, было представлено для того, чтобы освободить от Закона о шпионаже любого, кто признаёт «что есть истина, высказываемая из правильных побуждений, во имя окончательной справедливости». Это постановление было принято Сенатом после долгих дебатов для того, чтобы уберечь от наказания, как бунтарей, тех, кого обвиняли, по словам Сената, в честном критицизме. Позже, по примеру Департамента юстиции, Белый дом и Сенат, обговаривая другие поправки к Закону о шпионаже, устранили Французскую поправку, рекомендуя Конгрессу, чтобы Закон о шпионаже вышел без неё. Когда отчёт об обсуждении был представлен Сенату, в нём говорилось, что включение Французской поправки очень сильно усложнит установление признака вины. Письмо, которое можно прочитать в «Стенограмме конгресса» от Джона Лорда О'Браена, специального помощника генерального прокурора, резко высказывается против неё. Он пишет:
«Закон о шпионаже оказался необычайно эффективным орудием против пропаганды, и внесение поправок по требованию департамента мешает вербовке и не даёт основания верить, что он будет совершенно эффективным. Однако его эффективность в вопросе уничтожения пропаганды исходит из принципа, что мотивы, возбуждающие пропаганду, не имеют отношения к делу. … Например, самый опасный вид пропаганды, используемый в этой стране, — это религиозный пацифизм, или противодействие войне на основании того, что это противоречит Слову Бога. Этот вид пропаганды широко использовался для ослабления итальянской армии. Выражения, используемые в ней, в основном, содержат цитаты из Библии и их всевозможные пояснения. Обвинения против такого вида пропаганды — единственная возможность нейтрализовать её, в этом случае, мотивы неуместны, и наш суд присяжных может делать выводы, основываясь на результатах действия пропаганды такого типа».
В «Стенограмме» от 4 мая можно прочитать другое письмо от О'Браена, служащее поддержкой позиции Департамента юстиции. В нём он цитирует и рекомендует позицию, которую занял Окружной судья Соединённых Штатов г. Вермонта Гарленд Б. Гоу (мы в Обществе Сторожевой башни не подозревали о взглядах Гоу до тех пор, пока позже он не был выбран председательствовать на нашем собственном суде). То, что наше Общество тогда уже было определённо назначено для обвинения, чётко совпадало с другой памятной запиской, представленной в то же самое время генеральным прокурором, и также помещённой в «Стенограмме конгресса». Говоря о публикациях, которые, по мнению Службы разведки, «могут служить лишь тому, чтобы подталкивать мужчин к мятежу и имеют тенденцию к разобщению целой армии», в записке утверждалось:
«Одним из самых опасных примеров такого вида пропаганды служит книга под названием «Завершённая тайна», труд, написанный крайне религиозным языком и распространяемый большими тиражами. Она приводит лишь к тому, что солдаты разочаровываются в нашей политике, и побуждает сопротивляться военной вербовке. «Вести Царства» из Бруклина печатают прошения с требованием снять ограничения на «Завершённую тайну» и публикации, «чтобы людям было разрешено без вмешательства и ограничений покупать, продавать и читать это пособие по изучению Библии». Прохождение поправки вновь откроет наши военные лагеря для этого ядовитого влияния.
Это Международное Общество Исследователей Библии претендует на исключительно религиозные мотивы, но мы выяснили, что их всемирный центр уже давно является центром немецких агентов».
В результате этой мощной кампании Сенат одобрил отчёт, и исправленный Закон о шпионаже без Французской поправки был принят 16 мая 1918 года. За 10 дней до этого, 7 мая, Департамент юстиции получил ордер Окружного суда США из Восточного округа Нью-Йорка на арест работников Общества Сторожевой башни, Библий и трактатов. Он включал Дж. Ф. Рутерфорда, У. Е. Ван Амбурга, Ф. Г. Робинсона, Р. Дж. Мартина, С. Дж. Вудворда, Джорджа Г. Фишера, Джованни Де Чека и меня.
На следующий день, 8 мая, агенты Департамента схватили нас прямо в Вефиле. В конечном счёте, всех восьмерых забрали под стражу.
Залог составил 2500 долларов за каждого, и нас отпустили до суда 3 июня 1918 года, который проходил в Окружном суде США в Восточном округе Нью-Йорка.
Для нас это было очень сильным потрясением, и на ум приходят слова из Писаний, Псалом 93:20, 21: «Станет ли близ Тебя седалище губителей, умышляющих насилие вопреки закону? Толпою устремятся они на душу праведника и осуждают кровь неповинную».
Освободившись на время от оков, мы продолжали нашу работу в соответствии с мыслью из стиха 22 этого же Псалма: «Но Господь — защита моя, и Бог мой — твердыня убежища моего».