Сабрина открыла ключом дверь в номер для новобрачных, но только она переступила порог, ей в спину уперся твердый цилиндрический предмет. Она немедленно подняла руки, подавая сигнал тревоги идущим следом за ней Грэхему и Колчинскому.

— Майор Смайли был прав. Ты импульсивна и слишком самонадеянна.

Сабрина обернулась:

— Полковник Филпотт!

— Если бы я был Драго, я уже пристрелил бы тебя.

— Но Драго арестован, — сказала она, стараясь найти аргументы в свое оправдание.

— Он сбежал до того, как полиция прибыла в Данаэ. К тому же он поехал за вами, сейчас он в отчаянном положении и совершенно непредсказуем. Будьте осторожны.

— Он придет сюда за этим.

Колчинский вытащил конверт и протянул его Филпотту.

Филпотт подошел к кровати и уселся на нее:

— Где К.В.?

— Он пошел принимать душ, — ответила Сабрина.

— Душ?

— Да, сэр. Он будет здесь, как только закончит.

— Давай его сюда немедленно! — резко приказал Филпотт. — Я должен вернуться в Нью-Йорк, чтобы подготовиться к встрече с генеральным секретарем завтра утром. У меня мало времени.

— Сейчас позову, сэр.

— Да, Сабрина, — крикнул ей вдогонку Филпотт. — Закажи мне чашку чая, я умираю от жажды.

— Когда ты приехал в Рио? — спросил Колчинский, садясь рядом с Филпоттом.

— Пару часов назад. Я поехал прямо сюда, в регистратуре мне сказали, что Майка и Сабрины нет, и я решил подождать их здесь.

— Как же ты сюда попал? — спросил Грэхем, открывая бутылку воды «Перрье», которую вытащил из холодильника.

— У меня тоже есть кредитные карточки, — ответил с улыбкой Филпотт. — И потом, Майк, я не всегда отчитываюсь в своих расходах.

Грэхем тоже улыбнулся и передал банку диет-пепси Сабрине, которая звонила Витлоку. Она кивком поблагодарила.

— Сергей, что тебе?

— Коку, пепси, все равно.

Грэхем поставил воду на кофейный столик и сел.

— Что произошло после нашего последнего разговора по телефону? — спросил Колчинского Филпотт. — Я знаю лишь отдельные детали от местной полиции.

Колчинский кратко рассказал, что произошло с того момента, как они с Витлоком приехали в Данаэ, и до их встречи с Грэхемом и Сабриной в брошенном кафе. Затем Грэхем рассказал, как он добыл конверт.

— Стало быть, картина уже на пути в Нью-Йорк?

— Мы оставили ее в аэропорту Галеан на попечении Дорньера, — ответил Колчинский.

Раздался стук в дверь, и Грэхем впустил Витлока.

— Надеюсь, я не вытащил тебя прямо из-под душа, — спросил Филпотт с плохо скрытым сарказмом.

— Нет, сэр, я ещё не успел включить воду, когда позвонила Сабрина.

— Сделай одолжение, потерпи еще несколько минут. — Филпотт вытащил из своего кейса папку и положил ее на стол. — Мне нужно кое-что сказать вам, поэтому я решил увидеться с вами, а не передавать все Сергею по телефону. Сначала давайте закончим со Шредером.

Он поочередно обвел всех глазами:

— Скажите, никто из вас не имел контакта со Шредером сегодня утром?

Все отрицательно покачали головами.

— Это не входило в наши планы, сэр. Как сказано в досье, он не терпит насилия еще со времен «Xext». Да он к тому же слишком хитер, чтобы допустить это.

— Сабрина, я читал досье. Я задал вам этот вопрос потому, что его нашли в кабинете Драго. В него стреляли.

— Я не стрелял, — сказал Грэхем, глядя на Витлока.

— Никто и не говорит, что это ты, — поспешил Филпотт снять возникшую напряженность.

— Он мертв? — спросил Колчинский.

— Нет, его в тяжелом состоянии доставили в больницу «Мигел Санто». Полиция ведет расследование, подозревают Драго, но уверенности нет, ждут, когда Шредер придет в сознание.

— Если придет, — сказала Сабрина.

— У врачей нет сомнений, что он полностью выздоровеет, дело только во времени.

Вновь раздался стук в дверь, и, заботясь о безопасности Филпотта, прежде чем открыть, Сабрина посмотрела в «глазок» и потом лишь взяла поднос у официанта, который обслуживал номера. Грэхем подписал чек, и официант ушел.

— Будет ли возбуждено дело против Шредера? — спросил Витлок, когда Грэхем и Сабрина снова заняли свои места. Филпотт налил себе чашку чая, добавил молока и помешал.

— Семерка стран, вовлеченных в это дело, решила никого не привлекать. Все хотят замять инцидент. Хотя, надо сказать, некоторые меры будут приняты для наказания виновных. Шредер объявлен в Бразилии персоной нон грата, и он должен будет уехать из страны, как только поправится. Он получит двадцать восемь дней на сборы и отъезд. В этой истории он потерял миллионы, и это для него конечно же самое большое наказание. Драго будет отдан под суд за убийство Сиобан Санто Жак и Кесея Моргана, а также за попытку провезти в страну героин, взяточничество и коррупцию, в которую оказались вовлечены и официальные лица города. Президент заверил меня, что в связи с делом Драго полетит много голов, он лично проследит за этим. В Амстердаме группа по борьбе с организованной преступностью вчера захватила документы Хорста Кепплера, и они дали основание для его ареста.

— Его действительно арестовали за подделку документов или это был только повод?

— Ну что за циничность, Майк? Его действительно привлекли за подделку документов. Но если бы группа по борьбе с организованной преступностью ничего не нашла, мы раскопали бы еще что-нибудь против него. Арестованы и два его компаньона — Де Вере и Остерхёйз, они тоже оказались мошенниками. Никаких действий не было предпринято против торговца живописью Теренса Хамильтона.

Филпотт открыл папку, вытащил и бросил на стол цветную фотографию с паспорта:

— Узнаете?

На фотографии был мужчина лет тридцати, с густой рыжей шевелюрой и коротко подстриженной рыжей бородой. На нем была военная форма со знаками отличия майора.

— Похоже, не узнаете, — сказал Филпотт после того, как все изучили фотографию. — Я вам подскажу. Вообразите себе этого человека без бороды, укоротите ему волосы и обесцветьте их, наденьте на него очки в металлической оправе.

Сабрина схватила фотографию и прикрыла ладонью сначала бороду, затем волосы. Не веря своим глазам, она протянула фотографию Грэхему.

— Совершенно не похож на Драго, — пробормотал Грэхем, передавая фотографию Витлоку.

— Это не Драго, — ответил Филпотт. — Это Анджей Вандзик, который не без помощи ЦРУ превратился в Андре Драго.

— ЦРУ? — Колчинский почесал в затылке. — Ты не говорил мне этого, Малколм.

— И нам тоже, сэр, — добавил Витлок за всех.

Филпотт порылся в бумагах и извлек нужный документ.

— Нелегко было убедить ЦРУ поделиться этой информацией. А почему, вы поймете, когда я закончу. Сначала краткая биография Вандзика. Родился в Гданьске в семье офицера, рвения к учебе не проявлял, предпочитая тратить энергию на спорт. Отлично бегал, но главной страстью стал бокс, и в шестнадцать лет он уже был чемпионом Польши в легком весе среди юниоров.

— В это можно поверить, — пробормотал Грэхем, осторожно дотрагиваясь до раны над левым глазом.

Филпотт, не любивший, чтобы его прерывали, кинул на него недовольный взгляд и продолжил:

— Так и не побежденный, он ушел из спорта и, когда ему исполнилось девятнадцать, поступил на секретную службу в SB. Его направили учиться в академию Белани, а, затем — в отдел I-S, самый ненавистный и страшный из всех отделов. Я уверен, Сергей, ваши пути когда-то пересекались.

Колчинский угрюмо кивнул:

— Там применяют примерно те же методы, что и в Десятом отделе SB в пятидесятые годы. Другими словами, неограниченные полномочия и бесчеловечные формы ведения допросов.

— Потом его направили в Гданьск на подавление движения «Солидарность», и он настолько успешно разложил их ряды, что уже в двадцать восемь лет ему присвоили звание майора. В определенных кругах его метили даже в директоры SB. Но у него была одна слабость — деньги. ЦРУ воспользовалось этим и завербовало его. — Филпотт взял еще один лист бумаги. — Его вербовка означала, что ЦРУ добилось своей цели — завербовало четырех ведущих людей из секретных служб восточного блока. Одного из Болгарии, второго из Польши и двоих из Советского Союза. Им присвоили кодовое имя «Четверка».

Вандзик с самого начала был слабым звеном «Четверки». Он легкомысленно сорил деньгами, и ЦРУ опасалось, что, если его раскроют, это приведет к широкомасштабной проверке всех секретных служб восточного блока, а особенно КГБ, где на высоком посту работал их агент. Таким образом, чтобы спасти оставшихся троих, было решено «засветить» Вандзика. Его оповестили за час до сдачи. Инкогнито переправили через Балтийское море в Швецию, а оттуда на самолете — в Соединенные Штаты для дальнейших инструкций. За оставшимися тремя членами «Четверки» Лэнгли вело постоянное наблюдение, но ничего особенного не произошло. В «дезертирство» Вандзика поверили и приговорили его к смерти, так что ЦРУ пришлось создать ему новую легенду. Теперь он был из Чехословакии, чешский язык — единственный из восточноевропейских языков, который он знал. Он изменил внешность, у него было безупречное прошлое, другое имя — Андре Драго. Ему предложили бесплатный авиабилет в любую точку мира. Он выбрал Рио.

— Значит, в конверте имена оставшихся трех двойных агентов, — сделала вывод Сабрина.

— В нем кодовые имена всех четырех агентов. Похоже, Драго с помощью шантажа заставил программиста-аналитика ЦРУ, которого зовут Холден, проникнуть в засекреченную программу «Альфа» в Лэнгли и найти кодовые имена трех оставшихся членов «Четверки». Холден привез эти имена в Амстердам, положил конверт в камеру хранения на Центральном вокзале, а затем был убит с помощью начиненного взрывчаткой дипломата, в котором, по-видимому, должен был лежать его гонорар.

— Но почему ЦРУ не остановило Холдена, если они знали, что он делает? — спросил Грэхем.

— Они поняли, что произошло, только после того, как опознали тело Холдена. Так Драго и заполучил конверт.

— Зачем Драго понадобились эти кодовые имена? — спросил Витлок.

— Чтобы отомстить, думает директор ЦРУ, — ответил Филпотт. — Драго так и не простил ЦРУ, что его подставили и сделали из него дичь, за которой будут охотиться до конца его дней. SB прекратит за ним охоту, только когда он умрет, а, как ты знаешь, страны восточного блока большие специалисты выслеживать предателей. Видимо, он пытался убить двух зайцев: «засветить» «Четверку» и заработать на этом достаточно денег, чтобы начать новую жизнь в другой стране.

Колчинский выпрямился и задумчиво потер переносицу:

— А КГБ знает, что Вандзик и Драго одно лицо?

— Этот вопрос я задавал в Лэнгли. Они сказали, что не знает, но я в этом не уверен.

— Сэр, а что знала Сиобан? — тихо спросила Сабрина.

— Почти ничего. Ей было сказано, что конверт будет у Драго на вечеринке у Шредера. Ей нужно было выкрасть его и передать своему непосредственному шефу.

— Но как в ЦРУ узнали, что конверт будет при нем? — добивалась ясности Сабрина.

— Леонов договорился с ним об этом при встрече.

— Я все-таки не понимаю, — сказала она, поморщившись. — Как они вообще смогли узнать, что КГБ направило на эту встречу Леонова?

— Он сам сказал им об этом.

— Выходит, Леонов работает на ЦРУ? Это же абсурд, Малколм!

Филпотт через стол толкнул конверт к Колчинскому:

— Вскрой. Два кодовых имени Феникс и Галка. Драго был Феникс, а Леонов — Галка.

Колчинский вскрыл конверт и вытащил листок бумаги. Развернул его. На принтере были напечатаны имена. Он прочитал:

1. Галка.

2. Сапфир.

3. Ураган.

4. Феникс.

— Я просто не могу поверить! — воскликнул Колчинский и выронил лист на стол. — И давно он стал двойным агентом?

— Шесть лет назад, как сказали в Лэнгли. Они его завербовали первым.

— А кто другой русский? — спросил Колчинский.

— Они лишь сказали, что он работает в ГРУ.

Колчинский откинулся назад и закрыл лицо руками. Затем уронил руки на колени и посмотрел на Филпотта:

— Если бы ты попросил меня назвать пятерых самых преданных офицеров КГБ, которых я знал, Юрий был бы среди них. А если бы ты попросил назвать пять офицеров, которые сильнее всего ненавидят Запад, Юрий был бы первым в этом списке, причем имя его я вывел бы заглавными буквами. Я все еще не в состоянии в это поверить: Юрий — двойной агент!

— В этом весь смак, — ответил Филпотт. — Кто бы его заподозрил?

— Если в ЦРУ знали, что конверт возьмет Леонов, зачем было втягивать Сиобан? — спросила Сабрина.

— Когда Драго сообщил в КГБ, что он располагает кодовыми именами и не прочь расстаться с ними за большие деньги, они должны были найти человека, которому могли доверять безоговорочно и которому могли поручить провести переговоры в свою пользу. ЦРУ приказало Леонову предложить себя на это задание. Его не пришлось долго убеждать, в конце концов на кон была поставлена и его жизнь. Он предложил свою кандидатуру, понимая, что это вызовет некоторые подозрения, особенно среди его недоброжелателей. — Филпотт замолчал и глотнул чаю. — Чтобы отвести эти подозрения и создать впечатление, что они тоже охотятся за конвертом, ЦРУ дало задание и своему оперативнику.

— Сиобан, — сказала Сабрина. Филпотт кивнул:

— Проблема в том, что работа Сиобан на ЦРУ в Лэнгли держалась в строжайшем секрете. И чтобы укрепить доверие к Леонову, они как бы случайно ее раскрыли. Замысел удался.

— Они хоть сообщили ей, что ее раскрыли? — спросил Витлок.

— Нет.

— Звери! — яростно прошипела Сабрина.

— А что делать со списком? — спросил Витлок.

— Формально нас это не касается. Я оставляю его у Сергея. — Филпотт в упор посмотрел на Колчинского. — ЦРУ не знает, что конверт в наших руках. Действуй по обстановке, как сочтешь нужным.

Колчинский сложил лист бумаги и сунул его себе в карман.

— Да, вот еще что. — Филпотт оттолкнул чашку. — Прошлой ночью погиб Мартин Кохен.

Витлок вскочил и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

— Как это случилось? — спросила Сабрина.

— Он был убит в перестрелке с бандитами в предместьях Триполи.

— А бандиты? — спросил Грэхем.

— Все погибли.

— Как Ханна? — спросил Колчинский.

— Держится. Ее родители прилетели из Израиля побыть с ней какое-то время. — Филпотт убрал папку в кейс и поднялся. — Простите меня. Я опаздываю на самолет.

— Я подвезу тебя в аэропорт, — предложил Колчинский.

— Хорошо. По дороге еще кое-что обсудим.

— Михаил, у тебя ключи от фургона?

Грэхем вытащил из кармана ключи и протянул их Колчинскому.

— А вы, — сказал Филпотт, обращаясь к Грэхему и Сабрине, — зайдите ко мне, как только вернетесь. Когда ваш самолет?

— Завтра утром, — ответила Сабрина. — Сергей покупал билеты.

— В десять часов, рейс авиакомпании JFK, — сказал Колчинский.

Филпотт хотел что-то сказать о Витлоке, но передумал и вышел из комнаты. Колчинский пошел за ним.

— Я плохо знала Мартина, — сказала Сабрина, прервав внезапно наступившую тишину. — Он был всегда приветлив со мной, но у меня было такое чувство, что он осуждает меня за то, что я оперативник, а, скажем, не техник или программист, как Ханна.

— Это правда.

— Он говорил тебе?

— Он говорил К.В., я тоже плохо знал Марти.

— Что он говорил К.В.? — спросила она.

— Он считал, что работа оперативника — это чисто мужское дело и что тебе нужно быть инструктором по стрельбе в Центре подготовки. Это похоже на него. Мужское — мужчине, как говорится в старой поговорке.

В дверь постучали.

Открыла дверь Сабрина.

Слуга вежливо улыбнулся:

— Мистер Грэхем здесь?

— Майк, это тебя, — позвала она через плечо.

— Мистер Витлок просил передать вам, — сказал слуга, — что он ждет вас в вестибюле.

— Скажите, что я спущусь через минуту, — ответил Грэхем.

— Почему он просто не позвонил тебе снизу? — спросила Сабрина после того, как слуга ушел.

— Он что-то задумал. Послушай, я позвоню тебе, если он хочет со мной куда-то выйти, в противном случае я буду в гостинице.

Грэхем поспешил за посыльным, крикнув ему, чтобы тот придержал лифт.

Сабрина закрыла дверь и вышла на балкон.

В дверь постучали.

Она всплеснула руками и снова открыла дверь. Перед ней стоял Ларриус, в правой руке у него было ружье, стреляющее дротиками. Он выстрелил ей в шею. Она пошатнулась, отступив внутрь комнаты, все вокруг поплыло в тумане, в котором, как в калейдоскопе, мельтешили цветные пятна. Она попыталась нащупать стул, но промахнулась и упала на колени. На мгновение в голове ее промелькнули слова Филпотта о том, что она импульсивна и самонадеянна. И тут же она упала вперед и потеряла сознание.

Появился Драго в голубой фетровой шляпе и темных солнцезащитных очках. Он вкатил в номер бельевой столик на колесах, снял с пальца Сабрины обручальное кольцо, а затем помог Ларриусу положить ее на столик и прикрыть полотенцем и простынями. Ларриус покатил столик по коридору к служебному лифту.

Драго пошел в фойе и направился к Грэхему; тот допрашивал слугу, который приходил к нему с поручением от Витлока.

— По-моему, вы ищете меня? — сказал он Грэхему и отпустил слугу, махнув ему рукой.

— Где Витлок? — требовательно спросил Грэхем.

— Последний раз я его видел по дороге на пляж Копакабана на авениде Атлантика. Тогда мне и пришла идея воспользоваться его именем и выманить тебя сюда.

— У тебя крепкие нервы, Драго. Один телефонный звонок, и половина городской полиции нагрянет сюда, чтобы арестовать тебя.

— Но тогда ты никогда не увидишь свою дорогую Сабрину, — ответил Драго, протягивая Грэхему обручальное кольцо.

Грэхем припер Драго к стенке:

— Где она?

— Не надо разыгрывать сцен, Грэхем, это ни к чему не приведет.

Грэхем неохотно отпустил его. Драго улыбнулся подошедшему дежурному:

— Простите, что так вышло. Мой двоюродный брат дал мне немного денег, а я почти все спустил в жокей-клубе. Вы же знаете, как непредсказуемы скачки?

— Если вы собираетесь драться, идите на улицу. Не надо это делать в отеле.

— Все будет хорошо, — заверил его Драго.

Дежурный подозрительно посмотрел на них и ушел к себе.

— О чем речь? Жизнь или конверт?

— Мы отлично понимаем друг друга. Скажем, в клубе «Ривьера» через два часа. — Драго заметил сомнение в глазах Грэхема. — По понедельникам он закрыт для посетителей. Парадная дверь будет открыта. Я буду в казино. Приходи без оружия и один. У меня есть способы проверить это, если ты задумаешь обвести меня вокруг пальца.

— Это не очень тебя затруднит? — язвительно заметил Грэхем.

У Драго от ярости сузились глаза:

— На этот раз нет.

Грэхем угрожающе поднял палец:

— Если ты тронешь ее, я разорву тебя на части голыми руками.

— У меня создалось впечатление, что вас связывают деловые отношения. Возможно, я ошибаюсь. — Драго посмотрел на часы. — Сейчас час двадцать. В три двадцать в клубе «Ривьера».

Драго вышел из отеля, Грэхем посмотрел на обручальное кольцо, которое ему отдал Драго. Он задумчиво повертел его и пошел к лифту.

* * *

— Я все-таки считаю, что должен прикрыть тебя.

— Мы уже договорились, Сергей. Никакого оружия и никакого прикрытия. Мы вынуждены играть по правилам Драго, если, конечно, хотим, чтобы Сабрина осталась в живых.

Колчинский, покоряясь судьбе, пожал плечами:

— Сначала ушел К..В., потом похитили Сабрину. А Бог любит троицу, знаешь? Будь осторожен, Михаил.

— Не будь таким суеверным. — Грэхем похлопал Колчинского по плечу. — И не беспокойся за К. В., он вернется.

— Останется он у нас?

— Узнаем, когда увидимся с ним. — Грэхем положил в карман конверт. — Сергей, дай мне слово, никакого прикрытия!

— Хорошо, никакого прикрытия, — тихо повторил Колчинский.

— Я буду придерживаться разработанного нами плана, обещаю.

Грэхем спустился на лифте в фойе, вышел на улицу и остановил прямо у отеля такси. Ларриус завел мотор взятого напрокат «форда-эскорт» и влился в общий поток, чтобы на некотором расстоянии следовать за такси.

Такси остановилось у клуба «Ривьера». Грэхем вышел из машины, заплатил шоферу, подошел к входу и толкнул двустворчатую стеклянную дверь. Одна створка распахнулась. Он прошел внутрь и оглядел вестибюль, над стойкой регистратуры была установлена телекамера, она была направлена на него. Он подошел к лестнице и снова оглянулся на телекамеру. Монитор фиксировал каждое его движение. Он поднялся по лестнице и вошел в казино. Сабрина сидела на ступеньках в дальнем конце зала, наручники ее были прикреплены к перилам. Рот был закрыт клейкой лентой. Ее глаза расширились, когда она увидела его, она отрицательно замотала головой, отчаянно моля его не делать более ни шага. Он проигнорировал ее мольбу и спустился по ступенькам в казино.

— Вот и все, Грэхем, — сказал Драго, стоя в дверном проеме, которого не было видно при входе в казино. В правой руке он держал «КЗ-75». — Удивительно, — заявил он, — что у тебя нет никакого металла. Я думал, ты придешь увешанный оружием.

— Я бы так и сделал, уверяю тебя, если бы думал, что смогу избежать металлодетектора при входе.

— Поэтому я и оставил открытой только одну створку.

Грэхем посмотрел на Сабрину:

— Ты в порядке?

Она кивнула.

— Ну хватит любезничать, принес конверт?

— Не все так просто, Драго.

— То есть? — спросил Драго, отступая на шаг.

— Ты что же, ждал, что я приду сюда невооруженным и принесу конверт, не обеспечив себе возвращения?

— Продолжай.

— У меня в кармане лишь фотокопия списка. Оригинал у Витлока. — Грэхем посмотрел на часы. — Сейчас три двадцать две. Ровно через восемь минут он позвонит из ближайшего уличного телефона, и, если после пятого гудка никто из нас не возьмет трубку или только один из нас сможет говорить с ним, он отнесет список и копию твоего досье из ЦРУ в польское консульство и лично вручит эти документы послу. И обещаю тебе, что в течение часа в Рио появится специальная группа SB.

Было видно, как Драго всего передернуло при этих словах Грэхема:

— Кто ты?

— Это не важно. Скажем так, у нас есть друзья в верхах.

— А где гарантии, что Витлок не отдаст им документы, если я выполню свою часть сделки?

— Нигде, так же, как и у нас нет гарантий, что ты не пристрелишь нас сразу же после того, как получишь список. — Грэхем вновь посмотрел на часы. — Ну так как?

— Дай взглянуть на список.

Грэхем бросил конверт на рулетку и отступил, когда Драго махнул ему рукой.

Драго направился к игорному столу, неотрывно глядя на конверт. Грэхем уловил момент и бросился на него в низком прыжке, как профессиональный футбольный нападающий. Автомат вылетел из руки Драго. Но он блокировал удар Грэхема и резко ударил его в лицо сначала правой, а потом левой рукой. Грэхем отшатнулся назад, Драго нанес ему два ужасных удара по почкам, бросив Грэхема на колени. Потом схватил автомат и ударил Грэхема прикладом по голове.

— Вандзик!

Драго оцепенел. Первый раз за последние пять лет он услышал свое имя. SB наконец накрыла его. Он всегда знал, что когда-нибудь это случится. Он медленно повернулся, ожидая, что окажется лицом к лицу с одним или несколькими своими бывшими коллегами. Однако на верхней ступеньке стоял Витлок, сжимая в вытянутых руках браунинг. Драго рассмеялся и вскинул автомат. Витлок выстрелил первый и прямо ему в сердце. Автомат выпал из онемевших пальцев Драго, он почувствовал, как его ноги налились свинцом и подогнулись, закружилась голова. И он замертво свалился на ковер.

Ларриус, который следил за обстановкой из комнаты контроля в подвале, вытащил из кобуры «Вальтер-Р-5» и помчался по лестнице в казино. Он устремился к двери, в проеме которой раньше стоял Драго, нырнул за ближайший стол с рулеткой и выстрелил Витлоку в грудь. Витлок спиной повалился на перила и тут же упал на верхнюю площадку лестницы. Грэхем перекатился по ковру, схватил «КЗ-75» Драго и из-под стола выстрелил в Ларриуса. Ларриус выронил оружие и отшатнулся, руками зажимая рану в животе. Грэхем выстрелил еще четыре раза, припечатав его к стене. Изо рта Ларриуса потекла струйка крови, и он безжизненно соскользнул на пол. Грэхем отбросил «КЗ-75» и помчался к Витлоку, который лежал лицом вниз. Он осторожно перевернул его на спину.

Витлок открыл глаза и убрал руку с груди. Рубашка была порвана, но крови не было.

— Спасибо тебе, Господи, что я не успел принять душ, иначе на мне не было бы пуленепробиваемого жилета.

— Я думал, он убил тебя, — с негодованием сказал Грэхем.

— Извини, что ввел тебя в заблуждение, — пробормотал Витлок и осторожно помассировал ушибленную грудь.

Грэхем снял клейкую ленту с губ Сабрины:

— Ты-то как?

— Отлично, если ты снимешь с меня наручники. Ключ у Драго в кармане.

Грэхем нашел ключ, но когда он шел к Сабрине, заметил что-то лежащее на полу. Это был амулет, который подарил ему Шредер. Во время драки цепочка порвалась. Он поднял его и бросил на тело Драго:

— Тебе он понадобится на том свете.

Грэхем освободил Сабрину от наручников, она растерла свои онемевшие запястья и посмотрела на подошедшего Витлока:

— Ты мог бы лучше продумать время своего появления на сцене.

Витлок помог ей встать на ноги, и они сели в баре.

— Я разминулся с Майком у отеля буквально на несколько секунд. Ну а когда Сергей ввел меня в курс дела, я помчался сюда. Конечно, Майк сказал, чтобы его не прикрывали, но я посчитал, что прикрытие может понадобиться тебе.

— Интересно, что навело тебя на эту мысль? — спросил, чуть улыбнувшись, Грэхем.

— Майк, а что было в конверте? — спросила Сабрина.

— Ничего. Сергей и я выдумали польского консула, зная, что это произведет на Драго нужное впечатление. Ну, хватит об этом.

Грэхем зашел за стойку бара и, перебрав половину стоявших там бутылок, нашел «Перрье».

— Я тоже хочу, — сказал Витлок.

Грэхем открыл вторую бутылку для Витлока, затем покопался среди оставшихся бутылок, нашел банку диет-пепси для Сабрины и налил ей в стакан.

— Надеюсь, ты не бросишь свою работу, Майк? — саркастически спросил Витлок.

— Пока не собираюсь, — ответил Грэхем, опершись руками о стойку. — А ты?

— Раньше меня постоянно мучил этот вопрос, да вы, я уверен, заметили. Кармен хочет, чтобы я оставил ЮНАКО и основал свою собственную охранную фирму. — Витлок глотнул из бутылки, а затем уставился на свое собственное отражение в зеркале за спиной Грэхема. — Я с ней долго говорил по телефону после того, как вышел тогда из комнаты. Мы решили сохранить наш брак, наконец-то мы достигли согласия. Больше мы пока ничего не обсуждали, но я не сомневаюсь, это начало. — Он оттолкнул от себя бутылку. — Ладно, по-моему, мы здесь засиделись.

Грэхем обогнул стойку бара и остановился перед Сабриной:

— Мы уже три дня в Рио и ни разу не были на пляже. Может, проведем вечер на Ипанеме?

— Или Копакабане, — предложила она.

— Или на Копакабане, — согласился он, а затем повернулся к Витлоку: — Пойдешь с нами?

— Конечно, с удовольствием, я бы мог и сейчас составить вам компанию, но есть одно дело, которое я должен сделать в первую очередь.

— Что же? — спросила Сабрина.

— Принять душ.

Грэхем и Сабрина с улыбкой переглянулись и пошли за Витлоком к двери.

* * *

— Думаешь, он приедет? — спросил Грэхем, выглядывая из окна фургона.

— Несомненно, — ответил Колчинский и закурил еще одну сигарету.

— Что ты сказал ему по телефону? Колчинский пожал плечами:

— Сказал, что конверт у меня, и назначил встречу там, где она и планировалась, у дома Драго на берегу в восемь часов.

Грэхем посмотрел вдоль пляжа Леми.

— Анонимный звонок?

— Да. Поэтому я и уверен, что он приедет. Он будет заинтригован.

Колчинский вытянул шею и с интересом обозревал пустынный дом на берегу; дом стоял на холме и смотрел на пляж.

— Оттуда, должно быть, открывается потрясающий вид, несправедливо, что такой дом принадлежит одному человеку, правда? Пляж всего в пятнадцати ярдах.

— Рай для эротоманов, — усмехнулся Грэхем.

— Есть доля иронии в том, что в этом доме поселился женоненавистник, — ответил Колчинский, стряхивая пепел с кончика сигареты.

— Похоже, мы уже не одни, — провозгласил Грэхем, когда темноту прорезали две горящие фары на подъездной дороге.

Колчинский взглянул на часы на приборной панели:

— Восемь часов ровно. Юрий не изменил своих привычек.

В двадцати ярдах от фургона остановился черный «БМВ-7321». Водитель открыл заднюю дверь, вышел Леонов, одернул свой светлый пиджак, прошел вперед и остановился на полпути между машинами. Он прикрыл глаза ладонью, чтобы свет фар фургона не слепил и не мешал рассмотреть приближающегося человека.

— Сергей? — удивленно воскликнул он. — Что ты здесь делаешь? Где Драго?

— Драго мертв. Я здесь, чтобы поставить точку в его деле. Кстати, как мне называть тебя? Юрием или Галкой?

Леонов, который уже оправился от первоначального шока при виде Колчинского, холодно улыбнулся:

— А ЮНАКО здесь при чем? Я думаю, ты еще работаешь там?

— Что должен был получить Драго? — спросил Колчинский, пропуская мимо ушей вопросы Леонова.

— Полмиллиона долларов в виде необработанных алмазов.

— Маловато, — презрительно бросил Колчинский. — Меня занимает одна мысль. Если список должен был быть возвращен ЦРУ, что же должно было попасть в КГБ?

— Имена четырех других двойных агентов, которых уже раскрыли. Двоих русских, одного из Болгарии и одного из Польши. Все, как и в подлинном списке «Четверки».

— Но для чего, Юрий? Зачем этот обман?

— Ты мог бы это понять, Сергей. Я ненавижу диктатуру и репрессии прошлого не меньше, чем ты. И сейчас благодаря усилиям таких людей, как мы, все меняется к лучшему.

— Разница в том, что я открыто выражаю свои взгляды, а также никогда не предавал и не продавал своих коллег ЦРУ.

— И что хорошего принесли тебе твои принципы? Тебя изгнали на Запад в качестве военного атташе и тебе больше никогда не пользоваться доверием КГБ.

— По крайней мере, моя совесть не тревожит меня по ночам. А твоя?

— Сергей, я пришел сюда не для того, чтобы обмениваться идеологическими уколами. Я пришел за списком.

— Он не продается.

— Мне нужен список, Сергей, и, если потребуется, я возьму его силой. — Леонов показал на своего шофера, стоявшего у него за спиной. — Майор Николай Злотин, один из лучших офицеров спецназа. Я специально выбрал его, чтобы он сопровождал меня сюда.

— Я слышал о Злотине. Думаю, он один из лучших. Как и мой шофер. Уверен, ты знаешь его. Михаил Грэхем.

Леонов посмотрел мимо Колчинского, но все, что он мог различить, это силуэт Грэхема, стоящего рядом с фургоном.

— Теперь все понятно. Я думал, он пошел в ЦРУ после того, как ушел из «Дельты», поэтому я и прикинулся, что не узнал его на вечеринке у Шредера.

— А это оказалась ЮНАКО, — сказал Колчинский.

— Я могу поднять цену до одного миллиона долларов, — без обиняков заявил Леонов. — Алмазы в машине. Бери их, Сергей, а мне отдай список.

— Зачем ЦРУ платить миллион долларов за четыре кодовых имени, которые они и так знают? Дело в чем-то другом, не так ли?

Леонов долго молчал, затем кивнул:

— Брэду Холдену удалось вскрыть три системы защиты информации, чтобы проникнуть в программу «Альфа». Кроме четырех агентов, только пять человек в ЦРУ знали о ее существовании. «Четверка» последние шесть лет была отлично защищена.

— А как же тогда Холдену удалось вскрыть системы защиты?

— Он помогал создавать программу «Альфа». Только случай позволил ему найти правильную комбинацию и снять защиту. Но как только он овладел четырьмя кодовыми именами, он перевел все досье из программы «Альфа» в другой файл. Никто не знает в какой. Он разрушил все три системы защиты и заменил их одной. Драго приказал Холдену написать новый код на листке с именами и собирался передать все это КГБ, чтобы подтвердить подлинность досье. Как ты знаешь, в КГБ есть профессионалы, которые имеют круглосуточный доступ в компьютерную сеть Лэнгли, и со временем они сняли бы единственную защиту и нашли досье. ЦРУ должно получить код, чтобы первым найти досье и защитить его своей системой защиты. Сергей, ты должен отдать мне список.

Колчинский вытащил из кармана распечатанный на принтере листок и отдал его Леонову.

Леонов осмотрел его с двух сторон и с ужасом уставился на Колчинского:

— Но здесь нет кода!

— Либо Холден не напечатал его, надеясь выкачать из Драго еще денег, либо Драго сам убрал его, надеясь получить деньги от ЦРУ. Этого мы никогда не узнаем, никогда.

Колчинский повернулся и пошел к фургону.

— Что произошло? — спросил Грэхем.

— Этого мы никогда не узнаем, Михаил, никогда, — пробормотал Колчинский, глядя на жалкую понурую фигуру Леонова, который медленно брел к «БМВ».

Грэхем решил, что ждать больше нечего, и включил зажигание. На лобовое стекло упали первые капли дождя. Он посмотрел на небо — похоже, дождь зарядит на всю ночь. Затем вновь посмотрел на небо, нет, это всего лишь интуиция.