Глава 16

Тысячи литров зловонной жидкости с рёвом и мощью приливной волны пронеслись мимо Космодесантников, сминая металл крепчайших доспехов и отрывая их тела от стенок узкой трубы. Уриэль почувствовал, что его пальцы вырвали кусок зажатой в ладони плоти, и с проклятиями покатился вниз.

Сумасшедший поток кружил его, бил о стены и сталкивал с собратьями по оружию. Люди совершенно потеряли ориентацию в пространстве и неслись вместе с волнами отторгнутых веществ. Уриэль лишь мельком мог видеть стены туннеля и всплески мутной жидкости. Он попытался ухватиться за тонкие выросты, но они мгновенно были втянуты в складки плоти.

На секунду он всплыл на поверхность, и перед глазами мелькнула чья-то ладонь в перчатке. Уриэль что было сил схватился за эту руку и почувствовал в ответ на своём запястье железную хватку. Ревущий поток грозил вырвать его из объятий спасителя, но Уриэль нащупал под ногами опору и наконец сумел подняться.

Подняв голову, Уриэль тотчас обо что-то ударился шлемом и увидел над стремительным потоком экскрементов узкий костяной выступ, на который взобрались его воины. Пазаниус поднял его над тоннелем, и Уриэль с облегчением устроился на относительно твёрдой поверхности.

— Спасибо, дружище, — выдохнул он. Пазаниус, слишком взволнованный, чтобы отвечать, просто кивнул в ответ. Уриэль поднялся на четвереньки и огляделся вокруг. Они оказались в овальном помещении, которое соединялось с залитым жидкостью туннелем. Дамиас, Хенгист и Пелантар сидели на корточках рядом с переплетением сухожилий, которое прикрывало дальнейший проход, и Уриэль смог предположить, что они попали в своего рода камеру фильтрации. Концентрация, отвратительных газов здесь была ещё сильнее, и биение нескольких сердец прослушивалось отчётливее.

— Брат Дамиас, насколько близко мы подошли к цели? — спросил Уриэль.

— Не могу сказать, брат-капитан, — полным отчаяния голосом ответил Дамиас. — Я был настолько небрежен, что ослабил бдительность и потерял в потоке прибор. После окончания миссии я готов понести за это любое наказание, какое вы сочтёте необходимым.

Уриэль тихонько выругался, но успокоил себя мыслью о том, что при таком громком стуке сердец они не должны ошибиться в выборе направления. Лорд-инквизитор Криптман был твёрдо уверен, что репродуктивный орган королевы роя и производительницы всех тиранидов должен находиться неподалёку от сердец, то есть там, куда поступают наиболее насыщенные питательными веществами жизненные соки.

— Не расстраивайся, брат. Император не даст нам сбиться с пути, — сказал Уриэль.

Обнажив цепной меч, он рассёк переплетение сухожилий, загораживающих выход. Пазаниус к тому времени сумел восстановить работоспособность огнемёта и снова возглавил группу солдат, пробирающихся по блестящему от влаги туннелю. С потолка и стен стекала густая слизь, а под ногами ползали сотни похожих на червей созданий.

— Клянусь Императором, здесь гораздо хуже, чем на Павонисе. А я думал, что там было достаточно скверно, — заметил сержант.

Уриэль кивнул в знак согласия. Темнота в недрах того мира была ужасной, но эта отвратительная карикатура на жизнь оказалась совсем уж невыносимой. Тираниды ничего не давали Вселенной й самим своим существованием словно издевались над величайшим даром — над жизнью. Уриэль никак не мог понять, как можно было допустить зарождение расы, единственной целью которой было поглощение.

— А что такое Павонис? — спросил Хенгист.

— Мир в восточном секторе, но это слишком долгая история, не для сегодняшнего дня, — ответил Уриэль.

— Тогда ловлю тебя на слове, брат-капитан. По возвращении на Фанг мне потребуется новая сага о твоих подвигах.

Неистощимый оптимизм воинов Караула Смерти поразил Уриэля. Несмотря на все сегодняшние утраты и грандиозность поставленной перед ними задачи, ни один из них не подавал повода усомниться в их вере в победу.

Уриэль хлопнул Хенгиста по плечу:

— Как только мы вернёмся на Тарсис Ультра, я с радостью расскажу тебе эту историю за праздничным кубком вина.

— Вина! Ба, вино пьют только женщины. Мы осушим бочонок фенрисийского мёда, после чего ты проснёшься в таком похмелье, что столкновение пары континентов покажется тебе мелочью.

— Буду ждать с нетерпением, — согласился Уриэль, но в этот момент Пазаниус предостерегающе поднял руку.

Вентрис догнал сержанта и прислушался к ударам сердец и более тихим звукам работы какого-то другого органа. Перед ними открылась пещера с низко нависшей плотью. В центре мерно вздымалась и опускалась огромная мышца, омываемая струйками желтоватых испарений, поднимавшихся из отверстий в полу. Эхо глухих ударов отражалось от стен и заполняло помещение.

— Мне кажется, нам недолго осталось идти, брат-капитан. Звуки значительно усилились, — сказал Пазаниус.

— Думаю, ты прав, дружище. Но откуда доносятся эти звуки?

Брат Хенгист вышел в центр пещеры и снял свой шлем. Ему пришлось откашливаться, пока его дыхательная система не приспособилась к душной и влажной атмосфере.

— Что ты делаешь?! — воскликнул Уриэль. — Немедленно надень шлем!

Хенгист склонил голову набок и прошептал:

— Автосенсоры работают прекрасно, но мой собственный нос и мои уши намного лучше.

Космический Волк понюхал воздух и сосредоточенно нахмурился, сортируя запахи и звуки маточного корабля. Его обоняние было чувствительнее, чем у остальных Космодесантников. Над органами чувств Космодесантников потрудились апотекарии Орденов, но природные способности Космического Волка превосходили даже их заговоры.

— Удары сердец сильнее всего слышны в этом туннеле, — произнёс Хенгист и надел свой шлем, а потом отступил в сторону, освободив дорогу Пазаниусу.

— Отличная работа, брат Хенгист, — похвалил его Уриэль.

В новом проходе их встретили клубы ядовитых газов, но удары двух сердец исполинского существа, бьющихся вразнобой, становились все громче. Сигнальный огонёк оружия Пазаниуса обрисовывал силуэт сержанта на фоне тёмного прохода и отбрасывал блики на влажные и скользкие стенки.

Несколько километров воины прошли почти в полной темноте, а затем неяркое зеленоватое свечение постепенно затмило голубой луч огнемёта. Проход уводил их вниз и постепенно расширялся. Наконец Уриэль своими глазами увидел ритмично сжимающиеся органы, на звук которых они так долго шли.

Пара сердец маточного корабля, превосходивших размерами самый крупный танк, пульсировала без устали, перекачивая необходимую жидкость по всему биокораблю. Уриэль едва удержался, чтобы не открыть огонь. Но Криптман сразу предупредил, что эти органы защищены многометровым слоем прочной, эластичной ткани, а потому надо найти другой, более уязвимый орган.

На противоположному краю пещеры с шипением проползли некрупные тираниды, но заметили ли они присутствие людей, осталось неясно.

Уриэль и воины Караула Смерти притаились у выхода из заполненного парами туннеля и смотрели на сердца маточного корабля.

Они достигли репродуктивной камеры королевы роя.

По пути наверх Снежок не переставал морщиться от боли в груди и прислушиваться к глухим ударам в дверь. Голова раскалывалась, а ребра жгло огнём. Можно было подумать, будто он провёл не меньше десяти раундов с Космодесантником.

— А где сестра Джониэль? — оглянувшись, с трудом спросил Снежок.

— Понятия не имею, — ответил Джонни, не замедляя шага. — Наверно, мертва.

— Что?

— Ну да, — подтвердил Джонни. — Она заперла за нами дверь.

— Она заперла дверь снаружи?

— Ага.

Снежок смог пожать плечами только мысленно. Обидно, что она погибла, но раз уж эта сумасшедшая решила в одиночку истребить всю расу тиранидов, то его это не касается. Громкие удары, доносившиеся снизу, заставили его порадоваться, что сестра Джониэль догадалась запереть дверь. Сам он не был уверен, что Джонни об этом бы вспомнил. Дверь была бронированной, но для таких чудовищ никакая броня не может считаться достаточно крепкой.

— А где остальные?

— Надеюсь, что наверху. К чему так много вопросов? — недовольно спросил Джонни.

— К тому, что таким образом я выясняю положение вещей, — резко ответил Снежок и тут же пожалел об этом, потому что боль в рёбрах стала сильнее.

Они миновали ещё одну площадку, и Снежок мог бы поклясться, что раньше на лестнице было гораздо меньше ступеней. Он постепенно возвращался в нормальное состояние, и теперь кроме ударов он слышал ещё и лёгкое позвякивание, вот только никак не мог понять, что оно означает. Разгадка пришла через пару секунд, и Снежок тотчас закричал:

— Стой! Стой, Джонни! Обернись назад!

— Что ещё? — удивлённо спросил Стомп, но подчинился.

Увиденное заставило главаря Ночных Негодяев исторгнуть отчаянный стон. На ступенях сверкала и переливалась дорожка из золота, серебра и драгоценных камней. Снежок освободился из рук Джонни и с трудом стащил с плеча рюкзак. А удары в дверь тем временем становились всё более настойчивыми.

Конечно, рюкзак уберёг его спину от большей части осколков, но после взрыва ткань превратилась в сплошное решето. Всё, что он собрал после крушения космического корабля, высыпалось через многочисленные прорехи. В рюкзаке уже почти ничего не осталось.

Снежок прислушался к жалобному скрипу металла снизу и стал торопливо перекладывать остатки сокровищ в карманы. На лестнице послышался шум чьих-то шагов, но он даже не поднял головы, настолько был поглощён сбором своего богатства.

— Привет, Траск, — услышал он голос Джонни.

У Снежка похолодело внутри, он потянулся за пистолетом, но было слишком поздно.

Щёлкнул предохранитель, Снежок бросился на пол и перекатился в сторону. Сломанные рёбра причинили ему непереносимую боль.

Но первый выстрел предназначался не ему. Джонни Стомп медленно сполз на ступени, оставляя на стене кровавый след. Сквозь пелену слёз Снежок увидел мёртвого друга и поднял пистолет.

Траск ударил его ногой по лицу. Снежок услышал треск выбитых зубов и сплюнул сгусток крови.

— У нас с тобой осталось ещё одно незаконченное дельце, — ухмыляясь, проговорил Траск.

Уриэль знал, что облика королевы роя, он не сможет забыть до конца жизни. Это существо было огромным, едва ли меньше среднего межпланетного корабля, и эта исполинская туша неустанно заполняла пространство бесчисленными отпрысками самых различных форм. Широкая, покрытая слизью труба свисала со стены, отвратительно подёргивалась и регулярно выбрасывала целые связки яиц в наполненный мутной питательной жижей бассейн. Не менее отвратительные существа доставали их оттуда длинными загнутыми клешнями.

Поверхность бассейна с протоплазмой постоянно кипела от резких движений кричащих новорождённых организмов, которые торопились выбраться из оболочки и начинали расти прямо на глазах. Тысячи инкубационных личинок на эластичных хрящевых тканях висели под потолком, прикреплённые к изогнутым костяным рёбрам, каждое из которых было толще, чем колонны в Храме Исправления на Макрейдже. Весь пол был покрыт толстым слоем испражнений, и зловонные струйки пара сочились из многочисленных пор в стенах. Петли кишок, толщиной с канаты, подходили к животу огромного существа и закачивали в него питательную жидкость. Огромная одутловатая голова королевы роя вросла в ребристый потолок пещеры. По всему её телу ползали шестиногие, похожие на пауков слуги. Они кормили, чистили и холили свою повелительницу. Длинные костяные копья, с острия которых стекали капли яда, торчали из толстого окостеневшего панциря.

Королева роя и производительница всех тиранидов была такой же частью маточного био-корабля, как и все остальные существа. Пещеру патрулировали тираниды-воины, их блестящие клешни угрожающе щёлкали, готовые разорвать любого, кто приближался к королеве, не имея на то дозволения. Эти охранники были больше любого из тиранидов, с которыми приходилось сталкиваться Уриэлю. Они были рождены с одной целью и выполняли единственную задачу: охранять производительницу даже ценой своей жизни.

— Как будем действовать? — спросил Дамиас.

— Вот. — Уриэль вынул оружие, данное ему Криптманом.

Это был посеребрённый пистолет, тот самый, которым сервитор впрыскивал генный яд в тело ликтора. Лишь поверх дула была добавлена длинная металлическая трубка с голубовато-серой кристаллической поверхностью. На конце трубки располагалось кольцо с девятью небольшими иглами, нависшими над прорезью в дуле. Уриэлю всегда было противно использовать оружие чужаков, но Криптман заверил его, что технология хрудов просто соединяла в себе плавку и плазменную сварку. Этот предмет, без сомнения, был продуктом подлых еретиков, но в данном случае он как нельзя лучше подходил для впрыскивания генного яда, а значит, мог принести пользу людям.

— Что это такое? — спросил Пелантар. Уриэль бережно спрятал оружие в кобуру.

— Это наш шанс покончить с нашествием тиранидов. А пока будем действовать по старинке: через плоть и кровь при помощи стали.

Во главе с капитаном воины Караула Смерти вошли в репродуктивную камеру королевы роя. Пазаниус шёл рядом с Уриэлем, Хенгист слева от него, Дамиас — справа, а Пелантар со своим тяжёлым болтером прикрывал тыл.

Почти сразу же раздался тревожный крик одного из тиранидов-помощников, и охранники развернулись навстречу гостям. В репродуктивной камере поднялся невообразимый шум, но он почти заглушался громовым топотом стражников, устремившихся на защиту своей королевы.

Пазаниус облил их потоком пламени, и воины-тираниды яростно взвыли в ответ на такую грубость в покоях королевы. Пелантар открыл огонь мутагенными пулями, не забыв при этом прочитать молитву богам стрельбы.

Уриэль ринулся вперёд с энергетическим мечом наперевес. Клинок легко разрубал и панцири, и плоть, и кости врагов. Под ударами его оружия мелкие существа падали, словно срезанные серпом колосья. Уриэль ощутил приближение приступа неконтролируемой ярости, но смирился с этим, решив обратить злобные силы Несущего Ночь на благое дело.

Мрак пещеры озарился яркими вспышками, а от энергетической перчатки Дамиаса, пробивавшего путь в толпе тиранидов, рассыпались снопы голубоватых искр.

Хенгист, сражаясь в гуще врагов, ревел от ярости, выстрелы Пелантара косили сотни чудовищ.

Уриэль увернулся от прыгнувшего на него тиранида, который, казалось, состоял только из разинутой зубастой пасти. Капитан нанёс ответный удар и разрубил ужасное существо пополам, но почувствовал за своей спиной движение ещё одного врага. Пригнувшись, он спасся от смертоносных клешнёй охранника королевы. Этот монстр был гораздо выше карнифекса и возвышался над Космодесантником, словно громадная башня. Но, несмотря на огромный рост, он был гораздо проворнее своего сородича. Из верхней челюсти торчали клыки, омываемые потоками тёмного яда, а одна из верхних лап, увенчанная сверкающими когтями, вскользь ударила Уриэля по шлему. Вентрис упал, но сумел полоснуть мечом ноги гиганта.

Чудовище выдержало атаку, и его лапы впились в доспехи Космодесантника. Страшные когти раскололи керамит, из разорванной плоти хлынула кровь. Но доспехи быстро остановили кровотечение и впрыснули в вены обезболивающее средство. Пошатываясь, Уриэль поднялся на ноги, но в этот момент тиранид нанёс следующий удар. Воин взлетел в воздух и приземлился на краю заполненного вонючей жижей бассейна. В воздух взметнулись гибкие щупальца и обвили тело капитана вокруг пояса. Уриэль взмахнул мечом, с криком разрубил путы и рухнул на пол.

Охранник королевы снова прыгнул к нему, поднимая целые фонтаны зловонной жидкости. Собрав все силы, Уриэль перекатился в сторону и лишь в последнее мгновение успел блокировать мечом удар когтистой лапы. Кость столкнулась со сталью. В стороны брызнули искры, а Уриэль застонал от напряжения, едва сдерживая натиск чудовища.

Наконец ему удалось вывернуться из-под когтей монстра, и клинок вонзился в плоть тиранида. Охранник взвыл и упал на одно колено, загоняя лезвие ещё глубже. Уриэль выдернул меч и ударил снова. На этот раз он почти рассёк противника пополам. После короткой агонии охранник умер, а мелкие существа со всех ног ринулись к трупу, чтобы переработать его в пищу для королевы. Уриэль шагнул к своей цели, и к нему присоединился Пазаниус. Меч сержанта был залит ихором тиранидов, а посеребрённая рука лишилась брони.

Брат Дамиас сражался с присущей ему ловкостью и умением. Его силовая перчатка помогала собрать кровавый урожай и в этой битве. Хенгист разил врагов с исступлением, которым славился и он, и весь его Орден, а Пелантар очередями зарядов уничтожал кладки яиц и разрывал толстую хрящеватую трубу, свисающую со стены.

Три огромных монстра преградили путь Космодесантникам. Все они были такими же великанами, как и тот, которого только что прикончил Уриэль.

Дамиас и Хенгист поспешили на помощь к Уриэлю и Пазаниусу.

— Ну что, по старинке? — задыхаясь, спросил Дамиас. — Пазаниус, Хенгист и я постараемся сдержать охранников, а ты отправляйся к королеве!

Уриэль кивнул, и все четверо ринулись вперёд.

Пелантар разгадал их намерение и стал тщательно целиться в гигантов-охранников. Он успел сделать два выстрела, но даже освящённые заряды Караула Смерти не причинили монстрам никакого вреда — обе пули отскочили от хитиновых панцирей.

Пелантар на долю секунды забыл о собственной безопасности, и враги не замедлили этим воспользоваться.

Раздался резкий щелчок клешни, и тяжёлый болтер вылетел из его рук, а самого Пелантара подняла в воздух когтистая лапа. Он сражался до последнего, нанося удары кинжалом, но всё было напрасно. С оглушительным рёвом монстр разорвал Пелантара на две части и бросил под ноги, на съедение мелким существам.

Гиганты, отразившие выстрелы Пелантара за мгновение до его гибели, были лишь слегка оглушены ударами, но Дамиас и Пазаниус всё же решились их атаковать. Одного из них охватило пламя огнемёта, а броню второго пробил сгусток энергии от перчатки Дамиаса. Хенгист подбежал к Пазаниусу, и вдвоём они бросились на горящего тиранида.

Уриэль стремился добраться до раздутого живота королевы. Но прежде ему требовалось уничтожить последнего охранника, который преграждал путь к конечной цели. Верхние конечности чудовища клацнули когтями и чуть не отхватили голову Уриэля, но он пригнулся и поднырнул под громадные лапы. Капитан стал карабкаться по телу врага, опираясь на выступающие края хитиновых пластин. Тиранид подпрыгнул в безуспешной попытке сбросить с себя отчаянного смельчака, но неловко повернулся и разодрал себе бок своими же когтями. Уриэль продолжал подниматься. Зубы нижней челюсти чудовища пробили его нагрудник и вырвали из тела кусок мышцы, величиной с кулак. Уриэль взвыл от боли, но лишь крепче вцепился в рёбра тиранида. Наконец он подтянулся на краях наплечных хитиновых пластин и вонзил меч в шею твари. Чёрная жидкость хлынула фонтаном, гигант издал отчаянный вопль и содрогнулся в предсмертной агонии. Спазмы мощного пришельца намертво зажали меч Уриэля.

Не дожидаясь, пока гигант-охранник рухнет, Вентрис оттолкнулся от упругой стены и сумел вцепиться в жёсткую шкуру королевы роя. Орды созданий-падальщиков набрасывались на него, пока он лез наверх, впивались в тело, цеплялись за доспехи, даже забирались внутрь в прорехи брони. От одного этого Уриэль с трудом держался на боку исполинского создания.

Болеутоляющие средства уже почти не действовали, и раненая грудь горела огнём. Уриэль кое-как отмахнулся от падальщиков, достал из кобуры пистолет Криптмана и прижал к животу королевы роя. Он почувствовал, что больше не сможет удерживаться за шкуру этого создания, а потому сразу же спустил курок.

В лицо ему ударил залп непереносимого жара — оружие хрудов активировалось и послало в толщу тела королевы луч огня, более горячего, чем пламя зарождающейся звезды. Спустя долю секунды сработал механизм выстрела, пистолет вздрогнул в руке Космодесантника, и заряд генного яда проник в тело производительницы тиранидов по пробитому огнём каналу.

Уриэль выронил пистолет, затем его пальцы разжались и выпустили шкуру чудовища. Он не удержался и упал прямо на покрытый слоем густой слизи пол. Едкая жидкость попала в открытую рану на груди, Уриэль закричал от боли. Он перекатился в сторону, подминая под себя падальщиков, и попытался подняться. В это время Дамиас добивал своего противника сокрушительными ударами кулака в силовой перчатке. А вот Пазаниус висел высоко в воздухе, подхваченный разъярённым врагом, тогда как Хенгист наносил удары по ногам чудовища, но гигант никак не реагировал на его атаки. Уриэль потянулся за своим мечом, но вдруг вспомнил, что клинок остался в теле убитого монстра.

Он посмотрел на злобно шипящую голову королевы роя, и внезапно душу его охватило отчаяние.

Генетический яд не действовал.

Они проиграли.

Траск поднял рюкзак, и ею содержимое посыпалось на ступени сверкающим драгоценным дождём. Уродливо раздувшееся лицо бандита исказилось от ярости и злобы.

Он снова ударил Снежка ногой по лицу, потом по рёбрам.

— Ты глупый ублюдок! — крикнул он. — Неужели ты и в самом деле рассчитывал, что я проглочу все то дерьмо, которым ты меня пичкал? Я потратил на тебя два года, и это всё, что мне причитается?!

Снежок открыл глаза. Пелена боли застилала глаза плотным туманом. За криком Траска он услышал, как несколькими этажами ниже дверь не выдержала натиска пришельцев. Он прислонился спиной к стене и попытался встать на ноги. Траск снова замахнулся, но Снежок откатился в сторону.

Ударившись о камень, Траск взвыл от боли, но опомнился раньше, чем Снежок смог что-то предпринять. Он только сумел слегка коснуться Джонни. Великан был ещё жив. Потерял много крови, но дышал.

Джонни не протянет долго, если Снежок не справится с Траском.

Снизу послышались визг и отвратительный скрип, и Снежок представил, как тираниды в спешке топчут друг друга, стремясь добраться до верхних этажей. Он пошарил рукой около тела Джонни и мысленно улыбнулся, нащупав пальцами металл и дерево. Затем он повернулся и посмотрел на Траска. И внезапно всё встало на свои места. Красная опухоль на лице бандита сочилась гноем, и Снежок понял, что одинокое чудовище, напавшее на колонну беженцев, впрыснуло Траску какое-то вещество, которое своим запахом привлекало остальных пришельцев, словно мух на дерьмо.

Снежок не мог не улыбнуться точности своей метафоры.

— Над чем ты смеёшься? — спросил Траск, перезаряжая ружьё.

— Так это ты, парень. Это за тобой они охотились всё это время.

— Что?! — воскликнул Траск, но Снежок уже успел развернуться и поднять винтовку Джонни.

— Вы хотели его получить? — крикнул он приближающимся пришельцам. — Так получайте!

Снежок нажал на курок, и от чудовищной отдачи сломалось ещё одно ребро. Выстрел отбросил Траска назад. Верхняя часть его туловища просто разлетелась от попадания пули такого крупного калибра. На ступени рухнула сплошная окровавленная масса Тираниды были уже близко, но их задержали останки тела Траска. Пришельцы не могли пропустить источник привлекающего их запаха.

Пока чудовища рвали тело бандита на мелкие кусочки, Снежок опёрся на винтовку и сумел встать на ноги. Интересно, сможет ли он поднять Джонни? Но главарь Ночных Негодяев тотчас отбросил эту идею как невыполнимую.

Сверху послышались звуки чьих-то шагов, и Снежок облегчённо рассмеялся, завидев Лекса и Тигрицу.

— Что здесь творится? — воскликнула девушка.

— Потом, — бросил Снежок и, стараясь справиться с болью, заковылял вверх по ступеням.

Тигрица и Лекс вдвоём сумели поднять Джонни, и потрёпанная четвёрка преодолела последний пролёт лестницы. Снежок даже не мог себе представить, что так обрадуется пребыванию в госпитале.

— А где Сильвер? — спросил он.

— Она в безопасности, — ответила Тигрица и подтолкнула его вперёд. — Пошли, пошли, вход в пещеры уже недалеко. Надо выбираться из этой преисподней.

— Самая хорошая идея за весь сегодняшний день, — согласился Снежок.

В строю осталось менее двух десятков Космодесантников. Героизм, о котором Леаркус до сих пор только читал в исторических трудах, помог им продержаться ещё сорок минут, но конец неумолимо приближался. Перепуганные солдаты из отряда самообороны Эребуса смотрели за их последней битвой со стены, граничащей с Шестым Кварталом, и ничем не могли помочь. Да Леаркус и не хотел их помощи.

Это была славная битва, лучший способ закончить свой жизненный путь для каждого верного слуги Императора. Леаркус и капеллан Астадор сражались спиной к спине со всей ловкостью и умением, на которые только были способны.

Гора из сотен тел пришельцев окружала Космодесантников, продолжавших борьбу, подобно героям из древних легенд.

Ещё один воин пал, разорванный когтями пришельца, и Леаркус почувствовал, что душа мученика вселилась в его тело. Он обрушил смертельный удар на голову очередного врага и запел. Запел протяжный гимн времён зарождения Империума, боевой гимн, способный воодушевить сердце каждого, кто его слышал.

Астадор подхватил песню, и вскоре все Космодесантники присоединили свои голоса к их пению, и гимн во славу Императора возносился к небесам, а тираниды продолжали сжимать кольцо, жаждая крови людей.

Пазаниус ударил тиранида тяжёлым ботинком, череп монстра раскололся и мозг брызнул во все стороны. Хенгист наконец преодолел крепкую броню и рассёк мышцы живота. Когти чудовища разжались, выпустив доспехи Пазаниуса, и он с громким всплеском упал на пол.

Уриэль увидел золотую рукоять своего меча, торчащую из трупа охранника, и потянулся к ней. Единственное, чего ему в этот момент хотелось, так это погибнуть стоя, с оружием в руке. Едва передвигая ноги, Уриэль добрался до меча, освободил клинок и поспешил к Пазаниусу и забрызганным ихором тиранидов Дамиасу и Хенгисту.

Четверо Космодесантников встали в круг, лицом к врагам, готовые биться до последнего вздоха и погибнуть, как подобает людям. Обнажив клыки и выпустив когти, злобно шипящие тираниды окружили воинов.

Внезапно сильнейшая дрожь сотрясла пещеру, а позади Уриэля раздался звериный вой, полный непереносимых мучений. Мелкие существа в ужасе попрятались в свои укрытия. Глотка королевы роя, молчавшая сотни лет, неожиданно издала душераздирающий вопль боли.

Исполинская туша содрогнулась в конвульсиях, кладки яиц и личинки, висящие на стенах, мгновенно сорвались вниз. От сильнейшего Потрясения в беспорядке попадали на пол зародыши. На животе производительницы разверзлись все возможные отверстия, и оттуда появились невообразимые наросты. Тело королевы словно кипело под толстой шкурой и покрывалось рябью. Генный яд Магистра Локарда запустил процесс неконтролируемой эволюции с невиданной силой.

Этот процесс, распространённый в совокупном сознании тиранидов, составляющих маточный корабль, затронул всех до единого обитателей репродуктивной камеры, и они подхватили душераздирающий крик агонии. Все организмы стали сотрясаться в безудержных судорогах, не в силах справиться с неистовой мутацией.

Уриэль видел, как под воздействием генетической атаки выгибаются их тела, как появляются и исчезают чудовищные наросты, слышал хруст ломающихся костей.

— Оно работает! — закричал Уриэль, когда из отверстий в стенах брызнули раскалённые добела соки, а с потолка тяжёлыми кляксами стала падать густая слизь.

— Да, работает, — согласился Пазаниус, бережно прижимая к груди искалеченную руку. — Но лучше бы нам отсюда поскорее выбраться, пока и нас не затронул этот процесс.

Космодесантники поспешно покинули репродуктивную камеру, а вслед им неслись пронзительные крики гибнущих тиранидов.

Уже на выходе из пещеры Уриэля охватило чувство облегчения: он сделал правильный выбор, взяв на себя руководство этой миссией.

Он не мог видеть, как со спины королевы роя сорвался огромный шип и пронёсся через всю пещеру. Двухметровое копьё пробило спину капитана и вылетело через грудь, унося с собой частицы его плоти и обломки керамита.

Зазубренный шип вонзился в содрогающийся пол перед Уриэлем.

Сражённый приступом боли, не сравнимой ни с какими прежними ощущениями, он упал на колени.

— Уриэль! — закричал Пазаниус.

Вентрис опустил голову и посмотрел на рану. Странно, но крови почти не было. Вокруг выходного отверстия образовалась твёрдая красная корка. Уриэль ощутил страшную слабость, в левом боку разлился огонь, быстро охвативший все тело.

Пазаниус поднял командира на ноги.

— Дамиас, ты здесь единственный апотекарий, помоги ему!

Уриэль чувствовал, как слабеет его зрение, а руки и ноги словно наливаются свинцом.

Он ничего не мог понять. Ему приходилось получать раны и пострашнее этой, но он никогда не переживал таких странных ощущений. В углу визора появился тревожный сигнал о нештатном замедлении пульса.

— Кости Коракса, — пробормотал Дамиас — Это бактериальный вирус, поражающий кровяные клетки. Он заблокировал систему регенерации, и теперь кровь во всём теле сворачивается.

— Так сделай что-нибудь! — потребовал Пазаниус. Уриэлю казалось, что их голоса отдаляются, и он попытался открыть рот, но в этот момент зрение окончательно отказало, а заполненное свернувшейся кровью сердце перестало биться.

Глаза закрылись, и боль исчезла.

Леаркус зарубил очередного тиранида и запел следующий куплет, но в этот момент заметил, что атака пришельцев ослабевает.

По сути они совсем перестали нападать.

Тираниды корчились в агонии, а их пронзительные вопли стали невыносимо громкими. Леаркус увидел, что враги кидаются друг на друга и рвут в клочья своих собственных собратьев. Площадь заполнилась бьющимися в судорогах чудовищами, неспособными пережить шок после гибели Совокупного Разума.

Толпы тиранидов разбежались по улицам и переулкам Пятого Квартала с безумным воем. В безудержной жажде крови они слепо набрасывались на себе подобных.

Не дожидаясь, пока несколько самых крупных созданий сумеют восстановить контроль, шестнадцать оставшихся в живых Космодесантников бросились в атаку. Тираниды не могли оказать достойного сопротивления и истреблялись без всякого милосердия.

Кровавая бойня продолжалась до самого вечера. Защитники Эребуса с ликованием наблюдали, как пришельцы, ещё недавно угрожавшие целому миру, рвали друг друга на части.

С приходом ночи значительно похолодало, и орды тиранидов погибли, поскольку были неспособны перенести такой мороз, а указаний отыскать укрытие больше не поступало.

Впрочем, крупные особи, относительно способные к самостоятельным действиям, выжили. Они сбились в стаи, подобно диким зверям, и попрятались в самых тёплых местах разрушенного города.

Ночная темнота укрыла Тарсис Ультра, и только тогда в небе появился огонёк, возвещавший о возвращении потрёпанного «Громового Ястреба».