- Я не верю в чудеса, - объявила Карен, строго поджав губы и глядя на свою золовку Энн. Чисто вымытое лицо Карен блестело на солнце, и она походила на фотомодель до того, как визажист приступил к нанесению косметики Правда, отсутствие краски имело свои преимущества, так как позволяло видеть безупречную кожу, идеальные черты лица и глаза - два темно-зеленых изумруда - Разве я говорила что-нибудь о чудесах? - пришла в отчаяние Энн. В отличие от белокурой Карен Энн была темноволосой, на две головы ниже и соблазнительно пышной - Я только сказала, что на Рождество тебе надо обязательно пойти в клуб на танцы При чем здесь чудеса?
- Ты сказала, что я могу встретить там какого-нибудь замечательного мужчину и снова выйти замуж, - упрямо повторила Карен, стараясь не вспоминать о том, что автомобильная катастрофа отняла у нее любимого мужа - Ну хорошо, я виновата и прошу меня извинить. Прищурившись, Энн смотрела на свою некогда красавицу невестку и не могла поверить, что в былые времена бешено завидовала ее наружности Теперь волосы Карен безжизненными прядями висели по плечам, и даже невооруженным глазом были видны их сеченые концы.
Бледное, без косметики лицо Карен делало ее похожей на школьницу. Вместо прежней элегантной одежды она теперь была облачена в тренировочный костюм, принадлежавший некогда ее покойному мужу Рею.
- Ты была самой ослепительной женщиной в нашем клубе, - почти со слезами сказала Энн. - Как сейчас вижу вас с братом, танцующими на Рождество: ты в красном платье, помнишь, в том самом, с разрезом чуть не до пояса? На вас стоило посмотреть, когда вы танцевали вместе! Все мужчины в зале пускали слюни, глядя на твои ноги. Все мужчины в Денвере, но, конечно, за исключением моего Чарли, он-то никогда не бросил на тебя даже взгляда.
Карен слабо улыбнулась, спрятавшись за своей чашкой.
- Если тебя внимательно слушать, то в твоих речах можно выделить всего два главных слова: «красавица» и «Рей», - вздохнула Карен. - И то и другое уже в прошлом.
- Дай мне высказаться! - Голос Энн стал умоляющим. - Можно подумать, что тебе сто лет и заботит тебя лишь одна мысль: какой гроб себе выбрать! А тебе тридцать, разве это много? Мне уже стукнуло тридцать пять, и то возраст меня не остановил.
С этими словами Энн тяжело поднялась со стула и, положив руку на поясницу, проковыляла к плите, чтобы налить себе очередную чашку травяного чая.
Беременность сделала ее столь необъятной, что она с трудом дотянулась до чайника.
- Ты правильно рассуждаешь, - сказала Карен. - Но молодая я или старая.
Рея уже не вернуть. - Она произнесла имя мужа с таким глубоким благоговением, словно это было имя божества.
Энн тяжело вздохнула, потому что они говорили об этом уже несчетное число раз.
- Рей был моим братом, и я очень его любила, но, Карен, Рей умер. Он умер два года назад. Тебе пора начинать новую жизнь.
- Ты ничего не понимаешь обо мне и Рее. Мы были… С выражением высшей степени сочувствия на лице Энн взяла руку Карен в свою и крепко сжала - Я знаю, Рей был для тебя всем на свете, но у тебя еще кое-что осталось и для другого мужчины. Я подчеркиваю для живого мужчины - Ни за что! - прервала ее Карен - На свете нет такого человека, который мог бы сравниться с Реем, да я и не позволю никакому мужчине тягаться с ним Она резко встала из-за стола и подошла к окну - Никто не может понять. Мы с Реем были не только мужем и женой, мы были еще и деловыми партнерами. Мы были равными, у нас все было общим Рей спрашивал мое мнение обо всем, начиная с бизнеса и кончая цветом своих носков. С ним я чувствовала себя нужной. Ты можешь это понять? Я встречала многих мужчин до Рея и после него, и все они требовали от женщины одного чтобы она была хорошенькой и не вмешивалась в их дела. Как только ты начинаешь излагать мужчине свои взгляды на жизнь, он зовет официанта и просит подать счет - Ладно, - согласилась Энн, - я молчу Если это твоя судьба и ты готова совершить во имя Рея акт самосожжения, пусть будет так - Энн нерешительно посмотрела на спину невестки - Расскажи мне лучше о своей работе. Ее тон красноречивее любых слов говорил о том, что она думает об этой работе Карен рассмеялась - Ты, Энн, не из тех, кто скрывает свое мнение. Сначала тебе не нравится, что я люблю своего мужа, а потом ты показываешь, что не одобряешь мою работу - Думай что хочешь, но ты не заслужила того, чтобы оставаться вечной вдовой или уморить себя, печатая пустые бумажки Карен не могла сердиться на Энн, потому что Энн искренне верила в уникальность Карен, и это никак не зависело от их родственных отношений - Я вполне довольна своей работой, - сказала Карен и опять села к столу.
- У меня хорошие сослуживцы, и все идет прекрасно.
- Но наскучило, верно?
- Не слишком, но чуть-чуть, - согласилась Карен.
- Тогда почему бы тебе не уйти? - И прежде чем Карен успела ответить, Энн предостерегающе подняла руку. - Сразу приношу свои извинения. Не мое дело, если ты со своим умом хочешь похоронить себя в каком-то машбюро. - Взгляд Энн оживился. - Как бы там ни было, расскажи мне о вашем божественном, неотразимом боссе. Как поживает этот красавец?
Карен улыбнулась и пропустила мимо ушей просьбу Энн рассказать о хозяине.
- На прошлой неделе девушки отметили мой день рождения, - сказала она и приподняла брови, бросая Энн вызов, потому что та постоянно отпускала ехидные замечания о шести женщинах, которые работали в машбюро вместе с Карен.
- Вот как? И что же они тебе преподнесли? Вязаную шаль собственной работы или, может, качалку? Или живую кошку для уюта?
- Лечебные чулки против варикозного расширения вен, - сказала Карен и рассмеялась. - Нет, я пошутила. Между прочим, они купили мне в складчину очень хороший подарок.
- Какой же?
- Цепочку для очков, - пояснила Карен и отпила чай.
- Что-что?
- Цепочку для очков. - Глаза Карен весело заблестели. - Знаешь, такую штуковину, которую носят на шее, чтобы очки не упали. Очень красивую, золотую.
Высшей пробы. А там, где цепь крепится к дужкам, застежки… в виде кошачьих голов.
Энн оставалась серьезной.
- Карен, тебе надо уходить оттуда. Твоим девушкам в общей сложности наверняка лет триста. Неужели они не заметили, что ты не носишь очки?
- Триста семьдесят семь, вот сколько. - А когда Энн вопросительно взглянула на нее, Карен уточнила:
- В общей сложности получается триста семьдесят семь лет. Я как-то села и подсчитала. И еще они сказали мне, что хотя я и не ношу очки, но, раз мне стукнуло тридцать, они мне обязательно скоро понадобятся.
- Для такой развалины, как ты, лечебные чулки тоже были бы кстати.
- Открою тебе, что мисс Джонсон уже подарила мне пару на прошлое Рождество. Ей семьдесят один, и она клянется, что на свете нет более нужной вещи.
В этом месте Энн не выдержала и расхохоталась.
- Карен, я не шучу, - наконец сказала она. - Тебе надо выбираться оттуда.
- Не знаю… - протянула Карен. глядя в чашку. - У моей работы есть свои достоинства.
- Это какие? - подскочила Энн.
Карен с самым невинным видом посмотрела на золовку.
- Что это ты так взвилась? - спросила она. Энн откинулась на спинку стула и некоторое время молча изучала Карен.
- Наконец до меня начинает доходить, - сказала она после паузы. - Ты чересчур умна, чтобы начисто забыть о своих интересах. Так вот, Карен Лоуренс, если ты мне сейчас все не скажешь, я измыслю для тебя страшную казнь. К примеру, запрещу тебе навещать моего ребенка, пока ему не исполнится три года.
Карен побледнела, и Энн поняла, что одержала верх.
- А теперь выкладывай! - скомандовала она.
- Это хорошая работа, и люди, с которыми я работаю, тоже…
Внезапно лицо Энн осветила догадка.
- Хватит притворяться, - перебила она Карен - Не забывай, что я знаю тебя с восьми лет Эти старые перечницы загружают тебя лишней работой, и ты молчишь, только бы тебе быть в курсе всех дел Бьюсь об заклад, ты знаешь о том, что происходит на фирме, больше, чем сам Таггерт - Энн улыбнулась собственной сообразительности - Если бы эта змея мисс Грэшем увидела тебя такой, какой ты была пару лет назад, она бы нашла предлог тебя уволить.
Краска на щеках Карен подтвердила Энн правильность ее догадки.
- Прости мою тупость, - продолжала Энн, - но объясни почему ты не найдешь работу, где тебе платили бы побольше, чем секретарше?
- Я пыталась! - громко запротестовала Карен - Я обращалась в разные компании и всякий раз они отказывались рассматривать мою кандидатуру, потому что у меня нет диплома о высшем образовании Восемь лет управления большим хозяйственным магазином ничего не значат для кадровой службы.
- Ты в четыре раза увеличила доходность магазина.
- Всего в четыре, сущая ерунда Кто станет это учитывать? Зато у меня нет бумажки, подтверждающей, что я годы отсидела на скучных лекциях, от которых нет никакой пользы.
- Тогда почему бы тебе не поступить в колледж и не получить эту пустую бумажку?
- Мне идти учиться? - Карен поперхнулась чаем - Послушай, Энн, я понимаю, ты желаешь мне добра, но я хочу сама распоряжаться своей судьбой Я знаю, что никогда больше не встречу другого такого мужчину, как Рей, с которым бы я могла работать. Одна надежда, что я смогу сама открыть магазин. У меня есть деньги от продажи нашей доли, и я откладываю почти все, что зарабатываю А тем временем узнаю все тонкости управления такой компанией, как «Монтгомери - Таггерт» Карен улыбнулась - Я уж не такая дурочка, как считают мои старушки Они полагают, что я за них работаю, но, по правде говоря, я очень тщательно отбираю работу, прежде чем соглашаюсь ее у них взять Важные бумаги из всех отделов проходят через меня, а так как я готова работать по субботам и воскресеньям, то я всегда в курсе всех срочных дел.
- И как ты планируешь использовать приобретенные знания?
- Открыть магазин, вот только не знаю, справлюсь ли я без Рея с обязанностями менеджера - Тебе необходимо снова выйти замуж! - настойчиво произнесла Энн - Но я не хочу выходить замуж! - почти выкрикнула Карен - Я только планирую забеременеть! - После этих слов Карен в ужасе посмотрела на подругу Пожалуйста, забудь, что я тебе сказала, - прошептала она - Послушай, мне лучше уйти. У меня есть…
- Попробуй встать, и я убью тебя на месте, - угрожающе сказала Энн.
С громким вздохом Карен упала обратно на стул.
- Прошу тебя, Энн, не поступай так со мной.
- Это как? - невинно спросила та.
- Не надо за мной подсматривать и шпионить, и вообще не лезь в мои дела - Не представляю, на что ты намекаешь Никогда в жизни не занималась такой гадостью А теперь расскажи мне все по порядку.
Карен попыталась сменить тему разговора:
- На прошлой неделе еще одна великолепная женщина приходила к Таггерту и вышла из его кабинета в слезах, - начала она рассказ о своем боссе, который был предметом пылкой привязанности и даже страсти Энн Карен была уверена, что это потому, что Энн с ним лично не знакома.
- Что значит «я только планирую забеременеть»? - настаивала Энн.
- Через час после ее ухода в кабинет к Таггерту пришел ювелир с кейсом и двумя вооруженными охранниками. Мы сразу догадались, что Таггерт от нее откупается. Если можно так выразиться, утирает ей слезы бриллиантами.
- Ты уже что-то предприняла, чтобы забеременеть?
- А в пятницу мы узнали, что Таггерт снова помолвлен, - продолжала Карен как ни в чем не бывало. - В который раз… Но совсем не с той женщиной, которая приходила к нему на прошлой неделе. Теперь его невеста рыжая. - Карен доверительно наклонилась к Энн через стол - А в субботу я напечатала брачный контракт.
На этот раз Энн проявила заинтересованность.
- Он подлец, Энн, настоящий преступник. - На лице Карен было написано отвращение. - Да, он, несомненно, очень красивый мужчина и такой богатый, что даже трудно вообразить, но как человек - он ничтожество. Конечно, эти невесты из высшего общества наверняка гоняются за его деньгами - не может быть, чтобы он сам им нравился, - но ведь они живые существа и как таковые заслуживают всяческого сочувствия.
- Может, ты слезешь с кафедры и скажешь мне, что было в контракте?
- Его невеста в случае развода обязуется отказаться от всего, что было приобретено на его деньги за время брака. Насколько я поняла, ей ничего не должно принадлежать. В случае развода он оставляет себе даже одежду, которую ей купил.
- Неужели? Интересно, зачем ему понадобилась женская одежда? - Энн высоко подняла брови.
- Ответ весьма прост: ему останется только подыскать еще одну великолепную женщину нужного размера. Или, может быть, он продаст наряды и купит взамен целую кучу колец, ведь он только успевает раздавать их направо и налево.
- Хотела бы я знать, почему ты его не любишь? - поинтересовалась Энн. - Он ведь взял тебя на работу, разве не так?
- Да, у него работает много женщин. Могу поклясться, он поручил кадровой службе брать на работу женщин в зависимости от длины их ног. У него несколько миленьких дамочек - заместителей.
- А ты сама чем недовольна?
- Он никогда не разрешает им действовать самостоятельно! - вскипела Карен.
- Таггерт сам принимает все решения до единого. Насколько мне известно, он даже не спрашивает у своих красоток мнения или совета, не говоря уж о том, чтобы доверить им исполнение. - Карен с такой силой сжала ручку чашки, что было непонятно, как она не отломилась. - Макаллистер Таггерт без труда прожил бы на необитаемом острове. Он ни в ком не нуждается.
- Тем не менее похоже, что он нуждается в женщинах. - без нажима вставила слово Энн, она дважды издалека видела босса Карен и была им совершенно очарована.
- Он тот самый легендарный американский плейбой, - объяснила Карен. - Чем длиннее ноги и волосы, тем больше нравится ему женщина. Красивые пустышки - вот каких женщин он предпочитает. - Коварная улыбка заиграла на ее губах. - И все же пока ни одна из них не была так наивна, чтобы выйти за него замуж. Стоит им узнать, что в результате брака они получают только Таггерта в чистом виде и ничего больше, как они тут же пускаются в бега.
- Хорошо, я молчу, - пообещала Энн, увидев, как рассердилась Карен. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Как тебе удастся завести ребенка, если ты бежишь прочь, стоит мужчине взглянуть на тебя? И наверное, ты нарочно так одеваешься, чтобы держать мужчин на расстоянии?
- Господи, ну и вкусно ты меня угостила! - сказала Карен - Ты действительно очень хорошо готовишь, Энн, и я прекрасно провела у тебя время, но теперь мне пора идти - С этими словами она встала и пошла к двери - Ой! - раздался ей вслед пронзительный вопль Энн - У меня начались роды!
Помоги мне.
Карен побледнела и подбежала к подруге - Откинься назад и не двигайся Я сейчас позвоню в больницу Но когда Карен сняла телефонную трубку, Энн обратилась к ней вполне нормальным голосом - Похоже, все прошло, но ты не уходи, пока Чарли не вернется домой На всякий случай В жизни всякое бывает Секунду Карен осуждающе смотрела на Энн, потом, признав свое поражение, села и устроилась поудобнее - Так что же тебе рассказать, Энн?
- Не знаю почему, но в последнее время я очень интересуюсь малышами, серьезно пояснила Энн - Должно быть, я что-то съела. Во всяком случае, стоило тебе заговорить о младенцах, и я уже сама не своя - Мне нечего сказать тебе, Энн. Нечего, поверь мне. Просто я.
- Просто ты что? - подогнала ее Энн - Просто я жалею, что у нас с Реем не было детей Мы оба считали, что впереди еще вся жизнь.
Энн молчала, позволяя Карен разобраться в своих чувствах.
- Недавно я ходила в клинику искусственного оплодотворения и сделала полное обследование Они говорят, что я совершенно здорова.
И так как Карен замолчала, Энн осторожно спросила.
- Значит, ты побывала в клинике, и что дальше?
- А дальше я должна выбрать по каталогу донора, - простосердечно призналась Карен.
Здравый смысл подсказывал Энн, что следует промолчать, но она не выдержала:
- И тогда надо взять кисточку, которой ты смазываешь индейку при жарке, и…
Карен даже не улыбнулась, и ее глаза сердито блеснули.
- Ты, конечно, можешь надо мной издеваться, потому что у тебя есть любящий муж, способный выполнить эту работу, а мне что делать? Поместить объявление в газете? «Одинокая вдова хочет забеременеть. Обращаться: почтовый ящик триста пятьдесят шесть».
- Если бы ты не отсиживалась в углу, а бывала на людях и встречалась с мужчинами, ты бы могла… - Энн остановилась, увидев, что Карен опять начинает сердиться. - Знаю, знаю, не надо мне повторять… А почему бы тебе не обратиться за помощью к твоему потрясающему боссу? Бьюсь об заклад, он практикуется каждый день и оставит далеко позади твою клинику вместе с кисточкой.
Мгновение Карен боролась со смехом, но не выдержала.
- Мистер Таггерт, у меня к вам большая просьба, - пропищала она, - не могли бы вы дать мне немного вашей семенной жидкости? Вместо прибавки к зарплате. Да, я принесла баночку… Нет, ничего, не спешите, я подожду.
Это была прежняя Карен, какую Энн не видела уже целых два года.
- По моим расчетам, день Рождества особенно благоприятен для зачатия, продолжала Карен, - так что, пожалуй, я подожду Санта-Клауса.
- Это ты здорово придумала, - похвалила Энн. - Только берегись, как бы тебя не замучила совесть оттого, что Санта всю ночь проведет у тебя и забудет о бедных детишках.
Энн так долго смеялась собственной шутке, что неожиданно смех перешел в крик.
- Господи, - испугалась Карен, - разве это было так уж смешно? Энн, в чем дело? Энн!
- Позвони Чарли, - прошептала Энн, поддерживая свой огромный живот, и когда ее настигла вторая схватка, попросила - К дьяволу Чарли, звони в больницу, и пусть они прихватят с собой морфин! Мне очень больно!
Дрожа, Карен бросилась к телефону и вызвала «скорую» - Идиотка - ворчала Карен, глядя в зеркало на себя и на слезы, которые продолжали течь из уголков глаз. Она оторвала бумажное полотенце, промокнула глаза и увидела, что веки стали совсем красными. Конечно, это закономерно, поскольку она проплакала почти все последние двадцать четыре часа - Все плачут, когда рождается ребенок, - вслух успокоила себя Карен - Люди плачут при всех счастливых обстоятельствах, плачут на свадьбах, на помолвках и при рождении ребенка.
Она на секунду перестала всхлипывать, снова посмотрела в зеркало и поняла, что обманывает себя. Накануне вечером она держала на руках новорожденную дочь Энн и не хотела отдавать ее обратно. Она дошла до того, что готова была унести младенца с собой Нахмурившись, Энн взяла девочку из рук невестки.
- Я не могу отдать тебе своего ребенка, - сказала она сочувственно Заведи собственного.
Карен попыталась шуткой скрыть свое смущение, но не рассмешила Энн и в конце концов ушла из больницы, чувствуя себя почти такой же несчастной, как после смерти Рея.
И вот теперь Карен была на работе и изнемогала от ужасной тоски по собственному дому и семье, которых у нее не было. Она снова промокнула лицо, но, услышав голоса, не раздумывая нырнула в открытую кабинку и заперла за собой дверь. Нет, она не позволит, чтобы кто-то увидел ее с заплаканными глазами.
Сегодня на работе отмечали Рождество, и все были в приподнятом настроении. Утром компания «Монтгомери - Таггерт» сделала каждому служащему подарок в виде солидной премии, вечером ожидались бесплатное праздничное угощение и неограниченная выпивка, и все вокруг бурлило в предвкушении веселья Если бы Карен уже не была в плохом настроении, оно бы у нее обязательно испортилась, когда она услышала голос одной из двух женщин, вошедших в туалет.
Это была Лоретта Саймонс, которая считала себя главным экспертом по всем вопросам, касающимся Макаллистера Джорджа Таггерта Карен знала, что попала в ловушку стоит ей выйти из кабинки, как Лоретта поймает ее и начнет нудить о необычайных достоинствах праведного М.Дж.Таггерта.
- Ты уже видела его сегодня? - спросила Лоретта приглушенно-почтительным голосом, который некоторые люди приберегают для посещения Сикстинской капеллы Он совершеннейшее из всех земных творений. Высокий красивый добрый, умный.
- А как насчет той женщины сегодня утром? - спросила ее собеседница Если она еще не слышала всех подробностей о Таггерте, значит, это была новая помощница начальника кадровой службы и Лоретта вводила ее в курс дела Похоже, новенькая не считала Таггерта таким уж замечательным.
Карен невольно улыбнулась в своей кабинке приятно знать, что не все так слепы, как Лоретта - Но вы, дорогая, просто не представляете, через какие муки прошел этот страдалец, - говорила Лоретта, как будто речь шла о ветеране войны Карен закинула голову назад, готовая взвыть от тоски Неужели Лоретта только и способна говорить о великой трагедии Макаллистера Дж Таггерта? Разве у нее в жизни нет других интересов?
- Три года назад мистер Таггерт был безумно, бешено влюблен в молодую женщину по имени Элейн Вентлоу - Лоретта так произнесла имя возлюбленной босса, словно это было нечто низкое и отвратительное. - Одна мечта питала его душу: он хотел жениться на ней и создать семью. Он хотел завести свое гнездышко, свой надежный теплый уголок, где он мог бы укрыться от бурь. Он хотел…
Карен возвела глаза к потолку: всякий раз, рассказывая эту историю, Лоретта все обильнее сдабривала ее мелодраматическими эффектами и все меньше придерживалась фактов. Лоретта как раз описывала роскошную свадьбу, которую один, без всякой помощи организовал Таггерт и которую сам целиком оплатил из собственного кармана. Если верить Лоретте, то невеста не знала никаких забот, кроме как наманикюривать себе ногти.
- Она его бросила? - с дрожью в голосе спросила новая помощница начальника кадровой службы.
- Она бросила бедняжку прямо на ступенях церкви на глазах у семисот приглашенных, прилетевших со всех концов земли.
- Какой кошмар! - ужаснулась помощница начальника. - Какое унижение для него! Почему она так поступила? И если у нее была действительно серьезная причина, то почему она не сделала это более деликатным образом?
Карен сжала зубы. Она считала, что Таггерт предъявил невесте свой знаменитый брачный контракт или вечером накануне свадьбы, или утром прямо в день свадьбы, чтобы хорошенько ее унизить. Несомненно, Карен не могла никому рассказать об этом, так как не она должна была печатать личные документы Таггерта. Это было обязанностью его личной секретарши. Но красавица мисс Грэшем воображала себя слишком важной персоной, чтобы вводить письма в компьютер, поэтому она передавала работу старейшей служащей компании, а именно мисс Джонсон. Но мисс Джонсон уже перевалило за семьдесят, и слабое здоровье не позволяло ей сильно утруждать себя. Мисс Джонсон также знала, что, если правда о ее немощи выйдет наружу, она лишится места, а у нее было несметное число кошек, которых следовало кормить, и поэтому мисс Джонсон тайком отдавала Карен печатать все личные письма и бумаги Таггерта.
- Значит, все невесты от него убегают… - задумчиво сказала помощница начальника кадровой службы. - А эта женщина сегодня утром…
Карен незачем было слушать пересказ эпизода из уст Лоретты, поскольку тема обсуждалась всеми с самого утра А если к размолвке Таггерта с возлюбленной добавить еще такие события, как рождественская вечеринка и получение премий, то надо было только удивляться, что женщины выдержали подобный накал страстей.
Карен серьезно опасалась, как бы у мисс Джонсон не случился сердечный приступ.
Этим утром, сразу после того как произошла раздача премий. рыжеволосая красавица ворвалась в учреждение, сжимая в трясущейся руке коробочку, видимо, с обручальным кольцом. Дежурная секретарша у входа не стала спрашивать посетительницу, кто она такая и что ей нужно: рассерженные женщины с коробочками в руках были привычным явлением в офисе Макаллистера Дж. Таггерта.
Поэтому все двери открывались перед рыжеволосой одна за другой, пока она не добралась до святилища: кабинета Таггерта.
Через пятнадцать минут красавица в слезах вышла из кабинета, сжимая в руке уже не коробочку, а нечто покрупнее: футляр, где мог свободно поместиться солидный браслет.
- Как они могут так безжалостно с ним поступать? - шептались женщины, обрушивая весь свой гнев на рыжеволосую красавицу. - Он такой добросердечный, такой внимательный и тактичный. Вся беда в том, что он влюбляется не в тех женщин. Вот если бы он нашел порядочную девушку, она полюбила бы его навсегда, - завершали они разговор одной и той же фразой. - Ему нужна женщина, которая поймет всю глубину его страданий.
После этих слов все женщины в возрасте до пятидесяти пяти отправлялись в комнату отдыха рядом с туалетом и проводили перед зеркалом обеденный перерыв, стараясь сделать себя как можно более привлекательными.
Все, за исключением Карен. В самый разгар обсуждения Карен держала свое мнение при себе и оставалась за рабочим столом.
Лоретта глубоко и печально вздохнула, и, казалось, дверь кабинки задрожала под напором ее чувств. Лоретту не беспокоило, что ее может кто-то подслушать, поскольку вокруг не осталось ни одной женщины, которой бы она не успела поведать о бесподобном мистере Таггерте.
- Теперь он вновь свободен, - сказала Лоретта полным печали голосом, жалея неудачника и в то же время определенно не теряя надежды. - Он продолжит свои поиски истинной любви, и в один прекрасный день какая-нибудь счастливая женщина станет миссис Макаллистер Таггерт.
- Какая трагедия для него! - поддержала Лоретту помощница начальника кадровой службы, и Карен поняла, что армия верных почитателей босса выросла еще на одну единицу. - Даже если он стал ненавистен той самой Элейн Вентлоу, как могла она так подвести гостей, пришедших на свадьбу?
- Что вы делаете? - вдруг спросила Лоретта.
- Я хочу торжества справедливости. - Это был голос новой фанатки Таггерта.
Через секунду Карен услышала вздох, вырвавшийся из самой глубины души Лоретты.
- Как я с вами согласна, как вы правы! А теперь пойдемте. Мы не должны пропустить хотя бы минуту нашей рождественской вечеринки. - Лоретта на миг смолкла, затем со значением завершила:
- Кто знает, что может произойти сегодня под омелой.
Карен подождала, когда парочка уйдет, и вышла из своего убежища. Посмотрев в зеркало, она отметила, что время, проведенное в засаде, пошло ей на пользу: глаза уже не были такими красными. Она вымыла руки, подошла к автомату с бумажными полотенцами и тут поняла, о чем шел разговор. Уже очень давно одна из женщин, возможно, сама Лоретта, где-то добыла фотографию Таггерта и повесила ее на стене комнаты отдыха. Внизу она прикрепила дощечку с его именем, тоже, вероятно, похищенную, под которой теперь на стене было приписано ручкой:
«Несправедливо отвергнутый» Карен некоторое время созерцала надпись, потом неодобрительно покачала головой, полезла к себе в сумку, вытащила оттуда маркер с несмывающимися черными чернилами и внесла небольшую правку, после чего надпись уже читалась так. «Справедливо отвергнутый».
Она улыбнулась впервые за целый день и в хорошем настроении покинула туалет. В таком хорошем, что позволила сослуживцам затащить себя в лифт, чтобы поднятьcя на верхний этаж, где происходила организованная Таггертами грандиозная рождественская вечеринка.
Целый этаж здания, принадлежащего Таггертам, предназначался для проведения конференций и совещаний. Он не был разделен на однообразные рабочие комнаты, а оформлен как жилой дом или как одна огромная квартира, прекрасно, хотя и несколько необычно обставленная. Так, в ней была комната с японскими татами, ширмами и предметами из нефрита, она предназначалась для клиентов из Японии.
Английская комната, казалось, переместилась сюда из старинного особняка где-нибудь в Суссексе, а особо просвещенных клиентов ждала библиотека, включавшая несколько тысяч томов, выстроившихся в красивых шкафах орехового дерева. Была здесь и просторная кухня для профессионального повара, и отдельная небольшая кухонька для приезжих любителей готовить для себя что-то особое. Калифорнийская комната была украшена предметами из Санта-Фе: расшитыми бисером мокасинами и кожаными рубашками с кистями из конского волоса.
И еще там был огромный пустой зал, который можно было заполнить по желанию чем угодно. Как это и было сделано сегодня, когда посреди зала возвышалась высокая пушистая елка, украшенная чуть ли не тонной белых и серебряных игрушек. Каждый год служащие с нетерпением ждали, когда откроются двери зала и все увидят елку, всякий раз убранную новым модным дизайнером, всякий раз непохожую на предыдущую и всякий раз необыкновенную. Месяц спустя служащие все еще будут вспоминать о ней.
Самой Карен больше нравилась елка в детском саду компании «Монтгомери Таггерт». Она никогда не была выше человеческого роста, чтобы дети могли дотянуться до всех ее ветвей, и украшена непритязательными игрушками, сделанными самими детьми: бумажными цепями и гирляндами из воздушной кукурузы.
Карен решила отправиться в детский сад, но по пути ее остановили трое мужчин из бухгалтерии, их головы украшали идиотские бумажные колпаки, и они уже были сильно навеселе. Сначала они пытались уговорить Карен пойти вместе с ними, но когда до них дошло, с кем они имеют дело, они оставили ее в покое. Давным-давно Карен заставила здешних мужчин усвоить, что она не для них - как в рабочее, так и в нерабочее время, как в официальной, так и в неофициальной обстановке.
- Простите, - пробормотали мужчины и двинулись дальше.
В детском саду было полным-полно детей, и среди них целая группа маленьких Таггертов.
- В одном вы никак не можете отказать Таггертам: они плодовиты, - как-то заметила мисс Джонсон, и все, за исключением Карен, рассмеялись.
Они хорошо смотрелись, эти дети, призналась себе Карен. Ей не был симпатичен Макаллистер Таггерт, но это не означало, что она должна переносить неприязнь на весь его род.
Члены семейного клана Таггертов всегда были исключительно вежливы, но держали всех на расстоянии, что было вполне объяснимо: при такой большой семье у них вряд ли оставалось время для кого-нибудь чужого. Теперь, глядя на детей и взрослых, Карен повсюду видела двойников, и это тоже было объяснимо: близнецы были семейной маркой Таггертов. Вот и сейчас в комнате находились взрослые близнецы, и близнецы, которые только еще учились ходить, и совсем крошечные близнецы-младенцы.
Никто, в том числе и Карен, не мог их различить. У самого Макаллистера были братья-близнецы, у которых офисы находились в том же здании, и всякий раз, когда один из них заходил к Маку, ему всегда задавали один и тот же вопрос:
«Кто из вас кто?» Какой-то доброжелатель сунул в руки Карен полный бокал со словами «расслабься, девочка», но Карен не сделала и глотка. Почти всю прошлую ночь она провела в больнице рядом с Энн, не ела со вчерашнего вечера и знала, что даже один глоток спиртного ударит ей в голову.
Она стояла в дверях игровой комнаты, и ей казалось, что никогда в жизни она не видела такого количества детей: груднички, ползунки, малыши, начинающие ходить, а двое уже с книгами в руках - один из них с аппетитом грыз карандаш очаровательная маленькая девочка с косичками и два неотличимых друг от друга красивых мальчика-близнеца, играющих одинаковыми пожарными машинами.
- Карен, ты мазохистка, - шепотом упрекнула она себя, повернулась и быстро пошла по коридору к лифту. В кабине лифта она была одна, и чувство невыносимого одиночества снова овладело ею. Она думала провести Рождество с Энн и Чарли, но теперь, когда у них родилась дочка, им, конечно, было не до унылой невестки.
Карен зашла к себе в комнату, где работала вместе с другими секретаршами, и стала собирать вещи, чтобы идти домой, но, подумав, решила допечатать два письма. Они не были срочными, но зачем откладывать?
Спустя два часа Карен покончила со всей работой, оставленной на ее столе, а также с работой на столах трех других секретарш.
Потянувшись, Карен взяла два напечатанных личных письма Таггерта: одно - о земельном участке, который он собирался купить в Токио, другое - адресованное его двоюродному брату, - и направилась по коридору к кабинету босса.
Постучавшись в дверь, она, как обычно, немного подождала, но потом догадалась, что была единственной живой душой на этаже, и переступила через порог приемной.
Странно было видеть святилище без грозной мисс Грэшем. Словно львица, она с утра до вечера оберегала хозяина, не впуская к нему никого без предварительной проверки.
Карен не могла удержаться и тихонько обошла приемную, которая, как она слышала, была отделана в соответствии с изысканным вкусом мисс Грэшем. Комната в белых и серебристых тонах показалась Карен бездушной и холодной.
Она аккуратно положила письма на стол мисс Грэшем и уже собралась уходить, как ее взгляд остановился на двустворчатых дверях, ведущих в кабинет Таггерта.
Насколько ей было известно, никто из женщин, работавших в машбюро, никогда не бывал в кабинете босса, и Карен, как и всем остальным, было любопытно заглянуть туда хотя бы одним глазком.
Карен знала, что сюда, следуя по своему маршруту, может зайти охранник, но она только что слышала, как он, гремя ключами, прошел по коридору мимо, и если уж он вдруг вернется и застанет ее здесь, она объяснит, что ей было приказано положить письма на стол мистера Таггерта.
Крадучись, словно воришка, Карен открыла дверь кабинета и заглянула внутрь.
- Есть здесь кто-нибудь? - на всякий случай спросила она, зная, что, откликнись ей кто, она бы со страху умерла на месте. Но осторожность не помешает.
Озираясь по сторонам, Карен положила письма на стол. Она вынуждена была признать, что у Таггерта хватило вкуса нанять хорошего декоратора: вокруг не было и намека на черную кожаную мебель или стулья из блестящих хромированных трубок. Вместо этого кабинет от первого до последнего предмета был словно перенесен сюда из некоего французского замка, вместе с резными панелями на стенах, старинным истертым мозаичным полом и камином, занимавшим целую стену.
Обитая поблекшим от времени гобеленом мебель выглядела очень удобной и так и манила присесть на диван или кресло.
У боковой стены стоял шкаф с книгами, одна из полок которого была заставлена рамками с фотографиями, и Карен. будто магнитом, потянуло к ним.
Чтобы подсчитать число детей на снимках, потребовался бы калькулятор, а в самом конце полки стояла серебряная рамка с фотографией молодого человека, демонстрировавшего нанизанную на бечевку рыбу. Это был явно Таггерт, но не из тех, кого Карен когда-нибудь видела. Она с интересом взяла в руки рамку и принялась разглядывать фотографию.
- Ну как, все осмотрели? - спросил низкий баритон, и Карен, подпрыгнув на месте, уронила рамку на каменный пол. стекло разлетелось на тысячу осколков.
- Простите, я… - заикаясь произнесла она. глядя вверх, в темные глаза Макаллистера Таггерта. - Я не знала, что здесь кто-то есть. Я заплачу за ущерб, - нервничая, сказала Карен и начала подбирать осколки.
Набрав побольше в руку, она протянула их Таггерту, но он молча, хмурясь и не двигаясь с места, смотрел на нее сверху вниз, и тогда она кучкой сложила осколки на полку рядом с фотографиями.
- Похоже, сама фотография не пострадала, - заметила она. - Это кто - один из ваших братьев? Я его никогда не видела.
Глаза Таггерта удивленно расширились, и Карен стало страшно Они были одни на этаже, и она ничего не знала о нем. только то, что значительное число женщин отказались выйти за него замуж Из-за чего? Из-за унизительных брачных контрактов или по какой-то другой причине? Может быть, из-за его вспыльчивого характера?
- Мне надо идти, - сказала Карен и, повернувшись, выбежала из комнаты.
Она остановилась только у лифта и торопливо нажала кнопку «вниз». Больше всего ей сейчас хотелось оказаться дома в знакомой обстановке и попытаться забыть о своем позоре. Подумать только, ее поймали как первоклашку, когда она, любопытствуя, разглядывала кабинет босса! Господи, что может быть глупее такого положения!
Лифт пришел, битком набитый весельчаками, направлявшимися тремя этажами выше, чтобы продолжить празднество, и, несмотря на громкие протесты Карен, что ей надо на первый этаж, они увезли ее с собой наверх, туда, где вечеринка была в самом разгаре.
Как только Карен вышла из лифта, она наткнулась на официанта с полным подносом шампанского, взяла два бокала и выпила их залпом один за другим.
Шампанское успокоило ее расходившиеся нервы, и она почувствовала себя значительно лучше Ее застали в кабинете начальника, куда она проникла без разрешения Ну и что такого? С людьми происходят вещи и посерьезнее После третьего бокала Карен окончательно уверилась, что вообще ничего не случилось Рядом с ней оказалась женщина с энергичным маленьким мальчиком на руках, огромной сумкой с пеленками и прогулочной детской коляской, которую она безуспешно пыталась разложить.
- Могу я вам помочь? - спросила Карен.
- Если вам не трудно, - охотно согласилась женщина, показывая ей на коляску Но Карен вместо этого взяла у нее из рук ребенка и на миг крепко прижала к своей груди.
- Обычно он пугается незнакомых людей, но вы ему понравились, - удивилась женщина - Не могли бы вы подержать его немного? Мне бы хотелось пойти перекусить.
- Я готова держать его всю жизнь, - прошептала Карен, тесно прижав к себе мальчика и уткнувшись носом в его пахнущие свежестью волосы.
Женщина с ужасом посмотрела на Карен, выхватила ребенка у нее из рук и поспешила дальше по коридору.
Только что Карен считала, что положение, в которое она попала в кабинете Таггерта, - это верх неловкости, но теперь поняла, что бывают ситуации и похуже.
- Что это на тебя нашло? - спросила она себя и пошла назад к лифтам Сейчас она отправится домой и больше никогда в жизни не покажется на улице.
Как только Карен села в лифт, она вспомнила, что оставила сумку и пальто у себя в комнате на девятом этаже Если бы не было мороза, а ключи от машины не лежали бы в сумке, она не стала бы беспокоиться, но в данных обстоятельствах ей пришлось возвращаться Прислонившись спиной к стенке лифта, Карен констатировала, что слишком много выпила, она также безошибочно знала, что после Рождества лишится работы Как только Таггерт сообщит своей грозной секретарше мисс Грэшем, что застал у себя в кабинете неизвестную женщину - а Карен не сомневалась, что недосягаемый и вечно занятой Макаллистер Таггерт никогда прежде не удостоил взглядом столь незначительную особу, как она, - ей тут же придется распрощаться с работой.
К стене лифта была прикреплена бронзовая дощечка с перечислением всех Таггертов, работающих в здании, и одно из имен внизу списка, а именно Макаллистера Таггерта, было заклеено полоской бумаги с надписью «Милосердный тигр» Улыбаясь, Карен вытащила из кармана ручку и, зачеркнув прежнее, написала «Мелочный торгаш» После чего под действием вина или собственной храбрости ощутила новый прилив сил. И еще она твердо решила, что не желает новой встречи с Таггертом.
Лифт остановился. Придерживая дверь, Карен выглянула в коридор и посмотрела сначала направо, потом налево, проверяя, нет ли кого на горизонте.
Ни души. На цыпочках, как можно тише, она по ковру прокралась до своей комнаты, осторожно взяла со стула пальто, а из ящика стола сумку. По пути к двери она остановилась у стола мисс Джонсон, чтобы взять из ящика письма и таким образом обеспечить себя работой и не сидеть без дела на Рождество.
- Опять шарите по ящикам?
Карен застыла на месте, ухватившись за ручку ящика; ей не надо было гадать, кто стоял рядом. Это снова был Макаллистер Дж. Таггерт. Если бы Карен не выпила столько шампанского, она, наверное, свела бы разговор к вежливому обмену извинениями и любезностями, но теперь ей нечего было терять, ведь ее все равно уволят.
- Прошу прощения за то, что без спроса зашла к вам в кабинет. Я не ожидала вас там застать, думала, вы предлагаете руку и сердце очередной невесте.
С независимым видом, высоко держа голову, она направилась мимо него к дверям.
- Вы не слишком меня жалуете, верно?
Карен обернулась и посмотрела в его глаза; темные, обрамленные пушистыми ресницами, они сводили с ума всех здешних женщин. Но они не могли растопить сердце Карен, потому что она помнила другие глаза: мокрые от слез глаза его жертв.
- Это я печатала три ваших последних брачных контракта. Мне известна ваша подлинная сущность. Он определенно смутился.
- Но я думал, мисс Грэшем…
- Не сомневайтесь, мисс Грэшем умеет беречь свой маникюр.
С этими словами Карен повернула к лифтам. Но Таггерт схватил ее за руку.
Карен вздрогнула. Что все-таки она знала об этом человеке? Ничего. И вновь они были одни на этаже. Даже если она закричит, ее никто не услышит.
Взглянув ей в лицо, Макаллистер нахмурился и выпустил ее руку.
- Уверяю вас, миссис Лоуренс, я не причиню вам никакого вреда.
- Откуда вы знаете мое имя? Он улыбаясь смотрел на нее.
- Когда вы ушли, я навел кое-какие справки.
- Вы шпионили за мной? - ужаснулась Карен.
- Мне просто любопытно. Как-никак я застал вас у себя в кабинете.
Карен сделала шаг в сторону лифта, и он снова взял ее за руку.
- Подождите, миссис Лоуренс, я хочу предложить вам работу на рождественские праздники.
Он стоял слишком близко, глядя на нее с высоты своего роста, и Карен с ненавистью ткнула пальцем в кнопку.
- И какую же вы хотите предложить мне работу? Может, вы хотите предложить мне выйти за вас замуж?
- Вы недалеки от истины, - сказал он, оглядывая ее с головы до ног и затем повторяя осмотр в обратном направлении.
Карен снова с силой ударила по кнопке и удивилась, что от такого удара кнопка не ушла в стену.
- Я не собираюсь ухаживать за вами, миссис Лоуренс. Я предлагаю вам работу на законных основаниях. Подчеркиваю: хорошо оплачиваемую работу.
Карен нажимала на кнопку и не отрывала глаз от табло над дверью лифта. Оба лифта застряли на этаже, где происходила вечеринка.
- Я обнаружил, что вы работали два последних Рождества, когда все остальные секретарши отказались. Я также узнал, что вас прозвали Железной леди, потому что вы степлером пришили к столу галстук мужчины, который слишком низко наклонился к вам, приглашая поужинать.
Карен сильно покраснела и не смотрела на Таггерта.
- Миссис Лоуренс, - продолжал Таггерт, будто превозмогая себя, - какого бы мнения вы обо мне ни были, вы никогда не слышали, чтобы я делал неприличные предложения работающим у меня женщинам. Я предлагаю вам работу, возможно, несколько необычную, но только работу и больше ничего. Приношу извинения, если каким-то образом я создал у вас впечатление, что мне надо что-то еще.
С этими словами Таггерт направился по коридору в свой кабинет.
Один лифт, не останавливаясь на девятом, спустился прямо с двенадцатого на первый этаж. Карен невольно обернулась, чтобы посмотреть на удаляющуюся спину Макаллистера Таггерта, и вдруг представила себе свой пустой дом и маленькую елочку с жалкой горкой подарков под ней. Что бы она ни думала о Таггерте и женщинах в его жизни, здесь, на работе, он всегда был безупречен. И как ни старались некоторые местные женщины свернуть его с пути истинного, не было случая, чтобы он поддался. Два года назад, когда одна из секретарш стала утверждать, что он делал ей авансы, все так дружно потешались над ней, что через три недели она подыскала себе работу в другом месте.
Карен пустилась вслед за Таггертом и, нагнав его, со вздохом сказала:
- Хорошо, рассказывайте, что там у вас. Через десять минут Карен уже сидела у горящего камина в прекрасном кабинете Таггерта, и пламя освещало розовым светом стол, заставленный вкусными вещами и запотевшими бутылками шампанского. Сначала Карен решила не поддаваться соблазну, но, подумав о том, как изумится Энн, услышав, что она ела омара и пила шампанское со своим начальником, потихоньку принялась за еду.
Пока Карен ела и пила, Таггерт приступил к рассказу:
- Насколько я понимаю, вы уже знаете о Лизе.
- Вы имеете в виду ту рыжеволосую женщину?
- Да… именно рыжеволосую. - Он снова наполнил шампанским ее бокал. Через два дня, двадцать четвертого декабря, мы с Лизой приглашены к моему близкому другу на грандиозную свадьбу с участием шести сотен гостей со всех уголков мира. Мой друг живет в Виргинии.
Таггерт замолчал, глядя на Карен.
- И что же? - наконец не выдержала она. - Для чего я вам понадобилась?
Чтобы напечатать брачный контракт для вашего друга?
Макаллистер намазал крекер паштетом из гусиной печенки и протянул его Карен.
- У меня больше нет невесты, - сказал он. Карен отпила немного шампанского и взяла крекер.
- Простите мое невежество, но я не понимаю, какое я имею к этому отношение.
- Вам подойдет платье Лизы.
Может быть, потому, что от шампанского у нее снова закружилась голова, Карен не сразу ухватила идею, но когда поняла, невольно рассмеялась:
- Вы хотите, чтобы я представилась вашей невестой и была подружкой на свадьбе женщины, которую никогда не видела и которая не знает меня?
- Вы угадали.
- А теперь скажите: сколько вот таких бутылок вы уже выпили?
- Я не пьян и совершенно серьезен. Хотите послушать продолжение?
Разум шептал Карен, что ей следует немедля отправляться домой, бежать подальше от этого безумца, но что ожидало ее дома? У нее не было даже кошки, которую можно погладить.
- Не знаю. известно ли вам, но три года назад я… - Он запнулся, и Карен увидела, как дрогнули его красивые густые ресницы. - Три года назад меня буквально у алтаря бросила женщина, с которой я собирался провести всю оставшуюся жизнь.
Карен допила шампанское.
- Наверное, она обнаружила, что вы не собираетесь произносить слова «и разделю с тобой свои земные блага»?
Некоторое время Макаллистер молчал, потом улыбнулся покоряющей ослепительной улыбкой. И Карен втайне признала, что он действительно неотразим со своими темными глазами и волосами и чуть заметной ямочкой на одной щеке.
Неудивительно, что женщины влюблялись в него пачками.
- Думаю, миссис Лоуренс, мы с вами отлично поладим, - наконец сказал он.
Карен мгновенно протрезвела. Если она собирается установить границы, то это надо делать сейчас и ни минутой позже.
- Нет, не думаю, потому что я не верю вашей трогательной истории о невинном мученике. Не знаю, что произошло на вашей свадьбе и что у вас было со всеми теми женщинами, которые отказались выйти за вас замуж, но, смею вас заверить, я не из тех очарованных вами секретарш, что считают вас несправедливо отвергнутым. Я думаю, вы… Карен прикусила язык, но было поздно. Лицо Таггерта озарила счастливая догадка.
- Вы считаете, что я справедливо отвергнутый! Или еще лучше - мелочный торгаш? Теперь-то я наконец знаю, кто у нас местный острослов.
Карен онемела от смущения. И как это он все так быстро разгадал?
Таггерт некоторое время задумчиво разглядывал ее, потом грустное выражение исчезло с его лица, теперь перед Карен был близкий друг, рассчитывающий на ее сочувствие и помощь - То, что произошло у нас с Элейн три года назад, - дело прошлое. Но беда в том, что жених приходится ей родственником и она обязательно приедет на свадьбу. Если я появлюсь там один, без невесты, мне будет, как бы это поделикатней выразиться, немного неловко. Существуют и другие соображения Если уже есть семь дружек, а подружек только шесть, уверяю вас, невеста будет недовольна Вы знаете, что женщины весьма чувствительны к таким вещам.
- Так наймите кого-нибудь. Какую-нибудь актрису - Я думал об этом, но кто знает, что тебе достанется? Представляете себе, если она вдруг надумает изображать на свадьбе леди Макбет! Или, хуже того, окажется близкой знакомой половины приглашенных мужчин.
- Не сомневаюсь, мистер Таггерт, - остановила его Карен, - что у вас есть заветная книжечка, полная имен женщин, готовых пойти за вами на край света и принести себя ради вас в жертву.
- В этом-то и проблема Они все Я хочу сказать, что они ко мне неравнодушны, и после этого Вы понимаете - Понимаю Как потом от них отвязаться? Есть один способ вы можете предложить им руку и сердце Похоже, это навсегда излечивает от любви к вам всех женщин без исключения.
- Вот видите? Вы для меня отличный вариант Стоит кому-нибудь заметить, как вы на меня смотрите, и ему сразу станет ясно, что мы накануне разрыва Когда на следующей неделе я объявлю, что мы расстаемся, уже никто не удивится - А что мне от этого?
- Я заплачу вам, сколько вы захотите - И конечно, подарите мне одно из тех колец, которые скупаете оптом?
Карен знала, что дерзит, но шампанское сделало ее смелой, к тому же она заметила, что при каждом ее выпаде в его глазах вспыхивают веселые огоньки.
- Ой, как больно вы меня ударили! Так обо мне говорят?
- Не пытайтесь меня разжалобить. Не забывайте, что это я печатала ваши брачные контракты. Я знаю, какой вы на самом деле.
- И какой же я?
- Вы не способны никому доверять и, возможно, не способны никого любить.
Вас забавляет мысль о браке, но пугает необходимость делиться собой и, самое главное, своими деньгами с другим человеческим существом. Насколько я понимаю, вы вообще ни с кем ничем не делитесь.
Секунду он растерянно смотрел на нее, потом улыбнулся.
- Вы здорово определили мою сущность, и всего в нескольких словах, но каким бы жестокосердным я ни был, мне все равно было стыдно, когда Элейн бросила меня на глазах у стольких людей. Подготовка к свадьбе обошлась мне в тридцать две тысячи долларов, и эти деньги целиком пропали, и еще мне пришлось вернуть все подарки.
Ему не удалось ее смягчить.
- Так что же все-таки получу от этого я? - повторила Карен. - Я не нуждаюсь в деньгах, они у меня есть.
- Да, на вашем счету пятьдесят две тысячи долларов и тридцать восемь центов, если уж быть точным. Карен чуть не захлебнулась шампанским.
- Откуда…
- Банк в этом здании принадлежит нашей семье, и я подумал, а не храните ли вы в нем свои деньги, и, когда вы ушли из кабинета, я сделал запрос, и вот…
- Еще один пример шпионства!
- Нет, скорее, проявление любопытства. Я просто хотел выяснить, кто вы такая. Вы находитесь у меня на службе и часто выполняете поручения весьма личного характера, поэтому я хотел узнать о вас как можно больше. Меня вообще интересует не только наружность женщины, но в первую очередь ее внутреннее содержание.
Он отпил глоток шампанского и бросил на нее покоряющий взгляд, один из тех, что темноволосые романтические герои в фильмах бросают на застенчивых провинциалок.
Но Карен не поддалась. Другие мужчины прежде уже бросали на нее точно такие же взгляды, но однажды ей встретился человек, взгляд которого был полон искренней любви, и разница между этими взглядами значила для нее больше всего на свете.
- Теперь я знаю, почему женщины говорят вам «да», - сказала Карен без малейшего волнения и с легким кивком в его сторону подняла свой бокал.
Он заметил ее холодность и ответил на нее усмешкой.
- Хорошо, миссис Лоуренс, я вижу, что не произвел на вас впечатления, тогда, может быть, поговорим о деле? Я хочу нанять вас на три дня в качестве сопровождающей. Так как все зависит от вас, вы и назначайте цену.
Карен осушила бокал. Какой по счету, неужели шестой? Она не чувствовала опьянения, а только дерзкую отвагу, разливавшуюся по жилам.
- Если я и соглашусь, то не за деньги, - объявила она.
- Вот как… Что же вы тогда хотите? Повышения по службе? Чтобы я сделал вас заведующей канцелярией? А может быть, вы хотите стать вице-президентом?
- И целый день бездельничать в роскошном кабинете с панорамными окнами?
Нет уж, спасибо.
Макаллистер несколько раз быстро моргнул от неожиданности и замолчал, ожидая продолжения. Карен тоже молчала, и наконец он спросил:
- Может быть, вы хотите иметь акции нашей компании? Что вы на это скажете? - А так как Карен продолжала молчать, он в недоумении откинулся на спинку кресла. - Я догадался: вам нужно что-то, чего не купишь за деньги, верно?
- Да, - застенчиво подтвердила она.
- И вы ждете, что я назову вам эту вещь. Это счастье? Карен покачала головой.
- Любовь? Уж конечно, вам не нужна любовь такой личности, как я? - Его лицо выражало растерянность. - Боюсь, вы поставили меня в тупик.
- Мне нужен ребенок.
Пятно от шампанского расползлось по рубашке Макаллистера. Вытирая грудь салфеткой, он с интересом посмотрел на Карен.
- Дорогая миссис Лоуренс, ваша идея нравится мне куда больше, чем перспектива расстаться с деньгами.
И он сделал движение, чтобы взять ее за руку, а она в ответ схватила со стола маленький, но острый нож для рыбы.
- Не прикасайтесь ко мне.
Макаллистер занял прежнее положение и не спеша наполнил оба бокала.
- Будьте любезны, объясните мне, как я могу обеспечить вас ребенком, не прикасаясь к вам?
- Нужно в пробирку…
- Понятно, вы хотите младенца из пробирки. - Он понизил голос, и в его глазах появилось сочувствие. - А как ваши яйцеклетки?…
- Мои яйцеклетки в прекрасном состоянии, благодарю вас, - отрезала Карен.
- Я не хочу помещать мои яйцеклетки в пробирку, но я хочу, чтобы вы положили туда ваши… вашу…
- Да, теперь мне все понятно, за исключением одного. - Макаллистер смотрел на нее и неторопливо пил шампанское. - Почему вы остановили свой выбор на мне?
Видите ли, я вам не слишком симпатичен, и вы не очень-то одобряете мою мораль, так почему же вы избрали меня отцом своего ребенка?
- По двум причинам, - начала Карен. - Я могу обратиться в клинику и выбрать мужчину по данным в компьютерном банке. Хорошо, пусть он здоров, а вот как насчет его родственников? Что бы я ни думала о вас, я знаю, что у Таггертов хорошая здоровая семья и, судя по местной прессе, была таковой на протяжении поколений. И я знаю, как выглядите вы и ваши родственники.
- Значит, не я один занимаюсь добычей секретной информации. Ну, а вторая причина?
- Если, говоря иносказательно, вы будете отцом моего ребенка, то спустя годы вы не явитесь ко мне с требованием заплатить вам деньги.
Вторая причина была столь заумной, что Макаллистер некоторое время сидел соображая, что же она имеет в виду, а потом расхохотался громким раскатистым смехом.
- Нет, миссис Лоуренс, не говорите: мы определенно с вами поладим. - Он протянул ей правую руку. - Давайте заключим договор.
На один миг Карен задержала свою руку в его большой теплой ладони и позволила себе посмотреть ему в глаза и увидеть, как вокруг них от смеха собираются еле заметные морщинки.
Затем она резко высвободила руку.
- Когда и где мы встречаемся? - спросила Карен.
- Машина заедет за вами завтра в шесть утра. Мы летим первым рейсом в Нью-Йорк.
- Мне казалось, ваш друг живет в Виргинии, - подозрительно заметила Карен.
- Так оно и есть, но я подумал, что сначала мы заедем в Нью-Йорк и приоденем вас, - сказал Таггерт без околичностей, как если бы он был богатым всесильным рабовладельцем, а она - служанкой в лохмотьях.
Карен на секунду спряталась от него за своим бокалом с шампанским, чтобы он не заметил выражения ее лица.
- Понятно. Судя по всему, вы любите, чтобы ваши невесты были хорошо причесаны и одеты.
- Но, по-моему, это мечта всех мужчин?
- Тех мужчин, которые судят только по внешнему виду!
- Ой, вы опять делаете мне больно!
- Простите, - покраснела Карен. - Если я должна играть вашу невесту, мне лучше попридержать язык. - Она в упор посмотрела на Макаллистера. - Мне не придется изображать заботливую обожающую кошечку?
- Другие женщины, с которыми я был помолвлен, не изображали, значит, не придется и вам. Хотите еще шампанского, миссис Лоуренс?
- Нет, благодарю вас, - вставая, отказалась Карен и пошатнулась, едва удержавшись на ногах. Шампанское, огонь в камине и темноволосый красавец действовали разрушительно на защитные инстинкты женщины. - Встретимся завтра в аэропорту, но, пожалуйста, не будем заезжать в Нью-Йорк. - Когда Макаллистер хотел что-то сказать, Карен остановила его:
- Положитесь на меня.
- Прекрасно, - сказал он, поднимая бокал. - До завтра. Карен зашла к себе, взяла свои вещи и спустилась на лифте на первый этаж. А так как она чувствовала себя неспособной вести машину, то попросила охранника вызвать ей такси, чтобы доехать до небольшой торговой улицы на южной окраине Денвера.
- Бетти, это ты? - неуверенно спросила Карен женщину, запиравшую дверь косметического салона. Карен смотрела на волосы женщины и не могла решить, в какой цвет они покрашены - апельсиновый или лимонный. Во всяком случае, это был очень редкий оттенок.
- Я вас слушаю, - сказала женщина и, не узнавая, посмотрела на Карен.
- Ты не узнаешь меня, Бетти? Мгновение Бетти растерянно смотрела на Карен и вдруг заулыбалась.
- Карен, это ты? Что это у тебя на голове? Это…
- Это волосы, - подсказала Карен.
- Может, ты и называешь это волосами, но только не я. И посмотри на свое лицо! Ты что - приняла монашество? Твое лицо так намыто, что в него можно смотреться, как в зеркало.
Карен рассмеялась. При жизни Рея посещение салона Бетти было почти единственной роскошью, которую она себе позволяла. Бетти причесывала ее, просвещала, какие сейчас в моде косметика и маникюрный лак, давала советы и множество рекомендаций во всех областях жизни. Бетти не только была талантливым парикмахером, но и психотерапевтом для своих клиенток, причем умеющим хранить тайну, как если бы она дала клятву Гиппократа. Клиентка могла доверить Бетти любой секрет с полной уверенностью, что никто ничего не узнает.
- Не могла бы ты меня постричь и сделать прическу?
- Что за вопрос, конечно. Позвони мне завтра и…
- Нет, сейчас. Я улетаю рано утром.
Но Бетти не желала слушать подобные глупости.
- Дома меня ждет голодный муж, и я провела на ногах целых девять часов.
Приехала бы раньше.
- Хочешь я тебе расскажу необыкновенную историю?
- Так ли уж хороша твоя история? - выразила сомнение Бетти.
- Ты, конечно, слышала об Макаллистере Таггерте, моем красавце боссе? Так вот, у меня, наверное, будет от него ребенок, и при всем том он никогда ко мне не прикасался. И никогда не прикоснется.
Бетти сунула ключ обратно в скважину.
- Могу точно сказать, что на твою голову уйдет полночи.
- А как же твой муж?
- Ничего, обойдется консервами.