А в это время у сорняков шла развеселая гулянка. Она была устроена в честь Сар-Анчи, известного бандита из шайки вредных насекомых, с которым Черная Бахрома воровал и бродяжничал в дни своей молодости.
— Помнишь. Старик. — говорил захмелевший Сар-Анча.- Как, бывало, кутили мы на Огороде. Эх и жрали. А теперь вот приходится перебиваться разной мелкой травкой…
— Отощал ты приятель, отощал,- вздыхая, соглашался Черная Бахрома.- Не те времена! Ты пей, не стесняйся. Белена у нас мастерица гнать самогон. Пей!.. Жука вон, Долгоносика, тоже с Огорода вытурили. Слышал? Ничего, мы ещё с ними посчитаемся. Одно дело не выгорело, другое сообразим…
— О чем это ты?
— Понимаешь, сцапали мы мальца-Гороха. Ему на Огороде все известно — где, что и откуда… Да вот молчит, будь он проклят, слова путного не добьешься! Придётся отпустить.
— Что-то я не пойму… Совсем отпустить? Живого?
— Ну да,- ухмыльнулся Черкая Бахрома.- За кого ты меня принимаешь, приятель? Мы ведь честные воры, не какие-нибудь головорезы. Но ты слушай: мы его отправим в Огород той дорогой, что ведет через ручей. А мост там еле держится, подпилен. Понимаешь? Горох пойдет, и… Получится как будто несчастный случай!
— Здорово п-придумано, Старик!- одобрил Сар-Анча.- Но ты п-погоди его отправлять на тот свет. Тьфу! Язык заплетается. Я хотел сказать- домой. Мы еще с ним п-потолкуем…
Горошка привели, развязали.
Не ожидая милости от сорняков, он приготовился к самому худшему и был почти спокоен.
— Где же ваш гнусный Долгоносик?- спросил он, оглядев пьяную компанию.- Такое веселье, а Жука нет!
— Сегодня он занят,- с усмешкой ответил Черная Бахрома, — Очень важное сегодня у Жука дело: сцапать Свеклину. Уж она-то нам кое-что расскажет!
Горошек вздрогнул; ничто не могло бы ого потрясти сильнее, чем это известие…
— Ха, смотрите, у него дрожат усы!- оживилась Крапива.- Перепугался, еле на ногах стоит!
— Наконец-то Гороха проняло! — обрадовался Черная Бахрома.- Струсил, ей-богу струсил, ха-ха-ха-ха-ха!..
Компанию разобрал смех. Тряся толстым животом, хохотал Лопух-Лопушина, смеялись Репей и Горчак Горчакович, только Сар-Анча, сильно опьянев. клевал носом.
И вдруг хохот оборвался. «Ой!»- взвизгнула Крапива, вырвавшись из рук будяков. Горошек одним махом оседлал Сар-Анчу и так пришпорил его, что спьяна тот свечой взвился в небо вместе с Горошком!
От изумления все ахнули. Черная Бахрома подпрыгнул, будто ужаленный пчелой, а Крапива упала и обморок.