Через минуту после того, как ушел Чоу Шенг, Джессика начала действовать. Выглянув в приемную, она отдавала приказания.

— Юкси, пожалуйста, запри дверь. Джон, будь добр, посмотри за лифтом. Убедись, что он не работает, а потом возвращайся к Бо и Джону. Купер, нам нужно поговорить с глазу на глаз, — голова Джессики скрылась, затем вновь показалась из-за двери, чтобы задать последний вопрос. — У кого-нибудь есть оружие?

Все трое мужчин повернулись к ней и согласно кивнули. Это было больше, чем Джессика ожидала найти в офисе. А когда нерешительно кивнула и Бо, она не знала, радоваться или тревожиться.

Купер разделял ее сомнения, но Джон был быстрее их обоих. Он прижал женщину к стене, быстро, но тщательно обыскав ее. Пистолет оказался в жакете, и Джон передал его Куперу с извиняющейся улыбкой, отдающей слегка взаимным обвинением.

— Милая женщина, — сказал он, пожимая плечами, хорошо понимая, что нельзя всем верить. Купер согласился с этим эпитетом, приподняв брови.

Юкси остался с Бо, пока остальные прошли в кабинет босса. Проверив лифт, Джон тоже вернулся в приемную, оставив их вдвоем.

— Генерал Лангстон, я позволю себе? — сухо произнес Купер, направляясь к столу и полупустому стакану вина, оставленному там.

Джессика не обратила внимания на его сарказм. Она была слишком занята тем, как объяснить ему то, что, как ей казалось, она узнала.

— Милое маленькое бедствие мы только что пережили, — сказал Купер, но его праздный тон не обманул ее, подбородок шефа был напряжен. Взяв стакан, он проглотил содержимое одним махом.

— Это было не бедствие, а неожиданная удача, — возразила Джессика.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Ты никогда не была так оптимистична. Не хочешь ли объяснить, в чем же она заключается?

Джессика колебалась.

— Сначала я хочу… нет. Мне нужно знать, что ты собираешься делать с Фанг Баольян.

— Я думал, что это уже не секрет. Я хочу ее уничтожить.

— Ты не объяснишь, что значит «уничтожить»? — ответила она вопросом на вопрос.

Купер долго смотрел на нее, нервируя своим пристальным взглядом. Когда же заговорил, голос был опасно спокойным.

— Что ты знаешь, Джесси?

— Я не уверена.

— Ты была достаточно уверена две минуты назад, чтобы проверить надежность офиса и наличие оружия, — сказал он, правильно оценив ее действия. — Я хочу знать, что за этим стояло.

Джессика начала спор, она же собиралась его и закончить, но не отдавая своей информации.

— Мне нужны гарантии.

Купер удивленно уставился на нее.

— Разве ты забыла, за сохранение чьих интересов тебе так хорошо платят?

— Дело не в деньгах, — она нервно сцепила кисти рук.

— Так в чем же дело, Джесси?

— В жизни женщины, — торопливо сказала она. — Я не хочу, чтобы ее убили, чтобы ты ее убил.

Джессика сама не знала, как важна была эта правда для нее, пока не поняла, что сможет поставить Баольян на колени у ног Купера.

— В убийства играет она, а не я, — сказал он, опустив глаза и ставя на стол пустой стакан.

— Я тебе не верю, — она видела его с Чоу Шенгом. Джессика помнит, как он дико смотрел на нее в их первую встречу. Купер был способен на все.

Когда мистер Дэниэлс поднял на нее глаза, они были темны от гнева.

— Довольно честно, — сказал он, не отвергая обвинений.

— Ты можешь разрушить ее финансы, играть в любые игры с имуществом Баольян, даже отправить ее на свалку. Я не хочу только одного: чтобы ты убивал ее.

Джессика вдруг поняла, что попалась. Она заботилась не о жизни Баольян, а о душе Купера. Перешагнув грань одиночества, страсти, она упала, помоги Боже, в любовь! Это была самая худшая новость за весь день.

— Ты просишь чертовски много, — удивился Купер. — Твоя информация действительно стоит этого? — в его голосе звучало предупреждение, что она зашла слишком далеко.

— Я не совсем уверена, — честно призналась Джессика.

Купер облегченно вздохнул, чувствуя, как уходит накопившаяся за весь день напряженность. Эта женщина подшучивала над ним от безделья и очень рисковала, у него не было настроения вести подобные беседы.

— Я начинаю понимать, почему нашел тебя чертовски привлекательной, — эти слова трудно было принять за комплимент, Джессика не поняла, что он хотел выразить ими.

— Скажи, что ты не убьешь ее, — продолжала настаивать она.

— Я не убью ее, — ответ был умышленно необдуманный, лишенный искренности.

Джессика пыталась взять над ним верх, но у него была потрясающая возможность сделать то же самое с ней. Она пробралась ему в душу, вывела из состояния равновесия, заставила хотеть невозможного. И через неделю после смерти Джексона он понял, что желание — всегда предвестник боли. Чем больше ты хочешь, тем больше боли навлекаешь на себя.

— Хорошо, — сказала она, глубоко вздохнув и явно удовлетворенная его невежливой гарантией. — Я не поняла всего до конца, но в приемной только что произошло что-то необычное. Мне кажется, это та наживка, которую мы искали.

Купер хранил молчание и ждал, все еще взвинченный ее решительным наступлением.

— Ты не почувствовал, что-то произошло, когда вошли Бо и Джон, — спросила Джессика. — Почувствовал?

— Нет, я ничего не заметил. Я злился на себя и Джона за неосторожность, — сказал Купер после некоторого раздумья.

— Ну, а я почувствовала!

— Ты же была за крепкой дубовой дверью, — он скептически усмехнулся. — Тебя даже в комнате не было.

— Я все же почувствовала, — настаивала она.

— Хорошо, — сказал Купер, уступая, — что же ты почувствовала?

— Чоу Шенг трясся в своих ботинках!

— Шлепанцах, — поправил он.

— В чем угодно. Он был застигнут врасплох в твоем офисе, а не Као Бо, и это Чоу страшно испугало. Он боится ее.

— Она и меня пугает, — признался Купер, не видя в этом проблемы.

— Нет, ты не понял, — Джессика направилась к столу, быстро перешагнув одну из когтистых лап дракона, словно не заметив его. Остановившись возле стула, она положила руку на бедро и продолжила серьезным тоном:

— Тебя пугает тот, на кого работает Као, но сама она не представляет опасности. У Чоу Шенга — это личное. Она действительно напугала его.

— У Чоу Шенга с собой два телохранителя, а Као Бо вряд ли весит больше ста пятидесяти фунтов. Ты ошибаешься, Джесси, — Купер привык верить только фактам, а не рассуждениям.

— Я не говорю о физическом насилии, — раздраженно перебила она его.

— Шантаж? — спросил он, хотя не понимал, кого может рассердить присутствие Чоу Шенга в его кабинете. Через офис Купера проходило много людей, большинство из которых даже не прикидывалось друзьями, у них были совсем другие мотивы. Одни приходили по делу, другие просто вымогали деньги.

— Нет, — отрывисто сказала Джессика, стараясь подобрать слово. — Это не совсем шантаж, это что-то большее. Как будто Бо дала ему то, чего он не хотел, очень опасное. Скорпион на яйцах гибикуса — вот с чем можно это сравнить.

«Она непредсказуема, — беспристрастно думал Купер. — Она загадка сама по себе, как Фанг Баольян». Хитроумные доводы Джессики, наконец, достигли цели, и мысли его приняли правильное направление.

— Так кто она, как ты думаешь? — спросил он.

Джессика заметила перемену: Купер понял серьезность ситуации.

— Я не знаю, но полагаю, что Као Бо очень важна для Баольян, и частью страха было то, что она в руках врага. Чоу постарается забрать ее.

Она была права, и Купер чувствовал это каждой клеточкой своего тела.

— В таком случае, чем быстрее мы уберемся отсюда, тем лучше. Собери данные, которые понадобятся тебе в ближайшие дни, — он направился к дверям с драконами. — Мы не вернемся.

Час спустя Джессика стояла на балконе и осматривала неровную линию побережья и пляж, растянувшийся между домом Купера и Тихим океаном. Дом не был похож на то, что она себе представляла, когда они ехали к северу от Сан-Франциско. Ее воображение рисовало большой основательный дом в два-три этажа, красное дерево и стекло.

Джессика попала в царство белых сосен, деревянных полов и простоты в одном этаже. Дом был построен у самого моря, ступеньки выходили прямо на пляж. Крики чаек наполняли воздух, сливаясь с шумом ветра и грохотом океанских волн.

Она механически убрала со лба пряди волос, которые растрепал морской ветер, и пошла внутрь дома. Купер привез ее сюда не наслаждаться видом, а работать.

Джессика направилась в северное крыло дома, где Купер и Джон устанавливали привезенное с собой оборудование, но по дороге заметила открытую дверь и замедлила шаг. Ее охватило любопытство.

В отличие от утонченной простоты всего дома, комната, казалось, принадлежала человеку, не знавшему, куда девать свою энергию. Каждый мыслимый вид спорта здесь был представлен соответствующим снаряжением, начиная с лыж, простых и горных, и кончая трубкой для подводного плавания и скубой.

Тут находились и серфинг-доски, и теннисные ракетки, и хоккейные клюшки, и бейсбольные перчатки, и снаряжение для скалолазания. Среди всего этого беспорядка был также матрац с подогревом, большой пляжный туалетный столик, телевизор с видеосистемой, во всех четырех углах комнаты — колонки.

Джессика сообразила, что это комната Джексона. Она была переполнена яростной энергией, но выглядела нетронутой, до боли тихой. Очевидность жизни, трудной и бурной, но неожиданно прерванной, заставила ее пожалеть Купера. Это место напоминало о том, что он потерял, о человеке, которого больше не было.

Ее взгляд блуждал по комнате, охватывая все пространство; повсюду лежали видеокассеты и компакт-диски. Джессика шагнула внутрь и прошлась по комнате, осторожно дотрагиваясь до предметов. Ее пальцы коснулись афиши какой-то хэви-металл группы. Т-образная рубашка со словами их песни висела на плетеном стуле. Судя по лицам, изображенным на ней, концерты проходили в Японии.

Странная глиняная скульптура стояла в одном углу комнаты и использовалась как вешалка для шляпы. Это было полудерево-получеловек, работа плохого качества. Джессика наклонилась к постаменту и погладила пальцами имя, выбитое на поверхности — Джексон. Дата выполнения была поставлена меньше года назад. В нескольких футах стояла другая скульптура того же дизайна, но превосходного качества: полудерево с телом и лицом женщины. Ее звали Оливия.

На скамье из мягкой стали у дальней стены находились несколько фотографий. На одной был Купер, он широко улыбался, таким Джессика его никогда не видела. В глазах светилось озорство, в руках он держал полусъеденную рыбу. Рядом стоял мальчик с маленькой рыбкой, державшей во рту хвост рыбы Купера. У ребенка была самая невинная улыбка, полная гордости и неподдельного лукавства, он хитро подмигивал, показывая свои волосы, собранные в «хвост».

На другой фотографии снова был мальчик и Купер, стоявший сбоку. Другой снимок изображал парня, с довольно длинными волосами, и молодую женщину. Она — светловолосая, высокая, гибкая и стройная. Он — в смокинге. Под фотографией — надпись: «Джексону с любовью. Не забывай. Марта».

Джессика подошла поближе. «Так это и есть Джексон», — подумала она, все еще не веря своим глазам. Он был красив. Никто не смог бы отрицать привлекательности его чистых правильных линий лица, великолепной улыбки, черных, как смоль, волос, спускавшихся почти до пояса.

Фотографии подтвердили ее подозрения. Джексон был гораздо моложе Купера, он больше походил на сына, чем на брата, пусть даже на сводного. Джессика, наконец, поняла, как далеко пойдет Купер, чтобы отомстить женщине, убившей его.

В действительности Джексон мог быть и сыном, решила она. У Купера слабость к красивым восточным женщинам, и так или иначе он сходился хоть с некоторыми.

Джессика поставила снимок на место и тяжело вздохнула. Если Джексон был его сыном, то ничто не остановит Купера, он отомстит, не заботясь о собственной жизни. Ради его спасения она надеялась, что все не так.

Не звук, а какое-то движение воздуха подсказало, что в комнате Джессика не одна. Она догадалась, кто был за ее спиной. Ее снова поймали.

Джессика повернулась, готовая ко всему, и удивилась, увидев выражение его лица. Это была каменная маска, на которой трудно было что-то прочитать.

— Мы все собрали и готовы приступить к делу, — сказал Купер. — Я хочу, чтобы ты поработала над именем, которое назвал Пабло Лопес. Нам нужен банкир Гранд Кейман. Начни с банков. Если ты обнаружишь, откуда он в США качает деньги, мы в деле. Раз Баольян положила значительную сумму в Штатах, значит, она ищет стабильного правительства и капиталистической экономики. Выяснив это, мы найдем ее гнездо с яйцами, «сокровище ее короны».

Он повернулся, чтобы уйти, но ее вопрос остановил его.

— Он был твоим сыном, Купер?

— Нет, — сказал он сердито, даже не повернувшись. — Он был сыном Сан Юи и моей матери.

— А кто такой Сан Юи?

С другого конца комнаты стало заметно, как задвигались желваки на его лице, сохранявшем полное безразличие.

— Сан Юи был человеком, любившим мою мать, но не сумевшим спасти ее. Он — пират и управлял крупнейшим синдикатом в Гонконге, пока не умер и не оставил все Фанг Баольян.