На месте где только что был истребитель Алекса расцвела огненная вспышка. Это воспламенился смешавшееся с окислителем горючее и сдетонировал боекомплект. Со стороны выглядело очень впечатляюще, и никто из видевших не мог с уверенностью сказать спасся пилот, или же нашел в этом огненном цветке свой край. За взрывом никто не заметил стремительно отлетевший кокпит.

Через некоторой время, потерявший было сознание Алекс, пришел в себя. Поднял голову, поправил съехавший шлем. Первым делом, что он ощутил, было то, что что-то горячее текло по щеке. Он дотронулся перчаткой до лица, отнял ее и увидел кровь. Озадаченный, Алекс скинул перчатку и осторожно ощупал голову. Оказалось, что он каким-то образом ухитрился разодрать левую щеку. Как такое было возможно — непонятно, ведь шлем надежно защищал голову.

Следом за обнаружением раны пришло осознание того, что он все еще жив! Мгновенно вспомнился сумасшедший бой и пушечные очереди «Честа», разрывающие его истребитель на части. Вспомнив это, Алекс закрутил головой и с удивлением обнаружил, что истребителя-то у него больше нет, а сам он сидит всего лишь в катапультированной кабине. Он кинул взгляд на мертвые приборы и нахмурил брови. На всякий случай постучал по кнопкам, но бортовой компьютер молчал. Моргала лишь аварийная лампочка, да еще маяк настойчиво посылал сигнал СОС в ближний космос. Тогда, Алекс попытался визуально определить, где же он находиться.

Оказалось что совсем недалеко от своих. Даже невооруженным глазом можно было увидеть скопление боевых кораблей. Бой вдалеке постепенно затухал. От флота команиксов остался лишь один корабль, да и тот был уже на последнем издыхании. И его не спешили добивать, а решили взять на абордаж — с десяток штурмовых черепах лавировали среди космического мусора и пытались как можно быстрее присосаться к корпусу вражеского корабля.

Кокпит, в котором находился Алекс, дрейфовал в космосе сам по себе. Плыл он не очень быстро, но все же достаточно, для того чтобы через некоторое время ощутить себя потерянным и всеми забытым. Ощущение не из самых приятных и потому Алекс решил оживить бортовой компьютер и с его помощью попробовать затормозить. Он еще раз постучал по кнопкам, пощелкал тумблерами, но безрезультатно. Приборная доска не хотела оживать, видимо была повреждена цепь питания. Если это так, то тут еж ничего не поделаешь, придется подчиниться и ждать когда на тебя соизволят обратить внимание. Алекс приуныл. От отчаяния он даже ударил кулаком по своему шлему, видимо желая таким образом заставить свою голову работать. Странно, но, похоже, этот способ помог. Он вспомнил, как можно восстановить питание — Леви Стохордон рассказывал. Он отодрал от боковой стенки пластмассовую панель и увидел за ней пучки электронных кабелей и проводов. Нашел синий в желтую полоску кабель и прошелся по нему до гнезда соединения. Леви говорил, что этот кабель в любом случае остается под напряжением и питает он аварийный маяк. Мощности аккумулятора было, правда, маловато, но минут на десять работы бортового компьютера вполне хватит. А этого было достаточно, чтобы дать команду на торможение. У кокпита на этот случай имелся свой небольшой реактивный двигатель.

Алекс уверенным движением вырвал кабель из своего гнезда. Аварийная лампочка моргнула последний раз и погасла. Потом он нашел кабель питания бортового компьютера, также вырвал его и на его место вставил вилку аварийного питания, благо гнезда специально были сделаны одинаково.

Бортовой компьютер ожил. Он сам определил, что питание осуществляется аварийным способом, и для экономии энергии не стал запускать никакого оборудования, а просто предложил пилоту сделать все самому.

Алекс прогнал необходимые тесты и приказал остановить дрейф. Компьютер задумался на мгновение и зачем-то выдал на экран произведенные расчеты. Затем перевел компактное сопло двигателя в нужном направлении и запустил его. Торможение Алекс почувствовал не сразу. Лишь спустя минуту он заметил, что его дрейф замедлился и только через семь минут кокпит остановился вовсе. Добившись этого, Алекс внаглую обесточил компьютер и вставил аварийный кабель в свое родное гнездо. И маяк, вновь получив питание, заверещал в космос.

Ждал Алекс помощи долго. Бой уже давно закончился, и почти все истребители вернулись на места. Среди обломков летало лишь несколько штук и что-то выискивали. Потом появилось несколько спасательных барков, и они деловито занялись спасением катапультировавшихся пилотов. Свои поиски они начали непосредственно на месте сражения, постепенно увеличивая радиус работ. Алексу оставалось лишь немного подождать.

Где-то через полчаса один такой барк подплыл к Алексу. Приблизившись на минимальное расстояние, его пилот показал Алексу большой палец — мол, все, парень, сейчас тебя подберут. В ответ ему Алекс сложил колечко из большого и указательного пальцев — «О`кей, понял!». Теперь маяк стал не нужен, и Алекс перевел все питание на бортовой компьютер и включил рацию.

А барк уже пристраивался к кокпиту разрушенного истребителя кормой, намереваясь плотно взять его клещами. Ему оставалось совсем немного, когда откуда ни возьмись мимо промчалась пара «Мотыг» в ярко-синей раскраске. Она пролетели немного вперед, а затем вернулись, сбросив скорость до минимума. Подлетели к кокпиту и остановились.

— Яна, слышь, это он! — услышал Алекс в эфире знакомый вопль.

— Точно? Ты его видишь?

— Да! Это он, но по-моему он… ранен?! — воскликнула Аня, когда смогла разглядеть под шлемом Алекса кровь. — Боже, он действительно ранен…! Алекс, Алекс, ты жив? Ответь!

Не получив по рации ответа, она прильнула шлемом к стеклу кабины и стала напряженно всматриваться. Алекс улыбнулся и приветственно махнул ей рукой. Аня облегченно вздохнула.

— Он жив, Яна….

До этого момента Алекс не мог вступить в диалог сестер, рация была настроена только на прием. Но он немного постарался и смог ответить близняшкам:

— Аня, Яна, привет. Рад вас видеть.

— Привет, Алекс, — воскликнула Яна. — Мы пришли тебя спасать.

— Так меня вроде уже спасают, — сказал он и кивнул на спасательный барк. Тот уже ухватил клещами кокпит истребителя за специальные выступы, и намеревался дать газу.

Как-то упустившие из виду это событие девчонки заволновались и перегородили своими «мотыгами» ему путь.

— Далеко собрался? — ехидно поинтересовалась Аня у пилота барка.

— На «Могучий», туда, где он приписан, — флегматично ответил пилот.

— Ни фига не пойдет! Буксируй его на «Пингвин».

— С чего это? Я не имею права тащить его куда-нибудь кроме его места приписки. Вот если бы «Могучего» завалили, то тогда другое дело — отбуксировал бы, куда попросили. А та-ак…. Уйдите с дороги, девчушки, а то задавлю.

Аня слегка стушевалась. Крыть было нечем, пилот прав. Но и отпускать Алекса, которого они не видели очень давно, не хотелось. Первой сообразила Яна:

— Послушай, а может мы сумеем договориться? — вкрадчивым шепотом поинтересовалась она.

— Например? — прикинулся пилот слабоумным.

— Полсотни, например, устроит?

— Гм, полсотни…? Ну не знаю, не знаю…. За полсотни я могу только от него отцепиться, а ведь вам надо его доставить на «Пингвин», так ведь? Тогда добавьте еще полсотни….

— Это же просто грабеж! — возмутилась Аня и скорчила пилоту барка ненавидящую мину.

— Согласен, грабеж. Но у меня, видите ли, монополия. Что хочу, то и ворочу. Сказал сотня, значит сотня!

— У-у, мусорщик проклятый. Ладно, получишь ты свою сотню, когда притащишь его на наш авианосец.

— О`кей, девчушки, договорились. Встретимся на борту.

Определившись, пилот барка развернул свою мусорную посудину в сторону «Пингвина» и неторопливо поковылял. Приблизившись к огромному кораблю, он послал на него запрос и через минуту получил указание заходить в бокс под номером сто пять. Что пилот и сделал. На минимальной скорости он подплыл к раскрытому зеву бокса и филигранно сдал кормой, втолкнув кокпит Алекса внутрь. Отцепил клещи и быстро убрался восвояси. Вслед ему беззвучно затворились шлюзовые ворота. Автоматически включились нагнетатели воздуха, и соленоиды бокса заработали на одну десятую своих мощностей. От возникшей силы тяжести кокпит плавно осел на металлический рифленый пол и тотчас завалился набок.

— Черт! — воскликнул Алекс, когда понял, что самостоятельно выбраться он не сможет.

Через какое-то время давление воздуха в боксе достигло нужного уровня, и в помещение ввалилась пара не совсем трезвых механиков.

— Свенсон, мать твою, мы думали ты погиб! — заорал один из них с порога и подбежал к кокпиту. Теранул рукавом заиндевевший фонарь и, разглядев пилота, отшатнулся в ужасе.

— Это не Свенсон, — проблеял он своему напарнику.

— А кто?

— Тип какой-то…, весь в крови, — присмотрелся первый техник. — Да он вообще не наш! У него летный комбинезон серый!

— Комикс?! — ахнул его напарник.

— Да нет, непохоже. Человек!

— Наемник, сук-ка! — без раздумий определил второй техник. — Предатель! Вытаскивай его гада — щас я ему морду до синего блеска начищу, — выкрикнул он и мстительно ударил кулаком в ладонь.

Первый техник кивнул и, подбоченясь, поставил кокпит в правильное положение. Потом щелкнул замком и выдрал прозрачный фонарь чуть ли не с корнем.

— А ну, сволочь, вылезай, — зарычал он и дернул Алекса за грудки. Алекс не вылетел из кресла только благодаря державшим ремням.

— Да я свой, мужики, — заорал Алекс, когда кулак размером с капустный кочан мощно опустился на макушку шлема.

— Свой?! — взревели техники и, перегнувшись через борт, замолотили по телу бедного пилота. При этом почти в унисон оба выкрикивали, — это тебе за Свенсона, сука. За Свенсона, за Свенсона…!

Неизвестно чем бы все это закончилось, если бы рука Алекса случайно не ткнулась в рукоять компактного автомата, притороченного к низу кресла. Почти машинально он дернул его из ниши, снял с предохранителя и, подняв стволом вверх, надавил на спусковой крючок. Длинная очередь ударила в потолок, и пули рикошетом запрыгали по небольшому боксу.

Техником от кокпита как ветром снесло. Они залегли у его задней части.

— У него автомат, Брюс, — сообщил второй техник. — Что делать-то будем?

— А я знаю? У нас ведь ничего нет.

— Нам бы в подсобку просочиться, там бы мы его встретили.

Тем временем Алекс слегка пришел в себя от несправедливых побоев. Он отстегнул ремни и из последних сил вывалился из кабины. Поднялся на ноги и глазами отыскал своих обидчиков.

Под дулом автомата техники медленно встали и подняли руки.

— Козлы…, говорил же что я свой, — простонал Алекс.

Техники мрачно сопели, не сводя глаз с черного зева оружия.

— С «Могучего» я, — продолжил Алекс и в доказательство продемонстрировал нашитую на рукав комбинезона эмблему. — Вот! Я свой, с линкора «Могучий». А вы меня чуть не убили.

Он опустил автомат.

Осознание услышанного к техникам пришло не сразу. Понадобилось некоторое время. А когда поняли что к чему, неуверенно опустили руки и потупили взоры.

— Вы всегда так людей встречаете?

Техники отрицательно мотнули головой.

— Нет…. Извините нас, мы думали, что вы наемник команиксов, — пробормотал под нос Брюс. И добавил, — у нас друг погиб — Свенсон. Мы его машину обслуживали. Вот и перепили с горя.

Второй техник поддакнул.

Алекс махнул на них рукой, и устало навалился на холодный борт кокпита. Затем снял шлем и ладонью осторожно потер щеку. Кровь из раны уже не сочилась, но, подсохнув местами, неприятно раздражала.

— Вам бы к доктору надо, господин пилот, — осторожно подметил Брюс. — Он вам обработает лицо и заштопает рану. Крови-то сколько в комбинезон натекло — ужас.

Алекс кивнул. Он заметил, что техники все еще боязливо косятся на оружие в его руках. Поэтому, чтобы избавить их от сомнений, поставил автомат на предохранитель, распустил ремень и устало забросил его за спину. Техники приободрились.

— А не хотите ли ракийки, господин пилот? — участливо поинтересовался второй техник и достал из-за пояса плоскую литровую фляжку. Взболтнул ее. — Половина еще осталось. Ракийка домашняя, ароматная — никакой синтетики. Мне матушка ее каждый месяц присылает.

Он свернул с фляжки колпачок и, достав из кармана складной стаканчик, плеснул в него алкогольный напиток и протянул курсанту. Алекс отказался от угощения, мотнув вихрами.

— Нет, — сказал он тихо. — Мне еще ко врачу идти надо.

Техники сочувствующе закивали. Из ниоткуда вдруг возник второй стакан, и техник нацедил в него душистой ракии.

— Тогда мы сами, — словно извиняясь, сказал Брюс и, чокнувшись с другом, единым глотком осушил стакан. — Это за Свенсона, прими Господи его грешную душу….

Алекс чувствовал себя сильно уставшим, сил не оставалось даже на то чтобы просто прямо стоять. Это ощущение было новым и непривычным. Даже на интенсивных тренировках в спортзале он никогда так не выматывался как в сегодняшнем, пусть и скоротечном, но совершенно безумном поединке.

Помянув погибшего товарища и закусив завядшей редиской, техники решили отвести Алекса в ближайший медпункт. Они помогли ему подняться и твердо встать на ноги.

Медпункт находился не так далеко от стопятого бокса — в каких-то ста шагах. Техники затащили молодого пилота внутрь и нежно опустили на кушетку. На звук хлопнувшей двери вышла пожилая докторша. Она посмотрела сначала на изможденного Алекса, затем на стушевавшихся техников, повела носом и, нахмурив брови, грозно и требовательно рявкнула:

— Ну?!

Техники инстинктивно стянули головные уборы и выдохнули в сторону.

— Вот, миссис Августина, мы вам человека привели, — пробормотал техник Брюс и ткнул в пилота пальцем.

Докторша мазнула по пациенту взглядом и снова уставилась на нетрезвую пару.

— Опять напились? — безошибочно определила она.

Брюс обреченно кивнул головой.

— У нас горе, миссис Августина. Свенсон погиб.

Оправдание было очень серьезным, и взгляд докторши постепенно утратил некоторую колючесть, но строгим все же остался.

— А этого мальчика зачем споили?

— Кто, мы?! Да ни в коем разе! Мы, между прочим, ему честно предлагали для поднятия общего тонуса, но он сам отказался!

— М-да? А почему он тогда на ногах стоять не может? — резонно поинтересовалась миссис Августина.

— Ну, дык, это…, - на секунду замялся Брюс, теребя в руках головной убор. — Помяли мы его немного. Даже, наверное, сильно….

— Ага, как всегда в своем репертуаре, — укоризненно покачала головой докторша. — Изобьете человека до полусмерти, а потом ко мне тащите и трясетесь, как бы он инвалидом не остался. А ну, брысь отсюда, полудурки!

Техники поспешно, натыкаясь на углы столов и дверные косяки, ретировались. Докторша покачала им вслед головой и устало вздохнула.

— Ох уж мне эти два Брюса, совсем сладу с ними нет, — пожаловалась она в пустоту. — Недели не пройдет как что-нибудь учудят. Пожаловаться на них что ли?

Она подсела к кушетке. Склонилась над Алексом и оценила рану.

— Ну, рассказывай, за что они тебя так?

Алекс пожал плечами.

— Вроде за то, что я не в синем комбинезоне, — предположил он.

— За это теперь бьют? — удивилась доктор. — Странно. На Брюсов это не похоже. У них обычно другие причины…. Что у тебя с лицом?

— О приборную панель сильно приложился. Мой истребитель взорвался.

— Понятно. Ну что ж, пойдем, я тебя обработаю….

Алекс медленно встал. Миссис Августина отвела его в операционную и приказала снять окровавленный комбинезон и лечь на операционный стол. Что Алекс и сделал.

Докторша поправила свет, почти ласково промыла рану и внимательно осмотрела.

— Ничего страшного, — констатировала она. — Я ее тебе зашью дедовским способом, но ты не волнуйся — все будет хорошо. Просто я берегу регенерационный гель для более серьезных случаев. Ведь пополнить нам его еще не скоро удастся.

Алекс, собственно, не имел ничего против. Просто было интересно, что это за дедовский способ такой.

Между тем докторша выудила из одного из своих шкафчиков необходимые инструменты. Из коробки, заполненной дезинфицирующим раствором, щипцами достала толстую полукруглую иглу и зарядила в нее прозрачную нить. Алекс, увидев это, почувствовал некоторую тревогу, а богатая фантазия нарисовала ужасную сцену.

— Не беспокойся, больно не будет. Только неприятно…, - успокоила врач и, поставив обезболивающий укол, приступила к штопке.

Через пару минут операция была закончена. Миссис Августина убрала инструменты и наложила на рану лечебный пластырь.

— Вот и все. Через три дня рана затянется, нитки в теле растворяться. На четвертый день можешь снять пластырь, с ним должны будут выйти остатки ниток, но если вдруг какой-то шов останется, то придешь ко мне. Понятно?

Алекс кивнул.

— Ну и хорошо. А теперь давай-ка, посмотрим, как тебя Брюсы отделали.

Она склонила над телом молодого пилота странный прибор, провела его вдоль корпуса и, когда анализ состояния внутренних органов был готов, вчиталась в подробнейший отчет.

— Тебе повезло…. Внутренних повреждений нет, из поверхностных только гематомы. Но лечить тебе я их не стану, сам заживешь.

Алекс улыбнулся. Синяки на теле он болячкой никогда не считал.

— Можешь встать и одеться, — разрешила врач, когда все необходимые процедуры были закончены.

Кряхтя, пилот сполз с операционного стола, но одевать пропитанный потом и кровью комбинезон не стал. Натянул на себя лишь одноразовую хлопчатобумажную манишку.

— Мне можно идти? — неуверенно спросил он, потому как идти-то ему было некуда. Вернее было — к командиру пилотов прикрытия этого корабля, но как того искать и где он совершенно не представлял.

— Да, можешь — кивнула миссис Августина, подсаживаясь к своему рабочему столу, — но только скажи сначала мне свое имя и место службы.

— Младший лейтенант Алекс Дронин, место приписки — линкор «Могучий», — доложил он, и пожилая докторша внесла его в базу данных.

— Хм, ну теперь понятно, почему они тебя отмутузили, — улыбнулась она. — Брюсы не любят никого чужого. Они и своих-то, по правде говоря, не очень долюбливают, а чужих так вообще ненавидят. Странно, что они оставили тебя невредимым и сами притащили ко мне. Раньше я подобного альтруизма за ними не замечала. Наверное, ты с ними был о-очень убедителен.

Из медпункта Алекс вышел в ботинках пилота, кальсонах и одноразовой медицинской манишке спертой у докторши с ее же молчаливого согласия. В одной руке он держал многофункциональный навигационный шлем, а через другую перевешивался тяжелый и грязный летный комбинезон. Он постоял недолго, раздумывая куда податься, и решил навестить своих «знакомых» из сто пятого бокса. Они могли подсказать, как найти их начальника.

Немного не дойдя до бокса, он увидел забавную картину. Перед входом стояли вдребезги пьяные техники и по мере сил пытались совладать с желающими проникнуть внутрь сестрами-близняшками. Это у них получалось с большим трудом, так как сестры были явно не в настроении. Они царапались, кусались, били кулачками, пытались достать противных техников коленками в пах и обзывали их при этом не иначе как «грязными свиньями».

Алекс неспешно приблизился. В этот момент Аня смогла таки обмануть одного из Брюсов и со всей силы вмазала ему в пах. Техник охнул, закатил глаза и, обхватив руками отбитое место, рухнул на колени.

— Дура! Ты не представляешь как это больно-о, — сквозь зубы прошипел он.

— Открывай дверь, скотина!

— Его там нет….

— Врешь! Открывай дверь! Все знают, что вы с людьми делаете, когда выпьете!

— Да больно он нам нужен! — возмутился второй техник, уворачиваясь от острых ногтей Яны. — Он нас сам, между прочим, чуть не убил. Мы к нему со всей душой, выпить даже предложили, а он, бац! и стволом нам в морды. Мы еле залечь успели!

— Что вы с ним сделали?! — яростно взвыли сестры.

— Ни-че-го!!! — заорали в унисон струсившие техники. И заметив Алекса, дружно ткнули в него пальцами. — Вон он ваще! Забирайте….

Девушки резко развернулись и увидели стоящего от них в пяти метрах и невинно улыбающегося курсанта.

— Але-екс! — радостно взвыли девушки и повисли у него на шее. И от избытка расцеловали.

Алексу стоило больших трудов снять близняшек со своей шеи. Деликатно их отстранил.

— Рад вас видеть — искренне сказал он, и в награду получили еще несколько горячих поцелуев.

— Мы так скучали, Алекс, ты себе не представляешь! Только о тебе и думали после того как мы расстались. Почему ты нам не звонил?

— Я…, это…, - запнулся Алекс, вспоминая, с кем же тогда он разговаривал, с Яной или же с Аней. — Да времени у меня не было, все время нам с Ксиу работу находили.

Яна укоризненно покачала головой, а Аня улыбнулась. О том звонке сестра так и не узнала.

— Ой, Алекс, а почему ты в крови? — вдруг заметила Яна окровавленный комбинезон. — Это они тебя так?

Алекс мотнул головой.

— Нет. Это я головой о приборную панель приложился, — пояснил он и, видя, как сестры приходят в ужас, поспешно добавил. — Все нормально, я только щеку рассек. Брюсы отвели меня в медпункт и там мне ее зашили. Во-от такенной иглой! — и он продемонстрировал согнутый указательный палец. Близняшки пришли в ужас.

— Так не бывает, — неуверенно пробормотала Аня.

— Бывает, — заверил Алекс. — Хотите, шов покажу?

Девушек передернуло.

— Нет, не надо…. Ужас какой! Было, наверное, больно?

— Не очень, — признался Алекс.

— Нет, было больно…. - решили для себя девушки. — Бедненький, дай мы тебя поцелуем….

До командира пилотов прикрытий Алекс добрался только спустя пару часов. Он мог найти его конечно и раньше, но сестры просто не хотели с ним расставаться. Они стали его опекать. Для начала заставили его принять душ. Пока он смывал с себя пот и кровь, они притащили ему повседневную униформу голубого цвета с эмблемой авианосца «Пингвин». После душа близняшки потащили Алекса в столовую и от души его там накормили. Сами при этом ничего не ели, а сидели напротив и смотрели на своего героя влюбленными глазами.

Капитана Автондила Андреевича они нашли в своем рабочем кабинете. Бой был давно уже закончен и всесторонне рассмотрен адмиралами и командирами кораблей, так что теперь капитан подсчитывал свои потери. Цифры были нерадостные: семнадцать «Мотыг» и четыре «Скво» были уничтожены адскими истребителями команиксов, и семеро его подчиненных погибло. Конечно, на общем фоне потерь эти данные были не столь велики, но все же…. Терять людей всегда неприятно.

Поморщившись от начинающейся головной боли, капитан Андреевич отослал данные потерь своему начальству и, отодвинув от себя терминал, откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза и попытался расслабиться. Но не тут-то было. В дверь постучали.

— Да! Войдите, — крикнул он, с сожалением подумав, что отдохнуть ему сегодня вряд ли удастся.

В кабинет зашли трое молодых пилотов: две девушки и один парень. Девушек он знал. Имея фотографическую память на лица он, раз их увидев, запомнил на всю жизнь. А вот парня он видел впервые.

— Что у вас? — нарочито грубо спросил он, на выдохе оборвав их приветствие.

Одна из девушек набралась смелости и выпалила:

— Сэр, произошла ошибка! В сто пятый бокс вместо убитого лейтенанта Рэя Свенсона мусорщик притащил пилота другого корабля!

— В смысле? — не понял он. Такое на его памяти было впервые.

Он внимательно посмотрел на молодого пилота, сообразив, что речь идет о нем.

— Кто вы? Представьтесь, — попросил он.

— Младший лейтенант Алексей Дронин, пилот прикрытия линкора «Могучий», — без запинки протараторил парень и лихо козырнул. — В данный момент прохожу практику. Я курсант….

— Отличник? — догадался капитан Андреевич.

— Да, сэр.

Собственно на этом разговор можно было прекратить. Ситуация капитану стала ясна, даже про чувства девушек он догадался, и пришли они просто решить возникшую проблему. Хотя проблема была небольшой. Отправить на «Могучий» парня было несложно — можно посадить его на двухместный учебный «Ишак» и сделать на прощание ручкой. Но на всякий случай капитан решил проверить. Печально вздохнув, он пододвинул к себе устройство внутренней связи, и попросил внешних операторов связать его с кем-нибудь из офицеров линкора «Могучий». Его просьбу быстро удовлетворили и уже через несколько минут капитан Андреевич знал все, что было нужно и вдобавок от своего невидимого собеседника он получил хорошее известие.

— Что ж, младший лейтенант, — сказал он, слегка подумав и почесав переносицу — Действительно, на линкоре «Могучий» курсант Алексей Дронин отсутствует. Ваш командир вас потерял, так что, узнав, что вы находитесь здесь, весьма обрадовался. Я отошлю вас обратно при первой же возможности, но вряд ли вы попадете на борт своего линкора раньше завтрашнего дня. Сегодня, увы, никак. Дел много….

Капитан заметил мелькнувшие искорки радости в глазах у девушек, и сам улыбнулся уголками губ.

— А пока вас не отправили, можете расположиться в одной из пустых кают. Например, в триста двадцать первой 2А. Она сейчас как раз незанята. Советую вам, отдохнуть, как следует.

— Хорошо, сэр, — сказал Алекс.

— Можете идти, когда понадобиться я вас вызову, — разрешил капитан и молодая троица, развернувшись, направилась к выходу.

— Постойте, — вдруг остановил он пилотов. Решил, что хорошей новостью не грех и поделиться. — Топины, — обратился он к девушкам, — если вдруг увидите Брюсов во вменяемом состоянии, то передайте им, что Свенсон жив и здоров. Он сейчас находится на линкоре «Могучий». Обменялись гостями, так сказать….

Триста двадцать первую каюту искали долго. Даже сестры, прослужившие на авианосце без малого четыре месяца, не смогли с ходу определить, где она находится. Помогло, впрочем, как и всегда, их нескромное обаяние и разговорчивый язык.

Добравшись до кровати, Алекс сразу же рухнул на нее, прикрыл глаза и… вдруг захрапел — уснул моментально. Девушки подивились этому и, негромко похихикивая, раздели уставшего сокурсника, накрыли одеялом и тихонько вышли наружу.

Проспал Алекс без малого двенадцать часов. Открыв глаза, он не сразу сообразил где находится. Обстановка вокруг была незнакомой. По центру помещения стоял небольшой треугольный столик и к нему приставлено два стула. Каюта была одноместной, с богатой отделкой под дерево и отдельным санузлом, совмещенным с душем. Такие каюты предназначались для офицеров рангом не ниже капитан-лейтенанта. Это Алекса немало подивило.

Он встал, встряхнул головой и вдруг вспомнил, как здесь очутился. Нежно коснулся пластыря на щеке и поморщился. Рана побаливала.

Он сходил в туалет, принял душ, оделся. Далее делать было нечего, и потому он решил прогуляться по коридору и найти столовую. Она должна быть на каждом уровне.

Ее он нашел только через полчаса с большим трудом, да и то только благодаря разносившимся вкусным запахам. Там он и подкрепился основательно первым, вторым и немного третьим блюдами.

А когда Алекс вернулся в свою офицерскую каюту, там его уже ждали обеспокоенные сестры-близняшки. Увидев его, они разом загалдели, схватили за рукава и куда-то потащили. Алекс взирал на их усилия с сыто-ленивым равнодушием. Через несколько минут, когда ему это надоело, он спросил:

— И куда вы меня тащите?

Яна фыркнула.

— Ты нас совсем не слушаешь, — протараторила Аня. — Андреевич тебя вызвал!

— Кто? — запамятовал Алекс.

— Вчерашний капитан! Наш начальник…. Мы тебя двадцать минут искали, где ты был?

— В столовой, — простодушно ответил Алекс. — А что, нельзя?

Сестры сосредоточенно промолчали.

Вскоре они привели его к кабинету капитана Андреевича и постучали в дверь. Получив разрешение войти, они повернули ручку и втолкнули курсанта Дронина внутрь. Сами же остались снаружи.

А в кабинете, к сильному удивлению Алекса, помимо капитана Андреевича находился и капитан-лейтенант Андерсон. Был еще какой-то мордастый дядька в майорских погонах и в форме службы ДУШ.

Все трое сидела за одним столом, и молчаливо взирали на прибывшего.

— Это точно он? — спросил майор ДУШ скрипучим голосом после полуминутного молчания. Андерсон кивнул.

— Хорошо, курсант, присаживайтесь, — разрешил он, наконец, и Алекс осторожно присел на край жесткого табурета, который стоял прямо по центру кабинета. — У нас к вам будет серьезный разговор.

У офицера спецслужб перед собой лежала объемистая папка. Он взял ее в руки, покачал на руке, взвешивая, и пролистнул страницы.

— Знаете что это? — спросил он курсанта.

— Никак нет.

— Это ваше личное дело, распечатанное…. Здесь задокументирована вся ваша жизнь, начиная с самых пеленок. Из него мы узнали, что вы круглая сирота. Это так?

— Да, сэр. Мой отец погиб служа на линкоре «Могучий», а мать с сестрами погибли во время переселения. Других родственников у меня нет. По крайней мере, я о них ничего не знаю.

Майор сосредоточенно покивал головой, вчитался в страницы досье.

— Да-да, это так…. Вы с отличием окончили предпоследний курс летной академии и попросили перевод на линкор «Могучий». Почему?

Алекс пожал плечами. За время прохождения практики он устал уже отвечать на этот вопрос — никто не верил что такое возможно. А убеждать кого-либо он не был намерен.

— Просто мой отец служил на нем и на нем же погиб. Я хотел служить там же где и он.

— Но вы не любили своего отца, — сделал уточнение душевец.

— Но он мой отец!

Майор угрюмо посмотрел в переносицу курсанта, усмехнулся и отодвинул от себя личное дело Дронина. Чувствовалось, что он задавал свои вопросы просто из принципа, лишь бы спросить. Все что он мог знать компрометирующего об Алексе, он знал. А уж с «Железной Венерой» ему посчастливилось разбираться лично. Алексу об этом случае напоминали крупные синяки на пояснице и несколько бессонных ночей.

Капитан Андреевич негромко хмыкнул в кулак и поправил на переносице очки. Посмотрел на майора и получил от него молчаливое разрешение. Он спросил:

— Скажите, курсант, вы знакомы с управлением грузового корабля типа «Сосна»?

— Да, сэр, — кивнул Алекс. — Я знаком с этим кораблем.

— То есть, вы можете им управлять?

— Да, сэр.

— А на поверхность планеты посадить сумеете?

— Да, сэр. У меня по этой теории стоит отлично, — снова подтвердил Алекс, не вполне понимая, о чем идет речь.

— А на практике садить «Сосну» приходилось?

— Нет, сэр. На поверхность планеты я не садил еще ни одного судна. Не довелось.

Андреевич и Андерсон переглянулись. А майор ДУШ криво усмехнулся:

— Вы уверенны, что вам нужен именно он?

— Посмотрим, — уклончиво ответил капитан Андреевич. Он не любил спецслужбы во всех ее проявлениях, как и любой другой человек. И снова, чуть подавшись вперед, задал самый главный вопрос. — А скажи…. Если понадобится, ты сможешь посадить «Сосну» на поверхность планеты не угробив ее?

Алекс на мгновение задумался и уверенно ответил:

— Да, сэр, смогу.

— А взлететь?

— Это еще легче, сэр. Смогу!

— Хорошо, курсант, — удовлетворившись ответом, откинулся на спинку стула капитан. — Это очень хорошо…. Ты нам подходишь.

По-видимому, на лице Алекса сильно отразилось чувство непонимания, потому как Андерсон решил ввести его в курс дела. Он знаком показал, чтобы тот подсел поближе и когда Алекс передвинулся вместе с табуретом, вполголоса сказал:

— Все дело в том, что мы готовим масштабную военную наступательную операцию. Наш флот будет участвовать в захвате вражеской планеты. Операция очень сложная, готовилась не один месяц…. Дата наступления уже назначена, но у нас неожиданно возникли проблемы. К нам не прибыли пилоты четырех «Сосен», и это срывает руководству все планы. Никто не знает, куда они исчезли, возможно, постарались вражеские шпионы. И теперь нам нужны люди способные управлять этими кораблями. По меньшей мере, восемь человек. Мы надеемся, что ты справишься с управлением.

Нельзя сказать, что Алекса потрясло такое признание своего начальника, но он сильно удивился. Хороших пилотов во «Вспарывателе» хватало и без него. О чем он и сказал чуть взволнованным и дрогнувшим голосом:

— Простите, сэр, но почему именно я? Я же только курсант….

Андерсон, Андреевич и майор из ДУШ переглянулись. Причину они знали, но озвучить ее не сильно стремились. Потом, видимо решив, что терять-то особенно нечего, майор нагнулся, поднял с пола увесистый сверток и брякнул его на стол.

— Это кажется ваша вещь, курсант. Можете забрать….

Алекс растерянно посмотрел на майора. Тот кивнул и подтолкнул сверток к краю стола.

— Забирайте…, хм, радиант. Нам чужого не надо.

Алекс неуверенно взял в руки вещь. Развернул ее и ахнул. На ладонь лег скипетр «Воля Мира», когда-то отобранный агентами спецслужб. Его металлический стержень сильно холодил руку, так словно он был только что из холодильника, а на «Венере» красиво собрались капельки сконденсированной влаги. Он протер его ладонью.

— Не удивляйтесь, курсант. В отношении вас мы не нашли никаких компрометирующих фактов, так что все подозрения с вас сняты, а досье исправлено. Все конфискованное через некоторое время мы вернем. А этот жезл…странная штука — в руки никому не дается. Вернее, взять-то его можно, но тут же хочется вернуть на место. Истощает он…, психически. После него чувствуешь себя так, словно неделю провел в карцере. Выматывает…. Наши ученые хотели было взять его на исследование, но затем вдруг отказались, сказав, что заниматься мистикой им некогда. Яйцеголовые идиоты….

Майор замолчал, углубившись в неприятные воспоминания. Он не стал говорить, что ему просто приказали закрыть дело курсанта Дронина и как можно скорее вернуть отобранную вещь. Он не знал, отчего и почему поступил такой приказ и потому склонен был валить все на вражеских шпионов, которые неудержимо стремились просочиться во все ветви власти.

Алекс попытался прислушаться к своим ощущениям. Но как он ни старался, ничего, кроме холода идущего от скипетра, почувствовать не смог. Ничего такого особенного не ощутил. Тогда он вытер «Волю Мира» насухо и завернул в ткань.

— Да-да, уберите его как можно дальше, — посоветовал майор. — Я на него уже смотреть не могу.

Алекс спрятал скипетр за пазуху.

— Так вот, я не ответил на ваш вопрос…. Видите ли, курсант, выбор пал на вас только из-за этой странной штуки. Мы поинтересовались у того самого комикса…, ну вы помните — отсиза Биизны, так вот он нам сказал, что хранитель «Воли Мира», да и три других хранителя остальных скипетров, отмечены перстом ихней богиней. Он сказал, что теперь тебе будет удача во всех делах, даже в самых немыслимых…. В это сложно поверить, и честно говоря, я не верю, но поверили другие, и они решили рискнуть. Поэтому, курсант, вам предоставляется такая честь. У вас есть возможность отказаться. Подумайте…. Но хочу предупредить. В случае вашего согласия подобное предложение будет сделано и вашим друзьям — Тапиоке и сестрам Топиным.

— Сэр, — слегка растерянно попытался возразить Алекс. — Простите меня, но я все же не понимаю, почему именно я?! Ведь я курсант!

— От вас требуется всего лишь согласие или несогласие, — резко перебил майор и, рассердившись, подался корпусом вперед. — А ваше непонимание, честно говоря, нам абсолютно до лампочки. Я объяснил все, что было нужно и даже больше. Могу лишь сказать, что легенды о невероятных везениях хранителей зафиксированы комиксами документально и с этим не поспоришь. Все очень и очень серьезно…. Думайте, у вас десять минут.

— Так мало? — усмехнулся Андреевич.

— Куда ж больше? И так всем все понятно….

Думал Алекс не долго. Поерзал задом по жесткому табурету, почесал задумчиво переносицу и коротко кивнул.

— Это означает «да»? — уточнил на всякий случай майор.

— Да, сэр. Я согласен.

— Хорошо, курсант. Теперь, я должен напомнить вам о секретности вашего задания и взять подписку о неразглашении. Операции, в которой вы будете принимать участие, присвоена высшая категория секретности и в случае утечки информации наказание может быть только одно — смерть. Вы согласны с этим?

— М-да, — несколько поколебавшись кивнул Алекс.

— Прекрасно. Тогда поставьте, пожалуйста, вашу закорючку здесь, — майор пододвинул к краю стола желтый бланк договора, — и здесь, — и следом пододвинул компьютерный планшет.

Алекс беспрекословно поставил свои подписи в нужных местах. Душевец сравнил подписи и убрал документы в переносной сейф.

— На этом у нас все, курсант. Можете быть свободны.