1006 год эры Лоэрна.

В Ларск Сашка смог выехать только в разгар зимы, когда пал предпоследний мятежный замок, а его владелец был казнен. Замок барона Зардога был взят в неприступное кольцо и теперь, если мятежники решатся на вылазку или прорыв, то в лучшем случае большая их часть поляжет у стен замка, а в худшем — погибнут все. Но мятежники сейчас вряд ли пойдут на прорыв, наоборот, они хотят, чтобы Сашкино войско само начало гибельный штурм, поэтому будут ждать долго, до тех пор, пока не кончатся припасы. А запаслись они продовольствием хорошо. Ладно, Сашка ведь никуда не торопится.

Хотя нет. Сейчас как раз торопится. В Ларск, увидеть Акси и сына. Надо же, сына! Какой он теперь, большой или маленький? Конечно, маленький. А больше всех спешил в Ларск Хелг. Там осталась его жена, которая должна была родить со дня на день. Вот и настегивал коня. Но все равно Хелг не успел. В Ларске его ждало известие, что у него родилась двойня. Мальчишки. От неожиданного известия Хелг только стоял и хлопал глазами. Надо же, двойня! А на следующий день, выбравшись из спальни жены, Хелг сообщил Сашке, что сыновей он назвал Альсом и Орсом, как звали его убитых младших братьев.

Сашка порадовался за друга, а вот Дарберн был серьезен. Когда Сашка спросил его об этом, брат ответил:

— Два баронета. Баронет Альс и баронет Орс. Не очень хорошо.

— Почему?

— Двойняшки. Скажи, кто после Хелга унаследует баронство? Один барон, а другой вечный баронет.

Сашка вначале опешил. Он об этом и не подумал. В самом деле, двое равноправных по старшинству братьев, одному из них доведется стать бароном, но кому?

— Да, задача… Нет! Все решаемо! Оба станут баронами, если заслужат, конечно.

— Это как? Два барона Краста?

— Нет. Один барон Краст, а другой тоже барон, только владелец другого замка. Неужели я не найду для сына Хелга замка?.. Или мой сын, если Хелг меня переживет.

— Ты о смерти кончай думать!

— А кто думает? Я не думаю. Не дождетесь!

— Вот это правильно. Когда с Зардогом думаешь покончить?

— Это от него самого зависит. Когда у него кончится терпение… или продовольствие. Или то и другое одновременно. Может быть, летом или даже осенью. Это теперь не столь важно. Заперт он надежно, пусть попробует выбраться. Или предварительно хорошенько поголодает. А чтобы иллюзий не питал, я велел пропустить к нему в замок парочку пленных баронетов, они должны сообщить последние новости. Известие, что в Каркеле покончено с последним его сторонником и теперь Зардог остался один, думаю, его очень не порадует.

— Да, радости будет мало. А сам собираешься что — нибудь делать с Лоэрном или подождешь до падения замка Зардога?

— Еще не решил. Я же только — только разобрался с нашими мятежниками. И есть еще одно дело. Слышал, как Гвендел разгромил мятежного графа Снури, а потом побил и эймундовцев, которые вторглись на его земли?

— Помню. Этот Гвендел серьезный противник.

— Вовсе нет. По крайней мере, не такой сильный полководец, каким все его считают.

— Почему?

— Меня в засаду заманил, а добить не смог. А ночью Хелг его разбил, Гвендел еле ушел с несколькими гвардейцами. Разве это характеризует его, как хорошего военачальника?

— А ведь верно…

— Но ведь разгромил наголову мятежных графов? Разгромил. Только благодаря листочкам хачху. Лоэрнцы их не покупали, а сами собирали. На Диких землях. Потом их отряд погиб, а плантация досталась Хитрецу. Вот откуда у него те мешки с листьями. Вот я и подумал, а почему бы и нам не пособирать листочки?

— Надо знать место.

— Место знает Эрник. Это мальчишка, что был при Хитреце. Дорогу найдет и место покажет. Нам надо найти три десятка хороших солдат, дать им надежного командира. Я привел с собой десятника Пиграна и с ним солдаты, которых нанимал Хитрец. Они тоже должны знать дорогу. Только место, где растет хачху, не знают, Хитрец скрывал от всех. Но Эрник знает. И двадцать ларских солдат добавить.

— Не боишься, что Пигран и наемники предадут? Пожадничают, захотят сами прибрать плантацию себе?

— Их восемь человек, ларцев больше двадцати. Но не это главное. Нападут, пусть внезапно, но и сами частью полягут. А потом что? Мы пошлем новый отряд, уже побольше.

— Но место, куда идти, второй отряд не знает.

— А это что? — Сашка достал лист пергамента. — Это купчая, Хитрец рядом с Дикими землями купил поместье. От него проехать на юг, через пару дней будет долина, где Хитрец построил форт. Место, где растет хачху, мы не знаем. Но мимо мятежников не пройдем, найдем их. Пигран должен это понимать. Он и понимает, солдат серьезный.

— Смотри… Тебе видней. А кого старшим назначишь?

— Над тремя десятками должен быть полусотник. Подберем из надежных ларских десятников. А во главе всей экспедиции должен быть особо доверенный человек. Тайна велика.

— И кто же? Интересно, кого надумал.

— Как ты смотришь насчет Эйгеля?

— Эй… Ну ты даешь. Я не перестаю удивляться твоим решениям. Объясни.

— Надежный?

— Ну… да. Согласен.

— Верный?

— Ладно. Дальше.

— Сможет командовать?

— Не думаю. Он всего полгода, даже меньше, как из мальчиков — посыльных стал солдатом моей сотни. И ты ставишь его над тремя десятниками и полусотником. К тому же простолюдин, а такая должность баронетская. И как опытные и немолодые десятники это воспримут? Вчерашний мальчишка.

— Бывший баронет.

— Разве что это… Может и получится… Постой, постой… Ну, хитрец! Я не про гендованского Хитреца, а про тебя. Ты — хитрец!

— А что такое?

— Не притворяйся, что не понял.

— Не совсем понял, но догадываюсь. Ты про что?

— А про то, что хочешь своего Эйгеля обратно баронетом сделать. Не сразу, вначале дворянство дашь. Так?

— Ну, почти. Но только, если заслужит. Всё честно. Заслужил — получи.

— Но все равно, ему же всего восемнадцать лет. Справится?

— Должен.

— Ладно, тебе решать. Ты же теперь такой же граф, как и я.

— Но Эйгель твой солдат. Поэтому окончательное решение за тобой.

— Слушай, чего пристал? Можно подумать, что если я откажу, ты решение изменишь.

— Можно подумать, что ты откажешь.

— Ну, зараза. Были бы руки целы. Хотя нет, вон какой вымахал, разве с тобой справишься?

— Эйгелю хочу дать с собой одну каноне.

— Зачем?!

— Сам же признал, что дело серьезное. Надо быть готовым к неожиданностям.

— Замки твоему Эйгеля по дороге штурмовать? Или города?

— Шутишь. А всё может быть. А если то место, где хачху, уже занято? А из каноне можно стрелять и снизу вверх и сверху вниз. Там же местность гористая. Хочу дать побольше ядер с огнем. Не пригодится — вернет. Все равно штурмовать замок Зардога не собираюсь.

— А если врагу каноне достанется?

— Из нее надо уметь стрелять. Эйгеля научим, остальных — нет.

— Научиться стрелять трудно?

— Я быстро научился. Эйгель научится. Только затягивать нельзя. Через пару месяцев начало сбора листьев. Поэтому на сборы три — четыре дня и в путь…

Эйгель на удивление спокойно воспринял решение о назначении его командиром отряда, посылаемого на запад с особой миссией. Внутренне, конечно, он немного удивился, но виду не подал. Ведь, действительно, ему доверялась большая тайна, и он обязан ее сохранить, а приказ выполнить. После того, как его выкупили из плена за баснословные деньги, он просто обязан это сделать. Умереть, но выполнить. С собой он попросил отпустить Серри, который все еще оставался в мальчиках — посыльных ларской сотни. Рано ему еще навешивать меч, возрастом пока не вышел. В этом мире взрослели быстрее, жизнь заставляла, но таких шестнадцатилетних подростков, как Серри, все ещё считали мальчишками. Разве можно его сравнить с опытным воином?

Даже Эйгеля, принятого в ларскую сотню, за взрослого еще не принимали. Да, солдат, да, с мечом, но ты еще только новик и в глазах других воинов все еще вчерашний мальчик — посыльный. Вот, через годик — другой и отношение изменится. Но теперь Эйгель решением обоих графов был назначен командиром над тридцатью опытными солдатами, а в экспедицию подобрали именно таких опытных и закаленных в боях воинов. К тому же Эйгель был из ларской сотни, а гвардеец всегда котировался выше любого другого солдата. Был почти на уровне десятника. И к тому же Эйгель был урожденным баронетом, пусть и бывшим. Ходили разговоры, что парень давно знает самого графа Ксандра и граф его ценит.

Отправив на Дикие земли Эйгеля, Сашка намеревался посвятить себя семье, а весной, когда подсохнут дороги, отправиться к себе в Каркел. Акси с маленьким Альвером забирать с собой не намеревался. Хоть мятеж почти погашен, все же его Каркел оставался не совсем его городом. Не все жители были надежны, не говоря уже об аристократах графства, многим из которых пришлось давать клятву верности через силу. Вспыхнувший мятеж, конечно, прошерстил каркельскую знать, но далеко не всю. Поэтому лишний раз рисковать, тем более жизнью жены и сына, Сашка не хотел. Ларск был гораздо надежнее.

Но даже и Ларск не мог дать гарантии безопасности. Попытка отравления сына Дарберна тому свидетель. Эльзина и Винтольд уже третий год жили в Гендоване. Эльзина, правда, один раз приезжала к Дару, но одна, без сына. А Винтольду в этом году должно исполниться пять лет. Совсем большой. Брат несколько раз порывался съездить в Гендован навестить семью, но планы все время срывались.

Вот и сейчас, пока Сашка в Ларске, Дар собрался ехать в Гендован. И опять незадача. Из Каркела прискакал гонец с известием, что в Снурском графстве произошли странные события. То ли была попытка мятежа, то ли у графа возник конфликт с самыми влиятельными баронами, ставленниками из Лоэрна. Какая бы то ни была причина, но люди графа вырезали двух самых важных баронов вместе со всеми их людьми. А сам граф исчез.

Сашка предположил, что снурский граф выехал к королю, тем более что второй гонец, прискакавший днем позже, сообщил, что графа вместе со своими людьми видели на лоэрнской дороге, но Дар только покачал головой.

— Странно все это, — сказал он. — Ехать сразу же к королю, не подождав пока всё хоть немного не успокоится?

— Почему же? — возразил Сашка. — Как раз нужно ехать, чтобы первым преподнести свою версию произошедшего.

— Может быть, и так. Вот только даже если он и сообщит первым, то тут же набегут королевские ближники и всё переиначат. Граф убил не просто своих баронов, а родственников близких королю людей.

— Но раз граф выехал в Лоэрн, значит, ему есть, что сказать. Он лучше нас знает лоэрнские порядки.

— Вот потому — то и странно все это.

А еще через два дня уже из самого Лоэрна прибыл гонец, привезший самые последние новости из королевской столицы. Граф Снури так в нее и не прибыл, а графские стражники, сопровождавшие Гвендела в пути, были отправлены им обратно. Получалось так, что граф, не решившись показаться перед разгневанным королем, решил бежать. Но куда? На запад или на юг? И главное: что теперь будет со Снури? Ситуация требовала настоятельного возвращения Сашки в Каркел. А Дару снова не удалось выехать к семье.

Вернувшись в Каркел, Сашку ждал небольшой сюрприз в лице юного баронета Гастура. Его отец снурский барон Гастур был из числа новых баронов, получивших феод по указанию из Лоэрна. Ничем не отличаясь от других лоэрнских аристократов, в бароне Гастуре наглядно проявились все их качества. В том числе расчетливость и трусость. Барон ужасно боялся прихода графа Ксандра в Снури. Прибудет страшный граф и повесит барона на воротах его замка. А если не дожидаться страшной участи и бежать в Лоэрн, то тогда прощай и замок и баронство.

У новоявленного снурского барона была большая семья. Попробуй прокорми всех в Лоэрне. Сыновей — целых три. Среднему было шестнадцать. То есть на год меньше, чем казненному Гвенделом с согласия снурских баронов сыну каркельского рыцаря Усмета. А значит, месть графа Ксандра на шестнадцатилетнего парня не распространялась. Вот и послал барон своего сына в Каркел в надежде вымолить себе снисхождение.

Юный баронет принес любопытные известия. Действительно, в Снури планировался мятеж. Заговорщики хотели перебить ночную охрану и, пользуясь своим значительным численным преимуществом, ворваться в графу в спальню, где его и зарезать. Но Гвендел каким — то образом про это узнал и опередил врагов. Не иначе, кто — то из числа самих заговорщиков решил подстраховаться и предал своих сообщников. Все это было не ново.

Гораздо интересней выглядело сообщение, что в заговоре принимал участие какой — то чужеземный дворянин, сыпавший золотыми монетами направо и налево.

— И кто он такой?

— Отец сказал, что его звали Зорг.

— Зорг?!

— Да, ваша светлость.

Пиренский шпион! Тот самый! И снова назвался Зоргом, как тогда в Гендоване. Вот ведь не уймется! Не по собственной инициативе действовал этот Зорг. Выполнял приказы Черного Герцога. А тот постоянно мутит воду. Вот уж с кем у Сашки не будет не только сотрудничества, но даже и нейтралитета. Убийца родных Дара. И родных Хелга, кстати, тоже.

А с этим снурским бароном что делать? Хитрый, подстраховался, послав шестнадцатилетнего сына. Уже готов клятву верности принести. И принесет, как только ларско — каркельские солдаты войдут в Снури. Еще тот подарочек будет для нового снурского графа. Готов что угодно поставить в залог, но Эльзина снова приедет к Дару, будет просить за своего братца. Но нельзя Ильсана делать графом, никак нельзя. Но это пока не скоро, сейчас нужно думать, что делать с соседним графством. Вести туда войско, пока самозванец Тарен не прислал нового наместника или все — таки дождаться весны, а то и лета, прежде разобравшись с мятежником Зардогом?

А если Черный Герцог решит двинуть свои войска на Снури? Добыча сейчас слабая, захватить графство совсем не сложно. Тогда придется или отказаться от похода на юг или все — таки двинуть туда войска. Но это — война с Пиреном, а тот очень силен. Да и война на два фронта — с Пиреном и Лоэрном может быть для него гибельной. Сашка так и не смог решить эту проблему, ожидая неприятных известий из Снури. Но Черный Герцог бездействовал, а в графство самозванец направил нового наместника, правда, не дав тому графского титула. Тарен объяснил своим подданным, что не может этого сделать, не решив судьбу пропавшего Гвендела.

Многие понимали, что это для Тарена хорошая отговорка: не надо назначать нового графа, выбирая его из лидеров лоэрнских кланов. Ведь основой правления Тарена был принцип «разделяй и властвуй». Не позволяя никому из соперничающих кланов возвыситься над остальными, Тарен искусно оставался этаким арбитром. Вот и сейчас он наблюдал, как его ближники стараются утопить друг друга в глазах короля. Конечно, в случае пиренской агрессии Тарен повел бы себя совсем иначе, но Пирен молчал, а пиренский резидент исчез, вероятно, вернувшись в Пирен.

Однако Сашка ошибся. Зорг не выполнил задания своего герцога. А тому нужен был принадлежащий Гвенделу артефакт: серебряный череп. Именно из — за него и был затеян заговор. Сразу же после убийства Гвендела, Зорг должен был проникнуть в спальню к убитому графу, найти тайник и забрать оттуда магический предмет. Но граф остался жив и выехав в сторону Лоэрна, исчез.

Зорг, как и все остальные участники заговора, вначале посчитал, что Гвендел торопится с известием к королю. Поэтому направился в сторону Лоэрна два дня спустя. Встретив на постоялом лоэрнском дворе возвращающихся снурских стражников, встревожился, узнав, что граф в столичный город не заезжал, направившись к развилке дорог, ведущей в Гендован и Хаммий. Узнал и сразу же погнал коня вслед движению графа. На развилке, на которой он очутился с двухдневным опозданием, Зорг, почти не раздумывая, свернул на хаммийскую дорогу. Он правильно посчитал, что беглому графу лучше скрыться в шумном и многолюдном Хаммие, где, купив поместье, легко затеряться от лоэрнских соглядатаев. А если и прознают, где он остановился, то, имея надежную охрану, он мог быть уверен, что лоэрнцам до него не дотянуться.

Настегивая коня, Зоргу удалось сократить расстояние до скрывающегося графа почти на день. Но, прибыв в Хаммий, пиренец быстро потерял наверстанное время, пустившись разыскивать аристократа из Лоэрна по многочисленным хаммийским гостиницам. На пристань он приехал, когда нанятый Гвенделом корабль уже виднелся уходящим у кромки горизонта.

Бросившись искать корабль, способный пуститься в погоню, Зорг нашел лишь двух капитанов, согласных на плавание в штормовую погоду. Но их уже нанимал какой — то купец. Когда Зорг стал предлагать капитану деньги, купец неожиданно нервно взвился.

— Еду я! Пусть даже мне придется тебя убить!

Зорг немного опешил. Что за ерунда? Что это с купцом? Или он не знает местных порядков? За убийство дворянина убийцу ждет кол. Он это и сказал купцу. Тот сразу стих и уже жалостливым тоном сказал:

— Мне очень надо попасть в одно место. Одну галеру я уже упустил.

— Здесь же две галеры.

— Мне нужны две, на одну все не поместить.

— Эй, уважаемые, кто больше платит, того и везу, — вмешался капитан, внимательно слушавший разговор. — Меньше, чем за двенадцать золотых не повезу.

— Но мы же договорились за пять, — удивился купец.

— Слушай, какие пять? У меня хороший корабль, очень хороший. Такой стоит пятнадцать монет.

— Ему цена три золотых монеты, — вмешался Зорг. — Скажи, куда тебе плыть, — спросил он у купца. — В какую сторону?

— На запад, — процедил купец.

— А та галера пошла туда же?

— Да.

— Так за чем же дело? Мне очень надо ее догнать. Или хотя бы знать, где она высадит пассажиров. Едем вместе. Меня высаживаешь и едешь по своим делам. Ну так как?

— Согласен.

— Э — э, а меня не спросили? — вмешался капитан. — Я что бесплатно повезу господина?

— Почему бесплатно. Я назвал цену — три золотых. Это добавка к той цене, что назвал тебе купец.

— Хочу пять золотых.

— Три и не медянкой больше. А будешь настаивать, уменьшу до двух. Понял?

Капитан, открывший было рот для продолжения спора, скривился, но промолчал. Он был истинным хаммийцем, понимающим, когда можно кричать и спорить, а когда следует разумно промолчать.

Через час две галеры вышли в путь. Зорг пообещал капитану пять золотых награды, если тот догонит ушедшее вперед судно. Капитан, подергивая нижней губой, приказал добавить еще один парус. Галера, прибавив ход, стала почти неуправляемой. Ветер, меняя направление, рвал паруса, галера шла рывками, трясясь и поскрипывая. Помощник купца, севшего на вторую галеру, громко верещал и просил капитана остановиться, но жадность хаммийца оказалась выше благоразумия. Капитан в случае получения премии за этот рейс мог заработать половину стоимости своего корабля. Два таких рейса и он окупит свою галеру полностью.

Капитан вел корабль, ориентируясь по еле видневшейся справа кромке берега. Ближе подходить было опасно, иначе можно нарваться на подводную скалу, которых здесь у берега встречается немало. Но вскоре быстро стемнело, и капитан приказал опустить паруса.

— Почему? — спросил измученный бешеной качкой, но все еще рвавшийся в погоню Зорг.

— А куда плыть, господин? — зло ответил капитан. — В открытое море? Через час будем кормить акул. Зачем я только согласился! Кто мне заплатит за мою галеру, если ночью нас вынесет на скалы?

К всеобщей радости, шторм к утру стих, и оставшиеся дни плавание прошло не столь кошмарно, как в первый день. Но со вторым судном, на котором плыл купец, они разминулись. То ли оно отстало, то ли ушло вперед. Наконец, впереди у берега заметили галеру, за которой гнался Зорг. На ней как раз поднимали паруса, чтобы отчалить от берега.

— Успели, господин, успели! — стал кричать капитан. — Я обещал, я выполнил. Пять золотых мои!

Зорг мог, конечно, поспорить. Ведь галеру догнали, когда та уже высадила своих пассажиров. Но он благоразумно промолчал. Если будет спорить, то потеряет много времени, и граф, а это был снурский граф, Зорг был уверен, сможет уйти далеко. А то, что граф уже сошел на берег, это, может быть, и хорошо. Прибытие второй галеры он не заметит и Зоргу будет легче за ним проследить.

— Получишь свои пять монет. Но меня высадишь не там, а ближе. Давай быстро сворачивай вон туда, перед той скалой.

Теперь, если граф еще оставался на берегу, то он не сможет увидеть его высадку. Зорг сойдет на берег, а галера поплывет дальше на запад.

Место, где высадился Зорг, оказалось обильно заросшим густым и вязким лесом. С трудом втянув наверх коня, Зорг до самого вечера пытался проделать проход, используя меч в качестве топора. Деревья, конечно, не рубил, обходя их стороной, что тоже прибавляло расстояние. Гибкие лианы приходилось разрубать на несколько частей, настолько они переплелись друг с другом. Только во второй половине следующего дня он сумел выбраться на небольшую тропу, по которой явно кто — то недавно пробирался. Не вызывало сомнения, что это был снурский граф со своими людьми.

Из увиденного Зорг сделал неприятный вывод, что граф здесь бывал раньше. Откуда ему знать, где удобно высадиться и где есть прорубленная дорога, куда — то ведущая? Еще на хаммийской пристани, пока грузился купец с людьми и товаром, Зорг подробно расспросил про людей, снявших ушедшую в море галеру. Аристократ и два десятка солдат. Других людей не было. Можно, конечно, предположить, что кто — то из этой двадцатки оказался проводником, но натяжка была слишком явной. И выходило, что граф сам был тем человеком, кто знал дорогу, по которой Зорг сейчас двигался на север.

Преследование продолжалось почти две седмицы. Зорг потратил почти половину своего времени, потеряв на четвертый день след и направившись в другую сторону. Пока понял, что ошибся, пока возвращался и снова искал следы, прошла целая седмица. Но сумел найти следы и, потратив в итоге почти половину месяца, вышел к форту, в котором явно находились люди.

Теперь оставалось выяснить, кто они. Через частокол разглядеть что — либо трудно, но уже на второй день Зорг увидел, как из ворот форта выехал всадник и не спеша направился в сторону плоскогорья. Во всаднике Зорг разглядел снурского графа. Вопросов, которые мучали пиренца, стало только больше. Что граф здесь делает? Почему поехал один, без охраны? Что ему нужно на плоскогорье?

Граф вернулся в форт спустя полдня. И тоже один. Остаток дня Зорг потратил на охоту, ведь питаться ему тоже чем — то надо. К счастью, местность была с разнообразной дичью, поэтому подстрелить какого — то небольшого четвероногого труда не составило. Для того чтобы его поджарить незаметно для обитателей форта, пришлось отъехать на целую милю.

А на следующее утро Зорг поменял место наблюдения, переместившись в район плоскогорья. Если граф вновь поедет сюда, то его будет легче заметить. Затем проследить, что он здесь делает и если посторонних людей не окажется, можно попытаться взять графа в плен, подстрелив его из лука. Хотя, что он этим достигнет? Ведь Зоргу нужен не граф, а магический череп и не факт, что граф таскает его с собой.

Но беглец из форта больше не выезжал. А Зоргу приходилось несколько раз спускаться в долину, чтобы добыть свежую пищу. В один из таких дней, когда он остался в долине, снурский граф снова выехал из форта и направился на плоскогорье. Самое обидное было то, что беглец в этот раз выехал с каким — то мешком, а вернулся без него.

Переместившись снова на плоскогорье, Зорг сумел все — таки выследить снурского графа. Тот ездил в одно определенное место. Пиренец ближе подобраться не мог, боясь спугнуть беглеца, но видел, что тот все время ходит между каких — то кустов, а к вечеру возвращается в форт. Ждет с кем — то встречи? А зачем еще сюда приходить?

На четвертый день наблюдения Зорг решился напасть на графа, но в этот день тот из форта не выезжал. Мало того, двери крепостицы, как заметил Зорг, были крепко закрыты, а внутри нее не было никакого движения. Происходило что — то странное, но что именно, пиренец не мог понять.

Во второй половине дня на севере стало заметно какое — то движение. Спустя час Зорг смог разглядеть отряд из трех десятков всадников, едущих по направлению к форту. Долгожданная для графа встреча? Или наоборот, появились нежданные гости? Ведь зачем — то внутри форта все замерло. Хотя, откуда им знать, что появится военный отряд? А то, что ехали солдаты, Зорг уже разглядел.

Кто они, враги графу или друзья, выяснилось быстро. Зорг видел, как один из всадников, явно не солдат, вытянул руку в сторону форта и что — то показывал и говорил, судя по всему, командиру отряда. Всадники немного постояли на месте, а затем двинулись дальше. Вперед них вырвались трое солдат и, погоняя коней, поскакали в сторону ворот форта.

За несколько минут достигнув цели, всадники остановились, а затем стали падать на землю. Да их же угостили стрелами! Нет, не стрелами, а арбалетными болтами. А сами стрелы полетели в сторону основной группы. Но солдаты оказались на высоте, сразу видно, что опытные воины. Упал с коня, пронзенный стрелой, только один из солдат, да двое потеряли коней. Остальные быстро выставили щиты. Да и тот, погибший, тоже среагировал очень быстро, но он своим щитом защитил командира отряда, а сам остался открытым для стрел.

Всадники, прикрываясь щитами, развернули коней обратно, но троим уйти не удалось, двое получили по стреле, а у третьего убили коня. Зато теперь у пришельцев стало трое пеших. И они показали, что Зорг, действительно, не ошибся, признав в них хороших воинов. Двое прикрывали группу щитами, а третий сквозь небольшую щель стал стрелять из лука по форту. Интенсивность стрельбы засевших в крепостице снурских солдат сразу же резко упала. Двое из них, получив по стреле в свои шлемы, больше не появлялись над частоколом. То ли ранены, то ли убиты. Или просто были оглушены.

Тем временем трое пеших благополучно вышли из зоны обстрела. Итак, пришлые потеряли шестерых, потери снурцев неизвестны. Учитывая удачно подготовленную засаду, следует сделать вывод, что графу не удалось достичь своей цели: прибывших по — прежнему было больше. Но снурцы были внутри форта за надежным частоколом, и что предпримет командир прибывшего отряда, было непонятно. Близко к защитникам не приблизиться, а те находятся в явно лучшем положении.

Постояв с полчаса на безопасном от полета стрелы расстоянии, прибывший отряд развернулся и поехал обратно на север. Значит, не решились вступить в борьбу. Видимо, поехали за подмогой. Хотя, в таком случае, можно было просто послать гонца. Тогда, получается, что уезжают восвояси. Но отряд, почти скрывшись из виду, вдруг остановился. Издалека почти ничего не было видно, но Зорг понял, что отряд становится на ночлег. Это уже интересно. Действительно, серьезный противник достался снурскому графу. Теперь если снурцы решатся на ночную вылазку, то им придется много потратить времени, чтобы добираться до врага, а там недолго попасть и в ловушку.

Желая увидеть продолжение противостояния, Зорг выбрал более удачное для наблюдения место. Поздним утром отряд направился снова к форту. Здесь, немного постояв, он разделился. Половина солдат направилась в сторону южных ворот, где спешилась и под прикрытием выставленных щитов приготовилась к отражению возможной атаки неприятеля.

Другая половина отряда, оставшаяся на севере, стала совершать непонятные действия, достав какую — то длинную трубу из подводы. До Зорга не скоро дошло, что же это за труба такая. Но потом пиренец догадался: каноне! Знаменитая каноне Ксандра Ларского. Кто же эти люди? Ларцы? Нет ли здесь самого Ксандра? Нет, не должно быть. Ксандр после той засады теперь ездит в сопровождении нескольких сот солдат. А здесь число прибывших всего тридцать человек.

Зорг ни разу не видел, как действуют каноне. Те стреляли каменными ядрами, разбивая стены замков. Деревянный частокол не будет для них трудной целью. Значит, они хотят разбить ворота, часть частокола. Это понятно. А дальше что? Что делает второй отряд? Там же нет каноне. Или они после того, как разобьют северные ворота форта, хотят перебросить каноне к южным воротам? Но тогда они или оголят число солдат на севере или отправят каноне с парой — тройкой солдат, которых снурцы могут попробовать перехватить. Непонятно.

Первые три выстрела в цель не попали. После каждого промаха один из прибывших возился с каноне, направляя его на цель. И только четвертый выстрел оказался более удачным. Ядро, перелетев через частокол, ударило в нижнюю часть крыши форта. Но форт оказался сделан на совесть: ядро не смогло нанести ему заметные повреждения.

А вот и пятый выстрел. На этот раз ядро снова перелетело частокол, попав в стену форта. Попало и взорвалось длинными снопами огня. Ядро оказалось с огненной начинкой. Внутри форта разгоралось большое и сильное пламя. А потом в полет ушло еще одно ядро. Оно попало на край частокола, снесло острые верхушки кольев и сразу же взорвалось. Но из — за инерции полета взрыв получился не на частоколе, а внутри ограды. Огненные брызги полетели во все стороны, еще добавив силу ревущему огню.

Зорг представил, что сейчас творится внутри ограды, и поежился. Да они там все сгорят заживо! Через несколько минут распахнулись южные ворота и пятеро всадников бросились прочь из огненного ужаса. Но здесь их поджидали десять вражеских солдат. Еще двое в нескольких сотнях шагов сзади охраняли дюжину коней. Опытные солдаты стреляли не спеша, подпустив снурцев поближе. Вначале пять стрел подстрелили коней солдат, выехавших из форта. А затем в бой вступили арбалетчики. Пять выстрелов с близкого расстояния — никто не промахнулся. Всё! Со снурцами покончено. И с их графом тоже. Вряд ли кто — нибудь выживет во всё еще бушующем море огня.

А серебряный череп? Серебро плавится. Когда огонь погаснет, а жар спадет, кто — нибудь из отряда победителей найдет расплавленный кусок серебра. Задание своего герцога Зорг выполнить не смог. Неудача, в который раз неудача. Что его ждет при возвращении в Пирен? Клетка с голодной крысой? Видимо, так. Спасти его может только очень ценная информация, если такую он сможет добыть. Где искать? Разве что проследить за прибывшим отрядом и узнать, что они будут делать дальше.

Огонь догорел лишь ближе к вечеру, но жар на пепелище, видимо, стоял такой, что подойти к остаткам форта и рассмотреть, что он него осталось, было невозможно. Это понял и командир отряда. Поэтому, не дожидаясь, когда пепелище остынет, он повел отряд в горы, как раз в ту сторону, куда несколько раз ездил снурский граф. Совпадение? Зорг попытается это узнать.

С раннего утра он занял вновь место на своем наблюдательном пункте и поступил, как вскоре выяснилось, правильно. Уже через полчаса показались первые всадники, едущие в долину. Основной отряд двигался позади них на расстоянии полета стрелы. Страхуются.

Передовые всадники объехали местность вокруг сгоревшего форта и подали сигнал основной группе, сами же остались на месте, страхуя своих от неожиданностей. За ночь пепелище остыло, и десяток солдат стал в нем копаться, вынося обугленные трупы. Но что в этих головешках разглядишь? Если пришельцы не знали, кто находился в форте, то могли это понять по пяти убитым, которые пытались прорваться через южные ворота форта.

Догадаться, что это были снурские солдаты, было не трудно по снурскому гербу на их щитах. Но поняли ли пришельцы, что это были не простые солдаты, а графские гвардейцы? У гвардейцев всех сюзеренов Атлантиса есть небольшие, но отличительные черты, по которым их не спутаешь с обычными наемниками. Были они и у личной полусотни снурского графа. Если так, то пришельцы, видимо, пытаются найти тело графа. В головешках его не разглядеть, но можно попытаться это сделать по остаткам оружия и наличию золота и серебра на владельце. Пришельцы, видимо, так и поступили. А теперь часть из них столпилась возле одного из трупов. Решают, граф это или нет.

Собрав какие — то предметы в мешок и для проформы покопавшись в остатках форта, отряд поехал в обратную сторону. Значит, что — то будет делать в горах. Это Зорг постарается узнать. А ближе к вечеру пиренец, соблюдая максимальную осторожность, приехал на пепелище. Если пришельцы плохо покопались, то он это сделает обстоятельнее. Ему нужен серебряный череп или что от него осталось. Где мог находиться артефакт во время гибельной для снурских солдат атаки? Или при графе или лежал спрятанный внутри форта. При втором варианте есть шанс найти остатки черепа.

До утра, прокопавшись на пепелище и вымазавшись дочерна, Зорг так ничего не нашел. Значит, череп был при графе и достался пришельцам. Вопрос в том, насколько он поврежден? Жар у частокола был меньше, чем внутри форта, но все же достаточно сильным, чтобы расплавить кусок серебра.

Предположить, что Гвендел спрятал серебряный череп в горах в пещере, закопав его в ее углу, Зорг не смог. Но именно череп был в том тюке, что несколько дней назад увез в горы снурский граф. А теперь в этой пещере разместился отряд Эйгеля. От пещеры до плантации было не очень далеко, но Эйгель решился поселить своих солдат именно здесь. По словам Эрника, оставаться внизу вне защищенного форта было опасно из — за возможного нападения диких людей. Наверху они тоже могли появиться, но здесь было проще обороняться, да и выставленные заставы могли помочь обнаружить врагов.

Каждое утро Эйгель вместе с Эрником и Серри — единственным, кого он посвятил в тайну, уходили на плантацию кустарников хачху. Солдатам же была строго наказано в их сторону не ходить, даже не смотреть. Понимая, что среди солдат есть пятеро людей Хитреца, которые уже знали, что здесь добываются драгоценные листья, Эйгель специально первоначально шел в противоположную плантации сторону и с этой же стороны возвращался обратно в пещеру. Крюк, конечно, порядочный, но на первых порах такая уловка могла и сработать. Тем более в той стороне росли кустарники с чем — то похожими на хачху листьями. Если эти наемники предадут, то пусть рвут эти обычные листья. К тому же, по возвращению в Ларск, Эйгель хотел предложить его светлости Дарберну Ларскому изолировать этих пятерых наемников, поставив их на охрану какого — нибудь замка. К примеру, Броуди или Шелвака.

За две седмицы удалось набрать одиннадцать больших мешков с листьями. Если оценить один листок в серебрянку, то весь урожай потянет примерно на шестьсот золотых монет. Эйгель был доволен, что оправдал доверие своего сюзерена. Теперь оставалось благополучно добраться до Ларска и передать казначею собранный урожай. И вернуть каноне с неизрасходованным запасом ядер. А также привезти остатки металлических вещей, что были найдены на том обгорелом трупе. Неужели это сам граф Снури? Пусть его светлости сами решают.

Хитрость, примененная Эйгелем, не желающего раскрыть тайну плантации своим солдатам, сыграла на руку и против пиренского шпиона Зорга. Тот тоже видел, куда каждое утро направлялись трое молодых людей. Командир отряда и двое парней, еще подростков. Один с кинжалом на поясе, а второй и вовсе безоружный. Когда ларский отряд, а Зорг разглядел, что это ларцы, спустя две седмицы уехал обратно на север, он поднялся на место их стоянки и направился в сторону, куда каждое утро уходили трое парней, а вечером возвращались с каким — то мешком.

Облазив все окрестности, Зорг так и не смог найти место, куда направлялись ларцы. Больше ему повезло в пещере. Здесь в самом ее углу при свете факела он смог найти несколько подзасохших листочков. Вначале он не обратил на них внимания, но при повторном осмотре пещеры, поднял один из них и при дневном свете его рассмотрел. Листочек — то знакомый! Сунув маленький кусочек в рот, Зорг почувствовал забытый вкус листьев хачху. Так вот зачем приезжали сюда ларцы. И покойный снурский граф. Где — то здесь они растут. Ему не удалось найти то место, но если сюда вернуться с верными и немыми людьми, то заветное место будет обнаружено. А значит, клетка с голодной крысой ему не грозит. Ведь теперь только он может показать людям Черного Герцога место, где неподалеку от него растет хачху. Собрав все остатки просыпанных листьев, Зорг выехал на север. По иронии судьбы ни он, ни Эйгель не знали, что на том месте, куда складировались мешки с листьями хачху, был закопан серебряный череп.