«Сильные мира сего» поставили на Гитлера. – Политика изоляции СССР. – «Пакт Риббентропа – Молотова». – Восточный фронт Германии

…Но когда мы сейчас в Европе говорим о новых землях, то мы можем в первую очередь думать только о России…

Гитлер. «Майн кампф». Мюнхен, 1936

Политика невмешательства означает попустительство агрессии, развязывание войны, – следовательно, превращение ее в мировую войну.

И. В. Сталин. Март 1939 года

Правительства нацистской Германии, фашистской Италии, Англии и Франции подписали мюнхенское соглашение… Франко-советский пакт – краеугольный камень коллективной безопасности в Европе – был похоронен… Перед гитлеровскими полчищами широко открылись ворота на Восток.

М. Сейерс, А. Канн. «Тайная война против России». 1946.

Крупнейшим международным событием в последствиях Второй мировой войны явился процесс в Нюрнбергском трибунале над гитлеровскими преступниками.

Но еще летом 1946 года правительства США, Англии и Франции договорились между собой об опубликовании захваченных в Германии архивных материалов германского МИД за 1918–1945 годы.

И публикации начались. В начале 1948 года американским госдепартаментом был выпущен в свет сборник донесений и различных дневниковых записей бывших гитлеровских дипломатов под весьма таинственным заголовком «Нацистско-советские отношения 1939–1941 годов».

И вот что характерно: материалы, относящиеся к предыдущим годам и, в частности, к мюнхенскому периоду, в сборник госдепа оказались не включенными, а значит, скрытыми от общественности. И чтобы оправдать в глазах общественного мнения одностороннее опубликование этого тенденциозного материала на основе непроверенных и произвольно подобранных записей гитлеровских чиновников, в англо-американскую прессу была продвинута версия о том, что будто бы «русские отвергли предложение Запада совместно опубликовать полный отчет о нацистской дипломатии».

Итак, в этой недобросовестной игре выявилось: заявление западной стороны не соответствовало действительности (это – во-первых).

Что случилось на самом деле? Летом 1945 года в Англии началась подготовка к опубликованию трофейных документов, захваченных в Германии. В этой работе советская сторона хотела принять участие с целью тщательной и объективной их проверки. Однако английская сторона советское предложение отклонила, посчитав преждевременным обмен копиями захваченных документов.

В сентябре 1945 года под предлогом подготовки нового предложения по проекту обращения с германским архивом и документами для государств, входящих в ООН, англичане и американцы объявили: старый проект считается недействительным и вопрос с повестки дня в ООН снимается.

И снова заявление бывших главных союзников по антигитлеровской коалиции об отказе советской стороны в работе над германским архивом оказалось ложным (это – во-вторых).

Круг замкнулся: факт появления сборника «Нацистско-советские отношения 1939–1941 годов» послужил началом хорошо организованной кампании по фальсификации обстоятельств заключения в 1939 году между СССР и Германией пакта о ненападении, якобы направленного против западных держав.

И здесь заметным оказался тенденциозный след: цель Запада – фальсификация истории и роли в прошедшей войне Советского Союза, который вынес на своих плечах основную тяжесть борьбы с гитлеровской агрессией.

Так что же не соответствовало действительности, явилось ложным, было отклонено и скрыто от общественности бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции?

 

«Сильные мира сего» поставили на Гитлера

Когда началась Вторая мировая война. – Кто породил гитлеровский режим. – Безучастное участие великих держав

Запад в лице США, Англии, Франции фактически с первых мирных дней активно начал внедрять в сознание граждан Европы (да и всего мира!) впечатление, будто реальная германская агрессия, вылившаяся во Вторую мировую войну, началась с осени 1939 года, с 1 сентября – трагической даты нападения на Польшу.

Но ни тогда, в первые мирные годы, ни тем более сегодня в такую «сенсацию» не могли поверить: кто не знает, что Германия начала активную подготовку к войне сразу после прихода Гитлера к власти (1933)? Кто не знает, что гитлеровский режим был создан германскими империалистическими кругами, причем с полного одобрения и прямой экономической помощи правящих деятелей Англии, Франции и США?

Подготовка к войне имеет несколько этапов, и среди них обеспечение страны новейшим вооружением. Это означало: Германия должна была восстановить и развить свою тяжелую промышленность и ее военную составляющую. Но надежды на свои силы в этом вопросе не было. Страна была скована условиями Версальского договора, навязанного поражением в Перовой мировой войне.

И демилитаризованная Германия получила для военного преображения мощную поддержку, прежде всего от США. Именно американские банки, с согласия правительства Америки, вложили в германскую экономику миллиарды долларов и предоставили будущему Третьему рейху кредиты в послеверсальский период. Причем львиная доля их пошла на развитие военно-промышленного потенциала страны.

Для Германии был создан «план Дауэса», при помощи которого США и Англия рассчитывали поставить германскую промышленность в зависимость от американских и британских монополий. Так, с 1924 по 1929 год прилив иностранного капитала составил 20 миллиардов марок долгосрочного и краткосрочного вложения (причем американского 70 процентов).

Известна роль в финансировании германской тяжелой индустрии со стороны американских монополий, связь которых с германскими промышленниками не прекращалась даже в годы Второй мировой войны. Это семьи Дюпон, Морган, Рокфеллер и другие.

Вот только один пример: американская «Стандарт ойл» после мюнхенского сговора (1939) заключила договор с германской «И. Г. Фарбениндустри», согласно которому последний имел прибыль от произведенного в США авиабензина. Но американской концерн взамен не стал вывозить из Германии свой синтетический бензин, а это уже вело к накоплению запасов для военных целей.

Итак, Мюнхен и поглощение Германией Чехословакии. Не дремали деловые отношения между Британией и Германией. Военное значение имели соглашения Федерации британской промышленности с германской имперской группой. В общем заявлении говорилось (Дюссельдорф, 1939): целью соглашения является «стремление обеспечить возможно более полное сотрудничество промышленных систем их стран». Потому в отношении этой дюссельдорфской сделки лондонский журнал «Экономист» писал: «Нет ли в атмосфере Дюссельдорфа чего-то, заставляющего разумных людей терять рассудок?».

Характерными примерами тесного переплетения американского и германского капиталов, а также английского, может служить участие в них магнатов Рура – Германского Стального Шлема, Тиссена, Шредера с их деловыми центрами в Нью-Йорке и Лондоне. С помощью таких «переплетений» в экономику Германии текли огромные капиталы.

И тогда, к 1930 году, иностранный долг Германии увеличился более чем на 30 млрд марок, а германская промышленность была основательно модернизирована с уклоном в военные отрасли для перевооружения армии.

И что потом? Случилось так, что золотой дождь американских долларов и английских фунтов оплодотворил будущую тяжелую промышленность гитлеровской Германии и ее военную составляющую. Именно так был воссоздан германский военный потенциал, и в руки Третьего рейха было вложено оружие будущей агрессии. А это – первоклассное вооружение, тысячи танков, самолетов, артиллерийских орудий, военно-морских кораблей новейшего типа…

Не потому ли Запад ведет отсчет началу Второй мировой войны с 1939 года? Это ли не попытка уйти от ответственности за свою политику вооружения агрессора? Политику, которая привела к появлению на нашей планете феномена такой войны и невиданной еще в истории военной катастрофы, стоившей человечеству десятков миллионов жертв.

И вот итог. Первой и важной предпосылкой пестования германской агрессии стало возрождение и обновление тяжелой промышленности и военной индустрии Германии в силу прямой и широкой поддержки правящих и деловых кругов США и Англии.

Другим решающим обстоятельством, содействовавшим развязыванию гитлеровской агрессии, явились безответственные шаги правительств Англии и Франции, которые известны как политика «умиротворения» гитлеровской Германии: политика пренебрежения коллективной безопасностью, политика потакания агрессивным требованиям Третьего рейха и политика отказа от отпора германской агрессии.

Что говорят факты? Гитлер пришел к власти, и английское и французское правительства в Риме подписали «Пакт согласия и сотрудничества» четырех держав – Англии, Германии, Франции и Италии. Так состоялся первый официальный сговор с германским и итальянским фашизмом. Тем самым фашизмом, который уже тогда не скрывал своего пренебрежения западными демократиями в своих агрессивных намерениях, опираясь при этом на собственные идеологические и партийные документы.

Такой сговор можно было расценивать как удар по делу обеспечения мира и безопасности европейских народов, и не только их. Причем этот сговор случился в обход остальных держав – участниц проходившей тогда конференции по разоружению, на которой обсуждалось советское предложение о заключении пакта о ненападении.

Получается так, что «сговор четырех» фактически торпедировал возможность создания коллективной безопасности, столь необходимой не только советской стороне, но и народам Европы. Теперь можно с большой долей вероятности предположить, что это были первые шаги Запада по направлению германской агрессии на Восток, с конечной целью – Советской Россией (трудно отрицать такое тем, кто хорошо был знаком с «библией фашизма»).

Следующим шагом и серьезной брешью в здании коллективной безопасности стал германско-польский пакт о ненападении, который фактически был детищем Англии и Франции (1934). Гитлер использовал польскую враждебную позицию в отношении СССР и достиг этим пактом своей цели: разобщить силы коллективной безопасности, переведя их в режим двухсторонних соглашений.

1935 год принес Германии множество поблажек в плане открытого восстановления вооруженных сил страны. И… никакого возражения со стороны англичан и французов. Наоборот, появились англо-германские соглашения (двусторонние) о значительном восстановлении германских военно-морских сил с процентами соотношения тоннажа для подводных лодок в «пользу» англичан – всего 45 % (это потом уже будет многократное превосходство адмирала Дёница над английским подводным флотом и у Германии появятся «Бисмарк», «Тирпиц» и другие линкоры-монстры). «Под шумок» этих поблажек Германия в одностороннем порядке ликвидировала другие ограничения на рост вооружений.

От слов к делу: итальянская интервенция проявилась в Абиссинии. Германия помогала агрессору вооружением, снабдив итальянцев современными отравляющими веществами. Запад скромно помалкивал, и только Советский Союз последовательно проводил политику мира, решительно выступая против такого акта агрессии. В Лиге Наций советский глава НКИД говорил: «…итало-абиссинская война показывает, что угроза мировой войны все более нарастает, все больше захватывает Европу».

Все предвоенное время Советский Союз вел настойчивую и длительную борьбу в одиночку с позиции Лиги Наций за сохранение и укрепление коллективной безопасности. Конкретные меры советской стороны встречали активное противодействие членов этого международного органа, и под руководством правительств Англии и Франции (под беззвучные аплодисменты Гитлера) благие намерения СССР были похоронены в архивах, так и не получив никакого движения.

Это уже был открытый отказ от коллективного отпора германской агрессии. Становилось понятным, что англо-французские правящие круги считают: удовлетворив германские агрессивные устремления уступками на Западе, можно было направить агрессию на Восток и использовать ее в качестве орудия против СССР.

В марте 1939 года в отчетном докладе на ХVIII съезде ВКП(б), объясняя причины усиления гитлеровской агрессии, И. В. Сталин говорил:

«Главная причина состоит в отказе большинства неагрессивных стран, и прежде всего Англии и Франции, от политики коллективной безопасности, от политики коллективного отпора агрессору, в переходе их на позицию невмешательства, на позицию „нейтралитета“».

Фактически задолго до формального начала мировой войны в международных делах выстроились две политические линии – борьба за мир на условиях коллективной безопасности и отказ от организации коллективной безопасности как шага по противодействию агрессивным планам фашистских государств.

Надо ли подчеркивать, что такой отказ неизбежно поощрял фашистские страны к усилению их агрессивной политики – и, как следствие, мир скатывался к развязыванию новой мировой бойни.

Вот печальный вывод с трагическими последствиями. Помощь США в короткий срок способствовала созданию военно-экономической базы германской агрессии и вооружила ее (во-первых), отказ англо-французских правящих кругов от коллективной безопасности расстроил ряды миролюбивых сил и разложил единый фронт этих стран против агрессии (во-вторых), политика «невмешательства» вылилась в реальную политику «безучастного участия» (в-третьих) – что, собственно, и расчистило дорогу для гитлеровской агрессии и, можно считать, вместе с Гитлером развязало Вторую мировую войну.

Итак, попытка ввести Германию в тиски режима коллективной безопасности и уменьшить шансы развязывания войны до минимума не удалась. Ведь в этом случае, попытайся Гитлер начать мировую войну, Германия была бы разбита в первый ее год! Не удалось, не получилось…

Так кто же виноват в том, что гитлеровцы смогли не без успеха развязать Вторую мировую войну, продлившуюся шесть лет и поглотившую десятки миллионов жертв?

Справка. На этом фоне справедливо ли считать Нюрнбергский трибунал только скамьей подсудных гитлеровцев? Во всем мире жестко караются и пособники любых преступлений, и часто даже более сурово!

 

Политика изоляции Советской России

Против кого «ось Берлин – Рим – Токио». – Советские усилия против агрессора. – «Мюнхенский сговор» против… всех

Дальнейшее развитие событий еще более отчетливо показало, что правящие круги Англии и Франции своими уступками фашистским государствам, объединившимся в военно-политический блок «ось Берлин – Рим» (1936), только подталкивали Германию на путь все новых захватов.

Отвергая политику коллективной безопасности, Англия и Франция перешли на политику так называемого невмешательства, о которой говорил глава Советской России И. В. Сталин в канун начала Мировой войны (1939):

«…Политику невмешательства можно охарактеризовать таким образом: „пусть каждая сторона защищается от агрессии, как хочет и как может“… На деле, однако, политика невмешательства означает попустительство агрессии, развязыванию войны, – следовательно, превращению ее в мировую войну».

Это означало, что «большая и опасная политическая игра, начатая сторонниками политики невмешательства, может окончиться для них серьезным провалом». Серьезные политики и в Европе, и в мире понимали, что грядет «Большая война», но понимали ли они, что она может закончиться мировой катастрофой?!

Политики за океаном, на своем «американском острове», отсиделись два года во время Первой мировой войны, вступив в нее лишь в 1916 году. Теперь, в середине тридцатых, им бы прислушаться к горькой констатации факта, сформулированной талантливым американским разведчиком времен той войны адмиралом Эллисом Захариасом: «…не может быть изолированной войны, которая велась бы одной великой державой. Рано или поздно она вызовет всемирный пожар…».

А пока в политической элите Америки преобладали настроения с акцентом на желание в случае войны снова отсидеться или вступить в нее в выгодный для американской стороны момент. И грядущую войну американские политики называли «Европейской» с некоторым ироническим подтекстом. Не отсиделись… Не смогли… Вынуждены были втянуться в нее.

Захваченные специальной группой чекистов после разгрома Германии документы МИД Третьего рейха раскрыли подлинную сущность внешней политики Англии и Франции того периода: не объединять государства для совместной борьбы против фашизма и агрессии, а изолировать Советский Союз и направить гитлеровскую агрессию на Восток, против СССР; использовать Гитлера как орудие в своих антибольшевистских и антироссийских целях.

При этом западная политическая сторона прекрасно знала основное направление германской внешней политики в довоенное время. А потому действовала безошибочно, опираясь на главный постулат из гитлеровской «библии фашизма» («Майн кампф», Мюнхен, 1936):

«Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под направлением нашей внешней политики в довоенное время. Мы начинаем с того, на чем остановились шесть веков тому назад. Мы приостанавливаем вечное стремление германцев на Юг и Запад Европы и обращаем свой взор на земли на Востоке.

Мы порываем, наконец, с колониальной и торговой политикой довоенного времени и переходим к территориальной политике будущего.

Но когда мы сейчас в Европе говорим о новых землях, то можем в первую очередь думать только о России и подвластных ей пограничных государствах. Кажется, что сама судьба указывает нам путь».

Это было задумано за десять с лишним лет до Мировой Бойни. Задумано, сказано, открыто и нагло провозглашено на весь мир, причем за считанные месяцы до «мюнхенского сговора»…

Но тот факт, что американская сторона исключила из публикуемого сборника германские архивные документы, относящиеся к этому «сговору», свидетельствует: правительство США было заинтересовано через год после Великой Победы над фашизмом попытаться обелить героев мюнхенского предательства – британского премьер-министра Чемберлена и французского главу Даладье. Мало того, свалить вину Запада на Советскую Россию.

Однако имеющиеся в руках советского правительства документы германского МИД давали многочисленные дополнительные факты, раскрывающие действительный смысл дипломатии западных держав в предвоенный период: какая шла игра судьбами народов? как беззастенчиво торговли чужими территориями? как втайне перекраивалась карта мира? как подбадривалась германская агрессия? какие предпринимались усилия, чтобы направить эту агрессию на Восток – против Советской России?

Об этом красноречиво говорит, например, германский документ, содержащий запись беседы между Гитлером и английским министром Галифаксом 19 ноября 1937 года.

Галифакс завил, что «он и другие члены английского правительства проникнуты сознанием, что фюрер достиг многого не только в самой Германии, но что в результате уничтожения коммунизма в своей стране он преградил путь последнему в Западную Европу, и поэтому Германия по праву может считаться бастионом Запада против большевизма» (!).

И в этой же беседе Галифакс от имени английского правительства сделал Гитлеру предложение о присоединении Англии, а вместе с тем и Франции, к «оси Берлин – Рим» (!!).

И далее из записи беседы видно, что английское правительство одобрительно отнеслось к гитлеровским планам «приобретения» Данцига, Австрии и Чехословакии. При этом Галифакс в отношении упомянутых города и стран заявил: «…Англия заинтересована лишь в том, чтобы эти изменения были произведены путем мирной эволюции…» Видимо, стыдливо заявил? Но нет, это уже был тайный сговор англичан с Гитлером, и он уже удовлетворял захватнические аппетиты Германии за счет третьих стран (!!!).

Когда была эта встреча Галифакса с Гитлером? Еще в 1937 году? Тогда нужно ли удивляться, что «мюнхенский сговор» был реализован столь стремительно? Если был «Мюнхен-1» (1937) и «Мюнхен-2» (1939)?!

А что было в 1938 году? Тоже «Мюнхен», но не «один» и не «два». Так, между прочим, разменной монетой английского спокойствия стала Австрия.

В феврале этого года британский премьер-министр Чемберлен, в будущем – один из отцов «мюнхенского сговора», заявил, что Австрия не может рассчитывать на какую-либо защиту со стороны Лиги Наций в случае агрессии, потому что «ничего подобного не может быть предпринято». Якобы «не может быть», то есть «эволюция с ножом за пазухой» – это не агрессия.

И «эволюция» начала шагать по Европе. Уже 12 марта 1938 года Гитлер поглотил Австрию.

Через пять дней советская сторона направила ноту европейским державам, выражая свою готовность «приступить немедленно к обсуждению… практических мер», которые «имели бы целью приостановить дальнейшее распространение агрессии и устранение усиливающейся опасности новой мировой бойни». Ответ английской стороны, например, был иезуитским: «согласованные действия против агрессии не обязательно окажут благоприятное воздействие на перспективы европейского мира» (по меркам Нюрнберга такими пособниками «эволюции» место рядом с самими «эволюционистами», не правда ли?!).

Итак, первый захват – Австрия. Следующим звеном в цепи германской агрессии и подготовки войны в Европе был захват Германией Чехословакии. И снова подобный захват не смог произойти без прямой поддержки Англии и Франции.

Позорной мюнхенской сделке предшествовало уведомление английским правительством германского посла в Лондоне о том, что оно понимает наиболее существеннее пункты основных требований, выставленных Германией «в отношении отстранения Советского Союза от решения судеб Европы, отстранения Лиги Наций в этом же смысле». И наконец, Берлин получил подтверждения, что Англия готова принести большие жертвы во имя «удовлетворения других справедливых требований Германии».

А далее английская и французская стороны потребовали от Чехословакии уступить Германии чехословацкие земли, населенными судетскими немцами, заявив, что без этого шага якобы невозможно поддержание мира и обеспечение жизненных интересов самой Чехословакии.

Вот так англо-французские покровители Гитлера отказывали Чехословакии в защите ее границ, на которые готов был встать своими войсками СССР.

Постыдная сделка завершилась 29–30 сентября 1938 года в Мюнхене на совещании Гитлера, Чемберлена, Даладье и Муссолини – такой вот «великолепной четверкой» заговорщиков против мира. Цинизм в политике – чаще всего норма. Но такого циничного отношения к многомиллионной стране и члену Лиги Наций трудно найти в истории Европы. Дело в том, что судьба Чехословакии была решена без ее участия в совещании. Представители ее покорно ждали результатов сговора.

Таким образом равновесие сил в Европе было уничтожено, и это повлекло далеко идущие последствия для всех остальных государств. Неслыханный акт предательства со стороны английского и французского правительств вовсе не был случайным эпизодом в делах этих государств, а являлся на самом деле важнейшим звеном в их действиях с целью направить гитлеровскую агрессию против Советской России.

Советская сторона, разоблачая истинный смысл «мюнхенского сговора», отмечала, что «немцам отдали районы Чехословакии как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом».

Вот как И. В. Сталин определил существо англо-французской политики в этот период:

«В политике невмешательства сквозит стремление, желание – не мешать агрессорам творить свое черное дело, не мешать, скажем, Японии впутываться в войну с Китаем, а еще лучше с Советским Союзом, не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, втянуться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, – выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, „в интересах мира“, и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия».

В США, Англии и Франции общественность встретила мюнхенское соглашение с возмущением. Отголоском этого отношения к позорной сделке тридцатых годов стал анализ прошедших событий на страницах статей, книг и целенаправленных исследований. Так, уже в послевоенной книге «Тайная война против Советской России», изданной на Западе авторами М. Сайерсом и А. Каном в 1946 году, о Мюнхене говорилось следующее:

«Правительства нацистской Германии, фашистской Италии, Англии и Франции подписали мюнхенское соглашение – сбылась мечта об антисоветском „Священном союзе“, которую мировая реакция лелеяла с 1918 года. Соглашение оставило Россию без союзников. Франко-советский пакт – краеугольный камень коллективной безопасности в Европе – был похоронен. Чешские Судеты стали частью нацистской Германии. Перед гитлеровскими полчищами широко открылись ворота на Восток».

Уже 30 сентября была подписана англо-германская декларация о взаимном ненападении, 6 декабря – франко-германская о том же. Цель соглашений – отвести от себя угрозу гитлеровской агрессии в расчете, что мюнхенские и другие подобные соглашения уже развязали руки германскому агрессору на Востоке, в направлении Советской России.

Вот так специалистам по «бескровной эволюции» в Европе в лице Англии и Франции удалось создать политические условия, необходимые для «объединения Европы без России».

Дело шло к полной изоляции Советского Союза в преддверии германской агрессии на Востоке.

 

Пакт «Молотова – Риббентропа»

Договор о коллективной безопасности. – План «Вайс» против Польши. – Пакт – дипломатическое искусство

После захвата Чехословакии фашистская Германия стала готовиться к войне уже совершенно открыто и на глазах у всего мира. Гитлер перестал церемониться и притворяться сторонником мирного урегулирования европейских проблем. Наступили самые драматические месяцы предвоенного периода – каждый день приближал человечество к невиданной военной катастрофе.

Что делали правительства Англии и Франции в этой ситуации? И что предпринял Советский Союз? Политика английского и французского правительства при поддержке США в роковые месяцы весны и лета 1939 года продолжала прежнюю линию поощрения агрессора. Но появилось новое – они предприняли маневры в форме переговоров с Советской Россией для обмана общественного мнения. Это была двойная игра на мнимое сотрудничество с Советами для «воспрепятствования расширению» гитлеровской агрессии.

Советская сторона знала об этой игре и знала время нападения на Польшу. Захваченные после войны документы германского МИД, в частности германского посла в Лондоне, так описывают обстановку с двойной игрой Запада (3 августа 1939 года):

«Здесь преобладает впечатление, что возникшие за последние месяцы связи с другим государством являются лишь резервным средством для подлинного примирения с Германией и что эти связи отпадут, как только будут достигнута единственно важная и достойная усилий цель – соглашение с Германией».

Это говорит о том, что Германия была в курсе переговоров между Москвой с одной стороны и Лондоном и Парижем с другой. Переговоры начались в марте и продолжились около четырех месяцев.

Советская сторона искала пути удержания Германии от развязывания войны в Европе, но цели «триады» великих держав были иными. Они хотели навязать Советскому Союзу обязательства, в силу которых наша страна взяла бы на себя всю тяжесть по отражению возможной агрессии. При этом ни Англия, ни Франция не связывали бы себя никакими обязательствами по отношению к СССР. Не было ли это очередной попыткой взаимного военного ослабления двух держав, как это случилось в начале века в годы Первой мировой войны?

Их, Англии и Франции, сверхцель – столкнуть лбами Германию и СССР. Замысел был разгадан, и на всех этапах переговоров советская сторона противопоставила дипломатическим уловкам открытые и ясные предложения с одной целью – защиты мира в Европе.

Каким путем? Заключением эффективного пакта о взаимопомощи, гарантированной государствами Европы, и конкретного военного соглашения против агрессии.

О проволочке с переговорами Лондона и Парижа с Москвой крупный английский политик Ллойд Джордж выступил во французской газете «Ле суар» с резкой статьей, направленной против руководителей английской политики. Касаясь причин той «беспокойной канители», в которой завязли переговоры трех стран, он писал, что на этот вопрос возможен лишь один ответ: «Невилл Чемберлен, Галифакс и Джон Саймон не желают никакого соглашения с Россией».

А что было известно по этому поводу в Москве? По большому счету? Западные державы и не помышляют о серьезном соглашении с СССР, а преследуют цель подтолкнуть Гитлера к скорейшему нападению на Россию. При этом стремятся обеспечить на случай войны наименее благоприятные условия для советской стороны.

Одна из причин затягивания переговоров с Москвой была предана гласности лондонской «Таймс», которая писала: «Быстрый и решительный союз с Россией может помешать другим переговорам».

Москве было известно, что под «другими переговорами» англичане имели в виду возможный английский заем Германии и заключение широкого соглашения с германской крупной промышленностью.

На переговорах военные миссии обеих стран отказались вести разговор о военной помощи со стороны СССР в случае нападения Германии на какую-либо страну, например Польшу (вспомните план «Вайс» с датой нападения 1 сентября!). Но польское правительство отказалось принять советскую помощь и пропустить наши войска к германской границе. Почему? Опасалось усиления Советской России. Позицию Польши поддержали Англия и Франция.

А ведь наша страна предлагала выставить против агрессора 136 дивизий, 5000 орудий, 10 000 танков, свыше 5000 боевых самолетов. Если бы эти войска, пройдя Польшу, вышли на границу с Германией, войны можно было бы избежать, хотя бы на время! Цена этому безрассудству известна – 6 миллионов польских жизней!

Вывод о провале англо-франко-советских переговоров не может удивлять.

Во-первых, конкретные предложения советской стороны были отвергнуты, хотя такие соглашения могли бы стать эффективным способом образумить агрессора, избалованного полной безнаказанностью и попустительством западных держав на протяжении многих лет.

Во-вторых, поведение правительств Англии и Франции говорило о политике этих стран, не имеющей ничего общего с интересами мира и борьбой с агрессией.

В-третьих, коварный замысел англо-французской извращенной политики заключался в том, чтобы дать понять Гитлеру: у СССР нет союзников, СССР изолирован, и Гитлер может напасть на СССР, не рискуя встретиться с противодействием со стороны англичан и французов.

Провал переговоров был не случайным. Срыв их был заранее запланирован западной стороной. Дело в том, что наряду с открытыми переговорами с СССР англичане вели закулисные переговоры с Германией, и этим последним они придавали несравнимо большее значение.

Программу англо-германских переговоров с возможным последующим заключением пакта сформулировал министр иностранных дел Британии Галифакс, который обращался к Гитлеру с недвусмысленными призывами в то самое время, когда чиновники английского МИД вели переговоры в Москве (июнь 1939 года).

Говоря о вопросах, «внушающих миру тревогу», он отмечал: «В такого рода новой атмосфере мы могли бы обсудить политическую проблему, вопрос о сырье, о торговле бартером, о „жизненном пространстве“, об ограничении вооружений…»

Еще в 1933 году близкая к Галифаксу консервативная газета «Дейли мейл» предлагала гитлеровцам отхватить от СССР «жизненное пространство» (а теперь, в 1939 году, речь шла об открытом предложении договориться с Гитлером о разделе мира и сфер влияния, решать все вопросы без СССР и главным образом за счет СССР). А тогда для Германии предусматривалось предоставление преобладающего влияния в юго-восточной Европе, причем особое место отводилось «разграничению жизненных пространств между великими державами, особенно между Англией и Германией».

А теперь… Если бы этот пакт был подписан, то Англия отказывалась от только что предоставленных ею гарантий Польше. А данцигский вопрос предлагалось решать Германии с Польшей… один на один, но с обязательствами со стороны англичан не вмешиваться в их разрешение.

Германский посол в Лондоне в момент переговоров сообщал в Берлин, что английские гарантии в отношении Польши будут ликвидированы и «тогда Польша была бы, так сказать, оставлена в одиночестве лицом к лицу с Германией».

Все это означало, что правители Англии были готовы выдать Польшу на растерзание Гитлеру в то самое время, когда еще не просохли чернила, которыми были подписаны английские гарантии этой самой Польше. И тогда такое англо-германское соглашение еще более ослабило бы возможность скорейшего столкновения между Германией и СССР. На это англичане не могли пойти…

Таково было поведение правителей Англии, которым рисовалась заманчивая картина прочного пакта с Германией и так называемая «канализация» германской агрессии на Восток против недавно «гарантированной» ими Польши и против Советской России.

Это было за несколько дней до начала Второй мировой войны. А в 1946 году, там, за океаном, в той публикации германских документов эти факты тщательно замалчивались с целью скрыть сам факт: почему в тогдашней обстановке война становилась неизбежной?!

И хотя подлинные документы, подтверждающие ход событий в преддверии войны, были получены лишь после прихода Красной армии в Берлин, их содержание было известно в Кремле, как и позиция Лондона и Парижа в отношении Германии, включая заокеанское мнение по грядущей войне.

А позиция была предельно проста, причем провокационна: Англия и Франция не только не были намерены что-либо всерьез предпринять с целью помешать Гитлеру развязать войну, но, наоборот, делали все от них зависящее, чтобы методами тайных сговоров и сделок натравливать Германию на СССР.

И потому в этих условиях выбор, стоявший перед Советской Россией, был таков:

либо принять в целях самообороны сделанное Германией предложение о заключении договора о ненападении и тем самым обеспечить нашей стране продление мира еще на некоторый срок, который мог быть использован в целях лучшей подготовки своих сил для отпора возможному нападению агрессора;

либо отклонить предложение Германии насчет пакта о ненападении и тем самым позволить провокаторам войны из лагеря западных держав немедленно втравить СССР в вооруженный конфликт с Германией в совершенно невыгодной для советской стороны обстановке, да еще при условиях полной его изоляции.

В этой обстановке советское правительство оказалось вынуждено сделать свой выбор и заключить с Германией пакт о ненападении. Этот выбор оказался весьма дальновидным шагом советской внешней политики при создавшейся тогда ситуации грядущего вторжения гитлеровских войск в Польшу. И в известной степени предопределил благоприятный для СССР исход Второй мировой войны.

Еще в годы войны, в 1944 году, государственный чиновник высокого ранга в американской администрации отдал должное шагу советской стороны в вопросе заключения «пакта Риббентропа – Молотова», как окрестили его на Западе. Заместитель госсекретаря США С. Уэллис так оценил его появление за несколько дней до начала Второй мировой войны:

«С практической точки зрения важно отметить, что советско-германское соглашение дало возможность советскому правительству добиться преимуществ, которые два года спустя, когда произошло давно ожидаемое нападение Германии, сыграли для Советского Союза огромную роль».

Сразу после войны бывшие союзники по антигитлеровской коалиции немедленно переоделись в одежды противников всего советского и стали утверждать, что заключение пакта с гитлеровцами входило в план внешней политики СССР. Наоборот, Советская Россия все предвоенное время стремилась к тому, чтобы иметь соглашения с западными неагрессивными государствами против германско-итальянских агрессоров в целях проведения политики коллективной безопасности на началах равенства.

В связи с указанным выше характерен такой факт: из всех европейских стран СССР оказался последним государством, заключившим соглашение о ненападении с Германией, причем за считанные дни до реализации Гитлером «плана Вайс» – атаки на Польшу.

К этому моменту Германия вовлекла в «союзнические договоры» всю Европу, за исключением оккупированных ею двенадцати стран. В «дружеской паутине» соглашений с Германией барахтались будущие наши союзники по войне – взрастившие фашизм и подготовившие мировую бойню Англия и Франция при прямой экономической помощи агрессору со стороны их заокеанского друга США.

Вот и получается, что США не противодействовали пагубной политике направления агрессии на Восток, против СССР, и даже после войны пытались осудить советскую сторону за право защищаться перед угрозой нашествия на нашу страну – хотя бы с помощью «бумажного договора».

В дни появления публикаций из архивов нацистского рейха одна из левых европейских газет верно подметила роль американских миллиардеров в появлении на Европейском континенте вооруженной до зубов Германии. Они, миллиардеры, считали германскую агрессию грядущей трагедией и лишь европейской войной. Помогая Гитлеру вооружаться, они приговаривали: «воюйте, господа европейцы, на здоровье, воюйте с божьей помощью, а мы, скромные американские миллиардеры, будем наживаться на вашей войне, загребая сотни миллионов долларов сверхприбылей…» И ведь нажились…

И потому можно однозначно сказать: к пакту с Германией подтолкнула Советскую Россию враждебная политика Запада.

Отсюда ряд «почему?». С подтекстом – кто первый начал марафон с союзническими договорами с Германией, причем все более с яркой окраской антисоветской и антироссийской направленности.

1934 год: почему Польша, имея союзников в лице Англии и Франции, могла пойти на пакт с Гитлером о ненападении?

1938 год: почему Англия и Франция, представлявшие господствующую силу в Европе, могли пойти на совместную с гитлеровцами декларацию о ненападении?

1939 год: а почему СССР, находившийся в менее благоприятных условиях и изолированный благодаря враждебной политике тех же Англии и Франции, не мог пойти на такой шаг с Германией?

Разве это не факт, что из всех неагрессивных больших держав Европы СССР был последней державой, которая вынуждена была пойти на пакт с Германией?!

Что раздражает фальсифицирующих историю Второй мировой войны политиков и историков, когда речь заходит о предвоенном периоде? Потому что…

СССР удалось умело использовать советско-германский пакт в целях укрепления своей обороноспособности;

СССР удалось отодвинуть свои границы далеко на Запад и преградить путь беспрепятственному продвижению германской агрессии на Восток; гитлеровским войскам пришлось начать свое наступление на Советскую Россию не с линии Нарва – Минск – Киев, а с государственной границы, проходящей на сотни километров западнее;

СССР не истек кровью в Отечественной войне, а вышел из этой трагедии народов мира победителем.

Политические и дипломатические баталии в последние дни перед началом мировой войны и через десятилетия тревожат глубоко мыслящих людей, даже из страны традиционного политического и экономического противника России. Далеко видящие политики разглядели еще одну положительную для СССР грань в факте появления «пакта»:

«Мерой достижения Сталина можно считать изменение расписания войны и приоритетов Гитлера… Искусство, с которым это было сделано, вполне могло быть заимствовано из учебников по дипломатическому искусству XVIII века» (Генри Киссинджер, американский госсекретарь 1973–1977).

Примечание. Но ведь дипломатическое искусство в указанное Киссинджером время носило характер дипломатической разведки с ее тайными приемами влияния Петра I и Екатерины II на события в зарубежной политике России. Не на этом ли зиждется расчет И. В. Сталина на успех в загадочных секретных «переговорах» с Германией о перемирии в начале 1942 года?!

 

Восточный фронт Германии

Агрессия против СССР – в пользу Запада. – «Русская карта» в «блицкриге». – Неустойчивые союзники России

Заключая советско-германский пакт о ненападении в августе 1939 года, советская сторона ни на минуту не сомневалась, что рано или поздно Гитлер вторгнется в просторы России.

Такая уверенность советских руководителей вытекала из основной политической и военной установки гитлеровцев. Она подтверждалась практической деятельностью Третьего рейха за весь предвоенный период, когда Гитлер прибрал к рукам фактически весь Европейский континент путем опоры на «ось», союзников и «нейтралов» или просто оккупировав страны.

Поэтому первая задача советского правительства состояла в том, чтобы создать свой «восточный» фронт против гитлеровской агрессии, построить линию обороны у западных границ и организовать таким образом барьер против беспрепятственного продвижения германских войск на Восток, в глубь нашей страны. Для этого нужно было воссоединить Западную Белоруссию и Западную Украину и выдвинуть туда советские войска.

С этим нельзя было медлить, так как плохо подготовленные польские войска оказались нестойкими, польское правительство и военное командование находилось в бегах, и гитлеровские войска, не встречая серьезного сопротивления, могли занять белорусские и украинские земли раньше, чем туда придут советские войска.

В начале третьей недели Второй мировой войны, 17 сентября 1939 года, по приказу советского правительства советские войска перешли довоенную советско-польскую границу и развернули там строительство оборонных рубежей. Спустя несколько дней были подписаны пакты о взаимопомощи с прибалтийскими государствами, где были размещены гарнизоны Красной армии, начато строительство аэродромов и военно-морских баз.

Таким образом был создан фундамент «восточного» фронта. Это явилось серьезным вкладом в дело безопасности не только СССР, но и в общее дело государств, ведущих борьбу против гитлеровской агрессии. Но… англо-франко-американские круги ответили на этот шаг СССР антисоветской кампанией, квалифицируя его действия как агрессию. Но все ли думали так?

Проницательные политические деятели Запада поняли смысл советской политики и признали правильным создание «восточного» фронта. Среди них первое место принадлежало «врагу Красной России № 1» Уинстону Черчиллю, тогда еще военно-морскому министру Британии. В своем выступлении по радио 1 октября 1939 года, после ряда недружественных выпадов в адрес Советской России, он весьма прозорливо заметил:

«То, что русские армии должны были находиться на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против немецкой угрозы. Во всяком случае, позиции заняты и создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не осмеливается напасть. Когда г-н фон Риббентроп был вызван на прошлой неделе в Москву, то это было сделано для того, чтобы он ознакомился с этим фактом и признал, что замыслам нацистов в отношении Балтийских государств и Украины должен быть положен конец».

Однако на северной границе СССР с безопасностью дело обстояло сложнее. Здесь на расстоянии 32 километров от Ленинграда стояли финские войска, командный состав которых в своем большинстве ориентировался на гитлеровскую Германию. И Москве было известно, что финские руководящие круги состоят в союзе с гитлеровцами и что они готовы предоставить Финляндию в качестве плацдарма при нападении Германии на СССР.

Советская сторона предложила Финляндии отодвинуть границу на несколько десятков километров на Карельском перешейке и соглашалась взамен уступить вдвое большую территорию Советской Карелии. При этом Финляндия отклонила также предложение СССР о заключении пакта о взаимопомощи – что было расценено советской стороной как факт необеспеченности своей безопасности со стороны этого государства.

Этими и другими подобными враждебными действиями и провокациями на советско-финской границе Финляндия фактически создала предпосылки к войне с СССР.

Результаты этой войны известны: на северо-западе граница СССР в районе Ленинграда была отодвинута, и безопасность страны укреплена. В последующем это сыграло важную роль в годы Великой Отечественной войны. Ведь Германии и Финляндии пришлось начинать свое наступление на СССР не под самым городом на Неве, а с линии на 150 километров к северо-западу.

В марте 1940 года нарком иностранных дел В. М. Молотов заявил:

«…Советский Союз, разбив финскую армию и имея полную возможность занять всю Финляндию, не пошел на это и не потребовал никакой контрибуции в возмещение своих военных расходов, как это сделала бы всякая другая держава, а ограничил свои пожелания минимумом…».

Конфликт с Финляндией закончился мирным договором, но послушные Западу страны – члены Лиги Наций объявили СССР «агрессором» и проголосовали за исключение СССР из этой международной организации.

Мало того. В этой войне Англия и Франция подстрекали Финляндию к продолжению военных действий. Они снабжали финнов оружием и готовили к отправке в эту страну стотысячный экспедиционный корпус.

В марте 1940 года Чемберлен в палате общин завил, что Англия передала финнам 101 самолет, свыше двухсот орудий, сотни тысяч снарядов, авиационных бомб и противотанковых мин. Одновременно Даладье сообщил в палате депутатов, что французская сторона поставила финнам 175 самолетов, около 500 орудий, пять с лишним тысяч пулеметов, миллион снарядов и ручных гранат.

О планах английского и французского правительства этого времени можно судить по памятной записке, переданной англичанами шведской стороне 2 марта 1940 года, в которой говорилось:

«Союзные правительства понимают, что военное положение Финляндии становится отчаянным. После тщательного рассмотрения всех возможностей они пришли к выводу, что единственным средством, при помощи которого они могут оказать эффективную помощь Финляндии, является посылка союзных войск, и они готовы послать такие войска в ответ на финскую просьбу».

И англичане довели численность корпуса до 100 000, а французы – до 50 000. Отправку предполагалось провести через порт Нарвик.

Характерно, что эту воинственную браваду англо-французские правители развивали в то время, когда на фронте против гитлеровской Германии эти страны не проявляли никакой активности и когда велась так называемая «Странная война».

Но военная помощь Финляндии была лишь только частью англо-французского замысла против СССР. Так, в «Белой книге» шведского МИД имеется документ, в котором говорится, что «посылка этого контингента войск входила в общий план нападения на Советский Союз» и что этот план «начиная с 15 марта будет введен в действие против Баку, а ранее – через Финляндию» («Записки министра Гюнтера для памяти от 2 марта 1940 года»).

Об этом плане писалось в книге «Де Голль – диктатор»: «Согласно этому плану… моторизованный экспедиционный корпус, высадившийся в Финляндии, через Норвегию быстро расшвырял бы беспорядочные орды России и пошел бы на Ленинград…»

Этот план разрабатывали во Франции де Голль и генерал Вейген, командовавший тогда французскими войсками в Сирии. Этот генерал похвалялся: «с некоторыми подкреплениями и двумя сотнями самолетов он овладел бы Кавказом и вошел бы в Россию, как нож в масло» (интересно, в какой «замазке» оказался Вейген при вторжении гитлеровского вермахта во Францию в том же 1940 году?).

Генеральные штабы новоиспеченных союзников на антисоветской основе предлагали своим правительствам планы нападения – им хотелось вместо войны с Гитлером повоевать против СССР. Но планам было не суждено реализоваться – Финляндия капитулировала, несмотря на усилия Англии и Франции воспрепятствовать этому. Шел трагический 1940-й… Ведь до вступления германского солдата в Париж оставались считанные дни, как и до массированных бомбардировок Лондона!

Формирование «восточного» фронта против германской агрессии закончилось от Балтийского до Черного морей, когда советские войска вошли на земли Балтии согласно пактам с Прибалтийскими странами и в Молдавию (Буковину, оторванную в годы революции от России королевской Румынией, советская сторона присоединила сама).

Создание «восточного» фронта означало коренной перелом в развитии войны – западные «демократы», допустившие Гитлера на земли всей Европы, еще не осознавали, что там, на Востоке, формируется будущий главный фронт мировой войны. А пока западные правители не понимали, что речь идет не об ущемлении национальных прав Финляндии, Литвы, Латвии, Эстонии и Польши, а о том, чтобы предотвратить преждевременное превращение этих стран в бесправную колонию гитлеровского Третьего рейха.

Ведь точно так же, несмотря на протесты египтян, поступили англичане в Египте, когда преградили путь гитлеровскому вермахту в сторону Суэцкого канала. И Египет не стал гитлеровской колонией. Конечно, со стороны Англии это превентивная мера не была агрессией. Или США, несмотря на протесты марокканцев, высадили свои войска в Марокко. Они создали плацдарм противодействия германской агрессии вблизи Западной Европы. Разве это со стороны американцев был акт агрессии?

Историки не любят «если бы» – и это понятно. Но коли появилось у нас такое течение в исторической литературе, как «альтернативная история», то занимающиеся историей вправе прогнозировать иное развитие ситуации в грядущей мировой войне, в тридцатые годы названной американцами «Европейской».

Возьмем за предположение тезис: что было бы, если СССР не создал «восточный» фронт далеко на западе от старых границ своей страны еще до нападения Германии? И если бы фронт проходил не по линии Выборг – Каунас – Белосток – Брест – Львов?

Это дало бы войскам Гитлера выиграть пространство на сотни километров, приблизив германский фронт к Ленинграду – Москве – Минску – Киеву на 200–300 километров. Что случилось бы с Киевом, Москвой, Ленинградом под давлением германских и финских войск на первом этапе войны?

Конечно, СССР перешел бы к длительной обороне, а это дало бы Гитлеру возможность высвободить на Восточном фронте дивизий пятьдесят для… высадки на Британские острова и для усиления германско-итальянских сил в районе Египта.

Этого не случилось, потому что в процессе «блицкрига» германские войска оказались измотанными и обескровленными именно на пространстве этих 200–300 километров, потеряв в среднем до половины своего людского состава и более половины своего вооружения и техники.

Дальновидные германские военные, политические и экономические деятели еще на подступах к Москве записывали в свои личные дневники: «цели „блицкрига“ не достигнуты», «нас ожидаете позиционная война», а наиболее прозорливые – «война уже проиграна»…

Но это еще не все. Длительная оборона СССР привела бы к тому, что большая часть советских войск с маньчжурской границы была бы переброшена на советско-германский фронт. И тогда до тридцати японских дивизий из Маньчжурии направились бы против Китая, Филиппин, в ЮВА, и активизировалась бы война на Тихом океане против американских вооруженных сил.

Война, Вторая мировая, затянулась бы в лучшем случае до 1947 года…

…Трагедия в Европе состоялась в апреле – июне 1940 года: в апреле гитлеровцы захватили Данию и Норвегию, в мае – Голландию, Бельгию и Люксембург. В конце мая вермахт отрезал войска союзников, и англичане покинули Францию. В июне пал Париж, и Франция капитулировала.

Таким образом Гитлер растоптал договоры с Англией и Францией о ненападении – такова оказалась расплата Запада за политику умиротворения агрессора, за политику отказа от коллективной безопасности и за политику изоляции СССР.

А всего-то нужно было обратить свои взоры на притчу древних о связке стрел, каждую из которых в отдельности сломать легко…

Итак, Германия напала на СССР. Италия, Румыния, Венгрия, Финляндия выступили в войне против СССР на стороне Германии. СССР начал освободительную войну, спасая тысячелетнюю российскую государственность с ее советским периодом.

Европа и Америка по-разному отнеслись к этому событию. Порабощенные Гитлером народы вздохнули с некоторой надеждой, решив, что Гитлер сломает себе шею между двумя фронтами – Западным и Восточным. А правящие круги Англии и Франции не сомневались, что Россия будет разбита в самые короткие сроки.

Видный член сената США и будущий президент Гарри Трумэн через день после вторжения Германии в Россию сделал весьма циничное заявление с призывом помогать проигрывающей войну стороне и обосновал это: «пусть они убивают как можно больше».

Откровенно высказался британский министр авиации. Он заявил, что лучшим исходом борьбы на Восточном фронте было бы взаимное истощение Германии и СССР, ибо тогда Англия смогла бы занять господствующее положение в Европе и даже вне ее.

Главы обоих государств – премьер-министр Англии Уинстон Черчилль и президент США Франклин Рузвельт – заявили об оказании помощи СССР в его борьбе с общим врагом – фашистской Германией. Этим было положено начало англо-американско-советской коалиции против Германии.

Антигитлеровская коалиция поставила себе целью разгром фашистского государства и освобождение порабощенных Германией народов. Несмотря на различие в идеологической и экономической системах отдельных союзных государств, коалиция стала могучим сплочением народов, объединившим свои усилия против гитлеризма.

Конечно, и тогда, во время войны, между союзниками существовали разногласия по ряду вопросов: о сроках открытия «второго фронта», об обязанностях союзников по вопросам ленд-лиза, о моральном долге друг перед другом в «общении» с германской стороной.

В англо-советском и в советско-американском коммюнике были четко прописаны обязательства союзников по открытию «второго фронта» в Европе в 1942 году. Это были торжественные обещания, которые должны были быть выполненными в срок ради облегчения усилий советских войск, несших в первый период войны всю тяжесть отпора гитлеровскому фашизму. Но… «второго фронта» Красная армия не дождалась ни в 1942, ни в 1943 году.

Политика откладывания открытия «второго фронта» была не случайной. В планы реакционных кругов Англии и США не входила задача полного разгрома фашизма. Они были заинтересованы в подрыве экономической и военной мощи Германии и устранения ее как опасного конкурента на мировом рынке.

В то же время строились расчеты на ослабление СССР, на его обескровливание и на то, что в результате изнурительной войны СССР надолго потеряет свое значение как великая и мощная держава, а значит, попадет после войны в зависимость от США и Англии.

По-иному понимала союзнические обязательства советская сторона. Вот один из таких фактов, связанных с критическим состоянием союзнических войск после открытия «второго фронта» в Европе.

В конце 1944 года гитлеровские войска предприняли наступление на Западном фронте в районе бельгийских Арденн, прорвали фронт, и англо-американские войска оказались в тяжелом положении. По утверждению союзников, германский вермахт угрожал разгромом четырем армиям – двум американским, английской и канадской.

В связи с этим 6 января 1945 года У. Черчилль обратился к И. В. Сталину с посланием о помощи, в котором говорилось, что «на Западе идут очень тяжелые бои… Можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление… Я считаю дело срочным…»

И срок наступления советских войск был передвинут с 20 на 12 января. Советские войска пришли в движение от Балтики до Карпат: 150 дивизий прорвали германский фронт и отбросили фашистские войска на сотни километров. Сопротивляясь, вермахт снял с Западного фронта две танковые дивизии, предназначенные для ликвидации группировки войск союзников в Арденнах.

В приказе И. В. Сталина по Красной армии в феврале 1945 года об этом наступлении советских войск говорилось, что «она взломала на протяжении 1200 километров мощную оборону немцев, которую они создавали в течение ряда лет… Успехи нашего зимнего наступления… сорвали зимнее наступление немцев на Западе…».

Так действовал Советский Союз, верный своим союзническим обязательствам, зная при этом о закулисных маневрах наших неустойчивых союзников с намерениями заключить с Германией сепаратный мир.

Справка. С середины семидесятых годов прошлого века Западом стала целенаправленно изменяться трактовка Второй мировой войны. Гитлеру простили территориальные притязания и расовую доктрину, а стали лишь упрекать в отсутствии в Третьем рейхе западной демократии по американскому образцу.

А раз в то время в Советской России был иной, отличный от «образцово-показательной демократии» порядок, то стали настойчиво проводить параллели между двумя тоталитарными режимами с нацистской и коммунистической идеологией.

Но коммунизм ставит целью облагодетельствовать весь мир и добиться всеобщего равенства. А нацизм проповедовал расовую доктрину с ее тезисом природной неравнородности людей и наций. Цель нацизма – положить к ногам одной нации весь мир и превратить ее в нацию господ. Именно это ожидало Россию согласно гитлеровской «библии нацизма» в случае реализации фашистского «блицкрига» и победы над СССР. И не только Россию: фашизм собирался шагать по всему миру.

И когда распался Советский Союз, то Запад аплодировал и вручил Нобелевскую премию «коммунисту» Горбачеву не за ликвидацию тоталитаризма, а за начало разрушения тысячелетней российской государственности.

Теперь возвратимся к началу этого раздела. В 1946 году «триада» держав – США, Англия и Франция – опубликовала германские архивы, умышленно избрав период 1939–1941 годов. Были опущены архивные свидетельства всех обстоятельств маневров Запада на глазах германской стороны до первых выстрелов Второй мировой войны. Почему?

Слишком позорными для «западной демократии» были страницы этих архивов, особенно с описанием «мюнхенского сговора». Ведь предавалась не только Чехословакия, а все народы Европы. Именно после этого «сговора» Гитлер перестал «консультироваться» с западными державами в отношении очередных захватов, и к июню 1940 года уже вся Европа оказалась под гитлеровской оккупацией.

Вот почему следует рассматривать публикации германских архивов «Нацистско-советские отношения 1939–1941 годов» в качестве первого шага к переписыванию истории возникновения, хода и результатов Второй мировой войны.

И потому появление фальсификатов в конце сороковых годов из рук бывших союзников по антигитлеровской коалиции – явление абсолютно не случайное…

Таково оказалось «Наследие Старого Чекиста-Разведчика», похожее на приговор: «За фашизм и войну отвечает Запад!»

* * *

В канун 65-летия Великой Победы над фашизмом еще более усилилось стремление Запада пересмотреть итоги этой войны. Зачем это нужно?

Это весьма убедительно показала Наталья Нарочницкая, яркий публицист, президент Фонда исторической перспективы, депутат Госдумы в 2003–2007 годах и член созданного в начале 2009 года Комитета по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России. Она с болью говорит об одной из причин такого отношения западных держав с бывшим Советским Союзом:

«…борьба с „империей зла“ требовала новых идеологий… В них виртуозно решалась задача: развенчать СССР как главного борца против фашизма, при этом не реабилитировать сам фашизм, но освободить Запад от вины за него…».

И несколько слов о работе разведки в период Второй мировой войны, о которой, казалось бы, не было в этом разделе сказано ни полслова.

Справка. В предвоенные годы в Германии, Англии, Франции, США активно действовали советские разведчики по линии госбезопасности и наркомата обороны СССР. Информация, в частности, поступала от агентурных групп из числа английских антифашистов «Кембриджской пятерки» и германских патриотов из «Красной капеллы».

И потому указанные в этом разделе предательские маневры западных держав, приведшие ко Второй мировой войне, были известны советскому правительству в результате проникновения советской агентуры в важнейшие государственные учреждения упомянутых держав.

Советская разведка в предвоенные годы работала на упреждение антисоветских действий западных стран и исходила из указания нашего руководства о том, что «страна победившей революции должна не ослаблять, а всемерно усиливать свое государство, органы государства, армию, органы разведки, если эта страна не хочет быть разгромленной капиталистическим окружением» (И. В. Сталин).

Тысячелетняя российская государственность – Руси и России, Российской империи и Советской России – в новых условиях ни в коем случае не должна забывать этого предупреждения – не быть разгромленной окружением, столь «недовольным» нашими богатствами, нашей независимостью, нашей непредсказуемой способностью к стремительному и многогранному саморазвитию в политике, экономике, социальной и военной сферах.

Разведка с ее тайными операциями играет не последнюю роль в том, чтобы «не быть разгромленными», ибо «мы находимся на фронте, где нет перемирия и передышек, где борьба идет с довольно большим накалом… Воевать на таком фронте нелегко…». К этому призывал еще в 1978 году Ю. В. Андропов, председатель Комитета госбезопасности и будущий глава советского государства.

Примечание. Вся эта «возня» «сильных мира сего» с их срывом коллективной безопасности в Европе и изоляцией Советской России во внешних делах дала главе Советской России И. В. Сталину право занять жесткую линию в отношении Запада. Это означало использование всех доступных средств в противлении западным планам ликвидации тысячелетнего российского государства, причем руками Третьего рейха.

Линия предусматривала наступательную тактику на политическом, экономическом и военном направлениях. И тогда появился, бесспорно, не украшающий нас «пакт» с Германией (политический аспект), стремительный рост продукции военно-промышленных отраслей (экономический аспект) и начало создания «восточного фронта» для отражения будущей агрессии (военный аспект).

И, конечно, опора на акции тайного влияния, среди которых стратегического уровня операция «Снег» с целью срыва открытия на Востоке японско-советского фронта и в первый период войны – секретная, «сталинского» масштаба, операция «Мценская инициатива» в интересах всех воюющих антигитлеровских государств.