в конце которой имеется примечание, объясняющее то, что кажется невероятным и плохо придуманным

Мистер Роуз был не из тех людей, которые отступают от намеченной цели. И когда он увидел Фауму, которая прибиралась в спальне, понял, что судьба предоставляет ему прекрасный случай доказать этой белозубой красотке, кто же здесь все-таки настоящий хозяин.

Фаума на корточках сидела у камина и глядела, как языки пламени слизывают смолу с горящих поленьев.

Роуз подошел к девушке сзади, положил ей руки на плечи.

Фаума испуганно вскочила:

— Между Фаумой и белым господином стоит ссора!

— Это легко исправить.

Фаума попыталась выскочить из спальни, но Роуз преградил ей дорогу.

— Все стремятся убежать от меня в этом дурацком доме. — Роуз улыбнулся собственной шутке. — Запомни, крошка, еще ни одна черномазая не ушла от меня.

— Фаума будет кричать! — Девушка пыталась оставаться спокойной, но руки ее заметно дрожали. — Фаума будет кричать громко, как буря! Все услышат Фауму!

— Кто все, милая ты моя? Твой замечательный господин пошел прогуляться по берегу, хозяйка и молодой наглец — ее сын — ушли сопровождать его.

Фаума сжалась, как кошка, готовая к прыжку.

Роуз, конечно, заметил это. Достал пистолет, подержал его на ладони.

Суанатуфа появился в спальне, как всегда, неожиданно. Точным и сильным ударом он выбил у Роуза оружие.

Но мистер Роуз был человеком запасливым. Уклониться от второго удара Суанатуфы он, конечно, не смог бы. Но он смог предвосхитить этот удар.

Роуз отскочил к окну, выхватил из кармана другой пистолет, направил его на Суанатуфу и чуть дрожащим голосом предупредил:

— Еще одно движение, свиное рыло, и я пробью твою тупую башку! Идиот, ты посмел ударить белого господина! Так вот, у меня хватит железа, чтобы справиться даже с таким буйволом, как ты. Я вам докажу, кто здесь настоящий хозяин!

Если бы все это происходило, скажем, в лесу или, еще лучше, в доме Роуза — Роуз расправился бы с этим самоанцем мгновенно, труп наглого гиганта уже давно пожирали бы акулы. Но убивать слугу в чужом доме, при свидетелях… Нет, пока у Роуза хватит терпения этого не делать. Если, конечно, туземец будет послушным.

Суанатуфа посмотрел на Роуза, потом на Фауму. Жилы на его черной шее вздулись так, что казалось, перережут ожерелье из черных листьев.

Фаума сантиметр за сантиметром приближалась вдоль стены к бельевому шкафу. Резким движением она распахнула его и… вытащила оттуда маленькое копье.

Роуз не зря считался профессионалом, и экипировка у него была профессиональная. Нож как бы сам собой выскочил из-за голенища сапога и удобно устроился в руке. И пока Суанатуфа соображал, не из воздуха ли берет этот толстый, но ловкий человек пистолеты и ножи, Роуз схватил Фауму за волосы и приставил нож к спине с левой стороны, как раз там, где сердце.

Взгляд Роуза остановился на бельевом шкафу, в двери которого торчал ключ.

— Иди к шкафу, сволочь! — заорал он. — И побыстрей, если тебе дорога жизнь этой девки!

Суанатуфа подошел к шкафу и остановился.

— Ну, чего встал? Лезь туда! А потом эта дура запрет тебя, и мы уйдем с ней… Впрочем, тебе совершенно необязательно знать, куда мы с ней пойдем. Хорошо я придумал?

Вопрос относился к Фауме. Но она уже ничего не понимала, сознание покинуло ее, и она упала бы, если б Роуз не держал ее за волосы.

Суанатуфа раскрыл дверь шкафа. Рядом с платьями висела уздечка; Суанатуфа схватил ее и, резко повернувшись, ударил Роуза.

Роуз успел уклониться и от неожиданности выпустил Фауму. Девушка тяжело рухнула на пол.

Суанатуфа бросился к ней. Это была недопустимая для воина ошибка, но Суанатуфа не был бы мужчиной, если бы не совершил ее.

А когда он почувствовал под рукой слабое биение сердца Фаумы и поднял глаза — мистер Роуз уже надвигался на него, молчаливый и страшный. В руке Роуза блестел нож…

Суанатуфа вскочил. Резкий выпад — и на груди туземца появилось красное пятно. Вначале маленькое, оно все разрасталось. По черной груди самоанца текла алая кровь.

Суанатуфа понял, что если Роуз убьет его — он наверняка убежит из Ваилимы; белые люди всегда убегают с того места, где совершают преступление. А значит, Роуз уже не обидит Фауму ни сегодня, никогда впредь. А потому Суанатуфа прислонился к стене и спокойно ждал удара ножа.

Роуз медлил, ему доставляло удовольствие видеть, как он припер этого огромного самоанца к стене, и тот боится — боится! — его.

Роуз пощекотал лезвием горло самоанца. Суанатуфа не сопротивлялся.

Но тут черная тень прыгнула в окно. Неизвестный туземец метил в руку Роуза, но промахнулся — упал на пол. Ударом ноги в голову Роуз заставил туземца затихнуть. Самоанец упал лицом вниз…

Когда Ллойд с Туситалой поднялись в спальню, их глазам представилась картина, которую по меньшей мере можно было назвать странной. Посреди спальни лежало два тела. Одно, без сомнения, принадлежало Фауме. Второе, безусловно, местному жителю, но кому, сказать было весьма затруднительно. А рядом стоял Суанатуфа с копьем, и Роуз с длинным ножом в руках.

Фаума застонала, подняла голову. Суанатуфа улыбнулся.

Туситала подошел к неизвестному туземцу и осторожно перевернул его. Перед ним лежал Сими.

— Проклятый дом. — прошипел Роуз.

Обещанное примечание. (Любопытный читатель! Я подозреваю, что вы открыли «примечание», как только прочли название главы. Напрасно. Читайте по порядку, вдруг будет интереснее.)

Хочу прервать наше повествование, дабы описать спальню Фэнни документально. Конечно, мой рассказ — скорее легенда, нежели документ, и все же подобное описание совершенно необходимо, иначе, чего доброго, вы решите, будто я от бессилия придумал копье в женской спальне и уздечку, висящую среди платьев.

В дневнике Фэнни от января 1891 года имеется следующая запись (я позволил себе ее немножко сократить):

«Моя спальня представляет довольно странное зрелище. Когда я дважды застаю какой-нибудь предмет валяющимся в нижней комнате, я велю принести его сюда, так что его уже нельзя взять без моего ведома. Поэтому среди платьев висят уздечки, ремни, коновязи… Кожаные ремни и детали сбруи висят на стене. Есть тут и совсем несообразные вещи, например, черпак с островов Кингсмил, длинное резное копье, пистолет и коробки с патронами, нанизанные на нитки зубы (рыбьи, человечьи и звериные)… Моя маленькая походная койка кажется попавшей сюда по ошибке».

М.

Ссылка