— Что дальше, господин лейтенант? — подойдя к Владиславу, тихонько спросил сержант Торсон. — Куда летим? Назад, в Блэктаун?

— Пока не знаю, Рол, — честно признался офицер. — Вот, сейчас ротный поговорит с комбатом, а потом и нас просветит… Чёрт, надо бы побыстрее отправить раненых в госпиталь.

— Согласен. Парней нужно поскорее доставить к врачам, — кивнул Торсон и покосился в сторону сержанта Мендозы.

Кроме Винсента Мендозы серьёзные ранения получили рядовой первого класса Джеймс Зантино, и капрал Вуло Мекир. Пулемётчик получил пулю в плечо, которая, похоже, повредила кость, вызывая сильную боль. Капрал, вероятно, получил контузию средней тяжести, держался до последнего, но сразу же после взлёта с холма внезапно потерял сознание. Медик, капрал Куоко, весьма обеспокоился состоянием Мекира, подозревая что-то более серьёзное, чем контузия. Уильям накачал всех троих раненых лекарствами, чтобы бойцы смогли терпеть боль, и известил командира о необходимости быстрейшей эвакуации. Впрочем, лейтенант Кольчугин и сам прекрасно понимал, что раненым без госпиталя не обойтись. Остальные бойцы получили незначительные царапины, либо их вообще миновали вражеские пули. Впрочем, нет, не миновали. То тут, то там, на защите разведчиков виднелись следы от марабарских пуль и осколков.

— Товарищ лейтенант! Первая бригада мобпехов успешно высадилась в трёх сотнях километрах от главной базы циклопов! — повернувшись в сторону десантного отсека, внезапно закричал первый пилот. — Только что передали с орбиты! Ура!

— Ура! Началось! — казалось бы, смертельно уставшие бойцы внезапно ожили, вскочили с мест, на их лицах заиграли улыбки, кто-то даже подбросил вверх шлем. — Наконец-то! Врежьте им, парни, врежьте! За наших отцов, за дедов и прадедов! Ура!

— Максим! Включай прямую трансляцию! — Владислав мгновенно подскочил к креслу первого пилота. — Вот, она, высадка! Дождались!!!

— Влад! Ты слышал?! — раздался в наушниках возбуждённый голос лейтенанта Риккардо. — Уж теперь-то мы вломим одноглазым по-полной! За всё! Венера будет нашей!

— Ура! Наконец-то! — перебил командира «аквы-два» радостный возглас лейтенанта Парфёнова. — Теперь мы не уйдём с планеты, пока не победим!

— А ну, заткнулись все!!! Прекратить галдёж в эфире! — нарочито строгий приказ капитана Славнова остудил вспыхнувшее, было, веселье. — Война не закончена, парни, и окончательную победу ещё рановато праздновать… Сейчас комбат получит информпакет с орбиты, а потом выйдет на связь. Похоже, для нас нашли новое задание… Так, что, не расслабляйтесь там.

— Так точно, господин капитан! — дружно, почти хором отозвались командиры взводов, вызвав лёгкую улыбку ротного.

Ещё минут пять лейтенанты и их бойцы поздравляли друг друга с первым серьёзным успехом Республики в войне с одноглазыми магами. Аналогично вели себя и их товарищи по оружию из четвёртой роты. Капитан Кольцов также слегка приструнил радостные вопли своих разведчиков. Всё-таки, праздновать ещё рано.

— Комбат на общей линии связи! Товарищ лейтенант, — мастер-сержант Григорьев вновь обернулся в сторону офицера.

— Ага, включай трансляцию, — посерьёзнев, кивнул Владислав. — Парни, слушаем командира батальона!

На экране появилась фигура подполковника Ивана Руденко, стоявшего вполоборота, и обсуждавшего что-то с капитаном Джакро Онтодой. Пару секунд спустя главный контрразведчик батальона кивнул, соглашаясь с чем-то, а затем отошёл в сторону. Руденко повернулся в сторону камеры, сделал пару шагов, и его властное загорелое лицо заполнило весь экран.

— Вижу, что личный состав боевой группы «ак-тер» уже знает главные новости на этот час, — после небольшой паузы уголки губ комбата слегка дёрнулись в лёгкой улыбке. — Но, вы ещё не знаете, что вслед за Первой бригадой на поверхность высаживается и Вторая. Плюс — приданная мобпехам бронехника из состава Первой танковой дивизии. Начинается наземная фаза операции по уничтожению центрального арсенала циклопов, а также их главного командного пункта. Я не знаю, насколько долго продлится эта операция, но одно знаю точно: именно мы, мобильная пехота Республики поставим жирную точку в этой восьмисотлетней войне с врагом.

Подполковник сделал небольшую паузу, обвёл взглядом притихших бойцов. Десантники сосредоточенно молчали, устремив всё своё внимание на экран. Никто не шелохнулся, даже раненые молча терпели боль.

— Во время всего похода, вы, разведчики третьей и четвёртой рот, постоянно находились в авангарде батальона, да и всей экспедиции в целом. Вы внесли свой, достаточно большой вклад в успех сегодняшней высадки наших товарищей из Первой бригады, — чётко выговаривая слова, продолжил Иван Руденко. — Поэтому будет справедливо, чтобы часть сил нашего, Третьего батальона обязательно приняла участие в решающей схватке этой войны. Я попросил об этом лично генерала Зиа, и командующий согласился с моими доводами. Филипп Пинеда также поддержал это решение… В общем, боевая группа «ак-тер» совершит перелёт в район боевых действий на материке Асайя, где станет свидетелем триумфа мобильной пехоты!

Последние слова комбата заглушил восторженный рёв «ура» из двух десятков лужёных глоток. Владиславу даже показалось, что конвертоплан слегка покачнулся из стороны в сторону. Сержант Торсон обернулся к бойцам взвода, что-то произнёс, и разведчики вытянулись по стойке смирно, отдавая честь командиру своего батальона.

— Вольно, парни! — сверкнув взглядом, улыбнулся Руденко. — Помните, что вы представляете весь наш батальон, всё наше Северное соединения. Сейчас командиры рот огласят маршрут перелёта, а я с вами прощаюсь. Удачи, товарищи!

Изображение подполковника дёрнулось, и исчезло с экрана, а сам экран погас. Затем, через пару секунд загорелся вновь. Теперь разведчики смотрели на лица ротных, капитанов Славнова и Кольцова, под командованием которых десантники прошли с боями сотни километров по этой планете.

— Так, вы сами всё слышали, поэтому повторяться не буду, — начал командир третьей роты. — Первое: боевой группе требуется срочная эвакуация десятка раненых. Второе: у нас недостаточно топлива для перелёта до Блэктауна, но вполне хватит, чтобы долететь до позиций второй роты у каньона. Но, в зоне боевых действий врайоне ущелья, как вы понимаете, поблизости нет никакого госпиталя. Поэтому разработан следующий маршрут…

Капитан Славнов говорил минут пять, не более. Когда ротный «аквы» закончил излагать новый план командования, конвертопланы уже на полной скорости летели на северо-восток. Далеко позади исчезли за горизонтом: и плоский холм, и бесновавшаяся внизу ящерная кавалерия, и осиротевшая без царя столица воинственной Марабарии, город Катвурит. Под фюзеляжами «колибри» вперемешку проносились тщательно возделанные поля с посевами, небольшие пальмовые леса и рощи. Иногда внизу мелькали неширокие речки, где-то в стороне осталась пара длинных озёр. На далёком горизонте темнели вечнозелёные джунгли, а может — просто, тропический лес. Какая разведчикам разница, с высоты в тысячу метров, лес это, или джунгли.

— Максим, сколько нам лететь до точки приёма топлива? — доставая тактический планшет, спросил лейтенант Кольчугин.

— Уже менее девятисот километров. Часа на два полёта, — через секунду ответил первый пилот, мастер-сержант Григорьев.

— А сколько у нас осталось боеприпасов? — сверив данные с бортового компа и своего персонального, поинтересовался командир взвода. — У меня, похоже, что-то не то с планшетом. Повреждён, что ли.

— Один «скальпель», четыре «иглы» на пилонах, и двести десять снарядов в орудийном контейнере, — повернулся к командиру пилот. — Во время стоянки на холме мы поделились боеприпасами с парнями из четвёртой роты. Машины «терры» расстреляли три четверти боекомплекта.

— Да Вы не волнуйтесь, товарищ лейтенант, — вступил в разговор второй пилот, мастер-сержант Тарас Корнеев. — Нам вполне хватит снарядов и ракет, чтобы отбиться от любых местных придурков, если таковые найдутся.

— Правильно сделали, что поделились с товарищами из четвёртой роты. «Колибри» без боезапаса превращается в заурядный транспортник, и, если что, то нам бы пришлось оборонять безоружные машины «терры», — сунув прибор обратно, и поднимаясь на ноги, вздохнул Владислав. — Ладно, снаряды и ракеты нам подкинут с орбиты. Чёрт, я уже подумал, что мой планшет накрылся, а это, оказывается, недостаток программы контроля за остатком боеприпасов. Парни, не забудьте потом отразить эту проблему в рапорте.

Кольчугин прошёл в десантный отсек, обменялся мнениями с сержантом Торсоном, ободрил раненых, переговорил со штатным медиком взвода. Затем пообщался с другими бойцами и сержантами, ответил на несколько вопросов насчёт боеприпасов, продовольствия, дальнейших планов командования. В общем, с головой погрузился в рутину. Занимаясь делами своего взвода, офицер и не заметил, как пролетело время.

— Товарищ лейтенант, подлетам! — прозвучало в наушниках. — Пять минут до цели, визуально наблюдаем на горизонте искомое озеро.

— Ага, иду, Максим, — моментально отозвался Владислав, поднимаясь с кресла. — Кего, давай-ка отложим наш разговор на потом.

Снайпер кивнул, соглашаясь с командиром взвода, и Кольчугин направился в кабину пилотов. Едва взглянув в лобовое стекло, Владислав сразу же увидел прямо по курсу расстилающуюся внизу водную гладь, сверкающую в лучах солнца. Вскоре конвертоплан пересёк береговую черту, и помчался над огромным, словно море, пресноводным озером. Немного впереди и правее летела машина ротного, а чуть позади неё держались остальные «колибри» третьей роты. Летательные аппараты «терры» шли в восьмистах метрах левее, строем пеленга. Восьмёрка «колибри» чем-то походила на стаю гигантских водоплавающих птиц, летящих над водной поверхностью к своим гнездовьям. Вероятно, потому, что огромное озеро кишмя кишело пернатыми, которых здесь было миллионы. По этой причине конвертопланы боевой группы поднялись на целый километр выше, чтобы случайно не столкнуться со стаей птиц.

— Слава Богу, что не словили фламинго в двигатель, — поднимая машину выше, прокомментировал решение командиров мастер-сержант Григорьев. — Чёрт, не люблю я соседство с пернатыми. Всегда ожидаешь, что по лобовому стеклу вот-вот растечётся чья-то окровавленная тушка с перьями.

— Согласен с тобою, Макс, — кивнул второй пилот. — Это очень неприятное ощущение, когда птицы бьют самолёт в лоб. Даже, если у нас бронированное стекло.

— А вот и наш остров, — спустя минуту произнёс первый пилот. — Товарищ лейтенант, почти прибыли. Машина ротного идёт на посадку…

Увидев с высоты птичьего полёта почти лишённый растительности плоский каменный остров, Владислав сразу же оценил гениальность плана командования. На этом клочке суши посреди озера хватало места не только для временного пристанища конвертопланам их боевой группы, но и для размещения целой авиабазы, машин, этак, на пятьдесят. Сверху остров чем-то походил на надводный аэроносец-катамаран, плывущий по голубому морю. И, что удивительно, на тёмно-серых плато острова почти полностью отсутствовала пернатая флора. Птицы предпочитали гнездиться на разбросанных по поверхности озера небольших островках, коих вокруг было великое множество.

— Тарас, приземляйся правее «ноль-три-третьего», — мастер-сержант Корнеев указал рукой на уже севший «колибри» третьего взвода.

Конвертоплан осторожно коснулся земли сразу всеми стойками шасси, потихоньку стал затихать рёв мощных моторов, с глухим стуком откинулась вниз десантная аппарель. Рядом, одна за другой, приземлились ещё две машины «аквы», а чуть дальше пошли на посадку «колибри» четвёртой роты.

— Так, мобпехи! Время не ждёт, поэтому быстренько готовим раненых к эвакуации, — выйдя в десантный отсек, Кольчугин хлопнул в ладоши, призывая к тишине. — Уильям, ты медик, тебе и карты в руки.

— Так точно, господин лейтенант, всё сделаю, — кивнул головой капрал Куоко.

— Мендоза, Зантино, и Мекир. Парни, вы не валяйтесь там долго на белых простынях, и не очень-то заглядывайтесь на стройные ножки медсестричек. Вы нужны нашему взводу, роте, и всему батальону. Впрочем, сбегать из госпиталя, недолечившись, также не надо, — подойдя к тройке раненых, Владислав произнёс настоящую речь. — Мы будем вас ждать, выздоравливайте скорее.

Вслед за взводным свои пожелания высказали и остальные разведчики, легонько похлопывая своих товарищей по плечам, и пожимая им руки. Сержант Торсон не рассчитал, и стиснул ладонь Джеймса Зантино так, что тот даже слегка поморщился от боли. Сержант это заметил, тотчас извинился, сокрушённо покраснел. Михаил Ортега заявил, что Рол Торсон может исправить свою оплошность, если поможет тащить раненого, а также возьмёт себе его пулемёт. Ибо в секции сержанта Мендозы теперь не хватает сразу трёх бойцов, включая и её командира.

— Товарищ лейтенант, появились штурмботы, — прозвучал в наушниках голос первого пилота. — Минуты три до их посадки.

— Спасибо, Максим, — ответил Владислав, прикидывая, что делать с неполной секцией. — Так, парни, готовьтесь работать.

Спустя три минуты раздался рёв реактивных двигателей, и практически рядом со строем «колибри» села четвёрка штурмботов. Не мешкая ни секунды, десантники подхватили носилки с ранеными, и бросились к летательным аппаратам. Раненых передали из рук в руки прилетевшим с орбиты медикам, а затем занялись быстрой разгрузкой привезённых боеприпасов. Мобпехам пришлось изрядно попотеть, на руках перетаскивая тяжёлые «скальпели» и «иглы», а затем, под руководством лётчиков, подвешивая их на пилоны конвертопланов. Не меньше пришлось повозиться и с тридцатимиллиметровыми снарядами для скорострельных пушек, пока, наконец, не заполнили ими орудийные контейнеры всех восьми машин. В сравнении с этой работой переноска цинков с патронами и гранатами показались лёгкой разминкой для новобранцев. Наконец, разведчики закинули внутрь десантного отсека конвертоплана последний ящик с пайками, и сразу же поступила команда на взлёт. Следом за «колибри» взлетели и штурмботы, унося на орбиту около двух десятков раненых.

Дозаправку машин топливом провели уже в воздухе, на высоте в пять километров, подальше от озера с миллионами птиц. С орбиты опустилась восьмёрка «нортроссов», в варианте летающих танкеров, оборудованных системой заправки в воздухе. Выдвинув длинные телескопические штанги для приёма топлива, в течении сорока минут «колибри» заполняли горючим свои изрядно опустевшие баки. Затем облегчённые на десятки тонн аэрокосмические перехватчики удалились обратно на орбиту, а конвертопланы продолжили дальнейший полёт на северо-восток. До района высадки Первой бригады разведчикам предстояло преодолеть около восьми тысячи километров. А это не менее шестнадцати часов полёта, если не все двадцать. К тому же, чтобы достичь цели, впереди ещё предстояло совершить не менее двух приёмов топлива в воздухе.

Ещё часа три после дозаправки боевая группа летела над территорией Марабарии, а затем пересекла границу какого-то северного сателлита воинственной империи. Впрочем, с высоты в четыре километра никто не заметил никакой границы, да и не наблюдалось особого отличия в ландшафтах двух стран. Обычная саванна, перемешанная с лесными массивами. Несколько довольно широких рек, несущих свои воды на юго-восток, к берегам Кораллового моря. Внизу постоянно мелькали мелкие поселения, вероятно, животноводов и земледельцев. Городов здесь было немного: за время полёта над сушей конвертопланы прошли всего лишь над шестью крупными населёнными пунктами. С некоторой натяжкой их ещё можно было назвать городами. Хотя и с трудом, но внизу можно было различить довольно приличные по местным меркам грунтовые и просёлочные дороги, соединявшие все окрестные поселения.

Обнесённые каменными стенами портовые города располагались на побережье Кораллового моря, являясь торговыми и административными центрами на окружающей их территории. Восьмёрка «колибри» прошла как раз над одним из таких мегаполисов, вероятно, вызвав лёгкую панику среди аборигенов. А может, туземцы, знакомые с дисколётами циклопов, нисколько и не боялись пролёта над своей головой неизвестных летательных аппаратов, а всего лишь выражали свои чувства и эмоции.

Конвертопланы пересекли береговую черту, и начался полёт над безбрежным водным простором. Впрочем, до самого заката внизу постоянно попадались спешащие по свои делам караваны судов, редкие единичные кораблики, в основном парусные, либо парусно-вёсельные. Коралловое море являлось важнейшим торговым перекрёстком местной цивилизации, и его поверхность ежедневно бороздили многие сотни кораблей и судов. Из-за частых штормов далеко в море забирались немногие, большинство местных моряков предпочитало прибрежные воды. Чтобы, при необходимости, можно было бы быстро укрыться в ближайшем порту.

Ближе к вечеру, когда солнце уже склонялось к западному горизонту, на одном из экранов приборной доски вдруг высветился запрос системы опознавания «свой-чужой». И сразу же погас, автоматически обменявшись данными с аналогичной системой летательного аппарата новоземлян. На соседнем экране, на самом краю проявились три зелёных силуэта, символизирующих конвертопланы мобильной пехоты.

— Макс, глянь, по правому борту летят три «колибри» из Второго батальона, — кивнув на экран радара, произнёс мастер-сержант Корнеев. — Система считала маркеры с машин второй роты Южного соединения. Одна из них вообще корабельная, с тримарана.

— Хмм… Похоже, они идут тем же курсом, что и мы, — прикинув, ответил первый пилот. — Тарас, мне почему-то кажется, что Георг Монтенегро мыслит в одном и том же направлении, что и наш комбат. Эти ребята летят на север, как и мы…

— «Три-ноль-аква», ответь «два-ноль-аэро», — внезапно прозвучало в эфире. — «Три-ноль-терра», ответь…

— Что происходит, парни? — в кабину пилотов ворвался лейтенант Кольчугин. — Откуда здесь взялся Второй разведбат?

— С неба, вестимо, товарищ лейтенант, — усмехнулся мастер-сержант Григорьев. — Комбаты-то наши, чай, одну Академию заканчивали, вот и мыслят аналогично…

— «Три-ноль-аква» слушает, — раздался в эфире голос капитана Славнова. — Лонгворт, это ты, что ли?

— Он самый, Юрий, собственной персоной, — собеседник, похоже, усмехнулся. — Коллеги, предлагаю дальше лететь борт о борт. Ведь вы тоже держите курс на север, не так ли?

— У, Хитрая Лиса Лонгворт нас выследил. Никуда от тебя не скрыться, — смеясь, вступил в разговор капитан Кольцов. — Если решил лететь вместе с нами, Джим, то меняй курс, и подруливай с правого борта.

— Хорошо, Даниил. Меняю курс, ждите, парни, — ответил капитан Джим Лонгворт, командир роты «аэро» Второго батальона мобильной пехоты. За свою хитрость и смекалку прозванный «хитрой лисой», и, нисколько не стеснявшийся своего прозвища. Маленькие зелёные силуэты на экране слегка изменили курс, незаметно для глаза сближаясь с конвертопланами боевой группы «ак-тер».

— Макс, они идут на расстоянии в двести пятьдесят километров, и мы их увидим только под утро, — быстренько прикинул второй пилот.

— Погоди, Тарас. Мне интересно посмотреть, откуда они взлетели. Вряд ли они существенно меняли курс, шли по-прямой, — выводя на экран карту северо-западного побережья Биртарии, ответил мастер-сержант Григорьев. — Ага, глянь — город на побережье, северо-западнее столицы. Похоже, подполковник Монтенегро взял под контроль прибрежные города Биртарии, и марабарцев ожидают очень тяжёлые времена.

— Да хрен с ними, с марабарцами. Дались они тебе, Макс, — скривился, словно от кислого мастер-сержант Корнеев. — Они — товарищ лейтенант не даст соврать — мерзкие идиоты, моральные уроды, и полные дегенераты.

— Тарас, а чего ещё можно ожидать от потомков каннибалов? — усмехнулся Владислав. — Как вы считаете: зачем марабарцам столько пленных? Объяснить?

— (Цензура!). Извините, товарищ лейтенант, — не выдержал первый пилот. — Если бы не приказ и задание, я бы точно повернул назад, и с превеликим удовольствием расстрелял бы все боеприпасы над ихней столицей. Не люблю людоедов!

— Ладно, успеем ещё надавать им по соплям, так, чтобы надолго нас запомнили, — вздохнул Кольчугин. — Надеюсь, что на Венере не так уж много стран и народов, подобных марабарцам.

— Вы оптимист, товарищ лейтенант, — сделал вывод Максим Корнеев. — Так, первая дозаправка у нас ровно через два часа, поэтому я часика полтора подремлю. Тарас, бери управление на себя.

— Я тоже пойду, поговорю с бойцами, — поднялся на ноги командир взвода. — Держите меня в курсе. Если, вдруг, что — сразу зовите.

Дальнейшие восемь часов полёта пролетели незаметно. По приказу командиров рот разведчики отсыпались за все прошедшие дни. Дозаправка в воздухе прошла успешно, без происшествий, несмотря на ночь за бортом. Впрочем, пилоты слегка нервничали, опасаясь за состояние двигателей. По-хорошему, моторы следовало бы хорошенько подготовить к продолжительному полёту, но, увы, на это банально не хватило времени.

После восхода солнца справа обнаружились три маленькие точки, летевшие параллельным курсом. Это оказалась тройка конвертопланы из Второго батальона, не рискнувшая сближаться ночью на расстояние прямой визуальной видимости. Летательные аппараты подошли ближе, и вскоре пилоты Северного и Южного соединений приветливо помахали друг другу руками. Вблизи стали хорошо заметны повреждения от пуль и осколков на внешней обшивке машин Второго батальона. Хотя, «колибри» боевой группы «ак-тер» выглядели не лучше, особенно после недавнего близкого знакомства с марабарскими миномётчиками.

Вскоре отряд пересёк береговую черту, и полетел над горами песчаными пустынями большого и малонаселённого острова. Штабные умники обозначили данную сушу как Арапия, как всегда, даже не поинтересовавшись у аборигенов его местным названием. Впрочем, десантникам было глубоко наплевать и на любое из двух названий сего острова. Внизу тянулось бесконечное море песка, просматривались барханы, а иногда мелькали глубокие ущелья — следы давно пересохших рек. Унылый, однообразный пейзаж, покрывавший почти две трети острова. Лишь в северо-западной части Арапии имелись средней высоты горы, а вдоль юго-восточного побережья тянулась гряда мелких сопок. Основная масса жителей — типичные кочевники — предпочитала селиться в горных районах, и лишь некоторые племена проживали в пустыне. Достаточно плотно заселялось и побережье, жители которого, в основном, занимались торговлей и рыболовством. Хорошие моряки, они на своих парусниках вдоль и поперёк исходили Средиземное и Коралловое моря, плавали далеко на юг и на север, к берегам материков Асайи и Аурики. Аборигены были частыми гостями в Биртарии, и не только в портовых городах на её северном побережье.

Часам к трём дня конвертопланы наконец-то пересекли поперёк всю Арапию, пронеслись над рыбацкой деревушкой, и вновь полетели над морем. То тут, то там впереди на горизонте вырастали разнокалиберные клочки суши, быстро исчезая за кормой машин. Мелководное море, которому вездесущие штабисты пока не дали никакого названия, изобиловало великим множеством атоллов. Самых разнообразных, на любой вкус. Здесь, над обильно усеянной островами водной гладью, объединённый отряд совершил вторую дозаправку в воздухе.

Спустя полчаса после приёма топлива «колибри» словно пересекли невидимую черту, продолжив свой путь над бурными водами широченного пролива. Этот пролив, если честно, с полным основанием можно было бы назвать морем, т. к. его размеры превосходили некоторые другие моря планеты. Тянувшийся с севера на юг более чем на тысячи на три километров, пролив разделял два венерианских материка — Аропу и Асайю. Берега этих двух континентов разделяло от трёхсот до восьмисот километров водного пространства, часто штормящего, и весьма непредсказуемого.

Внезапно пискнул прибор обнаружения радарного излучения. Затем на экране высветился запрос системы опознавания «свой-чужой», и тотчас погас, отправив ответ какому-то самолёту Республики.

— Макс! Глянь, пожаловала наша авиация, самолёты мобильной пехоты, — ткнув пальцем в экран радара, обрадованным голосом произнёс мастер-сержант Корнеев.

— Точно. Звено истребителей «воеводин», — спустя секунду подтвердил первый пилот.

— Ну, что, парни, похоже, перелёт подходит к концу, — посмотрев на ползущий по экрану зелёненький силуэт самолётика, сказал Владислав. — Когда мы увидим наши истребители?

— Увы, не увидим. Их курс не позволяет нам наблюдать истребители визуально, — рассматривая карту местности, покачал головой мастер-сержант Григорьев. — Эти самолёты летят над горами, слишком далеко от нас.

— На горизонте показался берег, — произнёс второй пилот. — Лететь ещё каких-то пятьдесят пять минут, и мы снова схлестнёмся с одноглазыми магами.

Однако Тарас Корнеев ошибся. Вскоре четвёрка истребителей вертикального взлёта и посадки «воеводиных» исчезла с экрана радара, повернув на восток. К этому времени «колибри» уже летели над травянистой равниной, держа курс на ближайший полевой аэродром Первой бригады мобильной пехоты.

— «Мэйдэй», «мэйдэй», — неожиданно раздался в эфире незнакомый женский голос. — Аэрокосмический штурмовик терпит бедствие в квадрате…

— От, чёрт, да он же совсем рядом от нас, — застучал пальцами по кнопкам первый пилот. — Так, поймал пеленг на аварийный маяк…

— Шестьдесят пять километров, — произнёс Корнеев. — Това…

— «Аква-один», «аква-два», немедленно летите на поиск упавшего «громыкина», — перебив слова пилота, прозвучал приказ капитана Славнова. — Влад, Луис, найдите лётчика, окажите помощь, если потребуется, и доставьте его на аэродром. Всё понятно? Выполняйте.

Отделившись от строя отряда, два конвертоплана заложили вираж, и понеслись на сигнал аварийного маяка. Увеличили скорость, перешли на бреющий. Вопреки нехорошим ожиданиям Владислава, по машинам никто не стрелял, и не запускал ракеты. Глядя сверху на проносящиеся внизу холмы, ни пилоты, ни разведчики не видели никого живого. Судя по всему, местность, в которой потерпел крушение «громыкин» была необитаемой. Из кабины «колибри» уже визуально наблюдался столб дыма, обозначавший место падения летательного аппарата.

— Вижу обломки, но лётчика пока не обнаружил, — в голосе второго пилота проскользнули тревожные нотки. — Чёрт, тепловизор фиксирует сразу несколько ярких контуров!

— Спокойно, Тарас, здесь он, здесь, — колдуя над приборной доской, ответил Максим Григорьев. — Садимся…

«Колибри» завис на высоте полутора метров над землёй, хищно поводя стволом скорострельной пушки в поисках противника. Машина второго взвода ушла правее, заходя с противоположной стороны пожарища. Однако пилота аэрокосмического штурмовика нигде не было видно.

— Парни, надо найти лётчика. Пошли, — посмотрев на сосредоточенные лица бойцов, произнёс лейтенант Кольчугин, и первым спрыгнул на землю.

Разведчики быстро десантировались вслед за своим командиром. Затем, растянувшись цепью, мобпехи быстрым шагом пошли вперёд. Вскоре миновали первый искорёженный лист железа, второй, прошагали мимо груды непонятных и перекрученных между собой обломков. А вот и катапультируемая капсула пилота. Пустая, точнее, открытая изнутри. Похоже, открытая самим же лётчиком.

Со скрежетом шевельнулся один из листов обшивки, и оттуда показалась чья-то рука в чёрной перчатке. Владислав, моментально взявший на прицел обломок плоскости, опустил автомат, и бросился на помощь лётчику. Следом за взводным поспешил сержант Торсон вместе с четвёркой бойцой своей секции. Совместными усилиями десантники подняли и отбросили титановый лист в сторону, обнаружив под ним скрючившегося пилота разбившегося «громыкина».

— Слава Богу, свои… Спасибо, родные, что так быстро примчались на выручку, — с трудом поднимаясь на ноги, произнёс бледный человек в противоперегрузочном комбинезоне. — Я уж думал, что не смогу выбраться оттсюда.

— А зачем ты под эту плиту залез? А главное — как? Она же неподъёмная, — пнув ботинком массивный и тяжёлый лист титана, поинтересовался лейтенант Кольчугин.

— А я так перепугался, когда услышал гул моторов, что чуть не наложил в штаны, — нервно засмеялся спасённый. — Думал, что за мной синекожие пожаловали, ведь это мы их последний ангар бетонобойными накрыли… Ну, и залез, спрятался под железку… А как — сам не знаю.

— Ладно, это не важно. Капрал Куоко, осмотрите лётчика, — Владислав позвал взводного медика. — Кстати, как зовут-то тебя?

— Лейтенант Святослав Маккейн, орбитальный аэроносец «Порт-Липецк», тридцать пятая штурмовая эскадрилья, — слегка поморщившись от боли в колене, представился пилот.

— А я Владислав Кольчугин, тоже лейтенант, рота «аква» разведбата Третьей бригады мобильной пехоты, — представился в ответ взводный. — Кстати, капитан Маккейн с «Новомурманска» не твой родственник? Что такое?

— Третья бригада?! Лейтенант, да ты шутишь?! — позабыв о боли, удивлённо воскликнул пилот «громыкина». — Третья бригада ещё даже не прибыла на орбиту Венеры… Вы слуги циклопов, что ли?

— Ага, мы синекожие, вот, специально перекрасились, чтобы пудрить мозги всем встречным Маккейнам, — усмехнулся Владислав. — Лейтенант, ты хоть одного синекожего живьём видел?

Внезапно за холмами, где по идее должен был сесть конвертоплан второго взвода, вспыхнула жаркая стрельба. Разведчики моментально вскинули оружие, изготовились к бою. Капрал Куоко сбил лётчика с ног, повалил на землю, прикрывая своим телом. Удивительно, но, ни тактический радар, ни тепловизор не обнаружили никаких целей. Кольчугин сразу же обратил внимание, что бойцы Риккардо как-то странно ведут бой. Обычно никто не стреляет по врагу такими длинными очередями во всю ленту.

— «Аква-два», по кому ведётся огонь? Луис, в чём дело, что у тебя случилось? — не зная, что и подозревать, запросил по радио командир «аквы-один».

— Товарищ лейтенант!!! — вместо ответа командира второго взвода в наушники ворвался вопль Тараса Корнеева. — Война окончена! Одноглазые капитулировали! Только что передали по радио, что ихняя королева сдала арсенал! Ура!!! Победа!

— Опоздали, — огорчённо произнёс Владислав, и повернулся к бойцам. — Парни, циклопы сдались, суки поганые! Победа!!!