— Да что ты говоришь! — отрывисто бросил ему полковник.

Айден увел Энн подальше от двери.

— Одевайся, — прошептал он ей. И сам взял свои бриджи, висящие на спинке стула.

— Но, Айден, разве ты не слышал — они убили Робби Ганна!

Она была потрясена и думала о последствиях, которые могла повлечь за собой смерть Робби. Все Высокогорье будет охвачено войной и раздором. Кельвин и все те люди, которые делали это место таким особым, могут быть уничтожены.

— Энн, одевайся, — жестче приказал Айден. Сам он уже застегивал пуговицы на бриджах.

— Айден?..

Неожиданно он оказался прямо перед ней и впился губами в ее губы, прежде чем она успела возразить, и сжал ее руки. Наконец он отстранился и пристально посмотрел ей в глаза:

— Прошу тебя, доверься мне. А теперь делай так, как я сказал. У нас совсем мало времени.

Энн бездумно, как робот, принялась выполнять его приказ. Она потянулась за сорочкой, лежащей на краю кровати, и сбросила простыню на пол. Айден натянул рубашку через голову и накинул сверху жилет, застегивая его спереди на все пуговицы, чтобы спрятать самые броские пятна грязи. После чего он без предупреждения распахнул дверь.

Энн схватила платье и метнулась за дверь.

Ее прямолинейный, беспардонный муж лицом к лицу столкнулся с майором Ламбертом.

— Ты сказал, что Робби Ганн мертв?

Поспешно натягивая на себя одежду, Энн поглядывала на них сквозь щелку.

Майор Ламберт нахмурился, губы его плотно сжались, но полковник Уизерспун, на котором поверх бриджей все еще была надета ночная сорочка, кивнул.

— Майор сам только что мне об этом сообщил. — Он слегка поклонился. — Лорд Тайболд, позвольте представиться, я полковник Уизерспун. Мы никогда прежде не встречались, но я весьма о вас наслышан. Жаль, что наше знакомство не произошло при более благоприятных обстоятельствах.

— Мне выбирать не приходилось, полковник Уизерспун, — холодно произнес Айден, всем своим видом демонстрируя благородное негодование аристократа. — Боюсь, майор Ламберт вышел за рамки дозволенного. Надеюсь, вы понимаете, полковник, что его самовольное решение взять Робби Ганна в плен и пытать может вызвать восстание.

— Ганн был якобитом… — начал Ламберт, но Айден его перебил:

— Каждый шотландец в душе якобит. Это часть романтизма нашей страны, и все мы здесь рыцари-романтики. Ганн высказывался против «очисток» земель. Его семья потеряла все — свои земли, свое наследие. Все это украли у них люди с деньгами. Но учти, Ламберт, если ты собираешься арестовать и забить до смерти каждого, кто выступает против «очисток», работы у тебя будет много.

— Уверен, у майора Ламберта имелись достаточно веские основания арестовать Ганна, милорд, — вмешался полковник Уизерспун.

— Нет, — категорично отрезал Айден. — Ганн был всего лишь средством отплатить мне по старым счетам.

— Какое нелепое предположение! — воскликнул майор Ламберт.

— Ты знал, что мы с Ганном давние друзья, — сказал Айден. — Еще в университете ты завидовал моему титулу и авторитету моей семьи.

Энн удивленно округлила рот. Слова Айдена были созвучны с тем, что говорил сам майор прошлой ночью полковнику Уизерспуну.

— Ну конечно! — с сарказмом воскликнул майор Ламберт. — И я бы стал выдвигать ложные обвинения в государственной измене только лишь для того, чтобы запятнать вашу репутацию? У вас нет никаких оснований для подобного предположения. Ганн готовил восстание.

— Если так, то где доказательства? — прохладно поинтересовался Айден. — Хотелось бы услышать от вас сведения повесомее, чем слухи или обрывки разговоров, подслушанных в пивных.

Лицо майора Ламберта приобрело багрово-красный оттенок.

— Он должен был сам все рассказать.

Итак, первые зерна сомнения были посеяны. Из своего укрытия Энн отчетливо видела лицо полковника Уизерспуна. Он бросил оценивающий взгляд в сторону майора Ламберта. Честолюбивые люди должны быть осторожны, поняла Энн. Полковник не мог допустить, чтобы его сочли причастным к ошибкам майора Ламберта.

Тогда Айден сменил тактику. Это сильно удивило Энн и майора.

— Но что свершилось, то свершилось. Смерть Ганна уже в прошлом, нам важно решить, что мы должны делать сейчас.

— Кому вообще нужно, чтобы вы что-то делали? — почти прорычал майор Ламберт.

— Вам. — Айден кивнул на охранника. — Его присутствие здесь обязательно?

— Нет, — ответил полковник Уизерспун, не давая Ламберту и слова сказать, и знаком велел конвойному идти.

Как только они оказались одни, он обратился к Айдену:

— Что, на ваш взгляд, мы должны теперь предпринять, милорд?

— Он один из них! — возмутился майор Ламберт. — Вы не можете его слушать.

— Ламберт, ты болван! — в припадке ярости воскликнул Айден. — Из-за своих амбиций и снобизма ты всех нас готов поставить под удар. Сазерленда, Аргайла, меня… — Он сделал выразительную паузу, прежде чем продолжить внушительный список титулованного дворянства. — И полковника Уизерспуна в том числе.

Полковник заерзал, явно чувствуя себя не лучшим образом.

— Ганн — не такая уж важная птица, — презрительно заявил майор Ламберт.

— Надо же, а всего минуту назад он был зачинщиком восстания, — поддел его Айден. — Вы уж определитесь, майор.

— А как на ваш взгляд, так ли важна смерть этого Ганна? — спросил у Айдена полковник.

— Рыжий Робби обладал дьявольски невыносимым характером. При жизни он мог быть занозой в заднице, но посмертно его возведут в герои. Кому как не мне, потомку шотландского повстанца, понимать всю силу легенд. Нельзя допустить, чтобы это произошло.

— Каким образом? — спросил полковник Уизерспун, заговорщически склоняясь к Айдену.

— Закопайте его. И как можно быстрее, пока не поползли слухи.

— Но не мог же он просто исчезнуть, — возразил майор Ламберт. Тот же вопрос возник и у Энн.

— Мог, — уверенно сказал Айден. — У Ганнов не осталось ни гроша за душой. Обыграем это так, будто бы он сбежал из плена и выехал за пределы страны. — Он пожал плечами. — Люди сейчас целыми семьями уезжают, гонимые «очистками». Отъезд Робби покажется вполне правдоподобным.

— Ну и куда, по-вашему, он мог бы податься? — с неподдельным интересом спросил полковник Уизерспун.

Айден на секунду призадумался.

— Франция, Дания — неважно…

Полковник взвесил эту идею в уме.

— А почему бы и нет? Лягушатники обожают революционеров. Они могли бы даже сделать его министром.

— Робби Ганну такое предложение бы понравилось. — Айден обратился к майору Ламберту: — Кто еще знал, что он здесь находится?

Майор не хотел ему отвечать. Он явно был возмущен вмешательством Айдена. Но после резкого замечания полковника Уизерспуна Ламберт вынужден был дать ответ на поставленный вопрос.

— Несколько человек.

Айден фыркнул.

— Это как прикажете понимать?

— Да, Ламберт, что бы это значило? — повторил полковник.

— Хозяин таверны и служанка, которым мы заплатили, чтобы они держали рты на замке.

— А они могут проболтаться? — спросил полковник.

— Нет, если им дорога их жизнь, — ответил майор Ламберт. — Я хотел сохранить месторасположение Ганна в тайне. У меня бы не хватило людей его отстоять, если бы вдруг…

— Если бы что? — надавил на него полковник Уизерспун.

— Если бы его брат или лорд Тайболд попытались его вызволить.

— И рискнуть всем, что у меня есть? — рассмеялся Айден.

И Энн мысленно посмеялась вместе с ним. Его слова прозвучали весьма естественно.

— Ламберт, — продолжил он, — ты живешь в выдуманном тобой мире. У меня есть деловые интересы и чувство долга перед короной. Забавно представить, какое войско я могу сколотить из моих пастухов.

— Но ваш прадед… — начал было майор Ламберт.

— Мертв, — закончил за него мысль Айден. — Я вырос в Англии. Моя сестра вышла замуж за важного государственного деятеля…

— Какого? — вмешался полковник Уизерспун.

— Лорда Вальдо, — ответил Айден.

— Лорд Вальдо? — благоговейно повторил полковник Уизерспун. — Не знал, что вы с ним родня.

— Да, он был великим человеком, — как бы невзначай бросил Айден.

— Своей должностью я обязан ему, — сказал полковник.

Энн впору было спеть «Аллилуйя!». Но на деле она всего лишь прислонилась спиной к стенке, не веря в такое везение. Айден тут же не преминул воспользоваться столь выгодным родством.

— Моя сестра была его второй женой.

— Ах да, мне доводилось встречать ее в Лондоне, — сказал полковник Уизерспун. — К слову, теперь я начинаю замечать между вами некое фамильное сходство.

— В таком случае, можете ли вы представить, чтобы она взбунтовалась против короны? — спросил Айден с кислой улыбкой.

— Леди Вальдо? Разумеется, нет, — ответил полковник Уизерспун.

— Тогда отдайте соответствующий приказ майору Ламберту, и, может, тогда он, наконец, поверит, что в Высокогорье за каждым камнем повстанцы не прячутся. — Не дожидаясь ответа, Айден с высокомерием лорда добавил: — С меня хватит. Вы угрожали моей жене и задели мою честь. Кровь Робби Ганна на ваших руках, господа. И вы сами создали себе такую проблему. А я умываю руки.

Он начал было закрывать дверь, но полковник Уизерспун поставил свою ногу в дверной проем.

— Я не знал, что Ламберт забьет этого несчастного до смерти.

— Неважно, — отрезал Айден. — Это произошло в вашем присутствии.

И он захлопнул дверь.

У Энн созрела к нему масса вопросов, но Айден отрицательно покачал головой, предупреждая, что сейчас не время. Они оба прислушались. Прошла секунда, и майор Ламберт произнес:

— Мои действия были продиктованы необходимостью. Я точно знал, что Робби Ганн собирает войско.

— Ты слышал, что сказал Тайболд, — отрезал полковник. — У Ганна совсем не было денег. Как он собирался создавать армию?

— Тайболд его поддерживал, — сказал майор Ламберт, но уже не так уверенно. Должно быть, понимал, насколько неубедительно звучат его объяснения.

Полковник Уизерспун тяжело вздохнул.

— В Шотландии и Ирландии все время назревают какие-то восстания. Простолюдины вечно чем-то недовольны. — Он на секунду умолк, после чего сказал так тихо, что Энн пришлось превратиться вслух, чтобы разобрать его слова: — Вы отстранены от своих обязанностей, майор.

— Что? — выпалил Ламберт.

Айден крепче прижал к себе Энн, слушая, как майор пытается себя реабилитировать:

— Прошу прощения, сэр, но разве вам не нужно время, чтобы как следует обдумать такое решение?

— Я уже все обдумал, — решительно отрезал полковник. — И пришел к выводу, что вам нужно уехать прямо сейчас. Возвращайтесь ко мне в штаб, я прослежу, чтобы были оформлены все бумаги по переводу вас из Шотландии.

— Но вам больше некуда меня послать! — воскликнул Ламберт. — Кроме как в Ирландию или Западную Индию.

— Уверен, вы найдете там подходящее место.

С этими словами полковник отправился к себе в комнату, но Ламберт, должно быть, преградил ему путь.

— Я не ошибался по поводу Ганна.

— Этого мы теперь уже не узнаем, не так ли? Ганн мертв, а Тайболд говорит разумные вещи! Если станет известно, что это мы причастны к его смерти, в ответ мы получим бунт, бунт, возникший благодаря вам.

— Я ведь докладывал вам о каждом своем шаге, — возразил майор Ламберт.

Тут в голосе полковника Уизерспуна зазвучали стальные нотки:

— Я не приказывал тебе держать Тайболда взаперти. Возможно, это зависть так тебя ослепила.

— Я никому не завидую, — буквально выплюнул майор Ламберт.

— Неважно, — отрезал полковник Уизерспун. — Лейтенант Фордайс! — громко позвал он.

— Да, сэр, — донеслось издалека, словно лейтенант стоял у самого подножия лестницы.

— Собери отряд людей, умеющих держать язык за зубами. Проследи, чтобы нашего заключенного сейчас же похоронили.

— Да, сэр! — ответил лейтенант. Через секунду дверь в комнату полковника Уизерспуна захлопнулась, в то время как лейтенант отправился выполнять полученный приказ.

Только майор Ламберт остался стоять в коридоре. Энн буквально чувствовала всю силу его отчаяния сквозь толстую деревянную перегородку…

В дверь ударили кулаком. Энн даже тихонько вскрикнула от неожиданности. Она ждала, что майор вот-вот ворвется к ним в комнату. Но он зашагал вниз по лестнице.

Айден вздохнул с облегчением.

— Нужно отсюда поскорее уезжать.

Дважды ему повторять не пришлось — она уже бегала по комнате в поисках своих чулок.

Он зашнуровывал ей корсет, пока она натягивала на ногу собранный гармошкой чулок.

— Энн, милая, ты у меня очень храбрая девочка. Так держать. Еще немного, и мы окажемся на свободе.

— Это правда, что Робби Ганн скончался?

Он на ходу поцеловал ее в макушку.

— Потом поговорим.

Он быстро закончил одеваться. Она затянула подвязки и всунула ноги в туфельки, думая о том, что они с Айденом сработали как одна команда. Поднявшись с кровати, она помогла ему завязать галстук. Его уже давно не крахмалили, и сам Айден выглядел уставшим.

Она коснулась eго щеки рукой.

— Ты сделал все, что мог.

— Надеюсь, этого достаточно. — Он взял ее за руку и повел к двери. Стражи за дверью уже не было.

Они спустились вниз. Полковник Уизерспун сидел за обеденным столом. С ним был лейтенант Фордайс. Как только появились Энн и Айден, полковник поднялся.

— Так значит, вы все-таки решили уехать, милорд? — живо поинтересовался он, так, словно они были здесь не пленниками, а оставшимися на ночь гостями.

— Боюсь, я должен, — ответил Айден, традиционно умалчивая об истинных причинах.

Он протянул Энн ее соломенную шляпку. Она прошла в гостиную, где на стене у двери висело зеркало, и завязала на подбородке бант.

— Я взял на себя смелость приказать, чтобы для вас приготовили экипаж, — сказал полковник Уизерспун. — Один из моих людей отвезет вас.

— Ценю вашу заботу, но я собрался управлять своей каретой сам. Я уже так давно не держал в руках поводья…

— Тогда, может, пусть вас проводят?

— Спасибо, но в этом нет необходимости.

Эта светская беседа действовала Энн на нервы. Они вели себя как двое закадычных друзей на домашней вечеринке. При этом она чувствовала себя весьма неловко.

Айден зашел за ней в гостиную.

— Миледи, вы готовы?

На секунду он показался ей скорее незнакомцем, нежели человеком, которого она целиком и полностью принимала как своего мужа. Тогда она поняла, что у этого человека было два лица. С одной стороны, высокомерный, самоуверенный шотландец, который любил хорошо потрудиться и от души повеселиться.

С другой стороны, человек, стоящий сейчас перед ней. Человек с безупречными манерами. Изысканный, утонченный… полностью контролирующий себя.

Потом он протянул ей руку, и эти две ипостаси слились в ее представлении воедино. В Айдена. В мужчину, которого она любила.

Она вложила свою руку в его ладонь. Он попрощался с полковником Уизерспуном и даже бросил какую-то дружескую фразу лейтенанту Фордайсу. После чего они направились к выходу.

На улице их ждала карета, лошади нетерпеливо били копытами.

— Энн, вам когда-нибудь доводилось ехать на козлах, рядом с возницей? — спросил Айден.

Энн хотела ответить отрицательно, но не смогла, так как в горле у нее все пересохло.

— Вам понравится, — любезно заверил ее Айден.

Со стороны могло показаться, будто они отправляются на прогулку в парк, а не спасаются бегством.

— Прошу.

Он помог ей подняться.

Сиденье на козлах было довольно узким. От такой высоты у Энн закружилась голова. Она уселась поудобнее. Расположившись, она посмотрела вперед и застыла.

Двое солдат шагали в сторону леса, неся завернутое в холст тело. За ними шел третий солдат, который тащил лопаты.

Неожиданно дрожащие ноги перестали выдерживать вес ее тела. Айден говорил, что убил человека.

Мог ли он пожертвовать жизнью Робби Ганна, чтобы спасти их жизни?

Она не знала. При необходимости Айден мог быть и жестоким.

Энн так сильно вцепилась руками в деревянное сиденье, что костяшки ее пальцев побелели.

Айден устроился рядом с ней, взяв в руки поводья, затем снял с себя шляпу и зашвырнул ее внутрь кареты. Он так и не успел побриться. Отросшая щетина придавала ему вид опасного человека. Она поймала себя на том, что смотрит на него с сомнением.

— Счастливого пути, милорд!

Полковник Уизерспун вышел на крыльцо их проводить.

— И вам счастливо оставаться, полковник, — ответил Айден. — Будете в наших краях, милости просим в Кельвин.

— Ну, в тех краях мы бываем нечасто, — сказал полковник. — Слишком далеко на север.

Айден рассмеялся и хлестнул лошадей. Карету тряхнуло, колеса закрутились, и они отправились домой.

Энн покачивалась вместе с каретой, Айден обнял ее, чтобы поддержать.

— Следи за дорогой, — предупредил он.

Она кивнула. Он обратил все свое внимание на лошадей в упряжке. Айден гораздо лучше умел управлять лошадьми, чем солдат, который вез их в Либстер. Они ехали в тишине. Энн не решалась заговорить, пока не удостоверилась в том, что за ними никто не следует.

Когда они доехали до пересечения дорог, где днем раньше столкнулись с похоронной процессией, она вспомнила, как Айден заметил, что это плохое предзнаменование. Она посмотрела на степенные гемлоки, окаймляющие маленькое кладбище, и внезапно ощутила острый укол сожаления, совершенно ей непонятного.

Они свернули на дорогу, ведущую вдоль побережья. Погода была ветреной, но мягкой. По небу плыли тяжелые пушистые облака. Северное море билось о прибрежные камни, и было так всегда — испокон веков.

Айден первым нарушил молчание.

— Что это ты притихла, Энн? Что-то тебя беспокоит?

Она больше не могла держать это в себе.

— Ты убил Робби Ганна? Он был тем самым человеком, которого ты убил?

Ее слова настолько удивили Айдена, что он от неожиданности натянул поводья. Лошади остановились посреди дороги. Глаза его сузились.

— Нет, — твердо заявил он. — Я не убивал Ганна.

— Тогда кто это сделал?

— Никто.

Подстегнув лошадей, он рассказал ей обо всех событиях прошлой ночи.

Когда он закончил, Энн с облегчением перевела дыхание.

— Я очень хотела верить, что ты на такое не способен, и все же мы были в настолько отчаянном положении… Я не знала, что происходит.

— А я и не хотел, чтоб ты знала. Чем меньше знаешь, тем лучше для тебя.

— Айден, я никогда бы тебя не выдала.

Он взглянул на нее.

— Я знаю. Ты не из той глины слеплена, чтобы оказаться способной на предательство. Ты слишком честна, Энн.

— Ах, если бы я такой не была! — мягко пожаловалась она. — Как бы мне хотелось оставаться безразличной! Когда человеку не все равно, ему можно причинить боль.

— Ты не представляешь, как можно жить иначе. — С минуту он разглядывал макушки лошадиных голов, после чего сказал: — В этом мы с тобой похожи. Нас нельзя переделать, превратить нас в таких, какими нас хотят видеть другие.

— Возможно.

Он нахмурился.

— В чем дело, Энн?

Она поначалу не решалась, но все же сказала:

— Почему ты именно вчера вечером решил консумировать наш брак?

Ее вопрос его удивил, и он ухмыльнулся.

— Ты действительно хочешь узнать, почему я захотел заняться любовью со своей женой, когда на мою шею вот-вот готовы были накинуть петлю?

— Ты действительно этого боялся?

— Да, — сказал он с горечью. — Я действительно поверил в то, что Ламберт победит.

— Поэтому ты и решил заняться со мной любовью — эдакая дерзкая выходка, чтобы выбить его из колеи? Что ж, это сработало. Ламберт в разговоре с полковником Уизерспуном назвал тебя племенным жеребцом, поэтому тот и поверил, что ты крепко спишь после такого бурного вечера.

— Правда, поверил? — рассмеялся Айден, но Энн не видела в этом ничего смешного. — Успокойся, я всего лишь пошутил.

Она напряженно рассматривала свои руки, лежащие на коленях. Эти переживания были для нее настолько новыми и непривычными, что она не знала, как реагировать.

— Я хотел, чтобы с тобой все было в порядке. Консумировав наш брак, я удостоверился в том, что о тебе позаботятся: на случай если вдруг мне не удастся обвести Ламберта вокруг пальца.

Она поглядела на него.

— И все? Ты просто хотел, чтобы обо мне было кому позаботиться? — На миг у нее возникло сильное желание спихнуть его с коляски. Она даже представила, как он кубарем летит на дорогу, вверх тормашками.

— Я ожидала услышать несколько другое признание, — сказала она. — Что-нибудь, связанное со страстью.

— Что-то вроде признания в любви?

Энн застыла в напряжении.

— Только в том случае, если это действительно так.

Он встретился с ней взглядом.

— Энн, я люблю тебя. Порой мне кажется, что ты самая невыносимая женщина из всех, кого я знаю… и в то же время моя вторая половинка, которой мне так не хватало. Я так долго тебя ждал. И я консумировал этот брак, потому что хотел, чтобы мы стали одним целым.

— Правда? — Она затаила дыхание. Годы кочевания от одних родственников к другим научили ее осторожности.

Он улыбнулся, в глазах его блеснуло понимание.

— Да, Энн. Я люблю тебя. По-настоящему. И буду любить так всегда.

— Пока смерть не разлучит нас, — еле слышно добавила она.

Глаза его вновь обрели свой блеск.

— И после смерти тоже. Кельвин — наш дом. Твое место всегда будет рядом со мной.

Энн не знала, смеяться ей или плакать. Поэтому она засмеялась и заплакала одновременно, простирая к нему руки и обнимая с такой силой, что и вправду едва не столкнула его с кареты.

Она крепко прижала его к себе.

— В моей жизни не будет больше никого, кроме тебя.

— Я тоже принадлежу тебе и только тебе.

— А как же «девочки-виски»? — спросила она, удивленно округлив глаза.

— Ну…

И тогда она его поцеловала. Это был полноценный поцелуй, в который она вложила всю свою любовь к нему. И когда она закончила, он воскликнул:

— Да разве нужны эти «девочки-виски», когда моя жена умеет так целоваться! — Они оба рассмеялись. — Ну, все, Энн, поехали домой.

Домой. Она вспомнила тот день, когда впервые услышала, как он назвал Кельвин своим домом. Теперь же она знала, что дом — это там, где он, где бы он при этом ни находился.

Айден хлестнул лошадей, и они тронулись с места. Энн примостилась у него под боком, наслаждаясь дикой свободой Северного моря и этой суровой землей, которые начинали становиться ее частью.

Едва только на горизонте показались башни замка, как старший сын Фанга, Томас, окликнул их со своего сторожевого поста. Он спустился с пригорка на дорогу.

— Рад видеть вас, лэрд. Мы все время только и делали, что вас выглядывали.

— Запрыгивай к нам, — сказал ему Айден.

Том взобрался на карету, на которой покрыл часть пути до замка. Стоило им подъехать к воротам, как Том стал кричать во всю глотку:

— Лэрд вернулся!

Когда они въехали внутрь, во дворе их уже ждали Хью, его мать, Кэтлин, Фанг и Бонни Моват. Вскоре со всех уголков имения собрались жители, чтобы поприветствовать своего лэрда.

Айден остановил лошадей и спрыгнул вниз. Его тут же окружили члены клана. Они похлопывали его по спине и умоляли в подробностях рассказать, что с ним приключилось. Даже собаки выскочили ему навстречу, их приветственный лай дополнил общую радостную суматоху.

— Подождите! — Айден поднял обе руки вверх, веля всем успокоиться. — Я сначала помогу спуститься своей жене.

— Вашей жене? — многозначительным тоном переспросила Кэтлин Кит.

Айден повернулся к ней лицом.

— Да, моя жена! — с вызовом отчеканил он. Он обхватил Энн руками за талию и спустил на землю. — Моя чудная, отважная жена.

Все стали их поздравлять. Энн переводила взгляд с одного счастливого лица на другое. Она часто заморгала, сдерживая наворачивающиеся слезы. Наконец она обрела семью.

— Томас, — распорядился Айден, — отвези коляску в конюшню. Хью и Фанг, я должен с вами поговорить. Где Дикон?

— Там, где ему и положено быть, — ответил Фанг.

— Он в безопасности?

— Ну конечно.

Айден одобрительно кивнул.

— Пройдемте внутрь. А остальные пусть расходятся. Все хорошо. Вам нечего бояться.

Крепко держа Энн за руку, он сделал шаг по направлению к дому, как вдруг позади раздался крик.

Дэйви и его друзья как раз сидели на крепостной стене, выглядывая Айдена. Теперь они кричали, что к замку приближается еще один всадник. Английский солдат.

Гомон толпы моментально умолк. Айден вышел вперед, чтобы первым лицом к лицу встретиться с непрошеным гостем. Члены клана встали стеной позади него — мужчины в первых рядах, за ними женщины, детей отправили в замок. Энн пробралась сквозь толпу вперед, чтобы занять место рядом с мужем.

Буквально через несколько секунд во двор замка влетел на лошади майор Ламберт. Он резко осадил жеребца, да так, что копыта его заскользили по гладкой, отполированной временем брусчатке. Майор спрыгнул вниз.

Он примчался с непокрытой головой — без шляпы или парика. Глаза его горели ненавистью.

— Тайболд!

Он плюнул на землю, под ноги Айдену. Айден не шелохнулся.

— Что тебе нужно, Ламберт?

— То есть что еще мне нужно, кроме твоей головы, насаженной на кол рядом с головой Дикона Ганна?

Среди женщин разнесся шепот. Мужчины же гордо и уверенно стояли молча, но скулы их заметно напряглись, а кулаки сжались, готовые к драке.

— Ганн был у меня в руках, — продолжал Ламберт. — Но ты что-то сделал. Я точно знаю, без тебя тут не обошлось.

— Старик, успокойся. Мы квиты.

— Еще нет, — возразил Ламберт. — Я так этого не оставлю. Я требую сатисфакции. — Он принялся расстегивать форменный китель. — В тебе достаточно благородства, чтобы мне ее дать?

— Конечно, ведь это я обладатель титула, — тихо произнес Айден.

Он попал не в бровь, а в глаз — гнев, бушевавший у Ламберта внутри, вырвался наружу.

В тот момент Энн готова была поклясться, что майор сошел с ума. Он был настолько взбешен, что шипел сквозь стиснутые зубы. Два старших сына Фанга, стоявшие рядом с ней, нервно рассмеялись.

Смех моментально стих, стоило Ламберту схватиться за рукоять меча и вытащить его из ножен. Раздался угрожающий свист клинка, разрезающего воздух. Он направил свой меч на Тайболда.

— Тайболд, ты уничтожил меня. Ты, бесславный шотландский выскочка, чья семья может похвастать родством с самым великим предателем короны за последние сто лет!

Хью и Фанг стали было наступать на Ламберта, но тут Айден поднял руку, делая им знак остановиться.

— Это касается только нас двоих. Не смейте и пальцем его тронуть.

Он встал лицом к лицу с отставным майором.

— Что тебе нужно, Ламберт?

— Сатисфакция, Тайболд. Я требую сатисфакции.

— И ты ее получишь. — Айден посмотрел на Хью. — Принеси мой меч из футляра в большом зале. Остальные все, расступитесь.

Его приказ выполнили все, кроме Энн.

— Айден, не делай этого, — взмолилась она. — Он не в себе.

Он нежно провел пальцем по ее нижней губе.

— Ты хочешь, чтобы я сбежал? Сейчас как раз подходящее время и место. Помоги мне снять френч.

Ей ужасно хотелось сказать ему «нет». Но она не сумела. Она помогла мужу вытащить из рукава одну руку…

Фанг закричал. В тот же миг Ламберт нанес свой первый удар. Айден схватил Энн, и они вдвоем увернулись. Энн почувствовала, как клинок рассек воздух буквально в дюйме от места, на котором она стояла.

Майор Ламберт растерянно замер, когда меч его провалился в пустоту, но он проворно развернулся, снова готовый к нападению.

На этот раз его выпад не застал Айдена врасплох. Он намотал френч на руку, чтобы прикрываться ею как щитом. Глаза его блестели, словно осколки зеркал.

— Давай же, Ламберт. Я принимаю твой вызов.

— Насмерть! — прорычал Ламберт.

Айден в ответ лишь рассмеялся, дерзко, вызывающе.