Мэри стояла перед большим зеркалом. Она надела то же кремовое платье с блестящей пелериной, что и на прошлый бал. С той лишь разницей, что теперь она нервничала еще сильнее, если, конечно, такое было возможно.
Немногим в жизни выпадает второй шанс. Она его получила. И теперь молилась о кротости и смирении, о том, чтобы не совершить очередной выходки и не ввязаться в перепалку с Барлоу.
Джейн вошла в комнату.
— Ты прекрасно выглядишь. — Она развернула сестру лицом к себе и взяла за руку. — Мэри, у меня очень хорошее предчувствие. Ничто не случается без причины. Все, что произошло за эти две недели, так или иначе вело к этому вечеру.
— Что ты имеешь в виду?
Джейн слегка сжала ее пальцы.
— Сегодня ты обязательно встретишь его — мужчину, за которого выйдешь замуж. Я чувствую это. Когда мы приедем к герцогине, он будет там, и будет ждать только тебя.
Мэри неуверенно рассмеялась:
— Ты всегда была отчаянной выдумщицей!
— Нет, я просто верю в любовь, — уверенно сказала Джейн. — Я верю, что в этой жизни каждому из нас предначертано встретить человека, с которым не расстанешься во веки веков, и ты узнаешь его в первый же миг, как только увидишь его.
Мэри подумала о первой встрече с Джоном. Она помнила все, вплоть до запаха горящих свечей в комнате. Но больше всего ей запомнился странный трепет, охвативший ее, когда Джон пригласил ее на танец.
Мэри покачала головой:
— Джейн, ты невозможный романтик. Жизнь редко бывает такой, как в мечтах.
— О, Мэри, ты ошибаешься. Я знаю, что ты чувствуешь. Я тоже опасалась, что мне суждено быть одной, но затем в один прекрасный день я встретила Дэвида. Хотя мы жили в одной деревне, мы словно не замечали друг друга, пока не наступил тот самый, особенный миг. — Закрыв глаза, она проговорила: — Теперь он — это все, что есть в моей жизни. Я так по нему скучаю.
Мэри провела пальцами по ее руке.
— Что ж, — сказала она осторожно, — если твое предчувствие оправдается, мы не задержимся в Лондоне надолго.
Джейн открыла глаза.
— Ты не веришь мне. Ты думаешь, я говорю вздор, но, Мэри, я обещаю, сегодняшний вечер обязательно изменит твою жизнь. Я чувствую это здесь. — Джейн прижала руку к сердцу.
— Я бы предпочла пережить его, ни разу не попав в неловкое положение. Помолись об этом.
Джейн призналась с улыбкой:
— Я это уже сделала.
В дверь постучал Говард:
— Мистер Барлоу ожидает вас в гостиной.
— Мы уже идем, — отозвалась Джейн.
Спустя секунду постучала миссис Пиблз:
— Пора выходить! Мы опаздываем, опаздываем!
— Можно подумать, она получила аудиенцию у принца-регента, — фыркнула Мэри.
— Визит к герцогине Этриджской более важен, чем аудиенция у регента, — поправила Джейн. — Во всяком случае, тетя Элис считает именно так.
Она распахнула дверь.
Миссис Пиблз ожидала их, нарядившись в свое лучшее платье, а в ее прическе было так много страусиных перьев, что она походила на странную птицу.
— Пойдемте, пойдемте же. Подождите, Мэри, развернитесь, дайте посмотреть на вас. Да-да, вы выглядите чудесно. И вы тоже, Джейн. — Она взяла сестер за руки. — Это величайшее событие в моей жизни! Я никогда не смогу отблагодарить вас.
— Мы будем весьма признательны, если вы потерпите нас еще немного, — ответила Джейн.
Слезы навернулись на глаза миссис Пиблз.
— Вы так добры ко мне.
В совершенном согласии дамы спускались к Барлоу, в обязанности которого вновь входил транспорт, когда миссис Пиблз призналась, что у нее возникли некоторые сомнения относительно целесообразности привлечения Барлоу в качестве сопровождающего.
— У миссис Виллоуби его костюм оставлял желать лучшего.
— Но его имя также указано в приглашении, — ответила Мэри.
— Да, — сказала миссис Пиблз, — но как он одет? Я пытаюсь придумать что-нибудь, чтобы объяснить герцогине, почему он с нами. Например, можно сказать, что это слуга или кто-то из лакеев. Боюсь, она может плохо о нас подумать.
— Герцогиня уже знакома с Барлоу, — отрезала Мэри, теряя терпение, и решительно направилась в гостиную. Что и говорить, миссис Пиблз, должно быть, самая мелочная и недалекая женщина из всех, кого Мэри знала. Возможно, деревенский костюм Барлоу слегка портит реноме их компании, но он был частью этой компании, поэтому им следовало сделать все, чтобы скрасить впечатление…
Мэри остановилась на пороге гостиной так резко, что Джейн и миссис Пиблз едва не налетели на нее.
Барлоу не было в комнате. Или, вернее сказать, не было Барлоу, которого они знали.
Человека, стоявшего у камина, можно было принять за сказочного принца, истинного аристократа или настоящего светского джентльмена.
Даже Джейн открыла рот от удивления.
Костюм Барлоу был глубокого черного цвета, с которым контрастировали ослепительно белые жилет, накрахмаленная сорочка и безупречный шейный платок. Крой подчеркивал его мускулистые ноги и широкие плечи. Барлоу даже подстриг волосы. Прическа была ему к лицу, придавая мужественной красоты. По контрасту с черно-белым нарядом его глаза казались сапфировыми.
Этот Барлоу был совершенно незнаком Мэри. Стоящий перед ней мужчина показался ей более опытным, более умелым. И более опасным. Мэри замерла, не в силах оторвать от него взгляд. Казалось, она видит его впервые — и дело было вовсе не в новой одежде — она чувствовала, что произошли более серьезные изменения, но толком не могла понять, чего она испугалась.
Первой опомнилась миссис Пиблз:
— Вы прекрасно выглядите, мистер Барлоу.
Барлоу, слегка смутившись, пожал плечами:
— Я подумал, сегодня нужно одеться как следует. Купил костюм у портного. Господин, для которого он был сшит, не расплатился и не забрал его. Правда, размер несколько маловат: жакет тесен в плечах.
— Это совершенно незаметно, — сказала миссис Пиблз, подходя ближе. Привычным движением она прошлась по спине Барлоу и одобрила: — Великолепно!
— Тай, тетя Элис права, — сказала Джейн. — Вы произведете настоящий фурор.
— Отнюдь, ведь никто не сможет отвести глаз от вас, прекрасные дамы, — ответил он.
Джейн улыбнулась, миссис Пиблз кокетливо поправила прическу, и только Мэри стояла не шелохнувшись. Она едва дышала. Что-то в этом преображении ее беспокоило. Женщины и раньше буквально проходу не давали Барлоу, что же, теперь они будут раздеваться перед ним прямо в герцогском дворце?! Ведь они пойдут на все ради такого мужчины. Мэри заметила, что он даже не смотрит в ее сторону.
Определенно, прежним он нравился ей больше, в привычной одежде, с простыми манерами.
Пора было выходить. На этот раз миссис Пиблз сама взяла под руку Барлоу, и он вынужден был сопроводить ее к экипажу. За ними следовали Джейн и Мэри: первая оживленно болтала, но миссис Пиблз была единственной, кто ей отвечал. Мэри и Барлоу шли молча.
В тесной карете Мэри вновь досталось место напротив Барлоу. Как и в первый вечер, ему пришлось расставить ноги, чтобы она могла разместиться в экипаже. Только в этот раз Мэри была спокойна. Сидела неподвижно, разглядывая его руки в белых перчатках и не решаясь взглянуть ему в глаза. Она и сама не знала, почему Барлоу тоже старался лишний раз не двигаться, но все равно Мэри чувствовала неловкость. Так было всегда. Стоило Барлоу переступить порог дома, Мэри уже знала, что он где-то рядом, и даже в Лифорд Медоуз, когда он появлялся в переполненной людьми церкви, Мэри чувствовала его присутствие. Она говорила себе, что это из-за его надменности, которая сразу же привлекает внимание. Но сейчас все было иначе, и Мэри боялась, что ей будет неуютно, пока он не вернется в свой прежний образ.
Как только экипаж стал приближаться к лондонской резиденции герцога Этриджского, все умолкли. Даже Джейн выглядела взволнованной.
Наконец они подъехали к дому, вливаясь в череду карет, направлявшихся к парадному входу. Мэри произнесла две краткие молитвы. В первой она просила о сдержанности, во второй — о том, чтобы не опозорить себя и свою семью.
Резиденция герцога и герцогини Этриджских находилась в самой фешенебельной части города. Дом в лунном свете казался сказочным дворцом, целиком высеченным из мрамора. На лестнице выстроилась шеренга лакеев в строгих ливреях. Льющийся из окон свет был несравненно ярче, чем на приеме у миссис Виллоуби.
— Такой бал устраивают здесь каждую неделю, — с трепетом сказала миссис Пиблз.
Карета остановилась, но Барлоу не удалось разыграть галантного кавалера, помогающего дамам выбраться наружу, этим занялись лакеи.
— Мистер Барлоу, мисс Гейтс? — произнес один из них, и Мэри узнала Ролинза — он был тогда в парке. — Прошу вас и ваших спутниц следовать за мной.
Не дожидаясь ответа, он стал подниматься по лестнице. Это была особая честь, их явно выделяли из общего числа гостей. Миссис Пиблз, горящая нетерпением увидеть все поскорее, поспешила вперед.
У двери лакей что-то шепнул дворецкому, который в той же вежливой манере хорошо вышколенного слуги попросил их следовать за ним и провел мимо гостей, ожидающих своей очереди, чтобы поприветствовать хозяев.
Мэри никогда не видела так много модно и богато одетых людей. Драгоценные камни — изумруды, рубины, сапфиры — сверкали в прическах, ожерельях и складках шейных платков. А ведь только один такой камень стоил в три раза больше, чем жеребец лорда Спендера!
Зал, в который они вошли, был великолепен. Стенные ниши были украшены изваяниями муз. Высокий куполообразный потолок покрывала роспись, напоминающая карту созвездий. В центре был выведен девиз герцога Этриджского.
Мэри не смогла сходу прочитать латинскую надпись, и ей не хотелось стоять с глупым видом, силясь сделать это.
Дворецкий, миновав ожидающих аудиенции господ, повел их в соседнюю комнату, где герцог с герцогиней принимали гостей. Это была не просто гостиная, временно приспособленная для танцев, а настоящий бальный зал. Освещенный тысячами свечей, он был в два раза больше, чем весь дом миссис Пиблз. Музыканты, разместившиеся на балконе, играли легкие арии, ожидая начала танцев. Повсюду сновали слуги с ледяным шампанским.
Казалось, миссис Пиблз вот-вот снова лишится чувств от восторга. Огонь, который загорелся в ее глазах, свидетельствовал: она узнала кого-то из очень важных персон. Настолько важных, что можно будет хвастать до конца жизни. Мэри могла гордиться собой. «Безнадежный», как говорила миссис Пиблз, случай, а все же только благодаря ей миссис Пиблз была здесь.
Тем временем доклад дворецкого о прибытии мисс Гейтс, мистера Барлоу и их спутниц достиг ушей его светлости.
Гости расступились, пропуская вперед герцогиню, которая была неотразима в светло-голубом шелковом платье, и герцога, который был на голову ниже и вдвое старше своей жены. Мэри почувствовала легкое разочарование, увидев его. На фоне своей прекрасной супруги он выглядел немного несуразно.
— Мисс Гейтс, мистер Барлоу, — тепло приветствовала их герцогиня, — я рада, что вы смогли присоединиться к нам в этот вечер. Это мой муж — Роберт, герцог Этриджский.
Барлоу поклонился, Мэри сделала реверанс. Все теперь смотрели только на них.
— Я также хотела бы представить вам мою мать — леди Честер, — сказала герцогиня.
Леди Честер была столь же прекрасна, как и ее дочь. Она коснулась руки Мэри.
— Благодарю вас за спасение моего внука.
Некоторые из гостей, стоявших недалеко от них, начали шепотом задавать друг другу вопросы и, поскольку послышался ответный шепот, Мэри поняла, что история о спасении виконта уже стала известна всем.
Барлоу представил Джейн и миссис Пиблз, которая была настолько потрясена, что, делая реверанс, чуть не распласталась на полу перед герцогом. Даже Джейн была взволнована, о чем свидетельствовали ее широко распахнутые глаза и участившееся дыхание.
Приняв изъявление почтения как должное, герцог обратился к Барлоу.
— Сегодня человек по вашей рекомендации был представлен мне. Должен сказать, он очень хороший инструктор верховой езды. Не только ее светлость будет учиться у него. Я намерен поручить его заботам также и своего сына. Кроме того, я навел некоторые справки и выяснил, что вы занимаетесь разведением лошадей, мистер Барлоу. У ваших конюшен отличная репутация.
— Как и у конюшен мисс Гейтс, — сказал Барлоу.
Герцог с сомнением вскинул бровь:
— В самом деле? Этой мисс Гейтс?
По его тону Мэри поняла, что послужила предметом недавних споров.
— Мисс Гейтс превосходная наездница, — сказала ее светлость, словно оправдывая присутствие Мэри.
Герцог хмыкнул в ответ. Он был явно не в восторге от Мэри.
Мэри не знала, как реагировать. Но Барлоу учтиво заметил:
— Мисс Гейтс во многом преуспела.
— В чем же, например? — спросил его светлость.
— Она превосходно управляет имением своего младшего брата и играет одну из ключевых ролей в жизни нашей небольшой деревни.
— А еще, — чуть повысив голос, сказала леди Честер, — Мэри Гейтс спасла жизнь вашему сыну.
Мэри и герцогиня с благодарностью посмотрели на нее: именно эти слова были необходимы, чтобы смягчить сердце герцога.
— Да, и поэтому я в долгу перед вами, мисс Гейтс.
Затем герцог Этриджский, это воплощение гордости, поступил немыслимым образом: он поклонился Мэри.
Гости зашептались, передавая друг другу слова герцога. Все смотрели на Мэри с нескрываемым любопытством и восхищением.
Лицо ее светлости озарила радостная улыбка.
— Прошу, мисс Гейтс, я хочу познакомить вас с моими друзьями. Вы — наша почетная гостья.
Миссис Пиблз задрожала от волнения.
Герцогиня обратилась к леди Честер:
— Мама, вы не окажете мне любезность представить наших гостей? До открытия бала мы с мужем должны оставаться здесь. Представьте мисс Гейтс как мою близкую подругу.
Леди Честер с удовольствием выполнила просьбу дочери. За час Мэри познакомилась с людьми, которых принято называть «сливками общества». История о том, как она спасла юного виконта, пересказывалась снова и снова. Джентльмены проявляли особый интерес к рассказу и его героине. Мэри ощущала их заинтересованные взгляды, знала, что привлекает их как женщина. И думала о предчувствии Джейн. Лицо миссис Пиблз горело от возбуждения, и даже Джейн, казалось, светится от счастья.
Барлоу молчал. Он все время оставался рядом с Мэри. Она ждала удобного случая, чтобы предложить ему оливковую ветвь мира и поблагодарить за помощь в разговоре с герцогом, но подходящего момента так и не представилось. Кроме того, она была обеспокоена тем, как часто леди бросали в сторону Барлоу жадные взгляды. Многие джентльмены хотели быть представлены ей, но еще больше дам искали знакомства с Таем.
Начались танцы. Один из благородных гостей, ни много ни мало маркиз, пригласил Мэри, но, к ее удивлению, вмешался Барлоу:
— Прошу прощения, этот танец был обещан мне.
Маркиз поклонился и попросил о следующем танце.
Барлоу протянул руку. Она осторожно прикоснулась к его ладони. Он сжал ее уверенно и крепко. Пожатие было приятным.
Зазвучала музыка. Это была торжественная павана. Барлоу знал па и уверенно вел в танце. Мэри подумала, что Тай, с его ростом и фигурой, превосходно вписался в эту роскошную обстановку, чего нельзя было сказать о ней самой: Мэри чувствовала себя неуклюжей деревенской девочкой, которую нарядили в красивое платье.
— Сегодня все смотрят только на вас, — прошептал он, — все ошеломлены вашей красотой.
Мэри удивленно посмотрела на Барлоу. Воспоминания о поцелуе, о возбуждении, которое ее охватило, вернулись к ней с новой силой. У нее пересохло во рту. Барлоу был так красив и так непринужден среди всех этих вышколенных благородных особ.
— Спасибо.
Барлоу чуть нахмурился, в его глазах появилось странное выражение.
— Похоже, Жеребец все-таки достанется вам.
Мэри не знала ни что ей отвечать, ни почему она ощутила разочарование, когда он упомянул лошадь.
— Надеюсь, так и будет, — тихо отозвалась она.
— Мэри… — начал Барлоу, но затем, кажется, передумал.
Они разошлись в танцевальном па.
Мэри с нетерпением ждала продолжения.
— Вы хотели что-то сказать? — напомнила она, когда танец вновь соединил их.
Барлоу колебался, размышляя над ответом, а затем, натянуто улыбнувшись, сказал:
— Ничего.
Павана кончилась, Барлоу пробормотал краткое «спасибо» и проводил ее к маркизу. Мэри смотрела ему вслед с тревожным ощущением потери.
Потом у нее уже не было времени размышлять над тем, что произошло, вернее, не произошло между нею и Барлоу. Мэри очень хотелось найти его среди гостей, но джентльмены, требуя внимания, не оставляли ее в покое ни на секунду. Она все время танцевала, окруженная поклонниками. Они осыпали ее комплиментами, говорили о красоте ее волос, глаз, носа, даже ступни заслужили упоминания.
Около полуночи к Мэри подошла немного захмелевшая миссис Пиблз и с восхищением сообщила, что уже пятнадцать джентльменов, включая привлекательного маркиза, изъявили желание засвидетельствовать свое почтение «очаровательной мисс Гейтс», в связи с чем выясняли, где она остановилась. А ведь вечер только начался!
— Ваше имя у всех на устах, думаю, к концу недели кто-то из них может сделать вам предложение, — заключила она со своим обычным оптимизмом.
Эти слова вызвали у Мэри смешанные чувства. Она взглядом отыскала Барлоу. Он, кажется, был при деле: танцевал, смеялся, пил шампанское, флиртовал с прекрасными женщинами. Мужчины охотно принимали его в свою компанию. Его фигура вызывала не меньший интерес, чем Мэри с ее историей, но на него временами нападала странная отрешенность.
Раз или два их взгляды пересеклись. Мэри первая отводила глаза. В конце концов, у нее была гордость.
Гости продолжали прибывать даже в предрассветные часы. От запаха духов и горячего воска у Мэри разболелась голова. Но ни Джейн, ни миссис Пиблз еще не хотели уходить.
Ей нужен был глоток свежего воздуха, о чем она немедленно сообщила своему кавалеру. Им оказался лорд Дабни, упитанный мужчина, успевший за несколько минут танца оттоптать ей ногу.
— Позвольте проводить вас на террасу, — ответил он и, взяв Мэри за руку, направился прочь от танцующих пар — к двустворчатой двери на террасу.
Свежий ночной воздух мгновенно облегчил боль. Она снова могла мыслить.
На террасе царил сумрак, с которым тщетно боролись бумажные фонарики. Тут и там, улучив момент для уединения, медленно прогуливались пары.
Лорд Дабни увлек ее в дальний конец, подальше от музыки и шума бального зала. Мэри засомневалась в его намерениях.
— Вы же хотели подышать воздухом? — спросил он, почувствовав сопротивление.
У него были маленькие, маслянистые глазки, которым ни одна женщина не стала бы доверять. Мэри понимала, что он говорит о чем-то большем, нежели простой глоток воздуха.
— Да, конечно, но у меня пересохло во рту, и я бы не отказалась от бокала пунша, — улыбнулась она.
— Но пунш подают в зале.
— А как было бы замечательно пить его здесь, в лунном сиянии!.. — Мэри захлопала ресницами а lа миссис Пиблз.
Он наклонился и прошептал над самым ухом:
— Я вернусь очень быстро, вы и глазом не успеете моргнуть. Никуда не уходите. — И лорд помчался за напитком.
План Мэри состоял в том, чтобы незаметно проскользнуть обратно в зал и, если посчастливится, больше не сталкиваться с лордом до конца бала, но запах жимолости, которым вдруг повеяло в воздухе, остановил ее. Жимолость. Аромат, напоминавший о матери.
По внешней стороне ограждающей террасу балюстрады, утопающей в зарослях роз, вился куст жимолости. Он зацвел совсем недавно.
Мэри потянулась к нежным бутонам и легко коснулась их. На секунду запах роз и жимолости смешался и она с наслаждением вдохнула аромат. Он напомнил ей об «Эдмундсоне», розах, которые только начали распускаться вокруг крыльца, о дикой жимолости, которая оплела всю изгородь, и травах, которыми были усеяны поля.
Мэри ощутила такую тоску по дому, от которой, казалось, сердце может остановиться в груди.
Она не сможет выйти замуж за лондонского джентльмена и уехать из Лифорд Медоуз! Деревня была неотъемлемой частью ее жизни.
И все же она обязана купить Жеребца. «Эдмундсон» нуждался в этом приобретении. На карту была поставлена ее гордость.
— Знаешь, Мэри, а ты похорошела.
Она замерла. Она узнала этот голос. Она никогда не сможет его забыть. Забавно, но стоило ей перестать беспокоиться об этой встрече, как тут же появился он. У нее забилось сердце.
Медленно она повернулась к нему лицом и увидела перед собой Джона, сына лорда Джергена, единственного мужчину, которого любила.