Громыхая, телега проехала по мосту. Тай делал вид, что спокоен и беззаботен, хотя на самом деле чувствовал себя совсем иначе. Он смотрел Мэри в спину и сокрушался, что не может ее понять.
Он давно знал ее. Тогда, в дни их юности, он влюбился в нее потому, что она была самой прелестной девушкой в округе. А еще ему было любопытно. Несмотря на то, что старый сквайр сделал все, чтобы разрушить «Садлбрук».
Но Мэри оказалась совсем не такой, какой он ее представлял. Пока ее мать угасала от неизлечимой болезни, она ухаживала за ней и заботилась о Джейн и маленьком брате. Совместные прогулки верхом, которые они украдкой совершали, были для Мэри единственным развлечением. Они быстро нашли общий язык. Его мать тоже умерла от чахотки. Он помнил свой страх и горечь утраты и мог разделить ее боль.
Мэри, которую он знал тогда, была женственна, застенчива и нежна, но обстоятельства заставили ее преждевременно повзрослеть. Они быстро росли и оставались близки: эта близость включала в себя и настоящую дружбу. По прошествии времени он понял, что боль утраты была для него так сильна, потому что Мэри отвергла не только его любовь, но и дружбу. Тай считал, что это несправедливо.
Кое-что в ее поведении прояснил рассказ Джейн о реакции отца и расправе, которую он учинил. Но и после таких побоев Мэри хотела видеть отца самым лучшим — из родителей у нее остался только он.
Но это никак не объясняло ее нынешнее поведение. Ее упорное нежелание называть его по имени раздражало. Почему она не могла уступить даже в такой мелочи? Боялась больше доверять ему? Во время поездки, даже соглашаясь с ним впоследствии, сначала она обязательно спорила, вне зависимости от повода. Кажется, ничего не менялось в их отношениях: делая шаг вперед, они делали два назад. Иногда она была права. Но он не понимал, почему она всегда ожидала от него дурного поступка, всегда была готова к защите. И все только потому, что Джерген оказался мерзавцем?
Действительно ли он желал создать семью с таким упрямым человеком?
Извозчик направил телегу к маленькому трактиру, который затерялся среди величественных елей. Неподалеку бежал ручей, впадающий чуть дальше в Эску. Как только повозка остановилась, им навстречу вышла стройная миловидная женщина в чепце и переднике.
— Ах, Томми, ты опять привез пару влюбленных голубков? — Немного картавя, она поздоровалась с возницей.
— Ага, миссис Дональдсон, так и есть. — Томми слез с телеги.
Тай тоже спрыгнул и протянул руку Мэри, но она не двинулась с места, подозрительно разглядывая Томми и миссис Дональдсон.
— Вы знакомы?
— Томми привозит много молодых пар, таких, как вы, которые горят желанием поклясться в любви и верности, — ответила миссис Дональдсон. — О, прошу, заходите, заходите. — Она приветливо распахнула двери.
Мэри не шелохнулась.
— Откуда ты знаешь, что мы приехали в нужное место? — спросила она у Тая. — Возница не говорил, что везет нас к своим друзьям. Здесь что-то не так.
— Все в порядке, — заверил ее Тай, но она все равно не спешила спускаться.
И тут он увидел, какова Мэри на самом деле. Он все понял. Причиной ее подозрительности и недоверия был не только печальный опыт с Джергеном. И сам Тай был здесь ни при чем. Все, так или иначе, когда-либо предавали ее. Даже ее мать умерла, оставив ее в одиночестве растить Джейн и Найла. Отец был слишком большим эгоистом, чтобы заботиться о детях. Но Мэри справилась и с этим. Джейн и Найл росли счастливыми, потому что Мэри одна несла на себе груз обязательств и ответственности перед семьей и сдерживала гнев отца. Жертвы, на которые она пошла ради семьи, не прошли для нее даром. Она научилась прятаться от всех под маской гордости и высокомерия. Это все было игрой, притворством, которое должно было защитить Мэри. Ее упрямство, ее гордость, ее взгляд свысока — все служило лишь защитой от новых предательств и разочарований.
Вместо того чтобы привычным жестом сгрести ее в охапку, Тай опустил руки на борт телеги. Мэри смотрела на него с опаской. Тихим спокойным голосом он сказал:
— Я не знаю, солгал ли нам Томми, но если он целыми днями занимается только тем, что поджидает парочки сбежавших влюбленных, его терпению можно только позавидовать. Я не могу сказать тебе наверняка, кто ожидает нас за этой дверью: епископ или банда разбойников… — Тай заметил, что Мэри постепенно успокаивается, и продолжил: — Однако в некоторых вопросах тебе придется просто довериться мне. Знаю, это сложно для тебя. Я не могу исправить прошлое, которое обрушилось на тебя. Но, будь я проклят, я не позволю, чтобы ты прожила всю оставшуюся жизнь с таким грузом. Я не Джерген и не твой отец.
— Я знаю, — едва слышно прошептала Мэри.
— Тогда разрушь те стены, которыми ты окружила свое сердце, — тихо сказал он. Тай развел руки, словно фокусник, демонстрирующий, что ничего не прячет в рукавах. — Я понимаю, ты слишком долго была одна. Трудно расставаться с чрезмерной расчетливостью и независимостью, особенно если быть такой тебя вынудили сложные обстоятельства. Но теперь ты не одна, я буду рядом с тобой и могу предложить тебе все, что у меня есть. Абсолютно все.
Мэри слушала его, побледнев и затаив дыхание.
Ему до боли хотелось поправить непослушную прядку ее волос, вернуть ту беззаботную девочку, которую он так самоотверженно любил. Он хотел, чтобы все наконец было правильно, чтобы она вновь улыбалась ему.
— Тебе больше не придется быть одной, — прошептал он. — Никогда.
В глазах Мэри заблестели слезы. Маленькая морщинка — знак беспокойства — залегла между ее бровей. Глядя на нее, Тай понял, что эта черточка почему-то вызывает в нем чувство безграничного обожания.
— Я не знаю, можно ли тебе верить. Я уже забыла, как это — доверять.
— В этом нет ничего сложного. Начни с того, что возьми меня за руку. — Тай протянул ей ладонь.
Мэри не шелохнулась.
— Иногда я не знаю, почему я поступаю так, а не иначе. Почему я сначала делаю что-либо, и только потом думаю. — Мэри посмотрела на его протянутую руку. — Возможно, твоя выгода от этой сделки будет не самой большой.
— Я готов рискнуть. А ты?
Мэри не ответила. Тай понимал, что она не может принять решение немедленно. Ни вера, ни доверие не появляются в мгновение ока. Необходимо время, чтобы заслужить их. Нет ни эликсира, ни волшебного зелья, ни заклинания, способного в этом помочь. С самого детства отец прививал Мэри привычку сомневаться во всем и, вступив во взрослую жизнь, у нее ни разу не возникло желания менять ее.
Он ждал.
Тяжело вздохнув, словно принимая самое важное решение в жизни, она потянулась к нему и несмело вложила свою руку в его ладонь.
Он хотел большего, хотел увидеть радость в ее глазах, ждал объятий или просто улыбки. Но не получил ничего. Легкое прикосновение пальцев — высочайший знак доверия, который она могла оказать.
Разочарование колючими шипами обвило его сердце.
— Хорошо. Давай решим вопрос со свадьбой.
Хозяйка таверны и возница с любопытством наблюдали, как молодой мужчина помог серьезной и смущенной даме спуститься с телеги.
Мэри нетвердо стояла на ногах.
— Ой-ой-ой, заходите уже, — воскликнула миссис Дональдсон и поспешила успокаивающе обнять Мэри за плечи. — Чего дрожишь, как пичужка? — Странно, но ее северный акцент действовал на Мэри успокаивающе. — Всем барышням становится не по себе перед свадьбой. Что это вы такие неженки?
Она повела их в трактир. Томми тоже пошел с ними.
Внутри было мрачно, стены потемнели от копоти очага, который тут испокон веков топили торфом. Звук шагов гулко отлетал от грубо обтесанных досок пола. В камине потрескивал огонь.
Барлоу вынужден был пригнуться, чтобы не задеть дверной косяк, но, даже войдя в зал, он поостерегся выпрямляться — потолок был слишком низок для его немалого роста.
— Ох и высоченный, — заметила миссис Дональдсон. — И симпатичный.
Мэри кивнула. В этот миг она подумала о том, что ей, наверное, всю оставшуюся жизнь придется выслушивать, как другие женщины восхищаются ее мужем.
Но, если посмотреть с другой стороны, чего еще она ожидала, выходя замуж за «лучшего самца округи»?
Кончики ее пальцев похолодели от страха. В трактире не было других посетителей, кроме седого мужчины, который дремал, растянувшись на двух стульях. На его груди, покачиваясь в такт храпу, лежала раскрытая книга.
Миссис Дональдсон подошла к нему и потрясла за плечо.
— Мистер Ривалинг, найдется минутка организовать молодым свадьбу?
Старик резко подскочил. Его волосы торчали во все стороны забавными космами, щеки покрывала седая щетина, словно он несколько дней не брился. В общем, выглядел он, по мнению Мэри, совсем не так, как должен выглядеть викарий.
— Чего?! — грубо крикнул он, рассерженный тем, что его сон прервали.
— Свадьба, говорю, — повторила миссис Дональдсон. — Том привез молодую пару, они хотят пожениться.
Мистер Ривалинг переварил услышанную информацию, затем нагнулся, чтобы поднять свалившуюся книгу. С большим трудом он дотянулся до нее, загнул уголок страницы и быстро захлопнул.
— Ну, тогда я готов.
— Какие приготовления нам необходимо осуществить? — спросил Барлоу.
— Приготовления? — переспросил мистер Ривалинг и громко хохотнул. — Вы и так приготовлены на славу. Я — на месте. Остальные ваши свидетели — Том и миссис Дональдсон — тоже здесь.
— А к какой церкви вы принадлежите? — спросил Барлоу.
Мэри обрадовалась, что он задал этот вопрос.
Мистер Ривалинг поднял с пола оловянную кружку и подошел к бару, чтобы наполнить ее элем.
— В Шотландии вам не понадобится викарий. Все, что здесь нужно, — это три свидетеля.
— Это законно?
— В Шотландии. Да и англичане это признают. Но если не верите мне, можете поспрашивать тут вокруг. — Он вытащил пачку бумаг, припрятанных в укромном уголке бара. — Вот — брачный сертификат. Я произнесу положенные слова, вы при свидетелях дадите свои обеты, потом мы все подпишем бумагу — и будете женаты надежно и законно, — объяснил он. Из-за шотландского раскатистого «р» его речь звучала весьма необычно.
Мэри не знала, что и думать обо всем этом. Отказ от венчания в церкви казался ей неправильным решением. Она подалась вперед, но остановилась. Тай держал ее за руку. И Мэри вспомнила, что он говорил о доверии. Тугой узел беспокойства постепенно ослаб в ее груди. Мэри позволит ему принять решение.
Барлоу несколько минут изучал сертификат, затем сказал:
— Хорошо.
— Цена — пятьдесят гиней, — сказал мистер Ривалинг. — Это наше вознаграждение и плата за комнату на одну ночь.
— Двадцать, — не раздумывая выпалила Мэри, и ей тут же захотелось дать себе подзатыльник. Барлоу был прав, очень сложно избавиться от привычки торговаться по любому поводу.
— Двадцать пять, — сказал мистер Ривалинг.
— По рукам, — согласился Барлоу прежде, чем Мэри успела что-либо сказать. — В некоторых вопросах торг неуместен, — заметил он ей.
Несмотря на замечание, она мудро решила не затевать сейчас ссору — уместно это или нет, но она сэкономила им двадцать пять шиллингов.
— Кольца у вас есть? — поинтересовался мистер Ривалинг.
— Нет, — ответил Барлоу.
— Ну, без колец никак. Миссис Дональдсон, покажите джентльмену, что у нас припасено на такой случай.
Из-под стойки бара миссис Дональдсон достала небольшую шкатулку. Внутри были кольца самого разного размера и толщины.
— Выбирайте, какие нравятся, — сказал мистер Ривалинг. — Цены отличные.
Барлоу рассыпал их по прилавку и внимательно перебирал. Мэри наклонилась, чтобы лучше видеть. Кольца были сделаны из золота разной пробы. Мэри решила положиться на выбор Тая. Она хотела бы широкое кольцо, без вставок и резьбы, но, наверное, тонкий ободок будет более подходящим их случаю. Несмотря на то, что Барлоу сказал ей у телеги, их брак все-таки в большей степени был фигуральным.
Рука Тая замерла. Мэри внимательно наблюдала за ним. Он выбрал кольца, которые она бы выбрала сама — широкие и без вставок.
— Вот эти, — сказал Барлоу.
— Пятнадцать гиней, — сказал мистер Ривалинг.
Мэри собралась возразить, но Барлоу посмотрел на нее так, словно только этого и ждал. Решив не радовать его подобным образом, Мэри промолчала. Если он хочет потратить из-за нее пятнадцать гиней, пусть так и будет. Размер подошел идеально, кольцо красиво смотрелось на пальце.
— Теперь давайте их сюда, — сказал мистер Ривалинг. — И будем начинать.
Мистер Ривалинг остался за барной стойкой, Том занял свое место рядом с Барлоу, а миссис Дональдсон встала рядом с Мэри. Импровизированный викарий достал из-за бочонка с элем тонкую книгу в кожаном переплете. Это была Книга общей молитвы. Он нашел страницы со свадебной церемонией.
Вот и все. Сейчас она выйдет замуж. Все произойдет так быстро, что не успеет она и глазом моргнуть.
— Подождите минутку, — выпалила Мэри.
Брови Барлоу сошлись на переносице. Мэри догадалась, о чем он подумал: не сбежит ли она опять.
— Всего одну минуту. — Она умоляюще посмотрела на Тая.
Он отвел взгляд.
— Конечно, как мы не подумали! — Миссис Дональдсон поддержала Мэри. — Бедняжка даже не переоделась с дороги. Пойдемте со мной. Мистер Ривалинг, налейте пока кружечку нашему жениху.
Мэри взяла чемодан и пошла за миссис Дональдсон, которая проводила ее в комнату, замыкавшую узкий коридор.
— Я сейчас принесу теплой воды, — сказала трактирщица, открывая окно, чтобы немного проветрить.
В комнате было чисто и аккуратно. Почти все пространство занимала двуспальная кровать, застеленная ярким лоскутным одеялом. В углу примостился стол с двумя стульями, в другом был расположен умывальник. Над ним висело старое зеркало, взглянув в которое, Мэри ужаснулась.
Двухдневное путешествие не прошло для нее даром. Тай Барлоу заключил невыгодную сделку. Вокруг него были женщины гораздо красивее и уж точно моложе ее. К тому же у нее был скверный характер.
«Я готов рискнуть. А ты?» — эти его слова вертелись в ее голове, пока она разглядывала свое отражение. Конечно, Барлоу никогда не бросит ее, как бросил Джон. Барлоу — хороший и благородный человек. И разделяет ее страсть к лошадям. Не худший вариант для брака по расчету.
Однажды… возможно… он полюбит ее.
Ею вновь овладела назойливая мысль, которую она все время гнала прочь. Любовь. Она убеждала себя, что не верит в любовь, не умеет любить, но в глубине души знала, что на самом деле это не так.
И если она хочет любви, ей придется измениться — Тай был прав, когда говорил об этом.
Сегодня — день ее свадьбы. Лучший день, чтобы начать все сначала.
Мэри распустила шнуровку платья, которое она не снимала вот уже два дня. Прическа выглядела так, словно мыши устроили там чаепитие. Чтобы выглядеть свежей и привлекательной в глазах Тая, придется потрудиться. И она взялась за расческу.
Из открытого окна повеяло жимолостью. Мэри выглянула наружу — лоза плотно обвивала изгородь трактира. Жимолость! Это было благословение.
После того как миссис Дональдсон принесла воду, Мэри прикрыла дверь и стала приводить себя в порядок.
Тай ненавидел ждать. Он беспокойно расхаживал по комнате, пока мистер Ривалинг и Том пили за его счет. Когда они решили в третий раз наполнить кружки, Барлоу не выдержал:
— Джентльмены, больше никакого угощения.
Мужчины были явно разочарованы, но миссис Дональдсон улыбнулась.
В коридоре раздались шаги…
— Наконец-то… — начал Тай, давая выход раздражению. Но, когда обернулся, не смог произнести ни слова.
Мэри преобразилась.
Она сменила мятое дорожное платье на простой наряд из светло-зеленого муслина. Блестящие волосы свободно ниспадали на плечи. Несколько прядей были красиво уложены и закреплены веточкой жимолости.
Она была прекрасна и воздушна, словно лесная нимфа.
Миссис Дональдсон захлопала в ладоши. Даже мистер Ривалинг и Том выглядели потрясенными.
Тай подошел и протянул руку.
— Станешь ли ты моей женой?
Нежный румянец залил ее щеки. Она опустила ресницы, и сердце Тая зашлось от восторга. Вместо ответа она взяла его за руку.
Тай повел ее к импровизированному алтарю.
— Мистер Ривалинг, мы готовы.
Все вновь заняли свои места. Ривалинг положил молитвенник на стойку бара, рядом устроил брачный сертификат, перо и чернильницу. Он прокашлялся.
— Мисс Гейтс, назовите ваше полное имя.
— Мэри Сомерсет Гейтс.
Он тщательно вписал его в сертификат.
— Ваш адрес?
— «Эдмундсон». Лифорд Медоуз.
«Скоро все изменится, — думал Тай. — Скоро она будет называть «Садлбрук» своим домом. Нашим общим домом».
— Хорошо. Вы здесь по собственной воле? — спросил Ривалинг.
— Что это еще за вопрос? — возмутился Тай.
— Вопрос, который я обязан задать, — ответил Ривалинг. — Таков закон.
Тай нахмурился.
— Да, — ответила Мэри.
— Хорошо. — И Ривалинг обратился с теми же вопросами к Таю.
Покончив с формальностями, он отложил в сторону сертификат, поднес молитвенник поближе к глазам и начал читать текст традиционной службы англиканской церкви.
Тай слушал слова вполуха. Все его внимание было приковано к женщине, стоящей рядом с ним. Он молился о том, чтобы стать достойным мужем. Он знал, что семейная жизнь с Мэри не будет легкой, но в этот момент это была единственная вещь, которую он желал всем сердцем. Женатый мужчина. Брюстер и Блэки никогда не поверят, что он обзавелся семьей без их советов и участия.
— Тай Паркер Барлоу, берешь ли ты эту женщину в свои законные жены, чтобы жить с ней по Божьему установлению в святом браке? — спросил Ривалинг.
— Да, — ответил Тай.
Мэри смотрела на него, ее зеленые глаза были очень серьезны.
— Будешь ли ты любить, утешать и почитать ее и заботиться о ней в болезни и здравии, и, отказавшись от всех других женщин, хранить себя только для нее одной, пока смерть не разлучит вас?
— Да, буду. — Он подкрепил свои слова тем, что легко пожал ее руку.
Ривалинг обратился к ней. Небольшая дрожь охватила ее. Она испугалась? Почему она испугалась?
— Мэри Сомерсет Гейтс, берешь ли ты этого мужчину в свои законные мужья, чтобы жить с ним по Божьему установлению в святом браке?
Ее ответ прозвучал так тихо, что Таю пришлось напрячь слух, чтобы расслышать робкое «да».
Ривалинг продолжал:
— Будешь ли ты подчиняться и служить ему, любить и почитать его и заботиться о нем в болезни и здравии, и, отказавшись от всех других мужчин, хранить себя только для него одного, пока смерть не разлучит вас?
Мэри колебалась.
Тай чуть не застонал в голос. Как он мог забыть про слово «подчиняться»? Мэри никогда не будет обещать того, чего не сможет выполнить.
Но, к его удивлению, она ответила:
— Да, буду.
Мэри посмотрела на него. Она улыбалась. «В некоторых вопросах торг неуместен», — вспомнила она его слова.
В этот миг Тай понял, что по-настоящему любит эту женщину. И это была не преходящая любовь юности, когда он сам не понимал, что и почему чувствовал. И не эгоистичная жажда обладания, взращенная уязвленным самолюбием. Нет, этой любовью пропитан был он весь, она исходила из самой глубины его души. И он понимал, что уже никогда не станет прежним.
Эта сильная духом женщина, стоявшая рядом с ним, эта привлекательная, строптивая, умная, загадочная и часто просто невыносимая женщина похитила его сердце. И, говоря искренне, она действительно спорила с ним только тогда, когда он сам ошибался, а она была права.
Будет ли между ними что-то еще, кроме страсти? Он хотел, чтобы Мэри полюбила его, а не только доверяла или нуждалась в нем, или чувствовала к нему влечение. Он хотел любви. Слушая слова ее клятвы, Тай сказал себе, что этого обещания сейчас достаточно. До его исполнения было далеко. Но он был терпелив. Он всегда получал то, что хотел, и сейчас он хотел Мэри больше, чем что-либо в мире. Это был не брак ради Таннера, это был брак ради него самого.
— Возьмите кольцо, — распорядился Ривалинг, — и наденьте его на палец невесте со словами: «С этим кольцом я беру тебя в жены».
— С этим кольцом я беру тебя в жены, — покорно повторил Тай и от себя добавил: — Клянусь в своей любви, отныне и навсегда, пока смерть не разлучит нас.
Он надел кольцо на палец Мэри.
— Ты — моя, Мэри. Моя.
— Я молюсь, чтобы ты никогда не пожалел об этом, — прошептала она.
Голосом столь торжественным, что он, казалось, звенит от напряжения, Ривалинг завершил церемонию.
— То, что создал Господь, не разрушить человеку. Объявляю вас мужем и женой.
Миссис Дональдсон захлопала в ладоши. Том обошел стойку бара, направляясь к бочонку эля, но у Тая были другие планы.
Два долгих дня Мэри сидела, прижавшись к нему в тесной карете, это будоражило, возбуждало его, но он не мог прикоснуться к ней. Поцелуй, которым они скрепили свои клятвы, воспламенил его, и теперь пришло время закончить то, что они начали.
Он ждал слишком долго.
— Миссис Дональдсон, где наша комната?
— В конце коридора.
Тай поднял свою жену на руки и, не оглядываясь, направился туда.