В первую секунду Гэвин покачнулся и, стараясь удержаться на ногах, обеими руками обхватил Джейн.

Наклонившись вперед, он попытался поставить ее на пол, но ноги ее не слушались, и ему пришлось подхватить ее, чтобы она не упала. А Джейн не прекращала его целовать. Она буквально впилась в него губами и словно не собиралась отпускать. Ему пришлось с силой оторвать ее от себя. Первое, что он сделал после этого, — посмотрел на дверь… и изумленно замер.

Да, в дверях стояла Сара, но это была вовсе не та дрожащая женщина, которую он оставил вчера вечером.

Нет, эта женщина легко могла бы быть одной из знатнейших леди Королевства и притом необыкновенно прекрасной леди. Модное платье облегало изгибы ее изящной фигуры. Оно подчеркивало ее тонкую талию и более чем пышную грудь, и он убедился, что деньги, уплаченные портнихе, были потрачены не зря.

Две ниспадающие вдоль щек пряди напомнили ему о том, как роскошно выглядели ее волосы, разметанные по постели. В его воображении тут же возник ее обнаженный силуэт. Он даже вспомнил цвет ее сосков, и от этой мысли тут же почувствовал возбуждение в самом своем естестве.

Теперь настал его черед трепетать — да только у него в руках была жена Ровингтона.

— Я услышала шум и решила узнать… — начала Сара и тут же остановилась, поднеся руку ко рту, словно сдерживая слова, готовые сорваться с ее уст. Губы ее старались удержать смех, и он понял, как комично выглядит, держа в объятиях Джейн, зарывшуюся лицом в его шейный платок.

С нарочитым усилием взяв себя в руки, Сара сказала:

— Когда закончите, ваша светлость, я буду ждать вас в комнате.

Он открыл было рот, чтобы попросить ее не уходить, но Джейн обеими ладонями взяла его за лицо и снова прильнула к его губам.

Дверь закрылась, и его терпение по отношению к Джейн иссякло.

— Хватит, — сказал он, стараясь говорить спокойно. — Нам необходимо соблюдать хотя бы подобие приличий.

Джейн, очевидно, не была с этим согласна. Она потерлась грудью о его торс и еще крепче обхватила его за шею.

Мягкость не помогала. Кто бы мог подумать, что крошка Джейн может быть такой настойчивой?

Двумя руками взяв женщину за талию, Гэвин оттолкнул ее от себя и усадил на стул. Она начала подниматься снова, но твердое «сядьте» удержало ее на месте.

От ее резвости шляпа слетела у него с головы. Наклонившись, он поднял ее с пола и отряхнул ладонью. Затем взглянул на Джейн.

— Что на вас нашло?

— Вы, — ответила она и снова попыталась встать, но он, указав пальцем на стул, усадил ее на место.

— Вы, очевидно, знали, что я питаю к вам сильные чувства, — сказала она.

— Нет, миледи, я не знал.

— Но вы не можете этого не знать, — настаивала она. — Иначе зачем все эти годы вы шли на жертвы, чтобы помогать мне?

— Просто из добрых чувств, — уверил ее Гэвин.

Она покачала головой и сложила губы в недоверчивую улыбку.

— Возможно, вам так кажется, но я знаю лучше.

Он опустился на одно колено, чтобы смотреть ей в глаза, готовый, однако, в любой момент защититься, если она снова бросится к нему.

— Джейн, мы давно друг друга знаем.

Она кивнула.

— Я давно вас обожаю.

— Вы замужем за другим человеком, которого я считал своим другом.

— Я считаю, что вы всегда великолепно сдерживались в моем присутствии.

Может, она действительно сошла с ума?

— Что я сделал такого, что заставило вас думать, будто я делаю вам авансы?

На ее лице появилась блаженная улыбка.

— Вы слушали меня. Никто другой меня не слушает, особенно Ровингтон. Когда я пришла к вам, обеспокоенная долгами, вы спасли меня, вы помогли мужу получить должность с очень хорошим доходом. Вы хотели заботиться обо мне.

— Из дружеских чувств, — возразил он.

— Ко мне, — заключила она. — Конечно, Ровингтон все равно все промотал, так же быстро, как и мое наследство. И тогда вы, с вашей мудростью, поняли, что единственный способ защитить меня — это убить моего мужа. Вызвав его на дуэль…

— Постойте, — Гэвин покачал головой. — Это он меня вызвал.

— Да, из-за той женщины. Той, что в комнате. Я долго обдумывала, какие у вас были мотивы. И пришла к выводу, что вы держите ее подальше от Ровингтона, чтобы я могла сохранить лицо. Поведение моего мужа так унизительно — увидеть ее несколько лет назад, а теперь заключить все эти пари. Он ведет себя, как неотесанный влюбленный свинарь.

Она снова наклонилась к Гэвину, и он отпрянул, но она, казалось, не заметила этого. Вместо того чтобы остановиться, Джейн почти промурлыкала счастливым голосом:

— Я знаю, что вы и Сирена — не настоящие любовники.

Гэвин встревожился.

— Почему вы так думаете?

— Потому что я следила за вами, как только могла.

Эта новость, а особенно то, что он ничего не заметил, поразила его.

— Я следила за вами с тех самых пор, как поняла ваш замысел, — гордо сообщила Джейн. — Как только я убедилась в том, насколько далеко вы можете зайти, чтобы мне помочь, я больше не могла оставаться в стороне. Я думала о вас днем и ночью.

— Джейн, вам не следует за мной следить. Вы не должны были приходить сюда. Что скажет ваш муж?

Возможно, за вызовом Рова стояло гораздо больше, чем вначале думал Гэвин.

— Его больше не интересует, что я делаю.

— Разумеется, интересует. Вы — его жена.

— Думаете, он помнит об этом, ухлестывая за актрисами? Думаете, я не знаю, что у него зудит в одном месте? Лишь бы только он не прикасался ко мне.

Рову нравилось поплакаться о своей личной жизни. Гэвин считал это слишком личным, но полагал, что жалобы Рова — лишь еще одно оправдание, чтобы похвастаться своими сексуальными завоеваниями. Однако его поразило, что Джейн все знала.

— Вы не должны были следить за мной, — повторил он.

Она ответила самодовольной улыбкой.

— Я вполне серьезен, Джейн. Я вам этого не позволю. Если вы будете продолжать, наша дружба станет невозможной, — добавил он, думая, что эта угроза заставит ее поразмыслить о своем поведении.

— Когда вы уходили отсюда вчера вечером, вы не выглядели удовлетворенным. И это вполне понятно, ведь, насколько я слышала, эта Сирена — дешевка, безвкусное создание. Она намного ниже вас…

— Джейн, у меня нет к вам никаких чувств.

Гэвин не дал ей продолжить разглагольствовать о Саре. Мысль о слежке была ему очень неприятна, но то, что она сказала о Саре, его просто разозлило.

— Но они должны быть, — возразила она.

— Их нет. А теперь идите домой. Возвращайтесь к мужу, — сказал он. — Вы неправильно истолковали мои действия. Вы все перепутали.

Свет искренности в ее глазах потух — в них вспыхнул гнев. Джейн поднялась на ноги.

— Вы предпочитаете мне ее? — недоверчиво протянула она.

— Вы замужем за другим, — осторожно сказал Гэвин, не веря ее спокойному тону.

— Это все потому, что она танцевала голая? — спросила Джейн, повышая голос. — Я тоже могу обнажиться, если это и есть то, чего вы хотите.

Внезапно, к его ужасу, она сорвала с себя короткий жакет и бросила его на пол.

— Джейн, будьте благоразумны, — твердо сказал Гэвин.

Он потянулся за жакетом, но Джейн уже неловко, не снимая перчаток, расстегивала застежку платья на спине. В сердцах стянув зубами перчатку, она одновременно сбрасывала туфли…

Гэвин не собирался позволять жене Ровингтона раздеваться в коридоре отеля «Кларендон». Его терпение по отношению к Рову и его жене достигло предела.

Он отбросил шляпу и поднялся на ноги. Подойдя к Джейн, он без церемоний сгреб ее в охапку, не давая ей стянуть с себя остальную одежду. Она удивленно моргнула, а затем, блаженно простонав, обвила руками его шею.

Он начал спускаться по ступеням. Она не ожидала, что он двинется в эту сторону.

— Почему ты идешь туда? Давай зайдем в твои комнаты. А Сирену вышвырнем.

Она игриво, словно котенок, терлась носом о его шею, а Гэвин чуть ли не рычал от досады.

— Я знала, что ты меня любишь, — прошептала она. — Я всегда это знала.

Так они дошли до стойки консьержа. С леди Ровингтон на руках Гэвин столь решительно шел к цели, что ни на кого не обращал внимания. На улице стоял кеб, из которого высаживались пассажиры.

Не теряя ни минуты, Гэвин прошагал мимо изумленных джентльменов и усадил Джейн в карету. Запихивая ее внутрь, он был не слишком деликатен, и ей пришлось выпутываться из вороха сбившихся юбок, устраиваясь на сиденье.

— Куда мы едем, Бейнтон? — спросила она, несмотря на то, что он захлопнул дверцу у нее перед носом.

Придерживая дверцу плечом, чтобы она не вздумала сбежать, Гэвин вынул кошелек и достал оттуда пригоршню монет.

Джейн подняла оконную задвижку и попыталась ухватить руками его лицо.

— Если тебе нужна шлюха, — сказала она, — я буду твоей шлюхой. Я буду всем, чем ты захочешь.

— Я хочу, чтобы ты поехала домой, Джейн.

— Тогда поезжай со мной.

Гэвин отдал возничему деньги.

— Увезите ее отсюда.

— Да, сэр.

— Я люблю тебя, Бейнтон. Я могу сделать тебя счастливым, — сказала она.

Она запустила руку ему в волосы, и он отпрянул. Она потянулась за ним.

— Не оставляй меня! — крикнула она. — Только не это, после всего, что ты для меня сделал!

Эта женщина сошла с ума.

Или она устроила эту сцену по причинам, известным только ей и Рову? Возможно, что и так. Гэвин не исключал, что все это делается с попустительства Рова.

Это действительно была сцена.

Возничий схватил вожжи, и лошадь бойко двинулась по запруженной вечерними кебами улице. Джейн открыла дверцу, высунулась из кареты и постаралась дать понять всему свету, что она сделает для герцога Бейнтона что угодно.

— Я буду танцевать голой! — прокричала она в тот момент, когда кеб резко повернул за угол, чуть было не выбросив ее на мостовую. Ей пришлось закрыть дверцу, чтобы не выпасть.

Гэвин перевел дух. Она уехала.

Он развернулся, намереваясь вернуться к Саре, — и тут понял, что за ним наблюдают.

«Кларендон» был популярным и оживленным местом. В этот час он был полон путешественников, знатных особ и любителей французской кухни. Гэвин насчитал не менее шести членов Палаты Лордов, которые смотрели на него, разинув рты. Тут же была и группа военных, едва сдерживающих смех. Они подбадривали его кивками, подмигивали и всячески выражали свое сочувствие по поводу Джейн.

Еще более интересными были выражения лиц прекрасной половины присутствующих. Старшие дамы, стоявшие за своими мужьями, явно были шокированы. Более молодые смотрели на него с нескрываемым интересом.

Смущенный таким вниманием, Гэвин начал подниматься по лестнице. Он только что устроил сцену. Хотя это совсем не в его характере. Разумеется, люди будут на него таращиться…

Прямо ему под ноги упал вышитый шелковый дамский ридикюль.

— О, простите. Сумочка выскользнула у меня из рук, — сказала модно одетая кареглазая дама, которую Гэвин прежде никогда не встречал.

Он подал ей сумочку.

— Благодарю вас, — сказала она, накрыв ладонью в перчатке его руку, и приглушенно добавила: — Ваша светлость.

Она провела большим пальцем по тыльной стороне его ладони.

— Я — миссис Воан. Оливия Воан.

— Рад познакомиться, миссис Воан. — Гэвин попытался обойти ее, но она крепче сжала его руку.

— Вам незнакомо мое имя, не так ли?

— Боюсь, что нет, миссис Воан.

Она еще на шаг приблизилась к нему. Он почувствовал резкий восточный аромат ее духов. Миссис Воан понизила голос:

— Многие ваши друзья знают меня очень хорошо, ваша светлость.

Ее спокойная улыбка лучше всяких слов дала ему понять, что она подразумевает под словом «знают».

Гэвин почувствовал брезгливость.

Он отнял руку.

— Всего хорошего, — сказал он миссис Воан и двинулся вверх по лестнице.

Перепрыгивая через две ступеньки, Гэвин старался выбросить из головы крики и угрозы Джейн, избавиться от назойливого аромата миссис Воан… И тут оказался на этаже, где находились комнаты Сары.

Она сидела на стуле для портье — том самом, на котором недавно сидела Джейн. На коленях держала шляпку. Она ждала его.

Он остановился перед ней, и вся его кровь устремилась в чресла. Так действовала на него эта женщина. Однако он почувствовал и кое-что другое.

Ему показалось, что он пришел домой. Его душа исполнилась умиротворением.

— Вы слышали? — спросил он.

Она грустно и сочувственно улыбнулась ему.

— На этом этаже не найдется почти никого, кто этого не слышал бы.

— И в холле тоже.

Сара приняла это к сведению и объявила:

— Я должна еще раз сказать, что я не была голой, когда танцевала на сцене.

Ее уязвленный тон и это замечание поймали его врасплох, и он расхохотался, закинув голову назад. Какое приятное облегчение. У Сары очень располагающая способность говорить без обиняков.

Но тут он мысленно прикинул последствия своей внезапной известности.

— Интересно, сколько колонок в утренних новостях будут посвящены этой сцене?

Вместо того чтобы ответить, Сара встала и протянула ему руку.

— Идемте.

Он взял ее за руку и дал увести себя в комнату. Льющиеся из окна лучи предвечернего солнца окрасили гостиную в мягкие золотистые тона.

— Садитесь, — пригласила Сара, взяла с маленького столика графин и налила ему виски. — Благодарю вас за чернила и бумагу. Эта шкатулка — просто сокровище.

Гэвин сел за стол.

— Пожалуйста.

— Тальберт сказал мне, что вы выбирали ее сами. Это значит для меня больше, чем все остальное.

Она поставила перед ним стакан, но вместо того чтобы выпить, он пальцем отодвинул его от себя, вдруг вспомнив, как много он пил в последнее время.

И ему хотелось вовсе не виски.

Она взяла себе стул у стола, и Гэвин повернулся так, чтобы быть лицом к ней.

— Вы прекрасны, — сказал он, не думая о том, что говорит. Ни дипломатии, ни манипуляции — в его словах были только откровенность и ничем не сдерживаемые чувства.

Ее глаза округлились, а щеки чуть тронул румянец.

Гэвин восхищенно подался вперед.

— Вы ведете себя так, словно не ожидали от меня этих слов.

— Мы мало общались, — сказала она, — но это было общение сильных характеров.

— О да, мы пререкались, — согласился он, с улыбкой наблюдая, как она сморщила носик, произнося эти слова. — Если бы вы только слушались меня, — добавил он, поддразнивая ее, — то мы могли бы меньше ссориться.

Как он и ожидал, она тут же парировала:

— Как только я услышу разумные слова из ваших уст, то непременно послушаюсь.

— Возможно, придется немного подождать. День сегодня был ужасный.

— И до встречи с леди на лестнице?

— К сожалению.

Она бросила взгляд на нетронутый стакан.

— Мистер Тальберт настойчиво рекомендовал мне изучить ваши склонности и привычки.

— Он говорил вам это сегодня?

— Да, — сказала она и очень похоже изобразила отдающего приказы секретаря. — Сразу по возвращении из Сити и перед отходом ко сну его светлость любит выпить немного виски.

Гэвин посмотрел на стакан.

— Я становлюсь угрожающе предсказуемым.

— Вы хотите поговорить о сегодняшнем дне?

— Мне нравится ваше платье.

По правде говоря, ему хотелось его снять.

Казалось, она читает его мысли. Наклонив голову, она изучающе смотрела на него, и ему казалось, что одно его неверное движение — и она улетит.

Но ему хотелось знать: почему?

Она приняла его предложение сменить тему.

— Я благодарна вам за это платье и за множество других нарядов, которые шьет для меня миссис Хилсман. Однако в этом нет необходимости.

— Когда я вижу вас такой, как сейчас, то убеждаюсь, что это дело исключительной важности. Вы нашли театр?

— Тот, что вы предложили, ваша светлость. Бишопс Хилл, покинутый Джеффом и Чарльзом. Мистер Тальберт упомянул, что вы выделили для меня деньги, чтобы я могла начать подыскивать актеров.

— Когда вы начнете?

— Возможно, завтра утром, если вы не возражаете.

Утром. Завтра утром у него дуэль.

— Конечно, я не возражаю. Все, что вы пожелаете.

— Спасибо.

— Удалось ли вам найти подходящее жилье?

— Мы осмотрели один дом, но сначала я хотела бы обсудить оплату для моих друзей, актеров.

— О.

Она сложила руки на коленях, стараясь производить впечатление твердой и суровой, но милой и привлекательной воспитательницы:

— Это слишком.

— Таков был наш договор.

— И все же я думала, что вы будете ждать, пока Джефф и Чарльз будут привлечены к ответственности. Благодарю вас, — сказала она так искренне, что он почувствовал себя пристыженным. — Но это не ваша битва.

— Сара, это мелочи.

— То, что для вас — мелочь, для них жизненно важно. Я встречала в жизни мало открытости и доброты. Конечно… — Она запнулась, словно обдумывая, разумно ли будет продолжать.

Гэвин чувствовал ее недоверие. Он не хотел, чтобы этот искренний, открытый разговор оборвался.

— Конечно?.. — повторил он.

Она покачала головой.

— Желаете ли вы что-нибудь съесть?

— Если вы хотите знать, чего я желаю, то я хочу услышать продолжение вашей мысли. Договаривайте, Сара. Скажите мне то, что собирались сказать.

Она провела рукой по ткани платья, словно этим движением могла стряхнуть его с коленей.

— Конечно, не будем забывать о том, чего вы хотите от меня. О том, что могли взять прошлой ночью. Что я вам предложила.

Он мог бы поспорить, но не стал и откинулся на спинку стула.

— Но вы не стали этого делать, ваша светлость, — заметила она.

— Но вы не стали, Гэвин, — поправил он. — Я бы хотел, чтобы вы называли меня по имени. В конце концов, мы ведь выше некоторых формальностей, правда?

— Мне неловко.

— Это и будет неловко, если вы не привыкнете. Я бы попробовал.

Но тут она заупрямилась. Вместо того чтобы удовлетворить его небольшую просьбу, она сказала:

— Мы оба знаем, что вы чего-то хотите от меня, но я не уверена, что понимаю, чего именно.

Он и сам этого не понимал.

Да, он хотел уложить ее в постель.

Но он также жаждал ее внимания. Хотел, чтобы она не относилась к нему с подозрением. Хотел что-то значить для нее… Потому что Сара, хотя он еще не был в этом вполне уверен, очень много значила для него…

Гэвин вскочил на ноги. Эти мысли небезопасны. Есть границы, которые он не в силах переступить, но она все время искушает его. Он хотел большего, чем просто секс.

— Давайте выйдем отсюда, — предложил он.

— И куда пойдем?

«Куда угодно», — хотел сказать он, поняв, что не желает провести весь вечер в этой комнате, где она все время ждет, что он вот-вот на нее набросится.

— Скажите, куда бы вы пошли в такой июльский вечер?

— Куда бы я пошла? — переспросила она, удивленная таким вопросом.

Гэвин взял ее за руку и потянул со стула с неожиданным желанием выйти с этой женщиной на свежий воздух, где не будет этой чертовой преграды между ними.

— Да, — сказал он, — если бы у вас был свободный вечер и вы могли отправиться куда угодно, ради удовольствия, — куда бы вы пошли? Что бы вы хотели съесть? Чем насладиться?

— У меня не было денег ни на что, кроме работы, — сказала она.

— Но если бы вы могли куда-нибудь пойти, что бы вы выбрали?

— Воксхолл, — сказала она. — В такой летний вечер я бы отправилась в Воксхолл.

Гэвин никогда не был в Воксхолле. Отец говорил, что это место прогулок черни. Даже получая приглашения туда, отец всегда их отклонял, и Гэвин поступал так же — больше по привычке, чем от нежелания.

А теперь он понял, какую ужасную ошибку совершал. Неудивительно, что его считают образцом морали и нравственности. Он просто не обращал на себя внимания.

— Едем в Воксхолл, — объявил он. — Где ваша шляпка?

Он потянулся за своей шляпой, лежащей на столе.

— Вы шутите, не так ли? — спросила Сара, не двигаясь с места.

В ответ Гэвин прошел в спальню и, увидев ее шляпку рядом с умывальником, принес ее в гостиную.

Но даже надев шляпку и завязав ленты, Сара глядела на него неуверенно и удивленно. Взяв висевшую на спинке стула шаль, она спросила:

— Вы и вправду хотите поехать в Воксхолл?

— Не представляю места лучше, чем это, — сказал он, предлагая ей руку.

Там не будет никаких теней его отца. На один вечер он хотел стать таким, как все мужчины. Кто знает? Учитывая, что завтра у него дуэль, возможно, это его последний вечер. Он хотел насладиться им сполна.

Сара взяла Гэвина под руку, глядя на него так, словно видела его впервые в жизни.

Может быть, так оно и было.

Гэвин сам не понимал себя. Возможно, этот толчок дала ему предстоящая дуэль. А может быть, дело в том, что он устал быть верным псом на государственной службе и носить поноску для правительства? Быть может, все из-за того, что он хочет отдохнуть от всех обязанностей, формальностей, из-за того, что он хочет Сару Петтиджон?

Он чувствовал, как в ней, сидящей рядом с ним в нанятом для прогулки кебе, ослабевает напряжение и вместо того, чтобы обсуждать условия их треклятой сделки, она начинает получать удовольствие от окружающего. Уже одно это убедило герцога в том, что идея поехать в Воксхолл была просто озарением свыше.

Он понятия не имел, что его ожидает, но она знала. Вместо того чтобы переехать мост, она попросила остановить кеб на берегу реки. Тут они наняли лодку, чтобы переправиться на другой берег.

Гэвин не помнил, когда в последний раз был на воде. Он вспомнил свое поместье и понял, что уже много лет там не бывал. И вообще не уделял время ничему, что не было бы его долгом.

В садах по ту сторону реки кипела жизнь: звучала музыка, кувыркались акробаты, выступали жонглеры, бродили толпы гуляк — а они еще даже не вошли в главные ворота. Им встретилась большая группа людей, одетых в маскарадные костюмы. Сара, как настоящий театрал, внимательно рассматривала их, и Гэвину было радостно видеть ее интерес.

За главными воротами наступающие сумерки озарял яркий свет бумажных фонариков. Гэвин арендовал беседку, и они перекусили: это был худший, но самый веселый ужин в его жизни. Впервые они с Сарой разговаривали как друзья.

На маленькой сцене в саду выступал итальянский певец, его сменил музыкальный квартет. Съев холодную курицу и выпив несколько бокалов ледяного шампанского, Сара и Гэвин пошли гулять по тропинкам сада. Они были не одни — тут и там по саду бродило множество пар.

Сара непринужденно рассказывала герцогу о своих планах относительно пьесы. Гэвину нравился ее энтузиазм. Этого тоже так не хватало в его жизни.

Опустилась ночь. Они легко, раскованно болтали, поддразнивая друг друга. С Сарой он мог выражать все, что было у него в мыслях. И она тоже не сдерживалась, свободно высказывая свое мнение.

Когда она впервые сама, без его приглашения, коснулась его руки, Гэвин почти оледенел. Он ничего не сказал, а через несколько минут она похлопала его по руке, говоря о том, что, по ее мнению, Ливерпуль не всегда делает, что хочет, — и он был с этим согласен.

Сара удивительно тонко и проницательно судила о политике. Они даже устроили словесный поединок, когда разошлись во мнениях, но потом — чудо из чудес — она сказала:

— Я не понимаю, Гэвин, как вам удается выдерживать эти бесконечные заседания Палаты, слушать этих лордов, которые снова и снова повторяют одно и то же. Я бы сошла с ума.

Гэвин. Он застыл на месте, а она, увлеченная темой разговора, продолжала идти, пока не поняла, что его нет рядом. Тогда она повернулась к нему лицом.

Он подумал, не сообщить ли ей о том, что она сейчас сделала, но потом решил оставить все как есть и посмотреть, не назовет ли она его по имени еще раз. Догнав ее, Гэвин сначала как бы невзначай коснулся ее руки, а потом смело взял ее ладонь в свою.

Сара не убрала руку. Она посмотрела на него.

— А у вас это неплохо получается, знаете ли?

— Что? — невинно спросил он.

— Поступать по-своему. Не думайте, что я не замечаю, что вы делаете.

— А что я делаю?

— Это, — и она подняла вверх руку, которую он держал в своей.

— А разве это так ужасно?

Она подняла на него глаза, в которых отражался свет бумажных фонариков.

— Я не хочу вам доверять, — прошептала она.

— Но вы доверяете.

Сара, пропустив эти слова мимо ушей, сказала:

— Мне лучше всего одной. Вы это понимаете? Мне так спокойно и хорошо.

Когда-то он тоже так считал, но теперь сомневался.

— А мне постоянно говорят, что ни один из нас не должен оставаться один.

Он имел в виду свою мать и тетю, которые строили планы относительно его женитьбы.

— Вы — другое дело. А я уже была замужем. И это было неудачно.

— Почему?

Она вынула из его руки свою ладонь, и Гэвин отпустил ее. Однако он не хотел отходить от темы.

Шагая в ногу с ней, он сказал:

— Поговорите со мной, Сара. Расскажите мне. Не переносите на меня грехи другого мужчины.

Ее спина напряглась. На миг ему показалось, что сейчас она потребует отвезти ее в отель, но Сара сказала:

— Я не верю в любовь. И не поверю. Понимаете? Мне нечего отдавать.

— И все-таки вы отстаивали желание вашей племянницы выйти замуж по любви.

— Разве у меня был выбор? Я хотела, чтобы она получила то, чего она достойна, учитывая ее класс и происхождение. Для нее это был единственный путь. И я с гордостью могу сказать, что она не ошиблась в выборе.

— Согласен. Однако я помню, что вы были намерены позволить ей сложить собственное мнение.

— Так и должно быть, это ее право.

— Но себя вы крепко держите в узде.

Она остановилась, словно ее удивило это замечание.

— И я себя тоже, — признался он.

— Мы совершенно не похожи, — заверила его она.

— А может быть, в нас больше общего, чем вы думаете? Мы оба яростно отстаиваем свою независимость, у нас обоих высокие идеалы, за которые мы готовы бороться до конца. — И, не дожидаясь ее ответа, он заключил: — Мы оба очень боимся принять неверное решение. И бессильны принять верное.

Это была правда. Гэвин больше не знал, чего хочет.

— Идемте, — сказал он, беря ее за руку. — Становится поздно. Пора уходить.

Он двинулся к воротам, но Сара осталась на месте.

— Чего вы хотите? — требовательно спросила она. Подойдя на шаг ближе к нему, женщина спросила, понизив голос: — Секса? Тогда почему не занялись этим вчера ночью? Или сегодня, когда мы еще были в гостинице? Зачем было ехать сюда?

Она указала рукой на сад.

— На что вы жалуетесь? — возразил он. — Вы не проявили никакого энтузиазма по поводу нашего договора.

— О! — Она притворилась, что не понимает. — Вы хотите, чтобы я проявляла энтузиазм, продавая себя? Я не поняла. Тогда позвольте мне попробовать еще раз, ваша светлость.

Она порывисто качнулась к нему, выставив грудь и выпятив губы.

— Гэвин, я вне себя. Спасибо за то, что сделали меня своим домашним любимцем…

— Это неправда, и вы это знаете, — с жаром проговорил он.

Ее гнев нарастал.

— Знаю. Вы — достойный человек, я говорю это не в шутку. Но я не знаю, чего вы хотите. Чтобы я ласкалась к вам, лебезила перед вами? Предлагала любовь?..

— Я не просил вас о любви. Только немного доброты, Сара. Я чувствую себя сегодня жонглером, постоянно удовлетворяющим чьи-то ожидания. И даже ваши. Я жажду пристанища.

И только теперь, произнеся эти слова вслух, он понял, насколько они правдивы. Как же так вышло, что до этого момента он жил, делая все, чего ждали от него другие, и все же чувствуя, что живет не своей жизнью?

И почему ему пришло в голову, что он найдет ответ у Сары?

— Пойдемте, — сказал он и двинулся к воротам.