Совершенно сбитая с толку, Саманта посмотрела мужа. Как все это понимать? Неужели герцог – его брат? А почему тогда его фамилия Браун?

Она ожидала, что герцог будет всячески отрицать родство с ее мужем. Однако, оправившись от шока, герцог внятно и довольно учтиво произнес:

– Я думаю, что нам следует продолжить этот разговор с глазу на глаз.

– Как вам угодно, – так же подчеркнуто вежливо ответил Марвин. Казалось, он обращается к совершенно незнакомому человеку.

– Фенли, – обратился Эйлборо к слуге в белом парике. – Распорядись насчет отдельной комнаты.

Фенли взял мистера Седлера под руку и вывел его в коридор.

Марвин повернулся к Саманте.

– Мне нужно поговорить с братом. Это займет всего несколько минут. Ты останешься здесь и все-таки позавтракаешь или поднимешься в спальню?

Она просто ушам своим не верила.

– Это была шутка?

– Что именно? То, что я предложил тебе подняться в спальню, или то, что герцог – мой брат? – совершенно спокойно спросил он.

Раздраженно хмыкнув, Саманта ответила:

– Насчет герцога.

– Нет, это не шутка.

Окончательно поверив в то, что ее не разыгрывают, Саманта в ужасе отшатнулась от него. Быстро оглядев комнату, она заметила, что миссис Седлер, сквайр Биггерс и слуги герцога во все глаза смотрят на нее. Словно все они сейчас находятся в театре и наслаждаются увлекательной пьесой.

Только Эйлборо и ее муж не принимали в этом участия. Однако она заметила, что на какую-то долю секунды глаза герцога остановились на ней, а потом он быстро отвел их в сторону.

Должно быть, Марвин тоже заметил это.

– Знай, что я всегда буду заботиться о тебе, – сказал он, взяв ее за руку. – Ты понимаешь меня, не так ли?

Саманта взглянула на его угрюмое лицо. Ее начали одолевать сомнения. Он стоял так близко, что она даже могла рассмотреть в деталях рисунок на радужной оболочке его глаз. Утром, лежа в постели, она дразнила его, говоря, что у него черные как уголь глаза и что за такими бездонными глазами, вероятно, скрывается такая же черная душа. Она лежала на нем нагая и счастливая. Он улыбнулся ее шутке, и его глаза засияли теплым янтарным светом. Тогда она сказала ему, что он, похоже, не совсем потерянный человек и его душу еще можно спасти. Он громко засмеялся, а потом уложил ее на спину и принялся щекотать. Он щекотал ее до тех пор, пока она не начала умолять его о пощаде. Потом он крепко обнял ее и нежно поцеловал.

Даже сейчас, когда Саманта сидела в центре большого зала, а все присутствующие не сводили с них глаз, ее тело ныло от истомы. Ей очень хотелось, чтобы он прикоснулся к ней… Но она еще не растеряла всю свою гордость, а также здравый смысл. В глубине души она понимала, что ей следует вести себя с этим мужчиной очень осторожно.

– Так, значит, ты не моряк.

Он покачал головой.

– Не здесь, Сэм. Я отвечу на все твои вопросы, но только не здесь. На нас смотрят люди.

Она послушно кивнула в ответ. Все это уже не имело никакого значения…

И в этот момент ее словно громом поразило. Она совершенно забыла о его просьбе.

– Ты не Марвин Браун. Ты никогда им не был, потому что ты всегда был братом герцога.

Он ничего не отрицал. Просто молчал, крепко стиснув зубы.

Она все поняла без слов. Эта горькая правда потрясла ее до глубины души.

Фенли сказал герцогу, что для него подготовили отдельную комнату. Эйлборо посмотрел на ее мужа.

– Я скоро вернусь, Сэм, и мы с тобой поговорим, – сказал он.

– Я пойду с тобой. Я хочу все слышать, – ответила Саманта и двинулась за ним.

– Тебе лучше подождать здесь, – сказал он.

– Я здесь просто сойду с ума, – ответила она, кивнув на окружавших их людей. – Я хочу пойти с тобой.

Он задумался ненадолго, а потом все-таки принял решение.

– Что ж, пойдем со мной, – сказал он и взял ее под руку. Тем самым он словно заявил свои права на нее. И все же, когда она шла рядом с ним через комнату к тому месту, где стоял герцог, ей казалось, что рядом с ней шагает совершенно незнакомый человек.

Ноги у нее подкашивались. Мечтая укрыться от любопытных взглядов друзей и соседей, она высоко подняла голову.

Однако возле самой двери, ведущей в отдельные апартаменты, ее муж остановился.

– Саманта, заходи в комнату и подожди меня там. Мне нужно кое-что уладить.

Эйлборо уже ждал их.

– Йель, на этот раз ты не сможешь убежать, – сказал он, бросив на брата недовольный взгляд.

Он сказал Йель. По-другому и быть не могло. Какая же она глупая! Почему она об этом раньше не догадалась? Очевидно, этот мужчина так вскружил ей голову, что она не смогла сложить воедино все части этой головоломки.

– Так ты и есть тот самый бездельник и транжира? Тот, которого считали утонувшим?

Услышав, что она назвала его бездельником и транжирой, он поморщился.

– Я все тебе объясню ровно через минуту, – сказал он и вышел из комнаты, оставив Саманту наедине с герцогом Эйлборо.

– Входите, пожалуйста, – подчеркнуто вежливо произнес Эйлборо. – Вы мисс Нортрап, дочь викария Нортрапа, не так ли?

Саманта молча кивнула.

– Прошу вас, садитесь здесь, вот на этот стул, моя дорогая. Для моего брата личные дела всегда были превыше всего, – сказал он и подвел Саманту к одному из четырех стульев, стоявших перед камином, в котором весело пылал огонь. Она с благодарностью приняла его приглашение и села на твердый деревянный стул. Саманта уже вся окоченела от холода. И не потому, что был сильный мороз. Этот холод терзал ее изнутри, и огонь, горевший в камине, не сможет ее согреть.

– Фенли, принеси мисс Нортрап чего-нибудь выпить, – распорядился Эйлборо. Слуга тут же бросился выполнять его приказ. Он вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

Подняв голову, Саманта посмотрела на герцога.

– Я так понимаю, что мой брак теперь признают недействительным?

– Ваш брак? – изумленно спросил герцог. Казалось, эта новость ошеломила его еще сильнее, чем воскрешение из мертвых младшего брата.

Саманта сжала руками колени.

– Да, Марв… я хочу сказать… – начала было она и замолчала. – Я не знаю, как мне теперь его называть, – призналась она.

Герцог нервно барабанил пальцами по столу.

– Пока никак не называйте его. Просто расскажите о том, что случилось.

Тихим голосом Саманта поведала герцогу об их свадьбе. Она справилась со своим волнением и теперь была абсолютно спокойна. Честно говоря, она боялась. Боялась узнать правду. Закончив свой рассказ, Саманта собралась с духом и спросила:

– Это про него говорили, что он утонул в море?

– Да, – ответил герцог, скрестив руки за спиной. Хорошо, что Саманта в этот момент сидела, иначе она упала бы в обморок. Сама того не ведая, она вышла замуж за Йеля Кардерока. За бездельника и транжиру… За негодяя и распутника! Именно так она называла его той ночью, когда они встретились.

В этот момент в комнату без стука вошел ее муж. Он плотно закрыл за собой дверь. Саманта сидела, опустив голову, и смотрела на свои руки. Она слышала, как заскрипел пол под его ногами, и поняла, что он направляется прямо к ней.

Наконец она увидела перед собой его ботинки.

– Сэм, я сожалею о том, что тебе пришлось узнать правду именно таким образом.

– Какую именно правду? – осторожно спросила она. Ей очень хотелось, чтобы он рассказал ей абсолютно все, и в то же время она боялась услышать его объяснения.

– Я не Марвин Браун.

Наконец-то он сам признался в этом.

Он положил руку ей на плечо, и Саманта внезапно осознала, что теперь его прикосновения вызывают у нее только раздражение. Слишком много воспоминаний вызывают они в ней. И слишком много вопросов.

Она сбросила его руку со своего плеча и, встав со стула, бросилась в другой конец комнаты. Она бы еще дальше убежала, если бы это было возможно. Скрестив руки на груди, она выжидающе посмотрела на него.

В этот момент в комнату вошел Фенли, неся поднос с напитками. Понимая, что его присутствие в комнате нежелательно, он поставил поднос на стол и быстро вышел.

Герцог первым нарушил молчание.

– Йель, расскажи нам, что с тобой произошло. Мы просто вне себя от удивления. Кстати, в Англии все уверены, что ты умер много лет тому назад.

– Мне удалось пережить тот шторм, – сказал Йель. – Я не знаю, кто сообщил вам о моей смерти. Тебе известно об этом больше, чем мне.

– Но почему ты не написал нам? И почему решил вернуться через столько лет? – спросил Эйлборо.

Саманте показалось, что она заметила в темных глазах мужа печаль и раскаяние, однако, когда он заговорил, его голос звучал спокойно и ровно:

– Я приехал повидаться с отцом.

– Ты опоздал, – резко сказал Эйлборо.

– Я это уже понял, – пробормотал в ответ Йель.

Саманта впервые видела двух братьев вместе. Удивительно, как они похожи друг на друга! И хоть волосы у Йеля черные, как и глаза, и он почти на десять сантиметров выше своего брата, однако у них были одинаковые, довольно широкие подбородки и выдающиеся породистые носы. Хуже всего было то, что оба брата смотрели на людей одинаково – как бы сквозь них. Сейчас именно так они смотрели и друг на друга. Высокомерные, упрямые, решительные… они появились на свет такими, и это говорило об их родстве больше, чем любое свидетельство о рождении.

Саманта также заметила, что братья не питают друг к другу никаких теплых чувств.

Прокашлявшись, Саманта решила вступить в разговор.

– Почему ты не назвал мне своего настоящего имени?

– Вот именно, – согласился Эйлборо. – Почему ты не назвал ей своего настоящего имени? Неужели ты стыдишься своей фамилии?

– Иди к черту, Вейланд, – угрожающе прорычал мужчина, за которого она вышла замуж. – Это с ней я должен объясниться, а не с тобой. Отец лишил меня наследства. Неужели ты забыл об этом?

Голубые глаза герцога Эйлборо вспыхнули гневом. Интересно, подумала Саманта, кто еще смеет так с ним разговаривать?

– Я все хорошо помню, – ответил он. Герцог так разволновался, что куда-то исчезла вся его обычная чопорность. – И это был единственный поступок в жизни нашего отца, о котором он действительно сожалел. Йель, он разослал гонцов во все части света для того, чтобы найти тебя. Поверь, что уже буквально через минуту он пожалел о своем поступке. Он и подумать не мог, что все зайдет так далеко. Он совершил ошибку.

– Ошибку? – переспросил Йель, покачав головой. – Вейланд, но ведь он разместил во всех газетах объявление о том, что лишает меня наследства. Он перевернул всю мою жизнь вверх дном. Мои друзья отказались от меня, и для меня закрылись двери всех домов. Он оставил меня ни с чем. И сейчас ты говоришь мне, что все это было ошибкой?

– Он только хотел показать тебе, что ты вел себя недостойно, – ответил герцог, пытаясь защитить своего отца.

– Ему это удалось, – сказал Йель. – Это был горький урок. Такого не пожелаешь и злейшему врагу.

Эйлборо нервно передернулся.

– О да! Что ж, ты знаешь, каким жестоким бывал иногда наш отец, – сказал Эйлборо и как будто специально для Саманты пояснил: – Он слишком многого требовал от своих сыновей.

– И я, по его мнению, совершенно не соответствовал этим высоким требованиям, – решительно заявил Йель. – Ему просто не терпелось избавиться от меня.

– Это не так, Йель. Возможно, все случилось бы по-другому, если бы ты хорошо учился в школе, – сказал герцог. Казалось, что он повторил слова, которые однажды уже были сказаны.

– Это не имеет к делу никакого отношения, Вейланд, и ты это прекрасно знаешь, – ответил Йель и посмотрел на Саманту. – Это правда, в школе я плохо учился, был сущим наказанием для учителей. Отец презирал несовершенство в любом его проявлении… Еще бы, ведь у него был Вейланд – образец совершенства.

– Йель, я не…

– Ерунда, брат. Ты всегда был и остаешься точной копией нашего отца. Он безмерно восхищался тобой.

Эйлборо повернулся к камину. Некоторое время он молча смотрел на огонь, а потом тихо сказал:

– Ты его точная копия. А вот я на него не похож.

– Неужели? – медленно произнес Йель, не проявив к его словам никакого интереса. – Поживем – увидим, не так ли? Впрочем, ты меня не впечатлил.

Саманта затаила дыхание. Ей еще никогда не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь так дерзко разговаривал с могущественным герцогом Эйлборо.

Похоже, герцог действительно не привык к такому обращению. Прищурившись, он посмотрел на брата так, словно видел перед собой какое-то мерзкое насекомое.

– Ты забываешь о моем высоком положении. Йель горько усмехнулся.

– Мне никогда не позволяли забыть об этом. В конце концов, именно меня считали недостойным сыном герцога Эйлборо.

Герцог ударил кулаком по каминной полке.

– Черт тебя подери, Йель! Ты никогда не прислушивался к голосу разума. Неужели ты не понимаешь, в какой ужасный переплет ты попал? Теперь только я могу помочь тебе. Как только жители Спраула узнают, что ты женился на мисс Нортрап под вымышленным именем и так жестоко подшутил над ними, они повесят тебя на самом высоком дереве.

Йель крепко сжал кулаки. Расправив плечи, он сверху вниз посмотрел на своего брата.

– Мой брак с мисс Нортрап – не шутка. Мне не нужна твоя помощь. Если бы не ты, мы с ней уже давно уехали бы из Спраула.

– О, прошу прощения за беспокойство, – съязвил Эйлборо. – Кстати, каковы твои планы в отношении мисс Нортрап? Неужели ты собираешься перевозить ее с места на место, как кочевую цыганку?

– Она будет жить со мной, – ответил Йель.

– Чем же она будет заниматься? Где вы будете жить?

– Это не ваше дело… ваша светлость.

– О нет, это мое дело. Я теперь глава семьи…

– А я уже не являюсь членом этой семьи. Меня вышвырнули вон, отправили, так сказать, в отставку. У меня нет претензий к дому Эйлборо, и у дома Эйлборо не должно быть никаких претензий ко мне.

Мужчины стояли друг напротив друга, гневно сверкая глазами, словно кулачные бойцы. Саманта не знала, как ей быть. Ей очень не понравилось, что они говорили о ней так, будто она не человек, а всего лишь мешок, с углем. Тем не менее ей казалось, что она наблюдает битву титанов.

Первым не выдержал герцог. Он с такой силой ударил кулаком по столу, что тот даже подпрыгнул.

– Черт тебя подери, Йель! Ты самый несносный человек на всем белом свете. Ты всегда руководствуешься только своими желаниями. Прошло одиннадцать лет, однако ты совершенно не изменился! – воскликнул он, расхаживая по комнате.

Саманта посмотрела на мужа. Он был совершенно спокоен. Эта вспышка гнева его ничуть не испугала.

Собравшись с духом, она решила нарушить молчание.

– Ты все-таки расскажешь мне всю правду?

– Сэм, – сказал Йель, шагнув к ней. – Я хочу, чтобы ты все правильно поняла.

– Правильно – это как, по-твоему? – спросила она. Саманта, в отличие от мужчин, говорила очень тихо. – Я хочу, чтобы именно ты рассказал мне всю эту историю.

Он все еще молчал. Саманта испугалась, решив, что он не собирается ничего ей рассказывать.

– Я был просто потрясен, когда той ночью увидел в склепе собственную могилу, – начал двои рассказ Йель. – Я приехал в Спраул, узнав о смерти своего отца. Я не мог в это поверить. Каким, однако, я был наивным, надеясь на то, что он будет жить вечно! Хотя Вейланд может подтвердить, что наш отец обладал некой сверхъестественной силой.

– Я вполне понимаю, почему ты скрыл свое настоящее имя, когда мы встретились в первый раз, но почему ты не признался во всем, когда согласился жениться на мне?

На его губах появилась горькая усмешка.

– Признаться тебе во всем после того, как ты прочитала мне лекцию о блудном сыне, которым меня все здесь считают? Или ты хочешь сказать, что уже изменила свое мнение?

Саманта вспомнила о том, как рассказывала ему о проповедях своего отца, в которых тот упоминал блудного сына, и покраснела от стыда.

– Ты мог бы выбрать подходящий момент и открыть мне свое настоящее имя.

– Ты хочешь сказать, что это сделало бы тебя счастливее? Если бы я назвал тебе свое имя, ничего бы не изменилось. Я просто окончательно утратил бы твое доверие. Кто виноват в том, что я внезапно заболел и тебе пришлось ухаживать за мной? Это была случайность. Судьба сыграла с нами злую шутку. К сожалению, я слишком поздно понял это и уже не смог открыть тебе правду.

– Но ты женился на мне под вымышленным именем.

– Я просто не мог оставить тебя на съедение этим безжалостным и самодовольным людям. Ты не заслужила такого жестокого обращения, – сказал он и, посмотрев на своего брата, признался: – И еще я не хотел, чтобы мои родственники узнали о том, что я здесь. Если бы был жив отец, то все, возможно, было бы иначе.

– Ты хотел повидаться с отцом? Зачем? – спросил герцог, проявив неожиданный интерес.

Йель проигнорировал его вопрос. Подойдя к Саманте, он сказал:

– Я бы ни за что не оставил тебя, Сэм. Я хотел помочь тебе.

– Но ведь ты собираешься уехать и оставить меня одну, – ответила она, печально покачав головой.

– Сначала я куплю тебе дом и обеспечу материально.

Но я все равно останусь одна…

Она молчала.

– Сэм? – окликнул он ее.

Она отвернулась от него. Саманта больше не желала разговаривать с ним. Ей очень хотелось свернуться в комочек и раствориться в воздухе.

Йелю, похоже, это не понравилось. Подойдя вплотную к Саманте, он сказал:

– Поговори со мной, Сэм. Не отворачивайся от меня.

Саманта не ответила. Она и не думала, что это принесет ей такие страдания.

– Я все улажу, поверь мне. Я не хотел тебя обидеть, – сказал Йель, потянувшись к ней. Саманта отшатнулась от него и придвинулась поближе к герцогу. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Нет, она возьмет себя в руки и не заплачет. Она никогда не будет из-за него плакать.

В этот момент раздался громкий стук в дверь. Йель быстро подбежал к двери и открыл ее. В комнату вошли викарий Ньюэл и сквайр Биггерс.

– Что вам здесь нужно? – гневно спросил Эйлборо. Саманту тоже возмутило их внезапное вторжение.

– Я попросил сквайра привести сюда викария, – сказал Йель. – Я хочу снова жениться на своей жене.

Саманта онемела от удивления. Пока она приходила в себя, Йель объяснил викарию суть дела. Следует признать, что он придумал довольно-таки правдоподобное объяснение. Изумленная Саманта слушала его рассказ о том, как он был удивлен, узнав, что его родственники считают его мертвым, а потом решил назваться чужим именем для того, чтобы они не узнали о его приезде. Йель не хотел, чтобы им об этом сообщили посторонние люди, потому что он собирался сделать это лично.

Рассказ получился вполне достоверным, даже честным.

– К несчастью, я заболел. Это нарушило все мои планы, и я решил, что лучше не раскрывать своего настоящего имени до тех пор, пока я не нанесу визит своим родственникам. Вы, наверное, знаете о том, что меня лишили наследства?

Сквайр Биггерс и викарий дружно закивали.

– Тогда вам должно быть понятно, почему я был так обеспокоен, – сказал Йель. – Теперь же, когда я встретился с братом и получил его благословение, я могу жениться на мисс Нортрап под своим настоящим именем. Достопочтенный викарий, вы проведете церемонию?

– Прямо сейчас, мистер Браун? Я хотел сказать, мистер… э-э… – пробормотал викарий и посмотрел на сквайра, ища у него поддержки.

– Подождите! – крикнула Саманта. Она не хотела снова выходить замуж за этого мужчину, однако на нее никто не обращал внимания.

– Вам следует называть моего брата «лорд Йель», – сказал герцог так громко, что Саманту никто не услышал.

– Я не хочу никаких титулов, – решительно заявил Йель. – Я – мистер Кардерок. Так будет лучше, – сказал он, кивнув викарию.

– Лорд Йель, – процедил сквозь зубы герцог.

– Меня лишили наследства. Разве ты забыл об этом?

– Я уже сказал тебе, что это произошло по ошибке, – произнес его брат, улыбнувшись. Улыбка, однако, показалась всем неестественной.

– И тем не менее…

– Тем не менее, я восстанавливаю тебя в правах наследства.

Йель посмотрел на брата.

– Я не хочу, чтобы меня восстанавливали в правах, – заявил он, гордо вскинув голову.

Эйлборо внимательно посмотрел на него, а потом повернулся к викарию и сквайру.

– Не могли бы вы, джентльмены, ненадолго оставить нас? Мне необходимо поговорить с братом, – произнес он весьма учтиво.

Они не посмели ослушаться герцога и медленно попятились к двери. Как только они вышли, Эйлборо сразу же набросился на брата:

– Ты не должен спорить с герцогом Эйлборо при посторонних!

– Я буду поступать так, как мне заблагорассудится.

– Это семейное дело, Йель. Мы не должны посвящать в него никого, кроме членов нашей семьи. Ты примешь титул, – сказал он, решительно взмахнув рукой. – У тебя просто нет другого выхода, потому что ты материально зависишь от меня, ведь теперь у тебя есть жена.

– Я сам позабочусь о своей жене. У меня есть для этого все возможности.

Эйлборо выпрямился и заложил руки за спину.

– Теперь она член нашей семьи и должна жить так, как подобает женщине из семейства Кардерок.

– Черт тебя подери, Вейланд! Ты сейчас говоришь как отец.

– А ты такой же упрямый и взбалмошный, как твоя мать! – крикнул в ответ его брат, и его слова громким эхом разнеслись по всей комнате.

К удивлению Саманты, Йель вдруг замер, побледнев как полотно. И тут она вспомнила, что у братьев общий отец, но разные матери. Матерью герцога была горячо любимая первая жена, а матерью Йеля – молоденькая и глупенькая вторая супруга.

– Мне ничего от тебя не нужно, – сказал Йель. Эйлборо пристально посмотрел на брата.

– Тогда я не понимаю, зачем ты вернулся, – сказал он.

Йель подошел к брату так близко, что, сделай он еще один шаг, они бы столкнулись лбами.

– Я вернулся, чтобы доказать отцу, что я не шалопай и бездельник, каким он меня считал.

Герцог удивленно усмехнулся.

– Значит, ты под чужим именем женился на дочери викария, у которой нет за душой ни гроша, и собирался бросить ее. О, это наверняка убедило бы отца!

Йель резко отшатнулся, словно брат ударил его.

Эйлборо тут же осознал свою ошибку.

– Я не должен был этого говорить. Прошу прощения. Но со стороны все выглядит именно так. Мы должны позаботиться о ней, Йель. Мы ведь одна семья. Иначе это будет неправильно истолковано.

– И ты не веришь в то, что я могу это сделать без твоей помощи?

Герцог внимательно осмотрел его одежду, сшитую из грубой домотканой материи.

– Мне кажется, будет лучше, если я тебе помогу.

Йель весело рассмеялся в ответ.

– Не стоит делать поспешных выводов. Мои дела не так плохи, как тебе кажется. В банке на моем счету лежит сто тысяч фунтов, и у меня есть собственная торговая флотилия. Мои корабли курсируют между Англией и странами Востока. И всего этого я достиг упорным трудом. Мне не нужны твои деньги. Мне не нужна твоя семья.

Возможно, эта новость и ошеломила герцога, однако он хорошо владел собой. Он сохранял полное спокойствие.

– Отец умер, Йель, – сказал он. – Ты уже ничего не сможешь ему доказать.

Если еще минуту назад Йель прямо-таки кипел от ярости, то после слов герцога он сразу же расслабился и его суровый взгляд смягчился.

– Мне следовало вернуться раньше.

– Зачем? Для того чтобы рассказать отцу о своих успехах и открыто обвинить его в жестокости? – спросил Эйлборо, положив руку на плечо брата. – Йель, я уже не раз говорил тебе об этом и буду повторять до тех пор, пока ты, наконец не поверишь мне. Отец очень сожалел о своем поступке. Он действовал сгоряча. Поверь, он очень хотел, чтобы ты вернулся.

Йель подошел к окну. Он молча смотрел на заснеженные холмы, лежавшие за гостиницей. Однако Саманте показалось, что он слишком глубоко погрузился в свои мысли, чтобы любоваться зимним пейзажем.

В глубине души Саманта страстно желала утешить и поддержать его, но быстро подавила в себе это желание. Она не хотела иметь ничего общего с этим мужчиной.

Вместо Саманты к нему подошел его брат.

– Возвращайся в семью вместе со своей женой. Давай попробуем исправить ошибки прошлого. Мы твое наследство. Мы наследство твоих детей.

– Мне бы очень хотелось, чтобы вы, ваша светлость, не строили насчет меня никаких планов, – сказала Саманта. – Я не собираюсь уезжать из Спраула. Тем более – с этим мужчиной.

Казалось, что Йель пропустил ее слова мимо ушей. Бросив на нее быстрый взгляд, он сказал брату:

– Позови викария.

Эйлборо дружески похлопал брата по спине и сказал:

– Я знал, что ты одумаешься. С возвращением тебя, брат.

– Рано радуешься, брат. Я делаю это только ради Саманты.

«Ради меня?» – захотелось крикнуть Саманте.

– Не нужно использовать меня для воссоединения со своей семьей. Я не хочу выходить за тебя замуж, – решительно заявила она Йелю. – Я и в первый раз не хотела делать этого, а уж сейчас – тем более.

– Сэм… – пытался урезонить ее Йель, направившись к ней.

Однако она резко выбросила вперед руку, запрещая ему приближаться к ней.

– Меня зовут Саманта, а для тебя – мисс Нортрап.

– Ты моя жена.

– Наш брак не имеет законной силы.

– Мы это сейчас исправим, – ответил он.

– Я так не думаю, – медленно и четко произнесла Саманта, чтобы он наверняка понял, что она хочет ему сказать. – Я не собираюсь еще раз проходить через все это.

Он пожал плечами.

– У тебя нет другого выхода. Мы с тобой уже вступили в супружеские отношения. Теперь мы должны их узаконить.

Она посмотрела на герцога, ища у него поддержки. Однако он делал вид, что смотрит на охваченное пламенем полено, лежавшее в камине. Она глубоко вздохнула и, высоко подняв голову, сказала:

– Нет, ничего мы не должны.

Услышав ее слова, Эйлборо громко расхохотался.

– Великолепно! Мой брат, наконец, встретил человека еще более упрямого, чем он сам.

Йель нахмурился и, подойдя к Саманте, взял ее за руку. Ей очень не хотелось, чтобы он стоял так близко, потому что она сразу вспомнила о том, как они занимались любовью, как страстно он ласкал ее, и еще о том, как он выставил ее на всеобщее посмешище.

Она отняла у него свою руку. Он не стал ее удерживать, но и не отошел от Саманты.

– Сэм, ты должна выйти за меня замуж. Если ты откажешься, то люди отвернутся от тебя. Ты нигде не сможешь жить, тем более в Спрауле, среди этих невежественных, верящих в предрассудки людей. Я смогу спасти тебя, только если ты согласишься выйти за меня замуж. Иначе они просто выгонят тебя из своей деревни. Я знаю, каково это – быть изгоем, и не хочу, чтобы это случилось с тобой.

Саманта молчала. Она не знала, что сказать. На груди у нее словно лежал тяжелый камень, мешавший ей говорить. Положив руку ей на плечо, он произнес:

– О Сэм, мне очень не хочется, чтобы ты снова проходила через все это, однако мы поступаем так для твоего же блага. Я действительно очень богат. Я могу купить тебе все, что ты пожелаешь.

– Все, что я пожелаю? – спросила она, усмехнувшись. – Я хочу повернуть время вспять и сделать так, чтобы мы с тобой не встретились, чтобы ты не оскорблял и не унижал меня, чтобы у тебя хватило смелости сразу рассказать мне нею правду. Сможешь исполнить мои желания?

– Нет, – удивленно сказал он.

Саманта отодвинулась от него, однако он последовал за ней.

– Что случилось с той девушкой, которая призналась мне в любви?

Она бросила на него гневный взгляд. Как он смеет использовать ее собственные слова против нее? Саманта почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Нет, она не будет плакать. Он не стоит ее слез.

– Это была не любовь, а всего лишь зов плоти, – с трудом выдавила из себя Саманта. – Я по ошибке приняла его за любовь.

Он явно не ожидал услышать от нее подобное, и веселые огоньки в его глазах тут же погасли.

– Сэм, я не хотел тебя обидеть.

– И еще ты не хотел рассказать мне правду.

– Да, это так, – тихо сказал он.

«Вот и все», – подумала она, и ей стало очень грустно. Они уже все сказали друг другу. Отвернувшись от него и скрестив руки на груди, она стала ждать, когда он уйдет. Ей сейчас не хотелось думать о своем будущем.

Пройдя через комнату, Йель подошел к двери. Саманта услышала, как он открыл дверь, и затаила дыхание. Еще одно мгновение, и он навсегда исчезнет из ее жизни.

Однако он никуда не ушел, а громко сказал:

– Дорогой викарий, мы готовы. Вы можете провести церемонию.

– Что?! – воскликнула Саманта, повернувшись к нему. Йель даже не удостоил ее взглядом.

– Мы хотим вступить в брак, – сказал он.

В комнату вошли сквайр Биггерс и викарий Ньюэл.

– Не могли бы вы уйти, джентльмены? – сказала Саманта, преградив им путь. – Свадьба не состоится.

Оба мужчины в недоумении посмотрели на Йеля.

– Свадьба состоится, – спокойно сказал он. – Видите ли, мисс Нортрап не понимает, что это делается для ее же блага. Мы с вами должны ей помочь. Иначе она останется в Спрауле.

– Но она не может остаться здесь, – сказал викарий Ньюэл. – Я сегодня перевез свою жену в дом викария. Она просто счастлива, – признался он Саманте. – Через несколько месяцев у нас родится малыш.

– Вам не о чем беспокоиться, – заверил племянника сквайр Биггерс. – Она не вернется в дом викария.

– Тогда я буду жить вместе с мисс Мейбл и мисс Хетти! – воскликнула Саманта.

– Здесь кто-то упомянул мое имя? – поинтересовалась мисс Мейбл, появившись в дверях. Затем она вошла в комнату вместе с мисс Хетти, за ними – мистер и миссис Седлер, а потом еще целая толпа деревенских жителей. Саманте показалось, что здесь собрался почти весь Спраул.

Она онемела от удивления. Что ж, этого следовало ожидать. Она знала, что может собраться целая толпа зевак.

– Я не выйду за тебя замуж, – повернувшись к Йелю, сказала она. – Я не буду отвечать на вопросы викария и говорить: «Я согласна». Ты слышишь меня? Я буду молчать как рыба!

– Конечно, слышу, – мрачно произнес Йель. – Однако церемонию это не остановит. Все эти добрые люди станут нашими свидетелями.

Саманта слышала, как сквайр рассказывал миссис Седлер о том, что здесь произошло. Странно, подумала она, почему же он не рассказал ей обо всем, когда околачивался за дверью, ожидая, пока его пригласят войти. Миссис Седлер с удивлением вздохнула и принялась что-то шептать на ухо мисс Мейбл. Саманта поняла, что скоро вся деревня будет знать о ее позоре.

Она поклялась себе, что будет покорно сносить позор и унижение, но замуж за Йеля не выйдет.

В этот момент появились супруги Портер и попытались протиснуться сквозь толпу, чтобы войти в комнату. Герцог Эйлборо подал знак Фенли, чтобы тот распорядился насчет напитков для всех присутствующих.

– Если вы родственник герцога, то вы, должно быть, очень богатый человек, – сказала Йелю мисс Хетти.

– Да, очень, – ответил он, и мисс Хетти изумленно посмотрела на сестру.

– Вам очень повезло, – шепнула мисс Мейбл Саманте. – Вы станете членом влиятельной семьи! Это так романтично!

– Этот человек обманул меня! – закричала Саманта. – Он обманул всех нас. В этом нет ничего романтичного!

– Но он хочет все исправить, – сказала миссис Седлер, и все окружавшие ее женщины закивали головами. К ним присоединились даже некоторые мужчины.

И в этот момент раздался голос герцога.

– Я дам согласие на этот повторный брак только при одном условии, – заявил он, и в комнате наступила полная тишина.

– Что же это за условие? – спросил Йель.

– Я хочу, чтобы ты отправился в Лондон вместе со своей женой и погостил в моем доме. По крайней мере, до тех пор, пока ты должным образом не обустроишь ее жизнь.

– Я согласен, – сразу же решительно ответил Йель. – Я сделаю это ради Саманты.

Все женщины, находившиеся в комнате, одобрительно загудели. Саманта поняла, что бесполезно им что-либо объяснять. Тогда она просто повернулась к Йелю спиной.

В комнату вошли Эмма и Фенли. Они принесли кружки, доверху наполненные элем. Гостей становилось все больше. Глянув через плечо, Саманта заметила, что они с Йелем оказались в противоположных углах комнаты. Викарий Ньюэл стоял в самом центре, окруженный толпой прихожан.

– Давайте же побыстрее проведем эту брачную церемонию, – сказал Эйлборо, взяв кружку эля. – Я очень спешу – в Лондон, к своей семье.

– Что же, – сказал сквайр Биггерс, – тогда давайте начнем церемонию, иначе мой племянник снова лишится своего дома.

Услышав слова сквайра, робкий и тихий викарий Ньюэл тут же оживился и взялся за дело. Открыв требник, он начал громко читать вслух слова брачной клятвы.

Саманта не сдвинулась с места. Она так и стояла, повернувшись ко всем спиной. Однако ее удивляло то, что на нее не обращали никакого внимания. Она не будет участвовать в этом фарсе. Ни за что!

Саманта слушала, как Йель повторяет слова своей клятвы. Сегодня он говорил более уверенно, чем вчера.

Она крепко сжала челюсти, чтобы не закричать. Простояв так некоторое время, она почувствовала, что у нее заныли зубы. Услышав, что Йель обещает не покидать ее до самой смерти, она так рассвирепела, что готова была разорвать его на мелкие кусочки.

Наконец настало время и ей произнести свою клятву.

– Саманта Нортрап, – обратился к ней викарий, – согласна ли ты взять в мужья мужчину, которого видишь сейчас перед собой?

Саманта уставилась на трещину в штукатурке на стене, прямо перед ее глазами. Она не произнесет ни единого слова. Мисс Мейбл толкнула ее локтем в бок и сказала:

– Вам сейчас нужно ответить: «Я согласна».

Саманта упорно молчала.

Раздался недовольный ропот.

– Прекратите шуметь! – громко крикнула миссис Биггерс, стоявшая у самой двери. – Я отвечу за нее. Она согласна!

– Я не согласна! – воскликнула Саманта, быстро повернувшись к ней.

– Но вы уже дали свое согласие, – сказала миссис Биггерс и посмотрела на своего племянника. – Она вчера произносила все эти клятвы. Нет необходимости повторять их сегодня еще раз. В конце концов, она вступила с ним в брак под своим настоящим именем.

– Да, это правда, – сказал викарий Ньюэл, поправив очки на носу.

– Точно. Какая разница – вчера она произносила клятву или сегодня? – вмешался в разговор сквайр Биггерс. – Давайте побыстрее закончим.

К ужасу Саманты, викарий внял его просьбе.

– Обещаешь ли ты любить его, помогать ему и во всем ему подчиняться?

Она снова не ответила.

– Обещает, – хором сказали за нее миссис Биггерс и все остальные женщины.

– Нет, не обещаю! – запротестовала Саманта.

– Будешь ли ты с ним в болезни и здравии?

– Будет! – снова ответил целый хор голосов. На этот раз они закричали еще громче, потому что к женщинам присоединились мужчины.

– Нет! – топнув ногой, завопила Саманта. Она была вне себя от злости.

– Обещаешь ли ты хранить ему верность до тех пор, пока смерть не разлучит вас?

– Обещает! – радостно закричали все, кто находился в комнате.

Саманта не успела даже рта раскрыть, как снова раздался голос викария.

– Объявляю вас мужем и женой, – сказал он и, закрыв требник, блаженно улыбнулся. – Союз, освященный Господом, не дано разъединить никому!

– Аминь! – хором ответили ему прихожане и, подняв кружки, выпили за здоровье невесты.

Ошеломленная, Саманта смотрела на людей, которых знала с самого детства и которым безмерно доверяла. Им не было до нее никакого дела. Теперь она окончательно поверила тому, что говорил ей о них Марвин. Нет, не Марвин, а Йель.

И тут она почувствовала на себе чей-то взгляд. Тот, кто смотрел на нее, стоял у нее за спиной. Повернувшись, она поймала взгляд Йеля. Он смотрел на нее с жалостью и сочувствием. Похоже, он догадался, о чем она сейчас думает.