Ураганные пробы

Однажды мы всем составом нашей геологической партии плыли вниз по Цильме — притоку Печоры, возвращаясь из дальнего маршрута. Странной была в этот день река: по всей реке виднелись какие-то пушистые хвостики, двигавшиеся медленно, но упорно от одного берега к другому.

— Это белка ищет новое место для корма, — сказал нам проводник, местный житель и известный промысловый охотник. — Найдут ли только они в этом году корм? — добавил он в раздумье. — Много места им придется пройти.

Одна из белок в это время забежала по веслу в лодку. Она не боялась людей. Мы довезли неожиданного пассажира до берега. Важно, не торопясь, белка сошла с лодки и, приветливо махнув нам хвостом, направилась в лес.

Это был один из многих виденных в жизни эпизодов без конца, без продолжения.

Найдут ли они то, что ищут? Вечером у костра мы долго обсуждали этот вопрос и после споров все же решили: да! Несомненно, найдут. Они идут прямой дорогой к своей цели.

В жизни встречается много таких же незаконченных историй. Вот одна из них. Должен, правда, оговориться, что в памяти не сохранились ни фамилии участников происшедшего, ни конкретные цифры. Остро запомнился лишь сюжет и связанные с ним переживания главного участника событий — молодого геолога, только что окончившего горный институт.

Он получил направление в далекий золотоносный район на один из многих расположенных здесь рудников.

С путевкой в кармане он ехал на место работы, перебирая в памяти все прочитанные в книгах рассказы о романтике труда геолога. Вспоминались картины природы, ночевки у костра, охота за дикими зверями… Неясным во всех этих описаниях было лишь одно — работа и, главным образом, ее внутренний смысл. Об этом обычно мало пишут в романах, посвященных геологам.

Рудник разочаровал его. День за днем нужно было исполнять сотни дел, далеких от романтических грез. Ежедневно, с утра, надо было спускаться в шахту, рисовать и описывать пройденное рабочими пространство, брать пробы на анализ и выслушивать жалобы о том, что заработки уменьшаются, что золота в забое становится все меньше и меньше. Днем все материалы зарисовок наносились на план. После этого нужно было пройти по неоднократно хоженым тропам на разведочные выработки и там также зарисовать и записать все новое, что было вскрыто рабочими. И тут, конечно, велись разговоры о недостатках разведочной техники, о том, что инженеры до сих пор не могут придумать разведочный комбайн, который облегчил бы труд разведчиков. А вечером снова в конторе; снова размышления: почему иссякло жильное золото?

Ход рассуждений был трафаретен. Все геологи на всех рудниках рассуждали и рассуждают так же: золото связано своим происхождением с породами, возникшими глубоко под землей, в магматических очагах. Когда-то породы в них были расплавлены, и вещество в этих очагах распределилось по определенным законам — в первую очередь по удельным весам. Не раз об этих законах он слушал на лекциях в институте и читал в книгах.

Еще в детстве его увлекали романы Алексея Толстого, особенно «Гиперболоид инженера Гарина». Главный герой этой книги — инженер Гарин — нашел глубоко под землей золотой пояс. Этот роман натолкнул юношу на поиски книг о людях, ищущих полезные ископаемые.

Читая эти книги, вдумываясь в характеристики героев, он строил тот идеальный образ геолога, к которому стремился в жизни. Позднее, находясь уже на геологоразведочном факультете, он услышал на лекциях, что мысль инженера Гарина о расслоении вещества в Земле по удельным весам была подсказана А. Толстому академиком А. Е. Ферсманом. Страстный исследователь Земли А. Е. Ферсман был у юноши также в числе положительных героев.

Все они — и Ферсман, говоривший устами инженера Гарина, и многие, многие другие ученые и инженеры — логически доказывали, что чем тяжелее вещество, тем глубже может оно осесть при расщеплении расплавленной магмы. Сомневаться в этом было бы абсурдом.

И все же оставалась и бродила неясная тень сомнения, которую все время хотелось гнать прочь.

Почему золото пропадает с глубиной?

Рудник, хотя и небольшой по размерам, возник на месте одной из разведочных выработок, давших ряд ураганных проб.

Издавна считалось, что золото в жилах надо считать в граммах на тонну породы. 20–30 граммов — это хорошо; ну, а если 200–300 граммов — это отлично. И вдруг среди отличных показателей сначала одна, потом другая, третья… десятая пробы дали 10, 12, 15 килограммов золота на тонну породы! Это был какой-то ураганный приток золота — ураганные пробы.

Известия об этих пробах облетели все газеты страны. Геологи подсчитали запасы золота. По этим подсчетам и была рассчитана мощность рудника; установлен был и повышенный план выдачи металла.

И вот конец. Золото с глубиной резко пошло на убыль. В нижних горизонтах шахты уже завершены работы. Еще продолжается отработка в боковых выработках. Перспектив для развития рудника больше нет.

На руднике бывает так: когда все идет хорошо — главным лицом является горняк. Под его руководством закладываются выработки. Он — хозяин производства, он — первый кандидат на премии. О геологе в это время как-то забывают. Перестает предприятие выполнять план — главным виновником этого, по мнению всех, является геолог. Это он недосмотрел и вовремя не направил работы.

Что же делать?

Выход один — нужно расширить фронт работ и все силы бросить на новые разведочные выработки.

Рабочие, по его инициативе переброшенные на разведку из основного ствола шахты, уже обнаружили на одном из участков породу, сходную с той, которая обычно содержит большое количество золота.

Принесли из лаборатории результаты анализа. Их много, этих листочков: надо их перелистать. Хорошо, хорошо, отлично — звучат цифры на них. И вдруг… Что это? Ошибка? Или опять ураганная проба? Если так, то…

Скорее бы утро. Можно будет пойти и отобрать новые контрольные пробы. Как медленно тянется время!

Все служащие конторы утром направились на «Новую ураганную». Был объявлен субботник. Все были захвачены острым желанием пройти как можно скорее новые выработки для подтверждения ураганных проб.

Результат коллективного труда превзошел все ожидания. В пробах было обнаружено по 20 килограммов золота на тонну породы. Это действительно был ураган золота.

Этот день принес еще неожиданность. В другом участке выяснилась возможность получения ураганных проб: были обнаружены те же золотоносные породы.

И снова потянулись обычные рядовые будни. Опять горняки властвуют над рудником. План по добыче металла стал вновь перевыполняться. Все были довольны и счастливы.

Нерадостно лишь на душе у геолога. Ведь все эти ураганные не его заслуга. Это случайность. Он задал горные выработки так, как его учили, — «по сетке». Методически, через каждые 50 метров, рылись канавы и шурфы. Две из таких канав и встретили золотоносные породы.

Но что это? В пробах из «Новой ураганной», взятых с глубины, опять наметилось уменьшение золота. Опять подводит магматическая теория.

И вот, вначале как-то отрывочно, из каких-то неоформленных сомнений, стали возникать громкие ноты протеста.

Бесконечные мысли, мучительные думы приводили к выводу о логической неувязке теории и фактов. Вновь и вновь продумывалось основное. Ведь ясно — источник золота в магме. Здесь есть магматические гранитные тела. В них есть золото. Если гранитная магма источник золота — надо идти за ним вглубь. Но на глубине нет золота.

Значит… И вдруг зарябило в глазах… Пришла дерзкая мысль: а что если источник золота не в магме? Так где же этот источник? Не из воздуха же пришло золото. А, может быть, из воды? Из воды!

В справочниках содержатся сухие цифры. Их иногда как курьезы приводят на лекциях. В море содержится от 4 до 10 миллиграммов золота на тонну воды. А в пересчете это дает ошеломляющие цифры. В кубическом километре морской воды может находиться 4–5 тонн золота, а в воде всех океанов и морей 10 миллиардов тонн!!! Вот он — источник ураганных проб!

Но как все это произошло? Как доказать всем эту ясную и простую идею?

И снова раздумье. «…Я ведь не одинок. Есть же ученые, утверждающие и доказывающие отсутствие расплавленных пород на глубинах Земли. Как их называют? Да! Трансформисты. Они считают, что только давление при небольшом повышении температуры может преобразовать любые горные породы. Кто-то из них даже производил любопытные опыты: он брал порошок полевого шпата, подвергал его давлению в 5 тысяч атмосфер и получал вместо пыли кристаллы этого минерала.

Есть много других путей изменения пород и их удивительных превращений; даже бактерии и те изменяют породы.

Ведь я же сам видел образец, доказывающий немагматический путь образования медной руды. Я отчетливо помню кусок серного колчедана из одного уральского рудника. Он имел форму раковины. По этому слепку вымершего организма удалось точно установить возраст первичных пород, накопившихся в морском бассейне.

Надо доказать, что здесь было море и было большое давление. Как это сделать? Нужны факты.

А сегодня днем? Ведь мы нашли покрывающие руду горные породы с какими-то странными остатками в них. Я отложил их, чтобы определить эти остатки. Куда положил куски породы коллектор? Где же они? Да, он говорил, что положит на верхнюю полку стеллажа. Вот!.. Так это же зубы акул включены в породу. Зубы акул! Значит, здесь действительно было море.

А какое же давление могло здесь быть? Надо посмотреть в учебнике. Так-так. „С погружением на каждые 10 метров давление возрастает на одну атмосферу“. Значит, на глубине в 200 метров оно равно 20 атмосферам, на глубине 2500 метров — 250 атмосферам, а в зонах глубоководных впадин оно может превышать 1000 атмосфер!

Под таким давлением может быть впрыснуто в породу что угодно. И, конечно, чем глубже от дна моря, тем меньше воды может проникнуть в породу. Особенно активной циркуляция подземных вод может быть в трещиноватых зонах. А трещиноватость убывает с глубиной. Чтобы золото осело в породах ураганной пробы, надо профильтровать через них более кубического километра морской воды. Морской бассейн здесь располагался в течение 20–40 миллионов лет. За такой промежуток времени можно профильтровать и большее количество воды.

Но ведь если эти рассуждения верны, можно создать теорию, направляющую все разведочные работы во всем этом огромном золотоносном районе. Можно дать практические правила поисков новых ураганных зон: можно при этом сэкономить сотни миллионов рублей на разведочных работах; можно найти новые месторождения золота!

Но сколько сил, сколько энергии потребуется на то, чтобы все это доказать! Как повернуть мысли всех геологов и горняков на этот новый путь? Как заставить всех поверить новой теории? Для этого нужны факты, факты и факты…»

Я приехал на рудник в первые дни войны. Перед отправкой на фронт геолог рассказал мне о своих сомнениях и думах.

После войны я не бывал в тех краях и поэтому не знаю продолжения истории. Слышал, что геолог вернулся с фронта и работает на том же руднике. Не знаю, удастся ли ему построить и доказать новую теорию. Но по-моему — удастся.

 

Сокровища Гая

Издавна у степных кочевников славилось Гайское озеро.

Отправляясь на пастбище, сюда забирали с собой тех, у кого ноют при перемене погоды кости, тех, кто не мог ходить сам…

Приедут, положат больного в нагретую южным солнцем воду озера и забудут о нем. Больной лежит в воде день, два, три… Если у него здоровое сердце, он перенесет эту длительную процедуру, целебная вода как рукой снимет хворь. Такой больной бросает костыли и возвращается исцеленным домой. Если сердце больное… Ну что ж, такого человека прибирает к себе аллах…

Вода озера странная. Бросишь в нее вишневую косточку — она через некоторое время зеленеет, пропитывается солями меди. Утки не садятся на это озеро, рыбы в нем нет.

А потом ученые установили в этой воде редчайшую минерализацию. В ней обнаружены в больших концентрациях медь, алюминий, натрий… Врачи подтвердили целебные свойства гайской воды, и здесь возник курорт.

Тихо в березовой роще, окружающей Гайское озеро. В уютных коттеджах отдыхают больные. Уже не днями, а минутами исчисляют срок пребывания больного в воде. Результаты излечения великолепны. Здесь лечат и застарелый ревматизм, и кожные болезни, и ряд других.

Но откуда же взялась медь в этой воде? Начиная с тридцатых годов, здесь пытались бурить, чтобы найти медные руды. Геолог И. Рудницкий пробурил девять скважин, но руды он не нашел. Бурили и другие геологи, но руды не было. Подключили к исследованиям геофизиков, и вот, наконец, вблизи деревни Калиновки нашли руду.

Эта руда взбудоражила всех. Такого количества меди в руде мы еще не знали. На отдельных участках месторождения среднее содержание меди доходит до 10–12 процентов, а некоторые пробы дают до 30 процентов.

Сейчас вокруг рудоносной зоны жизнь кипит ключом. Комсомольцы выстроили палаточные города… Экскаваторы вгрызаются в землю, обнажая руду… В 1960 году первая руда поступит на уральские заводы.

Я был на Гайской народной стройке летом 1959 года. Меня особенно поразили контрасты тихой прелести рощ Гайского курорта и шумной, бурной, кипящей стройки.

Вместе с главным инженером Гайской геологоразведочной экспедиции М. Новиковым — одним из первооткрывателей Гая — мы осматривали все достопримечательности района. Невольно возник вопрос: «А все ли сделали геологи? Может быть, здесь есть еще рудные залежи?» Новиков сказал мне, что, вопреки установившемуся мнению, он сомневается в том, что руда Гайского месторождения питает Гайское озеро. Руда, сказал он, находится значительно ниже озера. А если так, значит, истинные сокровища Гая еще не вскрыты… Значит, надо искать, искать, искать…

Сомнение в правильности прописных истин — это главное свойство разведчика недр. Мы, геологи, часто поддаемся своеобразному гипнозу. Нас сковывают авторитеты, и невольно мы слепо идем по пути, начертанному на основе недостаточного количества фактов.

Примеров такого массового гипноза можно привести очень много. Вот один из них.

На рубеже XIX и XX столетий крупнейший геолог академик Ф. Н. Чернышев разработал казавшееся в то время стройным учение о последовательности напластования так называемых верхнекаменноугольных отложений Урала и Тимана. Геологи всего мира восприняли идеи Чернышева: и в Западной Европе, и в Америке, и в Азии они усматривали такую же последовательность залегания верхнекаменноугольных отложений, какую в нашей стране установил Чернышев. Прошло 50 лет. Прочно вошли в методы работы геологов и бурение, и микроскопическое исследование горных пород. Талантливый микропалеонтолог профессор Д. М. Раузер-Черноусова установила истинную последовательность залегания верхнекаменноугольных осадков. Эта последовательность оказалась иной, чем в схеме, разработанной Чернышевым, и теперь каждый геолог видит, как авторитет крупного ученого гипнотически воздействовал на других исследователей.

Так было и с медной рудой. Ведь приезжал же к одному из первооткрывателей Гая — Рудницкому — крупный профессор из Москвы и говорил, что поиски гайской руды — чушь, что вся медь Гая сосредоточена только в озере. Он даже предложил подарить Рудницкому всю руду, которая есть в окрестностях Гая. И это авторитетное мнение надолго затормозило разведку.

А не ошибаемся ли мы и сейчас? Мы нашли руду и успокоились. Но решена ли проблема Гайского озера?

Мы стали перебирать возможные пути и методы исследований окрестностей озера. Кажется, исчерпаны все возможности. Нет никакой зацепки.

Меня заинтересовала вода озера. Не радиоактивна ли она? Может быть, в этом причина ее целебных свойств? Новиков ответил, что вода действительно немного радиоактивна. Радиометр подтвердил правильность этого. Увеличение радиоактивности против общего фона наблюдалось не только в воде. Повышенную активность мы отметили и в Гайской впадине.

А радиоактивна ли руда? «Не знаю», — сказал мой проводник. Немедленно мы направились в кернохранилище и установили, что руды Гая не содержат радиоактивных примесей.

Так вот где одна из возможных зацепок! Пожалуй, Новиков прав. Гайское озеро питается растворами медесодержащих соединений не из Гайского месторождения. Сокровища Гая еще не все найдены!

Так возник план поисков новых залежей. К разведке подключили радиоактивные методы исследований. Не знаю, удастся ли этот путь. Но надо попробовать. Слишком заманчива идея открыть истинные сокровища Гая.

 

Необыкновенное в обыкновенном

Каждому в наши дни хочется совершить что-то необыкновенное, значительное. Но как это сделать?

Можно ли активно участвовать в создании реактивных самолетов, искусственных спутников Земли и космических кораблей, которые мы запустим на Луну, на Марс и на Венеру.

Что делать, чтобы ускорить строительство атомных электростанций?

Как помочь ученым, работающим в области управляемых термоядерных реакций?

Жизнь подсказывает, что каждый может внести свой вклад во все эти дела. Стоит только захотеть это сделать.

Как жаль, что не все читают «Строительную газету». В ноябре 1958 года она рассказала об ошеломляющем открытии инженера Горшкова.

Как будто в этом открытии все просто и обыкновенно. Инженер Горшков изобрел сепаратор для песка. В таком сепараторе весь легкий песчаный материал, засасываемый с водой земснарядом, отходит на баржу, в которую грузят песок. Весь же тяжелый концентрат, содержащийся в песке, отключается от общего потока и попадает в подставленную тару.

Опыты производились в карьере, расположенном в 25 минутах езды на автобусе от одной из станций Московского метро.

Когда исследователи набрали достаточное количество тяжелого концентрата (шлиха), они обнаружили, что в кубометре песка содержится 130 граммов циркона, 80 граммов рутила, 3420 граммов граната, 1210 граммов ильменита и 91 грамм магнетита. Расчеты показали, что за час работы земснаряда можно собрать 5,5 тонны концентрата, а за сутки — свыше 120 тонн. А сколько можно собрать в месяц, в год? А что если эти цифры пересчитать на все земснаряды? Выходит, что Горшков открыл крупное месторождение редких элементов.

Не правда ли, эти драгоценные блестки редких металлов стоят того, чтобы ради них промыть горы песка?

Благородная разновидность минерала циркона — гиацинт — ценится ювелирами. Это драгоценный камень. Но нас прельщает в нем другое. В этом минерале содержится элемент цирконий, используемый при строительстве атомных реакторов. Цирконий применяется также в металлургии при изготовлении быстрорежущих сталей и броневых плит. Ответственнейшие детали реактивных самолетов изготавливают из сплавов магния, алюминия, циркония и некоторых редкоземельных элементов.

Рутил — это окись титана. А титан также необходим при строительстве реактивных самолетов. Из сплавов титана изготавливают аппаратуру для переработки ядерного горючего. Сплавы титана нашли применение в артиллерии и судостроении.

Монацит — фосфат церовых металлов; в нем, кроме церия, могут быть лантан, иттрий, торий и другие. Церий находит применение при строительстве атомных электростанций. Стекло с примесью церия не пропускает ядерные излучения. Такое стекло, вставленное в стенку ядерного реактора, позволяет следить за ходом реакций. Лантан, иттрий и некоторые другие элементы применяются при изготовлении кинескопов для телевизоров, электронно-лучевых трубок, радиолокаторов.

Можно без конца говорить о значении в современной технике всех редких элементов, составляющих основу не только современной техники, но и техники завтрашнего дня. Открытие инженера Горшкова позволяет использовать для промышленности богатейшие запасы этого сырья, пока что бесполезно выбрасываемого на железнодорожные рельсы, в бетон, в насыпи плотин.

В шлифах песков рек Урала также содержатся эти ценнейшие примеси. Ученые Урала уже давно установили это. Но для многих участков их еще надо выявлять и этим увеличить фонд редкометального сырья.

Пока нет еще в массовом производстве сепараторов системы Горшкова, но, конечно, их будет выпускать наша промышленность. Надо выявлять те песчаные карьеры и пляжи, при разработке которых выгодно подключать сепараторы, а это можно сделать уже сейчас.

Для исследования нужны: большой банный ковш или кастрюля диаметром 30–35 сантиметров, высотой 15–17 сантиметров и лопата. Все это легко можно достать и взять с собой в маршрут. В таком ковше или кастрюле круговыми движениями, держа ковш наклонно в воде, промывают песок. Изредка песок встряхивают, чтобы тяжелые частицы осели на дно. Гальку удаляют руками. Отмытый шлих должен иметь серый цвет. Можно довести его и до черного цвета, но при этом будут потеряны некоторые ценные минералы. Место взятия проб лучше всего зарисовать и записать точный адрес пробы. Высушенный в ковше на костре шлих завертывается в бумажку с адресом пробы.

Дома надо шлих взвесить, пересчитать вес шлиха на вес пробы песка и затем приступить к изучению минералов, содержащихся в шлихе. Обыкновенным магнитом можно выделить из шлиха магнитные минералы (главным образом, магнетит), оставшуюся часть просматривают под лупой или на стеклышке под микроскопом. Здесь глазу следопыта откроется удивительный мир. Каждый шлих — это своеобразная минералогическая коллекция. Здесь можно встретить желтые листочки и зернышки золота, серебристые чешуйки платины. Особое внимание надо уделить редким минералам: циркону, рутилу, монациту. Могут быть найдены и другие редкие минералы. Для их определения следует обратиться к справочникам и посоветоваться со специалистами.

Но это еще не все. После обнаружения ценных ископаемых надо доказать руководителям предприятий (карьеров, земснарядов и другим) выгодность установки сепаратора Горшкова. В том карьере, о котором мы говорили вначале, в тонне песка стоимостью 1 руб. 60 коп. содержалось ценных примесей на 1 руб. 80 коп. Следовательно, песок, после извлечения из него ценных минералов, можно было отпускать бесплатно.

В уральских шлихах могут быть найдены алмазы, рубины, изумруды и другие драгоценные камни, что еще больше повысит ценность добытого.

Разведка шлиха и его изучение — это часть большого дела. Законченной всю работу можно считать только после того, как на земснаряде будет установлен сепаратор.

Каким же будет результат? Минералы, извлеченные из шлиха, пойдут на заводы, где из них выделяют ценнейшие элементы, которые потом используют для строительства атомных реакторов, реактивных самолетов, спутников… Это ли не славное завершение летнего труда?

 

Уральские алмазы

В 1896 году на знаменитой Нижегородской ярмарке посетителям показали красивую стеклянную шкатулку, наполненную самородками золота и платины, найденными на Урале. Шкатулка всех заинтересовала. Демонстрацию ее называли большим событием.

Но не золото и платина привлекали взоры. В этой же шкатулке лежали одиннадцать алмазов, найденных на Урале, на землях графов Шуваловых. Все алмазы были чистой воды, хорошо огранены и довольно крупны.

А вскоре пошел слух, что Шуваловы подбросили эти алмазы в россыпи на притоках реки Чусовой для того, чтобы поправить пошатнувшиеся дела и с выгодой продать свои земли.

— Правда это или выдумка? — гадали люди.

Теперь, спустя почти шестьдесят лет, мы можем отличить правду от выдумки. Алмазы, выставленные на ярмарке, действительно были найдены на притоках реки Чусовой.

Еще в 1829 году четырнадцатилетний мальчик Павел Попов нашел в поселке Промысел первые алмазы. Начиная с этого времени, алмазы стали находить на Урале все чаще и чаще. До революции насчитывалось около двухсот таких находок. Некоторые из найденных алмазов были действительно чистой воды, в других имелись небольшие включения разных минералов. Поэтому искали алмазы на Урале не так уж настойчиво: для огранки не годятся, а попадаются редко.

Лишь с 1937 года алмазы стали искать систематически и планомерно. Поиски возглавил крупный специалист — геолог А. П. Буров.

Прежде всего, исследователей привлекла река Чусовая. На ее притоках — Койве, Вильве и Вижае — в речных песках попадались довольно крупные кристаллы алмазов. Главные россыпи оказались в верхнем и среднем течении реки Койвы.

Прошло несколько лет, и стало ясно, что очень богатых россыпей на Урале встретить, по-видимому, невозможно, но небольшая алмазодобывающая промышленность может быть налажена.

И вот первая горсть уральских алмазов с рек Чусовой и Койвы добыта. Камни играли почти всеми цветами радуги, отличаясь своеобразной раскраской: одни из них были совершенно прозрачные, другие чуть-чуть отливали синевой, третьи сверкали фиолетовыми, золотистыми, желтыми, голубыми искорками.

Геологи продолжали детальные исследования. Для поисков новых месторождений отряды разведчиков отправились во все концы края: на Южный Урал и на восточный склон Урала; некоторые отряды были посланы на север.

В 1954 году в бассейне реки Вишеры, на речке Щугор, были открыты алмазные залежи. Первая же партия в 18 крупных кристаллов возвестила нам о том, что Щугорское месторождение можно разрабатывать.

Геологи заметили, что алмазы на Урале чаще всего встречаются там, где река размывает древние песчаники, причем, чем крупнее зерна песчаников, тем крупнее алмазы.

Особенно интересными оказались песчаники средней части девонской системы, образовавшиеся на дне прежнего моря, около 300 миллионов лет назад. Обломки пород приносились на дно девонского моря из разрушавшихся прибоем областей первичного залегания алмазов. По-видимому, где-то поблизости были вулканические взрывные трубки, подобные якутским.

Начались поиски взрывных трубок и на Урале, но сведения, поступающие от геологов, пока неутешительны. Взрывных трубок, похожих на якутские, не найдено. Обнаружены лишь мелкие трубки, в которых нет признаков алмазов.

Некоторые геологи стали вообще сомневаться в возможности найти на Урале коренные месторождения алмазов. Они считают, что алмазы возникли вне Урала — в пределах Европейской части СССР, а там породы, в которых могли бы располагаться взрывные алмазоносные трубки, залегают в большинстве случаев очень глубоко: 1500–1700 и более метров от поверхности земли.

Но многие ученые с этим не согласны. Они говорят, что поиски взрывных трубок надо продолжать: находка крупного Щугорского месторождения позволяет думать, что коренные залежи алмазов где-то недалеко.

 

Ископаемый жемчуг

Обычно я редко кому-либо из своих друзей рассказываю эту историю. Неловко говорить о том, как мы однажды сбились с дороги, то есть, попросту говоря, заблудились.

«Мы» — это два профессора, четыре аспиранта и шофер. На грузовой автомашине-вездеходе мы ехали по заранее намеченному маршруту, пробираясь к городу Орску на Южном Урале. На какое-то мгновение было утеряно чувство ориентировки, пропущен нужный поворот, и мы уже ехали в неизвестном направлении. Ориентироваться по старым картам было невозможно. Здесь, в зоне целинных земель, возникли многочисленные новые поселки, исчезли старые деревни и хутора. Облик этой части Урала стал неузнаваемым.

Ночь застала вблизи неизвестного хутора. Нас встретил дряхлый старик с молоденькой внучкой и предложил переночевать у него на сеновале. К сожалению, он ничего не мог сказать о дороге: давно никуда не выезжал с хутора.

Готовя ужин, мы разговорились. Узнав, что мы геологи, старик — его звали Рим Явдатьевич — с воодушевлением стал рассказывать о сокровищах Южного Урала.

В рассказах старых людей обычно быль смешана с легендами и поверьями. Но здесь было иное. Наш собеседник показал нам удивительные образцы.

Это были жемчужины сказочной красоты. Одна из них переливалась всеми цветами радуги, другая была нежно-розовая. Обе — идеально округлые, такие же, как знаменитая жемчужина Пеллегрина из алмазного фонда СССР.

Рим Явдатьевич уверял нас, что он никогда не был у моря, но жемчужные раковины нашел однажды… на пашне. Кто их подбросил ему? Он не знает, но считает, что здесь не обошлось без «хозяйки».

Слово «хозяйка» он произносил с почтением. Глаза старика заискрились и стали молодыми, когда он рассказывал о других случаях вмешательства «хозяйки» в личную жизнь удалых и бойких людей. Одному из них она подбросила самородок золота, другого навела на драгоценные камни, а вот ему «выдала» жемчуг.

В таких раковинах росли и растут жемчужины. Вы можете найти такие раковины не только в море, но и на пашне, рядом со своим домом.

Мы никак не могли уточнить место находки жемчужин. Сначала Рим Явдатьевич уверял, что здесь, недалеко отсюда, он разыскал этот клад. Немного погодя он стал рассказывать, что в молодости был и в Архангельской губернии, и на Дальнем Востоке и где-то в тех краях (но все же на пашне) нашел много жемчужных раковин. А потом старик совсем замолчал и, кряхтя, залег на печку.

Утром мы распрощались со стариком и его внучкой, так и не выяснив, где были найдены раковины. Проколесив почти весь день, к вечеру выбрались, наконец, к известным нам поселкам, и только тут вспомнили, что не спросили адрес старика.

Вот и сейчас, досадуя на себя и своих спутников, я вновь переживаю то состояние неудовлетворенности, которое бывает при неудачах.

Можно ли доверять рассказам Рима Явдатьевича? Конечно, не исключена возможность, что жемчужины попали к нему какими-либо иными путями. Может быть, даже это была подделка под настоящий жемчуг. Но в то же время есть и научные данные, косвенно подтверждающие правдивость рассказа старика.

Нам известно, что на Атлантическом побережье Северной Америки, в Северной Каролине и во Флориде найдено более пятидесяти жемчужин в ископаемых раковинах. Две из них крупные, свыше 10 миллиметров в диаметре; остальные — мелкие. Горные породы, в которых найдены эти жемчужины, образовались 10–25 миллионов лет назад, в третичном периоде.

Ювелиры уверяют, что жемчуг «живет» не более 150 лет. Они говорят, что качество жемчуга улучшается, если его носить на теле. В прошлом была распространена легенда о том, что для «оживления» жемчуга надо заставить непорочную девушку сто один раз выкупаться с жемчужиной в реке ранним утром…

Жемчуг, найденный в Америке, пролежавший в земле миллионы лет, казался совсем «юным».

В составе жемчуга, как известно, имеется много извести, есть вода, но, кроме того, в нем 6 процентов так называемых аминокислот — сложных органических соединений, входящих в состав белка. Погребенные под толстым слоем земли, они хорошо сохраняются. Даже в панцирях девонских рыб, пролежавших в земных слоях около трехсот миллионов лет, найдены аминокислоты.

Моря третичного периода покрывали значительные по размерам площади нашей страны. Обширный морской водоем располагался на месте нынешней Западно-Сибирской низменности. Через так называемый Тургайский пролив это море соединялось со Средиземноморским бассейном. Лишь во второй половине третичного периода море покинуло пределы Западно-Сибирской низменности, и то, что было дном моря, стало равнинной сушей.

В пределах южной оконечности Урала действительно жили раковины-жемчужницы, и любой исследователь может сейчас совершить путешествие не менее увлекательное, чем то, которое пережили спутники капитана Немо на «Наутилусе». Вместо подводной лодки, для этого нужно туристское снаряжение и геологический молоток.

А в Архангельской области или на Дальнем Востоке жемчуг мог сохраниться в речных осадках.

В «Истории Государства Российского» Карамзина говорится о том, что в 1488 году царь Иван III подарил венгерскому королю черных соболей и новгородский жемчуг. Жемчуг этот добывался в прошлом на многих реках Архангельской области — вотчине новгородских ушкуйников.

Пресноводные раковины-жемчужницы встречаются почти на всей территории Европы и Азии, от Ледовитого океана до широты города Астрахани. Лучший жемчуг в России добывался в XVII–XIX столетиях в бассейнах рек Онеги (Архангельской губернии), Варзуги и Умбы (Кольский полуостров), а также на Амуре. Промысел заглох в 70-х годах прошлого столетия, но в СССР в некоторых районах продолжается добыча жемчуга и в наши дни. Так, в 1939 году на реке Кереть в Карелии было добыто 6800 жемчужин.

Жемчуг в то время добывали очень просто. В берестяную трубу просматривали с лодки или с плота дно реки. Расщепленным на конце шестом доставали раковины-жемчужницы. Некоторые из них были 12 сантиметров в длину, а в реках Дальнего Востока раковины достигали 18 сантиметров.

В речных отложениях Севера Европейской части СССР и на Дальнем Востоке могли остаться раковины-жемчужницы. Их и сейчас можно встретить на пашнях, на заливных лугах и в обрывах рек.

Весьма важно определить возраст жемчуга в раковинах-жемчужницах. До размеров горошины жемчуг вырастает за 12 лет; для того, чтобы жемчужина достигла диаметра 8 миллиметров, требуется не менее 30–40 лет. А ископаемые раковины встречаются всех возрастов.

Надо искать! Ведь может так случиться, что счастливец найдет жемчужину более крупную, чем величайшая в мире жемчужина длиной 50 мм, весом 485 карат, хранящаяся в Лондонском музее. А вдруг будет найдена еще более ценная черная или голубая жемчужина?

 

Следы батыра

С каким-то особым жалобным треском, накренившись на один бок, остановилась наша перегруженная машина.

Мы ехали в очередной рейс, набрав на все лето полный кузов полевого снаряжения и продовольствия. На этот раз маршрут пролегал от Уфы: к Стерлитамаку и далее на юг, к Оренбургу.

Еще издали наше внимание привлекли странные горы-одиночки — знаменитые стерлитамакские шиханы. Четыре горы: Тра-тау, Шак-тау, Куш-тау, Юрак-тау высотой до 200–300 метров, резко выделяющиеся среди мягкого, сглаженного рельефа, — удивительно похожи на вулканы. Горы-одиночки вытянулись по меридиану. Как будто какие-то гигантские следы отпечатались на земле.

«Следы батыра, — сказал наш проводник. — Давно ходили по нашей земле такие батыры — богатыри. Сейчас нет таких».

Стерлитамакские шиханы — это объект жесточайших споров двух групп ученых. Одни (их большинство) утверждают, что это древние рифы пермского моря, омывавшего Урал около двухсот миллионов лет назад. Так же, как Великий барьерный риф, наш Великий пермский риф в то время тянулся на две тысячи километров вдоль западного склона Урала. Эта гипотеза красива; от нее веет какой-то экзотикой, романтикой прошлых геологических эпох.

Вблизи Ишимбая такие рифы погребены под толщей более молодых осадков. Вокруг рифов скопилась нефть. Длительное время геологи искали в Предуралье рифовые нефтеносные залежи. Лишь через несколько лет, после безуспешных поисков скоплений нефти такого же типа, стали раздаваться голоса, высказывавшие другие мнения о направлении геологоразведочных работ. В это же время стали сомневаться и в рифовой природе гор-одиночек.

Вторая гипотеза более прозаична. Ее последователи утверждают, что шиханы — это следы деятельности древних рек. Батыр, который оставил свои следы, называется рекой.

На каждом шагу мы можем видеть следы великой работы рек. Особенно эффектна эта работа в районах молодых гор. Те, кто бывал на озере Рица, на Черноморском побережье Кавказа, навсегда держат в памяти грандиозные ущелья, пропиленные рекой.

Недалеко от города Сочи, на Черноморском побережье Кавказа, ученые нашли пещеру, в которой обнаружили остатки деятельности человека древнекаменного века. Человек здесь жил 20–30 тысяч лет назад. Когда он здесь поселился, вход в пещеру был у самой воды. Медленно поднимались Кавказские горы. Их подъем сопровождался врезанием рек. Они пропиливали свое русло, создавая ущелья среди гор. Сейчас вход в пещеру расположен на высоте 110 метров от уреза воды в реке.

С ревом несет свои воды Терек, прорезая Дарьяльское ущелье. Во время весеннего половодья, или после катастрофических ливней, воды Терека перекатывают по своему руслу огромные валуны. Эти камни на своем пути бороздят дно, отрывают от него новые частицы; все глубже и глубже врезается река. Высота теснин и ущелий Терека, Бзыби и многих других кавказских рек превышает 1,5–2 километра. Богатырская работа реки, помноженная на тысячелетия неустанной работы, привела к образованию этих долин.

А недавно магаданские геологи, изучавшие золотоносные россыпи, сообщили о находке погребенного ущелья древней реки, полного золотоносного песка. Здесь река сначала врезалась в страну, а затем в связи с опусканием страны древнее ложе реки заполнилось речными осадками.

Несколько лет назад, в Уральском филиале Академии наук СССР защищал кандидатскую диссертацию геофизик И. С. Огаринов. Он рассказывал, что в Башкирии и Татарии закончено составление детальных карт так называемого Татарского свода, погребенного на глубине более 1500 метров. Склоны подземного Татарского свода оказались изрезанными погребенными оврагами и ущельями, речное происхождение которых не вызывает никаких сомнений.

Точно так же оказались погребенными и в окрестностях города Стерлитамака следы деятельности ныне не существующих рек.

Следы батыра!