2003 год… Год, счастливый во всех отношениях. Присцилла – студентка Гарвардского университета. Она ходит на лекции, она часами просиживает в лаборатории, но она пока и представить не может, что буквально через несколько месяцев ее жизнь сделает крутой поворот.
Присцилла окрылена, она добилась того, к чему так долго шла. Но ведь это только начало большого пути, впереди четыре года обучения, и расслабляться нельзя ни на денек. Хотя кто сказал? Новоиспеченная студентка в первые же выходные разрешила себе не корпеть над учебниками, а немного пройтись по территории, надышаться воздухом, напоенным свободой.
Думала, погуляет часок-другой, а знакомство с Гарвардом заняло целый день. Присцилла заходила в огромные аудитории с невероятной акустикой, где эхо ее шагов раздавалось высоко-высоко под сводами. Заглядывала в библиотечные залы, смотрела на стеллажи, забитые книгами; среди них были старинные фолианты в потертых кожаных переплетах, которые наверняка листали студенты прошлых веков. А диковинный ботанический сад и огромный лес… Какое счастье, что она учится на биологическом, ведь все это можно будет изучить! Целых четыре года ее жизнь будет похожа на сказку!
Поселилась Присцилла в общежитии. Она всегда была коммуникабельной, и быстро подружилась с соседками. Хотя… она не собиралась проводить много времени в своей комнате, ведь не для этого она поступала в университет.
Она жила в самом обычном общежитии, а южнее ее корпуса, на реке Чарльз, располагались так называемые премиальные домики для тех, кто ко второму курсу сумел показать незаурядные способности в учебе. Еще три дома находились в полумиле от парка, и студенты оттуда добирались до учебных корпусов на лекции на метро, со станции под названием Harvard MBTA.
Система проживания студентов Гарварда сложилась в 1930-х годах. Тогдашний президент университета Эббот Лоуренс Лоуэлл создал ее для борьбы с социальной стратификацией и пагубными привычками молодых людей. То есть считалось: если студент будет жить за пределами кампуса, сам по себе, без надзора (негласного) со стороны преподавателей и без чувства локтя, то он немедленно пустится во все тяжкие. Чтобы этого избежать, было принято решение об обеспечении студиозусов жилплощадью на весь период обучения.
Между рекой Чарльз и главным парком Гарварда было построено девять домов. И каждый получил свое собственное имя! Есть Адамс Хаус – в честь президента США Джона Адамса. Есть Куинси Хаус – в честь мера Бостона Джозайи Куинси, который в свое время немало сделал для университета. Третий дом – Уинтроп Хаус – назван в честь колониста Джона Уинтропа, чей правнук стал профессором математики и естественной философии. Четвертый дом – Лоуэлл Хаус – носит имя Эббота Лоуэла. Остальные пять домов – Дастер Хаус, Эллиот Хаус, Кёркленд Хаус, Леверетт Хаус и Меттер Хаус – увековечили имена президентов славного учебного заведения.
В полумиле от главного парка размещены еще три дома. Кэбот Хаус (ранее Саус Хаус) назван в честь спонсоров университета Виржинии и Томаса Кэботов. Форсхаймер Хаус, или PfoHo, увековечил имена благотворителей Кэрол и Карла Форсхаймеров. Керриер Хаус носит имя одной из выпускниц Рэдклиффа – Одри Брюс Керриер. (Рэдклифф – колледж при университете; студенты колледжа также имеют право на проживание в общежитиях Гарварда.)
Существует и еще один дом – Дадли Хаус, – в нем проживают аспиранты. Свое название Дадли Хаус получил в честь губернатора колонии Массачусетского залива, Томаса Дадли, подписавшего устав Гарвардского университета.
Обойти территорию Гарварда невозможно и за несколько дней, и очень часто бывает так, что даже студенты-старшекурсники вдруг делают для себя какие-то открытия. Поэтому ясно, почему прогулка Присциллы затянулась.
В Гарварде есть все для комфортной жизни: от магазинов и кафе до полицейской и медицинской служб. Здесь существуют свои правила, которые соблюдаются из года в год, веками. Что-то вроде зарытого клуба для избранных.
И как в любом закрытом клубе, в Гарварде проходят лучшие студенческие вечеринки, на которые стремятся попасть даже те, кто учится в других университетах. Вот именно на такой вечеринке все в том же эпохальном 2003 году Присцилла и познакомилась с Марком Цукербергом. Правда, тогда она и представить себе не могла, что их дружба перерастет сначала в романтические отношения, как у многих, а потом и в самую настоящую любовь, и здесь уж точно не скажешь «как у многих».
Присцилла вспоминала:
«Это был обычный вечер, я отправилась с подругами на вечеринку студенческого еврейского сообщества “Альфа-Эпсилон-Пи”. Мы весело проводили время: танцевали, пили коктейли, в общем, вели себя, как нормальные студенты, которые отдыхают от учебы. Я не могу сейчас представить, что было бы, если бы я отказалась пойти тогда и мы не встретились бы с Марком… Нет-нет, такого просто не могло произойти!»
А познакомились они действительно случайно, стоя в очереди в туалет. Место неромантичное, но Присцилла и Марк неожиданно разговорились. Инициатива исходила от Присциллы. Хотя какая там инициатива: она просто показала на бокал, который Марк держал в руке, и рассмеялась. Его бокал украшала айтишная шутка: сразу видно, что пивком балуется программист. Примерно это и сказала девушка. Весь оставшийся вечер они провели вместе, болтая о всякой ерунде.
На фоне студенток Гарварда Присцилла выглядела немного провинциальной – не в том смысле, что она была слишком простой (на такую девушку Марк, может быть, и не взглянул бы), а в том, что она была естественной. И к тому же она обладала легким характером. Так или иначе, она быстро нашла общий язык с парнем, чье общение было ограничено несколькими друзьями, по пальцам одной руки пересчитать. Его считали нелюдимым, букой, не от мира сего, ведь он все время сидел за компьютером. Но с Присциллой он мог и посмеяться, и даже поплакаться ей в жилетку, если что-то не получалось. Она никогда не делала ему замечаний, и с ней можно было обсудить что угодно. Они могли пойти в кино, полежать на лужайке, зайти в студенческую столовую перекусить, и вскоре уже не представляли своей жизни друг без друга.
Неизвестно, когда Марк почувствовал, что их отношения уже перешли грань обычной дружбы. Вероятно, Присцилла поняла это гораздо раньше, но она и словом не обмолвилась о своих чувствах. Почему? Вероятно, это менталитет. Вероятно, традиции семьи не позволяли ей сделать этого. А может, она просто стеснялась. А может, боялась разрушить своим признанием те отношения, которые сложились между ними. Но вот наконец и Марк созрел. Нет-нет, не думайте, что он предложил ей встретиться в романтичной обстановке или, грубо говоря, переспать. Просто в один прекрасный день они шли по университетскому коридору, и вдруг он крепко обнял ее. Все стало ясно и без слов.
Марк очень нежно относился к Присцилле, ради встреч с ней он готов был отправить свой обожаемый компьютер в спящий режим. И все же не будем забывать о том, что оба были сдвинуты на учебе и большую часть времени все-таки уделяли университету. Вернее, уделяла Присцилла. Марку Гарвард уже порядком надоел, и он вплотную занялся своим проектом – развитием социальной сети. Журналисты любят выдумывать всякие истории в духе дамских романов, но на самом деле ничего такого не было. Эта парочка прекрасно обходилась без пышных букетов, высокопарных признаний и страстных поцелуев на глазах у сокурсников. Правда то, что они встречались каждый день и с каждым днем влюблялись друг в друга все больше. И без поцелуев, конечно, не обошлось, но только, когда их никто не видел.
Поженятся они только через десять лет (!) после знакомства, а пока их можно было застать за игрой в бочче (что-то среднее между боулингом и петанком), или сидящими рядом в библиотеке (оба предпочитали порыться в книгах, когда надо было подготовиться к занятиям или написать реферат), или жарко спорящими о чем-то на берегу реки.
Однокурсница Присциллы Алисия Траян вспоминает:
«Как-то Присцилла представила мне своего парня. И первая моя мысль была: “Боже, где она его откопала?” Одетый в какую-то странную толстовку и поношенные джинсы, он точно напоминал ботаника. Поверьте, он не был похож на гения, который создаст популярный сегодня Facebook. И я, откровенно говоря, не понимала, что Присцилла нашла в этом типе. Но, судя по тому, как она смотрела на него, как нежно обнимала и целовала на прощание, когда приходило время идти на лекцию, – она в нем души не чаяла. Я помню, как мы сидели в университетском кафе и Марк рассказывал что-то нудное, с кучей каких-то терминов, а Присцилла буквально заглядывала ему в рот, слушая его. Меня это поражало, поскольку я знала ее с другой стороны. Она всегда интересовалась только учебниками, если честно, я думала, что отношения с парнями ее вообще не волнуют…
О Марке она заботилась ежеминутно. Когда они были вместе, она могла сто раз спросить, поел ли он, а если его не было рядом, Присцилла посылала ему сто эсэмэс с напоминанием о том, что пришло время обеда».
Да, это так: Присцилла с самого начала взяла в некотором роде шефство над своим приятелем, понимая, что он относится к той категории людей, которые, увлекшись новой идей, запросто могут забыть обо всем на свете. Именно в это время Марк Цукерберг начал создавать Facebook и часто ходил настолько погруженный в свои мысли, что не замечал ничего и никого вокруг. Он мог вскочить посреди лекции и убежать к компьютеру, чтобы проверить идею, пришедшую ему в голову пятью минутами ранее. Видимо, уже тогда Присцилла поняла, что ее приятель – талантище, и его надо во всем поддерживать, помогать ему. Хотя, конечно, будь он рядовым программистом, она бы все равно поддержала его, потому что любила.
Присцилла не отличалась показной эмоциональностью, внешне она всегда была спокойна. Но на самом деле каждый раз, когда она расставалась с Марком, ее сердце разрывалось от тоски, и как только занятия подходили к концу, она бежала к любимому. И у нее, и у него было увлечение, была высшая цель: Марк работал над социальной сетью нового поколения, а Присцилла, будущий биолог, надеялась сделать какое-нибудь важное открытие, но это не мешало им встречаться. Иногда Присцилла приходила к Марку, он сидел за компьютером, а она погружалась в свою книгу, и обоим было хорошо. Когда люди любят друг друга, им и помолчать в удовольствие, если молчать рядом. Собственно, случилось то, на что каждый из нас втайне надеется, – встретились две половинки.
Но что было бы, если бы Присцилла не пошла на ту вечеринку? Или Марк на нее не пришел? Если бы они не встали в ту самую очередь? Об этом любят поразмышлять журналисты. Те, кто верит в судьбу, утверждают: уж если этим двоим суждено было встретиться – они бы и встретились, не на этой вечеринке, так на другой, не в очереди в туалет, так в очереди в музей, хотя какие в музее очереди. Другие пожимают плечами: все это случайность, и то, что на вечеринку пришли, и то, что Присцилла первой заговорила. Оба странноватые, зацикленные на науке и к тому же учились на разных факультетах. Шанс на знакомство был близок к нулю. Вероятно, действительно звезды так совпали. Повезло обоим. В противном случае Марку грозило либо одиночество, причем в той форме, когда человек настолько погружается в виртуальный мир, что перестает замечать, что правый ботинок надет на левую ногу, а левый – на правую, либо… либо какая-нибудь лихая длинноногая девица подцепила бы его миллионы, а значит, все равно одиночество. А что было бы с Присциллой? Вероятно, она так и не вышла бы замуж – слишком любит науку, то дело, которым занимается. Но что гадать – что случилось, то случилось. И это все-таки судьба.
Уже когда Марк Цукерберг станет Марком Цукербергом – тем Марком Цукербергом, которого знают все, – общественность будет недоумевать: и что он нашел в этой пигалице? А он нашел в ней то, что искал, – верную подругу, родственную душу, отражение самого себя.
Присцилла и сейчас не одевается как на подиуме и не любит яркий макияж. Она такая, какая она есть, – очень простая, и эта простота в который уже раз сыграла ей на руку. Впрочем, слово «сыграла» к ней меньше всего подходит. Она не умеет притворяться, говорит прямо, если ей что-то не нравится или, наоборот, нравится. Она не признает стандартов – вероятно потому, что ей приходилось с ними бороться. Ведь если следовать стандартным представлениям, она и в Гарвард не могла бы попасть. Когда Присцилла влюбилась, она не стала делать из своих чувств мистерию, она просто любила. Все это не может не подкупать.
Однажды нью-йоркский журнал Fit задал ей вопрос: был ли у нее когда-нибудь образ идеального мужчины? И вот что она ответила:
«Я никогда так не думала: вот идеальный молодой человек, а вот с этим что-то не так. Каких-то особых мерок у меня не было. Да, конечно, как любая девочка, я влюблялась в актеров и музыкантов. Но все же влюбляются, верно? Никаких конкретных представлений о моем будущем избраннике у меня не было. Зато у меня был пример моих родителей, которые вместе много лет. Они прошли, что называется, огонь, воду и медные трубы. Папа и мама были вместе и когда еле-еле сводили концы с концами, и когда дела потихоньку наладились с открытием ресторана. Вот это и есть пример идеальных отношений. Мы с сестрами всегда думали, что замуж выходят один раз и на всю жизнь. Что если мы когда-нибудь создадим свои семьи, то они будут похожи на семью наших родителей, на нашу семью. Каких-то дополнительных образов мне и не нужно, наша семья и есть самый яркий пример. Что же касается внешности, то это вообще для меня не существенно. Если кто-то нравится, нужно прислушиваться только к своему сердцу, к тем эмоциям, которые рождает этот человек».
Ни к чему не обязывающее знакомство на вечеринке переросло в светлое и сильное чувство. Возможно, кто-то не верил в то, что Присцилла и Марк долго продержатся вместе, но… годы шли, а они и не думали расставаться. Просто каждый из них впустил в свою жизнь другого без всяких условий и оговорок. Пожалуй, это и есть главный секрет их счастья. Хотя есть и еще один фактор, объединяющий эту пару: они всегда смотрят вперед, в будущее. Как и все молодые люди, они любили помечтать: через неделю мы совершим дальнюю велосипедную прогулку, через два месяца съездим в другой штат, через столько-то лет покорим мир. Но они не просто мечтали, а грамотно планировали осуществление задуманного, и поэтому у них все получалось. И при этом они никогда не забывали о том, что жить нужно сегодняшним днем и наслаждались каждым мгновением, проведенным вместе.