Ну как это так: жить на стройке и не научиться приспосабливать окружающее к своим забавам? Нет, без этого было не обойтись.

— Ну–ка покажи, покажи свою башку! — кричала однажды на Шурку мать. — Показывай–показывай! Что за кровь у тебя на голове? Да у тебя голова–то пробита! Где был? Что делал?

— Да мы это… Меня из трубы камнями!

— Из какой трубы? Какими камнями?

Пришлось Шурке сознаваться, что одним из наших любимых занятий летом было катание на струе земснаряда. По толстым трубам подавалась со дна Волги на намывку грунта под большим напором пульпа — смесь песка и воды, в которую попадала и галька. Мы подходили по верху трубы к её концу, из которого с грохотом вылетала пульпа, подпрыгивали и садились верхом на этот мутный поток. Несколько мгновений мощная струя несла нас на себе горизонтально, а потом увлекала вниз. Так мы и зарабатывали себе на голове кровавые шишки, а, случалось, и пробоины, как у Шурки. Он еще не сказал, что в тот раз нас поймал багермейстер с земснаряда и всем накостылял!

И ещё одну технику мы приспособили к своим нуждам. На бетонном заводе работали транспортёры, подававшие песок в бетономешалку. Периодически какие–то подшипники в роликах, по которым катилась прорезиненная лента, изнашивались. И слесари их заменяли годными, а старые снимали для ремонта. Мы научились выбивать из этих роликов подшипники и делать самокаты. Настилали в длину много широких досок (такого добра на «ГорьковГЭСстрое» хватало!) и с шумом гоняли по ним на самокатах, как сейчас катаются по асфальту.

А ещё катались на плотах по коллектору, который и сейчас протекает вдоль Заволжья. В ту пору он был совершенно чист, в нём даже водилась рыба (да ведь и из Волги мы тогда пили воду сквозь подол собственной майки!)