На аэродроме ВВС в Кандагаре произошло ЧП армейского значения: часовому показалось ночью, что к самолетам ползут бандиты, и боец пограничного спецназа открыл ураганный огонь из автомата. Пули попали в авиабомбы, уложенные в штабели для погрузки в бомбардировщики. Горящий гриб огромного взрыва разорвал душную темноту афганской ночи, уничтожив три МИГа и два афганских вертолета.
Часового арестовали, направив дело в трибунал, ведь кто-то должен был отвечать за нанесение ущерба военному имуществу в военное время.
Командир спецгруппы «Каскада» в Кандагаре майор Олейников уже через полчаса после ЧП отправил в Кабул шифровку, изложив суть ЧП и свои предложения. Рано утром вертолет полковника Лазаренко приземлился на взлетной полосе кандагарского аэродрома. Командир спецохраны авиабазы и гарнизонный прокурор доложили о ЧП.
Лазаренко предложил им отправить солдата охраны на Родину и распустить слух, что на аэродром напала банда душманов из трех человек. Прокурор в страхе замахал руками, а начальник охраны побелел и твердо потребовал приказа вышестоящего начальства. Через час из Кабула начальнику авиабазы пришла шифровка от маршала С. Л. Соколова, предписывающая поддержать спецоперацию спецназа «Каскад».
Начальник ХАД Кандагара уже через три часа явился на авиабазу с будущими «бандитами», роль которых исполняли старший лейтенант ХАД и два малограмотных крестьянина, у которых была кровная месть к душманам за расстрелянные семьи.
На спецвилле под Кабулом ровно месяц шла усиленная тренировка будущей «бандитской» группы. Лучшие инструкторы «Каскада» по 14 часов в день гоняли новобранцев, которые понимали, что от их умения обращаться с оружием и знания психологии противника зависит их жизнь. Их учили выплавлять тротил из авиабомб, делать заряды, совершать походы из Кандагара к авиабазе, зубрить легенды и условия связи, учили топографии и рукопашному бою, учили способам разведки и обеспечению собственной безопасности. Агентов готовили к глубокому оперативному внедрению в душмановские банды. Со всеми деталями была «отрепетирована» совершенная ими «диверсия» на авиабазе.
По замыслу командира «Каскада», двое агентов должны были после взрыва бежать в одну сторону и попасть в плен к одной банде душманов, а третий агент должен был попасть в плен к другой банде. Отлично зная стиль работы контрразведки душманов, обучаемых в пакистанских спеццентрах инструкторами ЦРУ, полковник Лазаренко пытался учесть все малейшие детали будущей разведоперации и заставлял агентов до мельчайших подробностей запомнить все детали «легенды»: как готовилась «диверсия», как они после взрыва, боясь преследования, уходили в разные стороны, как потом потерялись и попали в плен. Ровно через месяц начались экзамены: детальная проверка «легенды» — кто выплавлял тол, как и где переходили реку, куда убегали после взрыва, кто ставил заряды, что пересекали и даже что ели по дороге. Ложные слухи уже давно дошли до душманов, а объявления в газетах о вознаграждении за поимку сбежавших «диверсантов» подогрели интерес бандитов к пойманным ими беглецам. Сопоставив их показания, контрразведчики душманов сняли с «диверсантов» все подозрения. «Диверсантов» воссоединили, наградили и направили служить в Учебный центр душманского спецназа, откуда стали в «Каскад» поступать ценнейшие разведданные. Особенно от старшего лейтенанта, который шифровал всю собранную информацию и закладывал ее в одни ему известные тайники, откуда оперативники «Каскада» ее забирали.
В Центр пошли ценные сведения о численности и вооруженности банд, о готовящихся акциях и спецопе-рациях, характеристики на лидеров партий и командиров отрядов душманов, о караванных маршрутах из Пакистана и Ирана. И наконец, оперативная работа «Каскада» окупилась сторицей, когда в очередном тайнике оперативники внезапно обнаружили суперсекретную информацию о готовящейся диверсии в индийском консульстве в Кандагаре во время визита Генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева в Индию.
Советской контрразведкой были проведены оперативные мероприятия по пресечению диверсии, а весь спецотряд душманов, подготовленных инструкторами ЦРУ США в пакистанских учебных центрах, был. ликвидирован в результате грамотно устроенной засады в индийском консульстве в Кандагаре.
Ровно год работали три агента глубокого внедрения. Через год полковнику Лазаренко доложили, что агентов расстреляли, и еще три месяца бились оперативники над вопросом — какова причина провала агентов. У «Каскада» уже были 482 наработанных источника информации, но рисковать ими не хотелось, так как война приняла затяжной характер.
Выполняя приказ командира «Каскада», оперативникам пришлось подключить даже завербованного главаря банды, который и поведал причину провала ценнейших агентов: причина оказалась в их религиозности. Оказывается, по мусульманским законам только мулла имеет прямое общение с Аллахом и является его представителем на этой грешной земле. Поэтому в народе силен закон исповеди, который не запрещает затем мулле доложить в Пакистан о тайне исповеди провинившихся агентов. Муллу, конечно, потом убрали, но ценнейшие агенты были потеряны навсегда. Теперь уже засылка агентуры к душманам стала проводиться с учетом их религиозности.
Не сразу «каскадеры» узнали и о некоторых других особенностях мусульман. Например, пропагандистскую листовку бросать на землю нельзя, так как Аллах не позволяет поднимать с земли бумагу, а вот если листовку прикрепить к забору или лучше к дувану, ее обязательно все проходящие мимо прочтут. Вот такая особенность мусульманского мира.
Не обходилось и без курьезов, которые другому командиру спецназа могли стоить карьеры и даже свободы. Авторитет командира «Каскада» был настолько прочен среди высших военных чиновников всех силовых ведомств, что оплошность с неудачной поимкой двух агентов ЦРУ за 200 тысяч афгани Лазаренко поставили только на вид. А дело было так.
По служебной записке Лазаренко для проведения специальных операций внутри страны и за границей в ХАД, службе безопасности Афганистана, было сформировано 5-е управление, и когда начальник этого управления предложил своему советскому другу захватить в Пешаваре с помощью своих агентов двух сотрудников ЦРУ, предъявив их фотографии, места проживания, фотографии наружного наблюдения, и всего лишь за 200 тысяч афгани, генерал-майор Лазаренко согласился, предварительно согласовав это с Москвой. Это и спасло его карьеру от поражения, так как начальник 5-го управления уже через две недели повинился перед советским другом, что агенты обманули его и сбежали с деньгами.
В 1981 году по приказу маршала С. Ф. Ахромеева специальному полку 5-го управления ХАД было передано 10 000 автоматов, 12 миллионов патронов, обмундирование и даже 20 комплектов ПЗРК «Игла». «Каскадеры» приступили к обучению своих афганских коллег.
Лазаренко стал осторожен со своими афганскими друзьями, и когда начальник 5-го управления ХАД попросил у руководства 40-й армии ликвидации лидера Исламской партии Афганистана Г. Хекматьяра, который проживал в Северном Пакистане, командир «Каскада» наотрез отказался, несмотря на давление высших штабных чинов. Эта твердая позиция сохранила жизнь лидеру ИПА, так как афганские спецназовцы 5-го Управления ХАД лишь сумели взорвать мост, по которому уже проехал Хекматьяр.
Генерал Лазаренко занял твердую позицию офицера и чекиста, заявив разъяренным штабным чиновникам, что жизнь его боевых товарищей ему дороже, чем похвала Центра, и «Каскад» будет только готовить типовые специальные мероприятия, а их проведение — это дело афганцев, как и работа агентуры 5-го Управления ХАД в Пакистане.
Чтобы не подставлять зря под пули своих бойцов и офицеров, полковник Лазаренко приказал трижды проверять все сведения передаваемые 5-м Управлением ХАД. Так было и в случае, когда на стол командира «Каскада» легли разведданные агентуры 5-го Управления о том, что в крепости в районе Газни-Парана сосредоточилась банда душманов в 250 штыков. Через два дня разведгруппа «Каскада» перепроверила эти сведения, и только после этого в район крепости были посланы 20 вертолетов для нанесения авиаудара, а также армейский спецназ для последующей зачистки. Командир батальона армейского спецназа прислал из крепости шифровку: «Пройти через крепость невозможно, так как там кровавое месиво».
Маршал С. Л. Соколов на Координационном Совете похвалил командира «Каскада»:
«Отныне я “Каскаду” и его командиру полностью доверяю».
Вспоминает полковник в отставке, Герой Советского Союза Белюженко Виталий Степанович:
«Я с 1963 года работаю в органах КГБ СССР. В 1970 году закончил Курсы усовершенствования оперативного состава КГБ СССР и находился на оперативной работе в Управлении КГБ по Москве и Московской области. С 1979 года служил в спецназе “Зенит”, а затем с середины 1980 года перешел на работу в спецназ “Каскад”. В октябре 1980 года под кишлаком Чарикар моя группа спецназа “Каскад” и отряд армейского спецназа вступили в бой с крупным отрядом душманов.
Армейская рота попала в окружение, и ей на помощь поспешила спецкоманда “Каскада”, находившаяся в этом районе. Связавшись с маршалом С. Ф. Ахромеевым и получив его команду, выдвинулись на четырех БТРах вплотную к кишлаку Чарикар. Подъехали к дуванам и увидели, что путь от места окружения роты к этим дуванам лежит через лощину, которая простреливается душманами. “Каскадеров” было всего тридцать человек, но они с ходу бросились в атаку. С позиций душманов метко работали снайперы, и первая же пуля снайпера попала в меня. Не чувствуя, я пробежал еще десяток метров, когда сильная боль рванула бедро. До дувана оставалось три метра. Я метнул гранату, перевернулся на спину и сразу почувствовал, как вторая пуля снайпера резанула по правому плечу. Сделав рывок в сторону, я увидел возле головы всплеск еще одной пули. И снова граната полетела в душманов. Видимо, снайпер был удивлен такой живучестью спецназовца, и моя персона сильно привлекла его внимание, благодаря чему мои товарищи получили возможность прорваться к дувану. Мой мозг профессионально отметил, что “бур” снайпера “левит”, а раз винтовка “левит”, значит, мне надо забирать вправо.
Я перекатился чуть правее, и снова две пули снайпера впились в то место, где я только что лежал. У меня было четыре диска, две гранаты и пистолет, и я, перекатываясь и кидая гранаты, давал свой последний бой растерявшимся душманам. Уже за дувалом я поднял к виску пистолет, но меня опередили мои товарищи, которые смяли передовое охранение душманов и в упор расстреляли половину банды. Наша пехотная рота была спасена. Шесть месяцев я лежал на растяжках в госпитале КГБ на Пехотной улице и только здесь, длинными ночами вспоминая те секунды горячего боя, впервые испугался. Я часто видел во сне, как бегу, переворачиваюсь на спину и ухожу от выстрелов снайпера, и… просыпаюсь в холодном поту».
Только через полгода советская контрразведка выяснила, что заместитель начальника 5-го Управления ХАД подполковник X. работает на разведку Ахмадшаха Масуда и передает все секретные сведения о передвижениях афганских и советских войск в Пакистан. Проанализировав несколько крупных поражений в военных операциях, советские контрразведчики все же вышли на шпиона, но арестовать его не успели, так как кто-то из ХАД предупредил его, и агент-подполковник ушел в Пакистан. Теперь надо было искать того, кто его предупредил.
Почему-то принято принижать роль душманских спецслужб в войне, хотя как раз они и сыграли большую роль в затягивании СССР в военный водоворот.
Для получения необходимых сведений душманская разведка использовала все: родственные связи, симпатии бывших сослуживцев, исламский фактор и племенное происхождение командного состава, политические разногласия между «халькистами» и «парчамистами», взятие заложников, подкуп и тщеславие афганских правительственных чиновников и командиров, кровную месть и неустроенность жизни.
Вот пример, рассказанный автору непосредственным участником событий.
Под Гератом советскому полку из 5-й дивизии было приказано провести зачистку большого горного ущелья. По сведениям афганской разведки в этом ущелье находилась лишь банда душманов в 100 штыков. При движении боевыми порядками, на подходе к ущелью, полковая разведка задержала душмана, который, к удивлению командира роты разведки, не оказал сопротивления, а потребовал провести его к командиру полка. Хитро моргнув единственным глазом, душман достал из-под халата записку и вручил ее командиру полка. Записка была написана на чистом русском языке: «Господин полковник! Уважаемый Федор Иванович! Не ходите в ущелье, иначе будете побиты! Я Вам это гарантирую по всем правилам военного искусства, а этим мы с Вами овладевали вместе, так как в одно и то же время учились и заканчивали Академию имени Фрунзе. Ваш однокашник, полковник Ахмед». И командир советского полка моментально вспомнил своего друга по академии Фрунзе, веселого, симпатичного афганского майора, с которым за 5 лет учебы было выпито много водки и который уже стал полковником, командиром полка душманов. Его врагом, предупреждающим о опасности.
Как же была построена развединформация у душманов, если они точно знали — кто и когда идет с ними воевать!
Командир полка доложил по рации в штаб 40-й армии о предупреждении врага, но прилетевший через три часа из штаба армии генерал, контролировавший ход военной операции, только накричал на командира полка и его офицеров, обозвав их «трусами». Генерал опирался на сведения 5-го Управления ХАД. Он сел в штабной вертолет и решил облететь опасное ущелье с дополнительной рекогносцировкой, чтобы доказать офицерам полка, что в ущелье никого нет. А там была душманская ловушка, в которую специально — а может быть, и нет — советский полк втянула развединформация 5-го Управления ХАД.
Ясно было одно — противник отлично владеет информацией не только по афганским частям, но и по советским подразделениям.
Естественно, через пять минут вертолет был сбит «Стингером», и генерал погиб. Славная это смерть или бесславная кончина за чужую страну?.. Кто может быть в этой ситуации учителем и судьей? Ведь и генерал выполнял приказ своей Родины.
А вот как вспоминает о тех боевых операциях непосредственный участник событий — заместитель командира «Каскада» по разведке, полковник КГБ СССР в отставке Венер Владимир Федорович:
«По прибытии в Кабул в конце 1980 года работу по организации разведки пришлось начинать практически с нуля. С первых дней мы столкнулись со следующими трудностями:
— в отряде было мало сотрудников, хорошо знающих местный язык, условия и обстановку в стране, а также имеющих практический опыт агентурно-оперативной работы в капиталистической стране;
— в стране сложилась сложная общая и оперативная обстановка — по официальным данным, 50 процентов страны находилось в руках противника, а на самом деле под его контролем было фактически все, что располагалось за пределами столицы и провинциальных центров;
— в правящей партии Афганистана — НДПА — не было единства, партия делилась на две противостоящие друг другу группировки: “Хальк” и “Парчам”, что затрудняло политическую ориентировку населения;
— в правительстве страны, в армии, в ХАД и Царандое было очень много агентуры и просто осведомителей противника, которые постоянно информировали руководителей банд по всем вопросам.
Но, несмотря на эти трудности, через некоторое время нам удалось приобрести ряд источников информации, которые работали на самых различных основах — на стремлении отомстить, за деньги, из патриотизма, из-за компромата и т. д. Вот примеры. Периодически посещая под соответствующей “легендой” Технологический институт в Кабуле, я с разрешения командира “Каскада” занялся глубоким изучением одного из студентов, которому дал ему псевдоним “Дост” (в переводе с хинди — “Друг”). После проведения с ним нескольких бесед в непринужденной обстановке было установлено, что он хочет внести свой вклад в дело победы НДПА, его родные проживают в районе Джелалабада, и бандиты год назад жестоко избили его мать и убили отца и брата. “Дост” хотел отомстить за родных. Агент сообщил, что напавшие на его близких бандиты входят в банду, дислоцирующуюся в крепости Тура-Бура недалеко от границы с Пакистаном. “Дост” отлично знал местность и саму крепость еще с детских лет. Я уточнил с агентом координаты по карте. Проверка этих сведений нашей разведгруппой, расположенной под Джелалабадом, подтвердила их достоверность.
По нашим данным, армейское командование решило осуществить по крепости авиаудар и послало на операцию один МИ-6 и два МИ-8. МИ-6 наводил на цель, а МИ-8 стреляли по цели. Я был на борту МИ-6 и видел, как, образовав карусель, вертолеты заходили на цель, и через час крепость превратилась в сплошное море огня и пыли. Спустя три дня наши разведчики принесли данные, что вся банда, дислоцировавшая в крепости, была уничтожена.
А вот еще одна спецоперация. Проводя работу в следственном изоляторе ХАД, я обратил внимание на одного задержанного жителя Герата, подозреваемого в связи с подпольной группой исламского комитета. В ходе проверки серьезных компрометирующих материалов получить не удалось, и я его завербовал, дав псевдоним “Мулла”. Однако после очной ставки с еще одним жителем Герата оба агента стали топить друг друга. И выяснилось, что этот второй — агент душманов, убийца 16 членов НДПА и носит кличку “Ликвидатор”.
Перевербовав “Ликвидатора”, я вылетел вместе с ним в Герат, где располагалась наша спецгруппа “Каскада”. А ХАД дал “утечку” информации, что пойманный органами ХАД агент “Ликвидатор” осужден на длительный срок и заключен в тюрьму. Впоследствии “Ликвидатора” афганцы все же расстреляли.
А “Мулла” стал работать на нас из чувства страха быть выданным душманам. От него потом была получена информация, что в одном из частных особняков, находящихся в непосредственной близости от нашего посольства, находится специальная террористическая группа, оснащенная минометами и тремя “бурами” с оптическими прицелами. Их задача — в момент прибытия Кармаля совершить теракт. Другой источник подтвердил эту информацию и ХАД ликвидировал террористов.
Вот такие были будни разведки».
В июле 1981 года на смену «Каскаду-2» прибыла из Москвы команда спецназа «Каскад-3», которая выполняла те же задачи, что предыдущие и два «Каскада».
Вот что вспоминает о тех боевых днях начальник штаба спецназа «Каскад-3» полковник в отставке Сопряков Вадим Николаевич в своей книге «Восток — дело тонкое»:
«Наш “Каскад-3” начинал осваиваться в Афганистане, расположившись своими командами во всех основных провинциях.
Команда “Карпаты” осела в Герате. В ее составе было 26 офицеров, 4 прапорщика, 50 солдат и 4 переводчика.
Команда “Карпаты-1” разместилась в Шинданде, состав ее был такой же.
Команда “Кавказ”, расположившаяся в Кандагаре, имела 27 офицеров, 4 прапорщика, 65 солдат и 4 переводчика.
Команда “Алтай” осела в Газни. Она имела почти такой же состав, как и две первых.
Примерно такой же была и команда “Тибет”, разместившаяся в Джелалабаде.
Команда “Север-1” была расквартирована в Мазари-Шарифе, недалеко от границы с СССР. Составом своим она была чуть поменьше.
Команда “Север-2” находилась в Кундузе, имела 23 офицера, 6 прапорщиков, 64 солдата и 4 переводчика.
В штабе “Каскада-3”, располагавшемся в Кабуле, насчитывалось 46 офицеров, 2 прапорщика, 57 солдат и 3 переводчика.
Работа закипела. У кого-то хорошо шла информационная работа, было больше источников информации, кто-то более успешно создавал “лжебанды” и работал с ними. У кого-то лучше получались контакты с местным населением и властями.
Несколько слов о “лжебандах”. Как я уже упоминал ранее, мы стремились установить личные контакты с некоторыми главарями банд душманов, действующих на местах. Эти люди шли на такие встречи с нами, преследуя различные цели. Но большинство из них, особенно на начальном этапе, категорически отказывались от контактов с представителями местных властей. Встречи с “шурави” для них были необходимы. Мы главным образом ориентировались на тех лиц, о которых удавалось собрать какую-то положительную информацию. Например, он — выходец из местных жителей, имеет родственников в районах, контролируемых нашими совместными силами, не проявляет жесткости и кровопролития к советским и афганским гражданам. Главарь банды, соглашаясь на контакт с представителем спецслужб, рассчитывал выяснить — могут ли получить работу его люди на предприятии этого района, если банда сложит оружие. Иногда нам даже удавалось уговорить главаря банды прекратить вооруженную борьбу против “шурави” и сложить оружие. В этом случае они требовали от нас гарантии, что не будут преследоваться за прошлые дела. И мы, согласовав все вопросы с правительственными чиновниками и службой ХАД, давали им такие гарантии.
Чаще главарь не соглашался на мир с местной властью, но прекращал или не начинал террористические акции против советских войск. В некоторых случаях главарь соглашался действовать под нашим контролем. И мы тщательно проверяли его искренность, стремились закрепить его связь с нами на конкретных делах, с помощью афганской службы безопасности контролировали его родственников в местах их проживания.
Вот такие группы и назывались “лжебандами”. Мы направляли их на борьбу с наиболее активными и жестокими бандами, информируя их о местонахождении этих бандитов, путях поступления оружия и снаряжения. В некоторых случаях давали им боеприпасы и даже оказывали огневую поддержку с воздуха при проведении боевых операций.
Естественно, наши контакты были рискованными, ведь не всегда удавалось хорошо обеспечить безопасность таких встреч, а бандиты требовали, чтобы наши люди приходили без оружия и одни. Личное оружие тогда требовалось лишь, чтобы застрелиться в случае захвата тебя в заложники.
Но нужно было идти на риск, чтобы решить какие-то проблемы в борьбе с бандами. И расчет, и надежда были только на то, чтобы аргументировано, спокойно и убедительно заставить бандитов согласиться с твоими требованиями. К счастью, печальных срывов в этой тонкой оперативной работе у нас не было. А вот неудачи случались. Бандиты иногда отказывались от уже запланированных встреч или разрешали “парламентеру” вернуться обратно ни с чем, но живым».
В марте 1982 года истекли девять месяцев пребывания спецназа «Каскад-3» в Афганистане. Генерал-майору А. И. Лазаренко было приказано собрать вещи и отправить спецназ на Родину.
Военная обстановка в Афганистане требовала новых подходов в решении оперативных, тактических и разведывательно-диверсионных вопросов. СССР была полностью втянута в огромную военную мясорубку. Ежедневно на войну требовались огромные суммы финансирования из бюджета СССР, что полностью соответствовало планам ЦРУ и секретных служб Пентагона.
Так, только за первый квартал 1982 года Минфином СССР было выделено по секретной части военного бюджета содержания и материально-технического обеспечения советских войск в Афганистане более 15,5 миллионов долларов, что составило средний расход в день более 600 000 долларов США.
В 1992 году в газете «Аргументы и факты» появилась рассекреченная статистика Минфина СССР:
«1. Золотовалютный запас СССР на 1980 год составлял — 25 000 тонн. Внешний долг — 35 млрд долларов США.
2. Золотовалютный запас СССР на 1985 год составил— 2000 тонн. Внешний долг — 85 млрд долларов США.
3. Золотовалютный запас СССР на 1991 год составил всего 200 тонн. Внешний долг — 100 млрд долларов США».
Войска душманов к 1983 году стали более агрессивными, к тому же отлично обученными и вооруженными Соединенными Штатами по последнему слову техники. Уже нельзя было войска оппозиции называть бандами или бандформированиями. Это были вполне серьезные партизанские отряды. Высшие чиновники Министерства обороны СССР и спецслужбы должны были реально видеть противника и не принимать к сведению политагитацию, адресованную простым солдатам и советскому народу.
Уйдя в глубокий рейд к границам Пакистана и разгромив в горах отряд спецназа моджахедов, оперативно-тактическая группа «Каскада-3» и «Кобальта» перехватила совершенно секретную инструкцию — целое учебное пособие для отрядов моджахедов, разработанное ЦРУ США. Учебное пособие, называвшееся «150 вопросов и ответов для партизанских отрядов», было сразу же строжайше засекречено КГБ СССР и до настоящего времени неизвестно никому. Но как раз это пособие по вооруженной борьбе и дает представление о совершенно новой тактике и стратегии афганской армии на следующем этапе сопротивления оккупационным войскам СССР.
Вот некоторые положения из этого секретного пособия, дающие читателю представление о характере партизанской войны в Афганистане:
«Численность одной боевой группы партизанского отряда не должна превышать 10–20 человек, но чем меньше — тем лучше. Партизанская группа может находиться в одном месте, в одном районе не более трех дней.
Структура партизанского отряда должна быть следующей:
1. Группа разведки;
2. Боевая группа захвата;
3. Диверсионная группа;
4. Группа боевой подготовки новобранцев;
5. Группа обучения;
6. Группа вооружения и обеспечения;
7. Штабная группа;
8. Медицинская группа;
9. Группа пропаганды;
10. Казначей отряда.
Задачи группы разведки-, изучать силы противника; собирать данные о районах возможных и предстоящих боевых действий, наносить на карту реки, горы, родники, мосты, тропинки, улицы в населенных пунктах; изучать организацию вооруженных сил противника, его тактику, выявлять его сильные и слабые стороны; заводить карточки на подразделения противника и на конкретных лиц командования, записи и документы вести с использованием шифров, чтобы, захватив их, противник не смог прочитать; осуществлять допрос пленных с целью уточнения данных о силах и намерениях противника; использовать в целях разведки лиц, имеющих физические недостатки (калек, инвалидов, не подлежащих призыву и вызывающих сочувствие), а в качестве оповестителей и наблюдателей — детей и невооруженных местных жителей.
Боевая группа разрабатывает план действий на основе данных разведки и выполняет боевые задачи. В основе тактики боевых групп — осуществление ночных засад, налетов, диверсий малыми силами и уклонение от открытых боестолкновений с регулярными войсками противника. Базирование осуществляется с использованием естественных труднодоступных укрытий, маскировки и системы оповещения (костры, зеркала), скрытых путей отхода, тайников инженерного оборудования, затопления подступов и так далее…
Выдвижение и отход из района операции проводится с использованием нескольких эшелонов рубежей боевого прикрытия, что делает невозможным непрерывное преследование отряда и сохраняет его основные силы.
Заранее готовятся рубежи минирования. Пульт управления устанавливается на расстоянии до 400 метров. Минирование ведется “цепочкой” — 30–40 метров на участке в 200–300 метров.
Обязательно принимаются меры против утечки информации через связников и курьеров, которым для выполнения их задачи дается столько времени, чтобы они только успели оповестить группу.
Партизанская группа, уходящая на место сбора, не должна знать цель, время и место операции. Она получает приказ на месте.
Рекомендуется поставлять противнику лжеинформаторов и проводить лжекараваны.
Требования к физической подготовке каждого члена отряда:
— уметь выдерживать 15-часовую ходьбу днем и 7-часовую — ночью (с перерывами по десять минут после четырех часов движения);
— подниматься на высоту и спускаться с помощью веревки;
— стрелять из всех видов оружия, изготавливать и метать гранаты;
— скакать на лошади, водить машину, ездить на велосипеде и осуществлять неотложный ремонт технических средств передвижения;
— быстро взбираться на дерево;
— громко свистеть и т. д.
Партизаны в обязательном порядке оснащаются веревками черного цвета. Во время ведения боевых действий ими связывается за ремни между собой каждая пара партизан с тем, чтобы в бою не поражать своих и чтобы не оставлять раненных и убитых товарищей. Кроме того, веревки используются для подъема и спуска в горах».
Серьезность военно-стратегических замыслов ЦРУ США даже комментировать не стоит.
Получив эту инструкцию, в Москве задумались, и уже на следующий срок, в апреле 1982 года, на один год в Афганистан были направлены офицеры первого оперативно-боевого отдела спецназа «Вымпел» под командованием полковника Е. А. Савинцева. Этот отряд спецназа был укреплен офицерскими кадрами «Каскада-3» и других отделов КГБ, прошедших боевую школу войны в Афганистане.
Отряд получил название «Каскад-4».