Не заходит ко мне в гости музыка, Не поют под пальцами струны. И компьютер почему-то не грузится, И портрет твой я куда-то засунул. Вроде все вокруг – как надо, как водится. Тушку солнцу подставлял, море радовал. По привычке взгляд бросал в девок-модниц я. Но не пенилась душа, как заказывал. И вина испил с тоски, только без толку. Не поет струна, что же делать с ней? И крутился я весь день рыжей белкою. По стаканам, дождь, ты тоску разлей. И чегой-то всем я тоски налью? Ишь, добряк-мужик, ничего не жаль. Да таких, как ты, не жалеют – бьют. А в суровых буднях закалялась сталь. Подожду чуток, соблазню гитар, И споет душа с ней на пару блюз. Наконец реши – стар ты или суперстар. Ну, а если заболел, выпей терафлю.

К великой радости хохляцких президентов Гордон взорвал демографически страну. Как здорово, что в сладкие моменты Саперы зачитались твоей книгой… Ну и ну.

Я пытался не фальшивить. Иногда и получалось. Ну, а если было пиво, Часто пел я как попало. Иногда писал стихи я: Рифма, ритм и смысл – что надо. Но порою не с руки мне, Получалась дрянь-шарада. Я ругать свою жизнь не буду, Желчи много: пей – не жалей. И обиды сваливать в груду Что за смысл? По стаканам разлей Эту жизнь, кое-что там осталось, Хватит мне, чтоб еще захмелеть. Всем налить? Всем, пожалуй, что мало. Если мало, могу еще спеть. Моя песня на жизни настояна. Забирает, а как ты хотел? Ведь тропинок, дорог столько пройдено, Что устанешь листать, всего-то и дел. И сгоняет кто-то пусть за добавкой, Молодым-то у нас дорога. Ну а мы соберем к завтра справки, Что на пенсию, я шучу, ради Бога. Что ж теперь, от чужого пира Захмелеть? Вот вопросик. Или пойти с котомкой по миру. Я когда-то был чемпионом по кроссу. А ругаться на мир от злости Я не буду, это для слабых. Жизнь течет чередом, это просто «200 лет» распевает табор.

Чуть-чуть улыбки, Немного слез. Заплачут скрипки Под тенью звезд. Родится песня, И о любви Споем мы вместе, Я и ты. Чуть-чуть потери Среди побед, Но надо верить, И счастью вслед Родится песня, И о любви Споем мы вместе, Я и ты. Немного блюза, И ты моя. Умеешь слушать — Услышь меня.

Мы спасались от одиночества, Находя этот сайт по закладке. Приносил я туда свое творчество И сбегал к вам порою украдкой От тоски, от забот, от неволи, Чтоб найти там просто участие. И лечили меня вы от боли, И спешил я к вам в поисках счастья. А когда мы единым строем — Нам не страшен сам черт, понимаешь. Александр эСэМэЛ [16] , и не стоит Обижаться на девушку Майю [17] . Может, лучше назначить вам встречу. Выпить кофе, послушать Малежика. И укроет вам музыка плечи. С Новым годом! Люблю вас, как прежде.

Холодно без тебя на Земле, неуютно, Вот хохлы опять за власть подрались. А мы нынче помянем тебя без занудства, Не любил ты грустить. Только не злись, Что опять одни выпиваем, Я же помню, пьянел от компании ты. Анекдотов нальем тебе, только ты знаешь, Не успеешь до вечера, так позвони. Интересно, Серег, у вас в Интернете Диск «Последний» – его можно скачать? А еще Олег [18] обещал разозлиться и к лету Тройку песен твоих и моих записать. Выпью я за тебя, за тебя – музыканта. Знал всегда ты, что хочешь сыграть и услышать. А подвластны тебе были рок и соната, А друзьям ты всегда был и домом,                                             и крышей.

Я потерялся средь фейсбуков. А твитер не желал знакомства. И даме не подал я руку. Она в тот миг себя снимала просто. Система гаджетов, айпадов и айфонов Не приняла тебя, по крови ты чужой. Ты думаешь, что под тобой                           девчонка стонет? Нет, просто фильм она снимает                           личный, свой. Потом пошлет подружке,                             что «ВКонтакте». – А я? – Ну ты же кончил, милый мой! И что же вам еще? Не понимаю,                                ах, оставьте. Капризный, право, вы какой. Резиновую женщину купить? Она хоть без запросов, все понятно. Кому теперь цветы дарить? И ни к чему, мадам, все ваши клятвы. Эх, только б с дуру не запить.

Невеселые мысли я выгнал за дверь, А они в окно норовили вернуться. Я «цыганку» с заходом для кайфу запел. И еще, и еще я мечтал улыбнуться. Чтоб улыбка моя отразилась в тебе. Позабудь, что со смогом нет сладу. И продолжу черед я бед и побед, А «цыганка» с утра звучит даже складно. И закружимся в танце мы, что наша жизнь! Мы станцуем ее – жги меня, музыкант! Эй, подруга, что можешь ты, покажи. Горячей, горячей, в масть ложится строка. Поживем мы взахлеб, а «фанера» – отстой. От нее, как в цинге, вылетают все зубы. Новый день начинается там, за горой, И противиться этому, милая, глупо.

Затянулась моя черная полоска, Вместо зебры получается корова. Все вопросы раньше разрешались просто: – Не волнуйся, Слава, все готово. И катался я по жизни сочно, ярко. Хлебом-солью нас снабжали полустанки. Что-то жизнь не дарит нам подарков. И засохший на столе букет, и пива банка. Мир таращит глаз на Олимпиаду. Ты-то кто – участник или зритель? На Майдан хохлы идут, и нету с ними сладу. Может, и тебе не песни петь, а митинг, Где-нибудь устроить и со смыслом Речи говорить и несогласным Быть и рисовать плакаты? Боже мой, и как же классно Иногда от счастья плакать. И заплаканную щеку для удара Подставлять – сильнее бей, вражина. И в пылу борьбы забыть, что утром старым Чувствовал себя орел-мужчина. Явки, стрелки, встречи в Интернете. Раздробил для боя мостовую. А гитара? Перед нею я в ответе. Лучше заключу с ней мировую. И спою о хлебе и о доме. Как любил и как меня любили. Был я на экскурсии в Содоме. А под крышей птицы гнезда вили…

Жена должна быть сукой у поэта. Капризной, взбалмошной, тиранкой. А за окошком догорало лето, Искрились чувства, как алмаз в огранке. И, как фельдфебель, поутру Она супруга на развод [19] , Вечернюю продлив игру, Построит мигом, вот… И ты – «мой дрессированный щенок» — Ей лижешь руки, ловишь взгляд. Поешь Вивальди или рок И ждешь с надеждою наград. И в унисон поет квартира, И в терцию поет наш кот. Ну отпусти меня ты с миром, Ну что же делать, коль не я Когда-то песенку придумал «Плот».

Когда-то мне снились песни, Когда-то приснилась мне ты, Но с тобою давно мы не вместе, А секрет твоей красоты Не разгадал я, а, впрочем, Просто ты нравишься мне… Расстались мы – многоточие, Но ты приходишь во сне. Тебя дописать не сумел я, Хотя ты живешь во мне. И я по жизни несмело Шагаю, блуждая во тьме. Ты где-то, как птица, летаешь, А я самолетом в Москву. Твой адрес – окраина рая, А я себя в клочья рву.

В созвездии Дрозда сегодня будет шумно От взглядов телескопов… Серега, песню жги! Мы подпоем тебе, не смей ты даже думать О грустном… Все потом… Печаль нам не с руки. А песни, словно дети, фамилию Дроздова Прославят, славься, музыкант. А Бог тебя отметил, сначала было слово, А музыка, Серега, – надежнейший гарант. И мы с тобой сверяем свои дела и цели; Спасибо, что так планку ты поднял высоко. Шагаем мы по жизни, пока что уцелели, И вдаль бежит дорога далеко-далеко.

Он умел «взять на грудь»,          но в груди столько места, Что и в радость, и в горе,          как в церковь, – к нему. Но по жизни летели мы                  все в темпе presto [20] , И о чем-то жалеть нам                  теперь ни к чему. Правда, жаль, что порой                   до тебя не доехал… Твое Свиблово [21] , Шурик,                      живет черте где. А сегодня, Смогул, честно,                     нам не до смеха — Ты назначил нам встречу                    на Синей звезде… Ты всегда был шутник,              только нам не до шуток, Как нам жить без тебя,                    без улыбки твоей? – Старичок, ты неправ, —                  я услышу как будто… Ты пришел без звонка                   и стоишь у дверей. – Что, не прав я, Сашок?            Ведь терять – это больно, Чередою потери,                       где силы искать? – Потерпи, старый друг,                       без перца и соли Жизнь скучна…       Бог поможет правду сыскать!