ЗОЛОТИНКА

Анна Веселкова (редакция автора)

ЗОЛОТИНКА. Фото Александры Малышевой

Я была ещё вот такусенькой, когда в первый раз это увидела.

Моя двуногая мама называла меня Золотым Ежом, но на самом деле я была похожа на оранжевую выдру.

Я помещалась на ладошке, была сморщенная, гладкая и слепая.

И уже тогда я заметила… погодите, что? Как можно заметить что-то, если ты ещё совсем новорожденная выдра, которая мамкин сосок не с первого раза находит?

Я не знаю. Я же собака. Мы не задумываемся о таких глупостях. Заметила, и всё тут.

Это было… как жёлтые искорки. Маленькие огонечки в темноте. Они пахли, как мамин бок и как тёплая грязь в луже. И ещё немного — лесом, дохлым ежом из реки и крабовыми палочками. В общем, как всё самое лучшее на свете.

Я скулила и вертела головой в разные стороны, пытаясь поймать хоть одну. Но получалось ловить только хвосты братьев, я же вслепую это делала.

Давно это было…

Сейчас я уже не выдра. Сейчас я Огромная Жопа.

Так говорит моя хозяйка. Она всегда так ласково произносит эти слова, что не стоит даже сомневаться, что это нечто очень-очень хорошее.

А еще, когда я рядом, она часто повторяет одно слово.

Злтинка.

Нет.

Золотинка! Вот.

Что она хочет этим сказать? Оранжевой выдрой или Золотым Ежом я уже давно перестала быть.

Когда я выросла, моя шкура стала пушистой и серой. Разве что на макушке что-то сверкает под подшёрстком — папино наследство, немного рыжей шёрстки. Но злтинки там нет.

Другие тоже иногда спрашивают её про злтинку. Она смеется и говорит, что я все равно золотая собака, какого бы цвета ни была. О том, что на самом деле меня зовут Огромной Жопой, она почему-то никому не говорит. Наверное, это что-то личное, только между нами. Я считаю, что это очень мило…

Что хозяйка подразумевала под «золотой собакой», я не знала. До недавнего времени.

Об этом я и хочу рассказать. Это будет замечательная история, пахнущая мхом и немного — дохлым ежом из реки.

Мы гуляли по лесу. Высокие сосны наполняли мир ароматом горячей солнечной смолы, и шуршали на ветру, совсем как шерсть очень большой собаки. Большой и зелёной. Не хотела бы я с ней встретиться: она такая огромная, что даже под хвостом не понюхать — не дотянешься. А это уже какие — то плохие манеры.

Я думала о серьёзном — о больших шелестящих собаках, и деловито бежала вперёд.

Хозяйка плелась сзади. Она не знала дороги и всегда шла за мной. Это потому, что она не чувствовала тот самый приятный запах и не замечала их. Мне — то это было раз плюнуть, я видела злтинки, когда мамку ещё сосала, поэтому веду я.

Искорки мерцали в сумраке леса и выстраивались в ряд, уводя мой нос дальше по тропинке.

Они всегда знали, где гулять лучше всего. Хозяйка это тоже знала, поэтому подбадривала сзади:

— Злтинка!

Это значит, что она хочет больше золотых искорок. Намек понят — я припустила быстрее.

Хозяйка, обрадовавшись, закричала еще громче:

— Золотинка! А ну!..

Что там было дальше, я не знаю — хозяйке не хватило воздуха сказать, потому что она бежала за мной со всех ног.

А искорки вели дальше.

Они сияли крошечными звёздами в зелени кустов, на камнях, под сенью больших деревьев.

Эти маленькие злтинки выстраивались в цепь, прихотливо извивающуюся среди сосен — вверх по холму, потом в самый низ через овраг, оббежать кругом дерево, нырнуть под корягу, снова взбежать на холм.

Ей-богу, не будь я собакой, я бы подумала, что это какой-то диковинный танец.

Хозяйка спешила за мной, невольно повторяя дивный маршрут, которым вели меня искорки.

— ЗОЛОТИНКА!

Ух, грозно! Видимо, ей очень уж хочется увидеть больше этих искорок, раз она так кричит и продолжает бежать, даже спотыкаясь и падая на четвереньки. Кстати, не понимаю, почему она всю дорогу не пробежит на четырех лапах. Так же удобнее, нет?

Хорошо, что уже начало темнеть, и искорки стали виднее. Хозяйка сзади обреченно захрипела. «Не боись, я же все поняла, приведу я тебя к твоим злтинкам».

Кажется, что их даже прибавилось в количестве — чуть ли не под каждым кустом сверкают и даже как будто… шепчут что — то?

Шепот и сияние становились громче, и я уверенней потрусила вперед.

Под поваленное дерево, изогнувшееся аркой; оббежала три раза старый вяз, и — оп! — прыгнула в самый центр круга из замшелых камней. Хозяйка, наверное, как и любой человек, и не заметила, какой это ровный красивый круг, а не просто нагромождение валунов, ведь они все заросли мхом, а некоторые совсем утонули в траве. Но мне видно хорошо — над каждым камушком сияют мои искорки, освещая путь.

Шепот стал совсем громким, и вдруг, став почти оглушительным, пропал. Слился с шумом ручья, бегущего впереди.

Ручей вился вдоль стены деревьев, высокие стволы сосен мелькали перед глазами, сливаясь в сизо-синее марево — между стволов медленно расстилал свое пуховое одеяло туман. Злтинки, маленькие золотые искорки, ныряли в бурлящий поток и уносились вперед сияющей лентой.

Темный лес, листья, черный мох под лапами, и вдруг, без предупреждения, с громким плеском вокруг разлилось золотое сияние.

— Ох, ешки-матрешки! — прохрипело сзади.

Хозяйка плюхнулась на землю рядом со мной, с изумлением глядя на водную гладь впереди, сияющую золотом.

Казалось, это круглый диск луны, висящей низко над горизонтом, позолотил озерную гладь.

Но я проверила, лизнув воду. На вкус, как мох и крабовые палочки.

Вода сияла сама. Я с удовольствием хлебнула еще, но из-под воды на меня вдруг глянули чьи-то глаза. Очень строго получается глядеть, когда у тебя не одна пара глаз, а две.

«Напускала тут слюней»

«Ладно, ладно. Из лужи тоже вкусно».

Я вернулась к хозяйке и уселась рядом, торжественно шлепнув её мокрой лапищей по коленке.

— Жопа ты моя! — ласково сказала она. — Как же тут красиво! Но ведь в этой части леса отродясь озера не было. Могу поспорить, второй раз мы его уже не найдем, да?

Она улыбнулась и потрепала меня по рыжеватой макушке. Умеет же найти то самое место! У меня даже лапка затряслась от удовольствия.

Мы сидели в золотом сиянии луны и озера. Хозяйка взяла мою морду в руки и серьёзно заглянула в глаза. Я попыталась не косить зрачки к носу и даже языком хлюпнула тихонько — чуяла, момент серьёзный.

— Знаешь, почему ты Золотинка? В твоих глазах я вижу золотые искорки. Иногда они в них отражаются, как будто ты на бенгальский огонь засмотрелась. Хотя ничего такого вокруг и в помине нет. Во всяком случае, я их не вижу. Но у меня есть ты, да, Золотко?

Я радостно булькнула и попыталась лизнуть её в лицо.

Она засмеялась и, оттолкнув меня, сказала:

— Но по большей части, ты вс-таки жопа.

Я завиляла хвостом. Люблю, когда она меня хвалит.

Хозяйка откинулась назад и прислонилась к стволу дерева за её спиной.

Ну, наверное, она думала, что это дерево. Я с сомнением покосилась на то, как одна из веток опустилась ей на плечо.

Хозяйка рассеянно обернулась, но в ее глазах отразились только темные наросты коры и пышно зеленеющие в золотом сиянии ветки.

Она пожала плечами, и, устроившись поудобнее, поймала мой взгляд. Внимательно вгляделась во что-то. «Может, у меня муха на лбу? Или она смотрит на что — то в отражении моих зрачков? Нет, наверное муха. Я сморщила морду и потерла её лапой.

Хозяйка улыбнулась и мягко опустила руку на ветку, лежавшую у неё на плече. Несмело пожала, и кто-то тепло сжал её пальцы в ответ. Она продолжала пристально смотреть мне в глаза, и я увидела забавную штуку — искорки, отражающиеся в моих глазах, отразились в её.

Может, люди и слепые, как новорожденные щенки, но мне это когда-то не помешало. А даже если не так, у них всегда будем мы, чтобы показать то, что сами они не видят.

Лишь бы кормили. И почаще ласково называли, Жопой, например.

 

НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ, ИЛИ КАК Я ТУТ ОКАЗАЛАСЬ

Виктория Алпеева (редактор В. Малыхина)

ЛИНДА. Фото Виктории Алпеевой

Дело было зимой. Совсем недавно я появилась на свет, но уже так много всего умела. Смотрела на таких же маленьких «хвостиков» и понимала, что я явно выделяюсь. У меня уже стояли ушки, хотя мне был всего месяц. Люди, которые за нами следили и так любили нашу маму, всё время хвалили меня и говорили, что я самая лучшая. Они дали мне имя Зефирка.

В одно морозное утро всех нас, кроме одного братика, собрали и перенесли в какую-то странную комнату на колесах. Сначала мы перепугались и стали скулить, но потом переключились на новую территорию с неизученными запахами, и наш страх ушел на задний план. Мы почувствовали движение и тряску, но это не было помехой для наших игр.

Мы долго ехали и много раз останавливались, люди выходили и каждый раз забирали кого-то из щенков с собой. Мы забеспокоились: ведь никто из собратьев не возвращался. И вот нас осталось только двое. Играть стало не интересно, я начала скучать по дому, по своей пеленке, а ещё по маме и нашей стае щенков. Помню, что прижалась к оставшемуся братику и уснула.

Проснулась я тогда, когда мы снова остановились. Тот человек, который за нами ухаживал, взял меня аккуратно, прижал к себе, а потом заглянул мне в глаза и сказал: «Ну, вот, Зефирка, это твой дом, будь счастлива…»

Меня вытащили из «комнаты». Ярко светило солнце. Когда глаза привыкли, я огляделась и увидела и унюхала таких же, как я, пушистиков, но это была не моя стая… Я начала медленно двигаться вперед… Большие собаки, похожие на мою маму, встали перед своими щенками и грозно смотрели на меня. Тот человек, что достал меня, поговорил с другими людьми, потом залез в комнату на колесах и вытащил моего брата-щенка. Я, было, обрадовалась, что мы будем жить вместе, но его оставили, а меня опять взяли на руки и повезли дальше.

Люди сказали, что мы едем к моей новой семье. Я уснула… Проснулась, когда меня достали и отнесли к дому. Тут уже не пахло собаками, но мне было интересно, что за семья у меня теперь будет. Когда я перелезла через порог, меня встретили двое больших людей и двое маленьких. Они были мне очень рады. А я увязалась за мальчишкой, и мы с ним здорово побегали. Больше всего в новом доме меня удивило существо — пушистое, рыжее и шипящее. Все его называли Вася, позже, от своей семьи, я узнала, что это кот. Меня приняли хорошо в новом доме. Я даже не скучала по маме, она давно перестала меня кормить, и я знала, как есть из миски, а ласку и любовь мне теперь дарили люди.

Началась моя новая жизнь. Помню, Вася ещё целый месяц меня боялся, я специально махала своими мохнатыми лапками, чтоб напугать его. А потом у нас началась война: он царапал мне нос когтистой лапой, а я его за эту лапу кусала. Ещё мне нравилось гонять кота по дому и бегать за маленькими людьми. Их звали Варя и Гриша, они так же, как и я, любили побегать и не уставали играть. Я даже думала, что из них вышли бы хорошие щенки, вот только на четвереньках они не бегали и ели за столом. А шерсть у них только на макушке, я проверяла.

В новом доме мне дали новое имя — Линда, оно мне так понравилось, что я привыкла к нему за пару дней. Эти люди стали моей семьёй, моими новыми мамой и папой, братом и сестрой. Они меня любили, баловали, ну, и ругали иногда.

Недавно мне исполнилось полгода. Я уже давно помирилась с котом, Вася теперь сам иногда приходит ко мне, чтоб я его потеребила за шкурку. Гриша и Варя мне, как собратья, с ними я играю в догонялки и кусания, люблю их ронять и облизывать. С первого дня в новом доме обожаю своего папу. Он очень меня любит, а я еще люблю те сладкие косточки, которые он мне дает. Раньше я спала рядом с мамой и папой, но теперь я большая, и у меня свое место.

Иногда мы ездим в гости к людям, что заботились обо мне в раннем детстве, у них живёт ещё мой брат Асан. Мне повезло, что, не потеряв связь со своей первой семьёй, я приобрела и любовь в новой…

 

МЕЧТА СО СТРАННЫМ ИМЕНЕМ ЛИЛИ

Екатерина Писукова (редакция автора)

ЛИЛИ И ТРЕВОР. Фото Екатерины Писуковой

Знаете, какие неожиданности вам может преподнести самый обычный серый день? Нет? Я никогда не задумывался над этим. Да и не верил, пока не столкнулся с таким нос к носу.

Тот день начинался для меня как обычно, как начинается любой день в календаре… За окном хмуро и ещё темно, небо заволокло тучами, сыпался редкий снег, а тот, что лежал, медленно таял. Ничего примечательного, правда?

Кошки ещё спали: Дельта разлеглась в кресле, Базилио дремал возле дивана. Я потянулся и пошёл в кровать к родителям, чтобы пожелать им доброго утра. Что может быть лучше, чем увидеть в семь утра любимую морду в своей кровати и потрепать её за ухом? Я очень люблю будить хозяев по утрам и дарить им немного хорошего настроения.

Оказывается, они уже проснулись. Очень странно… Наверное, сегодня у них дела. Но Катя ещё спит, точно! Я отправился к ней в комнату, но и там кровать была пуста. Что происходит? Неужели и у неё важные дела в выходной день?

Я медленно вышел в кухню. Все сидели за столом, пили чай и что-то очень бурно обсуждали. По тому, с каким энтузиазмом они вели беседу, я понял, что это что-то очень важное для всей нашей семьи. Среди всех сказанных слов в моем сознании прочно затесалось только два — Света и Лили… Света — это имя человека, точно знаю. Где-то я встречал человека с таким именем, или Катя что-то мне рассказывала. Но точно человек, уверен в этом! А «Лили»… Что это? А может быть — кто? Я подошел поближе к Кате, положил голову ей на колено. Обычно делаю так только для того, чтобы получить что-то вкусненькое, но сегодня у меня на это совсем другие причины — я должен узнать, что это такое, «Лили».

Моя семья не собиралась молчать, как мне показалось, и я прислушался. Знаете, в моей голове сложился даже некий образ. «Лили» — это, наверное, имя. Скорее всего женское, вряд ли серьёзного парня назовут таким нежным именем? «Лили» — это собака, и, кажется, тоже аляскинский маламут… Меня, вроде, тоже маламутом называют, особенно когда на улице кого-то встречаем. Заметил, что при встрече с незнакомцами часто говорят «хаски!», обзываются что ли? А мои хозяева гордо отвечают: «Нет, аляскинский маламут!». Это что, значит она такая же, как я? Катя и бабушка твердили, что она очень красива. Очень красива… Может быть, такая красивая, как я иногда видел у Кати на картинках?… Признаюсь честно, некоторые мне очень нравились, но я старался не показывать своего интереса. У меня же может быть тайная любовь и личное пространство, в конце концов?! А Папа обращался к нашим кошкам и говорил, что их ждет очень весёлая жизнь. Интересно, к чему это он?

Когда мои хозяева сменили тему, в их речах не фигурировало это таинственное «Лили», я решил, что можно побаловать себя и продолжить сон в родительской кровати. Отправился на диван, за мной пошла и Катя. Она присела на край, и я подумал, что она наверняка может пожелать почесать меня за ушком… Ну а почему нет? Подполз к ней поближе. Знаете, она так увлеклась, что я сам не заметил, как уже лежал на спине, а мне чесали пузико. Кстати, пока она тискала мои щёчки, услышал такую странную фразу… «Скоро к тебе приедет Лили!» Лили, приедет… Значит это точно кто-то! А кто, не знаю, но очень надеюсь, что совпадет с моим образом в мечтах.

Катя ушла в другую комнату, я остался один на кровати, в полной тишине. Сначала долго думал над тем, кем же может быть эта «Лили», а потом случайно вспомнил события, произошедшие несколько дней назад. Я тогда услышал, как Катя заявила: «Хочу ещё одну собаку!», а родители добавили: «Ещё одного маламута!». Интересно, это как-то связано с «Лили»? Я долго думал, но в конце концов уснул.

Проснулся через пару часов. День как день: вышел на прогулку, покушал, меня потискали, заобнимали, вычесали. Казалось бы, от «Лили» никакого следа, но от меня ничего не скроешь! Я чувствовал сохранившееся в своей семье необычное волнение.

Вдруг! Катя вскочила с дивана, как я иногда, когда вижу за окном чужую собаку. Неужели она так стала реагировать на чужих, проходящих мимо нашего дома?! Вот это я её научил, какой молодец! «Приехала!!!» — вскрикнула Катя, схватила свою куртку, нацепила первые попавшиеся тапки и выбежала во двор. «Иди, открой ворота», — вслед ей добавил наш Папа.

Я занял позицию — вскочил на кресло, чтобы взглянуть в окно. Хм, у наших ворот стояла незнакомая мне машина. Кто это может быть? Я быстро сменил место, перескочив на диван, к другому окну. Из машины вышла мадам… Это ещё кто? Интересно, очень интересно. Я решил деловито поворчать, чтобы там, за окном, услышали, кто тут хозяин!

Катя вошла в дом и сказала: «Тревор, идем знакомиться!» Знакомиться? Чего-чего? Я думал не выходить, но мой интерес оказался сильнее, и я вырвался на улицу со всей своей скоростью. Передо мной стоял человек… Что-то мне подсказало, что это та самая Света, о которой утром говорила моя семья, тем более на улицу вышли все и разговаривали с ней так, словно увиделись не в первый раз. Интересно, а «Лили» я увижу?

Я подошёл к Свете, традиционно встал на задние лапы, чтобы понюхать ее нос. Она похлопала меня руками по бокам и добавила, что я красив и в этом доме меня очень сильно любят! Это на что она намекает? Я хорош собой, даже очень, согласен, но не надо мне тут!

Поскольку в моем дворе появился новый неопознанный объект на четырех колёсах (почти как у моего Димы, но… немного другой!), я отправился исследовать его. Услышал, как Катя сказала, что может быть уже выпустим её… Черт, они открывают что-то сзади! Я сломя голову понесся к ним. Что там? Кто там? Может быть это ЛИЛИ???

Знаете, иногда встречаешь кого-то, и у тебя словно останавливается дыхание, и ты не чувствуешь своих лап и хвоста? Вот точно такое же я почувствовал в этот момент. Перед моими глазами появилась ОНА… Робкая, застенчивая, одним словом — скромняга. Но как же она красива! Не знаю, как описать это чувство внутри меня, но я готов был взлететь на своих ушах. Я потянулся носом к ней, она, кажется, попыталась сделать это же в ответ… Что? Что за большую лапу я увидел только что? А ещё в тот момент раздался такой голос, какого никогда не слышал в своей жизни, даже от самой злой собаки! Ничего себе, дамочка! Надеюсь, я ничего не перепутал, и это не Лили!

Тут Мама подхватила меня и отвела в дом. Постойте, как так?! Кто тут хозяин? Я должен разобраться во всем сам! Но родителей все же стоит послушать и спокойно уйти в дом. Но никто не запрещает мне смотреть в окно, хе-хе! Я отправился на диван и выглянул, замаскировавшись занавеской.

Сама скромность аккуратно вышла из машины, а обладательница грозного голоса и мощной лапы осталась внутри. Фух! Я точно ничего не перепутал, это была мама незнакомки! Она отряхнулась, но хвост был опущен, шаги очень неуверенны. Не понял, почему это Катя присела перед ней и позвала обниматься, сказав при этом «Лили»? В этот момент у меня, конечно же, не осталось сомнений, что это та самая, о которой говорили всё утро, но и ярость не покидала меня! Как это, заявиться в мой двор и сразу же согласиться на обнимашки с моей хозяйкой? Что за беспредел! Но я постарался сдержать себя в лапах и продолжил наблюдения. Лили, теперь я хочу называть её так, подошла к моей Кате… Что я вижу? Она кладет свою голову на мою хозяйку, присаживается рядом и закрывает глаза. Такое ощущение, что они уже знакомы. Но это вряд ли, точно знаю, что к моей Кате никто так никогда не подходил! У неё есть только я! Ну и Бриг с Полканом, да.

Когда я увидел эту картину, было очень сложно удержаться! Но тут я услышал голос Мамы, она позвала меня на улицу. Я снова вылетел во двор, как ракета! Но оказавшись перед ней… я остановился. Это Она… Я стоял, как вкопанный. Невольно обратил внимание на то, как прекрасно она сложена: её лебединая шея, маленькие ушки, глаза миндалевидные, немного раскосые, а цвет — темный орех! Такие необычные глаза… смотришь в них и утопаешь, как в омуте… Да, если бы они не шли в комплекте с острыми клыками, которыми дама, похоже, всё же умеет пользоваться, я бы в них утонул. А лапы! Хотя они и выглядят изящно, но меня-то, как истинного маламута, не обманешь! Каждый её шаг демонстрировал мышцы под прекрасной шубкой. Закрыв глаза я просто видел её бегущей по снежной пустыне легко и неутомимо. Не знаю, может быть люди думают, что собаки не умеют любить, но я точно столкнулся с этим чувством! Неужели это правда она, Лили? Та самая, о которой я думал? Честно признаюсь, она ещё красивее, чем на картинках у Кати.

Нам непременно нужно познакомиться, подумал я и решительно направился к ней. Она встретила меня оскалом и спряталась за Свету. Та ещё штучка, оказывается, но это не повод сдаваться, кто тут самый красивый мальчик? Мне так все девочки говорят, когда в гости приходят. Даже если очень боятся, я все равно для них самый красивый! Я пробежал круг по двору, собрался с мыслями — она должна быть со мной в стае! Действуй, Тревор! Знаете, как говорят, «тише едешь, дальше будешь»? Я решил придерживаться этой тактики и стал медленно подходить к ней.

Лили ходила по двору, я следовал за ней, но не был очень настойчив. Я очень старался мыслить трезво: вдруг она очень переживает и испугается? Признаюсь, если меня привезут в незнакомый двор, тоже буду взволнован! Несколько минут мы ходили друг за другом, ее хвост стал немного подниматься вверх, лапы уже не тряслись, как мне показалось. А видели бы вы её хвост! Какой потрясающий хвост! Вообще её каждое движение очаровывало меня, она очень грациозна. Просто загляденье! Через некоторое время она подпустила к себе, позволила познакомиться поближе. Но я, кажется, иногда был очень настойчив, поэтому видел её потрясающие клычки.

Мама позвала Лили в дом. Интересно, почему без меня? Что там происходит? Я остался на улице с Папой и с этими вопросами. Меня пригласили спустя несколько минут. Войдя в дом, я понял, что Лили уже освоилась и чувствует себя практически как в своем доме! Нет, в нашем доме! Она определенно должна быть моей стаей! Не знаю пока, что она думает на этот счет, но я уже в этом полностью уверен. Она ходила по дому, старалась исследовать каждый угол, на меня словно не обращала внимания. Но я не настойчив! Пусть осмотрится.

Честно признаюсь, уже не помню, как прошла вторая часть вечера, но я настолько был увлечен общением с Лили! Показал ей каждую комнату и каждый уголок. Продемонстрировал, как удобно лежать на кроватках хозяев, но она не решилась попробовать. Такая скромная! Познакомил её с нашими кошками: Базик и Дизель, как мне показалось, пришлись ей по душе, а вот Дельта и Юля ей не очень понравились. Но Лили очень воспитана, не стала показывать своего первого впечатления от кошачьих мадам. Мы продолжили экскурсию, но знакомить ее с Бригом и Полканом не стал! Вы что, сначала она должна понять, что с ней рядом такой прекрасный мужчина… Может она тогда на них и не посмотрит? Конкуренция, дело такое.

Мама, сказав Кате, что нам пора ужинать, прервала наши экскурсии. Я сразу на секунду представил, как мы будем кушать из одной миски… Но мне насыпали корм в мою чашку, а ей в отдельную. Странная у нее была чашка, надо намекнуть моей семье, что у Лили должна быть такая же, как у меня! Она этого заслуживает.

Темнеет в марте очень быстро, и семья моя ложится спать не особо поздно. Мама и Папа расстелили свою кровать. Обычно я перед их сном валяюсь на кровати, и этот вечер не стал исключением, но я позвал за собой Лили. Она постеснялась, но Папа и Катя убедили ее, что так делать можно, только осторожно. И вот мы, рядом друг с другом, лежим на мягком одеяле… Что может быть лучше, чем такая прекрасная Лили рядом? Мне кажется, ничего. Очень надеюсь, что она приехала к нам навсегда. С мыслями об этом я уснул.

Прошло почти четыре месяца. Сегодня июльское утро, на улице снова серо, практически как в тот необычный день. С неба сыплет дождь, все очень мокрое и неприятное. Рядом со мной, едва касаясь меня своей спиной, спит она, Лили. Та самая, которая перевернула мою жизнь и разукрасила каждый день яркими красками.

За окном хмуро и еще темно, небо заволокло тучами, идет дождь. Рядом со мной — настоящее солнце, моя Лили.

 

ЗАЩИТНИКИ

Екатерина Швец (редактор В. Малыхина)

НИКА И БЛЭК. Фото Натальи Бондаренко

В стае кто ваш защитник? Говорят, кто вожак, тот и самый сильный, тот и должен быть защитником. Но тут мы с вами не согласимся. Наша Мама не очень взрослая, но всегда стоит за нас горой. Иногда она ругается с окружающими, защищая нас, но бывает, что и ей самой нужна защита.

Наши клички — Блэк и Ника, или Зая и Мыша. Представьте себе такую картину, огромный немец и маламут бегут по полю, отзываясь на эти милые клички. Многие не понимают Нашего Человека, да и мы тоже не всегда понимаем её, но нам нравится слушать её голос, бежать на зов, ощущать её ласку и объятия. Что ещё нужно для счастья?

Наша Мама, хоть ещё и не взрослая, но серьёзная и мы признаем её главной. Каждый вечер она берет поводки в руки и с улыбкой зовёт нас гулять, даже тогда, когда мы чувствуем её боль. Вы ведь знаете, что собаки очень хорошо чувствуют боль человека — и физическую, и душевную? Так вот на прогулках бывает, что встречаются люди, которые очень сильно боятся нас, они думают, что молодая хрупкая девушка не сможет нас удержать… Так считают окружающие, но Наш Человек уверен в себе и в нас.

Бывает, прохожие просто смотрят косо в нашу сторону, но встречаются и такие, которые бросаются на Маму, как та стая собак возле заправки. Наш Человек при этом держится смело и гордо, но когда отходит подальше, то начинает плакать. Мы не любим, когда она плачет. Капли, стекающие из глаз по её щекам, солёные на вкус, они нам не нравятся, но ещё сильнее мы не любим тех, кто заставляет их бежать.

Наша Мама смелая, она пойдет против всех, если надо будет нас защитить. Её рука, которая треплет лохматые уши и заставляет пушистый хвост вилять от радости, поможет, если нам будет грозить опасность. Вроде бы, так и должно быть — вожак защищает свою стаю, но кто же защитит её? Естественно, мы.

— Как-то одним жарким днём, когда еще в нашей стае не было Ники, мы с человеческой мамой пошли на речку, — начал свой рассказ Блэк. — Так как вода была грязно-зелёная, Мама не пустила меня купаться. Я как настоящий воспитанный пес сел смирно рядом, но обиделся. Уставившись в воду, я ни на кого не обращал внимания. Но вдруг поводок напрягся, а голос Мамы задрожал: какой-то незнакомец подошёл к нам, напугав Маму. Я тут же закрыл её собой и услышал, как она говорит мужчине, что лучше не подходить. Но тот не слушал и начал тянуть к нам руки. Я решил защитить Маму и напугать наглеца — клацнул зубами. Человек быстро спрятал конечности и отошёл, а я начал кружить вокруг Мамы, чтоб успокоить её.

— Блэк, а помнишь, как я познакомилась с сенбернаром? — спросила маламут Николь, но немец лишь гавкнул, показывая своим видом, что не забыл. Ведь он ту суку с самого начала невзлюбил.

— Это произошло, когда мне было 6 месяцев. Тогда снега выпало по пояс, и Наш Человек решил погулять с нами днём. Мы шли обычным маршрутом, но навстречу выбежала огромная собака. Она сразу начала нападать на меня. Я тогда от страха спряталась за Маму, а она, схватив собаку за холку, принялась оттаскивать её от меня, и Блэк помогал, хватая громадину за лапы.

Было ещё много подобных случаев, когда мы защищали друг друга. Мы стоим друг за друга крепкой стеной. Бывает, что мы ссоримся, вредничаем и даже кусаемся. Мама иногда тоже кусает нас за ушки, когда мы сильно расшалимся и перестаем контролировать свои зубы. Но это не меняет нашего хорошего отношения к ней, она тоже постоянно говорит нам, что ей повезло, что у нее появились мы. Мы сделали жизнь друг друга лучше и веселее и благодарны за это друг другу. Но наш главный секрет: мы тоже защищаем Нашего человека, как это всегда делает она. И так будет всегда!

 

НОВОГОДНЯЯ ИСТОРИЯ, ИЛИ ДРАГО

Татьяна Журавлёва (редактор В. Малыхина)

ДРАГО. Фото Татьяны Журавлёвой

Я родился почти под Новый год — 27 декабря. Мама говорит, что в тот день было морозно, а за окном падал пушистый белый снег. Нас было целых 13, моих братьев и сестричек, и мы все жались к маме, чтобы согреться и получить свою порцию вкусного молока.

Я был слишком мал, беспечен и не подозревал, что где-то живут и празднуют новогодние праздники мои человеческие Мама и Папа и что Папа готовит Маме подарок — меня!

Шло время… Я проводил его со своей собачьей стаей, много спал, ел и набирался сил. Одним зимним вечером, когда я уже собрался спать и пытался удобно улечься, я почувствовал незнакомый запах. Пахло очень вкусно, наверное, какой-то едой или ещё чем-то приятным. Аромат становился все отчетливей, дверь в наш вольер открылась, и зашли два человека. Всем стало интересно, я, мои братья и сестры вскочили со своих мест дружно облепили двух незнакомцев и принялись их обнюхивать. Люди смеялись, гладили нас поочередно и поднимали на ручки. А мы, щенки, весело расталкивали друг друга, чтоб пролезть за своей порцией ласки.

Вдруг человек, тот, который больше, взял меня на руки, он был тёплый и мягкий, и я совсем его не боялся. Вместе со мной он вышел из нашего вольера. Так я увидел улицу в первый раз, всё было белое-белое. Человек понёс меня к огромному чёрному рычащему чудовищу, оно невкусно пахло (люди называли его машиной), мне стало страшно, и я сильнее прижался к человеку. Оказавшись внутри чудовища, я притих; страх не проходил, но я решил подождать, что будет дальше. Мы долго ехали. Хотелось кушать и в туалет, но я терпел. Я размышлял: «Куда же делась моя семья и кто эти люди?» Когда мы остановились, я почти ничего не видел: было темно. Помню только, как открыли дверь и я попал в огромную светлую комнату. «Как же интересно!» Человек отпустил меня на пол. «Ух, ты!» Я решил было побегать и всё обследовать, но понял, что больше не могу терпеть… На полу появилась маленькая лужица, чуть позже она почему-то исчезла.

Я начал бегать, заглядывать во все углы, нюхать. Сколько же всего нового! Люди показали мне мое место, мои миски, игрушки, я был счастлив! Немного поиграв, уснул крепким счастливым сном. Я не боялся: ведь попал к самым лучшим Маме и Папе на свете! А я стал для них новогодним чудом!

 

МОИ ВОСПОМИНАНИЯ ДЕТСТВА

Валерия Миргородская (редактор В. Малыхина)

БУРАН. Фото Валерии Миргородской

Здравствуйте, я — Буран, аляскинский маламут, рождённый в Якутии, в городе на берегу реки Лены. Там зима длится восемь месяцев, а ртуть в термометре опускается ниже отметки в минус шестьдесят градусов.

Моя человеческая мама Лера рассказывала, что мои родители — маламуты из лучших питомников Байкала. Отец Норд — мощный и сильный маламут, очень серьёзный и сдержанный, а моя мать Веста, наоборот, весёлая плюшевая маламутиха, хитрая и активная. Но, по словам мамы Леры, я похож на отца.

На днях мне исполнится десять месяцев, но многие думают, что я старше: ведь я уже огромный и мощный — недаром зовусь Бураном!

Появился я в стае у Мамы Леры и Папы Егора в октябре прошлого года. Помню хорошо тот день. Во время совместного ужина с моими братиками и сестричками я заметил, что во двор зашли два незнакомца. После того, как мы поели, эти люди стали играть с нами, они гладили и обнимали родителей-собак, а между собой о чём-то шептались… Тогда я был очень мал и не понимал, что это они выбирали щенка. Меня, как и других щенков, несколько раз брали на руки; наконец, мужчина (а это был Папа Егор) определился, взял меня и отнёс в машину. Я был сыт, и от этого меня клонило в сон, поэтому я не беспокоился и спокойно уснул у женщины на руках.

Когда я проснулся, уже было темно, машина не двигалась, и мы все вышли на улицу. Меня опустили на мягкий свежий снег. Тогда я огляделся и понял, что место неизвестное, и самое страшное то, что я тут совсем один с этими незнакомцами. Захотелось убежать и спрятаться. Я увидел поленницу и побежал к ней. Среди дров было много ходов; я полез между бревнами, но застрял среди них. Меня считали самым крупным щенком в нашем помете, только не думал я, что лишний вес когда-нибудь меня подведет. Чужие мне люди суетились, их руки пытались дотянуться до меня, в их голосе я слышал тревогу. Хотя добраться до меня у них пока не получалось, но это не слишком успокаивало. Я начал плакать… я звал свою маму, братьев… Вскоре мужчина все же вытащил меня и крепко, но бережно прижал к себе.

Потом меня принесли в очень большой дом, подарили много игрушек и показали моё «место». Я все осмотрел; особенно мне понравилась кухня: там пахло мясом и молоком. Вдруг я увидел, как из другой комнаты вальяжно входит белый кот. «Это Вася, знакомься, малыш!» — сказала женщина (позже она стала для меня Мамой Лерой). Я так обрадовался, что не единственный четвероногий в этом доме! Сразу же налетел на кота с объятиями, но Васька быстро убежал вверх по лестнице, куда я, со своим толстым брюшком, забраться не смог. «Ну и ладно!» — подумал я, и весь вечер провел в играх с новыми, но теперь уже интересными для меня людьми.

Долгое время у меня не было постоянного имени. Мама Лера с Папой Егором часто спорили на эту тему, придумывая множество имен. Каждый день меня называли новой кличкой, и я не мог понять, как же меня зовут на самом деле. Меня звали Тарыном, Алмазом, Амануком, Нануком, Алданом. Наконец, мама Лера сказала папе: «Раз тебе не нравится ни одно из предложенных имён, и сам ты тоже ничего не предлагаешь, быть ему Бураном». И она прижала меня к себе. С тех пор, мое имя — Буран.

С каждым днем я рос всё больше, и любили меня всё сильнее. Засыпал я теперь всегда у Мамы Леры на руках. С ней я чувствовал себя в безопасности: я понял, что она и есть вожак в нашей стае. Она проводила со мной много времени: играла, занималась, а иногда баловала разнообразной вкусной едой. Но могла быть и строгой, ей не нравилось, когда я играл с диваном или с котом. Этот Васька всегда недоволен, я чувствую нутром его скверный характер. Все мои игры ему не нравятся, особенно игра с его активным белым хвостом, и хотя он не даёт сдачи, но все равно не нравится мне. И я не понимаю, почему мама с папой его так сильно любят.

Время шло, я всё рос, каждый месяц меня взвешивали и замеряли. Удивлению по поводу моих размеров не было предела. «Они что, не знали, кого берут?» — думал я. Но в глазах моих человеческих родителей была гордость и восхищение, любовь и нежность.

Конечно, не раз меня несправедливо наказывали из-за мелочей. До сих пор, не понимаю, почему Маме не нравилось, когда я развивал свои способности. Больше всего в щенячестве я любил разрывать носки и выдирать нитки с диванов и ковров — они же выглядели, как злые змеи. Вот я и старался оградить родителей от этих чудовищ, но все мои попытки укротительства заканчивались наказанием.

Вскоре мне построили очень большую и красивую будку, в ней было много сена, ощущался запах лета, свежескошенной травы. Но мне в ней было жарко, поэтому я спал просто на снегу. Мама Лера все переживала, что я не сижу в такой прекрасной теплой конуре. Как она не поймет, что я — аляскинский маламут и мне не страшны эти якутские пятидесятиградусные морозы, у меня выросла такая шуба, которой может позавидовать даже бурый медведь.

Ждите продолжения моей истории, а мне уже пора — обедать зовут.

 

НЕУДАВШИЙСЯ ПИКНИК

Валерия Миргородская (редактор В. Малыхина)

БУРАН. Фото Валерии Миргородской

Приближалась моя первая весна. Мама говорит, что этой зимой выпало очень много снега, За зиму у меня на лапах отросли мохнатые носочки, они полностью закрывали подушечки, а когда с них стала выпадать шерсть, я понял: грядет потепление. За зиму я сильно вырос, и к весне меня называли «слоником». С каждым днем становилось всё теплее, снег начал таять.

Однажды к нашему двору подъехала огромная машина («ЗиЛ»). В тот день мы собирались ехать на пикник, жарить мясо, и, конечно, я был всеми лапами «за». Я не смог самостоятельно забраться в такую большую машину, на борт меня поднимали втроём. «А чего же они хотели? Так меня откормить, а и ещё гены отца».

Ехали мы долго. Когда свернули на покрытую мокрым снегом боковую дорогу, наша машина начала буксовать, и, как сказал Папа, «мы сели на мосты, выгружаемся — приехали». Я с радостью выскочил из машины и стал обследовать звериные тропы. Наткнулся на интересный, но неизвестный мне след, почувствовал манящий аромат. Мама Лера объяснила мне, что это заячьи следы. И мы решили, что проведем разведку местности, пока мужики занимаются освобождением грузовика из снежного плена.

Я бежал впереди, постоянно оборачивался и поторапливал Маму Леру: она на своих двух лапах шла очень медленно. «Да, иду я Буран, иду, видишь, сколько снега нынче выпало». А мне было легко скакать по сугробам, ведь у меня были перепонки между пальцами, они и удерживали меня, такого огромного, на снегу, не давали провалиться. А папа Егор говорил, что еще с их помощью я буду хорошо плавать.

Вскоре я опять наткнулся на незнакомый след и резкий запах, Я стал двигаться медленнее, ведь по запаху я чувствовал, что зверь, оставивший следы, очень большой. Когда, наконец, подошла Мама, она объяснила: «Это сохатый лось, Буран, он проходил здесь, но когда? Я не могу сказать». Зато мой острый нюх, поведал мне, что лось прошёл здесь прошлой ночью, я мог также определить, откуда и куда он шёл. Я хотел уже пойти за зверем, представил, как встречу его… Но Мама позвала меня, и пришлось возвращаться обратно к машине. Всю дорогу я думал о том, какой интересный неизведанный мир окружает меня.

Машина не могла выбраться, куски мокрого снега летели из-под колес. Рев двигателя и общий ажиотаж так завели меня, что я стал прыгать и скакать вокруг. Хотел помочь машине выехать назад на твердую дорогу. «Сейчас не время и не место для игр», — сказал кто — то строго, но меня, как, впрочем, во всех интересных делах, не сильно волновало мнение людей. Мама взяла меня на поводок и привязала к осине. «Это не справедливо! — лаял я. — Вон они бегают вокруг машины, копают снег, а я, значит, здесь должен сидеть?» Я решил перегрызть веревку, но наблюдательная Мама Лера не дала мне это сделать. Она пыталась объяснить, что не стоит мешаться, что можно угодить под колеса. Я возражал, что Папа Егор видит меня из кабины, а, значит, не наедет, но к моему мнению, как всегда, не прислушивались.

Спустя три часа утомительной борьбы со снежной стихией машина, наконец, оказалась на твердой дороге. С моей помощью, я уверен, её бы вытащили гораздо быстрее. Меня опять погрузили в машину и повезли к дому. «А мясо? Мы же не пожарили мясо!» Я был очень разочарован.

 

ДНЕВНИК МАЛЕНЬКОГО АКЕЛЛЫ

Светлана Апухтина (редактор В. Малыхина)

АКЕЛЛА. Фото Екатерины Решетниковой

Здравствуйте, я — Акелла, сын Зауры и Бинго Боя. Звучит? Нас у мамы было 6 маленьких, смешных колобков. Когда я родился, то был Мальчик Жёлтая ленточка — таким Мам меня и увидела. Увидела и влюбилась, говорит, ни спать, ни есть не могла — так ей хотелось заполучить меня. Списалась она с заводчицей Катей, честно рассказала, что опыта нет, но очень хочется, что будет строго следовать данным советам. Катя почему-то сразу ей поверила и сказала, что у Покемона (меня она так звала), как раз характер подходящий — ласковый и спокойный. И стали все ждать. Ну, это они там ждали и имя придумывали, а я просто рос. Катя фотки высылала, а Мам пищала от радости и ручки потирала.

С календарем я не дружу, за датами не слежу, поэтому записи буду отделять звездочками ***.

* * *

Как я стал Акеллой… Мам, пока ждала меня, всякую информацию читала, Катю вопросами мучила и имя принудительно-замечательное на меня примеряла. Я — то был Жерман Сильвер Кептан, по документам, так уж как только она голову не ломала! Силя, Жерик… уж всех имен не припомнить. А потом, когда в дом занесли, на пол поставили, брат человеческий позвал: «Акелла!» А я как побежал к нему! Так и решили, что имя я сам выбрал.

* * *

Все мня щёлкают, фоточек теперь моих завались. Говорят, что вырасту и глазом не успешь моргнуть. Только фотки пока все домашние, Мам не выпускает меня из логова, говорит: «Вот, каркантин отсидим-соблюдём, тогда вперёд…»

* * *

На днях я понял, что люди не сами из дома уходят, их уводят! Есть такие вредные штуки — кеды, кроссовки! Они на людей нападают, прям на ноги! И всё… Пропал человек! Потом через некоторое время людей возвращают… Но я решил мстить этим похитителям… Один прям совсем замучил, в клочья. Мам вздохнула, но меня поняла. Она вообще какая-то понимающая досталась: только я есть захочу, даже не попросил ещё, а она уже несёт. Говорит: «У ребёнков должен быть режим кормления!»

* * *

Вот уже немножечко дома сидеть осталось — Мам так сказала. Сегодня что — то кольнули мне (кажется, такое уже было, прям дежавю…). Но я был молодцом! Даже не пикнул. Мама мною гордится… Да, я такой… Мне даже можно не умываться, потому как эта стая-семья меня и так уже зализала.

* * *

Ну, что рассказать? Обжился уже совсем, основательно. Чуток веселюсь — котанов гоняю, вернее, не гоняю, а хочу подружиться, но они не понимают, шипят-рычат…

Правда, тот, который парень-кот, иногда меня подкармливает, еду мне с подоконника кидает — видать, задобрить хочет, чтобы я не лаял. Он на подоконник переехал, там же ест и спит. А раньше, Мам говорит, это его владения были. Так я ему говорю: «Ты чего, спускайся! Мы тут ща так навеселимся!» А он что-то бурчит и мордой в стекло…

Вторая, рыженькая, — ну, чистая лиса, и по характеру — тоже: сидит хвост свесит, дразнит. А если я чего, сразу бежит к Мам жаловаться…

Кстати, вот я ещё не очень понял, почему Мам мне не разрешает на неё со спины напрыгивать и за волосы таскать. Сразу орет.

* * *

Вчера я прям облаялся. Мам позвала какого-то мужика и ушла с ним на улицу, а мне ещё на улицу нельзя! Я волнуюсь, лаю, не вижу, чего там делается. Ещё потом шум начался, противный такой… В общем, думал, что охрипну…

Когда Мам пришла, живая и вполне себе здоровая, так я её 54 кг чуть с ног не сбил от радости. Сказала мне: «Сын, всё для тебя! Траву покосили, теперь клещей протравим, и через дней 10 — гулять». А сразу мне сказать не могла? А то ушла молча, я даже обиделся: все куда-то ходят, только я сижу…

* * *

Первая прогулка была. На улице так здорово! Шумновато, но мне нравится. Везде свой нос сую и ничего не боюсь — ни машин, ни автобусов. А людей-то сколько! Только Мам меня ко всем не пускает, говорит, что я их залижу и завалю.

* * *

Меня сегодня Мам насмешила или всё ж подобидела? В общем, ещё не решил… У нас вечером ритуал сложился: Мам сидит на коврике на полу, я валяюсь на Мам, и она меня расчёсывает. Ой, так приятно чешет и бочка, и спинку! А сегодня выдала: «Вот, встречала реального пацана из Перми, а теперь кубанский казак выходит…»

Я ей в глаза глянул и спрашиваю: «Это почему?» А она: «Дык, почему казак гладок? Поел — и на бок…» Я не пойму: вчерась мишкой-лохматышкой называла, а сегодня стал гладкий? Ох, уж энти мамы…

* * *

Я на днях Мам лезгинку танцевать хотел. Только Мам чуть в обморок не рухнула. Потому как «нож в пасти ребёнка — зрелище не для слабонервных».

Ещё я тут во дворе порядки навожу потихоньку, пока мам не видит. Хотел ей подмочь сосенку пересадить, даже выкопал уже, а она чёго — то подрасстроилась…

* * *

Теперь фотки красивые у нас стали получаться. Профессиональный фотограф сам нас пригласил. Говорит, что мы обалденно-офигенные, хоть и маленькие ещё.

Мам делает какой-то структаж перед съёмкой, объясняет с какой стороны ко мне подойти, а чего делать низя… Она прям строгача включает иногда. Вот и сегодня, пошли мы в лес фоткаться, пока снежок лежит, а там нас тётенька ждала. В такой шубке пахучей, ну, я и хотел кусануть слегка — да нет, не тетеньку, шубу. Ох, Мам прям как рыкнула, будто собака (сука) какая-то. Потом-то она мне объяснила, что мы за шубку фиг расплатимся. Но как удержать себя, пока слабо представляю, я же ещё маленький. А тётенька очень даже довольна была и смеялась, и в снежки играла со мной. Канешно, я же красивый!

* * *

Ой, чего вчера по ночи опять было… Мам собралась спать, подошла, меня нацеловакала и пошла глянуть пелёнку… И всё, начала чего — то опять про какой инфарктмикарда бубнить. А я чего? Я вообще ничего, пописал просто… красненьким… Сидит Мам над пелёночкой, сокрушается, говорит: «Не знаю, кому по ночи звонить и куда бежать?» В общем, пока она там над пелёночкой сидела, я решил, что надо бы ей организовать добавку. А чего? Может, ей одних писюлей-то мало? Вот, присел и какулек навалял. А она за палочкой побежала и стала в энтих сокровищах копаться. Похоже, она клад искала и, видимо, нашла, потому что у нее настроение опять сменилось на весёлое. Ох, уж энта Мам, женщина, что уж! Поняла она, что я просто шкорочки свекольные сожрамкал… сырые… Вот и разукрасил всё.

Мам говорит, что вот интересно, а если гвозди пожарить, я их тоже съем? А чего их жарить? Я могу и сырыми. Это я шучу. Хотел помочь ей, чтобы меньше мусора было выносить. Ну, безотходный я, типа. Теперь сказала, что на кухню не пустит, вот… Ещё говорит, что придётся покупать контейнер металлический с крышкой и замком навесным. Хм, интересно, а медвежатники у меня в роду были?

****

Жаль, что у меня помощника для шалостей нет. Я всё пытаюсь с котанами подружиться, а они шипят. Дружить не хотят. Я только с прогулки в дверь, они — сразу на подоконник. Я подбегаю, прыгаю, радуюсь, голову на подоконник уже кладу (подрос, доставать стал), а они ни в какую, глаза выпучат и шипят. Тот, который живёт во дворе, более приветливый оказался, хоть иногда со мной играет, хотя Мам говорит, что он просто удирает от такой «машины» со страху.

Ну, ладно мне и с Мам весело. Она тут в детство впала: бегает, в снежке валяется… Как я её сегодня выкатал в снегу! Когда разок — другой уронил, она смеялась, потом уже, когда в десятый раз, начала какие-то слова непонятные орать. Ну, зато сделала вывод, что я сильный, ну, и весёлый парень!

* * *

Фоткаться со мной люди любят, тётеньки приезжают к нам в лесок с детями. Одну тётеньку-девушку чуть до смерти не залюбил, всю помаду слизал и повалял в снежочке. Но она такая довольная уехала!

А вообще, я послушный (временами) и спокойный ребёнок. Бегаю и бесюганюсь на улице, а дома весь такой чинный и благородный.

* * *

Продолжаю таскать ножи, а то Мам их на столе постоянно забывает. Она только отвернётся, дойдет до холодильника, возвращается, а ножичка-то и нету. Я ж хозяйственный, мне всё надо прибрать. Губочки, тряпочки, полотенчики лежат без дела, вот я их хватаю и Мам помогаю. Полы ещё мою, или вот, в последнее время, полюбилось мне кухонные шкафы мыть, языком. Мам — салфетками, а я — языком. Потом она уж устанет, смотрю, сядет на пол, вздохнёт и созерцает меня, помощника.

* * *

На той неделе мы ёлку ходили покупать. Погода была такая метелистая, здоровская погода! Снег валил, потом ветрище поднялся… Я по двору побегал, шубу почистил, пакеты мусорные переставил. Ой, не про то рассказываю! Короче, вышло моё семейство: мам и братья-человеки. Ох, как я люблю, когда все вместе!

И пошли мы. Я-то думал, что гулять. Смотрю, всё идём и идём. Мам бурчит, вся в шарф укуталась, одни глаза выглядывают, а мы с парнями бегаем, прыгаем, кувыркаемся. Пробовали и Мам кувыркнуть, но что-то потом пожалели: совсем не кувыркательное у неё было настроение. Вот пришли к какой-то машине, а там — деревьев целый лес, только спиленный. Старший брат, он уже взрослый считается, говорит: «Выбирай, мама, сосенку!» Ой, лучше бы он сам выбрал, потому как наша Мам выбирала-выбирала, выбирала-выбирала… Мы уже даже на снежок присели, обнялись и приготовились зимовать. А дяденька-продавец всё на меня смотрел и восхищался и говорил, что таких красивых хаски ещё не видел. Мам что-то рыкнула на него. Нет, ей-то хаски нравятся, только уже достали её «любопытные носы». Ну, а дяденька извинился и сделал нам скидку. Взяли мы ёлочку, пошли домой, а с ёлкой идти веселее. Я всё вокруг бегал и пытался ветки покусать, потом всё-таки кувыркнул Мам, но она даже не обиделась, потому как настроение ей ёлка подняла. А когда домой пришли, то стали греться и мечтать о подарках. А Мам сказала, что самый заветный подарок она уже получила, и меня тискать начала.

* * *

Теперь я парень взрослый, это я понял, когда решил, что во дворе мне лучше, чем в домике. Гулял я, а ночевал всегда в доме, а потом — бац! — Мам вышла меня звать на ночёвку, а я ей: «Не-а, мне тут хорошо, на ступенечках». Мам мне нос пощупала, говорит: «Здоров. Ну, если, что стукни в дверь, я открою». Постелила мне тряпку и ушла. Ну, как ушла, всё время в окошке появлялась и спрашивала, не нагулялся ли. В общем, стал я «шаболдой» — это Мам меня так прозвала, потому как я чуть заскучаю и начинаю её под дверью звать, так протяжно. Она меня то впустит, то выпустит, стала, как она говорит, швейцаром бесплатным, бесчаёвным, зато зализанным. Пожил я, значит, на улице, а тут — опа! — и морозы пришли, да заметелило. Тут уж Мам (всё же женщина строгая) приказала не выделываться и ночевать дома. Я вздохнул, но с ней спорить нельзя. Поночевал ночь, потом вторую, а потом подумал: «Чего я там бомжую в этом дворе? Дома и перекусы чаще, и поглажки тоже». А ещё у нас есть Бабуля, у неё всегда есть сухарики! Сколько раз ни зайди, всегда накормит: а как же, я же ейный младшенький внучек! Так что живу я тут и в ус не дую, если только от радости.

* * *

Когда мы с Мам гуляем, она всегда с пониманием к людям относится. Может, кто собак побаивается, так она сразу меня — «рядом» и на короткий поводок. Вот идём, значит, сегодня, никого не трогаем. Вдруг мужик метрах в 5–6 идёт, я сразу около Мам очутился и в его сторону даже не смотрю, потому как там собаки чужие бегали (ничейные), а они поинтереснее будут. Мужик вдруг ни с чего как заорёт: «Почему собака без намордника?!» Мам наша с виду хрупкая, вот каждый и желает её обидеть. Но она «за детей порвёт». Тут она ему в ответ: «А ты? Свой дома забыл?» Мужик от такого просто обалдел и назвал Мам «собакой», по-грубому, больше в его голову ничего не пришло. Мам же сказала «спасибо» и дальше пошла. Когда дома братьям человеческим рассказали, они посмеялись и предположили, что он признакомиься хотел, да побоялся младшенького. Я вот задумался: «Может, я стряшный? Хотя Мам меня всегда „красавцем“ называет». Но теперь всё логично, я — щенок, а моя Мам, как и полагается…

 

СОБАКИ УДАЧИ

Михаил Забегальский (редакция автора)

РАГНАР И ПУШКЕН. Фото Михаила Забегальского

Я бегу размеренно и ровно, мне не тяжело — это моё нормальное состояние. Я чувствую на своих плечах тяжесть постромков и вижу вокруг себя снежную равнину, размывающуюся небольшими мутными, белыми вихрями, переходящими, постепенно кружась, с земли на небо и на нём в серо-белой дымке проглядывает низкое зимнее солнце, ласково глядящее на меня и на моих сородичей, вожаком которых я являюсь. Они бегут теперь за мной в упряжке потому, что знают единственно верную истину тундры, простирающейся вокруг нас и в то же время находящейся внутри нас, так, как и мы внутри неё.

Мы — маламуты, собаки счастья, собаки удачи. Мы знаем это так, как знаем, что зима холодная, а короткое лето в тундре — тёплое. Так же как и то, что мы должны оберегать людей и помогать им как завещал нам наш великий праотец и наша праматерь, первые встретившие людей в этом прекрасном мире снега и льда, в котором люди — наши друзья и они нас любят, а мы отвечаем им взаимностью, переходящей порой в обожание, начинающееся прямо сейчас, когда люди, едущие за нами в нартах, попросили нас остановиться на этом прекрасном участке тундры. На нём можно будет развернуться к своим подопечным, посмотреть им в глаза и, наконец, убедиться, что у них всё хорошо и поиграть с их детьми, которые озябли от долгого сиденья в нартах и рады с нами порезвиться, запуская в наши тёплые шубы свои маленькие озябшие пальцы. А мы будем радоваться бойкости этих маленьких людей, потому, что знаем вечную истину севера — мы все — одна семья, которая поужинав, укладывается спать, чтобы назавтра продолжить свой путь по вечной тундре в бесконечное завтра.

Проснулся я от голода, который начал напоминать о себе ещё там, в тундре, когда я ложился спать сытым и довольным вожаком стаи собак и людей, но сейчас я проснулся в тёплой, сырой яранге странного вида и незнакомо, остро пахнущей, хотя знакомый запах дыма присутствовал как всегда. Я увидел человека и встал поприветствовать его как обычно, но почувствовал себя очень маленьким, готовым в любой момент упасть на бок и поэтому растопырил лапы и поприветствовал человека довольным ворчанием, но из моей пасти вырвался лишь слабый писк. Только тогда я понял насколько стал большим человек, когда он взял меня на руки и, улыбаясь, поцеловал меня в нос. Я понял, что не смогу больше оберегать моего лучшего друга человека и это была беда, я заплакал, но он прижал меня к себе, укутав руками и теплом, и тогда я понял, что горевать не о чем — теперь мой друг сам будет заботиться не только о себе, но и обо мне. Я поел, успокоился и уснул. Когда я снова проснулся, я познакомился с ещё…

Я проснулся затемно, когда все ещё спали, вылез из сугроба, которым занесло всё наше стойбище, осмотревшись убедился, что опасности в виде белых медведей, соболей и других хищников нет и, успокоившись, стал будить сородичей, которые в свою очередь разбудили людей и вся наша стая состоящая из людей и собак, позавтракав, тронулась дальше в необъятные просторы великой тундры. Подул ветер с материка и, как обычно, наступила оттепель, и пошёл снег. Начиналась метель. Метель усиливалась с каждым часом, стало…

Когда я снова проснулся, я познакомился с ещё одним членом нашей стаи. Она самка, то есть на языке людей — женщина. Откуда-то я осознал, что моих новых друзей зовут Хозяин и Хозяйка. От хозяйки веяло таким теплом, добротой и лаской, что она мне даже показалась праматерью всех собак, хотя и ходила на двух лапах, а разговаривала немного непривычно, но я её, конечно, понимал, так же как и Хозяина. Так продолжалось несколько дней, а потом меня вынесли на улицу. Ой-ой-ой-ой, как велик мир! Какое огромное небо, с которого иногда падают капли дождя или белые снежинки, сразу тающие на земле, хранящей на своей груди уже небольшие, осевшие серые сугробы. Из — за них выходит странная собака, с сомнением смотрит на меня, потом запрыгивает на небольшой заборчик, делается пушистым шаром и делает вид, что меня не замечает, но ей очень интересно, кто я такой и откуда взялся. Скоро я узнал, что эту полосатую собаку зовут Пушке’н и он не собака, а кот — очень своенравное существо с необычайно развитым самомнением, хотя и не злой. Он больше меня, но не обижает своего нового приятеля, а ведь по зубам, когтям и повадкам видно, что хищник опасный. Да, чуть не забыл! Я — Рагнар! Рагнар — это моё имя! Мне оно очень нравиться, потому что в нём так много серьёзных звуков, употребляя которые можно, как мне кажется стать хорошим, достойным псом.

Весна совсем съела снег и мы с Хозяином начали ходить…

Метель усиливалась с каждым часом, стало тяжело идти, липкий снег забивал наши чёрные носы, приходилось часто останавливаться для того, чтобы выгрызать намёрзшие льдинки между пальцев у себя и у друзей. Стало тяжело находить дорогу и, чтоб не заблудиться, мы встали на стоянку, зарывшись в снег, ведь в тундре зимой снег — это лучший дом и для собак и для людей. Все мы уснули мгновенно, вымотанные за день непогодой. Проснувшись и высунув…

Весна совсем съела снег и мы с Хозяином начали ходить очень далеко, так, что я мог заблудиться в этом огромном лесу, который я раньше видел только из огорода, ставшего за это время мне родным, так как я уже исследовал его вдоль и поперёк и не заметил, как я перерос Пушкена, безразличного к моим новым переживаниям и наблюдавшего за моими детскими восторгами с показным безразличием и презрительным недоумением.

Лес открыл для меня так много новых тайн, что я сначала даже терялся и пугался. Терялся и в прямом и переносном смысле. Вот идёт Хозяин, я — за ним. О! Справа что — то интересное! Я туда! Новые запахи, новые цвета, ощущения, знакомства, голова кругом! Глядь, а Хозяина то и нет. Но я его быстро раскусил. Он так играет со мной, делая вид, что он пропал в густом ельнике, но я чувствую по запаху, что он рядом и принимая игру начинаю бегать, искать его, как будто потерялся, а когда мы находим друг друга, он мне даёт что-нибудь вкусненькое и через это я учусь манипулировать моим лучшим другом по имени Хозяин.

Когда стало совсем тепло, я познакомился с ужасным…

Проснувшись и высунув свои носы из сугроба, мы поняли, что метель совсем прекратилась и, проведя в сугробе больше суток, все чувствовали себя совсем отдохнувшими и полными сил, которые требовалось срочно тратить, чем мы и занялись, радостным лаем приветствуя людей вылезавших из снега, образовавшего наш временный дом, ставший нашим спасением в этой дикой пляске непогоды насланной на нас матерью природой для проверки своих детей на стойкость, с которой мы и победили. Люди помогли нам запрячься, сели в нарты и мы весело побежали по великой тундре, оставляя за собой вёрсты и вёрсты белой равнины, раскинувшейся по бокам и впереди нас.

Начало смеркаться…

Стало совсем тепло, когда я познакомился с ужасным чудовищем по имени Газик. Я видел его и раньше, но он спокойно стоял себе и никого не трогал, глядя своими большими круглыми глазами на пробегающего перед ним меня, с весело задранным кверху хвостом или на Хозяина с Хозяйкой, которые тоже сновали по огороду туда — сюда с непонятной целью и разными предметами в верхних лапах, наверное тоже резвясь. Но вдруг он зарычал, завонял, Хозяин меня засунул к нему в нутро, забрался туда сам (что меня немного успокоило) и мы куда — то поехали…

Сначала я боялся, но потом, понаблюдав за Хозяином, понял, что ничего страшного не происходит, а раз так, то можно выглянуть в окно и увидеть как спереди набегает на тебя дорога, а с боков несётся весёлая зелёная тайга в которую я попадаю, как только Хозяин немного отъехав от нашего дома и высадив меня, уезжает дальше, чтобы опять напугать меня, но я то уже научился манипулировать Хозяином и, видя, что Газик удаляться от меня слишком быстро, начинаю повизгивать, и тогда Газик поджидает меня. Ах, какой у меня умный Хозяин — всё понимает с полулая.

Потом я познакомился с ещё несколькими чудовищами. Одного зовут Велик, он быстро бегает и совсем не издаёт звуков и из — за его бесшумности трудновато бывает их с Хозяином найти. Другого зовут Мотик и он напротив, издаёт очень громкие звуки, хотя, как и Велик, бегает на двух колёсах, но от него очень воняет, и поэтому я всегда стараюсь бежать сбоку или впереди него.

Вот так, потихоньку, мы начинаем перебегать из…

Начало смеркаться, когда мы прибежали в нашу родовую стоянку, расположенную на берегу очень красивой реки впадающей там, за горизонтом, в Северное море, но понятно, сейчас ещё не вскрывшейся ото льда и спящей, до времени, под снежным одеялом. Не было предела радости приехавших и встречавших! Люди с обеих сторон помогли нам распрячься и мы бросились целовать всех без разбору, виляя не только хвостами, но и всем туловищем, прыгая на всех, кто выше нас, облизывая своими шершавыми языками им носы, губы и щёки, а они, в свою очередь, ласково трепали нас за уши и загривки, награждая кусочками вкусной мороженой рыбы или мяса. Не забывали мы так же радоваться собачьей части нашей стаи. Они так нас заждались, что, не выдержав, выходили временами встречать нас в тундру и поджидали за границей становища, глядя сквозь вьюгу на восток, откуда мы должны были прибежать.

Мы все воссоединились, понемногу стало теплеть и в воздухе…

Вот так, потихоньку, мы начинаем перебегать из весны в лето. За это время я очень многое изучил и многое понял. В лесу я постоянно находил много вкуснятины. Я ел коровьи и кошачьи какашки и, хотя Хозяин был очень недоволен, я всегда находил возможность втихаря подкрепиться этим лакомством. Но самым вкусным был тухляк, как называл его Хозяин, ругавшийся по этому поводу неимоверно, не подозревая, видимо, что я ем только то, что мне полезно и никогда не съем никакую отраву. Потом Хозяин показал мне грибы и я сразу же их стал жрать, хотя он опять был недоволен, но грибы мне быстро надоели и я к ним стал равнодушен.

Так же я узнал, что в моей стае много людей, которые всё время куда — то деваются, а потом снова появляются. У меня есть несколько Маленьких Хозяев и Хозяек, а есть ещё самые Маленькие Хозяева, которых зовут Мелкие. С Мелкими я очень люблю играть. Самая Мелкая с меня ростом и её можно лизать в лицо, не вставая на задние лапы. Она при этом смеётся и отталкивает меня, тогда я поворачиваюсь к Большой Мелкой, стоящей напротив, начинаю её хватать за одежду, а хвостом в это время ласково постукиваю по башке Самой Мелкой и все стоящие вокруг радостно смеются.

Когда я подрос, у меня появилось своё жильё. До этого я бегал по всему огороду, делал что хотел, а спал в сенях, возле двери в избу, но потом Хозяин сделал мне большой, загон сбоку и впереди дома, а так же большую конуру с верандой. Сначала мне в загоне очень не понравилось, ведь я перестал видеть хозяев и не понимал, кто чем занимается, но потом Хозяин мне объяснил, что мне теперь нельзя копать гряды, потому, что они с Хозяйкой их сами копают. Сначала я обиделся, а потом перекопал весь загон и успокоился.

Мы много ездили в разные экспедиции на Газике и его друзьях Уазиках, за которыми мне разрешается бежать хоть целый день, благо эти ворчуны ездят медленно, всё время застревают в грязи, чем вызывают среди Хозяев кипишь, во время которого я успеваю побегать в тайге по своим интересным делам.

Как — то раз я услышал новое слово…

Мы все воссоединились, стало теплеть и в воздухе запахло весной. Солнце всё выше поднималось над горизонтом, дни становились длиннее, сугробы осели и по низинам зажурчали ручьи, впадавшие в реку. На её глади начали появляться птицы улетевшие осенью в тёплые края, а теперь вернувшиеся на свою родину, чтобы дать продолжение птичьему роду, как делаем и мы — собаки, как делают все по весне, дарящей радость бытия. В нашей стае появились щенки, а у людей появились дети. Когда малыши подросли мы стали за ними…

Как — то раз я услышал новое слово «Чусовая». Оно, прозвучав однажды, уже не сходило с уст Хозяев. Начался кипишь обычно сопровождавший сборы в экспедиции или трофи-рейды, однако в один прекрасный день Газик и Уазики были загружены значительно больше обычного, что наводило на мысль о необычности трофи-рейда. Оно и подтвердилось впоследствии. Меня посадили «на броню» и мы довольно долго пилили по асфальту, а когда вечером встали на становище, то все увидели большую прекрасную Реку под названием, как я теперь понял, Чусовая. Лично я никогда ещё не видел такой великолепной реки. Во-первых, запахи! Какие здесь разнообразные запахи! Здесь можно бесконечно носиться и всё время находить новые. Вот пахнет свежей рыбой, вот — тухлой. Так пахнет ондатра (откуда — то я знаю запах этого водяного зверя, как и его самого), а так утки. Когда уходишь от реки чуть в сторону, на тебя наваливается столько запахов цветения, что начинаешь даже немного теряться. Вот так пахнут луговые цветы, а это запах свежих грибов. А вот это — одуряющий запах пихты и от этого запаха приходишь в такой восторг, что хочется упасть в траву и барахтаться в ней, что ты с удовольствием и делаешь. А ночью, сквозь дым костра, до твоего чуткого носа доносится запах близких родственников — волков, расположившихся неподалёку на ночёвку…

Утро приносит новые сюрпризы. Хозяева, при моём активном участии, строят плот, загружают на него часть нашего туристического шмурдяка (вот какие слова я уже знаю) и мы параллельными курсами отправляемся вниз по течению, плот по воде, а Ворчуны по берегу, преодолевая броды, грязь, лесные завалы и всё остальное, что обычно сопутствует путешествиям такого рода. Жаль Хозяева не отпускают меня бежать за машинами, а держат всё время на плоту. Они считают, что я ещё маленький и в незнакомой местности могу потеряться, а может быть беспокоятся ещё из — за жары, боясь, что я могу перегреться, так как даже на плоту, в тени навеса очень жарко и они меня постоянно берут купаться.

Так мы плывём несколько дней, Ворчуны…

Когда малыши подросли мы, стали за ними ухаживать и у нас появилось много забот. Надо было следить и за щенками, которые всё время норовили свалиться в ближайший ручей (и такие случаи бывали и свалившийся начинал вопить на всё становище и кто — то из взрослых доставал сорванца оттуда и вылизывал досуха, успокаивая маленького маламутика), а так же необходимо было следить за детьми, которых помимо ручья интересовало ещё много вещей, например костёр, сунув палец в который, маленький северянин начинал вопить погромче маламута, и приходилось его так же успокаивать, зализывая больное место и все остальные тоже…

Так незаметно наступило короткое, но очень тёплое северное лето. Лето тундры, за время которого необходимо набраться сил для долгой зимы. А так же вырастить крепких и выносливых детёнышей тем детям природы, у которых нет крыльев, и которые не могут, подобно перелётным птицам, улететь на время северной зимы в дальние тёплые края, а остаются зимовать здесь, в прекрасной бесконечной тундре.

Однако лето находится в самом…

Так мы плывём несколько дней (календаря я ещё не знаю). Ворчуны идут по берегу, иногда попадаясь нам на глаза и приветствуя нас радостным рычанием, иногда скрываясь за деревьями. А бывает и совсем пропадая на долгое время нашего тихого сплава, проходящего по величественной красивой реке, где проплываешь в окружении заливных лугов или пологих зелёных берегов, украшенных жёлтыми, синими или оранжевыми цветами, а то вдруг реку окружают мрачные, суровые ели, словно сторожащие её, чтобы она не вышла из своих берегов, не разлилась и не потерялась на просторах весёлой зелени. А потом справа, ели, перемежаясь с соснами, начинают взбираться на крутой подъём и ты видишь как на тебя медленно, очень медленно начинает наезжать скала, настолько огромная и могучая, что тебе кажется, вот-вот она тебя растопчет. Но скала, вырастающая из Чусовой и уходящая своими вершинами в небо, на фоне которого торчат сосны, кажущиеся тебе с воды крохотными веточками, величественно проплывает мимо тебя, в подробностях показывая всё своё величие. И вот, оглядываясь назад, ты видишь, что тот зубец, который ты увидел первым на этой скале, уже скрылся за поворотом, а посмотрев снова вперёд, ты убеждаешься, что река несёт тебя дальше и из — за поворота бесконечно появляется всё та же скала, перегородив серой стеной, расцвеченной разноцветными лишайниками, половину мира…

По вечерам плот причаливает к берегу, мы выходим на сушу, разводим костёр, разбиваем лагерь, потом подходят Ворчуны, из них высыпает другая часть нашей стаи и начинается веселье. Мы ужинаем, играем в разные интересные игры, названия которых я ещё не запомнил, а самое главное — спадает жара и можно, наконец, проноситься среди стаи радостным лаем приветствуя всех её членов.

Но, как и все экспедиции, сплав по Чусовой заканчивается, и мы отправляемся домой. Там нас встречает Пушкен, бешено орущий от радости, что мы наконец — то вернулись, но толстенький, видимо всё это время промышлявший в лесу разную мелкую дичь, типа мышей, белок или кротов (в этом он мастак). А так же, моя уютная конура и любимая миска, в которую тут же наваливают вкусной еды от пуза, несмотря на то, что по дороге домой мы заезжали к нашей Бабушке, и она всех нас накормила пирогами.

Вот так, весело, проходит лето и наступает осень. Осенью произошёл один…

Однако лето находится в самом разгаре и мы любуемся буйством летних красок, наслаждаемся отдыхом и охотой, устраивая её, проголодавшись от лежания на боку, так как летом особой работы нет и мы только и делаем, что забавляемся играми со своими друзьями людьми, которых мы очень любим, а также балуемся между собой, в стае маламутов.

Но лето в тундре короткое…

Осенью произошёл один интересный случай. Мы с Хозяином и Большой Мелкой поехали на Ворчуне Газике по грибы, которые как пища, к тому времени, мне были уже не интересны. Ну, побегали мы по лесу, кто-то грибов пособирал, а кто-то более интересными делами позанимался и поехали обратно домой. Дома, значит, выгружаем мы грибы и Хозяйка, не досчитавшись одного ножика, причём самого ею любимого, начинает нас распекать. Хозяин, понятно, как настоящий пёс, собирается обратно в лес, взяв, естественно меня, а так же, непонятно зачем, два яблока. Вот мы приехали обратно в лес, я выскочил из Газика и побежал разведать одно интересное место, где больно уж заманчиво пахло. И пока я это место изучал, слышу, как Хозяин говорит с Лешим, мол, на тебе, Леший в угощение яблочки, а ножичек, мол, верни. Ну и побежали мы с Хозяином по сегодняшнему маршруту. Обычно я вокруг Хозяина круги по тайге нарезаю, а сейчас чувствую, что меня будто кто-то за загривок взял и ведёт, а Хозяин за мной шагах в десяти сзади идёт. Ну, думаю, ладно, мне то что, ведут и ведут. А потом вдруг за загривок чуть назад потянули и на то место, где хвост чуть придавили, вообщем сел я. Хозяин сзади подходит и так легонько меня под зад сапогом пошевелил, я, значит, встаю, разворачиваюсь, а на том месте, где я сидел — любимый Хозяйкин ножичек лежит. Вот тогда я в Лешего-то и поверил. А потом, на досуге, мне ещё Пушкен рассказал про Домового, что в избе живёт. Пушкен — то, хитрюга, сразу в избу прописался, не то что я… Ну, да мне там жарко было бы, я уж лучше на улице, в конуре.

А зима — то уж не за горами! Вот и лист облетел и мухи белые пролетать начали. Мне очень стал нравиться Маленький Хозяин. Когда он приезжает, то садится на Тырчик (так он называет свой Мотик) и мы с ним бежим в лес. Иногда мы берём с собой других членов нашей стаи на Тырчиках и тогда становится совсем весело. Можно целый день бегать за ними по холодным, грязным лужам, измазаться всем как свиньям в грязи и в таком виде предстать, под общий хохот, перед Хозяином и Хозяйкой.

По утрам земля уже покрыта…

Но лето в тундре коротко и вот уже краски поблёкли, вода в реке потемнела, а небо стало тяжёлым, опустилось ниже и по нему на юг полетели стаи перелётных птиц. Что ж, пора и нам готовиться откочёвывать с нашими друзьями людьми и оленями на зимние пастбища. Я, как вожак, подготовил всех молодых маламутов к суровой северной зиме. Мне, конечно, в этом помогали все взрослые члены нашей стаи, в том числе и люди. Теперь я знаю, что наша стая крепка и сможет спокойно пережить в тундре очередную зиму, не понеся никаких потерь. Я поднимаюсь и говорю всем, людям и собакам: «Вперёд, братья!» И все подчиняются мне. И мы снова бежим навстречу зиме, чтобы, в конце концов, пробежать сквозь саму вечность.

По утрам земля уже покрыта снегом, а через месяц его навалило столько, что когда бежишь, проваливаешься местами с головой. Мы всё так же весело проводим время, бегая по заваленному снегом лесу, по покосам с надутыми сугробами, где Ворчуны застревают и ворочаются в снегу как настоящие маламуты. Кстати, я понял кто такой маламут. Маламут — это я! Наравне с тем, что я Рагнар, я ещё и маламут — имя, которое я много раз слышал за это время, но не понимал, чьё оно. Теперь я понял, что я — маламут Рагнар, собака счастья, собака удачи, которая бежит с незапамятных времён сквозь метели, дожди, зной и распутицу.

Вся жизнь, целый мир раскинулись впереди и мы проживём её с моими друзьями людьми, бок о бок двигаясь вперёд по таёжным тропам Лета в густых ельниках, когда солнце пробивается сквозь густые хвойные ветви миллионами золотых лучей, кажущимися нам в темноте леса прекрасными брызгами волшебного света. Плечо к плечу по снежным равнинам великой Зимы, где в свете солнца на белоснежных сугробах мы видим мириады самоцветов сверкающих и подмигивающих нам, бегущим вперёд и только вперёд. Ноздря в ноздрю вбегая в прекрасную золотую Осень, встречающую нас буйством красок и запахов нарастающих по мере приближения к Весне, в которой мы сделаем привал на берегу горной речки с зеленеющими берегами, уходящими клином в бурлящий поток и раскрытыми ладонями в звенящее птицами голубое небо, украшенное белыми облаками удивительных форм. С запахом костра и мяса, чтобы отдохнув под вечным звёздным небом, завтра отправиться дальше к неизведанным нами мирам.